Р. Лазарчук. К. Н. Батюшков и Вологодский край(2)

      Точная дата рождения деда поэта неизвестна. Свидетельства самого Льва Андреевича противоречивы. Дважды, в 1784 13[По прошению Краснохолмского помещика Л А Батюшкова о внесении его в Дворянскую родословную книгу. - ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Ед. хр. 248. Л. 12.] и 1786 годах 14[Батюшков П.Н. «Батюшковы с давних пор стояли в рядах служилых людей Московского государства». - ГО ИРЛИ. Ф. 166. Архив Л.Н. Майкова. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. И.], «показывая» свой возраст, он называл одну и ту же цифру: «64-х лет». Значит, Л.А. Батюшков родился в 1720 или 1722 году. В отличие от своего брата Михаила Лев Андреевич не обучался в Сухопутном шляхетском корпусе и, следовательно, едва ли знал языки и мог переводить на латинский или с немецкого на французский, а тем более «експонировать французского автора» 15[Именной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе штаб-оберофицерам и кадетам с показанием, кто из оных с какими удостоинствами, в какие чины выпущены и в каких чинах ныне. СПб., 1761. Ч. 1. С. 249. № 795.].
      Гипотетический формулярный список Л.А. Батюшкова (обнаружить подлинный документ не удалось) восстановлен нами на основании «Именного списка Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам» 16[Русский архив. 1880. Кн. 2. С. 108. № 409.] и прошения, хранящегося в Российском государственном архиве древних актов. С 1736 по 1756 годы - военная служба в «разных полевых полках», «походы турецкий, очаковский, хотинский, днестровский»... За скупыми строчками документа - штурм Очакова и взятие Хотина, эпидемия чумы и бесчисленные потери русской армии, возглавляемой бездарным Минихом, многотрудная солдатская жизнь... Потом была «продолжающаяся шведская война», Финляндия 17[РГАДА Ф. 248. Оп. 102. Кн. 8123. Л. 569. ]... И как знать, не теми ли дорогами пройдёт в 1808-1809 годах его знаменитый внук? В январе 1757 года последовала отставка «по болезни». За «добропорядочную и беспорочную» службу капитан Лев Батюшков был «отставлен» с повышением чином коллежского асессора. Однако уже в феврале 1758 года «по резолюции» Правительствующего Сената он определён воеводой Белозерской провинции. Гражданская служба Льва Андреевича продолжалась недолго: в 1762 году он «сменен» с этой должности и отпущен «на два года для излечения болезни» «в дом свой» Бежецкого уезда Тверской губернии 18[Там же. Л. 569, 569 об., 570 об.].13 августа 1764 года Лев Батюшков произведён в надворные советники 19[РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 533. Л. 31. Таким образом, сведения, сообщаемые П.Н. Батюшковым (чином коллежского асессора его дед был награждён в 1763 году, а надворного советника - в 1767-м), противоречат документам. См.: Батюшков П.Н. «Батюшковы с давних пор стояли в рядах служилых людей Московского государства». -РО ИРЛИ. Ф. 166. Оп. 1. Ед. хр. И. Л. И.]. Судя по документам 1770-1790-х годов, дальше этого чина служебная карьера деда поэта не продвинулась.
      Судьбу Л.А. Батюшкова, скорее всего, решил Манифест о вольности дворянства, обнародованный 18 февраля 1762 года. Лев Андреевич оказался среди тех, кого потянуло в родные места. В 1763 году он покупает в городе Бежецке двор с землёй, садом и прочими строениями, находящийся на Никольской улице 20[РГИА. Ф. 840. Оп. 1. Ед. хр. 30. Л. 15-16.]. Тогда же на имя малолетнего сына Николая Лев Андреевич приобретает у своего родного брата Ильи Андреевича несколько сёл и деревень, среди них – Раменье 21[Колесников П.А. К истории рода Батюшковых. С. 21.]. По-видимому, в этом селе (а не в Даниловском) и жила семья Батюшковых в 1760-х годах. В Раменье, при церкви Введения Пречистой Богоматери, 15 октября 1765 года была погребена жена Льва Андреевича - Анна Петровна. Единственный источник сведений о ней - надпись на надгробной плите. Дочь статского советника Петра Алексеевича Ижорина, Анна Петровна скончалась на 37-м году жизни. Значит, она родилась в 1728 году и была на шесть-восемь лет моложе мужа. В 1765 году у Анны Петровны и Льва Андреевича Батюшковых уже было четверо детей: Николай - двенадцати, Александра - четырёх, Павел - двух, Анна - восьми лет 22[Русский провинциальный некрополь. М., 1914. Т. 1. С. 73.].
      Род прадеда поэта по отцовской линии Петра Алексеевича Ижорина в конце 1780-х годов был внесён в 3-ю часть Дворянской родословной книги Московской губернии 23[Доказательства о дворянстве г. Ижорина. - ГИАМ. Ф. 4. Оп. 11. Ед. хр. 124. Л. 13, 14-14 об.]. Таким образом, дворянство Ижорины получили за службу. Родоначальником этого дворянского рода стал тесть Льва Андреевича Батюшкова - Пётр Алексеевич Ижорин (? -1751 или 1752 24[Дата смерти ПА Ижорина установлена на основе сведений, сообщаемых в объявлениях о продаже принадлежащих ему «двора <...> на Санкт-Петербургском острову близ Инженерного двора со всем строением, с садом и прудом» (Санктпетербургские ведомости. 1751.12 ноября. № 91. С. 760) и «деревянного дома <...> на каменных погребах» (Санктпетербургские ведомости. 1752. 22 мая. № 41. С. 328). В объявлениях, опубликованных в 1752 году, статский советник ПА Ижорин назван покойным. Следовательно, Петр Алексеевич скончался между ноябрем 1751 и 22 мая 1752 года.]). Он начал службу в 1720 году секретарём в Юстиц-коллегии, продолжил в Сенате и в «Вышнем суде»; с 1726-го - на той же должности - в Военной коллегии. В1733 году обер-секретарь П.А. Ижорин получил патент на «полковничий чин» 25[ГИАМ. Ф. 4. Оп. 11. Ед. хр. 124. Л. 5.]. Свою служебную карьеру Пётр Алексеевич завершил в чине статского советника (в табели о рангах - V класс). Как известно, в 3-ю часть Дворянских родословных книг включали потомков тех, кто на гражданской службе получил чин коллежского асессора - VIII класс.
      Женитьба Л.А. Батюшкова на А.П. Ижориной породнила его с Н.А. Муравьёвым (1721-1799) 26[См. о нём: Лазарчук P.M. M.H. Муравьёв и Вологда // Лазарчук P.M. Литературная и театральная Вологда 1770-1800-х годов: Из архивных разысканий. Вологда, 1999. С. 14-17.]. В судьбах свояков много общего: они были ровесниками, оба рано овдовели (жена Н.А. Муравьёва Софья (Сарра) Петровна скончалась в декабре 1768 года) и не вступили во второй брак. Никита Артемонович и Лев Андреевич прожили долгую и достойную жизнь, но каждый из них выбрал своё поприще. Не имея достаточного состояния, Н.А. Муравьёв должен был служить: с 1775 года он председатель гражданской, потом (с ноября 1777-го) казённой палаты Тверского наместничества, поручик правителя с 1778-го. Никита Артемонович продвигался по службе медленно, но карьеру сделал. Тайный советник и сенатор (с июля 1781 года), он стал постоянным ходатаем за «родного своего племянника» Н.Л. Батюшкова (в этом мы еще не раз убедимся) перед теми, от кого зависело получение должности, отпуска, чина. Поступая так, Никита Артемонович не просто подчинялся этическим нормам своего сословия: прямая протекция по службе, оказываемая родственнику, считалась обязательной и входила в число дворянских «добродетелей». Наделённый от природы «кротким нравом», познавший на себе законы общества, где продвижение по службе определялось не личными достоинствами, а вмешательством покровителя или всесилием «случая», он действовал из сострадания и живейшего участия в судьбах близких ему людей.
      Отставка Л.А. Батюшкова представлялась его племяннику Михаиле Муравьёву как поступок, продиктованный стремлением удалиться от «волнений» службы под «благословенную сень» родных пенатов и найти «счастие среди спокойных нив» 27[Муравьёв М.Н. Стихотворения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Л.И. Кулаковой. Л., 1967. С. 144. (Библиотека поэта, большая серия).]. Портрет реального Льва Андреевича отнюдь не совпадает с этим поэтическим образом. У деда поэта острый практический ум, властный характер и природный дар умелого хозяйственника. Бурная энергия и неразборчивость в выборе средств для достижения цели позволили ему умножить свое состояние. В 1786 году за Л.А. Батюшковым числятся 342 души мужского пола и 327 – женского 28[ГАТО. Ф. 645. Оп. 1. Ед. хр. 248. Л. 12.]. Занимаясь «приращением» имения, он руководствовался не только трезвым расчетом, но и нравственными принципами своего сословия: в 1770-1780-х годах в руках Льва Андреевича «сосредоточилась основная часть старинных владений младшей ветви Батюшковых» 29[Колесников П.А. К истории рода Батюшковых. С. 21.]. Дед поэта принадлежал к тому типу русского сельского помещика, чьими усилиями создавалась культура русской дворянской усадьбы. Малый домашний мир, обустройством которого Лев Андреевич занимался более тридцати лет, поддаётся реконструкции. «Опись, сочиненная в селе Даниловском 796 году в сентябре месяце» - не только список предметов, подлежащих сохранению. Ломая традицию, документ, которому надлежит быть бесстрастным, фиксирует отношение к веши, память о её владельце. В перечне фарфоровой посуды особо выделены две чашки: одна «с крышкой» - подарок невестки - недавно скончавшейся Александры Григорьевны, другая «с блюдечком» - осиротевшей внучки - Анны Николаевны. Вмазанный «в баенную печь» казан имеет славное историческое прошлое: он взят «родителем» Льва Андреевича -Андреем Ильичом - в 1737 году под Очаковом. Другой очаковской реликвии - «удилам турецким» - отведено почётное место в горнице: «кому из сыновей достанутся, сохранят для памяти». В собственной спальне вместе с «образом на полотне вечери тайныя», «картинами о сыне блудном за стеклами», картинами, рисованными и «шитыми детьми», Лев Андреевич повесил родословную Батюшковых 30[Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. В.А. Кошелева. С. 203, 208, 211, 197, 198.], мудро соединив вечное и бренное, прошлое и настоящее, восстановив живую связь времён и поколений. Наследником родового гнезда - «малой родины» - и традиций своих предков должен был стать старший сын Льва Андреевича - Николай.
      Николай Львович родился в 1752 или 1753 году: по сведениям, сообщаемым в его послужном списке, в 1786 году Н.Л. Батюшкову было 34 года, в 1787-м – 35 31[ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 859. Л. 35 об. - 36; Там же. Ед. хр. 1721. Л. 281 об. - 282.]; по данным «Русского провинциального некрополя», в октябре 1765-го – двенадцать 32[Русский провинциальный некрополь. Т. 1. С. 73.]. Установить место рождения отца поэта не удалось. Подобно многим представителям своего древнего рода, он выбрал военную службу. В1767 году (с этой даты начинается формулярный список отца поэта) он числился сержантом Кексгольмского полка, но уже в октябре 1771 года был отставлен «за болезнями» в чине подпоручика. В 1774 году Н.Л. Батюшков возобновил службу. Он поручик Архангелогородского полка, участник сражений с турками «за Дунаем при Туртукае и местечке Разграде» под командою генерал-аншефа графа И.П. Салтыкова 33[ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 859. Л . 35 об. - 36.]. Однако военной карьеры отец поэта не сделал. В декабре 1776 года последовала вторичная отставка, но уже «без награждения чином». Ей предшествовала длительная и тяжёлая болезнь 34[См. заключение лекаря города Устюжны. - РГАДА. Ф. 596. Оп. 1. Ед. хр. 1549. ]. По-видимому, женитьба на дочери вологодского помещика подполковника Григория Григорьевича Бердяева Александре Григорьевне (между 1778 и 1779 годами) заставила Николая Львовича искать место по «статской части». Гражданская служба началась для отставного поручика Батюшкова в 1781 году 35[«... Я с 1767-го по 1777-й год продолжал военную службу, а с 1781-го года поныне находился в штатской», - пишет Н.Л. Батюшков в прошении Павлу I. - РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 2 об. См. также: Списки состоящим в гражданской службе чинам на годы с 1795 по 1815. [СПб., 1795 - 1815].]. Её основные этапы реконструированы В.А. Кошелевым по «Месяцесловам с росписью чиновных особ в государстве». Однако обстоятельства, сопутствующие «перемещению по службе», порою могут рассказать больше, чем само «перемещение», но об этом адрес-календари умалчивают.
      Внешне карьера Батюшкова на новом поприще кажется вполне благополучной: с 1790 года он губернский прокурор Вологодского наместничества, в 1792-1794 годах - Вятского; кавалер ордена Святого Владимира IV степени - с 1793-го 36[Кошелев В.А. К биографии К.Н. Батюшкова // Русская литература. 1987. № 1. С. 171 - 172. Датируя начало гражданской службы отца поэта 1782 годом, исследователь не учитывает того, что в «Месяцесловах...» сообщались сведения предыдущего года.]. Но как медленно и трудно продвигался он по служебной лестнице! За назначением на гражданскую службу Николай Львович прибыл в Петербург и прождал там более полугода. Указ, решивший судьбу Н.Л. Батюшкова, последовал только 22 октября 1781 года. Однако вместо Уфимского наместничества, генерал-губернатором которого И.В. Якоби Батюшков был «обнадежен», попал на должность прокурора губернского магистрата в далёкий Великий Устюг. Для назначения на это более чем скромное место Николаю Львовичу потребовалось дать «подписку в том: когда его сиятельством действительным тайным советником генерал-прокурором <.. .> князь А.Л. Вяземским удостоен я буду в Великий Устюг в губернский магистрат прокурором и Правительствующим Сенатом в тот чин пожалован буду, то от пожалованъя моего с того места чрез пять лет увольнения не просить (курсив мой. – Р.Л.), в чем и подписуюсь...» 37[РГАДА. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6529. № 94. Л. 532.]. Этот любопытный документ датирован 15 октября 1781 года. 11 января 1782 года коллежский асессор Николай Батюшков приступил к исполнению должности 38[Там же. Л. 538.]. Возможность переезда отодвигалась на пять лет. 14 августа 1783 года Н.А. Муравьёв предпринимает попытку добиться через генерал-прокурора А.А. Вяземского перевода Н.Л. Батюшкова («племянника моего») в Вологду, на открывшуюся в верхней расправе «прокурорскую ваканцию» 39[Там же. Ф. 248. Оп. 148. Кн. 6509, ч. I. Л. 194.]. Спустя некоторое время нетерпеливый дядя повторяет просьбу, присоединив к ней напоминание о том, что «Батюшков с самого его определения не бывал в отпусках» 40[Там же. Л. 195.]. Разрешение на трехмесячный отпуск (в ответ на свое прошение) Николай Львович получил еще 9 августа 1783 года 41[Там же. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6553. № 52. Л. 427-430.]. Находящийся в Твери дядя об этом пока не знает. Напоминание же скорее характеризует беспокойную натуру Никиты Артемоновича, но, очевидно, основания для тревоги у него были. Просьбы сенатора тайного советника Н.А. Муравьёва остались лежать в книге «Партикулярные письма от разных особ, на кои не ответствовано».
      Трудно представить, чтобы постоянный ходатай Батюшкова не принял участия в судьбе племянника тогда, когда тот ожидал в Петербурге «определения к месту». С 25 января по 28 марта 1781 года Никита Артемонович находился в столице по служебным делам 42[Даты установлены по письмам М.Н. Муравьёва сестре - Ф.Н. Муравьёвой. - РО ИРЛИ. Р. II. Оп. 1. № 262. Л. 9, 43.]. У него было рекомендательное письмо к А.А. Безбородко. Он встречался с А.А. Вяземским. Его представили императрице. Он говорил с ней и «с таким успехом, как <...> лучше не желал бы» 43[Там же. Л. 9,14, 23.]. Конечно, действительный статский советник, тверской вице-губернатор Н.А. Муравьёв - человек для петербургских кругов не очень влиятельный, но ведь и притязания Н.Л. Батюшкова с самого начала не распространялись дальше получения места «в Вологодской области по причине имеющихся там его деревень» 44[ РГДЦА. Ф. 248. Оп. 148. Кн. 6509, ч. I. Л. 195.]. Отчего же это столь умеренное желание оказалось неосуществлённым? Почему «определение» Николая Львовича «к месту» затянулось почти на год? Н.А. Муравьёв свидетельствует противоречиво. Сначала: Н. Батюшков «определен в Устюг Великий» «за неимением тогда в Вологде ваканций». Потом: «Племянник мой Батюшков <...> дал от себя реверс, чтоб чрез пять лет не утруждать Ваше сиятельство о увольнении от нынешней его должности, а просил только, чтоб при открывшейся <...> ваканции перевесть его в Вологодскую область...» 45[Там же. Л. 194,195.]. Но если в 1781 году Николай Львович не получил назначения в Вологду только из-за отсутствия «ваканции», то почему два года спустя, когда «ваканция» появилась, Вологда по-прежнему оставалась для него недоступной? Не будем спешить с выводами. Одно несомненно: место прокурора губернского магистрата Великоустюгской области Н.Л. Батюшков должен был принять как дарованную милость. «Доставляю Вам верный способ оказать свою ревность и усердие Ее Императорскому Величеству и отечеству <...> не сомневаюсь, чтоб вы не соответствовали моему выбору желаемыми успехами» 46[Там же. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6529. Л. 535 об. - 536.], - пишет ему генерал-прокурор Вяземский 30 ноября 1781 года. Так считал и Николай Львович. Благодетеля своего, сенатора Николая Борисовича Самойлова (? -1791), по чьей «просьбе», чьими «взысканный» «милостями», был «возведен в чин прокурора» 47 [Там же. Ф. 248. Оп. 150. Кн. 6642. Л. 11, И об. [ ], он почитал и помнил.
      По сведениям 1793 года (другими мы не располагаем), в городе, вытянувшемся по берегу реки Сухоны на 1590 саженей (3,2 км), - 1451 обывательский дом, и только 73 из них (20 каменных и 53 деревянных) построены по плану 48[Фриз Я. Руководство к историческому и физическому описанию областного города Устюга Великого, сочиненное 1793 года / Сообщил И. Парийский. СПб., 1899. С. 24.]. Украшение Великого Устюга - 26 каменных церквей. Ориентиром для установления адреса Батюшковых должен стать храм Ильи Пророка, прихожанами которого они были 49[ГАВО. Ф. 496. Оп. 7. Ед. хр. 11. Л. 30 об.]. Единственное сохранившееся свидетельство о жизни Н.Л. Батюшкова в Великом Устюге - его письмо сестре и зятю, Анне Львовне и Ивану Семеновичу Карауловым, от 12 мая 1783 года: «...мы живём как добрые друзья, не имея никакого попечения, чтоб воздавать кому поклоненья. <...> Я истинно скажу, что если б не отдаление места, то я б с охотою согласился здесь пожить, но сие меня до бесконечности беспокоит...» 50[РГИА. Ф. 1101. Оп. 2. Ед. хр. 156.]. От Москвы до Устюга Великого 980 верст, от Санкт-Петербурга -1150, от Вологды - 470... Население областного города составляло (в 1793 году) 8681 человек, из них «статских и воинских чинов в классах состоящих - 155, мужеска [пола] - 76, женска - 79» 51[Фриз Я. Руководство к историческому и физическому описанию областного города Устюга Великого. С. 24,25.]. Очевидно, прежде всего среди чиновных и следует искать тех, кто составлял круг общения Батюшковых. «Вместо публичных увеселении [и]» супруги «утешаются крестными ходами со всеми принадлежащими к тому церемониями, которые отправляет сам преосвященный». Их любимое «провождение времени» - поездки «за город и по воде» 52[РГИА. Ф. 1101. Оп. 2. Ед. хр. 156.]. Позади тяжёлый для Александры Григорьевны и Николая Львовича 1782 год. Они пережили пожар, уничтоживший «большую часть верхней половины города» (пострадали Успенский Собор и архиерейский дом), и «общенародную простудную лихорадочную болезнь». Эпидемия пришла «чрез многие азиатские области» и распространилась по всей Европе. Появление этой «модной болезни» (не гриппа ли?) в Великом Устюге было спровоцировано резкой переменой погоды: за беспрерывным ноябрьским дождём последовала в начале декабря сильная стужа, приведшая к гибели «людей, скота, птиц <.. .> и полевых растений» 53[Фриз Я. Руководство к историческому и физическому описанию областного города Устюга Великого. С. 19.]. Судя по письму сестре и зятю, Николай Львович давно покорился судьбе:«... но когда нет средства отбыть так скоро, то я и положился во всем на святое провидение». Он «ожидает отпуску», но из Петербурга «до сего еще» нет «никакого ответа» 54[РГИА. Ф. 1101. Оп. 2. Ед. хр. 156.] (вот почему тревожится и просит Вяземского о племяннике Н.А. Муравьёв).
      26 апреля 1785 года (через три с половиной года после назначения в Великий Устюг) коллежский асессор Батюшков был переведён в Ярославское наместничество 55[РГАДА. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6582. Л. 383, 387.]. Должность оставалась прежней - прокурор губернского магистрата. Подробности этого служебного перемещения неизвестны. Ордер о переводе подписан генерал-прокурором Вяземским. В формулярном списке Н Л. Батюшкова, реконструированном В.А. Кошелевым, этот факт, зафиксированный в «Месяцеслове» 56[Месяцеслов с росписью чиновных особ <...> на лето <...> 1786. СПб., [1786]. С. 155.], отсутствует. Недолгое пребывание Николая Львовича в Ярославле отмечено участием в филантропической акции: его имя значится в «Списке благотворителей Ярославского дома призрения ближнего» 57[Исторический очерк столетнего существования Дома призрения ближнего в Ярославле. 21 апр. 1786-1886 гг. / Сост. А.В. Скульский по документам, собранным и разработанным В.И. Лествицыным. Ярославль, 1886. С. 82.].
      27 июня 1786 года датировано «доношение» ярославского губернского прокурора Н.А. Замыцкого А.А. Вяземскому о «желании» «ярославского губернского магистрата прокурора Батюшкова» «службу свою продолжать в Вологодском верхнем земском суде прокурором же, коего теперь там состоит вакансия». Мотивировка перевода прежняя: «деревни свои имеет по Вологодскому наместничеству, здесь же их у него ничего нет» 58[РГАДА. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6592. Л. 532.]. К официальному ходатайству прибавлена личная просьба Н. Замыцкого.
      21 июля 1786 года генерал-прокурор А.А. Вяземский предписывает Н.Л. Батюшкову «немедленно отправиться для вступления в новую <...> должность» 59[Там же. Л. 533.]. Начинается вологодский - самый продолжительный (1786 - 1791) и, по-видимому, самый успешный -период служебной деятельности Николая Львовича. Факт этот установлен В.А. Кошелевым. Документы уточняют некоторые, преимущественно хронологические, детали и приоткрывают скрытые «пружины» служебных успехов Н.Л. Батюшкова. Надворный советник Н. Батюшков (этот чин был дан ему указом Правительствующего Сената от 14 августа 1786 года) 60[Там же. Л. 600, 612.] прибыл в «должность» прокурора 2-го департамента верхнего земского суда 2 октября 1786 года 61[ГАВО. Ф. 832. Оп. 1. Ед. хр. 465. Л. 4.]. Со времени подписания им «реверса», оставленного в Канцелярии генерал-прокурора, прошло почти пять лет. Очевидно, формальности считались соблюдёнными, хотя и послабление допущено: вместо требуемых подпиской пяти лет Николай Львович прослужил в Великом Устюге только три с половиной года. 12 апреля 1790 года последовало назначение Батюшкова на должность губернского прокурора Вологодского наместничества 62[РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 793. Л. 99.]. На сей раз «всепокорнейшая просьба» Н.А. Муравьёва возымела действие. В фондах Российского государственного архива древних актов хранится его письмо генерал-прокурору А.А. Вяземскому от ноября 1789 года: «Уверен толь многими опытами (курсив мой. - Р.Л.), что Ваше сиятельство cоставляете за собственное своё удовольствие то счастие, которое другим оказывать изволите; осмеливаюсь утруждать вас...» 63[Там же. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6616. Л. 48.]. Что это: обычные для официального письма формулы вежливости или действительно «многие опыты» «благодеяний, подученных» от генерал-прокурора? Неясно. 24 мая 1790 года губернский прокурор надворный советник Н. Батюшков «приведен к присяге» 64[Там же. Л. 52-52 об.]. Служебные успехи его очевидны, но, кажется, стабильности в положении всё ещё нет. Иначе почему вслед за прошением Батюшкова об отпуске 65[Там же. Л. 533. Прошение Батюшкова датировано 23 апреля 1791 года.], явно ему полагающемся, в Петербург летит собственноручное письмо тайного советника и ордена Святой Анны кавалера Н.А. Муравьёва обер-секретарю при генерал-прокурорских делах К.И. Литинскому: «...покорно прошу <...> исходатайствовать ему требуемый отпуск и меня по своей дружбе уведомить» 66[Там же. Л. 534.].

Церковь Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке

Вологодский период жизни Н.Л. Батюшкова вызывает самый пристальный интерес исследователей: ведь именно здесь 18 (29) мая 1787 года родился К.Н. Батюшков, здесь прошло его раннее детство. И потому естественны и закономерны поиски первого вологодского адреса поэта. В.А. Кошелев убеждён в том, что «отец поэта жил на казённой квартире» и что с «ранним детством Батюшкова в Вологде связаны один (или два) дома, идущие по «прокурорскому» ведомству» 67[Красный Север. 1986. 11 мая. № 108. С. 4.]. Однако дома губернского прокурора в Вологде не было ни в 1787-м, ни позже, в 1791-1792 годах, когда Николай Львович покинул город. Только в 1787 году были утверждены планы под постройку казённых каменных домов вологодским вице-губернатору, почтмейстеру, казначеям и коменданту 68[ГАВО. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 203.]. Вообще, судя по «Ведомости, учиненной 1792 года января месяца <...> о количестве градского отстроения и числе жителей» 69[Там же. Ед. хр. 401. Л. 7.], в Вологде было всего два казённых строения этого типа: дома генерал-губернатора и губернатора. Но тогда Н.Л. Батюшков с семьёй должен был проживать в казенных квартирах, находящихся при присутственных местах, или в домах, «отданных для постою»... А может быть, Батюшковы имели собственный дом 70[Найти ответ на этот вопрос оказалось сложно. Наиболее ранние из известных нам «Списков <...> городских обывателей, имеющих недвижимое имущество» составлялись в 1792 году, то есть после отъезда Батюшковых в Вятку. - См.: ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 4211; Там же. Ф. 476. Оп. 1. Ед. хр. 17.]? В любом случае ориентиром в поисках первого вологодского адреса поэта должна стать церковь Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке, прихожанами которой были его родители 71[См.: Исповедные росписи этой церкви за 1788, 1790 и 1791 годы. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 239. Л. 8 об. - 9; Ед. хр. 241. Л. 47 об.; Ед. хр. 242. Л. 37 об. Исповедные ведомости церкви Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке, за 1787 и 1789 годы не сохранились.]. В этой церкви, находившейся на пересечении современных улиц Герцена и Предтеченской, крестили Константина и Варвару Батюшковых 72[Копия свидетельства о рождении и крещении К.Н. Батюшкова опубликована И.В. Чекаловой. См.: Чекалова И.В. Новые материалы к биографии родственников К.Н. Батюшкова (по документам Государственного архива Вологодской области) // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. Череповец, 2002. С. 364.]. Восприемником будущего поэта был правитель Вологодского наместничества Пётр Фёдорович Мезенцев, крёстной матерью Вареньки - дочь Мезенцева девица Варвара 73[Метрики города Вологды с уездом за 1791. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 47. Л. 115.]. Думается, кумовство (а эти «отношения» считались в дореволюционной России «очень серьёзными и взаимообязывающими, сохраняющимися в течение всей жизни») 74[Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Л., 1991. С. 52.] Мезенцевых и Батюшковых стало естественным продолжением того духовного родства 75[О П.Ф. Мезенцеве и его роли в культурной жизни города см.: Лазарчук P.M. Литературная и театральная Вологда 1770-1800-х годов: Из архивных разысканий. С. 165-171, 184, 195-196.], которое сблизило высокопоставленного начальника и его подчинённого. В провинции такие люди находили друг друга быстро...

Копия свидетельства о рождении К. Н. Батюшкова. ГАВО Ф. 178 Оп. 6. Ед. хр. 1845. Л 24

      16 сентября 1791 года Н.Л. Батюшков был «переведен» в Вятку по «предложению» генерал-прокурора А.А. Вяземского. Документ чрезвычайно лаконичен: «Вятского наместничества губернский прокурор Ендогуров переведен мною в Вологодское наместничество губернским прокурором, а тамошний губернский прокурор Батюшков в Вятское-наместничество...» 76[РГАДА. Ф. 248. Оп. 80. Кн. 6616. Л. 596.]. Никаких мотивировок. Только «переведен мною». Стоит ли усматривать в «предложении» Вяземского своеобразное проявление немилости властей по отношению к Н.Л. Батюшкову? Трудно сказать. В практике генерал-прокурора (судя по делам, хранящимся в его Канцелярии) «перемещения» подобного рода бывали. Одно несомненно: желания генерал-прокурора и отца поэта резко не совпадали. Вологду (и об этом мы уже говорили) Николай Львович покидал неохотно.
      О служебных успехах Николая Львовича на новом поприще свидетельствует «Всемилостивейшее пожалование» его в ноябре 1793 года орденом Святого Владимира IV степени 77[ГАКО. Ф. 583. Оп. 13. Ед. хр. 1043. Л. 1.] за «отличные опыты усердия» и «ревности». В предложении генерал-прокурора А. Самойлова и представлении Сената среди многочисленных заслуг вятского губернского прокурора особо отмечались «соблюдение казенного интереса при подрядах и откупах <...> чрез что соблюдена казне довольная сумма», а также «открытие» «непозволенного употребления многими частными людьми казенных лесов <...к прекращению чего приняты надлежащие меры» 78[РГАДА. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6683. Ч. I. Л. 790 об., 791, 803 об.]. По всему кажется, что в Вятке Николай Львович обосновывается надолго: 16 декабря 1793 года датирована его «покорнейшая просьба» об увольнении на три месяца в Петербург «для взятия детей <...> воспитывающихся в пансионе» 79[Там же. Кн. 6662. Л. 399.]. Разрешение на отпуск получено в январе 1794 года 80[Там же. Л. 401.], но воспользоваться им Николай Львович смог только в конце мая 81[ГАКО. Ф. 21. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 152.]. Начавшаяся летом 1793 года болезнь Александры Григорьевны перепутала все планы: «Пользуя там немало времени безуспешно, решился перевезти ее для сего в Петербург» 82[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.]. Уезжая вместе с больной женой из Вятки, Николай Львович ещё не знает, что уезжает навсегда. «Месяцеслов...» по-прежнему числит его вятским губернским прокурором; в «Ведомостях о чинах Вятского наместничества, находящихся в отпуску» (начато 15 декабря 1794 года) он значится то как оставленный генерал-прокурором А.Н. Самойловым для «личных по делам объяснений» («и то время в просрочку ему не почитать»), то как «уволенный в отпуск», то как «на сроки к должности своей» не явившийся 83[ГАКО. Ф. 21. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 152,171,139 об. и др]. Но в Вятке Н.Л. Батюшкова нет. Время его «служения» в Вятке известно нам теперь точно, со слов самого Николая Львовича: «февраль (по документам - с 14-15 января. - Р.Л.) 1792 года - 25 мая 1794» 84[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 2 об.]. Н.Л. Батюшков не ушёл в отставку, как думают исследователи. Напротив, отставка была крайне нежелательна для него. Приехав в Петербург, «чтоб не быть в отставке, в чаянии получить другое место по выздоровлении жены», Николай Львович «поступил в Комиссию для составления законов Российской империи сочинителем сверх комплекта» 85[Там же. Л. 3.]. Это свидетельство отца поэта подтверждается хранящимся в Российском государственном архиве древних актов экземпляром «Алфавита состоящим в статской службе чинам первых осьми классов на 1796 год», где находим любопытную (сделанную от руки) запись: «Николай Батюшков - в Комиссии о сочинении проекта Нового Уложения» 86[Там же. Ф. 286. Оп. 1. Ед. хр. 889. Л. 122.]. Не получая жалованья, испытывая тяжёлые финансовые затруднения (долги его «чрез то» составили «до десяти тысяч рублей»), Николай Львович не оставляет больную жену одну: «...желая возвратить мать отчаянным детям, не жалел я ничего, чтоб восстановить ее здоровье» 87[Там же. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.]. Александра Григорьевна умерла 21 марта 1795 года и похоронена на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры. Надпись на её надгробии проста и искренна: «Добродетельной супруге в знак любви, истинного почитания воздвиг сей памятник оплакивающий невозвратно ее Николай Батюшков купно с детьми своими» 88[Петербургский некрополь, или Справочный исторический указатель лиц, родившихся в XVII и XVIII столетиях, по надгробным надписям Александро-Невской Лавры... / Сост. В. Сайтов. М., 1883. С. 15]. В Вятку, где за ним более года «сохранялась» должность губернского прокурора, Николай Львович не возвратился. Но и в отставку не вышел. Он не мог не служить: «небольшое имение» его жены расстроено (Николай Львович еще «не отделен от отца» 89[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.] - об этом свидетельствуют документы, датированные 1797-1798 годами), а «малолетние сироты» требовали «приличного воспитания». 15 апреля 1795 года, через три недели после кончины Александры Григорьевны, Н.Л. Батюшков обращается к генерал-прокурору А.Н. Самойлову с просьбой «поместить» его на «ваканцию экономии директора», если таковая откроется в «наместничествах Казанском, Саратовском, Нижегородском», «особливо в Вологодском», где у него имелись «деревни и дом» 90[Там же. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6713. Ч. I. Л. 545 об.].
      17 сентября 1795 года вятский губернский прокурор Батюшков был уволен от «должности» «для определения по его желанию к другим делам» 91[Там же. Кн. 6690. Л. 606-607 об.]. «Предложение об увольнении» подписано генерал-прокурором А.Н. Самойловым. Именно с его помощью Николай Львович надеялся «получить» в Петербургском «ассигнационном или заемном банке место советника» 92[Там же. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 55 091. Л. 1 об.]. Но почему его планы вдруг переменились? Ведь это он жаловался генерал-прокурору на «дороговизну здешней жизни», которая ввергнет его в «неминуемую бедность». Нет сомнения, что разговор о «спокойном месте» в столице, пожалованием которого Самойлов «осчастливил» 93[Там же. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6713. Ч. I. Л. 545.] бы Батюшкова, состоялся давно. Однако после смерти жены Николай Львович, кажется, готов предпочесть Петербургу провинцию. Отчего же он изменил намерение? Может быть, потому, что получил твёрдые гарантии? - Не знаем.
      Весной 1796 года сенатская ревизия, обнаружившая злоупотребления по службе чиновников Вятской губернии, обвиняемых во взятках, потребовала приезда Н. Батюшкова для «личного объяснения» с возглавлявшим проверку генерал-поручиком С.И. Мавриным. 30 апреля 1796 года Николай Львович (он «находится» в это время «под начальством» А.Н. Самойлова в Комиссии о сочинении проекта Нового Уложения 94[Там же. Ф. 248. Оп. 150. Кн. 6642. Л. 249.]) просит генерал-прокурора «избавить его от разорительной в толь отдаленный край поездки» 95[Там же. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6734. Л. 294-294 об.]. Подозрения, возникшие у сенатора Маврина, он объясняет «выдуманными клеветами», «отмщением» тех, чьё «недовольствие» навлёк своими донесениями о выявленных в присутственных местах «беспорядках» 96[Это подтверждается «Запиской по доносу на губернского прокурора Батюшкова» (январь 1794). - РГАДА. Ф. 248. Оп. 150. Кн. 6642. Л. 49 об. - 50 об.] (краткое изложение его рапортов генерал-губернатору приложено к письму) 97[Там же. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6734. Л. 295-296.]. Следствие подтвердило невиновность Н.Л. Батюшкова 98[ГАКО. Ф. 1. Оп. 2. Ед. хр. 4386. Л. 67 и др.]. Стеснённые материальные обстоятельства, необходимость оплатить «некоторые», «коим срок наступает», долги (в «пансионы за содержание малолетних детей» в том числе) принуждают Николая Львовича «занять в Государственном заемном банке или в опекунском совете деньги» под залог части имения покойной его жены 99[ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 1294. Начато 30 сентября 1796 года. Кончено 19 января 1797 года.]. Верющее письмо отправлено 14 августа 1796 года из Петербурга. Оно адресовано Лейб-гвардии прапорщику Льву Степановичу Бердяеву - двоюродному брату Александры Григорьевны 100[В 1794-1795 годах он занимал должность предводителя в г. Кадникове (Месяцеслов <...> на лето 1796. С. 266). Из-за отсутствия «Адрес-календарей» на 1797-1801 годы установить место службы Л.С. Бердяева в 1796 году не удалось. Братья Николай, Алексей и Лев Бердяевы были сыновьями полковника Степана Григорьевича Бердяева (см.: ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 2963). Их родство с покойной женой Николая Львовича подтверждается записью в «Метрической книге города Вологды с уездом» за 1790 год: «15 апреля у г-на капитана Алексея Степановича Бердяева родилась дочь Серафима, восприемницей была сестра его двоюродная сельца Закрышкина госпожа Александра Григорьевна Батюшкова». Обряд крещения состоялся в «церкви Иоанна Богослова, что наТошне» (ГАВО. Ф. 496. Ед. хр. 46. Л. 314 об.). Деталь, свидетельствующая о душевном здоровье матери поэта «чрез некоторое время» после рождения сына.]. Оформление документов, необходимых для получения займа, затягивается. 17 февраля 1797 года Николай Львович обращается с прошением о вспомоществовании к императору Павлу I. Он просит не о себе, но о малолетних Константине и Варваре, которых он «не в состоянии воспитать пристойным образом» из-за «бедственного положения» своего 101[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.]. Получил ли отец поэта «Всемилостивейшее награждение», неизвестно. Только в Даниловское он не уехал. Что заставляло Николая Львовича оставаться в Петербурге? «Без жалованья», с долгами, длительное время («Более двух лет» 102[Там же.], - напишет он 17 февраля 1797 года)... По-видимому, только надежда на новое служебное назначение, а значит, и на возможность резко переменить свою жизнь...
      Обещанного генерал-прокурором А.Н. Самойловым места советника в ассигнационном или заёмном банке Николай Львович не получил. Почему? В служебной биографии отца поэта таких «почему?» много. Почему, например, Н. Батюшков «прослужил в одном чине надворного советника более десяти лет»? 103[Там же]. Почему он был дважды обойдён при производстве из надворных в коллежские советники? Смущает причина отказа: и в 1793 году, и спустя три года, в 1796-м, по словам Николая Львовича, ему «недоставало нескольких месяцев службы в положенное число лет к награждению» 104[Там же].
      «Точные сроки выслуги для производства» из надворных советников в коллежские, вероятно, были установлены только указом № 19 219 от 9 декабря 1799 года - 6 лет 105[Поли. собр. законов Российской империи с 1649 г. СПб., 1830. Т. XXV. С. 914.]. Во всяком случае, предшествовавшие ему законодательные акты (№ 12 465 - от 5 сентября 1765 года, № 12 524 - от 16 декабря 1765 года, № 16 930 - от 16 декабря 1790 года) никаких определенных указаний на этот счёт не давали. Особого внимания заслуживает документ под № 12 973 от 13 сентября 1767 года: «Но как Сенат без особливого Вашего Императорского дозволения к произведению состоящих в статской службе чинами, равно и к определению времени, сколько именно лет в одних чинах (курсив мой. - РЛ.) выслуживать им надлежит, поступить не может; то <...> не соизволите ль Ваше величество <...> Всемилостивейше повелеть <...> и <...> назначить, сколько именно лет в одних чинах выслужившим...». Высочайшей резолюцией на доклад Сената Екатерина II повелевала: «Произвести тех, кои в нынешних чинах семь лет беспорочно выслужили» 106[Там же. Т. XVIII. С. 344, 345.]. Вероятно, именно этим предписанием и должен был руководствоваться Сенат. Наконец, закон не возбранял «повышение за отличие» и «прежде установленных сроков», то есть как награду.
      Н.Л. Батюшков служил не просто «беспорочно», а «ревностно»: «В служении моем поставлял всегда себе за правило отправлять возложенное на меня звание как обязанность к службе и долг присяги требует <...>, не оставляя ни одного предмета, касающегося до моей должности, без надлежащего настояния» 107[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 2 об.]. Многочисленные документы подтверждают это. 3 февраля 1794 года (через семь с половиной лет после получения отцом поэта чина надворного советника) Правительствующий Сенат по предложению генерал-прокурора А.Н. Самойлова «находит надворного советника вятского губернского прокурора Николая Батюшкова» «достойным награждения» «за ревностную беспорочную службу и успех в отправлении должности». Сенат принимает решение: «...поднести Ея Императорскому Величеству всеподданнейший доклад, представя его к награждению чином коллежского советника» 108[ГАКО. Ф. 583. Оп. 14. Ед. хр. 499. Л. 1. См. также: РГАДА. Ф. 286. Кн. 852. Л. 23 об.]. Коллежским советником Батюшков не стал. Значит, «всеподданнейший доклад» Сената Екатерина II не подписала. Николай Львович об этом прекрасно знает: он «обойден» чином. Слово это останется в черновом варианте прошения 109[Цит. по: Кошелев В.К. биографии К.Н. Батюшкова. С. 172.]. Повторить его «вслух», в «присутствии Павла I», H. Батюшков не решится. Так появится странное, на первый взгляд, объяснение: при обоих производствах «недоставало нескольких месяцев моей службы в положенное число лет к награждению». Догадывается ли об истинном отношении императрицы к надворному советнику Батюшкову генерал-прокурор А.Н. Самойлов? Его предшественник А.А. Вяземский, взявший себе за «главные правила»: 1) «ни в чем не противуречить государю»; 2) «признаваться, что ничего не знает сам, но все делает просвещением и наставлением государыни» 110[Характеристика А.А. Вяземского дана М.М. Щербатовым. Цит. по: Эйдельман Н.Л. Твой восемнадцатый век. М., 1986. С. 189.], - заставил Н.Л. Батюшкова начать служебную карьеру с реверса - письменного обязательства о пятилетнем «невыезде» из Великого Устюга. А.Н. Самойлов отцу поэта явно благоволит. Но, по-видимому, и его что-то смущает. Письмо А.Н. Самойлова от октября 1795 года, адресованное уволенному от должности вятского губернского прокурора Н.Л. Батюшкову с изъявлением «удовольствия» за «надлежащее усердие и ревность», с которыми он трудился, почему-то перечёркнуто 111[РГАДА. Ф. 248. Оп. 81. Кн. 6690. Л. 608 об.]. В1796 году предпринята ещё одна попытка «производства из надворных советников в коллежские» - также безрезультатная.
      Чина коллежского советника Н.Л. Батюшков был удостоен только после смерти Екатерины II. Это была высочайшая милость нового императора Павла I. Награждение Н.Л. Батюшкова чином коллежского советника состоялось 5 апреля 1797 года 112[Список состоящим в гражданской службе чинам шестого и седьмого классов на 1798 год. Ч. П. С. 61.] во время коронационных торжеств. Находящийся в Москве М.Н. Муравьёв спешит сообщить двоюродному брату долгожданную весть 113[См. письмо М.Н. Муравьёва отцу НА Муравьёву от 9 апреля 1797 года. - ГАРФ. Ф. 1153. Оп. 1. Ед. хр. 1.]. Николаю Львовичу уже 45. Предприимчивые люди обыкновенно становились коллежскими советниками к тридцати годам 114[Пушкин А.С. О народном воспитании // Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1976. Т. 7. С. 308.]. В конце 1796-го - начале 1797 года 115[Дата установлена на основе свидетельства самого Николая Львовича: время пребывания его в штатской службе - «с 1781 года - поныне», «прослужа в одном чине надворного советника более десяти лет» (напомним, что в этот чин он был «возведен» 14 августа 1786 года и что служба сверх штата, в ожидании вакансии, в стаж зачислялась). - РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 1, 3.] Н.Л. Батюшков «получил увольнение от службы до выздоровления» 116[Там же. Л. 3.]. Причина увольнения - болезнь, наступившая после смерти жены: «Снедаемая горесть, при слабом сложении, каковое я от природы имею, причинила мне болезненные припадки, которые лишают сил служить <...>, хотя и имею к тому <...> ревность» 117[Там же.]. В отставку отец поэта вышел только в 1815 году, таким образом, в течение восемнадцати лет он находился «не у дел» 118[См.: Списки состоящим в гражданской службе чинам шестого и седьмого классов с 1798 по 1815 гг. В «Списке состоящим в гражданской службе чинам <...> на 1816 г.» Н.Л. Батюшков не упоминается:]. Может быть, всё ещё надеялся быть полезным?
      Служебная карьера Н.Л. Батюшкова складывалась нелегко. Сколько несообразностей, препятствий на пути к продвижению, несправедливости... и это при бескорыстии, ревности в исполнении долга, высоких покровителях... Высочайшие резолюции Екатерины II на доклад Сената нам неизвестны, и потому неясны официальные и тем более истинные причины, по которым Н.Л. Батюшков был дважды обойдён чином. Неудачи Н.Л. Батюшкова по службе, особенно заметные на фоне блестящей карьеры его младшего брата, Л.Н. Майков объяснял опалой, с юности тяготевшей над отцом поэта 119[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 6-7.]. Он был привлечён к следствию по делу дяди, Ильи Андреевича, обвинявшегося в причастности к заговору против Екатерины II 120[Барсуков А. Батюшков и Опочинин (Следственное дело «о говорении важных злодейственных слов») // Барсуков А. Рассказы из русской истории XVIII века по архивным документам. СПб., 1885. С. 195-242.]. Никакими документальными данными, позволяющими усомниться в этом, мы пока не располагаем. Напротив, в подтверждение правоты Л.Н. Майкова можно привести новые доказательства. Во-первых, письмо Н.А. Муравьёва ярославскому и вологодскому генерал-губернатору А.П. Мельгунову, содержащее прозрачный намек на обстоятельства, известные обоим корреспондентам: «Я совершенно надежен, что племянник мой не наведет мне опасности сделать несправедливое одобрение пред Вашим высокопревосходительством...» 121[ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 2089. Л. 29.]. (Письмо датировано 3 октября 1782 года.) Во-вторых, признание самого Николая Львовича, приоткрывающее ещё одну причину царской немилости, - скрытое противостояние «Безбородое, Завадовскому и подобным им» 122[Письма Н.Л. Батюшкова к К.Н. Батюшкову / Публ. P.M. Лазарчук // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. С. 269. В дальнейшем ссылки на эту публикацию даются в тексте. В скобках указывается страница.]. «Своим», «надёжным» Николай Львович так и не стал.
      Многочисленные документы, относящиеся к разным этапам служебной деятельности НЛ. Батюшкова, свидетельствуют о том, что он не только хорошо знал законы, но и добивался их строжайшего соблюдения. «Единственной целью» своего «служения» Николай Львович «поставил честь и добродетель» 123[ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 2089. Л. 41 об.]. Требование порядка в производстве дел, жёсткий надзор за принятыми решениями, нетерпимость к чиновникам, «неспособным к отправлению должности» 124[Там же. Ф. 582. Оп. 4. Ед. хр. 31. Л. 103.], восстанавливали против НЛ. Батюшкова и подчинённых, и власти. В 1782 году Вологодское наместническое правление предприняло попытку отстранить его (вопреки именному указу генерал-губернатора А.П. Мелыунова) от участия в «производстве рекрутских наборов»: они всегда сопровождались злоупотреблениями, и потому присутствие честного прокурора было крайне нежелательным. Ответный ход Н.Л. Батюшкова вполне соответствует его убеждениям и характеру. Он не боится конфликта с местными властями и ищет правды у наместника 125[См. письмо Н Л. Батюшкова А.П. Мельгунову от 20 декабря 1782 года. - ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 2089. Л. 41-42.]. «Доношения» губернского прокурора Н.Л. Батюшкова ярославскому и вологодскому генерал-губернатору Е.П. Кашкину (апрель - октябрь 1790 года) позволяют почти физически ощутить атмосферу этого противостояния. Поразительна настойчивость, с которой отец поэта отстаивает интересы «бедных крестьян». Их обидчик - поручик Семён Чалбышев, выдавая себя за «вновь пожалованного земского исправника», не платил «узаконенных за проезд» денег на всём пути следования от Вологды до Устюга, «брав на каждой станции по шести лошадей». «Потворствуя» сильному, наместническое правление не только не согласилось с определением губернского прокурора Батюшкова, но и рекомендовало Чалбышева на вакантную должность дворянского заседателя Устюгского нижнего земского суда, а генерал-губернатор уже успел утвердить ходатайство... Однако все эти «сопутствующие обстоятельства» не останавливают радеющего о справедливости чиновника 126[Там же. Ф. 582. Оп. 4. Ед. хр. 31. Л. 230, 230 об., 231.]. Защищать «обиженных» его обязывало и имя, данное при крещении. Заступник всех страждущих, милосердный Угодник Божий, Святитель Николай был особо почитаем в России.
      Для лучших людей XVIII века (Н.Л. Батюшков, несомненно, принадлежал к их числу) служебная карьера была прежде всего средством максимальной реализации своих возможностей, осуществления своего предназначения и горячего стремления быть полезным Отечеству. Прокурорская должность не была призванием Николая Львовича.«.. .Коль несносно читать, а иногда и подписывать: высечь его кнутом, вырвать ноздри, послать на каторгу (курсив мой. – P.Л.) - а за что и почто Бог ведает» (с. 269), - эти грустные строки написаны в конце 1809 года. Прокурорская служба тяготила отца поэта. Сочинитель «сверх комплекта» (то есть без жалованья) в Комиссии для составления законов Российской империи (место, которое он занимал в 1795-1796 годах), советник в Государственном заёмном банке (должность, к которой он так стремился) - это гораздо более отвечало натуре Николая Львовича, воспитанного на идеалах просветительской философии XVIII века. Служба в заёмном банке означала бы возможность вырваться наконец-то из провинции. В ноябре 1798 года Н.Л. Батюшков всё ещё находится в Петербурге. Лев Андреевич шлёт ему гневные письма, требуя немедленного отъезда сына вместе с «большими тремя дочерьми» 127[Письмо Л.А. Батюшкова П.Л. Батюшкову от 19 ноября 1798 года. Цит. по: Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. В.А. Кошелева // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вып. П. С. 219.] в Даниловское. Николай Львович, проявляя невероятное упорство, задерживается в столице, по-видимому, всё ещё надеясь что-то переменить в своей жизни или в жизни своих детей. 21 августа 1798 года он просит Павла I «принять к Императорскому двору» двух старших дочерей, «из коих одна Анна в музыке и пении, а другая Елизавета в рукоделии при природных дарованиях своих особливо себя усовершенствовали...» 128[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 55 091. Л. 2 об.]. Но безуспешно. Петербург для Николая Львовича закрыт. Ему оставалась глухая родовая усадьба в селе Даниловском.
      По-видимому, самым важным событием этого периода жизни Н.Л. Батюшкова (не ранее 1799-1817) стала его женитьба на АН. Теглевой. Биографов поэта, что совершенно естественно, интересует реакция Константина Николаевича и его сестёр на поступок отца. Она понятна и стара, как мир. Посмотрим на этот факт биографии Николая Львовича, не выходя за её пределы, и постараемся найти ответы на простые вопросы: когда и почему!
      Л.Н. Майков полагает (явно со слов Помпея Николаевича), что второй брак отца поэта состоялся в 1807 году 129[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 53.]. Думается, что это событие произошло раньше, не позднее 1806 года. В июле 1807 года Николай Львович и Авдотья Никитична похоронили своего первенца - «младенца Елену» 130[См.: Русский провинциальный некрополь. Т. 1. С. 72.]. Незамужним сестрам Константина Батюшкова не нужно было (как это традиционно считается) в августе 1807 года «незамедлительно покинуть» родительский дом и переселиться в материнское Хантаново 131[Кошелев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. С. 70.]: Александра Николаевна прожила в Петербурге почти весь 1807 год (с февраля по июнь (II, 66, 67, 68) и сентябрь - декабрь) 132[См. письма АН. Батюшковой сестре Е.Н. Шипиловой от 8 сентября, 18, 20, 28 ноября и 1, 3 декабря 1807 года. - РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 62. Л. 2,2 об., 3, 3 об.], в декабре этого года младшая сестра поэта всё ещё находилась в пансионе мадам М. Эклебен 133[Там же. Л. 2.]. Наконец, 20 февраля 1807 года датирована доверенность гвардии прапорщика Константина Батюшкова, данная мужу его старшей сестры, Анны Николаевны, статскому советнику Абраму Гревенсу, на «отправление за отлучкою его <...> имениям», принадлежащим поэту и его сестрам «после покойной матери Александры Григорьевой, урождённой Бердяевой, состоящим в разных губерниях» 134[Батюшков К.Н. Деловые бумаги его, относящиеся к разделу имения между его сестрами. 1808, июня 12-1851, сентября 30. 9 лл. - РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 55. Л. 1.], и положившая начало делу о разделе имения.
      В момент женитьбы Николаю Львовичу более пятидесяти лет... Почему он женился? Мы не стали бы задаваться столь деликатным вопросом, если бы ответ на него уже не был найден. Версия о «тёмных обстоятельствах» второй женитьбы отца поэта принадлежит его биографу В.А. Кошелеву. Стремясь точно передать суть концепции исследователя, предоставим слово самому автору: «Судя по сохранившимся долговым распискам, Николай Львович в 1806-1807 годах, непосредственно перед второй женитьбой, задолжал огромную сумму денег (60 тысяч рублей) устюженскому дворянину отставному подпоручику Никите Алексеевичу Теглеву и вскоре женился на его дочери... По всей вероятности, это был карточный проигрыш» и «Согласно векселям, [Николай Львович] занял у отца [А.Н.Теглевой], «подпоручика Никиты Теглева», в 1806 году дважды по 5 тыс. руб. и в 1808 году сразу 50 тыс. руб. <...>. Скорее всего долги Николая Львовича, сделанные в течение краткого времени, были связаны с какой-то его азартной «страстью» (вероятно, карточной игрой) <...>. С этим же обстоятельством могла быть связана и вторичная женитьба Николая Львовича, предполагаемый срок которой - 1807-1808 гг., по времени совпадает с самым крупным из его долгов» 135[Кошелев В.А. Батюшковы. С. 67; Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. В.А. Кошелева. С. 220, 221]. Две обширные цитаты приведены нами из двух статей В.А. Кошелева, опубликованных в одном сборнике - историко-литературном альманахе «Устюжна» (вып. II, 1993). Тем непонятнее разночтения в хронологии. Рассуждаем логически: если 50 000 руб. были получены Николаем Львовичем от Н.А. Теглева в 1808 году, то эту огромную сумму ему дал в долг тесть. Впрочем, ради убедительности своих построений исследователь готов даже «подправить» дату женитьбы Н Л. Батюшкова: 1807-1808 годы вместо определённого и неоднократно повторённого - 1807-й 136[Краткая летопись жизни и творчества К.Н. Батюшкова / Сост. В.А. Кошелев, Л.В. Лавров, С.Ю. Соловьев // Батюшков К.Н. Нечто о поэте и поэзии. М., 1985. С. 401; Краткая летопись жизни и творчества К.Н. Батюшкова / Сост. .В.А. Кошелев // Батюшков К.Н. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 488; Хронология жизни и творчества К.Н. Батюшкова / Сост. В.А. Кошелев // Новиков Н.Н. К.Н. Батюшков под гнётом душевной болезни: историко-литературный психологический очерк / Изд. подготовил В.А. Кошелев. Арзамас, 2005. С. 265.]. Напомним, что во второй брак Николай Львович вступил не позднее 1806 года. Комментировать заключение В.А. Кошелева о порочном увлечении Николая Львовича карточной игрой не будем: в переписке поэта с сестрой (вопреки уверениям исследователя) нет ни одного упоминания о «несчастной страсти» их отца. Думается, что у огромных долгов Николая Львовича иное происхождение.
      Финансовые затруднения Н.Л. Батюшкова возникли задолго до болезни и смерти его жены. Из хранящихся в Государственном архиве Вологодской области документов видно, что в 1782 году А.Г. Батюшковой под залог 200 душ было получено от Санкт-Петербургского опекунского совета Императорского воспитательного дома 4000 руб. сроком на пять лет с «платежом в каждом году капитала по 800 руб.» 137[ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 414. Л. 12 об.]. В апреле 1787 года (незадолго до рождения сына) А.Г. Батюшковой под залог её недвижимого имения в Угольской волости Грязовецкой округи количеством 250 душ было выдано из заёмного банка 10 000 руб. на двадцать лет с 8% 138[Там же. Л. 16.]. В 1790 году последовал новый заём в 5500 руб. от Московского опекунского совета Императорского Воспитательного дома 139[Там же. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 1294. Л. 10.]. Осенью 1796 года Николай Львович предпринимает еще одну попытку займа денег под залог имения покойной Александры Григорьевны; его владельцами в документах названы «помещик Батюшков с малолетними его детьми Константином, Анной, Елизаветой, Александрой и Варварой» 140[Там же. Л. 15.]. Не уверены, что составили полный реестр долгов отца поэта. Недвижимое имение А.Г. Батюшковой состояло не только в Вологодском, но и в Ярославском и в Новгородском наместничествах 141[Там же. Л. 1.]. «Бедственное положение», «разоренные обстоятельства» не гипербола, а суровая реальность. Есть этому и объяснение: «Воспитание детей, о коем всегда имел попечение, при небольшом имении жены моей, - поколику никакой собственности не имею, будучи не отделен от отца, - истощало понемногу мое состояние, а долговременная болезнь ее совсем меня разорила, ибо <...> не жалел я ничего, чтоб восстановить ее здоровье и при том жил здесь (в Петербурге. - Р.Л.) без жалованья более двух лет». К началу 1797 года долги Н.Л. Батюшкова составили «чрез то до десяти тысяч рублей» 142[РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.]. Петербург отец поэта покинул не ранее 1799 года. Значит, сумма долга увеличилась. Когда наступал срок оплаты одних долгов, для погашения их делались новые. Разорвать долговой круг не удавалось. Время неумолимо стягивало долговое кольцо: недвижимое имение Николая Львовича неуклонно сокращалось. Чтобы оплатить петербургские долги, Н.Л. Батюшков в марте 1803 года продаёт за 15 000 рублей доставшиеся ему после смерти отца «господский каменный дом с принадлежащими к нему деревянными службами и садом» в селе Тухани Бежецкого уезда и «136 душ обоего пола» 143[См. купчую на дом, земли и крестьян Н.Л. Батюшкова Весьегонского (Бежецкого) уезда Тверской губернии, проданные им князю Н.М. Ухтомскому. - РО РГБ. Ф. 343. Карт. 7. Ед. хр. 7. Л. 1,1 об.]. Часть имения покойной матери в качестве приданого получила старшая из сестёр Батюшковых - Анна, вышедшая замуж в 1802 году. В 1807 году истёк срок займа в 10 000 рублей, взятых двадцать лет назад (не исключено, что он был не единственным). Начавшийся в суде раздел имения между отцом и детьми потребовал от Н.Л. Батюшкова «оплаты сполна» по всем займам, взятым под залог недвижимого имения покойной Александры Григорьевны. Именно этим обстоятельством объясняется, на наш взгляд, то, что самый большой долг - 50 000 рублей - относится именно к 1807-1808 годам. Понятно и почему кредитором Н.Л. Батюшкова стал его тесть - Никита Алексеевич Теглев. Ведь причиной семейной ссоры и раздела имения была женитьба Николая Львовича на Авдотье Никитичне Теглевой.
      Сведения о роде устюженских дворян Теглевых немногочисленны и противоречивы. Л.Н. Майков (безусловно, со слов П.Н. Батюшкова) относил Теглевых к «старинным дворянским родам Вологодского края» 144[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 8.]. Такие роды вносились обычно в шестую часть Дворянской родословной книги. Однако родной брат Авдотьи Никитичны, Николай Никитич, числится в первой части Родословной книги дворян Новгородской губернии. Это означает, что предки Авдотьи Никитичны и Николая Никитича Теглевых были пожалованы в дворянство не ранее XVIII века 145[Список дворянских родов Новгородской губернии, внесённых в Дворянскую родословную книгу с 1787 по 1 января 1910. С приложением списка губернских и уездных предводителей дворянства / Сост. П.П. Голицыным. Новгород, 1910. С. 139.]. Отец Авдотьи Никитичны - подпоручик Н.А. Теглев - в 1779-1781 годах избирался заседателем Боровичского нижнего земского суда 146[Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на лето <...> 1780. СПб., [1780]. С. 204; Месяцеслов <...> налете <...> 1781. С. 152; Месяцеслов <...> надето <...> 1782. С. 155.]. Там же в 1801-1802 годах служил и его сын - исправник, обер-провиантмейстер Иван Никитич Теглев 147[Месяцеслов <...> на лето <...> 1802. С. 379; Месяцеслов <...> на лето <...> 1803. С. 419.]; в 1804-1808 и 1836-1838 годах 148[Список дворянских родов Новгородской губернии... С. XXXVIII. И.Н. Теглев и его сестра упоминаются в письмах К.Н. Батюшкова конца 1817-го - начала 1818 года (II, 474, 475, 477) в связи с хлопотами по устройству дел после смерти Николая Львовича.] он избирался предводителем дворянства Устюженского уезда. Владелец 130 душ, И.Н. Теглев был осуждён за жестокое обращение с крепостными. По секретному предписанию министра внутренних дел за «образом управления помещика Теглева» установили «особенное наблюдение» 149[ГАВО. Ф. 914. Оп. 1. Ед. хр. 49. Л. 34,111; Там же. Ед. хр. 51. Л. 2, 3.]. Впрочем, эти драматические события происходили в 1818-1820-х годах, когда Николая Львовича уже не было в живых. Земельные владения И.Н. Теглева соседствовали с владениями помещиков Батюшковых 150[За сообщение этих сведений приношу сердечную благодарность научному сотруднику Устюженского краеведческого музея Елене Александровне Воротынцевой, обследовавшей по моему запросу документы, связанные с земельными владениями Теглевых XIX века, из архива музея.].

Титульный лист перевода речи митрополита Платона на французский язык, сделанного К. Н. Батюшковым. 1801 г. Вверху дарственная надпись отцу

      О самой Авдотье Никитичне известно еще меньше. Учась в пансионе всего два года, она «успела более тех», которые «обучались в оном несколько лет» 151[Батюшков Н.Л. Письма дочери Юлии Николаевне Батюшковой. 1816-1817 гг. и б. д. - РО РНБ. Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 1 об.]. Значит, была человеком не без способностей. По сведениям «Русского провинциального некрополя», А.Н. Теглева умерла 16 июля 1814 года, но в каком возрасте, неизвестно. Конечно, Авдотья Никитична моложе своего мужа. В.А. Кошелев, правда без ссылки на источник, утверждает, что разница в возрасте супругов Батюшковых составила 22 года 152[Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. ВА Кошелева. С. 221.]. История сохранила об А.Н. Теглевой взаимоисключающие отзывы. Александра Николаевна Батюшкова назвала свою мачеху «самой бесчувствительной женщиной» 153[Из писем родных к К.Н. Батюшкову / Публ. П.Р. Заборова // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. С. 239]. Для Николая Львовича покойная - «истинный друг», жена, «чувствительная к несчастиям ближнего» 154[Русский провинциальный некрополь. Т. 1. С. 73, 72.]. Предвидим возражения: «беспримерная мать и добродетельная супруга» 155[Там же. С. 72.] - традиционные формулы эпитафии, а надпись на надгробном камне отнюдь не является надёжным биографическим источником. Это верно. Но те же слова Н.Л. Батюшков повторит спустя два года в письме к мадам Бертэ, содержательнице ярославского пансиона для благородных девиц, где обучалась его дочь Юлия. Чувствительность и добродетель - вот «преимущества, украшающие» 156[Батюшков Н.Л. Письмо к мадам Бертэ, содержательнице пансиона для благородных девиц в Ярославле. [1816]. - ГО РНБ. Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 32. Л.2.] его покойную жену. «Самая бесчувствительная женщина» и «роза без шипов» 157[Там же.] - крайности. К какому из этих «полюсов» ближе реальный облик Авдотьи Никитичны? Или истина, как всегда, посередине?..
      Теперь о другой, не менее деликатной и (по разным причинам) сложной проблеме: отношения отца и сына Батюшковых. Из их обширной переписки сохранилось немногое: пять писем отца (ничтожно малая часть эпистолярного наследия Николая Львовича: он писал сыну часто 158[См. письма К.Н. Батюшкова: «Отец написал мне много писем...» (II, 86); «от батюшки письмо за письмом...» (II, 466).], с каждой почтой, то есть два раза в неделю) и шесть - сына. Три из уцелевших писем Константина Николаевича относятся к периоду пребывания его в пансионе. Но и этот минимальный по объёму материал важен для реконструкции отношений между отцом и сыном, даже если это всего лишь «отрывки» реальных взаимоотношений. Тревоги по поводу отсутствия вестей от отца 159[«Ваше молчание причиняет мне много печали. Ни одной строки с тех пор, как мы расстались...» (Н, 63). ], беспокойные мысли о его нездоровье (чем иначе можно объяснить молчание?), ожидание его приезда 160[«...Надеюсь к вашему приезду другой (рисунок. – Р.Л.) большой кончить» (II, 61). «Что остается мне желать теперя? - Ваш скорый приезд. Вы не замедлите оный, и я совершенно буду счастлив» (II, 62).], обстоятельный отчёт о своих делах (изучении наук, рисовании: «...начатую же картину без Вас кончил и пришлю с Васильем» (II, 62)). Привязанность, потребность в подробном рассказе о себе, убеждённость в ответной заинтересованности... Первая публикация К.Н. Батюшкова - перевод на французский язык речи митрополита Платона по случаю коронования Александра I - не просто дарится «моему любезному папеньке»: она посылается на критический, профессиональный суд вместе с «оригиналом» (II, 62).
      Духовная связь между отцом и сыном не исчезает и в самые напряжённые моменты их отношений. Женитьба Николая Львовича на А.Н. Теглевой поссорила его с детьми. Из писем Н.Л. Батюшкова видно, как тяжело он переживает этот конфликт и какие усилия предпринимает для того, чтобы «остаться» для Константина «отцом и другом» (с. 269). Очевидно, «мир, дружба, любовь и согласие» (с. 264) возвращались в семейство Батюшковых нелегко. Ни в одном из писем Николая Львовича не упоминается ни о второй жене, ни о дочери Юлии от второго брака. Случайность или молчаливый договор? Ведь убеждённость в невозможности «согласовать» «благополучие» отца с «благополучием нашим и его жены» 01,165) в сознании К.Н. Батюшкова сохранилась надолго. Письма Николая Львовича дают возможность не только выслушать другую сторону (несчастного отца), но и убедиться в том, что разлад между отцом и сыном не затронул главного - жизненной позиции и убеждений: «Твой жребий, который хочешь вынуть из урны, есть совершенно согласен и с твоими талантами, и с твоим характером. Припряженному быть к приказному столу (слова твои) есть дело для тебя невозможное. Я знаю всю цену достоинства твоего, знаю, коль несносно читать, а иногда и подписывать: высечь его кнутом, вырвать ноздри, послать на каторгу - а за что и почто Бог ведает» (с. 268-269). Содержание письма К.Н. Батюшкова из Вологды, в ответ на которое пишутся эти строки, легко восстановимо. Оставив военную службу, 22-летний поэт оказался перед необходимостью нового выбора: «Что мне делать? Что начать?» (II, 149). В размышлениях о будущем возникает мечта (такая недосягаемая) служить там, где он может «быть полезным» (II, 105), - по дипломатической части. Вопрос этот обсуждается не только с Гнедичем, но и с отцом, хотя, судя по реплике К.Н. Батюшкова, попавшей в письмо Николая Львовича, разговор принял теперь иное направление: «Припряженному быть к приказному столу (слова твои) есть дело для тебя невозможное». Тема «приказного стола», конечно же, появляется не случайно. Пример тому -горькая судьба отца поэта. И не его ли имел в виду К. Батюшков, когда писал Н.И. Гнедичу: «Гнить не могу и не хочу нигде», «...гнить в ничтожестве не могу» (II, 105,106). Нет сомнений, отец и сын Батюшковы понимали друг друга.
      Поразительно совпадение их вкусов и оценок. В одном из писем к сыну Николай Львович цитирует Гомера, и, думается, не случайно. Этот античный поэт был их общим любимцем. Осенью 1809 года Константин Николаевич «перечитывает его» в Хантанове: «Я любил всегда Гомера, а теперь обожаю: он, кроме удовольствия неизъяснимого, делает добро человечеству» (II, 99). Сообщал ли он об этом в письме к отцу? Если нет - тем знаменательнее совпадение ощущений двух «сродственных душ», потому что и для настрадавшегося Николая Львовича в творениях Гомера заключалась нравственная опора: «Надобно уметь сносить с терпением возлагаемое С<вятым> Провидением... но что же делать. Надобно почаще читать сии гомеровы стихи:

      Мы листвиям древес подобны бытием.
      Одни из них падут от ветра сотрясенны,
      Другие вместо их явятся возрожденны,
      Когда весна живит подсолнечну собой.
      Так мы: один умрет, рождается другой» (с. 268).

      В инвентарном каталоге библиотеки Батюшковых значатся два издания «Илиады» Гомера (Paris, 1772 и Geneve, 1779) 161[Хранится в Устюженском краеведческом музее.]. 6 августа 1812 года Николай Львович обращается к сыну с просьбой прислать в «знак сыновней любви на франц <узском> «Илиаду» и «Одиссею» <...>. Я, прочтя, в целости к тебе возвращу <...>. Не позабудь о «Илиаде» и «Одиссее» Битобе; ты много меня тем утешишь» (с. 274). В 1801 году четырнадцатилетний Константин просил у Николая Львовича сочинения Ломоносова и Сумарокова, «Кандида» Вольтера, Геллерта, «также и лексиконы» (II, 63). Теперь настала очередь отца...
      Судя по письмам Николая Львовича, литература была одной из постоянных тем их переписки. 31 мая 1812 года: «Массильоновы проповеди <...> пришли мне. Я, прочтя, доставлю к тебе обратно в <.. .> целости»; 6 августа 1812 года:«.. .Массильона я уже читал все части, взяв от здешнего протопопа. Проповеди, говоренные им в присутствии Людовика XV, мне очень понравились» (с. 271,274). Уже идёт война. У Николая Львовича «голова вскружена как у Дон-Кишота, вооружение внутреннего ополчения занимает теперь каждого и всех». Он следит за сообщениями газет, молит Бога о новостях, «приятных для Отечества», тревожится о сыне («И прошу тебя и молю, пиши ко мне хотя один раз в неделю») и читает Массильона:«.. .а при Людовике XIV им же (проповеди. – P.Л.) сказанные <...> слишком сухи и длинны, и слово Сильные Земли не упоминается» (с. 273,279). Клермонский епископ Массильон бесстрашно рисовал пороки двора и общества («сильных земли», как он их называл); по-видимому, в речах знаменитого французского проповедника отца поэта привлекали прежде всего обличительные картины. Ум Николая Львовича по-прежнему остёр и пытлив. И, кажется, о привязанности отца к книге сын помнит: «Вы читали несколько описаний Парижа, вы знаете, что Париж есть удивительный город; но я смело уверяю вас, что Петербург гораздо красивее Парижа <...> прошу Вашего благословения и молитв ваших; они меня поддерживали в опасностях...» (II, 284). Письмо это послано в Даниловское из Парижа в апреле-мае 1814 года. В отцовской библиотеке (и Константин Батюшков знал это) описания Парижа были: Mersier L.-S. Tableau de Paris. Т. I, VI. A. Amsterdam, 1783; Т. XI. A. Amsterdam, 1783; Т. XII. A. Amsterdam, 1788 162[См. инвентарный каталог библиотеки Батюшковых, хранящийся в Устюженском краеведческом музее.]. Верится, что Константин Николаевич «был похож на отца» не только «лицом <...> и всем обликом» 163[Воспоминания Помпея Николаевича Батюшкова цит. по: Кошеяев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. С. 256.].
      Л.Н. Майков считал Николая Львовича «человеком по своему времени хорошо образованным» 164[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 7.]. Заметим, что он достиг этого сам. Перед ним был живой и увлекающий пример постоянной работы над собой - М.Н. Муравьёв. Переписка двоюродных братьев (если бы она сохранилась) 165[См. письмо К.Н. Батюшкова отцу от 17 февраля 1807 года: «Надеюсь, что и без меня Михайло Никитич сделает всё возможное, чтоб возвратить вам спокойствие и утешить последние дни жизни вашей» 01, 66).] могла стать ценнейшим источником для реконструкции духовного мира Николая Львовича. Отец поэта был знаком с Верой Фёдоровной и Петром Андреевичем Вяземскими, бывал у них в Остафьеве. Супруги Вяземские навещали Н.Л. Батюшкова в Даниловском. Он переписывался с А.И. Тургеневым 166[Письмо Батюшкова Н. (без подписи) П.А. Вяземскому б. д. на французском языке. - РГАЛИ. Ф. 195. Оп. 1. Ед. хр. 1428.]. Конечно, близким знакомством с друзьями сына Николай Львович обязан Константину Николаевичу. Но чтобы поддерживать такого рода отношения, необходимо быть не только образованным, но и интересным человеком.