Стилистика писем Н.Л. Батюшкова воспринимается В.А. Кошелевым иронически. Но то, что исследователь называет «невозможной сентиментальностью» 167[Кошелев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. С. 70.], развившейся под влиянием старости, - всего лишь обычные для сентиментального сознания формы выражения. Николай Львович «имел душу и чувствительное сердце» (с. 264). Язык его чувств - это язык сентиментальной литературы и выработанных ею традиционных формул:«... обмочил его (письмо. – Р.Л.) радостными слезами...» (с. 264) 168[Та же стилистика и в письме 20-летнего К. Батюшкова отцу от 17 февраля 1807 года: «...надеюсь, что, увидя вас, исцелю все раны мои слезами радости, все раны, нанесенные вам рукою жестокой судьбы» (II, 66-67).]. Исторические эмоции исторического человека не могут быть объектом иронии.
На фоне дружеского письма предпушкинской поры, и писем К.Н. Батюшкова в частности, письма Николая Львовича могут показаться архаичными. Источники подобной «архаики» следует искать в Библии 169[В библиотеке Батюшковых были: «Псалтирь следовательная большая», «Новый Завет», «Евангелие толковое», «Священная история», «Книга Иова» и др. духовная литература. См.: Опись имения Л.А. Батюшкова в селе Даниловском / Публ. В.А Кошелева. С. 200.] или (реже) античном мифе, на которые сознательно проецируется его собственная жизнь. Свои мучения Н.Л. Батюшков сравнивает с мучениями Прометея, свою бедность уподобляет бедности многострадального Иова. Коварство окружающих его врагов он рисует красками библейского царя и пророка Давида, а превратности судьбы, вознесшей «из ничтожности» «Безбородко, Завадовского и подобных им», осмысляет в контексте судеб ветхозаветных Моисея и Давида: так «всегда было и будет» (с. 269). Не потому ли так многочисленны в письмах Н. Батюшкова цитаты из Псалтири (с. 264, 268, 269) и так высок, патетичен его стиль: «О надежда! О любезная надежда, исполни мое желание к общему благополучию тех, кои достойны того, чтобы быть в числе оных. А ты, зависть и злоба и ненасытное желание завладеть имением ближнего, удались в мрачное жилище, где ужас и отчаяние царствуют» (с. 265).
Письма Н.Л. Батюшкова сыну Константину оставляют грустное впечатление: за ними неоправдавшиеся надежды, человеческая драма... Постоянные болезни, «климат, в котором предопределено обитать одним медведям», обрекли его на жизнь в «заключении» (с. 271), на томительное ожидание писем от сына и тревогу за детей. Нрав Николая Львовича с годами «сделался неровен и своеобычен» 170[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 7.]. Спасали книги: Вольтер, Руссо, Фенелон, Лагарп, Корнель, Монтень, Мирабо, Делиль, Мильтон, Филдинг, Цицерон, «Новое детское училище, или Опыт нравственного воспитания обоего пола и всякого состояния юношества...», «Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии» 171[См. инвентарный каталог библиотеки Батюшковых, хранящийся в Устюженском краеведческом музее. О библиотеке Батюшковых см.: Поздеев А. Библиотеку Батюшкова нужно оставить в районе. - Вперёд. 1937. 3 августа. № 176. С. 4; Морозова Н.П. Библиотека Батюшковых (XVIII - начало XIX века) // Череповец: Краеведческий альманах. Вологда, 1996. Вып. 1. С. 270-286.]. «Памятниками» этих уединённых занятий и тоскливого одиночества стали надписи на книгах: «Все 22 тома прочтены мною 1807 году
<нрзб> Николай Батюшков»; «Прочитано 1808 году Николаем Батюшковым в Даниловском. Прочитано в 1815 году»; «Прочитана в 1808 году Николаем Батюшковым. Прочитана в 1815 году Н.Б.» 172[Картотека библиотеки Батюшковых. - Устюженский краеведческий музей. Подлинники экспонируются в Музее-усадьбе Батюшковых и А.И. Куприна в Даниловском.]. Бесценные свидетельства... Известно, что отец поэта «не учился» по-французски и своим знакомством с «великими людьми Вольтером, Жан Жаком Руссо, Мармонтелем и пр. и пр.» обязан лишь собственному «прилежанию». Свободно читая по-французски, он писал на этом языке с «помощью лексикона» 173[Батюшков Н.Л. Письма дочери Юлии Николаевне Батюшковой. 1816-1817 гг. и б. д. - РО РНБ. Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 31. Л. 9 об. - 10.].
 |
| Фрагмент из письма Н. Л. Батюшкова дочери Юлии. Автограф РО РНБ. Ф. 50 Оп. 1. Ед. хр. 31 Л. 1 Публикуется впервые |
Представления Николая Львовича о том, каким должен быть отец, совершенно не согласовывались с его воспоминаниями о собственном родителе. Лев Андреевич, конечно же, любил своих сыновей и заботился о них так, как считал нужным. Но тон его письма к почти пятидесятилетнему Николаю Львовичу, отцу пятерых детей, вдовцу, скорее напоминает грубый окрик, приказ, угрозы, естественные в распоряжениях властного помещика нерадивому старосте: «Естли ты по по [Сланным моим тебе повелениям досего еще не выехал в деревню, то повелеваю тебе, получа сие письмо
<...> не удерживатца, а более и для личного мне объяснения поспеши приездом
<...>. Когда же нейду твое ослушание - не прощу тебя» 174[Письмо Л.А Батюшкова Н.Л. Батюшкову от 26 ноября 1798 года. - Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. В А Кошелева. С. 219. См. также письмо Льва Андреевича Павлу Львовичу Батюшкову от 19 ноября 1798 года: «Ежелиже [Николай Львович] неисполнит моего повеления, то поеду в скорости сам в Петербург, и когда ево тут найду, то приезд мой будет к ево несчастию
<...>. Не допустил бы меня до оного». - Там же.]. Постоянная боязнь отцовского гнева, горечь наносимых им обид, страдания от испытываемых унижений - чувства, хорошо знакомые Николаю Львовичу с детства. Представления Н.Л. Батюшкова о том, каким должен быть отец: не строгий наставник, а мягкий, гуманный воспитатель, внушающий добродетель личным примером, товарищ, друг, - сложились под влиянием идей Просвещения. Вот почему так огорчительна для него смена обращения в письмах сына, происшедшая после ссоры: «Оставь, мой друг, вперёд писать мил<остивый> гос<ударь> батюшка. Пусть будет по-прежнему...» (с. 264). По-прежнему - значит: «любезный папинька», «любезный батюшка» (II, 66,230). Именно так начинаются дошедшие до нас письма поэта. С какой гордостью пишет Николай Львович о литературных успехах сына: «Читал, мой друг, твои «Воспоминания», читал и плакал
<...> от радости и восхищения, что имею такого сына». Неудивительно и то, что именно отец предсказал этим стихам «бессмертие» (с. 268). Он любил сына «больше, нежели сам себя» (с. 274), и только им «навсегда» «надеялся быть счастливым» (с. 265).
Преждевременная смерть Авдотьи Никитичны (напомним: она скончалась 16 июля 1814 года) повергла Николая Львовича в отчаяние. На его руках двое сирот: шестилетняя Юлия и полуторагодовалый Помпеи. Николаю Львовичу уже за шестьдесят... Может быть, поэтому в сочинённой им надписи на надгробии покойной жены, вопреки законам эпитафии, больше о себе, «скорбию и напастями обуреваемом»: «Помолитесь о мне, о вы, обитающие в селениях небесных, мать и дочь! Помолитесь о плывущем на утлом судне без парусов и кормщика по бурному океану, помолитесь там перед... усыпанным звездами алтарём, помолитесь, стоя на коленях, милосердыя, у престола Господня
<...>. Помолитесь, умоляю вас, о мне и сиротах моих» 175[Русский провинциальный некрополь. Т. 1. С. 73, 72.].
 |
| Дом Батюшковых в Даниловском |
Горе обострило давние болезни. (По свидетельству доктора А. Дитриха, Николая Львовича и его отца мучила подагра. Унаследовал эту тяжёлую болезнь и Константин Николаевич 176[РО РНБ. Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 42. Л. 8.].) Через год последовал новый удар. В октябре 1815 года по иску многочисленных кредиторов возбуждено «Дело о взятии в секвестр имений коллежского советника Николая Батюшкова
<...> за разные долги» 177[ГАТО ф. 664. on. 1. Ед. хр. 893.]. Имение было описано и подлежало продаже. Остановить надвигающуюся катастрофу Николай Львович не мог. Ни характера, ни предприимчивости своего отца он не унаследовал. Хозяйственные «эксперименты» Николая Львовича лишь неотвратимо приближают его к краху. И только в занятиях с Помпеем и письмах к Юлии (в 1816-1817 годах она находилась в ярославском пансионе для благородных девиц) отогревается родительское сердце. С трудом верится, что эти тринадцать писем принадлежат больному, старому, измученному человеку: столько в них душевного тепла, мудрого покоя, радостного приятия жизни, планов на будущее. Николай Львович интересуется успехами дочери («Пришли мне пропись французского письма
<...> не мелко ли ты пишешь?»; «Ты уже, может быть, и начинаешь говорить по-французски»; «Учишься ли ты на фортепиано 178[Отметим любопытную деталь: в описи книг села Даниловского значится «книга нотная Николая Львовича». - Опись имения Батюшковых в селе Даниловском / Публ. В.А. Кошелева. С. 202.] и имеешь ли успехи
<...>. О учении немецкого и английского языка я писал к мадам»). Иногда он даёт ей советы («Привычку читать книжки глазами оставь, а читай вслух. От сего навыку будешь иметь хорошее произношение
<...>. Семёна Сидоровича попроси, чтоб он выбрал тебе из лучших стихотворений пьесы, кои выучивай наизусть - они останутся в памяти твоей навсегда») 179[РО РНБ. Ф. 50. Он. 1. Ед. хр. 31. Л. 5,11 об., 17 об., 2.]; очень редко журит («Ты забыла поздравить меня с днем моего ангела, впредь помни...»), но чаще хвалит («Порадовался почерку руки твоей, ты начинаешь лучше писать». Науки «упрямы к тем, которые учатся лениво. Но сего пороку, я надеюсь, в тебе нет»). Николай Львович поддерживает переписку с содержательницей пансиона мадам Бертэ и учителем Семёном Сидоровичем Устимовичем. Он намерен дать Юлии «воспитание совершенное». Самое горячее его желание, чтобы дочь стала «такова, как покойная мать» её. Упоминания, воспоминания об Авдотье Никитичне часты; трогательны сообщения о маленьком брате и его «приписка» (начертанное детской рукой «Помпеи»). Беспокоит отца, писала ли Юлия «брату Константину в Москву». Любовь и дружба в его семействе - главная забота Николая Львовича. Он балует дочь, посылая ей подарки (башмаки, а в них - завернутые в ленточку сережки), деньги на лакомства... Не забывает и её няню Степаниду, хотя и сам испытывает нужду. Почти в каждом письме: «Какие тебе надобны книжки...»; «Почему ты не пишешь, что тебе нужно». Николай Львович навещает дочь и, едва оправившись от болезни, собирается в Ярославль: «...мне полегче, и я начинаю бродить по горнице
<...>. Если в силах буду, то неотменно в августе месяце к тебе приеду» 180[Там же. Л. 4,1,13 об., 1, 9,11 об, 1 об., 4,15.]. Эти строки написаны 30 июля 1817 года. Николай Львович умрёт в конце ноября. Столь обширные цитаты из писем НЛ. Батюшкова дочери приведены нами совершенно сознательно. Убеждены, такие же письма он посылал много лет назад сыну в петербургские пансионы Жакино и Триполи. Их писала безмерная отеческая любовь. Нет сомнений и в том, что своим благоговейным отношением к матери - «лучшей из матерей» (II, 86) - К.Н. Батюшков был обязан своему отцу.
 |
| Церковь в селе Даниловском. Конец XIX - начало XX века |
По-видимому, в эти годы поэт писал в Даниловское нечасто. Причин было много: болезнь, разные «обстоятельства». Но главное не это. Судя по переписке Константина Николаевича с сестрой, Александрой Николаевной, отец требовал приезда сына (иногда срочного), ждал от него помощи в своих хозяйственных делах, советов... А сын понимал бесполезность всех нововведений («Сокрушили Даниловск<ие> проекты, а кончилось, что я прав. Теперь мне смешно, что я огорчался» (II, 402) и не ехал и не писал: «Батюшка
<.. .> сердится на меня, что я не отвечаю, но что и отвечать!» (II, 204). Отношения отца и сына – деликатная тема. Но мы погрешили бы против правды, если бы не назвали других причин: обиды, раздражение (II, 305), эгоизм (II, 303, 384), «непобедимая лень» (II, 313). Но когда отец замолкал, сын тревожился («...батюшка также не пишет. Отчего - не понимаю. Попроси его, чтобы он не забывал меня: право, я этого стою» (II, 376) и рвался в Даниловское («...сердце мое имеет нужду
<...> увидеть батюшку» (II, 374). «От батюшки писем не имею, и это меня крайне беспокоит. Я писал к нему неоднократно. Уведомь меня, бога ради, здоров ли он
<... > По окончании дел немедленно буду к вам, мои друзья» (II, 390)). «Горести отца» сын всегда «делил» (II, 76).
Последний раз К.Н. Батюшков был в Даниловском в августе 1817 года. Известие о смерти отца застало его в Петербурге. «Отдать последний долг
<...> родителю» Константин Николаевич не смог. Он всегда был убеждён в том, что «доказательство приязни» к отцу «не в слезах и рыданиях», но «на делах и в чувствах» (II, 473). Эти «дела» и «чувства» хорошо известны: до тех пор, пока рассудок не оставил его, К. Батюшков заботился о маленьких «милых братце и сестрице» (II, 374). По свидетельству доктора Дитриха, находившийся в лечебнице для душевнобольных Батюшков вылепил из воска «портрет отца, сделанный небрежно, но очень похожий» 181[Цит. по: Кошелев В. Константин Батюшков. Странствия и страсти. С. 326.]; с мыслями о родителе («скоро пойду к своему отцу» 182[Дневник болезни надворного советника и кавалера русского Императорского двора господина Константина Николаевича Батюшкова, ведённый Антоном Дитрихом. Пер. с нем. и список неустановленного лица [1828 -1830]. - РО РНБ. Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 42. Л. 109.]) связывалось в помутневшем сознании поэта и ожидание близкой смерти. Сын помнил отца...
Николая Львовича похоронили в «преддверии» Спасской церкви 183[См. об этом: письмо С.Н. Батюшковой родственникам К.Н. Батюшкова. - РО РНБ. Ф. 52. Батюшков П.Н. Ед. хр. 226. Л. 1. Копия письма и комментарий к нему Е.Н. Батюшковой. - УКМ. К. 3. Д. 12.], где упокоились Лев Андреевич и Андрей Ильич (1699-1766) Батюшковы. Церкви давно нет. Но огромный двухэтажный деревянный дом с колоннами и сторожевой узорчатой башней, построенный Николаем Львовичем в 1812-1813 годах, сохранился 184[Даниловское, как установили исследователи, описано в рассказе А.И. Куприна «Попрыгунья-стрекоза». - Куприн А.И. Собр.соч.: В 9 т. М., 1972. Т. 5. С. 217.]. Тогда же, по преданию, пленными французами был разбит громадный парк в подражание Версалю. «...Сад такой густой, что в нём в полдень темно, и этого благополучия на три десятины, три аллеи: берёзовая, липовая и кедровая - пруд с карасями, рядом роща 300 десятин» 185[Письмо А.И. Куприна М.П. Чеховой от 11 мая 1906 года. - Цит. по: Бобров А.В. А.И. Куприн в Даниловском. Хроника // Устюжна: Историко-литературный альманах. Вологда, 1992. Вып. I. С. 155.] - такой увидел старую усадьбу Батюшковых в Даниловском А.И. Куприн в 1906 году. Прошедшее столетие неузнаваемо изменило эту картину, но парк продолжает жить... Николай Львович осуществил своё земное предназначение: он построил дом, посадил сад, он воспитал сына, обессмертившего имя Батюшковых.
МАТЬ
Нет власти естественнее,
святее власти материнской.
П.А. Вяземский
Всё, что первому биографу Батюшкова было известно о жизни матери поэта, составило содержание одной-единственной фразы - простого распространённого предложения: Александра Григорьевна Бердяева «принадлежала к старинному дворянскому роду Вологодского края» 1[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. СПб., 1896. С. 8.]. Вероятно, в 1856 году Помпеи Николаевич не получил от П.А. Шипилова удовлетворительного ответа на свой вопрос: «Где родилась, жила и скончалась мать Константина Николаевича и не имела ли она
<.. .> на него особого влияния?» 2[РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 61. Л. 1 об.] В начале 1880-х годов, в момент активного собирания материала для биографии поэта, спрашивать уже было не у кого.
В хронологическом списке дворянских родов, внесённых в «Общий гербовник Всероссийской империи», Бердяевы значатся под 1598 годом, Батюшковы - под 1544-м 3[Дворянские роды, внесённые в Общий гербовник Всероссийской империи / Сост. А. Бобринский. СПб., 1890. Ч. I. С. 748, 649.], на полвека раньше. У великого философа Николая Александровича Бердяева (1874-1948) 4[Он был потомком стряпчего Осипа Петровича, пожалованного царями Иваном Алексеевичем и Петром Алексеевичем «из его поместья в вотчину» «сельцом, что была Деревня Негодяевская, на реке Угле, в Угольской волости Вологодского уезда». - См.: Дело о дворянстве рода Бердяевых, внесённого в шестую часть Дворянской родословной книги. - ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 1043. Л. 2 об.] и деда поэта по материнской линии - общие корни.
Из «многих» «фамилии Бердяевых», служивших Российскому престолу, история сохранила имена Ивана и Фёдора, пожалованных поместьями от царя Бориса Годунова, и «пятерых Бердяевых», участвовавших в обороне Смоленска в 1634 году 5[Дворянские роды, внесённые в Общий гербовник Всероссийской империи / Сост. А. Бобринский. Ч. I. С.. 748.].
Поколенная роспись рода Бердяевых составлена И.Н. Ельчаниновым 6[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии дворянства Ярославской губернии. Т. 3. Ярославль, 1916. С. 115-119.]. Выделив из родословия Бердяевых ту линию рода, к которой принадлежала мать поэта (см. приложение), мы получили возможность систематизировать известные нам генеалогические материалы и подвести первые итоги.
Наиболее ранние упоминания о вологодских Бердяевых относятся к первой трети XVII века. По-видимому, на этих землях они появились недавно. Почти все вологодские Бердяевы - смоляне. Среди них и далёкий (V поколение) пращур поэта Пётр Семенович Бердяев 7[Источники истории города Вологды и Вологодской губернии. Список с писцовой книги Вологды, сделанный в 1629 году / Публ. И.Н. Суворова. Вологда, 1904. С. 84.]. По сведениям, сообщаемым И.Н. Ельчаниновым, он был дозорщиком в Белозерском уезде и владел в Южской волости Вологодского уезда на реке Бондашке поместьями Андроновская и Большая Богона 8[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии дворянства Ярославской губернии. Т. 3. С. 115.]. В Вологде Пётр Бердяев имел дом («в дл<ину> 10 сажен с полусаженью, попер<ёк> полдевяты сажени»), находившийся в «переулке» с «Большой улицы» 9[Источники истории города Вологды и Вологодской губернии. Список с писцовой книги Вологды, сделанный в 1629 году / Публ. И.Н. Суворова. С. 84.]. Тут же, по соседству, дом его брата. Однако «смольянин Ондрей Бердяев» в Вологде не проживает: дом «в дл<ину> 11 сажен, попер<ёк> полдесяты сажен» «пуст» 10[Там же.] .
Сын Петра Семёновича, Гаврила Петрович, приходился поэту прапрадедом. Никакими сведениями о нём мы пока не располагаем.
История жизни прадеда К.Н. Батюшкова (а она реконструирована нами по документам Герольдмейстерской конторы Российского государственного архива древних актов) могла стать сюжетом увлекательного романа. Григорий Гаврилович Бердяев родился около 1670 года 11[По данным документов Российского государственного архива древних актов, в январе 1727 года Г.Г. Бердяеву было 57 лет. - РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 90. Л. 109 об.]. «В службу взят из шляхетства в 700». В 1703 году в составе эскадрона Астраханского драгунского полка под командованием генерал-фельдмаршала Шереметева он участвовал в сражении со шведами и был ранен («левая рука перерублена, правая нога пробита»). «За ту баталию и раны» Григорий Гаврилович Бердяев был пожалован капралом, в 1720 году произведён в вахмистры. Военной карьеры прадед поэта не сделал. За дерзостное «называние себя ложно прапорщиком» «в челобитной своей в Вотчинную коллегию» он был лишён вахмистерского чина, «написан в солдаты и отослан в сенатскую роту». 21 февраля 1727 года Г.Г. Бердяев был «отставлен от службы» «за старостью». Екатерина I пожалела седины. По её «Всемилостивейшему указу» Григорий Гаврилович был прощён, ему был дан «прежний вахмистерский чин». Прадед К.Н. Батюшкова по материнской линии имел «жительство в Вологодском уезде в Угольской волости в сельце Браткове; крестьян за ним в Вологодском да Пошехонском уездах в разных деревнях
<...> мужеска полу 120 душ» 12[Там же. Л. 109,109 об.]. Определить точную дату его смерти трудно. Можно назвать лишь самые приблизительные сроки: между 1737 и 1747 годами. 31 декабря 1736 года датировано доношение вахмистра сенатской роты Григория Бердяева «об отдаче сына его Григория 11 лет» для обучения грамоте «на его кошту» 13[Там же. Кн. 176. Л. 114.]. В документах 1747 года, относящихся к служебной биографии его второго сына - Степана, о Григории Гавриловиче говорится как о покойном 14[РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Ед. хр. 2007. Л. 5 об].
Дед поэта Григорий Григорьевич Бердяев родился в 1725 году. Эта дата установлена на основании «Списка шляхетных недорослей...», хранящегося в Российском государственном архиве древних актов: «Григорий Григорьев сын Бердяев. Из дворянских детей. В 736 году показал себе лет 11. За отцом 141 душа. Деревни имеет в Вологодском уезде» 15[РГАДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 227. Л. 406 об.]. Из документов Герольдмейстерской конторы видно, что недоросль Григорий Бердяев должен был явиться «на смотр в Москву или Санкт-Петербург» в 1738 году 16[Там же. Кн. 193. Л. 137 об.]. Действительная служба деда поэта по материнской линии началась в 1741 году 17[Именной список Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам. 1741-1759 / Сочинен в 1750 году Ильею Петровым и дополнен по 1760 год (кем - неизвестно) // Русский архив. 1880. Кн. 2. С. 98. № 344.]. В документах, датированных 1744 годом, он числится солдатом Лейб-гвардии Преображенского полка 18[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. Род Соколовых. II. Подробная опись Менчаковского архива Соколовых. Ярославль, 1913. С. 169]. Григорий Григорьевич Бердяев был удачливее своего отца и завершил службу в чине подполковника 19[См.: РГДЦА. ф. 424. Оп. 1. Ед. хр. 54; Там же. Ед. хр. 512 и др.]. Производство премьер-майора Бердяева в подполковники состоялось в 1768 году 20[ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 198. Л. 646 об., 654.].
Скуп и сух официальный документ. Только факты... Увидеть за деловой информацией человека, личность, характер невероятно трудно. Но документ документу рознь. Бывают и исключения. История сохранила память о трёх поступках Григория Бердяева, лишь о трёх из всей достаточно долгой жизни. Два из них относятся к 1750-м годам и засвидетельствованы в челобитных, поданных в Вологодскую провинциальную канцелярию пострадавшими от самоуправства Григория Бердяева. 3 декабря 1750 года «ночным временем» он врывается в сельцо Левково, принадлежащее вдове Федосье Чихачёвой, и «уводит насильно с собою» её дворового - крепостного Ивана Яковлева - «да кобылу голубую
<...>, которая природою от немецких лошадей, ценою с конскою сбруею в 20 рублев» 21[СПб. ИРИ РАН. Кол. 186. Оп. 1. Ед. хр. 53. Л. 1 об. В 1768 году Григорий Григорьевич сам стал жертвой разбоя отставного поручика Симеонова, «насильно» завладевшего двумя крепостными дворовыми девками, принадлежащими Бердяеву. - См. об этом: РГАДА. Ф. 557. Оп. 1. Ед. хр. 2625.]. В июле 1758 года нападению братьев Григория и Степана Бердяевых подверглись деревни Ханёво 22[Деревня Ханёво Юроченского сельского поселения Шекснинского муниципального района находится в 40 км от районного центра Шексна.] и Харево - имение помещика Лукьяна Перфильева сына Неелова 23[СПб. ИРИ РАН. Кол. 186. Оп. 1. Ед. хр. 63. Л. 1 - 1 об. Мичман морского флота Л.П. Неелов скончался 30 октября 1760 года. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 3. Л. 219.]. Вряд ли братьев настигло справедливое наказание. Очевидно, власти и не пытались призвать их к порядку: ведь Григорий и Степан Бердяевы - лейб-кампанцы.
Дед поэта был пожалован в Лейб-кампанию из капралов Преображенского полка 28 октября 1747 года 24[Именной список Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам. С. 98. № 344.], через шесть лет после её учреждения, и потому не был осыпан царскими милостями, обрушившимися на непосредственных участников дворцового переворота 25 ноября 1741 года, приведших на всероссийский престол Елизавету Петровну 25[О Лейб-кампании см.: Российская императорская гвардия. СПб., 2005. С. 105-107.]. Независимо оттого, добивался ли Григорий Бердяев перевода в корпус телохранителей императрицы или это произошло вопреки его воле, в силу обстоятельств, свою новую социальную роль он освоил быстро и, кажется, без душевных колебаний. Буйный нрав, непомерные амбиции, убеждённость в собственной исключительности и вседозволенности - таков психологический портрет типичного лейб-кампанца, тот поведенческий стереотип, которому дед поэта пытался соответствовать. Участвовал ли Григорий Бердяев в походах против неприятеля и сражениях (в формулярных списках тех, кто находился на военной службе, - графа обязательная), мы не знаем. Неизвестно, доходила ли молва о позорной славе деда до его внука, когда он стал владельцем родового имения Глуповского 26[Деревня Глуповское Угольского сельского поселения находится в 26 км от районного центра Шексна. В настоящее время в Глуповском 23 дома и только в одном из них живут постоянно.]. Ведь свои дерзкие набеги Григорий Бердяев совершал в окрестных деревнях, принадлежащих к одному приходу, его жертвами были соседи 27[О том, что деревня Ханёво относилась к Спасскому приходу, см.: ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 32. Л. 829 об.].
История помнит лишь о деяниях Г.Г. Бердяева, но не сберегла его чувств, переживаний собственных поступков, рефлексии. А между тем именно они становятся почвой для перелома. Когда и почему он произошёл, остаётся тайной. Но он был... Его следствием стали переоценка жизненных ценностей и решительные перемены в характере. Есть ли у нас основания рассуждать так? Думается, да, потому что третий поступок деда поэта по материнской линии, зафиксированный в документах, совершён уже совсем другим человеком: от прежнего оставалась лишь фамилия.
В 1770 году вологодское дворянство избрало Г.Г. Бердяева комиссионером при рекрутском наборе. Обнаружились «взятки и непорядки», чинимые воеводой - надворным советником Гороховым - и товарищем его (помощником, заместителем. – P.Л.) секунд-майором Ленаковым, секретарями и приказными Вологодской провинциальной канцелярии. По «протесту» прокурора Ермолова, «доносу» подполковника Г.Г. Бердяева и письму действительного статского советника А.В. Олешева 28[РГАДА. Ф. 248. Оп. 149. Кн. 6519. Ч. II. Л. 89 об., 91.] Правительствующий Сенат направил в Вологду комиссию. Следственные дела производились действительным статским советником Никитой Артемоновичем Муравьёвым, сумевшим защитить и закон, и честное имя «доносителей» 29[ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 40. Л. 18,18 об.].
Григорий Григорьевич Бердяев был женат на дочери ярославских помещиков Соколовых (подполковника Степана Терентьевича и Евдокии (Авдотьи) Васильевны, урождённой Высоцкой) 30[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. С. 126, 174.]. Бабушку поэта по материнской линии звали Елизавета Степановна. Судя по документам, опубликованным И.Н. Ельчаниновым, брак состоялся в 1744 году, и жених - солдат Лейб-гвардии Преображенского полка Григорий Бердяев - ещё очень молод 31[Там же. С. 169.].
Поиски ответа на вопрос, когда родилась Александра Григорьевна Бердяева 32[И.Н. Ельчанинов ошибочно называет отцом Александры Григорьевны Григория Ивановича Бердяева (Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии дворянства Ярославской губернии. Т. 3. С. 118). О том, что мать поэта была дочерью подполковника Григория Григорьевича Бердяева, свидетельствуют многочисленные документы. См.: ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 473. Л. 2; Там же. Ед. хр. 414. Л. 4 об. и др.], осложняются тем, что мы не знаем, где она родилась. Чтобы решить задачу с двумя неизвестными, необходимо проверить две версии. Предположим, что мать поэта родилась в родовой усадьбе Бердяевых - сельце Глуповском. В таком случае главным источником сведений должны стать документы церквей, отложившиеся в фонде 496 «Вологодская духовная консистория». Отсутствие полного комплекта метрических книг за 1750-е годы 33[См.: Метрические книги церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, за 1757 и 1759 годы. - ГАВО. Ф. 496. Ед. хр. 1. Л. 1188,1276 об. - 1277. В названии дела ошибочно указан 1750 год.] потребовало от нас сплошного обследования исповедных росписей церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, за 1750-1778 годы: к Спасскому приходу относилась «вотчина» Г.Г. Бердяева (сельцо Глуповское, деревни Соболеве и Низкие Водожской трети Угольской волости Вологодского уезда). Отмечая возраст явившихся на исповедь, священники полагались обычно на свой взгляд. Погрешности в два-три года (при таком подходе) оказывались неизбежными. И всё же: по данным исповедных росписей церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, в 1770 году Александре Григорьевне Бердяевой -19 лет 34[ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 201. Л. 7.], в 1771-м – 18 35[Там же. Ед. хр. 205. Л. 440.], 1774-м – 21 36[Там же. Ед. хр. 214. Л. 36.], 1775-м и 1776-м - соответственно 22 и 23 года 37[Там же. Ед. хр. 215. Л. 868; Ед. хр. 217. Л. 37.]. Таким образом, датой рождения матери поэта можно считать 1750-1752 годы 38[Сравним с данными исповедных росписей церкви Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке: в 1788 году Александре Григорьевне - 31 год, в 1790-м - 32, в 1791-м - 33. Таким образом, на «взгляд» священника этой вологодской церкви, А.Г. Батюшкова родилась в 1757-1758 годах (ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 239. Л. 8 об.; Ед. хр. 241. Л. 47 об.; Ед. хр. 242. Л. 37 об.).].
Не менее значимо и другое заключение, к которому мы пришли в результате сплошного обследования исповедных росписей церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле: мать поэта родилась не в Глуповском. Первый раз на исповеди в этой церкви семья Бердяевых была в 1770 году. Александре - 19 лет, её брату Николаю - 8, Григорий Григорьевич Бердяев вдов. Ему уже 50. У него чин подполковника 39[ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 201. Л. 7.]. Нет сомнений, Григорий Григорьевич вышел в отставку и возвратился в родовое гнездо. Исповедные ведомости церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, за 1769 год не сохранились. Если учесть, что прихожане исповедовались в дни Великого поста или, в крайнем случае, в Петров или Успенские посты (май-июнь и август), то это важное событие в семье Бердяевых следует датировать временем не ранее осени 1768-го и не позднее весны 1770-го: в 1770 году Григорий Григорьевич уже был избран комиссионером при рекрутском наборе.
 |
| Исповедные ведомости церкви Святой великомученицы Екатерины, что во Фроловке, на 1790 г. ГАВО. Ф. 496. Оп. 9. Ед. хр. 241 Л. 47 об., № 8 |
Остаётся вторая версия: место рождения Александры Григорьевны теснейшим образом связано с месторасположением Лейб-кампании, где, напомним, дед поэта служил с конца октября 1747 года. Единственной обязанностью этой привилегированной части елизаветинской гвардии была внутренняя охрана дворца, самой императрицы и лиц императорской фамилии. Однако твёрдой уверенности в том, что Александра Григорьевна родилась в Петербурге, у нас нет. Известно, что в мае 1754 года поручик Лейб-кампании гренадер Г.Г. Бердяев был «уволен», то есть переведён «из Москвы в Петербург» 40[См. челобитье служителя сельца Глуповского императрице Елизавете Петровне. - РГАДА. Ф. 557. Оп. 1. Ед. хр. 1246. Л. 1.]. Тогда, может быть, мать поэта родилась в Москве? Трудно сказать. Ведь мы не знаем главного: с какого времени, то есть как долго, Григорий Григорьевич находился в Москве. Попытки проверить эту версию по другим источникам оказались безуспешными.
Но так ли уж важно, когда и где родился человек? Что даёт биографу знание этих подробностей чужой и далёкой жизни? Очень многое. Устанавливая границы жизни человека (её начало и конец), мы определяем его время в истории, потому что только так, через его время, можно приблизиться к пониманию его самого. Место, или, говоря словами М.М. Бахтина, «органическая прикреплённость, приращённость жизни и её событий к месту» 41[Бахтин М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М., 1975. С. 374.], несомненно, обусловливают окружающее пространство, природный мир, бытовую и культурную среду, жизненный уклад.
Детство Александры Бердяевой прошло не в глухой дворянской усадьбе, находящейся в ста верстах от Вологды, а в столице. Выехавший из Москвы 4 июня 1754 года и заболевший в дороге 42[РГАДА. Ф. 557. Оп. 1. Ед. хр. 1246. Л. 1-6.] ГГ. Бердяев прибыл в Петербург не ранее зимы 1754 года. Установить петербургские адреса Бердяевых в 1754-1762 годах (указом Петра III от 21 марта 1762 года Лейб-кампания была распущена, и обстоятельства дальнейшей военной службы деда поэта остаются неясными) не представляется возможным. В 1749 году для размещения Лейб-кампании был отведён Зимний дворец Петра I, или «Старый Зимний дом», как его называли. (Он находился на месте Эрмитажного театра и казарм 1-го батальона Лейб-гвардии Преображенского полка.) 43[См. об этом: Российская императорская гвардия. С. 113.] Но лейб-кампанцев с семьями расселяли и в домах, сдаваемых внаём 44[См.: Ведомости о квартирах в Петербурге для чинов Лейб-кампании (1749 г.). -РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Ед. хр. 457.]. Частые конфликты между буйными постояльцами и хозяевами вели к частой смене квартир. Но в какой бы части столицы ни жили Бердяевы, «первые впечатления» 45[Батюшков КН. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. I. С. 223. В дальнейшем ссылки на это издание (с указанием тома и страницы) даются в тексте.] Александры Григорьевны, о важности которых в жизни человека скажет потом её сын, поэт К.Н. Батюшков, связаны с Петербургом. И как знать, может быть, именно они и определили судьбу трёх её дочерей. Анна, Елизавета и Александра воспитывались в петербургском пансионе.
Реконструкция домашнего мира семьи Бердяевых сопряжена с огромными трудностями. Что мы знаем о духовных запросах отца Александры Григорьевны? Только то, что сообщает «Именной список Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам»: «Писать умеет» 46[Русский архив. 1880. Кн. 2. С. 98. № 344.]. О матери? Но если довериться информации И.Н. Ельчанинова, Елизавета Степановна скончалась в Петербурге 10 декабря 1752 года. Надежды обнаружить источники, подтверждающие или опровергающие эти сведения, нет. И.Н. Ельчанинов ссылается на «Копию заметки на «Новом Завете», хранящемся в библиотеке господ Соколовых» 47[См. об этом: Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. С. 105.]. Насколько точно прочитана и скопирована эта запись? Как тогда объяснить существование родного брата Александры Григорьевны - Николая (по данным исповедных росписей церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, он родился около 1762 года 48[В 1770 году Николаю Бердяеву 9 лет, в 1771-м - 8 (ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 201. Л. 7; Ед. хр. 205. Л. 440).])? Или у Александры и Николая разные матери и к 1770 году Григорий Григорьевич овдовел вторично? Значит ли это, что родной матери Александра Григорьевна лишилась почти во младенчестве? В таком случае кто же занимался её воспитанием? Нянька, мачеха, гувернантка? Вопросы, вопросы, вопросы... От почти двадцатилетнего столичного периода жизни Александры Григорьевны Бердяевой остался только один полулегендарный «след»: её «портрет в детстве пастелью. Вышина 7 в<ершков> [31,5 см], ширина 6 в<ершков> [27 см]». В 1926 году этот портрет принадлежал правнучке А.Г. Батюшковой, Екатерине Леонидовне Шейбер (урождённой Шипиловой) 49[Письмо внучатой племянницы Константина Николаевича Батюшкова / Публ. И.В. Чекаловой // Русская литература. 2008. № 2 [В печати]. Приношу сердечную благодарность Ирине Васильевне Чекаловой, позволившей мне познакомиться с её публикацией в рукописи.].
Основными источниками реконструкции следующего (назовём его усадебным) периода жизни А.Г. Бердяевой стали исповедные росписи и метрические книги церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, а также документы, характеризующие имущественное положение и хозяйственную деятельность матери поэта.
 |
| Верующее письмо. Февраль 1778 г. Текст - рукою писца, подпись - автограф А. Г. Бердяевой РГАДА. Ф. 1209. Оп. 717. Кн. 14 891. Л. 293 - 293 об. |
Проживание семьи Бердяевых в сельце Глуповском подтверждается данными исповедных росписей за 1770-1776 годы. Однако обязанности комиссионера при рекрутском наборе (эту честь вологодское дворянство оказало деду поэта в 1770 году), дочь на выданье побуждали Григория Григорьевича наезжать в Вологду и жить там. Он имел в Вологде дом, находившийся «первой части в пятом квартале» под № 103. Это была усадьба («дворовой земли длинником 24 (51,12 м), поперек 23 сажени (48,99 м), огородной земли длинником 24, поперешником 11 сажен», то есть соответственно: 51,12 м и 23,43 м), с людской избой, погребом, каретным сараем, конюшней, белой баней. В «строении новом» пять покоев. Зала в пять окон, «стены обиты новыми обоями разными», две двери... В спальне - четыре окна и две двери. «Стены обиты новыми зелеными обоями». Дедовский дом был продан за «вексельные иски разных кредиторов» 6 марта 1786 года, за год до рождения поэта. Не сомневаемся, что Константин Батюшков здесь бывал и сиживал на «стульях с кожаными подушками» 50[См.: Опись, учиненную дому, отданному госпожою коллежскою асессоршею Александрой Батюшковой под присмотр управы благочиния города Вологды... - ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 473. Л. 2, 2 об., 3.]. Новый владелец дома «флота капитан-лейтенант Михаил Иванов сын Клементьев» был сослуживцем отца поэта Николая Львовича Батюшкова 51[По сведениям, сообщаемым «Месяцесловом с росписью чиновных особ в государстве
<...> на лето 1790» (СПб. [1790]. С. 235), в 1789 году прокурор надворный советник Н.Л. Батюшков и заседатель флота лейтенант М.И. Клементьев числятся во 2-м департаменте Верхнего земского суда.] и родственником по матери 52[Михаил Иванович Клементьев был женат на дочери A.T. Ярославова - Александре. Племянница Алексея Тихоновича Фёкла Михайловна была женою Аполлона Степановича Соколова, родного брата матери Александры Григорьевны - Елизаветы Степановны.]. В 1808 году, когда губернский суд рассматривал дело о разделе имения Батюшковых, надворный советник Михаил Клементьев выступил в роли свидетеля, удостоверившего дату рождения Константина Батюшкова 53[РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 55. Л. 2.].
В Глуповском Александру Григорьевну ждал ещё один удар судьбы. 23 сентября 1775 года скончался её отец 54[ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 22. Л. 354 об. № 9.]. Причина его смерти в записи, сделанной священником церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, не названа. На Спасо-Угольском погосте, рядом с каменной Спасской церковью, первоначально построенной в середине XVI века 55[Описание памятников русской архитектуры по губерниям: Вологодская губерния // Изв. Императорской Археологической комиссии. Пг., 1915. Вып. 59. С. 159.], где покоились все Бердяевы: прапрадед Гаврила Петрович, прапрабабка 56[Ельчанинов КН. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. С. 135.],бабка поэта 57[Там же. С. 105.]появилась ещё одна могила.
В начале 1774 года, за полтора года до смерти отца, родительский дом оставил, как потом окажется, навсегда одиннадцатилетний Николай. Поразительно короткая жизнь единственного сына Г.Г. Бердяева уместилась в несколько строчек формулярного списка. Время его вступления в службу -1774 год 58[Общий морской список. Ч. III. Царствование императрицы Екатерины II. А - К. СПб., 1890. С. 163. Эта дата подтверждается данными исповедных росписей церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, за 1774 год. Среди явившихся на исповедь Н. Бердяева нет. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 214. Л. 36.]. 21 апреля 1777 года капрал Морского кадетского корпуса Николай Бердяев произведён в мичманы 59[Очерк истории Морского кадетского корпуса с приложением списка воспитанников за 100 лет / Сост. Ф. Веселаго. СПб., 1852. С. 18.]. В течение 1774-1778 годов он «ежегодно находился в кампании в Балтийском море и сделал переход из Архангельска в Кронштадт». В 1779 году командирован в Архангельск. 28 апреля 1780 года произведён в лейтенанты. Утонул при крушении пинки «Евстафий» 60[См.: Общий морской список. Ч. III. Царствование императрицы Екатерины П. А-К. С. 163.]. Владимир Даль, выпускник Морского кадетского корпуса, впоследствии напишет в своём словаре: пинка - трёхмачтовое грузовое судно 61[Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Изд. 2-е. СПб., 1882. Т. 3. С. 111.]. Трагедия произошла в 1780 году 62[РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Ед. хр. 266. Л. 45.] в Ливорно 63[63 Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии дворянства Ярославской губернии. Т. 3. С. 119.]. Однако обстоятельства крушения «Евстафия» и гибели восемнадцатилетнего Николая Бердяева неизвестны. Бывал ли К.Н. Батюшков, находившийся в 1819-1821 годах при русской миссии в Неаполе, там, где оборвалась жизнь его дяди, установить не удалось.
Горестная весть застала Александру Григорьевну в счастливых хлопотах о первом ребёнке. Она уже замужем. Полагаем, что брак А.Г. Бердяевой и Н.Л. Батюшкова состоялся не ранее осени 1778 года и не позднее лета 1779 года. Объяснение простое и понятное. В «Исповедных ведомостях церкви Иоанна Богослова, что на Тошне» за 1778 год 64[«Госпожи Александры Григорьевой дочери Бердяевой сельца Меники дворовые». - ГАВО. Ф. 496. Оп. 19. Ед. хр. 223. Л. 817.] и документах, датированных мартом
1778 года 65[РГАДА Ф. 1209. Оп. 717. Кн. 14 891. Л. 291-293 об.], Александра Григорьевна значится как Бердяева. 25 апреля 1780 года у Батюшковых родилась дочь Анна 66[РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 57. Л. 62 об.; ГАЯО. Ф. 151. Оп. 2. Ед. хр. 26 628. Л. 2 об.]. Венчание молодых, конечно же, проходило в Спасской церкви села Даниловского, родового имения Батюшковых. Во-первых, этого требовала традиция. Во-вторых, бракосочетание Александры Григорьевны и Николая Львовича не состоялось там, где (пусть и с минимальной долей вероятности) оно могло состояться: в метрической книге церкви Всемилостивого Спаса, что на Угле, за 1779 год записи, подтверждающей это событие, нет 67[ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 32. Л. 827-827 об.].
Отцы новобрачных давно знали друг друга. Оба почти одновременно вступили в гвардию: Г.Г. Бердяев - в 1741-м, Л.А Батюшков - в 1742-м. Оба в чине капрала Лейб-гвардии Преображенского полка пожалованы в Лейб-кампанию: Г.Г. Бердяев - в 1747-м, Л. А. Батюшков (через три года) - 24 ноября 1750-го 68[См.: Именной список Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам. 1741-1759. С. 98,108. № 344, 409.]. (Любопытный штрих к портрету Льва Андреевича: в прошении, поданном на имя Екатерины II (мы уже цитировали этот документ в очерке «Отец»), о своей службе в Лейб-кампании он умалчивает, а об участии в походах рассказывает охотно.) Уйдя в отставку и поселившись в своих родовых имениях, находящихся в разных губерниях, Г. Бердяев и Л. Батюшков могли и «потерять» друг друга. В таком случае соединить их, хотя бы в воспоминаниях, должен был Н.А. Муравьёв. Возвращаясь из Вологды в Петербург осенью 1772 года, он навестил Л.А. Батюшкова, жившего в сельце Даниловском Бежецкого уезда Тверской губернии 69[См. об этом: Лазарчук P.M. Угла или Ухра? (О текстологии стихотворения М.Н. Муравьёва «Путешествие») // XVIII век. СПб., 2004. Сб. 23. С. 122, 123.], и, конечно же, рассказал свояку о деле, которое он расследовал по поручению Сената, а значит, и о Г.Г. Бердяеве.
Реконструкция личности, характера, внутреннего мира А.Г. Батюшковой (а именно в этом заключается главная задача биографа) оказалась для нас недостижимой целью. Так мало прямых свидетельств, оставленных ею или её современниками о ней, удалось нам обнаружить за двадцать лет целенаправленных поисков.
Сначала о помещице А.Г. Батюшковой. Во второй половине XVIII века по отношению человека к крепостным судили о его просвещённости и добродетели. Своего беглого дворового Николая Лобачёва, присланного в Вологду из Курского наместничества, где он в течение двух лет скрывался под чужим именем, Александра Григорьевна не простила. Конечно, прошение в Вологодский уездный суд писал секретарь, «надворная советница Александра Григорьева дочь жена Батюшкова» только «руку приложила». Но слова и отчётливо слышимая интонация принадлежат госпоже:«...означенного дворового моего человека<...> по силе именного 1754 года мая 13 дня указа наказать плетьми, а по наказании отослать, ежели он окажется годен, в военную службу с зачетом мне в предбудущий рекрутский набор. В случае воинской службе негодности сослать на поселение с зачетом мне за рекрута, а обратно я его к себе взять не желаю (курсивмой.- Р.Л.)» 70[ГАВО. Ф. 235. Оп. 2. Ед. хр. 1243. Л. 1, 2,1 об.]. Неумолимо,жёстко,властно... Но может быть, справедливо. Урок полезный, хотя и чрезвычайно суровый. Николаю Лобачёву девятнадцать лет; по собственному признанию, «изо двора, состоявшего здесь, в городе Вологде, бежал по глупости своей», поддавшись уговорам курского уездного стряпчего А.А. Ахматова; но бежал «без сносу», то есть ничего не украв 71[Там же. Л. 9 об., 3,15.]. 6 июня 1791 года приговор был приведён в исполнение.
Бегство крепостных крестьян от помещиков -явление обычное. Родственник и друг М.Н. Муравьёва вологодский помещик А.М. Брянчанинов «не пожелал учинить наказания за побег» своему дворовому человеку Ивану Агееву 72[ГАВО. Ф. 238. Оп. 3. Ед. хр. 139. Л. 3.] (а оно было предусмотрено законом и являлось непременным условием возвращения пойманного беглеца его господину). Александра Григорьевна поступила иначе. Но как этот (прямо скажем, нелестный) факт согласуется с целым, с её жизнью, насколько он характерен или, напротив, случаен в биографии А.Г. Батюшковой? Не зная этого, мы не имеем морального права на обобщение. Заметим, что и сын Александры Григорьевны, унаследовавший от М.Н. Муравьёва глубокоуважительное и сочувственное отношение к крестьянству, видевший в заботе о собственных крепостных свой долг помещика, иногда терял терпение и веру в возможности воспитания. Однако и в спасительную силу наказания Константин Николаевич тоже не верил. Примечателен совет, который он даёт сестре Александре Николаевне: «Что же касается до Захарова, то ему, кажется, не исправиться
<...>. Итак, прошу дать ему пашпорт на оброк и не держать его ни дня в Хантонове, а ещё бы лучше продать. Пусть найдёт он себе господина лучше тебя. Но сперва отпусти его на оброк без шуму; наказаниями ничего с закоренелыми плутами не сделаешь, а их опасно держать в доме и безрассудно. Я и тысяче за него буду рад...» (11,244).
Двоюродный брат Н.Л. Батюшкова Михаил Никитич Муравьёв, от которого можно было бы ожидать важных психологических характеристик или оценок, сообщая сестре о приезде Александры Григорьевны в Петербург, ограничился одной фразой: «Вчерась была у нас в первый раз Александра Григорьевна Батюшкова» 73[Письма М.Н. Муравьёва к сестре, Ф.Н. Муравьёвой. - РО ИРЛИ. Р. II. Оп. 1. Ед. хр. 262. Л. 35 об.]. Эпизод, на первый взгляд, второстепенный, но только на первый... НЛ. Батюшков находится в Петербурге с конца декабря 1780 года 74[Письма М.Н. Муравьёва 1779-1781 годов к отцу, Н.А. Муравьёву, с приписками к сестре, Ф.Н. Муравьёвой. - РО ИРЛИ. Р. II. Оп. 1. Ед. хр. 261. Л. 3 об.].10 марта 1781 года к нему приезжает жена 75[РО ИРЛИ. Р. П. Оп. 1. Ед. хр. 262. Л. 2.]. Их дочери Анне нет еще и года. Александра Григорьевна приехала с ребёнком или оставила Аннушку в Даниловском на попечение мамок и нянек? В таком случае чем вызвана эта поездка? Николай Львович прибыл в столицу и пробыл там полгода 76[Там же. Ед. хр. 261. Л. 59 об.] в ожидании назначения на статскую службу. Выходит, столь важные решения в семье Батюшковых принимали вдвоём, и ещё: Николай Львович нуждался в присутствии и поддержке жены.
Умолчание о впечатлении, которое произвела на Муравьёва Александра Григорьевна, вполне объяснимо: и Михаил Никитич, и его сестра Федосья давно, с начала 1770-х годов, знакомы с ней 77[Лазарчук P.M. Угла или Ухра? (О текстологии стихотворения М.Н. Муравьёва «Путешествие»). С. 122.]. Как настоящий хроникёр, М.Н. Муравьёв называет дату отъезда Батюшковых из Петербурга, вместе с которой «выплывает» незначительная подробность: «Александра Григорьевна подарила сестрице шляпку, которую сама убирала.. .» 78 [РО ИРЛИ. Р. II. Оп. 1. Ед. хр. 261. Л. 59 об. - 60.]. Мелочь, не заслуживающая внимания?.. Но именно «эпизоды второстепенные», мелочи, по мнению известного биографа, «рельефнее всего» раскрывают «личность» человека 79[Вадимов А. Предисловие // Вадимов Александр. Жизнь Бердяева. Россия. -Oakland (CA.): Berkeley Slavic specialties, 1993. С. 7.].
Обучение рукоделию входило в программу женского воспитания. Но наш случай особый. Послать из Петербурга в подарок молоденькой барышне, мечтающей об обновке (пусть не от парижской, но хотя бы от петербургской модистки), «шляпку, которую сама убирала», означает не только иметь хороший вкус, но и знать цену своему мастерству. Александра Григорьевна успела передать это своё искусство (или природный дар) дочери Елизавете.
Единственный (если не считать подписи в официальных документах) автограф А.Г. Батюшковой - коротенькая приписка в письме мужа к Анне Львовне и Ивану Семеновичу Карауловым с трогательной просьбой «не оставить» её дочери Аннушки («...за что сама буду стараться вам заслужить моей благодарностию») 80[РГИА. Ф. 1101. Оп. 2. Ед. хр. 156.]. Письмо (мы цитировали его в очерке «Отец») датировано 12 мая 1783 года и отправлено из Великого Устюга. На руках Александры Григорьевны годовалая «Лизонька», Батюшковы ожидают третьего ребенка 81[Дочь Александра родилась 1 сентября 1783 года. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 7. Ед. хр. 11. Л. 30 об.]. И хотя старшая дочь живёт у родной сестры Николая Львовича (её крёстной матери), где подрастает свой ребёнок 82[Упоминаемый в письме Александры Григорьевны «любезный Лев Иванович» - сын А.Л. и И.С. Карауловых. В 1783 году ему было пять лет. - См. о нём: Письма Н.Л. Батюшкова к К.Н. Батюшкову / Публ. P.M. Лазарчук // Батюшков. Исследования и материалы: Сб. научных трудов. Череповец, 2002. С. 272.], Александра Григорьевна тревожится и скучает («...милую Аннушку мысленно целую» 83[РГИА. Ф. 1101. Оп. 2. Ед. хр. 156.]). Возможно, в Великий Устюг малышку не взяли из-за слабого здоровья. Здесь нет «ни бабки, ни лекаря порядочных». Местные чиновники везут своих жён рожать в Вологду 84[ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 539. Л. 38 об.]. Александру Григорьевну это не пугает. Судя по всему, у неё твёрдый и независимый характер. После отъезда мужа к месту его службы (в Великий Устюг Николай Львович прибыл 11 января 1782 года) Александра Григорьевна покинула родовое имение Батюшковых Даниловское. Её вторая дочь, Елизавета, появилась на свет в сельце Глуповском, вотчине Бердяевых 85[ГАВО. Ф. 496. Оп. 10. Ед. хр. 9. Л. 429. № И. См. также: РО ИРЛИ. Ф. 19. Ед. хр. 57. Л. 63 об.].
Самых надёжных свидетельств об А.Г. Батюшковой - тех, что должны были оставить её дети, - не сохранилось. Помнили ли они мать, точнее, могли ли помнить? Александра Григорьевна, повторим, заболела в Вятке не ранее лета 1793 года. Трёх старших дочерей увезли из Вологды и определили в петербургский пансион мадам М. Эклебен, по-видимому, ещё в 1789-1790 годах 86[В прошении императору Павлу I от 17 февраля 1797 года Н.Л. Батюшков пишет о них как о получивших «порядочное воспитание, быв здесь в пансионе семь лет». - РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Ед. хр. 63 947. Л. 3.]. Анне в это время девять-десять лет, Елизавете - семь-восемь, Александре - шесть-семь. Что могло и должно было сохраниться в их памяти, поддерживаться воспоминаниями, письмами из дома, приездами отца, а может быть, и матери, навещавших их в Петербурге? Любовь, забота, ласка... Из своего детства Анна и Елизавета вынесли то представление о матери и её священных обязанностях, которое стремились реализовать, создавая мир собственных семей. Видели ли девочки лишившуюся рассудка мать хотя бы один раз за десять (с июня 1794-го до 21 марта 1795 года) последних месяцев её жизни, когда Николай Львович привёз больную жену в Петербург? Что для Н.Л. Батюшкова оказалось важнее: желание оградить детские души от сильнейшего психологического потрясения или понимание важности материнского благословения, если, конечно, в состоянии мучительно страдавшей Александры Григорьевны были моменты, позволявшие ей выполнить свой долг и совершить последнее напутствие? Не знаем, да и никогда не узнаем. Несомненно лишь то, что именно к этому времени (вторая половина 1794 года или январь-март 1795-го) относится портрет матери Константина Николаевича, «очень выразительный, с трагическими глазами» (Пастель. Вышина 11 в<ершков> [49,5 см], ширина 9 в<ершков> [40,5 см]) 87[См. об этом: Письмо внучатой племянницы Константина Николаевича Батюшкова / Публ. И.В. Чекаловой // Русская литература. 2008. № 2. [В печати].]. В 1926 году он был собственностью правнучки Александры Григорьевны - Екатерины Леонидовны Шейбер (урождённой Шипиловой) - и находился в Орле 88[Там же.]. Дальнейшая судьба этого портрета неизвестна.
Сентиментальная культура наделила портрет способностью аккумулировать чувство памяти. Призванный «хранить дорогие черты и оживлять воспоминания», он должен был стать утешением в разлуке, тем более в вечной разлуке, и служить «вечным напоминанием» об «отсутствующем» 89[Евангулова О. С. Русская усадьба и тема памяти // Художественная культура русской усадьбы: Сб. статей. М., 1995. С. 15,16.].
Заказывая в столь сложной и драматической ситуации портрет жены, Николай Львович, конечно же, думал о детях, особенно о младших. Благодаря отцу Константин не забыл лица матери, а осиротевшая в три с половиной года Варвара, повзрослев, узнала его.
А.Г. Батюшкова упокоилась на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге. Простота форм надгробия Александры Григорьевны - гранитный постамент с вазой - вполне отвечала сентиментальному мироощущению. Памятник - «знак места, где будут встречаться любящие души». В нём не должно быть ничего лишнего, способного отвлечь от медитативного созерцания «памятника печали» 90[См. об этом: Турчин B.C. Надгробные памятники эпохи классицизма в России: типология, стиль, иконография // От Средневековья к Новому времени: Материалы и исследования по русскому искусству XVIII - первой половины XIX века / Под ред. Т.В. Алексеевой. М., 1984. С. 220.]. «Программа» переживаний задана надгробной надписью: «Добродетельной супруге в знак любви, истинного почитания воздвиг сей памятник оплакивающий невозвратно ее Николай Батюшков купно с детьми своими» 91[Петербургский некрополь, или Справочный исторический указатель лиц, родившихся в XVII и XVIII столетиях, по надгробным надписям Александро-Невской лавры и упраздненных петербургских кладбищ / Сост. В. Сайтов. М., 1883. С. 15. Могила АХ Батюшковой находится на восьмом участке Некрополя XVIII века (самого старого петербургского кладбища) недалеко от входных ворот. Вблизи неё - надгробия Дж. Кваренги, А.Н. Воронихина, Ф.И. Шубина. Надгробие А.Г. Батюшковой недавно отреставрировано. М.Н. Муравьёв погребён на шестом участке Лазаревского кладбища Александро-Невской лавры.]. Приходил ли Константин Николаевич сюда? Безусловно, и один, и с вдовой незабвенного Михаила Никитича - Екатериной Фёдоровной Муравьёвой, которая «заменила» ему «мать» (II, 328).
От человека, не раз откровенно заявлявшего о предпочтении прошлого настоящему («Все мои радости и удовольствия в воспоминании» (II, 344) ) 92[Или: «Будучи болен и в совершенном одиночестве, я наслаждаюсь одними воспоминаниями...» (II, 188).], биограф вправе ожидать эмоционального отклика на горестную дату (Александра Григорьевна скончалась 21 марта 1795 года) или (хотя бы!) намёка на переживание этого события. Однако мемуарный слой писем К.Н. Батюшкова очень тонок. Его воспоминания о матери правильнее, точнее было бы назвать упоминаниями. За ними нет того, что определяет природу воспоминании: конкретность и реальность ситуации, чувства, впечатления; переживание прошлого в настоящем. Не будем гадать: Константину Николаевичу нечего было вспоминать или он боялся и не хотел вспоминать (ведь болезнь матери начиналась на его глазах). Важнее другое: когда, в каком контексте и почему возникали эти упоминания.
Ссора с отцом после его вторичной женитьбы, раздел имения, необходимость обустройства нового Дома сделали Константина (четвёртого ребёнка в семье) старшим. Тревога за будущее, чувство огромной ответственности за судьбы сестёр, доверившихся ему в драматический момент жизни, побуждало к поискам нравственной опоры. В этом контексте и возникает (впервые в письмах К.Н. Батюшкова сестрам) упоминание о матери: «Ах, мои дорогие друзья, когда я вас вновь увижу. Время несётся, как поток, и не приближает нас к этому. Тем не менее я надеюсь, что в мае мы все объединимся под нашей гостеприимной крышей, чтобы никогда более не разлучаться
<...>. Будьте вместе, мои дорогие друзья, станем любить друг друга до могилы, чтобы сбылось желание лучшей из матерей» (II, 86). Не забудем и о сопутствующих обстоятельствах, обостряющих переживания. Во-первых, отдалённость мест - 2000 вёрст, разделяющих родных и обостряющих чувство разлуки. Письмо К.Н. Батюшкова от 28 марта 1809 года отправлено из местечка Надендаль. К. Батюшков только что вернулся из «опасной экспедиции на Аландские острова» (II, 86), вернулся живым и нашёл долгожданные письма от сестёр. Во-вторых, приближающаяся весна, мысленно возвращающая Батюшкова в материнское Хантаново: «Сажай свою капусту, моя Александрии, но не вскапывай мою цветочную клумбу» (II, 86). Наконец, время («Среда святой недели» (II, 86)), настраивающее верующих на особое молитвенное состояние духа: «Я целую сто раз нашу дорогую Вареньку и прошу за неё Всемогущего, нашего единственного защитника» (II, 86). В сознании К. Батюшкова память о матери всегда была связана с мыслями о будущем младшей сестры Вареньки, лишившейся матери почти во младенчестве: «Вот моя молитва перед Господом! Да будет на ней (Вареньке. – Р.Л.) его святое Провидение и молитвы покойной незабвенной нашей матери» 01,245). В лирике К Батюшкова нет прямых откликов на эту тему, хотя о присутствии автобиографического начала самим поэтом заявлено в стихотворении «К друзьям», открывающем 2-ю часть «Опытов в стихах и прозе»:
.. .дружество найдет мои, в замену, чувства,
Историю моих страстей,
Ума и сердца заблужденья,
Заботы, суеты, печали прежних дней...
(I,164)
Исследователи давно находят в предсмертных словах итальянского поэта, героя элегии «Умирающий Тасс», отражение переживаний самого поэта 93[Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 8.]:
Отторжен был судьбой от матери моей,
От сладостных объятий и лобзаний:
Ты помнишь, сколько слез младенцем пролил я!
(I,255)
Безумие сделало мать и сына похожими. Описывая портрет К.Н. Батюшкова «карандашом, снятый уже после начала его болезни», его внучатая племянница Е.Л. Шейбер обращает особое внимание на «меланхоличные, скорбные глаза» поэта, «напоминающие взгляд его матери, страдавшей той же болезнью» 94[Письмо внучатой племянницы Константина Николаевича Батюшкова / Публ. И.В. Чекаловой // Русская литература. 2008. № 2. [В печати].]. Мысль о матери возникала в сознании душевнобольного в моменты сильных эмоциональных потрясений. Так было 4 июля 1828 года, в день отъезда из Зонненштейна на родину, когда, по свидетельству доктора А. Дитриха, Батюшков «вышел из коляски, бросился на траву и горько рыдал, крича: «Маменька, маменька!» 95[См. об этом: Письма двадцатых годов, относящиеся до К.Н. Батюшкова. Д.В. Дашков к неизвестному лицу. (Осень 1828 года) // Майков Л. Батюшков, его жизнь и сочинения. Изд. второе. С. 262.]
Александра Григорьевна ушла из жизни, когда её сыну не было восьми лет. Но её незримое попечение и поддержку Константин Николаевич ощущал в течение всей своей жизни. Прежде всего, «благодаря матушке», он имел «кусок хлеба и независимое состояние» (II, 133). После гибели брата Николая Александра Григорьевна оказалась единственной наследницей своего отца. Раздел имения покойной матери, состоявшийся 12 июня 1808 года, закрепил в собственности К.Н. Батюшкова сельцо Межки Вологодского уезда с деревнями Авдотьино, Михалка, Чернухино; сельцо Воздвиженское Вологодского уезда Угольской волости с деревнями Павликово, Строкино, Глуповское, Михайловская, Рыко-во, Ракач, Соболеве, Гороховская, Макарьино, Ковшово, Васильевская, Низкие и Рылово, в которых числилось (по сведениям 1825 года) 325 душ мужского пола и 308 – женского 96[См. об этом: К.Н. Батюшков. Письма к Е.Н. и П.А. Шипиловым и к П.А. Вяземскому/ Публ. В.А. Кошелева // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1980 год: Сб. научных трудов. Л., 1984. С. 130.]. В Авдотьине, находившемся в одиннадцати верстах от Вологды, Батюшков, уже будучи душевнобольным, проводил лето.
Своим осиротелым детям А.Г. Батюшкова оставила большую родню. «Родство люби счесть и воздай ему честь» - эту заповедь в то время помнили. Самыми близкими из Бердяевых были потомки родного брата отца Александры Григорьевны, Степана Григорьевича. 24 февраля 1741 года он вступил в Сухопутный шляхетный кадетский корпус. По данным ротных именных списков 1747 года, одновременно с ним учились Михаил Васильевич Приклонский (впоследствии, в 1771-1784 годах, директор Московского университета) и Василий Клементьевич Ханыков 97[РГВИА. Ф. 314. Оп. 1. Ед. хр. 2007. Л. 3, 5 об., 32.] (в будущем - отец Василия Васильевича Ханыкова, друга Михаила Никитича Муравьёва, с которым Бердяевы породнятся через Батюшковых. Из корпуса С.Г. Бердяев был выпущен в декабре 1747 года в чине прапорщика. Его успехи в разных науках отмечены в аттестате: «Геометрию и фортификацию регулярную окончил, учится нерегулярной, начинает рисовать ландшафты тушью, разумеет и говорит по-немецки весьма мало, а переводить с немецкого на российский язык начал, учится верховой езде и фехтовать» 98[Имянной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном пшяхетаом кадетском корпусе штаб-оберофицерам и кадетам с показанием, кто из оных с какими удос-тоинствами, в какие чины выпущены и в каких чинах ныне. СПб., 1761. Ч. I. С. 247. № 788.]. 9 января 1748 года прапорщик Степан Бердяев, находившийся при канцелярии размежевания земель, был взят в Лейб-кампанию 99[Именной список Ея Императорского Величества Лейб-кампании чинам. 1741-1759. С. 101. № 362.]. В1761 году он уже имел чин секунд-майора 100[Имянной список всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам... С. 247. № 788.]. Подобно брату Григорию, Степан Григорьевич закончил свою военную службу в чине подполковника. Он умер между 1776 101[ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 2963. Л. 173.] и 1778 102[ГАВО. Ф. 178. Оп. 10. Ед. хр. 41. Л. 14.] годами.
У Степана Григорьевича и Анны Ивановны Бердяевых было три сына: Николай, Лев, Алексей 103[ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 1043. Л. 15.]. Начав службу в Лейб-гвардии Семёновском (Николай) и Измайловском полках (Лев, Алексей) 104[ГАВО. Ф. 496. Оп. 1. Ед. хр. 2963. Л. 141.], братья вышли в отставку. С середины 1780-х годов они состояли на гражданской службе и числились в штате Вологодского наместничества. Из документов видно, что в 1802 году гвардии прапорщик Лев Степанович Бердяев (1762-1816) 105[Дата рождения Л.С. Бердяева установлена на основе сведений, сообщаемых в его формулярном списке (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 1721. Л. 6). Он умер 8 января 1816 года и покоится «на погосте Пашеозерском Тихвинского уезда, в каменной церкви, им построенной». - Русский провинциальный некрополь. М., 1914. Т. I. С. 80.] был предводителем дворянской опеки в Грязовце 106[Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на лето
<...> 1803. СПб., [1803]. С. 295.]. Надворный советник Алексей Степанович Бердяев (родился в 1767 году) 107[Дата рождения установлена на основании данных формулярного списка А.С. Бердяева (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 1721. Л. 275 об. - 276).] занимал ту же должность в Вологде (в 1806 году)108[Месяцеслов
<...> на лето <...> 1807. Ч. II. С. 88.]; с 1809 года он судья 109[Месяцеслов
<...> на лето <...> 1810. Ч. П. С. 85.]. Надворный советник Николай Степанович Бердяев (1756 110[Дата рождения определена на основании послужного списка (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед.хр. 859.Л. 33).]- ?) в эти же годы был предводителем дворянства в Кадникове 111[Месяцеслов
<...> на лето <...> 1810. Ч. II. С. 85. В документах, датированных 2-й половиной 1819 года, Н.А. Бердяев назван покойным (ГАВО. Ф. 178. Оп. 8. Ед. хр. 141. Л. 500-505). По-видимому, он скончался между 1810 и 1819 годами.].
Родовое имение Бердяевых - сельцо Братково, где когда-то жил отважный и чудаковатый прадед Григорий Гаврилович, унаследовал Лев Степанович Бердяев 112[РГИА. Ф. 1343. Оп. 17. Ед. хр. 3046. Л. 30. В 1810 году «за неплатёж гвардии прапорщиком Львом Бердяевым казённых и партикулярных долгов» Братково было продано за 115 000 рублей надворному советнику Кандалинцеву. - Там же. Л. 38.]. Трудно представить, что на пути из Вологды в Череповец или из Череповца в Вологду, бывая в своих имениях (сельцо Глуповское с деревнями Угольской волости Вологодской округи), К.Н. Батюшков мог миновать Братково или Чёбсару. К тому же в Вологде сыновья Степана Григорьевича Бердяева имели «в общем владении» два дома: один, «оставшийся после отца», - на улице Никольской, другой, унаследованный от бабки, Анны Ивановны Леонтьевой, -на Пятницкой 113[РГИА. Ф. 1343. Оп. 17. Ед. хр. 3046. Л. 32.].
Дети двоюродных братьев Александры Григорьевны: Платон Николаевич, Степан Николаевич, Дмитрий Николаевич, Алексей Николаевич, Иасон Николаевич, Валентин Алексеевич, Петр Алексеевич, Степан Львович 114[См.: Дело о дворянстве рода Бердяевых. - ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 1043. Л. 15.], Екатерина Львовна, Марфа Львовна, Прасковья Львовна, Глафира Алексеевна 115[Их имена названы в формулярных списках отцов (ГАЯО. Ф. 72. Оп. 2. Ед. хр. 1721. Л. 7, 276).], Серафима Алексеевна 116[Метрическая книга церквей города Вологды и уезда за 1790 год. - ГАВО. Ф. 496. Оп. 8. Ед. хр. 46. Л. 314 об.] (она была крестницей матери поэта), Прасковья Николаевна, Федосья Николаевна 117[РО РНБ. Ф. 487. Оп. 2. О. 90. Л. 241 об.; О. 93. Л. 198.] - приходились КН. Батюшкову троюродными братьями и сестрами. Родство по
тем временам близкое, если учесть, что родством тогда считались едва ли не до X колена.
Большая часть документов, относящихся к родителям Александры Григорьевны Батюшковой, хранилась в Менчаковском архиве Соколовых 118[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. Род Соколовых. П. Подробная опись Менчаковского архива Соколовых. Ярославль, 1913.] (напомним, эту фамилию носила в девичестве бабушка поэта по матери - Елизавета Степановна). Поколенная роспись Соколовых и Батюшковых, опубликованная И.Н. Ельчаниновым 119[Там же. С. 174-175.], позволяет по-новому взглянуть на некоторых лиц из ближайшего окружения поэта.
Платон Аполлонович Соколов, трогательно опекавший Константина Батюшкова, обучавшегося в пансионе Триполи, был сыном брата бабушки поэта по материнской линии - Аполлона Степановича Соколова (1736-1737 120[ГАЯО. Ф. 213. Оп. 1. Ед. хр. 2557. Л. 7-8.] - между 1796 и февралём 1801 121[Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. С. 225, 131.]), секунд-майора 122[О военной службе А.С. Соколова, его участии в прусской кампании 1761-1762 годов см.: Ельчанинов И.Н. Материалы для генеалогии ярославского дворянства. Т. 7. С. 3.], «проекта Нового Уложения депутата», предводителя дворянства Пошехонского уезда Ярославской губернии в 1790-х годах. Двоюродный брат покойной матери будущего поэта, он поддерживал в племяннике литературные наклонности. По его настоянию в 1801 году была опубликована переведённая К. Батюшковым на французский язык «Речь на коронацию Его Императорского Величества Александра I» митрополита Платона; ему, двоюродному дяде, четырнадцатилетний мальчик посвятил свое первое сочинение 123[Печатный экземпляр «Речи...» с автографом - дарительной надписью: «А mon tres cher Papa» - хранится в Рукописном отделе Российской национальной библиотеки (Ф. 50. Оп. 1. Ед. хр. 17).]. В письме Н.Л. Батюшкову от 11 ноября 1801 года Константин даёт поступку дяди простое, по-детски наивное объяснение: «...а как она («Речь...». - Р.Л.) понравилась Платону Аполлоновичу, то он и хочет её отдать напечатать» (II, 62). Эта похвала означала для отца и сына Батюшковых многое. Они знали о Платоне Аполлоновиче то, что нам стало известным лишь в XXI веке. Платон Соколов был переводчиком.
Дебютом сержанта Лейб-гвардии Семёновского полка Платона Соколова стало «Ясное понятие древней и новой фортификации или военной архитектуры, переведенное с французского и немецкого языков» (СПб., 1781.120 с.). Установить источники этого учебного пособия не удалось. Видно, что предметом анализа П. Соколов владеет хорошо. «Главные правила» фортификации («защитительницы покоя и тишины» 124[Ясное понятие древней и новой фортификации или военной архитектуры, переведенное с французского и немецкого языков Л.Г.С.П.С. [Лейб-гвардии Семеновского полка сержантом] Платоном Соколовым. СПб., печ. при Артиллер. и инж. шляхетн. кад. корпусе, иждивением типографии содержателя Ф.Х. Клеэна, 1781. С. 1.]) изложены чётко и ясно; усвоению и закреплению материала способствуют конкретные задачи 125[Например, начертить равелин, план крепости по голландскому способу господина Фрейтага и др.] и предлагаемые способы их решения. К книге приложены таблицы.
Дважды, в 1781 и 1782 годах, под названием «Страсть молодого человека, или Разные дурачества» был опубликован переведённый П. Соколовым с французского языка первый рассказ из книги П.-Ж.-Б. Нугаре (1742-1823) «Les passions des differents ages, ou Le tableau des folies du siecle» (Utrecht, 1766). Герой рассказа - молодой дворянин Клитандр, французский «недоросль». В повествование о его любовных приключениях включены стихи, как полагают исследователи, написанные П. Соколовым 126[См.: Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725-1800. Т. II. К - П. М., 1964. С. 321. № 4720; Кукушкина Е.Д. Соколов Платон. Приношу Елене Дмитриевне Кукушкиной сердечную благодарность за возможность познакомиться с её статьёй, предназначенной для «Словаря русских писателей XVIII века» (Вып. 3. Р-Я), в рукописи.]. Стихотворные вставки выполняют разные функции: от прямого (и подчас моралистического) выражения позиции переводчика: