некоторые его откровенные признания в своих ошибках
или незнании, хранятся в моей памяти как образцы столь
редкого у людей умения честно и мужественно судить свои
собственные поступки и сознаваться в своих промахах.
Ввиду совершенно неверного представления многих о
«резкости», чтобы даже не сказать некоторой «грубости»,
генерала Кутепова, я считаю долгом засвидетельствовать,
что в течение многих лет моей с ним службы я лично видел
со стороны генерала Кутепова неизменный такт и даже
больше того — сердечное внимание. «Резкость», которую
многие ставили в вину генералу Кутепову, считая ее прояв
лением будто бы природной грубости, была на самом деле
лишь методом, который он применял, когда и где считал
это целесообразным, и в зависимости от того, с кем он
имел дело. Я с полной уверенностью могу сказать, что по
природе генерал Кутепов был человеком не только не гру
бым, но даже душевно отзывчивым.
Я не намерен здесь описывать работу генерала Кутепо
ва в течение последнего периода его сравнительно корот
кой, но столь полной содержания жизни. Время для этого
еще не настало.
Тем менее буду я вдаваться в оценку этой деятельности;
лучшую оценку ей дали сами его враги —большевики, ре
шившие, что удалить генерала Кутепова —значит обезгла
вить самую активную и, следовательно, самую опасную для
них часть эмиграции. Самый факт похищения генерала
Кутепова большевиками лучше всего свидетельствует о
том, что они считали его опасным врагом, а работу его
расценивали вовсе не как «бессмысленную игру в солда
тики», как иногда пытались представлять ее иные недо
брожелатели генерала...
Итак, я ограничусь здесь тем, что из известного мне по
моей службе с генералом Кутеповым материала приведу
некоторые выдержки, объективно рисующие взгляды ге
нерала Кутепова по некоторым общим вопросам.
Генерал Кутепов был и считал себя сам военным, а не
политиком или общественным деятелем, но пусть чита
тель сам судит, правы ли те, кто рисует генерала Кутепова
лишь «честным рубакой»...
