пов. Разрыв... Все исчезло в дыму. Но рассеялся дым, и... по-
прежнему золотятся на солнце погоны Кутепова. Наступа
ющие цепи в смертоносном ритме продвигаются все даль
ше и дальше.
Уже погас артиллерийский огонь. Все реже визгливый
перелив пулемета. Крики «ура!»... Кутепов входит в лес.
Свинюхский лес называли потом Кутеповским лесом...
Кутепов стал командовать полком. Июньское наступле
ние 1917 года оборвалось катастрофой, воочию доказав,
что революция лишила нас победы. Офицеры шли в бой,
как на самоубийство —без надежды, с опустошенной ду
шой. Иумирали. Умирали с ожесточением и в отчаянии за
родину, предавшую саму себя за «землю и волю». В каком-
то диком исступлении митинговали все, митинговали по
всякому поводу, все... кроме офицеров. Офицерство, стис
нув зубы, молчало...
5 июля мы стояли в дер. Глина Подольской губернии.
Ночью я был разбужен отдаленным, но очень интенсив
ным артиллерийским огнем. Я разбудил своего сожите
ля полковника 3- Подумали. Решили, что конец. Заснули
снова.
Утром поползли тревожные вести. В обед нас вызвали в
штаб полка и сообщили о наступлении немцев и прорыве у
Златой гуры. Кутепов приказал все подготовить незаметно
к срочному выступлению. В 5 часов полк по тревоге был
построен при одних подсумках, без ранцев. Кутепов вышел
и сказал речь.
Говорил он коротко, нескладными, рублеными фраза
ми. Говорил о родине, о необходимости победы. Закончил
он таю
—
С вами говорит ваш старый командир для того, что
бы вы не могли потом сказать, что он не предупредил вас
в грозную минуту. Россия в опасности. Все простить мож
но. Нельзя простить предательства. Преображенцы пре
дателями не были. Пусть шкурники остаются —они не
нужны. Полк сейчас выступит и пойдет со мной. В ружье!
Мы шли всю ночь под шквалами проливного дождя. С
рассветом 7-го расположились в дер. Мшаны в армейском
резерве, ибо противник предполагался далеко.
