________________
36 Абдулатипов Р.Г. О федеральной и национальной политике Российского государства. М.,1995.С.20.
37 Селезнева Е.Н. Научные принципы или "принципиальная" конъюнктурность? К проблеме методологии культурной политики // Полис. 1998. № 1. С. 177.
________________
физме", об отрицании исторических форм, о чем писал еще Владимир Соловьев.38
Весь спектр познавательных возможностей сводится к изучению "электората". При этом "ученое моделирование" политического пространства оборачивается серьезными с нравственно-этической точки зрения "курьезами". Их адресатами в некоторых СМИ оказываются редакции ведущих периодических изданий, занятых просчитыванием так называемых эффектов регионализации, под которыми понимается голая взаимосвязь спроса и предложения, оформление "по заказу" политологами и социологами региональных политий, автоматически предоставляющих "новые перспективы для персональной карьеры, общественной деятельности, личного самовыражения".39
Регион воспринимается в контексте многих исследований сугубо как обособленная территория общего экономического пространства.40 Тем не менее, есть работы, которые внедряют в политологический контекст элементы историко-культурных традиций тех или иных государств (Т.И. Снегирева, G. Нofstaede). Эти элементы составляют ядро так называемых национальных ментальных программ, служащих индикатором различия национальных государств.41 Дополнением к ним служат так называемые местные или региональные очаги творчества и просветительства, новое каче-ствование культуры - очаговость ее развития.
Междисциплинарное поле исследований позволяет учитывать и такие качества пространства, как историческая память, структурированная политическая власть, территория и жизненное пространство, система общей жизнедеятельности. Однако при постоянном подчеркивании важности междисциплинарного поля исследований по проблемам федерализма и не случайности обращения к их разработке экономистов, историков, философов, географов, социологов и демографов подобные суждения не идут дальше деклараций. Это в первую очередь выясняется при первом знакомстве с их работами.
Резюмируя вышесказанное, необходимо отметить следующее. Мыслить регионы не только через реформаторскую деятельность и практику
________________
38 Соловьев B.C. Оправдание добра. Нравственная философия // Соч. М., 1990. Т. 1. С. 49.
39. Более подробнее см.: Политический процесс в регионах России. Заочный круглый стол. М.Н. Афанасьев. Региональное измерение российской полигики // Полис. 1998. № 1. С. 88.
40. Проблемы и перспсетивы развития российскою федерализма: материалы научно-практической конференции // Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. М., 1998. С. 247-248.
41 Hotslaede G. Nation-state as a source of the common mental program: likeness or difference in East &; West Europe? // The future of the Nation-State: essays on cultural pluralism &; political inte-gration. L., N.Y.: 1996. P. 44-45.
42. Снегирева Т.И. Культурный регионализм - возрождение культурной жизни // Россия и современный мир. Проблемы. Мнения. Дискуссии. События. М., 1998. № 3 (20). С. 62.
________________
углубления российских реформ на местах"43 не посредством бессубъектного объекта и искусственной среды, одним словом, не через "региональную онтологию", а при помощи допущения гносеологических конструктов, метафизичности самого понятия "регион", его многослойности, изначальной внеполитичности его статуса в пространстве, самореферентности, предполагающей погружение в историю региона, через "археологию" регионального мышления, - вот те, на наш взгляд, новые ключи, которые позволяют по иному подойти к изучению вышеозначенных проблем, связанных с региональной стадией постижения, и составляющих в большей степени эпи-стемологическое поле региональной истории.
1.3. Традиции "местно-областного" познания России:
опыт краеведческой регионологии и истории
Такого рода эпистемологическое поле формируется ныне прежде всего историками, представителями гуманитаристики, в чьих отраслях познания накоплен, можно сказать, уникальный богатейший опыт регионального осмысления, а значит, и постижения России как некой целостности. Тот интерес к региональным проблемам России, который наметился в начале 90-х годов XX века, как, впрочем, интерес к оным в 20-е годы, объясняется ростом местного самосознания и задачами отечественной историографии, самой потребностью и необходимостью "местно-областного исторического самопознания".
. Дореволюционная российская историческая наука имела достаточно развитую традицию регионализма. К 30-м годам XIX века относится первая попытка теоретического осмысления региональных проблем. Именно в этот период учеником М.П. Погодина К.Н. Лебедевым вводится термин "местная история".
60-е годы девятнадцатого столетия явились этапом становления "областничества" как формы исторического познания. Интерес к местной истории того периода был обусловлен реформами Александра II. Ее идеи развивались в трудах А. С. Гациского, Н.Я. Данилевского, В.О. Ключевского; в деятельности Н.П. Румянцева, П.М. Строева47 и в организованных ими археографических комиссиях, как центральных, так и местных, рост которых наметился с середины XIX века; в работе статистических комите-
________________
43 Трубина Е.Г. Размышления о регионе как воплощении советской цивилизации и культуры в контексте реформ // Регион: политика - культура - образование. Екатеринбург, 1994. С. 73.
44 Краеведение в сочинениях профессора Казанской Духовной Академии и университета А.П. Щапова // ЦБК. Краеведение. 1926. Т. 3. № 3. С. 327.
45 Юрченков В.Л. Региональная историография; российский оньгг // Регионология. Научно-публицистический журнал. 1993. № 2. С. 96-106. 46 Данилевский Н.Я. Дополнение к опыту областного великорусского словаря // Сборник статей, читанных в отделении русского языка и словесности Имп. Академии наук.
Спб.,1869.Т.7.№3.
47 Барсуков П. Архео1рафическое путешествие П.М. Строева но Вологодской губернии
//Вестник Европы. 1878. №22. С. 340-341.
________________
тов, игравших роль официальных органов по сбору сведений и исследованию местной истории, а также церковно-статистических комитетов и комиссий. научно-исторических, научно-практических и одновременно научно-краеведческих обществ, губернских ученых архивных комиссий.
Все эти учреждения и их деятели способствовали конкретизации исторического познания, развитию местной исторической мысли, а впоследствии активной краеведческой работе, которая представляла собой синтез научной и просветительской деятельности, специфичную форму регионального познания.
Именно с началом 20-х годов XX века связан особый этап развития местных, региональных исследований и разработки отдельных конкретных методологических проблем, к постановке и трактовке которых растёт интерес у современных учёных, обращающихся к наследию своих коллег, создавших "золотой фонд", своеобразную "золотую серию" трудов по краеведению.48
В связи с историческим аспектом изучения региональных проблем России нас интересуют в первую очередь те методологические рецепты, вокруг которых неминуемо велись дискуссии как на страницах ведущих краеведческих журналов 20-30-х гг., сборников по краеведческой тематике, так и в отдельных работах крупных краеведов.49
Здесь мы вовсе не ставим перед собой цели рассказать о феномене краеведческой литературы на примере ряда периодических изданий по интересующей нас проблематике. Напротив, путём актуализации ряда прочно забытых и почти стёртых из памяти исторической науки подходов станет возможным, с нашей точки зрения, разобраться не только в положительном запасе идей по peгиональным проблемам, но и выделить из всего арсенала те принципы, которые бы позволили взаимодополнить и в какой-то степени обновить уже имеющийся методологический каркас регионального изучения всей России. Это своего рода попытка поиска и иного осмысления нового, не в смысле радикального и революционного, а "хорошо забытого старого", регионального методологического поля, нуждающегося в "доделывании", в верифицировании, но, прежде всего, в познающем субъекте, в роли которого выступаем мы - историки.
Поиск выхода из парадигмального и методологического кризиса при изучении региональных проблем в экономико-геофафической и в исторической традиции связан с теоретическими исканиями, которые в 20-х го-
________________
48. Шмидт С.О. "Золотое десятилетие" советского краеведения // Отечество. Альманах. М., 1990. Вып. 1.С. 11-27.
49. Здесь мы имеем в виду следующие центральные журналы: Краеведение. Журнал, издаваемый Центральным Бюро краеведения (далее - ЦБК). Л., 1923-1929. Т. 1-6; почти одновременно выходившие "Известия ЦБК". М-Л., 1925-1929; журнал, заменивший "Краеведение" - "Советское краеведение" (далее - СК). М-Л., 1930-1936; а также сборник ЦБК под ред. В.В. Богданова Вопросы краеведения Нижний Новгород, 1923.
________________
дах были связаны, прежде.всего, с осознанием краеведения как особой отрасли исторического познания.. Краеведение, ранее встроенное в общую историческую модель науки, начало процесс своей идентификации, самоопределения и институционализации в.особую форму научного познания. Такого рода поиск был традиционным элементом становления любой научной отрасли знания.
.Во-первых, в зависимости от того" что понималось, под краеведением, строилась предметность и методы ее осмысления. Споров вокруг того, как понимать, краеведение, велось довольно, много. Нас интересуют основные формулировки этого понятия, не их, разумеется, перечисление, а понимание того, как видоизменялось мышление историка.
Мнения всех тех, кто принимал, деятельное или пассивное участие в дискуссиях тех лет, вполне можно свести к трем. возможным вариантам дефиниции краеведения, ни один из которых в отдельности, в конце концов, не утвердился,,а точнее не успел этого, сделать: краеведение - это метод и способ изучения края; краеведение - это особая научная дисциплина, или даже отдельная отрасль знания; краеведение - это общественное движение.50
Между этими точками зрения были и немаловажные иногда пограничные, а иногда более расширительные толкования. К примеру, краеведение могло мыслиться и как антропогеографическое изучение известного района в целях организации хозяйственного и культурного строительства в данном районе,51 и как метод синтетического изучения, подчинённого жизненно насущным культурным и хозяйственным нуждам рассматриваемого района, и как форма общественно-научной работы на местах, и как методология, синтетическая дисциплина, и как исследование края для организационного воздействия на него, или как система знаний о крае.53
В то же время под краеведением могли подразумевать изучение географии края в смысле его географического ландшафта, изучение микроландшафтов. Одновременно допускались и такие формулировки, согласно которым краеведение мыслилось фактом общественной жизни, направле-
________________
50 В дискуссиях принимали участие: Н.П. Анциферов, Л.С. Берг, В.В. Богданов, М.М. Богословский, А.Л. Бродский, И.М. Гревс, А.И. Дзенс-Литовский, А.А. Золотарёв, Н.П. Павлов-Сильванский, А.П. Пинкевич, B.C. Растопчин, В.Г. Розелин, М. Успенский, М.Я. Феноменов и др.
51 Феноменов М.Я. Задачи губернского общества изучения местного края в деле плановой организации краеведческой работы // ЦБК. Краеведение. 1926. Т. 3. № 2. С. 153.
52. См.: материал полемики о сущности и задачах краеведения по докладу А.П. Пинке-вича, полностью посвященный работе 6 сессии ЦБК, был опубликован в "Известиях ЦБК" в январском номере за 1926 год. В этом номере можно также познакомиться с мнениями А.Л. Бродского, А.А. Золотарева, Н.П. Павлова-Сильванского.
53. Подробнее см.: Анциферов Н. Краеведение как
историко-кулыурное явление // Известия ЦБК. 1927. № 3. С. 83-86; Он же. Краеведение и страноведение // Известия ГЦэК. 1927. № 6. С. 200-203.
________________
нием общественной мысли наряду с такими течениями, как славянофильство, западничество, народничество, как форма самомобилизации единичных и разрозненных провинциальных сил, как часть земского обустройства.
Ко времени спада активной и плодотворной деятельности краеведов, во время возобладания "единственно верного" смысла этого понятия, стали господствовать более радикальные предложения, которые выступали не столько в роли добродушных пожеланий, сколько в роли императивов принудительного характера, спущенных сверху.
В последнем случае примером может служить 6 сессия ЦБК, на которой победили сторонники мнения А.П. Пинкевича, выразителя чаяний так называемого "производственного краеведения", с самого начала находившиеся в оппозиции по отношению к "созерцательному" или "академическому" краеведению. В этом смысле кажется характерным выступление на страницах одного из журналов ЦБК B.C. Ростопчина, начинавшегося многозначительным эпиграфом, строчки которого были заимствованы у А.Н. Толстого: "Я, господа, полагаю, чтобы там ни случилось, а вся сила в желудке, - прошу",55 Автор статьи "О пользе в краеведении" сузил его понимание до "организации рабочего участка и работающей на нём силы".
В конечном счёте, официальная трактовка краеведения была сведена к тому, что под ним понимался "путь содействия общественному делу социалистической реконструкции СССР па местах". Новый оттенок, прибавленный к краеведению, - "советское краеведение" - означал всю силу и мощь действенного, преобразующего начала, "делания", а не изучения. Общеупотребительными терминами стали такие, как "краестроительство", "производственное краеведение" в противовес "академическому, созерцательному краеведению".
В результате, так же как и в случае с районированием, в определении краеведения, его предметности, целей и задач, преобладал онтологизм мышления. Произошло сращивание краеведения с социалистическим строительством и переход к советизации краеведческой работы, что само по себе привело к искаженной интерпретации действительности, к абсолютизации и гипертрофированию одних методов по отношению к другим, а порой к их полному господству. В глобальном масштабе этот гипертрофированный прагматизм, ставка на исключительную полезность краеведения для экономики приводили к "письмам-раскаяниям", к "признаниям
своих ошибок", для осознания которых, по выражению одного их крупных краеведов, требовалось "перетряхнуть всё своё мировоззрение".56
В зависимости от понимания каждым конкретным исследователем самого предмета его занятий выстраивается его методология и конкретные методы. Важно подчеркнуть, что конечные негативные тенденции в творческих поисках краеведов-учёных и краеведов-функционеров, строящих в науке идеологемы, появлялись не сразу и не вдруг. Был своею рода зазор и временного, и познавательного характера.
Некоторые исследователи исходили, прежде всего, из историзма отдельных краевых образований, из их "генетических кодов".57 Край мыслился не только и не столько как нечто административно-территориальное, а в первую очередь как расширяющийся ландшафт, индивидуальный комплекс природных и культурных свойств, черт и соединений, как "индивидуальность" (И.М. Гревс, Д.К. Зеленин).
Отсюда из понимания предметности исследования вытекали и особые цели и задачи изучения районов / регионов / областей. Одни полагали, что наполнение ёмкости главного понятия краеведения - "край", классификация микрогеографических отдельностей и было главной целью краеведения. Другие связывали её с созданием новой формы жизни провинциального деятеля и с формированием нового психотипа культурного человека,
С вклиниванием фактора полезности в краеведческую работу как некоего необходимого условия для её "успешного" ведения акценты были смещены в пользу познания "естественных производительных сил", обращение к которым не могло помочь "охватить исследовательским оком всю культуру и вызывало справедливые опасения. "Естественные производительные силы! Конечно, необходимо их изучать. Но равные усилия надо обращать на человека; он - самая главная и самая замечательная естественная производительная сила", • писал И.М. Гревс. "Между тем многие утверждают: теперь некогда и не время погружаться в историю; есть более неотложные задачи, связанные с нуждами хозяйственного возрождения современности, на них можно сосредоточить все силы исследования; к истории можно будет вернуться потом, когда всё насущное окажется сделанным. Это - очень слабое соображение".
Несмотря на все крены позднего этапа развития краеведения, истори-ко-краеведческой традицией, которая, в сущности, была заложена всего за десять с небольшим лет (1910 - 1920/25 гг.), был накоплен и создан арсенал региональных методов историко-культурного изучения России, кото-
________________
54 Статьи И. Анциферова не остались не замеченными интересующимися краеведением. На них помнились отклики некоего анонимного автора и М. Успенского, которые высказались относительно предметности краеведения. См.: М. Успенский. По поводу статьи И.П. Анциферова "Краеведение и страноведение" // Известия ЦБK. 1927. № 7. С. 238-240; Голос из провинции (по поводу статьи Н.П. Анциферова) // Известия ЦБК. 1927. №8.
55. Ростопчин B.C. О пользе в краеведении // Известия ЦБК. 1929. № 2. С. 4.
56 Ответное письмо М. Феноменова. Ответ на нападки "Советского краеведения" 1932, № 1. "За большевистскую бдительность" // СК. 1932. № 8-9. С. 29.
57 Зеленин Д.К. Перспективный план работ по изучению генетики культуры // ЦБК. Краеведение. 1928. № 5. С. 257-259.
58. Гревс И.М. История н краеведении. Доклад на организационном краеведческом съез-де Северо-западной области // ЦБК. Краеведение. 1?25. № 5. С. 490.
________________
рый сейчас непрерывно переосмысляется, дополняется и таким образом актуализируется авторами ряда работ.
В разработанных на конкретном местном материале методах, которые отчасти были заимствованы из литературоведения, истории, этнографии, культурологии и других наук, главным было персонализирующее начало, лежавшее в основе создания краевой биографии, особых культурно-исторических типов.
Так, биографический метод, с которым имел дело исследователь, состоявший в онтологизации и психологизации конкретной местности, представлял собой одну из главных частей регионального подхода - биб-лиотечпо-архивную эвристику, которая могла способствовать собиранию материала о жизни и деятельности людей того или иного края.59 Метод так называемой биографологии дополнялся методом персонификации местной культуры, которые, по мнению многих исследователей тех лет, давали возможность изучать местные личности, которые "венчают "ландшафт" края".60
Модифицируя эти подходы в краевых исследованиях, историки-краеведы по-разному их определяли, но их смысл, их сущность оставалась одной и той же. Они были призваны изучать человека, как единственного творца надорганичного мира - культуры, которая менее всего поддастся осмыслению.
"Особенно смутно представляется нам, - писал И. Гревс в одной из своих работ, - образ краеведческого изучения целокупной культуры данной местности. "Целокупная природа" - понятие признанное. Но в мире человеком такое обозначение единства культуры встретится недоумением, потому что плохо чувствуется самое его бытие. Между тем это - реальный факт и существенная задача. Это и есть объект истории в целом".
В разных работах эти методы получали разное наименование: культурно-биографический (у И. Гревса), метод "биографологии как онтологической психологии" (у Н.Л. Рыбникова), идиографический (индивидуализирующий) метод (у И. Гревса, Н. Анциферова), персонализирующий (у А.А. Мансурова), метод "культурных гнёзд" (у Н.К. Пиксанова) и т.д.
В целом, суть вышеозначенных методов была сопряжена с любыми модификациями (поверхностного и более глубинного свойства) методов других наук, которыми пользовались историки, краеведы. Они были в то время "сверхмодными" и популярными, если вообще возможно говорить о моде на ту или иную научную концепцию или теорию. Здесь мы имеем ввиду один из региональных методов изучения России, связанный прежде
________________
59. Рыбников П.А. О собирании биографий местных деятелей // Вопросы краеведения. Сб. докл. Всерос. конф. науч. обществ по изучению местного края н Москве 1921 года. / Под ред. В.В. Богданова. Нижний Новгород, 1923. С 133-137.
60. Мансуров Л.А. Об изучении материалов о местных деятелях и уроженцах // ЦБК. Краеведение. 1928. Т. 5. № 1. С. 18.
61. Гревс И. Город как предмет краеведения // ЦБК. Краеведение. 1924. № 3. С. 247.
________________
всего с пространственными явлениями, выдвинутый экономистами и географами - метод районирования, о котором мы говорили в связи с традициями экономико-географического направления. Этот метод был существенно изменён и переосмыслен в виду увлечения им, которое было, по выражению одного из учёных, не просто модой и не результатом практических надобностей, а в первую очередь "результатом новых достижений в области научной методологии".62
Как мы упоминали выше, культурные аспекты районирования как методологии, как правило, оставались за ее рамками в виду их неразработанности. Тем не менее, в науках, занимающихся другими регионами, имелся инструментарий, который дополнял и во многом обогащал модели экономистов и географов. Так, турколог А. Самойлович, применял культурно-географическое районирование, т.е. метод географического распределения (распространения) культурных явлений, который был тесно связан с ещё одним методом - с картографированием отдельных типов культурных элементов и культурных комплексов.
В основу культурного районирования был положен принцип исторического осмысления границ. В 20-х годах в историческом краеведении, так же как и в экономико-географических работах, был осознан недостаток искусственного административного построения границ в противовес естественному. Историки подходили к процедуре проведения границ края как к логическому синтезу краевых явлений, не исключая его исторических и политических особенностей.63
Зыбкость построения моделей районирования по административно-территориальному признаку заключалась в постоянной пульсации границ в разное историческое время. Этот факт и ныне осложняет областное изучение России как социокультурного пространства представителям гумани-таристики. В виду неразработанности естественных границ областей, которая ставилась в вину и считалась недостатком дореволюционной традиции районирования, составлявшей часть экономико-географического направления, областная территориальная единица историко-культурного изучения, как объект изучения, была неопределённой. Несмотря на это, был выход из сложившейся ситуации. Главным принципом культурного типа районирования был учёт особенностей местного быта,64 "культурных гнёзд".65
________________
62 Феноменов М.Я. Задачи губернского общества изучения местного края в деле плановой организации краеведческой работ // ЦБК. Краеведение. 1926. № 2. С. 158.
63 Богданов В.В. Задачи краеведения и история краеведения в России // Вопросы краеведения. Сб. докл. Всерос. конф. науч. обществ по изучению местного края в Москве 1921 года. Нижний Новгород, 1923. С. 6.
64 Богословский М.М. Областная история России, её научное обоснование и современные задачи // Вопросы краеведения. Нижний Новгород, 1923. С. 122.
65 Пиксанов Н.К. Областной принцип в русском культуроведении // Искусство. М., 1925. Т. 2. С. 96; Его же. Областные культурные гнёзда. Историко-краеведный семинар. М-Л., 1928.
________________
Метод культурного районирования стал применяться в области этнографических и лингвистических исследований с целью нанесения на культурную карту данных лексики и диалектов и сделался не только достоянием какой-либо одной науки (история, этнография, этнология, фольклористика и т.д.), но и своего рода универсальным методом всех гуманитарных наук в целом. Но это произошло гораздо позднее.
Тогда, в 20-х годах, его использовали спорадически, тем более что его применение к конкретному материалу требовало усилий не учёных-одиночек, а целых научных сообществ, коллективно занятых разрешением одной большой проблемы. Это был уже иной этап научной работы, который наступил позже. Так, например, сейчас историки, этнологи, фольклористы являются свидетелями того изобилия работ, которые посвящены проблемам культурно-географического районирования, картографирования архитектурных, этнографических, языковых явлений, репрезентирующих этнокультурный ландшафт и этнокультурную историю изучаемой территории.66
Создание региональной истории аккультурации всей России на базе многочисленных культурно-исторических очерков городов и областей привело бы к ответу на вопрос о том, "как исторически, из каких частей и в каких формах она составлялась, и что такое есть она, сама Россия, в целом",67 а для этого "целесообразнее было бы разрабатывать такие культурно-исторические очерки областей, которые охватывали бы лишь определённый период существования области наиболее поддающейся и учёту её территории, и осмыслению её областного уклада жизни".68
Несмотря на ту богатую палитру методов, носителями которых выступали историки, краеведы, этнографы, в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств в системе гуманитарных наук послереволюционного этапа в
________________
66. См., например; Никифоров А.И. К вопросу о картографировании сказки // Сказочная комиссия 1926 года. Обзор работ. Л., 1927; Богатырёв П.Г. К вопросу об этнологической географии. М., 1928; Жирмунский В.М. Методика социальной географии: диалектология и фольклор в свете географических исследований // Язык и литература. Л., 1932. Вып. 8. С. 83-119; Гельгардт P.P. К вопросу о картографировании фольклора. Очерк первый // СК. 1935. № 1. С. 60-70; Русские. Историке-этнографический атлас. Земледелие. Крестьянское жилище. Крестьянская одежда (середина XIX - начало XX вв.) М., 1967; Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. Л., 1974;
Гаврилюк Н.K. Картографирование явлений духовной культуры. По материалам родильной обрядности украинцев. Киев, 198); Войтенко А. Лексический атлас Московской области. М., 1991; Жидовская С.В. Культурно-ландшафтное районирование Тверской области // Территория. Журнал о культурном и природном наследии. 1995. X" 2. С. 19, 32-33; Карта традиционных ремёсел. Рецензия к книге: Русские традиционные художественные производства М.. 1995 // ЖС. 1995. № 4; Толстая С.М. Географическое пространство культуры // ЖС. 1995. № 4. С. 2-7 и др.
67 Богданов В.В. Культурно-исторические очерки отдельных районов, как результат накопления краевых материалов // Вопросы краеведения. Сб. докл. Всерос. конф. науч. обществ но изучению местного края в Москве 1921 голе. Нижний Новгород, 1923. С. 132.
68. Там же. С. 128.
________________
целом, "методы упрощения" стали превалировать над остальными и, в конце концов, возобладали в постановлениях и инструкциях научных съездов, конференций и т.д. Здесь, в качестве примера небезынтересно привести характерные заглавия некоторых работ 30-х годов: "Метод паспортизации района промышленности", "Паспорт хлебоводческого района", которые выразили наступление "новой методологии", цель которой состояла в компактном изложении основных показателей всего изучаемого района.
Каркас методов, выработанных гуманитарной отраслью знаний, в том числе историей, краеведением, этнографией и шире этнологией, в определённом смысле дополняет ту методологию и те методы, которые имели место в других науках. В этом проявлялся междисциплинарный характер научного поиска.
В работах 20-х годов уже осознавалась мсждисциплинарность поля, в которое были включены само краеведение и в большей степени история. Она формировала полифоничное и полисферичное образование, сопряжённое с другими науками, с их видением предметности, методов и общей методологической парадигмы. Краеведческие региональные исследования не только могли заимствовать тот или иной метод из других наук. Если это и происходило, то, заимствуя, они обрастали дополнительным смыслом.
В результате это был процесс как бы "вторичной" переработки исходных понятий, денотатов, тех привычных (первичных) смыслов, которые прошли процедуру вторичного дополнительного смыслонаделения. Так произошло с осмыслением районирования как особого типа методологии познания реальности. В силу своей синтетичности и эклектизма краеведение, в котором мы в наши дни видим регионалистику (в историческом отношении), занялось переустройством понятийно-категориального аппарата, становящегося "удобочитаемым" и "удобопонимаемым" на уровне локальных масштабов и на уровне микромасштабного типа мышления. Именно им должен обладать любой краевед, любой историк, тематизи-рующий свою работу местной сюжетикой.
Наше обращение к историко-краеведческому наследию и в целом к региональному опыту постижения России как социокультурного феномена 20-х годов неслучайно. Ведь именно на протяжении последнего десятилетия XX века, оно начинает актуализироваться и обновляться.69 Идеи исследования местной истории тех лет, наработанные нашими коллегами, для нас являются во многих смыслах опорными. Это происходит оттого, что тогда им не дали развиться и приобрести некий самоценный и самодостаточный статус вследствие консервирования "академического" направления краеведения ("созерцательного"), которое было названо "гробокопательством", никчёмной "археологией" познания.
________________
69 Филимонов С.Б. Историческое краеведение в России и документальные памятники (1917-1929 гг.) Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. д.и.н. РГГУ. М., 1992.
________________
В настоящем исследовании мы уделяем столь большое внимание исто-рико-краеведческому осмыслению социокультурного пространства России потому, что именно оно представляло собой новую форму историко-культурного самопознания страны, новый уровень научного инструментария.
Именно в историко-краеведческой традиции, вызванной к существованию потребностью в определении локальной специфичности "своего", вырабатывался свой теоретический аппарат осмысления региональных ис-торико-культурных проблем, процесс создания которого был тесно взаимосвязан с самоопределением еще одной "новой отрасли гуманитарного познания" - краеведения, с его формальной институционализацией и реальным "понятийным взрослением".
Это был иной взгляд - взгляд из центра в периферию, в провинцию, но без какой-либо политической подоплёки, и, с другой стороны - взгляд из отдельно взятого локуса и соотношения последнего с центром, с явлениями столичности, с идеей центрированности.
Именно в процессе научной легализации такой формы "масштабирования" вырабатывалась методологическая парадигма осмысления России как единой большой "провинциальной протяжённости", издавна знакомой нам в виде "саратовской глуши", в которой слышались и возникали голоса тех, кто индивидуализировал край / область / местность, персонифицировал его и превращал в привычный для нас термин "культурный ландшафт", или психотип микрогеографической отдельности.
Собственно без "биографической топографии"70 и "историко-топографического чувства" историко-культурных явлений не представляется возможным "культуроземлеописание", т.е. описания земли как самостоятельной сущности. Такого рода степень сужения масштаба исследования, его сжатия и одновременно уплотнения на данной территории, определяемая проекцией исследовательского интереса и выбором объекта для изучения, можно рассматривать в качестве результата кризиса крупно-масштабности и реакции на этот процесс.71
В результате именно историческое краеведение дало и продолжает приносить плоды разным отраслям гуманитарного познания - истории и разным историческим дисциплинам (этнография, историческая география, история культуры).
В связи с этим неслучайными кажутся отсылки современных исследователей местной истории и местных типов культур к наследию таких авторов, как П.П. Анциферов, И.М. Гревс, Н.К. Пиксанов,72 давших своим по-
________________
70 Анциферов Н.П. Краеведческий путь в исторической науке. Историко-культурные ландшафты // Краеведение. 1928. № 6. С. 332.
71 Корзун В.11. Культурные гнезда ситуационной историографии // Российская провинция XVI11-XX вв. Матер. Всерос. конф. Пенза, 1995. Кн. 1. С. 67.
72 На работы этих авторов ссылается целый ряд современных исследователей. См., например: Лнциферовские чтения. Матер, и тез. конференции. Л., 1989; Афиани В.Ю.
________________
томкам "универсальный методологический стандарт или фундамент недостроенного архетипического строения",73 нуждающегося со стороны последних в обновлении и достраивании.
Начиная с последнего десятилетия XX века, историки снова обратили свои взоры на регионы, на их "генетические коды", генетизм отдельных культурно-исторических общностей. Интерес к региональной тематике со стороны историков проявился, прежде всего, в определении проблемного поля, которое стало приобретать присущие ему черты с начала 90-х годов. Здесь мы остановимся на более значимых постановках региональных проблем историко-культурного осмысления России.
Когда обращаешься к теоретизированным попыткам построения единой, цельной методологической парадигмы, то замечаешь явную дихотомию четко обозначившихся стилей регионального мышления: "корпускулярного",, "дробящего" и целокупного, цельного. Их, с одной стороны, оппозиционность, а, с другой - взаимообусловленность предопределяет выбранную исследователем методологию, конкретные методы познания искусственно выделенной предметности из объекта и, соответственно, путь проецирования означенных типов мышления на конкретную пространственную среду.
Исходная идея о естественной разделенности России, о независимости ее цивилизационных истоков формирует "корпускулярный" стиль мышления, акцентирующий расколотость России и уникальность отдельных ее регионов. При этом постоянно изымается связь этих уникальных оторван-ностей с целостностью, к которой они были изначально и неизбежно привязаны.
Относительно провинциальной проблематики, соотношения центров-столиц и провинций-регионов провинция признается исследователями, стоящими на такой позиции, "резервуаром человеческого сопротивления унификации".74 При этом выбрасывается из горизонта громадная целостность и генетизм развития частей этой целостности, какой есть Россия. Такого рода заявления служили прямым руководством к политической суве-ренизации провинции.
Каждый раз, делая акцент на маргинальность регионов России как ее драгоценного свойства, возникает опасность, осмысленная еще в 30-х го-
________________
"Открываемая Россия": путешествие как метод краеведческого изучения // Историческое краеведение. (Матер. II Всесоюз. конф. но историч. краевед. в Пензе). Пенза, 1993. С. 189-200; Сизинцева Л.И. Метод Н.K. Пиксанова как орудие исследования культурной жизни юродов // Там же. С. 254-258; Корзун В.П. Культурные гнезда и традиции ситуационной историографии // Российская провинция XVI11-XX вв. Матер. Всерос. конф. Пенза, 1995. Кн. 1; Троицкий Ю..Л. "Российская провинция": от топоса к хронотопу // Там же. С. 154-156.
73 Корзун В.А. Указ. соч. С. 66.
74 Гефтер М.Я. Суверенная провинция. Размышления о судьбах Сибири // Родина. 1990. №11.С. 60.
________________
дах XX века П.Я. Чаадаевым, заметившим однажды: "Мысль раздробления соединяется в уме моем с мыслью уничтожения".75 Ему же, спустя более, чем полвека, вторил Н.Ф. Фёдоров; "Разделение извне, внешнею бессознательною силою производимое, есть разложение и смерть". Россия традиционно мыслилась через пространство её тела, которое стало фактором русского духа, по сути, не имевшего возможности быть раздробленным в силу его вертикальности.
В познавательном отношении авторы, стоящие на изоляционистских позициях, склонны отдавать предпочтение процессу изучения частного, единичного по отношению к общему, в роли которого выступает Россия как "цельность отдельностей", без которых не существует ни она сама. Ни еб составные части. Но в связи с этим показательны размышления одного из самых крупных философов XX века А.Ф. Лосева, который писал:
"...наука есть знание общего. Знание единичного как только единичного, знание отдельного и случайного в его отдельности и случайности не есть знание. Это слепое ощущение, слепое животное осязание - неизвестно кем и неизвестно чего. Всё частное, отдельное, случайное, текучее становится чем-то только в условиях своего общего значения".77
Иные примеры целостного подхода ко всей России находим в подавляющем числе историко-культурных работ, имеющих дело с некой цело-купностью и учитывающих местную специфику в её нераздельной слитности с общероссийским началом.78
Интерес к региональным темам сопровождается не только исследовательскими проектами больших и малых масштабов, но и чисто технической работой, состоящей в осмыслении самой методики обращения к региональным элементам культуры и в их актуализации,79 а также организационным опытом создания ряда практических и исследовательских институтов, движений, учебных центров, изданий по региональным проблемам.80
________________
75. Чаадаев 11.Я. Избранные сочинения и письма. М., 1991. С. 163.
76 Федоров Н.Ф. О пределах из "вне" и из "внутри". Статьи философского и эстетического содержания // Собр. соч. М., 1995. Т. 2. С. 89.
77. Лосев А.Ф. Жизнь // Юность. 1990. № 5. С. 87.
78 Акиньшин Л.Н., Ласунский О.Г. Воронежская историческая регионология на современном этапе // Исторические записки. Воронеж, 1997. Вып. 2. С. 56-72.
79 Региональные программы основных и дополнительных курсов по историческому краеведению. Мурманск, 1994; Региональный компонент в содержании исторического образования. Программы исторического краеведения. Новгород, 1996; Региональный компонент в гуманитарном образовании. Тез. докл. межрегион. научно-практич. конф. 18-19 декабря 1997 года. Рязань, 1997.
80 Здесь мы просто перечисляем ряд институтов (в широком смысле этого слова), которые развивали и продолжают развивать региональную тематику; общественное движение "Регионы России", "Региональный статистический ежегодник". Региональный открытый социальный институт (Москва), НИИ регионологии (Саранск), журнал о куль-
________________
Здесь важно, прежде всего, определение проблемного поля исследовательских проектов и отдельных работ по краеведческой регионологии (А.Н. Акиньшин, О.Г. Ласунский), в которых одно из важных мест принадлежит проблемам соотношения "сложной диалектики целого и частного, общероссийского и местного",81 типологии познания и своеобразному индуктивному методу структурирования реальности, многократно ставившимся историками, краеведами, этнографами, лингвистами, экономистами, географами.
В связи с региональной проблематикой опыт кафедры источниковедения и историографии отечественной истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова рубежа 70-80 гг. оказался удачным по сравнению с проектом ряда ведущих в области исторической науки исследовательских институтов бывшего тогда СССР того же периода (вторая половина 70-х гг.), получившим рабочее название "Региональных историй", трудов, призванных показать развитие в исторической перспективе групп народов СССР: народов Закавказья, Прибалтики, Средней Азии и т.д., который потерпел полный крах в виду того, что им не учитывался национальный фактор, фактор этнической разноликости Советской империи.83
Напротив, проект И.Д. Ковальченко по изучению аграрной и промышленной структуры России и принципов аграрного и промышленного районирования представляет определенный интерес, так как он напрямую связан с традицией типологизирования' - выделением территориально единых совокупностей административных единиц, обладающих сходством в природных условиях, в историческом и экономическом развитии -которая репрезентируется как метод типизации, как макротипологический (региональный) подход.84
________________
турном и природном наследии "Территория", издаваемый Российским НИИ культурного и природного наследия Министерства культуры РФ и РАИ.
81 Акиньшин Л.Н., Ласунский О.Г. Региональный фактор в изучении российской истории // Общественная жизнь в Центральной России в XVI начале XX вв. Воронеж, 1995. С.204.
82 См., например: Институт истории СССР АН СССР, Институт археологии АН СССР, Институт этнографии АН СССР, Институт славяноведения и балканистики АН СССР, Академия наук Латвийской ССР, Академия наук Литовской ССР, Академия паук Эстонской ССР. История народов Прибалтийских республик СССР с древнейших времён до наших дней. Народы Прибалтики от Великого Октября до восстановления Советской власти в 1940 году. Проспект. М., 1976. 'Г. 3; Строительство социализма и коммунизма в советской Прибалтике (1945-1980 гг.) Проспект. М., 1976. Т. 4.
83 В частности, об этой неудачи свидетельствуют авторы проекта "Индустриализация в России". М., 1997. №2. С. 9.
84. См.: Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Аграрная типология губерний Европейской России на рубеже XIX-XX вв. (Опыт многомерного количественного анализа) // История СССР. 1979. № 1. С. 59-95; Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Промышленная типология губерний Европейской России па рубеже XIX-XX вв. // Математические методы в социально-экономических и археологических исследованиях. М., 1981.
________________
Кроме того, один из недавних проектов кафедры - "Индустриализация в России", полностью посвящённый региональным аспектам индустриализации страны, знаменателен самой постановкой ряда проблем и попыткой нового осмысления региональной методологии изучения всей России.
В частности, в работах была показана та степень соотношения и взаимодействия, которая существовала между познавательным и управленческим, деятельным, преобразовательным типами районирования. Они были базовой основой проведения индустриализации в России. Размещение промышленности, промышленное развитие регионов, нарушение принципов историзма при проведении районирования в советские годы, - вот те смысловые узлы, которые интересуют авторов (А.В. Власов, С.В. Ворон-кова, В.В. Керов, Г.Р. Наумова, А.В. Никонов).
Одну из задач научной рефлексии проекта его авторы видят в восстановлении научной основы регионального метода как познавательного метода, под которым подразумевается "исследование географического, социально-экономического, этнологического, культурного факторов развития индустриализованных регионов".86
Важным методом Изучения регионов России ряд авторов (С.В. Ворон-кова) считают историко-сравнительный подход, который, по их мнению, не всегда верно и адекватно применялся при изучении практических задач, которые преследовали цель сравнения не отдельных регионов, а какого-либо одного региона со всей Россией.
При этом необходимо отметить, что историко-сравнительный метод, или недавно появившийся термин "региональная компаративистика", оказывается преждевременен в отношении его применения при изучении со-циокультурного пространства России (Г.Р. Наумова). Почему? Потому, что сам этот метод, по нашему уразумению, соответствует второй фазе изучения России, смысл которой состоит в выявлении и сравнении уровней развития отдельных регионов, а приступать к ней необходимо последовательно, пройдя предшествующую ей фазу, составляющую системно-
типологический метод, суть которого состоит в изучении регионов в их обязательной связи с целокупностью - Россией. Изучение её региональных проблем необходимо начинать не "с конца", а "с начала", с некоторого
________________
85. Итога применения регионального подхода были подведены в серии статей, опубликованных в рамках проекта "Индустриализация в России": Власов А.В. Проблема индустриализации развития регионов и роль государства в этом процессе (на примере Русского севера) // Информационный бюллетень научного семинара "Индустриализация в России". М., 1997. № 2. С. 16-20; Воронцова С.В. Регионалистика как метод познания и управления // Там же. С. 4-8; Керов В.В. Peгиональный аспект в изучении истории российской промышленности // Там же. С. 12-15; Наумова Г.Р., Никонов А.В. Национальный фактор в индустриализации регионов // Там же. С. 9-11; Библиография. Из литературы по проблемам районирования России и СССР // Там же. С. 25-28.
86 Воронкова С.В. Регионалистика как метод познания и управления // Там же. С. 6.
87 Там же. С. 7.
________________
исхода; Не региональная компаративистика, а системность и типологич-ность региональных исследований)" вот ключ к региональной России.88
1.4. Историо- и культурогенез пространственных форм
Проблема типологизации приобретает также особую значимость в связи с осмыслением этого инструмента познания через призму естественно-исторического сложения отдельных региональных культур, т.е. через процесс историо- и культурогенеза пространственных форм.
При изучении России на региональном социо-культурном уровне объектом изучения для исследователя становится прежде всего пространство в состоянии его окультуренности. Временная сетка менее важна, потому что она представляет собой волны на поверхности, отдельные срезы, увеличивающие динамичность событийной канвы. Пространство - более устойчивое, статичное образование, более энтропийное. Оно одновременно физично и экзистенциально, т.е. культурно переживаемо. Физично потому, что оно исходно, оно есть некая данность, некая "постоянная величина", которая подвергается окультуриванию деятельным началом, а точнее, как говорил И.М. Гревс, "деятельной силой идей",89 в роли которой выступает хозяйствующий, мыслящий субъект, заставляющий это пространство жить.
Именно с субъектным пространством должен иметь дело историк, так как именно пространственно-субъектная связь являет собой предметную область региональной истории. Там, где эта связь присутствует, там пространство уплотняется и становится суггестивным (поддающимся влиянию, рецепции и т.д.), осмысляемым. Напротив, там, где её нет, там оно представляет собой некую разряжённую бесконечность, о которой достаточно колоритно пишет наш современник, философ Георгий Гачев: "Россия есть рассеянное бытие-небытие, разряженное пространство с островками жизни. Точка жизни - тире пустоты. Пунктир, а не сплошняк цивилизации".90
Необходимо при этом подчеркнуть, что типологизация - это своего рода единый знаменатель, к которому можно было бы свести всё кажущееся многообразие пространственных форм к единой более "многомерной" модели. Сама инициатива такого рода приёма в гносеологическом
________________
88. Наумова Г.Р; Вся Россия (региональный подход к истории народного хозяйства) //
Россия на рубеже XIX-XX вв. Матер, науч. чтений памяти В.И. Бовыкина. Январь 1999
года.М., 1999. С. 193.
89. Архивные материалы И.М. Гревса и Н.П. Анциферова по изучению города // АЕ.1981 год. М., 1982. С. 307.
90 Гачев Г. Россия и Америка. Национальные образы мира // Российская провинция.
1994. № 5. С. 93.
________________
смысле становится вполне ясной, если учесть, что познающий субъект был заинтересован (пускай даже на первых порах и не осознанно) в структурировании, с одной стороны, сложных, с другой - многочисленных проявлений реальности. Очевидно, что здесь речь должна идти о неких много-сложностях, которые для удобства познания подвергаются процедуре типизации, преследующей цель указания отличий и сходств, создания некой универсальной, а значит в какой-то степени предельной по набору показателей / признаков устойчивой модели. Типологизация несет в себе заряд ограничения предметности. Кроме того, та или иная модель типологизи-рования ведёт за собой переоценку смыслов, некогда вложенных в ту или иную терминологическую модель, или просто в устоявшийся термин.
Как в прошлый, так и в настоящий момент развития науки в целом разными отраслями научного познания (экономикой, географией, историей, этнографией, исторической географией, философией и даже археологией) предлагались и предлагаются уникальные в своём роде модели. структурирования реальности (например, районирование) - модели типо-логизирования пространства, понимаемого гуманитаристикой в целом как пространство, наполненное социокультурными смыслами. Проблема типизации пространственного континуума, изучаемая в соответствии с предметностью каждой из научных дисциплин, получает разную степень вариативности, смыслонаполненности и даже разные названия.
При этом речь идёт, с одной стороны, о различных уровнях регионального постижения многообразного целого, о традициях изучения пространства не только физичного по форме, но и культурно переживаемого и культурно осваиваемого по своей сути, о подходах к самому объекту изучения и видения предметности с точки зрения каждой из наук; с другой стороны, речь шла о дифференциации социокультурного, смыслонапол-ненного пространства, о различных критериях и исходных целеустанов-ках, задачах и принципах этого методологического приёма.
Такая дифференциация в подходах к феномену регионализации и выделению по определённому классу признаков того или иного региона объясняется:
• во-первых, различием самих взглядов и мировоззренческих позиций на историю и культуру как на феномены и как на предмет осмысления;
• во-вторых, поляризацией подходов, складывающихся в силу объективных причин в исследовательском поле той или иной отрасли гуманитарного познания.
Такое разнообразие подходов к самому приёму типологизации неминуемо ведёт за собой соответствующее смысловое отношение к дефиниции ряда понятий, в том числе таких, как "регион", "тип", "область" и т.д.
Сами понятия уже априори, изначально несут в себе идею различия, идею антиномии, заложенной в формуле "своё - чужое", а значит идею типологизации, идею универсальной отличности, уникальности, "самости", неповторимости.
1.5. Границы и регионы: проблемы оформления геопространств*
В своём недавнем прошлом и в настоящее время гуманитарная наука в целом обладает разнообразными моделями пространственной морфологии. Это разнообразие, помимо указанных выше причин, есть следствие одной большой преграды, преодолеваемой каждой из ветвей гуманитари-стики по-разному. Камнем преткновения является проблема границ.
Границы, во многом искусственно конструируемые практиками, теоретиками и просто исследователями, в конце концов, определяют критерии, согласно которым в дальнейшем та или иная территория приобретает искомый вид, приближённый к "истине" вариант.
Во многих исследованиях сама процедура ограничения тех или иных объектов абсолютизируется и, в конечном счете, границам приписывается роль "властных ножниц", призванных раскраивать по своему усмотрению территории, пространства и "живые материи" и приостанавливать процесс "простирания", а значит развертывания, не позволяющего выделять какую-либо единицу наблюдения.
Отсюда многообразие трактовок границ тех или иных историко-культурных явлений ведёт за собой многообразие самих моделей типологизации социокультурного пространства. При всём при этом вопрос о границах конструируемого региона / края / области мыслится исследователями через призму их естественно-исторического сложения, через историчность их образования. Но, кроме этого, трактовка границ всегда соприкасается с предметной областью той или иной науки.
________________
* Сегодня в научной литературе ведется активный терминологический поиск, связанный с процедурами структурирования региона и с возможностями его лимитации. В частности, предлагается целый комплекс понятий: "спатиализация" (опространствли-вание), "универсализм", "элементаризм", "аспатиальность", феномен "миграционного сознания" или "вернакулярность" регионов, "региональный этос", "территориально-этическая ментальность" и т.д. В этом направлении работают такие исследователи, как:
И.Н. Белобородова, В.Н. Гайдуков, С.В. Глушков, Д.Н. Замятин, В.Г. Осипов, М.М. Прохоров, Л.В. Смирнягин.
________________
В качестве искодной позиции необходимо учесть объективные исторические факты российской истории: важность пространственных параметров, экстенсивный тип освоения природы, априори не ставящий пределов движению, а, следовательно, нацеленный на безграничность, аспатиаль-ность.91 Наконец, среди способов рефлексии пространственного континуума более важной оказывается среда ощущений составляющих его элементов (рубежи, расстояния, пределы, края, барьеры, препятствия, местности и т.д.), нежели чем среда представлений о них.
Принимая во внимание эти факторы, с нашей точки зрения, региональная история должна оперировать комбинированными границами, которые возможно строить посредством применения картографического метода, мыслимого не столько через его безусловную изначальную принадлежность к географической науке, сколько через его универсализм, понимаемый не как иллюстративный и наглядный метод, а как метод конструирующий, строящий, систематизирующий 92.
Комбинированность границ может быть достигнута посредством сопоставления (соположения) языковых, этнографических границ, границ культурно-бытовых явлений (например, комплексов посевных культур, территориальных комплексов головных, шейно-нагрудных украшений,
________________
91. Понятия "аспатиальность" - "спатиализация" довольно часто используются в работах историков и географов. Подробнее см.: Пространства России. / Под ред. Д.Н. Замятина. М., 1994; Смирнягин Л.В. Русские в пространстве и пространство русских // Знание -сила. 1995. № 3. С. 73-80; Его же. Территориальная морфология российского общества как отражение региональною чувства в русской культуре // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. Матер, сем. МОНФ (март 1999). М., 1999. С. 108-115; Прохоров М.М. Человековедческая доминанта регионального самопознания // Там же. С. 84.
92 См., например: Андрианов Б.В., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и проблема их картографирования // СЭ. 1972. № 2. С. 3-16; Анкетные вопросы комиссии по составлению этнографических карт России, состоящей при отделении этнографии РГО // ЖС. Спб., 1914. Вып. 1-2. С. 193-212; Брук С.И., Козлов В.И. Основные проблемы этнической картографии // СЭ. 1961. № 5. С. 9-26; Брук С,И. Картографирование материальной и духовной культуры // Проблемы этнической географии и картографии. М., 1978; Галкович Б.Г. К вопросу о применении картографического метода в исторических исследованиях // История СССР. 1974. № 3. С. 132-141; Гольденберг Л.А. Развитие отечественной исторической картографии // ВИ. 1974. № 7. С. 33-48; Он же. К вопросу о картографическом источниковедении // Историческая география России XII начала XX вв. М., 1975, Золотарев Д. Обзор деятельности постоянной комиссии по составлению этнографических карт России при РГО (15 октября 1910 - 15 октября 1915 гг.) // ЖС. Спб., 1916. Вып. 1. С. 11-21; Ковалевский А.П. Картографический метод в этнологии // Научный сборник Харьковской научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры. 1927. Ч. 7; Критский Ю. М. Русская историческая картография (XVIII - начало XX века) // ВИД. Л., 1978. Сб. 10. С. 14-127; Пономаренко Л.A. Использование дореволюционных картографических материалов в современных исследованиях // Пятая Всесоюз. конф. по тематической картографии. Тбилиси, 1973; Рабинович М.Г. К методике этнографического картографирования // Проблемы картографиро-вания в языкознании н этнографии. Л., 1974 и др.
________________
женского костюма, традиционного ткачества, комплексов годового цикла традиционных общественных обрядов и праздников, пищи, сводных комплексов традиционной свадебной обрядности, комплексов усадеб и построек и т.д.)93 с историко-политическими и историко-культурными гpa-ницами,94 границ АК (95) с границами ХКТ и т.д.96 В случае "чистых границ", которые составляют по большей части вымышленные элементы ли-митизации геопространств, их искусственность вызывает сомнение в объективности ограничиваемых территорий как системных образований.
Неоднократно встречаются явления, не позволяющие окончательно проводить изопрагмы, призванные ограничивать ареалы их распространения вследствие отсутствия резких границ между ними, которые получают в ряде наук названия "вибрационных"97 или переходных зон (Б.В. Андрианов, Н.Н. Чебоксаров, К.В. Чистов).98 К ним примыкает классификация деления регионов по принципу наличия или отсутствия в них фактора ис-торико-культурной коммуникативности и сопряжённости с другими территориями (изолированные, контактные, реликтовые, маргинальные / латеральные ареалы).99
Проблема морфологии пространства, т.е. историко-географической структуры данного территориального комплекса в отношении его быта, по-разному ставится различными ветвями гуманитарной науки. Регионы репрезентируются как ИЭО, ХКТ, ИГС, ПАЛ,100 культурные ландшафты, топонимические районы.10 Сам вопрос типологизации социокуль-
________________
93. См. например: Гаврилюк Н.К. Картографирование явлений духовной культуры (по
материалам родильной обрядности). Киев, 1981; Этнокультурное районирование татар
Среднего Поволжья (опыт комплексного исследования). Казань. 1991 и др.
94 Жирмунский В.М. Методика социальной географии. (Диалектология и фольклор в
свете географического исследования) // НИИ речевой культуры. Язык и литература. Л.,
1932.Т.8.С.108.
95 О дефиниции понятия археологической культуры писали: B.C. Бочкарёв, И.О. Каменецкий, Л.С. Клейн, Г.С. Лебедев и др.
96 Арутюнов С.А., Xaзaнов A.M. Археологические культуры и ХКТ: проблема cooтношения // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Л., 1977, С140-147; Марков Г.Е. Проблема сравнительной археологической и
этнографической типологизации культуры//Там же, С 147-158.