Заключение
Иконопись Северной Руси только на первый взгляд представляется каким-то однородным художественным явлением, стоящим к тому же на грани примитива. На самом же деле — это чрезвычайно разнообразная, разветвленная и многогранная художественная структура. Ее изучение требует дифференцированного подхода с учетом конкретных географических, исторических, этнографических факторов, под воздействием которых складывался неповторимый облик произведений, создававшихся в границах влияния того или иного художественного центра.
Не все художественные центры земли Вологодской имели ярко выраженный индивидуальный характер, не все они достигали одинаковой степени развития. Даже в рамках одного художественного центра существовали своего рода микронаправления и микрошколы, не говоря уже о различиях в индивидуальном творческом почерке мастеров. Многогранность, разнообразие наследия северных мастеров сообщает их произведениям особое художественное очарование, но и затрудняет работу исследователя.
В этой книге сделана попытка краткого обзора иконописного наследия земли Вологодской с XIII по XVIII век как художественного эквивалента тем неповторимым индивидуальным субъективным и объективным условиям, которыми и определяется его самобытность и привлекательная неординарность. Автор далек от самообольщения, что ему удалось охарактеризовать основные художественные центры и округи земли Вологодской и выявить влиявшие на их формирование факторы с исчерпывающей полнотой. Ставить такую цель ныне было бы преждевременно, поскольку множество произведений северных мастеров еще ожидает реставрации, а вслед за ней и изучения. Главная задача автора заключалась в том, чтобы дать представление о ряде памятников иконописи Вологды, Белозерья, Пошехонья, Великого Устюга и восточной окраины Вологодской епархии, имеющих особую художественную ценность и представляющих намеченные в данной книге основные линии эволюции и специфические особенности развития региональных историко-художественных центров Вологодского края на протяжении шести веков.
Мы стоим лишь в начале подобного подхода к изучению художественной культуры Северной Руси. Наши возможности системного, комплексного подхода к исследованию отечественного художественного наследия во многом будут зависеть от того, удастся ли нам поставить дело реставрации и изучения памятников культуры на необходимый научный уровень.
Подобно тому, как в археологии существуют принципы атрибуции комплексов, основывающиеся на типологически выверенных эталонных формах материальной и духовной культуры, так и в искусствознании, обогащенном данными реставрационного изучения, могут принести большую пользу для изучения отечественной культуры научно установленные признаки и технические приемы исполнения, характерные для определенного круга мастеров или для отдельного художника, систематизированные по времени и месту их бытования. Но это, по-видимому, будет задачей уже новой генерации исследователей.