—Счастливый путь, —отвечали им. —Становитесь бра-
зильянскими подданными, изменяйте России и армии.
—Да что вы все кричите: «Россия», «армия»! России нет,
есть СССР, а Русская армия жива, как те волосы, что растут
еще на коже мертвеца. Непременно приму бразильянское
подданство... Не я изменил русскому народу, а он вышвыр
нул меня. И не хочу больше знать нашего «богоносца». Ты
не подашь руки предателю, убийце, растлителю. Ачем луч
ше наш народ? Большевики предавали Россию, мучили цар
скую семью, оскверняли все святыни, мощи, храмы. А что
делал народ? Пусть хотя бы безмолвствовал. Нет, он сам по
могал поджигать Россию со всех концов, а нас встречал пу
леметами. Только когда большевики скрутили и его в бара
ний рог, он стал безмолвствовать. Безмолвствует и лижет
руки своего нового господина. Порабощенное отечество
остается отечеством, но отечество, принявшее рабство, для
меня не храм, а скотный двор...
Поднимался шум, вопли. Каждый старался перекричать
другого:
—Это кощунство, ложь... Так нельзя говорить о своей
родине... Вон из нашей палатки... Уезжайте хоть к черту на
кулички... Если кто поневоле покорился, это еще не значит,
что он лижет руки своему господину... На поклон к татарам
ездили Александр Невский и Дмитрий Донской... Больше
вики дождутся своего Куликова поля... Мы должны помочь
нашему народу скинуть наваждение, а не возвращать свой
билет...
Никого такие споры не переубеждали, каждый оставал
ся при своем решении.
В Бразилию поехали около двух тысяч человек Многие
бросали армию и потому, что устали от войны, от всего, что
напоминало ее. Уезжали также из-за личных обид. Солдат
тянуло сесть на землю.
Не всех уехавших в Бразилию туда довезли. Их высади
ли в Аяччо на острове Корсика. Бразилия никаких обеща
ний на переселение в нее русских беженцев не давала.
Одновременно с пропагандой французы постоянно
грозились, что скоро перестанут содержать русских бежен
цев, и время от времени сокращали свой паек
