к титульной странице | назад | вперед

С глубокой древности жители северных пределов Руси пользовались известностью как искусные мастера-древоделы. По сообщению «Повести временных лет», в 1016 году новгородский князь Ярослав пришел под Любеч, чтобы покарать засевшего в Киеве «окаянного» Святополка. Желая унизить и подзадорить новгородцев, киевский воевода кричал им с другого берега Днепра: «Вы зачем пришли с этим хромоногим? Ведь вы же плотники! Заставим мы вас хоромы рубить наши!»
Новгородцы-«плотники» заселили весь полунощный лесной край до берегов Студеного моря на севере и до Камня-Урала на востоке. Здесь было где разгуляться их топору, было где проявить и отточить плотницкое мастерство. Своя традиция в возведении деревянных строений, несомненно, существовала и у населявших эти места племен веси и чуди, и у славян, продвигавшихся на север с юга, со стороны Верхней Волги. Слияние строительных традиций различных этнических групп в процессе формирования северорусского населения определило будущий расцвет деревянной архитектуры Поморья. Народное архитектурное творчество развивалось по мере формирования усадебного комплекса при возведении жилых и хозяйственных строений. За века строительной практики в различных областях Севера сложились разные типы крестьянского двора со своими особенностями в расположении жилых и вспомогательных помещений, в их конструкции и внешнем облике. По мере роста деревень и сел определялись своеобразные обычаи в размещении соседних дворов, перераставшие в планировочную традицию. В старинных деревнях и селах Вологодской области еще нередко можно встретить классические произведения северорусского деревянного зодчества - дома-пятистенки и шестистенки, сохранившие всю самобытную систему деревянных конструкций и декора: сруб, рубленный «в обло», с матицами, горницами, сенями, клетями и подклетями, с посомами, курицами и охлупнем, с причелинами, полотенцами и выходом-гульбищем. Изредка можно увидеть и совсем древнюю гостью - «рудную» избу, топившуюся по-черному. В северных обрядовых песнях что ни жених - то князь, что ни гость — то боярин, что ни дом - то терем. Это постоянное ощущение свободы, самосознание полновластного хозяина возделанной своим трудом земли нашло яркое проявление и в архитектуре крестьянских построек. Дом северного крестьянина величав и просторен, поистине что терем, и украшен искусною резьбою в меру.
Правда, по Вологодской области пока не выявлено таких обширных и богато изукрашенных резьбою хором, как, например, дом Ошевнева в Обонежье (ныне в Кижах). Вологодские дома массивнее по объемам, строже по внешнему виду. Но с выходом на Сухону, с приближением к Тотьме и далее к Великому Устюгу их облик слегка смягчается, при сохранении «боярских» размеров он приобретает оттенок некоторой лирической душевности, что сказывается и в затейливых столбчатых крыльцах, и в точеных балюстрадах балконов, и в нарядной росписи, нередко украшающей фронтон и интерьер дома. Резное и расписное убранство дома заключало в своей основе древнюю охранительно-магическую символику. Все эти розетки, кони-охлупни, птицы-курицы, «древа жизни», львы и грифоны имели не только конструктивное и декоративное значение, но содержали и тайный смысл - оборонить счастье и благополучие живущих в доме. При всей своей смелости и предприимчивости северный крестьянин сознавал неразрывную связь с природой и стремился привлечь ее могущественные силы себе на помощь древней магией языческого искусства.
В юго-западных районах области - Вологодском, Грязовецком, Череповецком, Устюженском - такие «терема» почти не встречаются. Оно и понятно: еще в XVI-XVII веках эти земли и деревни были розданы служилому дворянству и монастырям. После отмены крепостного права, в конце XIX - начале XX века, и здесь стали появляться довольно большие по размерам крестьянские дома, но все же они сильно отличаются от традиционных жилых строений северного черносошного крестьянства какой-то неустойчивостью пространственной композиции, невыдержанностью пропорций, случайностью декора.
Особенно яркую страницу в истории отечественной архитектуры составляют деревянные культовые постройки Русского Севера - церкви, колокольни, часовни. Совершенное овладение деревом как строительным материалом в них сочетается с предельной выразительностью художественного образа, отмеченного чертами народных представлений о красоте, о совершенстве физическом и духовном, о достижении гармонического единения человека с окружающим миром. Первые деревянные храмы на Севере не отличались большими размерами и состояли из клети с прирубленной алтарной апсидой и с главкой над двускатной кровлей. Наглядное представление о таких постройках дает Бородавская Ризположенская церковь 1485 года (ныне находится на
территории Кирилло-Белозерского музея). Постепенно церковные здания все более усложнялись по форме и конструкции, увеличивались в размерах. Поближе к Волге и среднерусским землям пятиглавые с «бочками» и одноглавые ярусные храмы располагались над живописными холмами и долинами, словно паря над ними на крыльях-галереях. Этот тип храма, напоминающего сказочный воздушный корабль, представлен Успенской церковью 1694 года в селе Нелазском (близ Череповца).
К северу и востоку преобладали более строгие и величественные шатровые церкви. Их остроконечные силуэты темнели на фоне светлого северного неба, словно тени царствующих в окрестных лесах вековых елей. Всего три постройки этого типа сохранились на вологодской земле. Одна из них - Успенская церковь XVI века из Александро-Куштского монастыря - перевезена из окрестностей Кубенского озера и находится на территории Спасо-Прилуцкого монастыря. В просторной долине, среди лугов и возделанных полей древней Кокшеньги расположена Георгиевская церковь Поцкого погоста, построенная в 1700 году. Над большим старинным селом Самино близ Онежского озера возносится могучий шатер Ильинской церкви 1702 года.
Приходские храмы строились обычно всем миром и по инициативе самих прихожан. Внимание, уделявшееся населением прихода строительству церкви, будь то в городе или в сельской местности, не было случайным. В те времена храм играл роль важного организующего средоточия духовной и административной жизни всех окрестных жителей. У церкви, а позднее в трапезной, обсуждались мирские дела волости, там хранился мирской архив. Здесь же совершались различные ритуалы и обряды - крестины новорожденных, венчание молодых, отпевание умерших, молебны и празднества, «братчины» - пирования. В бытовой народной религии множество пережитков язычества, почитание одухотворенных сил природы уживалось с морально-этическими догматами христианства.
В силу этих причин здание церкви и стало на Севере архитектурной доминантой погоста, зрительно организующей всю прилегавшую территорию, и центром общественной жизни окрестного населения. Эта важная объединяющая и закрепляющая освоенные земли архитектурно-пространственная и общественная функция храма и проявилась в его как бы произрастающих из земли и устремляющихся ввысь архитектурных формах.
Немногие имена мастеров вологодского деревянного зодчества дошли до нас из глубины веков. В летописях упоминаются два вологодских зодчих XV века - братья Алексей и Михаил Гулынские: первый построил в 1492 году новый деревянный Успенский собор в Великом Устюге на месте сгоревшего, а второй возвел в 1493 году шатровую Вознесенскую церковь с галереей на подворье епископа Филофея в Вологде. Позднее добрым плотницким мастерством славились крестьяне Кумзерской, Верх-Вологодской, Сямской, Бохтюжской волостей; немало хороших плотников проживало в деревнях архиерейских вотчин Засодемской и Лежского Волоку. Скупые и редкие сообщения письменных источников свидетельствуют о том, что искусство хорошего плотника высоко ценилось в народе. Так, в челобитной крестьян Заболоцкой волости конца XVII века сообщается, что пригласили они лет двадцать назад из Заонежья церковного плотника Василия Иванова, который построил потом многие церкви по Вологодской епархии; крестьяне просили вологодского владыку не оставить престарелого мастера без куска хлеба. Сохранившаяся до наших дней городская деревянная архитектура имеет большие отличия от деревенских домов-дворов. В городской застройке значительно больше разнообразия в архитектурных типах зданий, в их размерах, декоре, но меньше хозяйственных строений и вспомогательных помещений, которые отличаются и по своему характеру, и по назначению. Эти отличия объясняются прежде всего разным образом жизни городского жителя и крестьянина. Были и другие причины, формировавшие особенности городской архитектуры. В XVIII-XIX веках была введена государственная регламентация частных строений в городах России, разрабатывались и издавались «образцовые» проекты домов, которыми должны были руководствоваться и городские власти, выдавая разрешение на строительство, и хозяева-застройщики. В этих «образцовых планах и фасадах» последовательно проводилась идея разделения городской застройки по сословному признаку и имущественному положению владельцев. Средневековое расселение жителей по профессиональному признаку (улицы кузнецов, гончаров, рыбные слободы и др.) и по чинам все более оттеснялось на второй план, хотя до конца так и не было изжито. Но никакие регламенты и казенные образцы не могли заковать стихию народного творчества в свои железные рамки. При всей типологической общности застройки того или иного исторического периода, выполненной в рамках официальных требований сословного ценза, в ней невозможно найти двух одинаковых деревянных домов. Яркими образцами деревянного ампира в Вологде являются дом Волковых (ул. Ленинградская, 28) и особняк Левашовых (ул. Герцена, 37). Но как они отличаются друг от друга! Дом Волковых строг и величав, его шестиколонный портик выдвинут как щит, ограждающий и отделяющий обитателей дома от улицы, от окружающей среды. Дом Левашовых, опоясанный колоннадой с ионическими капителями, вознесенной на аркаду цокольного этажа, более надменен и импозантен. Ему явно недостает резного фамильного вензеля, украшавшего ранее фронтон (сейчас он хранится в музее).
Еще больше разнообразия, оригинальности в застройке купеческой, в домах разночинцев, ремесленников, мещан. Купеческие дома нередко тоже отличаются «высоким стилем», красотой пропорций, изяществом в рисунке фасада (дом Рыниных, ул. Мальцева, 31). Но торжественных колоннад им уже не полагалось по рангу. Дома служащих и зажиточных ремесленников бывали несколько меньше по габаритам, но при этом с большим вкусом декорировались снаружи, иногда и внутри. Фасад дома П. Е. Пановой (ул. Герцена, 38) украшен резными объемными наличниками, а стены и потолок гостиной расписаны орнаментальными и пейзажными мотивами. Фасад дома городского архитектора К. Ф. Цеха (ул. Калинина, 73) изукрашен резьбой в соответствии с требованиями процветавшего в конце XIX - начале XX века «русского стиля». Дом каретного мастера К. А. Копылова (ул. Чернышевского, 11) выделяется великолепным угловым балконом с резным ограждением и «балдахином». Множество замечательных памятников деревянного зодчества имеется и в других городах и районных центрах Вологодской области - в Устюжне, Череповце, Тотьме, Великом Устюге, Верховажье, Никольске.
Деревянное зодчество северных городов составляет интереснейшую страницу истории русской архитектуры. Ныне сохранившаяся деревянная застройка в исторических городах Вологодской области тщательно обследована, выявлены наиболее ценные исторически сложившиеся ансамбли и отдельные здания, подлежащие сохранению, многие из них приняты на государственную охрану, в генеральные планы развития городов внесены соответствующие коррективы. Эти старые потемневшие срубы хранят память о наших предках, об их трудолюбии и мастерстве, об их мерилах ценностей в человеческой жизни. И вместе с тем, они - живые свидетели былых социальных противоречий и жестких сословных ограничений в общественной жизни. Они передают нам выработанные веками и тысячелетиями народные представления о красоте и гармонии, обогащают нас коллективным художественным и трудовым опытом.
Новой жизнью живет в наши дни народ на земле вологодской, в ином ритме, другими темпами. Кажется, что изменились меры времени и пространства, сократились расстояния. Но, как всюду и во все времена, человек строит себе жилище, и незаменимым материалом в этом деле на Севере по-прежнему является дерево. Новые деревянные дома вырастают в районных городах и, конечно, по преимуществу деревянной остается колхозная вологодская деревня. Славятся современными «хоромами» тотемские, тарногские, нюксенские, белозерские деревни и села. Дома с резными и раскрашенными верандами, балконами, крыльцами и карнизами украшают и оживляют деревенские улицы. Ныне мало кто из их обитателей знает об охранительной символике декоративной системы старинного дома, верит в нее или нуждается в ней. Однако же традиционные мотивы «древа жизни», солнечного колеса-розетки, коня, «городков» часто составляют основу нового деревянного узорочья.
Стремлением утвердить себя в окружающем мире, преобразить его согласно собственным представлениям о пользе и красоте, сделать сферу жизни для себя и народа прекрасной и совершенной этими извечными началами творчества, живущими в народе, одухотворяется и современное деревянное зодчество вологодской земли. Однако произведения вологодских мастеров имеют не только историко-художественное и широкое историко-культурное значение. Они составляют чрезвычайно ценную и важную часть всего массива современной культуры нашего народа, ее активного фонда, непосредственно участвующего в культурно-воспитательном процессе, в формировании внутреннего мира советского человека. Л. Н. Толстой утверждал, что подлинное искусство должно «заражать» людей добрыми чувствами, заставлять их сопереживать добру. Творчество вологодских мастеров «заражает» любовью ко всему живому, к природе, к человеку, несет светлые представления о счастье, о совершенной жизни, о мирном созидательном труде.

Памятники деревянного зодчества, прожившие долгую жизнь в суровых условиях северного климата, нуждаются ныне в особом внимании. Ответственный труд продления жизни старинных деревянных строений, наблюдение за их сохранностью для будущих поколений приняли на себя работники государственных и общественных органов охраны памятников, вологодские реставраторы.
Бригады плотников, резчиков по дереву, кровельщиков из Вологодской реставрационной мастерской ведут работы в Вологде, Белозерске, Великом Устюге, Устюжне, Тотьме, Череповце и в сельской местности.
В окрестностях Вологды отведена территория для размещения Музея деревянной архитектуры. В экспозиции музея будут отражены исторические пути развития вологодского деревянного зодчества, его региональные особенности.

к титульной странице | назад | вперед