189
еще вчера занимавшие видные места, носившие чины и
украшенные орденами, могли так резко измениться...
Сам он, каким был при производстве в офицеры, когда
присягал служить верой и правдой Царю и Отечеству, та
ким и оставался до конца. Подобно древним римлянам, он
не знал компромиссов. Для него родина, которая в его по
нятиях, как и в понятиях большинства русских людей, не
отделялась от царя, была единственной целью жизни. Сло
ва великого основателя Преображенского полка, сказанные
под Полтавой, были егожизненным лозунгом. Никакихлич
ных интересов у него не было, как не было и личного чес
толюбия. Для себя он не искал ничего —жила бы и благо
денствовала только Россия.
Будучи монархистом до глубины души и притом не в
европейском смысле этого слова, а в традиционно рус
ском, он понимал монархию не как определенную фор
му правления, а как божественный институт. Царь —им
ператор всероссийский — был для него Помазанником
Божьим, власти коего повиноваться «не токмо за страх,
но и за совесть сам Бог повелевает». Исповедуя это, он в
то же время сознавал, что абсолютизм как постоянный
режим более немыслим, и, будучи принципиальным вра
гом демократического парламентаризма, признавал, что
тот порядок, какой был установлен в России после ре
форм 1906 года, мог бы при незначительных улучшени
ях вполне обеспечивать как справедливое управление
страной, так и всестороннее ее процветание и истинный
культурный прогресс.
При всем этом родина, как я сказал, была для него превы
ше всего, и потому он готов был служить ей даже при усло
виях, которые были бы ему не по душе. Он часто говорил:
—Да, я не мыслю Россиюмогучей и счастливой иначе, как
под скипетром своего законного царя, но я готов служить
России при любом режиме, лишь бы во главе правитель
ства стояли не прислужники интернационала, а люди, ста
вящие себе задачей национальное возрождение России...
Нужно прежде всего спасти Россию, которая истекает кро
вью и гибнет. Это первейшая и главнейшая задача, а когда
это будет сделано, остальное придет в свое время.
