Мелкий, но характерный факт...
Недели через две после моего прибытия в полк я в каче
стве конного разведчика дежурил при штабе. Утром рано
солдатская почта принесла известие, что по излечении от
ран возвратился капитан Кутепов. Вскоре появился и он
сам. Я вытянулся и взял под козырек с тем рвением, на ка
кое только способен человек, все военное образование
которого заключается в добром желании и в том, что он за
два года перед тем окончил университет по юридическо
му факультету. Кутепов с улыбкой осмотрел меня с ног до
головы и поправил мне пальцы.
—Здравствуй, молодчинище...
Я почему-то почувствовал, что я действительно моло
дец.
—Здравие желаю, ваше высокоблагородь... —В этот мо
мент я от души желал здравия Кутепову.
—Хорошо отвечаешь, —удовлетворенно и точно с удив
лением сказал Кутепов и погладил бороду.
Я опять почему-то почувствовал, что действительно хо
рошо отвечаю.
—Студент?
—Так точно, ваше высокоблагородь, студент.
—Охотник?
—Так точно, ваше высокоблагородь, охотник
Кутепов посмотрел прямо в глаза.
—Это хорошо, —наконец, сказал он. —Но помни: сей
час в тебе не студент нужен, а охотник. Сумей умереть,
если надо. И умри преображенцем. За Россию умрешь...
В действующем полку это был мой первый разговор с
Кутеповым. Служебная отчетливость Кутепова, отмечен
ная его переводом в учебную команду, породила ряд ле
генд. Одна из них, основанная на истинном происшествии,
нашла себе впоследствии даже некоторое письменное вы
ражение.
В 1916 году покойный ныне Вячеслав Вуич и я от окоп
ной скуки стали издавать рукописный журнал на друже
ские злобы дня. Вэтом журнале появился следующий в под
ражание Козьме Пруткову рассказ, посвященный Кутепову.
