СЕЛО УСТЬЕ
Село Устье — второе крупное село в Кубеноозерье. По древности основания оно соперничает с Кубенским. В словаре Ю.И. Чайкиной о нем приведена такая справка.
Устье, районный поселок, центр Усть-Кубенского района. Одно из древнейших поселений, основано новгородцами как торговый центр. Позже входило в состав Заозерского княжества. В XIV в. ярославский князь Василий Васильевич отдал кубенское Заозерье князю Дмитрию. На месте деревни Чирково, находящейся напротив названного села, располагался княжеский двор Дмитрия Заозерского... Полагаем, что нынешний населенный пункт сложился из нескольких сел. В источниках второй половины XVI в. упоминается в Петровском погосте довольно крупная для того времени оброчная деревня Лахмокурья на речке Пучкасе и на реке Кубенице, а в ней 21 крестьянский двор да захребетников 8 дворов. Второе селение в XVI в. — Петровский погост (село с церковью и кладбищем). В документах XVIII в. оно значится под вторым названием — «село Устье, Петровская слобода то ж, принадлежит графу Воронцову». В XIX в. — 80 дворов, называется Устье.
Существует предание, что при административной реформе Екатерины Великой предполагалось сделать село Устье уездным центром, городом. Приехала из Санкт-Петербурга высокая комиссия, чтобы разобраться с этим вопросом на месте, и будто бы местные купцы — «промышленные люди» — дали членам комиссии взятку, чтобы отклонить этот проект. Село имело торговые привилегии, и терять их было купцам не с руки. Уездным городом стал менее известный и небольшой Кадников.
Сейчас Устье погружено в сладкий провинциальный сон. В 70-х гг. я приезжал в это село по дороге в деревню Воронино на реке Кихть, правом притоке Кубены. В деревне Воронино я гостил с Володей Коробовым, моим земляком, автором лучшей книги о Василии Макаровиче Шукшине, вышедшей в 90-е гг. в серии ЖЗЛ, у его родственников. Приезжал — неточное слово, я буквально пришел в Устье из заброшенной сухонской «неперспективной » деревни, где мы переночевали с прозаиком Владимиром Шириковым, бывшим тогда главным редактором газеты «Вологодский комсомолец», у его отца. Через реку Кубену я переправился из Чирково на пароме и с Коробовым встретился в назначенный час в местном парке у статуи В.И. Ленина, как о том договаривались еще в Москве. Статуя оказалась на том же месте и спустя тридцать лет, когда я вновь оказался в Устье, только парк выглядел заросшим и запущенным.
Из «коренных» изменений в селе бросается в глаза только открытие в центре Николаевской часовни XIX в. и установка на набережной большого камня-валуна с якорными цепями в память пребывания здесь царя Ивана Грозного в 1545 г., который провел в Устье несколько дней, дожидаясь хорошей погоды на озере, чтобы переплыть в Спасо-Каменный монастырь. Так Иван Васильевич и не дождался просвета, уехав из села ни с чем.
Устьяне этот визит запомнили и отметили его спустя 550 лет скромно, но достойно. В России, наверно, это единственный памятник Грозному, в прямом смысле, царю. Теперь нужно установить камень в честь пребывания здесь в 1692 г. Петра Великого, хотя вопрос посещения им села все-таки спорный.
Не ходит и паром на тот берег Кубены от чистенькой, хорошо оформленной набережной. Когда я хотел переправиться в Чирково, местные жители указали мне рукой на маячивший в отдалении катерок.
— Попросите довезти на «Сомике».
За корабликом с милым названием «Сомик» я побегал-побегал да и отстал. Он бесконечно долго маневрировал в отдалении от берега.
Гордость села Устье — центр, сохранившийся с XIX в. в архитектурной неприкасаемости. У огромного церковного комплекса Воскресенского собора с торговыми рядами проходила знаменитая в округе Ивановская ярмарка, известная с 1735 г. Площадь, дорожки на которой восстанавливали по старым фотографиям, окружают богатые купеческие особняки. Среди них выделяются два дома начала XX в., купцов В.А. и А.И. Ганичевых, владельцев местных заводов и пароходов. Валерий Николаевич Ганичев, председатель Союза писателей России, приходится им, вероятно, дальней родней, правда, на все мои вопросы он как-то туманно отговаривается отшучиваясь. В его 70-летний юбилей я ему сделал подарок — две отличные фотографии ганичевских особняков в селе Устье. На всякий случай он этот подарок все-таки принял.
Дом другого купца, И.Н. Никуличева, самого крупного вологодского миллионера-олигарха, владельца торгового дома «И.Н. Никуличев с сыновьями», хозяина местного стекольного завода, имеет свою легенду. Будто бы этот знатный устьянин мечтал здесь построиться, но местная власть не выдавала ему каких-то документов, тянула дело. И довела вопрос до того, что предложила Никуличеву компромисс: если он поставит за сутки деревянный дом, то так тому и быть, владей здесь землей. Ударили по рукам. За ночь купец привез заранее подготовленный двухэтажный особняк и тут же его собрал. Теперь здесь стоит красивый дом, но только кирпичный, в котором на первом этаже расположено кафе «Трактир».
Рядом находится каменный дом немца Фриса Цукермана. Его можно определить по готическим архитектурным деталям. Уроженец Германии, Фрис (наверно, все-таки Фриц) женился на устьянской вдове да так здесь и остался. Рассказывают, что из подвала дома существовал большой подземный ход к реке Кубене. Когда после революции пришли национализировать собственность Цукермана, он, расстроившись, открыл на реке специальные задвижки и затопил водой подвал со всем своим товаром. Позднее подземный ход засыпали землей.
В XIX — начале XX в. в Устье проживало около 40 крупных торговцев-купцов. К 1903 году здесь имелось уже 20 заводов. Упомянутые мной Ганичевы владели лесопильным, маслобойным и кирпичным заводами, а позднее их отпрыск купил пароход, курсировавший по маршруту Вологда—Сокол—Спас-Камень, тем самым открыв первую регулярную линию к знаменитому монастырю.
Здешний уроженец, писатель Константин Коничев восклицал: «Богато село Устье-Кубенское. По всей Вологодчине одно такое село!» И действительно, на нашем озере это был первый и единственный «промышленный уголок» (его так и называли журналисты). Если бы отечественное народное хозяйство развивалось не революционно, а эволюционно, то такое расширение местной хозяйственной деятельности, использовавшей все рациональные возможности развития, привело бы со временем к созданию крупного промышленно-аграрного региона на Русском Севере. Но, увы, дороги прогресса после 1917 г. прошли в стороне от Ку-беноозерья.
В Устьянском музее, официально существующем с 1995 г. и расположенном в бывшей церкви Преображения, выстроенной в форме креста, можно узнать немало интересных подробностей про «старину», которую и здесь начинают охранять и которой начинают гордиться. С конца 90-х гг. устьяне возродили Ивановскую ярмарку, совместив ее с районным праздником лодки, и отмечают эти два события в одну из первых суббот июля. С каждым годом прибавляется мастеров, которые выделывают лодки, стружки, карбасы.
Лодочный промысел в Устье известен со стародавних времен. «Поедем в Устье, — говорили мои земляки, — купим легкую на волне кубенку». Виктор Алексеевич Красиков часто вспоминает, как, оставшись без отца, на последние деньги с матерью он покупал в Устье лодку да как на обратном пути в Коробово разыгралась буря и сами они еле спаслись и новую лодку, к счастью, не утопили. Она, эта лодка-кубенка, стала для них кормилицей.
Теперь такую же лодку, красочно расписную, можно повидать в том же Устьянском музее.
Устьяне помнят, что их родина заселена русскими людьми с VII в. Монументальный Воскресенский погост в Устье стоит на месте, откуда началось село. Здесь был срублен славянами первый храм в честь Воскресения Христова. Постепенно и он оживает. В Никольском храме, постройки 1820—1836 гг., аналоге вологодского кафедрального Воскресенского собора, проходят богослужения, которые проводит протоиерей Владимир Колосов, настоятель храма святителя Афанасия в деревне Чирково. Но восстановительных работ здесь еще непочатый край.
В 2006 году праздник лодки, становящийся всё более популярным, был совмещен с ярмаркой «Российские губернаторы в глубинке ». Каждый год вологжане выбирают тот или иной город для проведения «основного » в году Торжка. В тот год выбор пал на село Устье. Естественно, что местным властям отпустили немалую для них сумму для благоустройства. Мы приехали в Устье уже после проведения ярмарки, и село было прямо-таки не узнать: весь центр блистал, как на картинке.
О том, что в Устье большие изменения (слава Богу, впервые за последние десятилетия в лучшую сторону!), я понял «со своей колокольни» еще в сентябре 2005 года, когда жил в своем доме в Коробово. Листва уже опадала, и поздно вечером далеко-далеко на том берегу озера, обычно темном, лесном, вдруг появился желтый пунктир огней. Догадался, что это виднелась набережная Устья, где зажгли новые яркие фонари. Подсчитал расстояние до огней — 40 км.
И все же и в праздники, и в будни село кубенского промышленного купечества, имевшее десятки прибыльных предприятий, нынче живет на подаяния вологодского областного бюджета, ежегодные дотации из которого составляют 80 процентов. Считайте, что никто уже здесь ничего не производит. Поэтому и безработица здесь одна из самых больших по области.
Когда я в 1975 г. возвращался в августе из деревни Воронино от Володи Коробова, то решил купить для отца к его 50-летию кубенской рыбы. Обошел всё Устье — ни одной рыбной косточки не нашел, будто существовало село не у большой воды (разлив устья прекрасной Кубены здесь достигает более километра), а в пустыне Кара-Кум. И в наше рыночное время нет здесь рыбного базара, ничего нет.
Посидел я напоследок на лавке у камня-валуна в честь 550-летия посещения Иваном Грозным здешних мест, полюбовался на острова дельты чистой, с песчаным и каменистым дном, полноводной Кубены-реки, посмотрел на Афанасьевскую Лысогорскую церковь в Чирково (наверное, название этого места произошло от чирков — диких уток) и отправился искать автобус, который тем же вечером отвез меня в село Никольское, где когда-то находилась знаменитая усадьба помещиков Межаковых. Тоже разрушенная.