руки палачей. Этой участи не избежали некоторые из рус
ских патриотов. Их всегда ожидала медленная смерть с
мучительными страданиями...
У пойманных «белогвардейцев» ГПУдобывало нужные
ему «сведения». Обреченных «заставляли» рассказывать
все, что они знали об организации генерала Кутепова. Но
знали они всегда мало, знали только о тех, которые обща
лись с ними, и могли рассказать только о своей группе, об
ее предварительной подготовке перед походом и о самом
походе. Ни один кутеповец не мог рассказать больше, ник
то из кутеповцев не знал о других группах, а тем более о
численности и намерениях организации. Это знал только
генерал Кутепов. Он ни с кем и никогда не делился плана
ми в своей работе, и ни один из сотрудников А.П. не может
сказать, что генерал Кутепов был с ним в полной мере от
кровенен. УА.П. основным принципом было молчание. Он
не прощал болтливости и более всего ценил у своих со
трудников способность молчать, причем генерал Кутепов
говорил, что и молчать-то надо умеючи. У многих, осо
бенно на периферии, бывал настолько «конспиративный
вид», что они за версту обращали на себя внимание.
—
Мы все люди, —говорил А.П., —а дело наше тяжелое
и ответственное, и чем меньше будет знать каждый из нас,
тем лучше для дела.
Всилу такой постановки работы А.П. у захваченных «бе
логвардейцев» ГПУдобывало не много. Конечно, ни сам ге
нерал Кутепов, ни сподвижники погибших никогда не
осуждали тех, у кого в застенках ГПУбыла вырвана неболь
шая правда об организации Кутепова. Можно было только
преклонить головы перед новой жертвой в борьбе за осво
бождение России.
Все бесчисленные походы со всеми их трудностями
при современной жизни в России и все дела, проведен
ные там, убедили генерала Кутепова и кутеповцев в од
ном непреложном факте — в существовании на родине
двух враждебных лагерей русского населения: одного —
из организованного коммунистами, другого —из неор
ганизованного. Как бы последнее ни было загнано и скру
чено коммунистами, оно все-таки оказывает сопротив
