Добрый Ангел, научи!
Уст твоих благоуханьем
Чувства черствые смягчи.
Да во глубь души проникнут
Солнца вечного лучи,
Да в груди моей забьются
Благодатных слез ключи!
Князь Павел Вяземский
«Радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах, в книге жизни».
Лук. 10,20.
Духовное рождение у христиан всегда считалось и считается более значительным, чем телесное. Поэтому раньше день рождения оставался незаметным, многие о нем даже забывали, а вот день Ангела, или именины, праздновались каждым, кому позволяло материальное состояние. С самого утра именинник или именинница посылали гостям и родственникам именинные пироги. Знатность лица, которому посылались пироги, измерялась величиной посланного пирога. Те, кого приглашали на празднование, приходили к праздничному столу и приносили подарки имениннику или имениннице. Духовные лица благословляли образами, светские преподносили деньги или драгоценные вещи.
Именины – не только день конкретного человека, но и день Святого, в честь которого этот человек назван. Это имя – по угоднику – называют ангельским, крестным. Иногда его называют «рекло» (от слова «нарекать») и дают по святцам. Поэтому именинник – это чтущий день памяти Святого, в день празднования церковью памяти соименного ему Ангела или Святого.
К сожалению, сейчас многие смешивают понятия «Святой» и «Ангел-Хранитель». Вопрос будет снят, если вчитаться в страницу выпущенной в 1877 году книги «Об Ангелах-Хранителях».
«Каждый порядочный человек должен знать людей, благодетельствующих ему в земных его нуждах.
Тем более должно быть приятно знать о благодетелях наших небесных, содействующих удовлетворению потребностей наших и не земных, и не временных, а вечных, чисто духовных. Таких небесных благодетелей каждый истинный христианин имеет в своем Ангеле-Хранителе и в Святом, отшедшем на небо, человеке, именем которого называется христианин. И потому весьма важно для всякого из нас иметь верные сведения о наших Ангелах-Хранителях и о Святых, имена которых мы носим, и также знать то, зачем мы торжественно почитаем и призываем их в наших молитвах; зачем установлено торжественное празднование дней памяти Святых, называемых «именинами»; зачем сохраняются церковью и предлагаются нашему вниманию жизнеописания Святых?..
Знание всего этого тем необходимее, что многие миряне у нас обыкновенно смешивают Святых людей, именами которых мы называемся, с нашими Ангелами-Хранителями. Смешение это особенно ясно из того, что день «именин» человека, то есть день, посвященный памяти Святого, имя которого он носит, называют часто «днем Ангела» этого человека.
Ангел-Хранитель есть невидимый дух, приставляемый Самим Богом к каждому человеку с тех пор, как он становится христианином, то есть со времени святого крещения.
Всякий крещающийся для того и присоединяется таинственным крещением к обществу христианскому, к церкви Христовой, чтобы наследовать вечное блаженство, доступ к которому открыл Христос Спаситель Своим последователям. Но так как естественные человеческие силы слабы, то Милосердный Господь и дает каждому христианину особого доброго и сильного Ангела для охраны его на пути ко спасению, для облегчения ему достижения вечного блаженства. Этот Ангел-Хранитель невидимо находится при порученном ему христианине в продолжении всей его земной жизни, если человек остается или боящимся, или любящим Бога, и степень близости его к христианину зависит от степени желания, стремления христианина ко спасению. Служение приставленного волею Божиею к христианину Ангела-Хранителя его состоит в том, чтобы способствовать спасению порученного ему человека. В частности же, Ангелы-Хранители духовно наставляют нас вере и благочестию, охраняют наши души и тела, заступаются за нас в течение земной нашей жизни, молят о нас Бога, не оставляют нас, наконец, и при самой земной кончине нашей и отводят души окончивших земную жизнь из нас в вечность.
Таково вкратце учение об Ангелах-Хранителях.
Близкие и родственные людям по духовной своей природе и по милостиво премудрому направлению и назначению Божию, Ангелы вообще и Ангелы-Хранители в особенности принимают живое и деятельное участие в нашей судьбе. Как создания самые чистые и святые, неуклонно утвердившиеся в способности только любить, а не презирать, только благотворить, а не вредить, – Ангелы-Хранители делают для нас все, что служит к истинному нашему благу и спасению. Невидимо пребывая при нас постоянно, они, руководствуя нас ко спасению, не только по нашему желанию таинственно наставляют нас на все доброе и полезное, возносят не только наши молитвы к Богу, но еще и сами от себя охраняют и защищают нас от врагов видимых и невидимых, сами от себя молят и ходатайствуют за нас пред Богом. Поэтому-то православная церковь и учит нас почитать и призывать в молитвах особенно наших Ангелов-Хранителей, как ближайших духовных наших наставников и покровителей. Но, как назначаемого к человеку в невидимые наставники, охранители и защитники Самим Богом, частного имени каждого Ангела-Хранителя в отдельности мы не знаем, и так как Ангел-Хранитель всякого из нас есть добрый дух, не живший человеческой, земной жизнью, то православная церковь не может назначать каждому Ангелу-Хранителю отдельного дня общественного воспоминания его святой благотворительной, духовной жизни, а обязывает нас обращаться к его покровительству и защите частно, в домашних ежедневных наших молитвах.
Гораздо более очевидное и еще более тесное отношение имеют к нам, христианам, Святые люди, сделавшиеся небожителями. Они имели вполне тождественную с нами духовно-телесную природу и с тождественными нам свойствами и средствами жили на земле в тех же условиях, как живем мы. Благочестиво проведя и окончив свое земное странствие, эти Святые угодники Божий и по отшествии своем на небо к Богу не только не прекращают связи своей с землею, но вступают с земною, так называемою воинствующей церковью Христовой в общение еще более тесное. Соединение их со Христом становится полнее, чище, и они получают более сил для помощи воинствующей церкви в борьбе ее со злом. Святые люди и на небе, любя своих земных собратий еще более, чем любили их на земле, зная и видя там лучше прежнего наши нужды, не перестают молить и ходатайствовать за нас пред Богом, и оттуда продолжают еще более помогать нам. Поэтому-то земная церковь Христова призывает в молитвах и просит помощи этих благоугодивших Господу и в блаженстве пребывающих на небе Святых людей, как предстателей и дерзновенных ходатаев наших пред Богом; чтит их иконы или священные изображения, и их мощи с прочими останками; прославляет в песнопениях и хвалебных молитвах богоугодные дела их, ежегодно чествуя общественно-церковными воспоминаниями и торжественными религиозными празднествами славную и спасительную земную жизнь каждого из них, Кроме того, живо сознавая и чувствуя слабость естественных человеческих сил, православная церковь, с глубокой надеждой на помощь Святых угодников Божиих, поручает всякого крещаемого человека одному из Святых, именем которого и называет присоединяемого к обществу христианскому.
Известно, что, когда какое-нибудь общество людей дает известное свое наименование человеку, это означает, что человек тот получает право принадлежать к сему обществу, так что наречение имени служит знаком известного призвания и назначения, символом прав и обязательств известного союза. Христианское имя, которым нарекается каждый христианин пред крещением, напоминая нам о соименном Святом человеке Христовой церкви, служит внешним знаком союза принявшего такое имя со Христом и с обществом христианским, служит символом призвания и обязательства жить по закону Христову, подражая преимущественно тому Святому, коего имя принято человеком.
При наречении именами христианских Святых, православная церковь молит Господа, да знаменуется на приемлющем имя Святого свете лица Божия и животворящий крест Единородного Сына Божия Христа Спасителя в его сердце и помышлениях, чтобы присоединяемому к святой Христовой церкви удаляться от суеты мира, следовать повелениям Господа, жить по заповедям Его и получить блаженство избранных в царствии Божием.
Кроме того, давая нам имена христианских Святых людей, церковь поручает нас особому их покровительству и молитвам, а нам в богоугодной земной жизни этих Святых указывает пример, как нам сохранить себя верными Спасителю нашему во время земного нашего странствования. Таким образом, с крестным знамением и молитвою церкви принимая на себя имена отшедших на небо христианских Святых, мы получаем права на великие у Бога преимущества членов Христовой церкви, а с другой стороны, обязываемся удаляться от суеты мира и следовать заповедям Божиим, земною жизнью соименных нам Святых поучаясь достижению и проявлению христианских добродетелей; по естественной же слабости нашей мы должны часто сами просить их молитв о нас пред Богом и их помощи нам во всех обстоятельствах земной нашей жизни.
Имя Святого человека, соименного нам ревностного служителя Христова, имя, которым мы называемся и которым нам напоминается Богом прославленный верный последователь Богочеловека, – вот поистине прекрасная для нас проповедь и самое доступное назидание!
Принятие человека в общество христианское, в церковь Христову, даруя человеку много, многого и требует от него. Обязанности, возлагаемые на членов христианской церкви, чрезвычайно обширны, разнообразны и высоки. Чтобы облегчить для немощи нашей приложение их к жизни, православная церковь обширные обязанности последователя Христова предлагает нам в примере частном, – в земной жизни соименного нам Святого. Так что, получая с христианским именем Святого угодника Божия залог вечного нашего счастья, получая ближайшего сильного помощника, покровителя и наставника, – становится естественным нашим долгом знать и земную жизнь соименного нам Святого, иметь ее для себя руководящим светильником и подражать ее добродетелям, оправдывая наше призвание в христианское общество самою жизнью, самою деятельностью нашей. Огромным большинством окружающих нас примеров суетного мира земного, который, по слову Божию, «лежит во зле», изобретателен на грех, мы всегда можем извинить или даже оправдать в себе всякую слабость, всякую дурную наклонность, всякий грех. Но не оправдает, не извинит нас трезвенная, самосознательная жизнь соименного нам Святого. Одна мысль о нем уже показывает нам, куда должны стремиться наши желания и куда ведет нас широкий, суетный путь мира, по которому идут толпы. А частные черты жизни святого обличают частные худые стороны нашей жизни; мысли о его строгости к самому себе раскрывают пред нами нашу беспечность о душе и о духовном; довольство его немногим умерит наше желание многого и пустого; пример его одушевит нас стремлением к единому на потребу, к Богу.
Все это весьма часто должно бы напоминаться нам и в обыденной жизни всякий раз, как нас называют по имени нашему и Святого нашего, и в особенности тогда, когда торжественным религиозным празднеством в день, посвященный памяти соименного нам Святого, по отношению к нам называемого «именинами», церковь напоминает нам о небесной славе и силе этого Святого человека, и о добродетелях земной его жизни, коей руководительно-основные черты сохраняются в церковно-богослужебных книгах и предлагаются нашему вниманию в жизнеописаниях Святых!
Все службы, все празднества, которыми чествуются Святые, все чтения, напоминающие о спасительной земной их жизни, установлены преимущественно для нас – христиан церкви земной, для нравственного нашего воспитания; установлены для того, чтобы, прославляя Бога во Святых Его и прося их помощи и молитв о нас, мы воспитывали бы в себе тот же спасительный дух Христовой веры, надежды и любви, какой они представляют нам в земной их жизни, – чтобы, подражая их духу и деятельности, мы старались приблизиться к ним, а чрез них и к Самому Богу.
Для самих Святых, живущих уже в славе небесной, нет нужды в слабом прославлении земном, в ничтожной славе от людей. Но для нас напоминание об их святости, побуждающее нас к подражанию добродетельной жизни Святых, крайне существенно, потому что подражание им составляет столь необходимое условие нашего спасения, что без этого подражания самое, по слову Божию, внешнее почитание, прославление Святых не угодно ни Богу, ни Святым Его, и нам не приносит никакой пользы. Лицемерные иудейские книжники и фарисеи почитали ветхозаветных пророков и праведников, строили им великолепные гробницы и украшали их памятники, но Господь сильно обличал их и угрожал им тягчайшим осуждением Божиим как за эту одну их обрядность, так и за то, что они только говорили, а не исполняли, по долгу только молились, а жили нечестиво. Даже и самого ходатайства и молитв о нас Святых не принимает Господь, если жизнь наша не согласна с духом земной жизни Святых, которая была живым олицетворением заповедей Божиих. Посему-то в Слове Божием постоянно и внушается нам подражать жизни Святых, чтобы самою жизнью нашею мы стремились исполнять повеления Господни.
Так учил Сам Христос Спаситель; так учили Святые Его Апостолы и потом все Святые отцы и пастыри и учители православной церкви.
Подражая высочайшему примеру совершенства, Господу Иисусу, – подражайте и Святым Его угодникам людям, – твердит нам, христиане, Божие Слово и Дух Божий!»
Как и при крестинах, именинный стол бывает богатым и разнообразным, а приглашенные гости произносят за столом здравицы в честь именинника и поют ему долголетие.
Раньше было принято, что богатый именинник (как правило, это относилось к царям и вельможам) сам в конце застолья одаривал пришедших ответными подарками – в знак признательности, что они пришли поздравить его в такой день и не забыли о его празднике.
Поскольку полный именинный календарь занял бы много места, и к тому же многие имена (такие, например, как Евтихиан или Феофил) вышли из употребления, приводим здесь краткий календарь.
Именины празднуют в январе:
1-го – Илья (с еврейского – Мой Бог), Григорий (с греческого – Бодрствующий),
2-го – Даниил (с еврейского – Божий суд),
4-го – Анастасия (с греческого – Возрожденная, Воскресшая),
6-го – Евгения (с греческого – Благодатная), Клавдия (с латинского – Хромая),
8-го – Константин (с латинского – Постоянный),
9-го – Федор (с греческого – Дар Бога),
14-го – Василий (с греческого – Царский),
20-го – Иван (с еврейского – Милость Божия),
21-го – Григорий (с греческого – Бодрствующий),
22-го – Петр (с греческого – Камень),
23-го – Павел (с латинского – Малый),
24-го – Михаил (с еврейского – Богоподобный),
25-го – Татьяна (с греческого – Устроительница),
27-го – Нина (от Нин – основатель Ассирийского государства),
29-го – Максим (с латинского – Величайший),
31-го – Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка);
в феврале:
3-го – Максим (с латинского – Величайший), Евгений (с греческого – Благородный),
4-го – Анастасия (с греческого – Возрожденная),
5-го – Геннадий (с греческого – Благородный),
6-го – Ксения (с греческого – Странница), Иван (с еврейского – Милость Божия),
7-го – Григорий (с греческого – Бодрствующий), Виталий (с латинского – Жизненный),
8-го – Аркадий (житель Аркадии),
12-го–Василий (с греческого – Царский), Григорий (с греческого – Бодрствующий), Иван (с еврейского – Милость Божия),
13-го – Никита (с греческого – Победитель), Виктор (с латинского – Победитель),
16-го – Анна (с еврейского – Милость, Благодать), Николай (с греческого – Победитель народов),
17-го – Георгий (Юрий) (с греческого – Земледелец), Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка),
19-го – Иван (с еврейского – Милость Божия), Кристина (с греческого – Христианка), Мария (с еврейского – Госпожа),
21-го – Федор (с греческого – Дар Бога),
23-го – Валентина (с латинского – Сильная, Здоровая),
24-го –Дмитрий (с греческого – Принадлежащий богине Деметре), Всеволод (славянское – Всем владеющий),
25-го – Алексей (с греческого – Защитник),
26-го – Зоя (с греческого – Жизнь), Светлана (с греческого – Светлая),
27-го – Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка);
в марте:
3-го – Лев (с греческого – Лев),
6-го – Георгий (с греческого – Земледелец),
13-го – Василий (с греческого – Царский), Марина (с латинского – Морская), Кира (с греческого – Сила, Власть),
14-го – Антонина (с греческого – Вступающая в бой),
17-го – Василий (с греческого – Царский), Даниил (с еврейского – Божий суд),
20-го – Павел (с латинского – Малый), Евгений (с греческого – Благородный),
22-го – Валерий (с латинского – Бодрый, Крепкий),
23-го – Виктор (с латинского – Победитель), Галина (с греческого – Тишина, Спокойствие), Анастасия (с греческого – Возрожденная),
25-го – Григорий (с греческого – Бодрствующий),
26-го – Кристина (с греческого – Христианка),
27-го – Ростислав (славянское «расти» + «слава»),
29-го – Александр (с греческого – Защитник людей),
30-го – Алексей (с греческого – Защитник),
31-го – Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка);
в апреле:
1-го – Дарья (с персидского – Владеющая),
2-го – Александра (с греческого – Мужественная), Клавдия (с латинского – Хромая), Светлана (с греческого – Светлая),
3-го – Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка),
4-го – Василий (с греческого – Царский),
5-го – Лидия (родом из Лидии),
8-го – Алла (с греческого – Другая, Вторая), Лариса (с греческого – Чайка),
12-го – Иван (с еврейского – Милость Божия),
14-го – Мария (с еврейского – Госпожа),
16-го – Никита (с греческого – Победитель),
20-го – Георгий (с греческого – Земледелец), Даниил (с еврейского – Суд Божий),
22-го – Вадим (славянское – Забияка),
23-го – Александр (с греческого – Защитник людей), Максим (с латинского – Величайший),
25-го – Василий (с греческого – Царский),
27-го – Иван (с еврейского – Милость Божия),
28-го – Анастасия (с греческого – Возрожденная),
29-го – Ирина (с греческого – Мир, Покой), Галина (с греческого – Тишина), Леонид (с греческого – Подобный льву);
в мае:
1-го – Виктор (с латинского – Победитель),
5-го – Виталий (с латинского – Жизненный),
6-го – Георгий (с греческого – Земледелец), Анатолий (с греческого – Восточный), Александра (с греческого – Мужественная),
7-го – Алексей (с греческого – Защитник), Валентин (с латинского – Сильный, Здоровый), Елизавета (с еврейского – Почитающая Бога),
12-го – Артем (с греческого – посвященный Артемиде),
14-го – Тамара (с еврейского – Смоковница),
17-го – Никита (с греческого – Победитель), Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка),
18-го – Ирина (с греческого – Мир, Покой),
28-го – Дмитрий (посвященный богине Деметре),
31-го – Клавдия (с латинского – Хромая), Кристина (с греческого – Христианка);
в июне:
1-го – Сергей (с латинского – Высокочтимый),
3-го – Константин (с латинского –Постоянный), Елена (с греческого – Факел),
5-го – Михаил (с еврейского – Богоподобный),
10-го – Никита (с греческого – Победитель),
16-го – Павел (с латинского – Малый),
20-го – Валерия (с латинского – Здоровая),
21-го – Федор (с греческого – Дар Бога),
22-го – Кирилл (с греческого – Повелитель),
26-го – Антонина (с греческого – Вступающая в бой),
28-го – Григорий (с греческого – Бодрствующий);
в июле:
7-го – Иван (с еврейского – Милость Божия),
11-го – Сергей (с латинского – Высокочтимый),
12-го – Петр (с греческого – Камень), Павел (с латинского – Малый),
16-го – Анатолий (с греческого – Восточный),
17-го – Андрей (с греческого – Мужественный),
18-го – Анна (с еврейского – Благодать, Милость),
24-го – Ольга (с древнескандинавского – Святая),
25-го – Михаил (с еврейского – Богоподобный),
28-го – Владимир (славянское – Владеющий миром),
29-го – Павел (с латинского – Малый), Валентина (с латинского – Здоровая, Сильная), Юлия (с греческого – Кудрявая),
30-го – Марина (с латинского – Морская), Маргарита (с греческого – Жемчужина), Леонид (с греческого – Подобен льву);
в августе:
2-го – Илья (с еврейского – Мой Бог),
4-го – Мария (с еврейского – Госпожа),
6-го – Борис (славянское – возможно, от Борислав), Глеб (с германского – Под защитой Бога), Кристина (с греческого – Христианка),
11-го – Константин (с латинского – Постоянный),
12-го – Иван (с еврейского – Милость Божия), Валентин (с латинского – Сильный),
24-го – Василий (с греческого – Царский), Федор (с греческого – Дар Бога),
27-го – Аркадий ((житель Аркадии), 31-го – Георгий (с греческого – Земледелец);
в сентябре:
1-го – Андрей (с греческого – Мужественный),
8-го – Наталия (с латинского – Природная),
12-го – Александр (с греческого – Защитник людей),
13-го – Геннадий (с греческого – Благородный),
18-го – Елизавета (с еврейского – Почитающая Бога),
22-го – Анна (с еврейского – Благодать, Милость),
23-го – Павел (с латинского – Малый),
24-го – Дмитрий (посвященный богине Деметре),
29-го – Виктор (с латинского – Победитель), Людмила (славянское – Милая людям),
30-го – Вера, Надежда, Любовь, Софья (с греческого – Мудрость);
в октябре:
1-го – Ирина (с греческого – Мир, Покой),
3-го – Олег (древнескандинавское – Святой),
6-го – Андрей (с греческого – Мужественный),
7-го – Владислав (славянское – Владеющий славой),
11-го – Вячеслав (славянское – Большая слава),
13-го – Михаил (с еврейского – Богоподобный), Григорий (с греческого – Бодрствующий),
17-го – Владимир (славянское – Владеющий миром),
20-го – Сергей (с латинского – Высокочтимый),
24-го – Зинаида (с греческого – Рожденная Зевсом),
26-го – Никита (с греческого – Победитель),
28-го – Иван (с еврейского – Милость Божия),
30-го – Андрей (с греческого – Мужественный);
в ноябре:
4-го – Александр (с греческого – Защитник людей), Анна (с еврейского – Благодать, Милость), Елизавета (с еврейского – Почитающая Бога),
8-го – Дмитрий (посвященный богине Деметре),
11-го – Анастасия (с греческого – Возрожденная), Мария (с еврейского – Госпожа),
12-го – Артем (посвященный богине Артемиде),
19-го – Павел (с латинского – Малый), Александра (с греческого – Мужественная), Клавдия (с греческого – Хромая),
20-го – Валерий (с латинского – Бодрый, Крепкий), Евгений (с греческого – Благородный),
24-го – Виктор (с латинского – Победитель),
26-го – Иван (с еврейского – Милость Божия);
в декабре:
3-го – Анатолий (с греческого – Восточный), Григорий (с греческого – Бодрствующий),
6-го – Александр (с греческого – Защитник людей),
7-го – Екатерина (с греческого – Чистота),
11-го – Василий (с греческого – Царский), Федор (с греческого – Дар Бога),
13-го – Андрей (с греческого – Мужественный),
17-го – Варвара (с греческого – Иноземка),
19-го – Николай (с греческого – Победитель),
20-го – Павел (с латинского – Малый),
21-го – Кирилл (с греческого – Повелитель, Владыка),
22-го – Анна (с еврейского – Благодать, Милость),
26-го – Евгений (с греческого – Благородный),
31-го – Зоя (с греческого – Жизнь).
ИМЕНИНЫ В КЛАССИКЕ
«А именины справлял князь на пятый день Покрова.
Пиры бывали великие; недели на две либо на три все окружное шляхетство съезжалось в Заборье, губернатор из Зимогорска, воеводы провинциальные, генерал, что с драгунскими полками в Жулебине стоял, много и других чиновных.
Из Москвы наезжали, иной раз из Питера.
Всякому лестно было князя Алексея Юрьича с днем Ангела поздравить.
Каждому своя комната, кому побольше, кому поменьше: неслужащему шляхетству, смотря по роду; чиновным, глядя по чину.
Губернатору флигель особый, драгунскому генералу с воеводами другой, по прочим флигелям большие господа: кому три горницы, кому две, кому одна, а где по два, по три гостя в одной, глядя, кто каков родом, а наезжее мелкопоместное шляхетство и приказных по крестьянским дворам разводили, а которых в застольную, в ткацкую, в столярную.
Там и спят вповалку.
С вечера накануне именин всенощную служат.
Тут всем приказ: у службы быть неотменно.
Князь сам шестипсалмие читает и синаксарь. Знал он церковный устав не хуже монастырского канонарха, к службе Божией был не леностен, к дому Господню радение имел большое. Сколько по церквам иконостасов наделал, сколько серебряных риз на иконы выковал, сколько колоколов вылил, в самом Заборье три каменные церкви соорудил.
Ужина не бывало, чтоб грехом до утра не забражничаться, обедни не проспать бы. Подавали каждому есть-пить в своем месте, а хмельного ставили число невеликое.
На другой день, после обедни, все, бывало, поздравлять пойдут. Сядет князь Алексей Юрьич во всем наряде и в кавалерии на софе, в большой гостиной, по правую руку губернатор, по левую – княгиня Марфа Петровна.
Большие господа, с Ангелом князя поздравивши, тоже в гостиной рассядутся: по одну сторону мужчины, по другую женский пол. А садились по чинам и по роду. [...]
А как в день княжих именин Семен Титыч из гостиной выйдет, неважные господа и приказный народ. Подходят по чинам, и всякому, бывало, князь Алексей Юрьич жалует ручку свою целовать.
Кто поцеловал, тот на галерею, а там от водок да от закусок столы ломятся.
Чай станут подавать, но только большим господам. В стары-то годы чай бывал за диковину, и пить-то его умели только большого рангу господа; мелочь не знала как и взяться... [...]
На ту пору дверь распахнулась, четыре лакея, каждый в сажень ростом, закуску на подносах внесли и на столы поставили.
Были тут сельди голландские, сыр немецкий, икра яикская с лимоном, икра стерляжья с перцем, балык донской, колбасы заморские, семга архангелогородская, ветчина вестфальская, сиги в уксусе из Питера, грибы отварные, огурцы подновские, рыжики вятские, пироги подового дела, оладьи и пряженцы с яйцами.
А в графинах водка золотая, водка анисовая, водка зорная, водка кардамонная, водка тминная, – а все своего завода.
Закусывают час либо два, покамест все графины не опорожнят, все тарелки не очистят, тогда обедать пойдут.
А в столовой на одном конце княгиня Марфа Петровна с барынями, на другом князь Алексей Юрьич с большими гостями. С правой руки губернатору место, с левой – генерал-поручику, за ними прочие, по роду и по чинам. И всяк свое место знай, выше старшего не смей залезать, не то шутам велят стул из-под того выдернуть, аль прикажут лакеям кушаньем его обносить.
Кто помельче, те на галерее едят. Там в именины человек пятьсот либо шестьсот обедывало, а в столовой человек восемьдесят либо сто – не больше. [...]
В столовой на серебре подавали, а для князя, для княгини и для генеральства ставились золотые приборы.
За каждым стулом по два лакея, по углам шуты, немые, карлики и калмыки – все подачек ждут и промеж себя дерутся да ругаются.
Уху, бывало, в серебряной лохани подадут – стерляди такие, какие в нонешни годы и не ловятся: от глаза до пера два аршина и больше. Осетры – чудо морское.
А там еще зад быка принесут, да ветчины окорока три-четыре, да баранов штуки три, а кур, индеек, гусей, уток, рябков, куропаток, зайцев – всей этой мелкоты без счету.
Всех кушаний перемен тридцать и больше, а после каждой перемены – чарки в ход.
Подавали вина ренские, аликанское, эрмитаж и разные другие, а больше домашние наливки и меда ставленные.
В старые годы и такие господа, как князь Алексей Юрьич, заморских вин кушали понемногу, пили больше водку да наливки домашние и меды. Дорогие вина только в праздники подавались, и то не всем: подавать такие вина на галерею в заведении не было.
А шампанское вино да венгерское только и пивали в именины...
Под конец обеда, бывало, станут заздравную пить. Пили ее в столовой шампанским, в галерее – вишневым медом. Начнут князя с Ангелом поздравлять, «ура» ему закричат, певчие «Многие лета» запоют, музыка грянет, трубы затрубят, на угоре из пушек палить зачнут, шуты вкруг князя кувыркаются, карлики пищат, немые мычат по-своему, большие господа за столом пойдут на счастье имениннику посуду бить, а медведь ревет, на задние лапы поднявшись.
Встанут из-за стола, княгиня с барынями на свою половину пойдет, князь Алексей Юрьич с большими господами в гостиную. Сядут.
Оглядится князь, все ли гости уселись, лишних нет ли, помолчит маленько да, глядя на старшего дворецкого, вполголоса промолвит ему: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».
Дворецкий парень был наметанный, каждый взгляд князя понимал. Тотчас, бывало, смекнет, в чем дело.
Было у князя в подвале старое венгерское – вино дорогое, страх какое дорогое! Когда еще князь Алексей Юрьич при государыне в Питере проживал, водил он дружбу с цесарским резидентом, и тот цесарский резидент из своего королевства бочек с пять того вина ему по дружбе вывез. Пахло ржаным хлебом, оттого князь и звал его хлебом насущным. А подавали то вино изредка.
Принесут гайдуки стопки серебряные, старший дворецкий разольет хлеб насущный. Возьмет князь Алексей Юрьич стопку, привстанет, к губернатору обернется: «Будьте здоровы», – скажет и хлебнет хлеба насущного. Потом опять привстанет, генерал-поручика тем же манером поздравствует и опять хлебнет хлеба насущного. И прочих так же, все по роду и по чину.
А кого князь здравствует, тому и прочие и, привставая, кланяются, и хлеба насущного прихлебывают. А певчие поют многолетие, в галерее «ура» кричат, на угоре из пушек палят, трубы, рога, музыка.
И питаются, бывало, хлебом насущным, когда час времени, когда и больше...
Опять полонез заиграют, господа в большую залу пойдут. Тут Матвея Михайлыча – генерал-поручика – маршалом сделают, княгиня Марфа Петровна букет цветов пожаловать ему изволит. Приколет он те цветы к кафтану и зачнет танцами распоряжаться.
Сперва менуэт танцуют, кланяются, реверансы делают, к сердцу руки прижимают, на разлет ими отмахивают, а барышни приседают, на сторонку перегибаются и веер тихонько поднимают. После менуэта мани-маску начнут, а там матрадур, гавот и другие танцы.
Чуть не до полночи, бывало, промаются.
Вперемежку танцев подавали: воду брусничную, грушовку, сливянку, квас яблочный, квас малиновый, питье миндальное. Заедки всякие, бывало, разносили: конфеты, марципаны, цукаты, сахары зеренчатые, варенье инбирное индейского дела; из овощей – виноград, яблоки да разные овощи полосами: полоса дынна, полоса арбузная да ананасная полоса невеликая. Дынную да арбузную всем подают, ананасную не всякому, потому что вещь редкостная, не всякому гостю по губам придется.
А в других комнатах столы расставлены, на них в фаро да в квинтич играют: червонцы из рук в руки так и переходят, а выигрывает, бывало, завсегда больше всех губернатор.
Другие кости мечут, в шахматы играют – кому что больше с руки.
А меж игрой пунши да взварцы пьют, а лакеи то и дело водку да закуски разносят.
Вечерний стол бывал не великий: кушаньев десять либо двадцать – не больше, зато напитков вдоволь.
Пьют, друг от дружки не отставая, кто откажется, тому князь прикажет вино на голову лить.
А как после ужина барыни да барышни за княгиней уйдут, а потом и из господ кто чином помельче аль годами помоложе по своим местам разойдутся, отправится князь Алексей Юрьич в павильон и с собой гостей человек пятнадцать возьмет.
И пойдет там кутеж на всю ночь до утра.
Только что войдут туда князь Алексей Юрьич, и кафтан и камзол долой, гости тоже.
Спервоначалу кипрским вином серебряную дедовскую ендову нальют, «чарочку» запоют и пустят ендову вкруговую.
Не то попарно, как гребцы в лодке, на пол усядутся.
«Вниз по матушке по Волге» затянут и орут себе что есть мочи. А запевалой сам князь Алексей Юрьич».
Андрей Печерский. Старые годы
ПО ЦЕРКОВНЫМ КАНОНАМ
О наречении имени
Из творений св. прав. Иоанна Кронштадтского
«Когда мы родимся, наши родители хотят, чтобы мы были такими же хорошими, добрыми, блаженными, как и те святые, о которых мы слышим в Церкви. Поэтому нам дают при крещении имя одного из этих святых. Мы должны подражать его святой жизни, поэтому каждый из нас должен знать, как угодил Богу тот святой, имя которого мы носим. Мы должны стараться так же угодить Богу, как угождал он, чтобы после нашей смерти Бог дал нам такую же блаженную жизнь, какую дал ему. Мы обращаемся к святым с просьбою помолиться за нас перед Богом, но более всего мы должны обращаться к тому святому, имя которого мы носим. Он угодил Богу своей жизнью и потому называется угодником Божиим. Он любит нас и всегда спешит на помощь в наших нуждах, потому мы называем его нашим скорым помощником. Так как он нам помогает своими молитвами, то мы называем его нашим молитвенником. Поэтому обязательно нужно знать тропарь1 [1 Краткое молитвенное обращение.] своему святому.
Святых призывай с верою непостыдною и любовию нелицемерною, если хочешь, чтобы они слышали тебя и исполнили твою молитву. Помни: подобный подобного ищет. Святые угодили Богу верою и любовию и от тебя хотят того же. С верою и любовию соедини еще подобающее к ним благоговение».
Не совершается ли у нас каких обрядов над новорожденными младенцами прежде и затем вскоре после их крещения?
Совершается. Перед совершением крещения обыкновенно нарекается младенцу христианское имя, после же крещения, в 40-й день, мать приносит его в храм. Наречение имени и принесение во храм совершено было и над нашим Спасителем Иисусом Христом.
Что означает наречение младенцу христианского имени?
То, что младенец с этого времени причисляется уже к обществу христиан и получает особенного молитвенника о себе перед Богом и пример жизни во спасение в том святом, чье имя принимает он.
Что должно сказать о принесении матерью младенца во храм в 40-й день по рождении?
Это принесение называется обрядом воцерковления младенца, т.е. через этот обряд новокрещенный младенец видимым образом вводится в церковь Христову, т.е. в общество христиан и в храм Божий. Тут священник берет на руки младенца, подобно тому, как брал Спасителя святой Праведный Симеон. В то же время священник молится и за мать родившую, чтобы Господь очистил и освятил ее; так как до 40 дней она считается как бы нечистою и не ходит во храм.
Может ли крестить мирской человек?
Может, но только в крайнем случае, например, если младенец родится очень слабым, и крещение его должно состоять только в том, чтобы погрузить три раза в воду с произнесением слов: «Крещается «раб Божий» (имя) или «раба Божия» (имя) во имя Отца и Сына и Святого Духа». Если таким образом крещенный не умрет, то священник должен исполнить над ним весь чин крещения, кроме погружения.
Можно ли совершить крещение не через погружение, а через обливание или окропление?
Можно, но только в крайних случаях.
Повторяется ли крещение, например, над отрекшимся от веры и снова обращающимся к вере?
Крещение не повторяется, потому что оно как бы полагает на крещенного печать, которая всегда остается на нем, хотя бы он наделал множество грехов и даже отрекся от веры.1 [1 Младенцев, о которых неизвестно, крещены они или нет, крестят при таких словах: «Крещается, аще (если) не крещен...»]
Повторяется ли миропомазание?
Миропомазание повторяется над теми, которые отреклись было от веры Христовой и перешли в магометанство, язычество и снова обращаются к православной вере.
Что совершается над неправославными христианами, если они желают присоединиться к православной церкви?
Желающий присоединиться к православной церкви сперва исповедует перед священником свои грехи, но разрешения от грехов при этом еще не получает; затем отрекается от прежних своих заблуждений и исповедует учение православной церкви. Потом дает клятвенное обещание содержать и исповедовать православную веру и исполнять обязанности, ею налагаемые, до самой смерти, в удостоверение чего целует крест и Евангелие. После того он становится на колени, и священник уже разрешает его от грехов, помазывает Святым Миром, если он не был помазан, и надевает на него крест, и за Литургиею он причащается.
Что должно сказать о помазании святым миром государей при венчании их на царство?
Священное помазание при венчании царей на царство не есть повторение таинства миропомазания, через которое подаются всем верующим благодатные дары, необходимые для духовной жизни; но это есть иная, высшая степень сообщения даров Святого Духа, необходимых для особенного царственного служения.
О нашем Ангеле-Хранителе и угоднике Божием, молящемся за нас
Из творений святого Феодора Едесского
«Господь каждому из нас дает двух ангелов, один из которых – Ангел-хранитель – хранит нас от всякого зла, от разных несчастий и помогает делать добро, а другой ангел – святой угодник Божий, имя которого мы носим, ходатайствует о нас перед Богом, молится Богу за нас. Его молитвы, как более достойные, угодные Богу, скорее приемлются, чем наши грешные.
Ангелы, будучи служителями любви и мира, радуются о нашем покаянии и преуспеянии в добродетели, стараются наполнять нас духовным созерцанием (по мере нашей восприимчивости) и содействуют нам во всяком добре».
МОЛИТВЫ
При наречении имени
Господи Боже наш, Тебе молимся и Тебе просим, да знаменается свет лица Твоего на рабе Твоем сем (шия), и да знаменается крест единородного Сына Твоего в сердце и в помышлениях его, во еже бегати суеты мира и от всякаго лукаваго навета вражия, последовати же повелениям Твоим. И даждь, Господи, неотреченну пребыти имени Твоему святому на нем, совокупляемом во время благопотребно святей Твоей Церкви и совершаемом страшными тайнами Христа Твоего: да по заповедем Твоим жительствовав и сохранив печать нерушиму, получит блаженство избранных во Царствии Твоем, благодатию и человеколюбием единородного Сына Твоего, с ним же благословен еси, с Пресвятым и благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Сороковая молитва
«Под так называемой «сороковою молитвой» разумеются те молитвы, которые вычитываются священником в храме над матерью и младенцем в 40-й день по его рождении. По образу Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Девы Марии, в 40-й день пришедших к храму по закону Моисееву, мать в первый раз, по разрешении от бремени, приходит с младенцем в храм для получения очистительной молитвы, чтобы Господь очистил ее скверну душевную и телесную, сподобил входа в святой храм, а затем – удостоил и принятия Святых Тайн. Такое очищение потребно потому, что мать передает младенцу в рождении наследственный (первородный) грех и все греховные немощи: «Во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50). Над младенцем же совершается обряд «воцерковления», т.е. введения в церковь, или в общество верующих христиан.
Как праведный Симеон принял в 40-й день в свои объятия Христа, так и священник берет на руки младенца, творит им образ креста и говорит три раза: «Воцерковляется раб Божий (или раба) во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь...» В конце читает молитву праведного Симеона: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром»...
Мальчик вносится в алтарь, а девочка приносится к иконе Божией матери».
Епископ Павел.
От святой купели и до гроба
Ангелу-хранителю
Ангеле Божий, Хранителю мой святый, на соблюдение мне от Бога с небеси данный! Прилежно молю тя: ты меня днесь просвети и от всякого зла сохрани, ко благому деянию настави и на путь спасения направи. Аминь.
ДЕТСТВО
ДЕТИ, ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА!
Дети, любите друг друга!
Многих из вашего круга
Участь тяжелая ждет.
Но кто любим и кто любит,
Жизнь того не погубит
В омуте мелких забот.
Стойте за слабую братью
Дружною плотною ратью.
Родине в годы невзгод
Жертвуйте потом и кровью.
Только такою любовью
Жив человеческий род!
Александр Плещеев
Не строй семь церквей,
пристрой семь детей.
Ничего случайного народная мудрость в себе не несет. Все – для пользы, а не для одной лишь красоты. Вот, к примеру, в былинах и сказках у всех богатырей пряжки – золотые, стремена – булатные, подпруги у лошадей – шелковые. Потому, что красиво?
Это уже потом, а в первую очередь потому, что полезно, ведь в долгом походе золотые пряжки не ржавеют, булатные стремена не гнутся, а шелковые подпруги не гниют так быстро, как простые.
Так же и домашняя расписная утварь. Да, красиво, но прежде – полезно: краска и лак защищают ту же деревянную ложку от разрушения, от жучков, делают вещь долговечной.
Если с этой точки зрения (полезности, скрытой в красоте) посмотреть на весь детский фольклор, то помимо прочей информации народ закодировал в нем целый комплекс медицинских упражнений – чтобы вырастить ребенка здоровым.
Если у вас есть дети, то не надо напоминать, сколько времени и сил было потрачено на посещения педиатра: то массаж рук и ног необходим, то дыхание неправильное, то с речью трудности – к логопеду идти надо и т.д. А ведь век за веком детей растили с меньшими сложностями.
Вспомните хотя бы знаменитые «Ладушки»: прекрасная зарядка для рук.
А «Сорока-воровка»? Здесь уже и координация движений, и даже – точечный массаж. Никакой не китайский, не тибетский, а самый что ни на есть наш родной, увы, нами же и забытый. Массаж ладошки («кашку варила»), всех пальцев («этому дала, этому дала»), важных точек – запястье, локоть, плечо («тут пень, тут пенек, тут колода») и т.д. И одновременно – педагогическое влияние: этому кашки не дала потому, что он ленив.
В фольклоре – весь комплекс детского массажа: поглаживание, разведение рук, помахивание кистями, переваливание головки с руки на руку и т.д. И не чужая тетя-врач, а мама, которая при этом передает энергию общения. Ребенок просыпается, потягивается, а его уже берут на руки и говорят (сопровождая движениями):
Потягунюшки, порастунюшки,
Роток – говорунюшки,
Руки – хватунюшки,
Ноги – ходунюшки.
Или – когда детскими руками изображают растягивание и складывание холста и приговаривают.
Тяни холсты, потягивай,
В коробочку накладывай.
Или – когда переваливают головку с руки на руку, массируя шею, а затем закидывают ручки за голову:
Валяй, валяй, баба, каравай,
Пришел к бабе пономарь.
– Дай, баба, теста.
– Нет в печи места.
Шук, шук полетели,
На головку сели.
А – разведение рук:
Лунь плывет, лунь плывет, и тут же – отмашка кистями:
Сова летит, сова летит.
А еще – позабытый, к сожалению, массаж спинки, с ритмическим похлопыванием между лопаток:
– Что в горбу?
– Денежка.
– Кто наклал?
– Дедушка.
– Чем он наклал?
– Ковишчком.
– Каким?
– Позолоченньм.
То же вы найдете в фольклоре и для живота и даже для носа (имею в виду игру «Чей нос?», когда ребенка треплют за носик – так же, как мы при простуде нажимаем на точки от переносицы до крыльев носа) и т.д., – в одной главе обо всем не скажешь.
А следующий этап, когда ребенок начинает говорить и вдруг оказывается – не выговаривает какие-то звуки? Народная логопедия – скороговорки – дает потрясающие результаты и, главное, – ребенок не чувствует себя больным, ущербным, ведь все происходит в виде смешной и близкой ему игры. Ну хотя бы известные всем на букву «р»:
Ехал грека через реку,
Видит грека – в реке рак.
Сунул грека руку в реку,
Рак за руку греку – цап!
Или: «Добр бобр для бобрят», «На дворе погода размокропогодилось» и т.д.
А при другом дефекте речи: «Сшит колпак не по-колпаковски, надо его переколпаковатъ, перевыколпаковатъ»; или – многократное быстрое повторение трех слов: «Купи кипу пик».
Знаете, как раньше называли в народе скороговорки? Чистоговорки. И не надо объяснять почему.
Но ведь в детском фольклоре есть еще и считалки, голосянки, молчанки, перевертыши, сечки, заклички. Не говоря уже об играх и сказках. Жаль, что многое забыто нами и что наши дети, укладывая куклу спать, не поют ей колыбельные, а рассказывают про рабыню Изауру. Изауры приходят и уходят, а наши предки специально, именно для нас, не только оттачивали каждое слово, но и подбирали каждый звук.
Вы не задумывались, почему в колыбельной звучит «люли, люли», а не «тра-та-та»? Потому, что под «тра-та-та» ребенок не уснет. Но почему именно эти звуки – «л», «и»? Об этом задумались ученые давно. Еще в 1883 году академик Потебня (а потом и Ветухов, и Шейн) поделился наблюдением: оказывается, не только все славяне поют «люли»; в санскрите (Индия!) это звучит почти так же: «лолати», а в литовском – «лулети».
Таких случайностей не бывает. И кто знает, может, биологи и физики вскоре откроют, что самое благоприятное влияние на клетку имеют звуковые волны, порождаемые как раз этими словами: «люли», «баю».
Не случайно, во всем мире таких общих припевов всего-навсего два. А если учесть, что на здоровье, психику, характер влияет даже звуковая информация (т.е. сам язык), то есть смысл задуматься о том, какие и чьи песни петь.
Да, мы многого не знаем из того, что обязаны знать. Увы, ни телевидение, ни даже школа этим не очень озабочены. Так, в школе за десять лет учения на фольклор отводится... десять часов! Какой уж тут глубинный смысл, какая зашифрованная информация, какие коды! Бедному ребенку дай Бог не спутать Илью Муромца с Кожемякой.
Кстати, вот вам и еще одно подтверждение, что в сказках, былинах и т.д. нет ничего лишнего, придуманного. Специалисты кафедры лучевой диагностики, лучевой терапии и радиационной медицины Киевского медицинского университета завершили исследование мощей Ильи Муромца (согласно легенде, он жил в X–XI веках).
Помимо прочего, исследования крестцовой части позвоночника доказывают, что герой действительно был недвижным... 33 года. Причина – заболевание гипофиза. У него действительно огромный рост, размер ладоней и стоп – результат того же заболевания.
Вот вам и «сказки»...
Около восьмидесяти процентов всей жизненной информации ребенок получает... до семи лет. В народном творчестве все так устроено, что ребенок до этих лет прочно усваивает и роли в семье, и обязанности. Начиная с тех же колыбельных.
Зыбаю, позыбаю,
Отец ушел за рыбою,
Мать ушла пеленки мыть,
Дедушка – дрова рубить,
А бабушка – уху варить,
Тебя, деточка, кормить.
И уж будьте уверены, что все запомнится, разделение обязанностей, подкрепленное жизнью, останется в голове, и мужчина будет делать свою работу, а женщина – свою.
А из народной колыбельной девочка, укладывая младшего, навсегда узнает и запоминает устройство постели для малыша:
Кладу в головы подушки,
Рипачок под бочок,
Да соломки тукачок,
Высыпайся, ангельчок.
И не только это, но и – чем кормить, как от крика избавить, заговорить: все это есть в фольклоре, в том и кроется его историческая ценность. И описание колыбели есть, и обряды, и конкретные действия, и даже описано, что кому надо дарить («Байки-побайки, матери – китайки, сестрице – рукавицы, отцу – кумачу, братцу – бархатцу» и т.д.).
Сейчас из-за натиска «массовой культуры» и зачастую слепого подражательства зарубежным образцам ситуация с родной культурой напоминает дверь, ключ от которой потеряли. Ладно, потеряли, но от этого дверь-то не перестала существовать?
Вот мы удивляемся, что дети разучились свободно, раскрепощенно общаться. Почему? Да потому, что играть в общие игры разучились. Теперь даже для взрослых придуманы деловые игры. Но ведь и все народные игры – в такой же степени моделируют жизненные ситуации, заставляя ребенка не просто двигаться, но и думать, искать решение. Это не убивание времени, а тренинг и, главное, – общение. «Гуси», «Коршун», «Краски», «Хозяева и гости» – в каждой игре целый спектакль с ролями, с необходимостью спрашивать, отвечать, слушать, быстро реагировать, фантазировать.
Худо-бедно мы, читая детям сказки, используем их педагогическое назначение. Почему нельзя без спроса выходить на улицу?
Вот вам «Петушок – золотой гребешок»: лиса унесет.
Почему лучше перетерпеть жажду, чем пить, откуда попало?
Вот вам «Сестрица Аленушка и братец Иванушка»: козленочком станешь.
Почему нельзя быть жадным?
Вот вам «Сказка о рыбаке и рыбке»: останешься у разбитого корыта.
И не случайно эта сказка, которую мы считаем своей, более трех тысяч лет существует в Индии, а сказка про репку есть в Швеции и в Японии, а про колобка – в Сербии и в Узбекистане.
Как именно их народные сказки. Значит, в этом есть насущная необходимость. Так же как нет смысла для каждой страны придумывать свой аспирин или свое колесо.
Но не случайно у каждого народа есть и своя национальная одежда, скроенная самой жизнью: у одних много солнца, и их спасает широкополая шляпа, у других – морозы, и им нужна ушанка. И желательно не перепутать, ибо тут уже речь – о здоровье.
Наше национальное устное творчество – и есть наша одежда, наша пища, наша песня. Все в нем есть – надо только не быть ленивым и пренебрежительным. И столько пользы можно извлечь! Ведь на нашем роду очень много доброго и хорошего написано.
...Дверь закрыта? Так ведь ключи рядом с вами, вы просто временно забыли, где они лежат. Посмотрите вокруг себя повнимательнее и обязательно найдете их.
Из огромного свода детского фольклора, который использовался нашими предками во благо собственных детей, предлагаем вашему вниманию лишь по нескольку текстов – для примера, для ориентации. Остальные вы можете почерпнуть из специальных изданий – к примеру, из лучшей на сегодняшний день цитируемой нами книги «Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. Выпуск 1. Младенчество, детство», который составил В. Аникин, или из тома «Русский фольклор», созданного из классических текстов, или из десятка других изданий, содержащих колыбельные, потешки, игры, загадки.
То, что еще сто лет назад было подмечено и записано П.В. Шейном, Г.К. Завойко, В.Ф. Кудрявцевым, М.Н. Мельниковым, И.В. Нечаевым и другими собирателями, не только интересует, но и завораживает по сей день.
КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ
Баю, баю, баю,
Не ложися на краю
Ляг на лавочке
В середочке.
Придет серенький волчок,
Тебя схватит за бочок,
Потащит в темной лесок;
А в темном-то лесу
Березонька – скрып-скрипит,
А мой сынок спит-поспит.
***
Баюшки, баю!
Не ложися на краю:
Тебя мышка съест,
А коровка – под бочка,
Не даст молочка.
***
Бай-бай, бай-бай,
Не вались, Коля, на край...
Придет серенький волчок,
Схватит Колю за бочок,
Схватит Колю за бочок
Да потащит во лесок,
Он потащит во лесок,
Во ракитовый кусток...
***
Ну, баю, баю!
Баю дитятку мою!
Придет старый старичок,
Хворостинкой посечет;
Он за то посечет,
Что ты мало ночью спишь,
По ночам всегда кричишь!
** *
На кота-бормота
Напала дремота,
На мою Аннушку
Сон-дремота.
Сон ходит по сеням,
Дремота – по новым,
А Сон ходит, спрашивает:
– Где моей Аннушки
Люлечка висит? –
А ее люлечка –
Во высоком терему,
В шитом браном пологу.
Шитый браный положок –
С золотой бахромой,
Кольца, пробойцы –
Серебряные,
Крюк золотой,
Тесьмы шелковые.
А вся люлечка
Да она точеная,
А вокруг она
Да позолоченная.
А в той люлечке
Аннушка качается,
Ивановна забавляется!
Няньки, вы, мамки,
Качайте дитя,
Сенные девки,
Баюкайте ее!
Она вырастет велика.
Будет в золоте ходить,
Серебро волочить,
Олово да медь
Под ногами тереть!
Нянькам и мамкам
Обноски дарить,
Сенным девушкам
По ленточке,
Молодым молодкам –
По кокошничку,
А старым старухам –
Мягкий калач,
Да еще с патокою.
* **
Спи, усни, –
Бай, бай, бай!
Угомон тебя возьми…
Спи, посыпай,
Боронить поспевай.
Мы те шапочку купим,
Зипун сошьем;
Зипун сошьем.
Боронить пошлем
В чистые поля,
В зелены луга.
* **
Я качаю день и ночь,
Отойди, бессонье, прочь!
Отойди да отвались,
В темном лесе заблудись,
В темном лесе, во кустах,
Во малиновых листах.
* **
Пошел котик во лесок, –
Нашел котик поясок
Чем люлечку подцепить
Да Ванюшку положить.
Ваня будет спать.
Котик Ваню качать.
А котик его качать
Да, серенький, величать.
Сон ба Дрема,
Усыпи мое дитя!
Пошел коток во торжок,
Купил себе пирожок.
Идет котик на лавочке,
Ведет киску за лапочку.
Ходят вместе они –
А ты, маленький, усни.
***
Еще серые коты
Из-за моря шли,
Из-за моря шли,
Много сна нанесли,
Все по зыбочкам трясли.
О десятках таких песен писал в 1892 году А.В. Ветухов в работе «Народные колыбельные песни».
«Каждое слово колыбельной песни запечатлено правдивостью и искренностью – здесь матери нечего и не перед кем скрываться: она вещает нам и свои горести, и свои радости. Оттого круг предметов и понятий, захватываемых колыбельной песнею, весьма широк: все, что входит, так сказать, в состав души человеческой, здесь отражается с большей или меньшей степенью яркости.
Является вопрос, каким образом от такого специального назначения – усыпить ребенка – колыбельная песня переходит к изображению целой картины человеческой души? Ответ на этот вопрос мы найдем отчасти в бытовых условиях, налагающих на человека довольно заметную печать, отчасти же и в известных свойствах человеческой души, в которой одни настроения связываются с другими, составляя таким образом неразрывную связь в психических процессах.
В семье простолюдина положение женщины не особенно завидное. Постоянно обременена она трудом, угнетаема нуждою, нередко попреками и бранью мужа. Подливают в этот огонь масла свекровь и золовки. Все это, конечно, озлобляет и раздражает женщину; но до поры до времени таит она свои чувства, ища удобной минуты, когда ей можно будет излить наболевшее сердце и помечтать о лучшем будущем.
Вот сидит мать над колыбелью своего детища, источника ее надежд и упований. Сначала, будучи занята все еще хозяйственными хлопотами, она думает только о том, как бы поскорее усыпить ребенка, прервавшего ее работу. И она в задумчивости затягивает какой-нибудь мотив песни. Мало-помалу мысли ее обращаются к ребенку.
Конечно, первым долгом ее при таком обороте мысли является необходимость познакомить ребенка с окружающим его мирком. Являются на сцену сначала одушевленные предметы, как, например, «киця», «гули» и т.п., а затем и неодушевленные, как «колыбель». Эти песни составляют как бы первый «период» в колыбельных песнях. Здесь личные чувства матери почти не заметны.
Отдаваясь все сильнее и сильнее своим мыслям, мать обдумывает и будущую судьбу малютки во всех периодах его жизни. Мысль все еще вертится около ребенка, но в состав песни уже входят в более или менее значительной дозе чувства и побуждения матери. Это дальнейшая ступень к расширению материала колыбельных песен.
Уносясь все далее и далее волною своих мыслей, мать забывает о своих воспитательных задачах и даже о дорогом ее сердцу малютке: она входит в область своих воспоминаний и раскрывает перед нами миросозерцание и свои духовные сокровища. Это заключительный период в колыбельной песне, период не в смысле определенного срока времени, а в смысле порядка сменяющихся душевных настроений.
Колыбельная песня представляется своего рода энциклопедией, в которой выразились и познавательные, и чувственные силы души женщины, излились ее горести и радости, и вообще все, что накоплялось в ее душе, что переживалось.
Первоначальная цель, с какою затягивается колыбельная песня, конечно, желание усыпить ребенка, служащего большой помехой в крестьянских работах. Но под монотонный мотив песни в голове матери плывет дума за думой, воспоминание за воспоминанием, мечта за мечтой. Мало-помалу забываясь, мать начинает думать вслух, и эти думы становятся содержанием колыбельной песни, меж тем как напев машинально сохраняется. Если матери приходит в голову какая-нибудь песня, она произносит ее слова, а мотив остается прежний /.../