ПРЕДИСЛОВИЕ
В мае 1991 года в Вологодском педагогическом институте прошла научно-практическая конференция на тему «Развитие школы и педагогической мысли на Вологодчине». Ее организаторами были кафедра педагогики данного института и областное отделение Педагогического, общества Российской Федерации.
Основное внимание участников конференции было сосредоточено на освещении следующих проблем: общественно-педагогической и поисково-краеведческой деятельности в учебных заведениях Вологодского края, развитии общеобразовательной и профессиональной школы на Вологодчине, художественном образовании в школах Вологодского края.
С докладами выступили преподаватели институтов, ученые-педагоги из Москвы и Воронежа, учителя-краеведы. Их сообщения раскрыли неизвестные факты из жизни наших ученых-вологжан, отдельных учителей и учительских династий, работу музеев школ, профтехучилищ, Череповецкого пединститута им. А. В. Луначарского, а также историю отдельных школ нашей области.
Конференция положила начало новому направлению работы кафедры педагогики и учителей-исследователей. Богатейший фактический материал, представленный докладчиками, лишь частично освещает путь развития педагогической мысли в Вологодской области с дореволюционного периода до наших дней.
Данный сборник является первым результатом совместной поисковой деятельности ученых и педагогов-практиков. В сборник включены лишь некоторые материалы. В первом разделе «Видные педагоги-вологжане и общественные деятели» особого внимания заслуживает статья о работе известного русского педагога Н. Ф. Бунакова в родной ему Вологодской губернии. Этот период его многогранной деятельности изучен недостаточно. Утвердилось ложное суждение, будто он стал заниматься научными изысканиями только в Воронежской губернии. Архивные документы Вологды опровергают это утверждение. Для более полного освещения вклада Н. Ф. Бунакова в педагогическую науку в сборник включена также небольшая статья и о его деятельности в Воронежской губернии.
Не менее интересны малоизвестные факты о педагогической деятельности таких педагогов-земляков, как И. Ф. Козлов, А. В. Смирнов и А. К. Ломакина. Если первые два проявили себя как практики и исследователи, то А. К. Ломакина осталась в памяти очень большого числа учащихся, их родителей и учителей как талантливый педагог-мастер, удостоившийся первым из вологжан почетного звания «Заслуженный учитель школы РСФСР».
Заметный след в развитии педагогической мысли и культуры на Вологодчине оставили такие видные общественные деятели, как А. В. Олешев (1724 – 1788) и А. В. Луначарский (1875 – 1933).
Во втором разделе сборника «Развитие школы, педагогической мысли и творческие поиски работников народного образования» раскрываются вопросы развития народного образования в Архангельской, Вологодской и Олонецкой губерниях (в сравнительном плане), показана работа Тотемской учительской семинарии, рассказывается об истории двух известных в области школ, удачных находках творчески работающих педколлективов.
Критические замечания и пожелания просим направлять по адресу: 160 600, г. Вологда, ул. С. Орлова, 6, пединститут, кафедра педагогики.
1. ВИДНЫЕ ПЕДАГОГИ-ВОЛОГЖАНЕ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ
Ф. Т. Бондарь
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Н. Ф. БУНАКОВА В ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ
Об известном педагоге-демократе Н. Ф. Бунакове, последователе К. Д. Ушинского, написано немало. Изучением его деятельности занимались многие ученые, в их числе В. 3. Смирнов, В. Д. Соловьева, А. В. Смирнов, В. Я. Суховерхое и другие. Жизнь и деятельность Николая Федоровича изложена довольно подробно и в его посмертной публикации «Моя жизнь, в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной». Однако многогранная деятельность этого педагога полнее раскрыта по Воронежской губернии, чем по Вологодской, где он родился, учился и проработал 10 лет. Вот почему возникла необходимость рассмотреть этот период более детально.
В биографии педагога Бунакова поражает то обстоятельство, что он закончил единственное учебное заведение: Вологодскую мужскую гимназию. Причем в своих воспоминаниях он откровенно заявляет, что учился без достаточного прилежания. Это подтверждается и гимназическими документами, которые сохранились в Вологодском госархиве. Справедливо утверждение Николая Федоровича, что гимназия не дала ему нужных знаний для поступления в университет. Лишь по русскому языку и литературе он получил основательную подготовку, за что с благодарностью вспоминал своих учителей Н. П. Титова и Н. П. Левитского. Именно Николай Петрович Левитский приохотил гимназиста Николая Бунакова к чтению литературы и к сочинениям. Интересовался будущий педагог и еще двумя предметами историей и немецким языком. Вообще же он прослыл в гимназии как «шалун» и «грубиян» и прошел через многие практиковавшиеся тогда наказания: стояние на коленях, сидение без обеда заключение в карцере на хлеб и на воду в праздники, сечение розгами. На всю жизнь он возненавидел зубрежку, муштру наказания и, будучи учителем, не допускал их никогда.
В книге «Моя жизнь» Бунаков пишет: «Своими знаниями и своими идеями, своим умственным развитием и своей деятельностью, каковы бы они ни были, я обязан книгам и самому себе.» (1, с. 1). Он самостоятельно изучил математику для проведения статистических работ, научился читать старинные рукописи при изучении истории Вологодского края, овладел немецким языком для чтения в подлинниках произведений видных педагогов И. Песталоцци, А. Дистервега и других авторов, постиг стенографию для скорописи, научился рисовать карандашом, писать красками и т.д.
Уже в Вологодской губернии у Н. Ф. Бунакова четко определились 3 основных вида его деятельности: учительская, статистическая и литературная.
Коротко о каждой из них.
1. Овладение педагогическим мастерством.
Выходец из небогатой семьи чиновника Федора Николаевича Бунакова (правителя канцелярии при Вологодском военном губернаторе) 17-летний Николай Бунаков, выпускник гимназии 1854 г., решил стать учителем. Он полагал, что учительство позволит ему заниматься заинтересовавшими его предметами: историей и литературой. После сдачи соответствующего экзамена он был направлен осенью 1854 г. в Тотемское уездное училище. Н. Ф. Бунаков вспоминает, что на первых порах он был плохим учителем и не любил своего дела. По примеру некоторых коллег он тоже относился к нему формально. Однако систематическое чтение литературы постепенно меняло воззрения молодого учителя.
В Тотьме Бунаков читал все имеющиеся там журналы: «Современник», «Русский вестник», «Русское слово», Педагогический вестник» и другие. Залетали в Тотьму и листки «Колокола» А. И. Герцена. Николай Федорович прочел также магистерскую диссертацию Н. Г. Чернышевского «Об эстетических отношениях искусства к действительности». Изучение нашумевшей статьи Н. И. Пирогова «Вопросы жизни», публикаций Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, КГ»*Д. Ушинского заставили учителя Бунакова серьезно задуматься над ролью наставника и заметно изменить свое отношение к учительскому делу. Он стал больше уделять внимания на уроках упражнениям, ученическим сочинениям, что сказалось положительно на успехах детей. Письменные работы учащихся заметно улучшились. Начальство было вполне довольно работой начинающего учителя.
При первой вакансии в 1 85 7 г. Н. Ф. Бунаков был переведен в Кадниковское уездное училище. Он стремился быть ближе к Вологде, чтобы иметь больше возможностей для самообразования.
Учительская деятельность в Кадникове пошла лучше. Николай Федорович почувствовал себя более опытным и стал смелее проявлять самодеятельность. Лучше подготовленными профессионально были и коллеги Кадниковского уездного училища. С некоторыми из них Н. Ф. Бунаков подружился.
Систематически занимаясь самообразованием и выявив затруднения учащихся, Николай Федорович написал собственные записки по элементарной грамматике. Они оказались более доступными для учеников по сравнению с официальным учебником Востокова.
При проверке работы Кадниковского уездного училища директор учебных заведений А. В. Латышев заметил успехи учителя Бунакова. С открытием вакансии в 185 9 г. он перевел его в Вологодское уездное училище.
В Вологде Бунаков почувствовал себя увереннее. В нем, как он отметил, пробудилась способность к учительскому делу. Он стал трудиться с большим увлечением. За З года в этом училище его деятельность проверялась дважды, и оба раза была отмечена положительно. В числе проверявших был известный педагог Н. X . Вессель. В 18 60 г. по итогам проверки Н. Ф. Бунаков получил денежную премию в сумме 100 руб. «за отличие по службе». Если учесть, что его годовой заработок составлял 350 руб., то премия в 100 рублей была весьма заметной прибавкой к жалованью.
В 1862 г. уездного учителя Бунакова перевели на должность младшего учителя мужской и женской гимназий. Это было уже настоящее признание педагогических способностей Николая Федоровича.
На новом месте учитель Бунаков отдался делу всей душой. Уроки вел с огоньком, детей обучал по вновь опубликованной книге К. Д. Ушинского «Детский мир», а для внеклассного чтения стал создавать особую ученическую библиотеку. Дети полюбили нового учителя, учились охотно и успевали все. С большинством учителей Николай Федорович установил хорошие отношения, особенно со своим учителем Н. П. Левитским, чья дочь теперь училась у него.
В Вологде Н. Ф. Бунаков продолжил методические поиски. В рапорте вологодской дирекции училищ на имя попечителя Санкт-Петербургского учебного округа на 1 января 186 3г. перечислены не только опубликованные Бунаковым работы, но и названы подготовленные им к печати. Среди них такие: «О содержании последовательности и приемах практических занятий в исследовании русского языка» и «Книжка для детского чтения». (ГАВО, ф.438, оп. 3, е.х.28 18, лл.5 и 5 об.). Объем работ не указан, но их название свидетельствует, что это варианты его будущих пособий для начальной школы.
Успехи талантливого учителя были замечены. Еще в августе 185 6 г. он был награжден бронзовой медалью на Владимирской ленте в память войны 1853-1856 гг. В 1859 г. получил благодарность попечителя Санкт-Петербургского учебного округа за безвозмездное преподавание немецкого языка учащимся уездного училища. В дальнейшем он стал быстро продвигаться по служебной лестнице.
В то время учитель со средним образованием мог получить самый низкий чин: коллежского регистратора (14-й класс). Лишь через 3-4 года безупречной службы можно было надеяться на получение следующего, более высокого чина.
Н. Ф. Бунаков был сразу произведен в чин губернского секретаря со старшинством (1 2-й класс) с первого дня его службы, т.е. с 18 ноября 185 4 г. Награждение это состоялось лишь на основании Указа Правительствующего Сената от 2 ноября 185 9 года после настойчивых ходатайств директора народных училищ А. В. Латышева.
Через год тоже Указом Правительствующего Сената Н. Ф. Бунаков был произведен сразу в коллежские секретари (1 0-й класс) с 18 ноября 185 7 г., еще через год – в титулярные советники (9-й класс). Наконец в марте 1864 г. Николай Федорович был пожалован чином коллежского асессора со старшинством (8-й класс).
В том же 18 64 г. директор гимназии представил к денежной награде группу учителей, в их числе Н. Ф. Бунакова. Николай Федорович был так охарактеризован: «Весьма способный учитель, умеющий своим преподаванием заинтересовать своих малолетних учеников» (ГАВО, ф.4 3 8, оп. 3, е.х.2855, л.3 2 об.). Награда планировалась ему в сумме 1 2 0 рублей, но он ее не удостоился. В августе 1864 г, учитель гимназии Н. Ф. Бунаков был уволен с должности за неугодную высшему начальству литературную деятельность и был направлен учителем в Полоцкое дворянское уездное училище. Это было понижение в должности, и он туда не поехал.
2. Работа статистиком.
Учительствуя, Николай Федорович увлеченно занимался все годы литературной деятельностью. В своих публикациях он затронул широкий круг вопросов, включая статистические. Еще уездным учителем он опубликовал содержательные статьи со статистическими данными: «Сельскохозяйственный очерк Вологодской губернии» (Вологодские губернские ведомости, 185 8, №№5-24), «О движении народонаселения» (Журнал министерства внутренних дел, 1859) и др.
На статистические изыскания учителя Бунакова обратил внимание губернатор Стоинский. С переездом Н. Ф. Бунакова в Вологду он пригласил его на платную должность секретаря губернского статистического комитета по совместительству с учительской работой.
По данным журнала статистического комитета, Бунаков проработал в этой должности с ноября 185 9 г. по август 1861 г., пока на его должность не был подобран другой человек.
Будучи секретарем, Бунаков подготовил и опубликовал статью «Населенные местности Вологодской губернии» (Памятная книжка Вологодской губернии, 18 60).
С уходом с должности секретаря учитель Бунаков не прервал статистических изысканий. Он был избран действительным членом статистического комитета и продолжил исследования по вопросам образования. Ему удалось собрать, обработать и опубликовать новые работы: «Очерк народного образования в Вологодской губернии» (Журнал министерства народного просвещения, 1864, №6), «Новые материалы для определения народной образованности» (Памятная книжка Вологодской губернии, 1866) и др.
В своих публикациях Николай Федорович показывал не только успехи, но и вскрывал недостатки в вопросах образования. Так, анализируя народное образование Вологодской губернии, он отметил, что в 1863 г. число учащихся губернии относилось к массе жителей, как 1:60, и составляло лишь 1)10 подлежащих обучению.
По сословиям это выглядело так. Учащихся из числа дворян и чиновников обучалось 2)3, в том числе мальчиков – 1)6 от общего числа юношества, а девочек – 1)15 часть.
Дети из числа государственных крестьян обучались в школе в таком соотношении: мальчики 1 из 30 чел., а девочки 1 из 300. Обучение детей из городских сословий было несколько лучше: мальчиков училось 1 из 20 чел., а девочек – 1 из 8 3. (2, с.1 17-132).
Занятия статистикой были продолжены Бунаковым и после переезда в Воронежскую губернию. Сначала он обрабатывал материалы Вологодской губернии с последующей их публикацией, затем включился в работу Воронежского комитета.
3. Бунаков как журналист и писатель.
Журналистская и литературная деятельность Н. Ф. Бунакова началась практически со школьных лет. Его гимназическое сочинение «О русских исторических песнях ига монгольского» было опубликовано в «Вологодских губернских ведомостях» в год его выпуска из гимназии. Автор отмечал, что в русских песнях издревле отражалась реальная жизнь. Издавна воздавалась на Руси хвала добрым молодцам Владимиру-Солнышку, Илье Муромцу и др. Под игом народ запел о злодеяниях монголов.
В Тотемском уездном училище Бунаков занимался изучением истории края и деятельности выдающихся земляков. В 1 855 г. он опубликовал биографический очерк о поэте К. Н. Батюшкове (Москвитянин, 1855, №№23-24). Через некоторое время в губернской газете появился ряд его публикаций, в их числе монография «Вологда в начале XVII века» (о смутном времени в России и борьбе против польских захватчиков), «Губернская летопись. Заметки вологодского жителя» и др.
С переездом в Кадников Бунаков стал чаще бывать в Вологде, затем в Москве и Санкт-Петербурге. Он активно включился в общественно-педагогическое движение и стал сотрудничать во многих журналах. Только критические материалы подписывал псевдонимом.
В «Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей» (М., I960) названо 2 3 псевдонима Н. Ф. Бунакова, среди них такие: Колоколов, Северянин, Степняк, Федорович Н., Энков, Вконабу, Николай Б., Николай и другие.
Николай Федорович безжалостно критиковал местные порядки. В «Письмах из Вологды» под именем Северянина он так отозвался о вологодской знати: «Умственная отсталость и поклонение внешности заметны повсюду: в разделении общества на кружки, в жалкой полуобразованности молодежи, зараженной удивительной апатией ко всему, что задевает за живое каждого развитого благородного человека, в фанфаронстве сомнительной аристократии, в кичливости барбрюхонов, безобразной роскоши выше состояния, в пустоте женщин, помешанных на балах, модах, сплетнях и интригах, в грубом деспотизме влиятельных людей, в низкопоклонстве мелких чиновников...» (3).
В рассказе «Новым духом веет» (Светоч, 1862, №2) он задел за живое жандармского полковника, открывшего крамолу в том, что семинаристы стали читать светские журналы. В губернской газете за подписью Энков он раскритиковал жалкое состояние родного города: «Едва ли есть другой губернский город столь бедный средствами для самообразования, как Вологда; в ней до сентября месяца нынешнего года не было даже публичной библиотеки, что в последнее время составляет принадлежность чуть ли не всякого порядочного даже из уездных городов.» (5).
Все эти высказывания раздражали вологодских господ, особенно высокопоставленных чиновников. Тем более, что вскоре задетые лица себя узнали, а со временем выявили и автора этих «крамольных мыслей».
Посыпались доносы, но Николай Федорович в это время как учитель пользовался большим уважением, и ему все сходило с рук. Он становился все смелее. В 1863 г. как старшина демократического клуба Бунаков повел борьбу против наглости барского элемента, а потом опубликовал эту неприятную для знати историю в статье «Выбор старшины» (Искра, 1863). Хотя статья была без подписи, «сочинителя» все равно раскрыли.
Накал страстей вызвала повесть «Бесовское наваждение» с подзаголовком «Губернские легенды» (Русское слово, 18 64, №№6-7). В ней были задеты вице-губернатор, его жена, отдельные видные аристократы.
Чтобы понять злость высмеянных, достаточно прочесть лишь один отрывок из этой повести. Малограмотный староста в отчете своему барину-генералу пишет в город письмо такого содержания: Батюшка барин сивый мерин Никита Павлыч помер и я его господскую шкуру продал и на вырученные деньги купил для вашей милости хомут, а у савраски хомута не было – все не по шее. На ярмарке свиней вашей породы было много; жалеем, что вашей милости не было». Далее староста сообщил, что он не смог собрать с крестьян ни четвертаков с души, ни оброка. Автор комментирует: «Не то бесило генерала, что выходил он из безграмотного письма старосты свиньей и сивым мерином,, а то, что пожертвованные им, за одно с прочими помещиками, четвертаки не собраны, да оброка крестьяне до срока не выслали...» (4, с. 195).
Несмотря на псевдоним Н. Федорович, автора снова и очень скоро выявили. На этот раз взбунтовалось так много губернской знати, что Санкт-Петербургский учебный округ вынужден был освободить Вологду от неугодного ей человека, выносящего «сор из избы».
На основании изложенного напрашивается несколько выводов:
1. Жизнь Н. Ф. Бунакова в Вологодской губернии – очень важный и плодотворный период его многосторонней деятельности. Здесь определился его дальнейший путь как педагога-исследователя, статистика, литератора и общественного деятеля.
2. Вклад Н. Ф. Бунакова в педагогическую науку заслуживает того, чтобы его жизнь, деятельность и произведения основательнее изучались в курсе истории педагогики, особенно на факультете начальной школы, а также в педагогических училищах.
3. Есть необходимость и у нас в Вологде, в родном городе талантливого педагога-демократа Н. Ф. Бунакова, приступить к созданию музея его имени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бунаков Н.Ф. Моя жизнь, в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной. – СПб, 1909.
2. Бунаков Н.Ф. Очерк народного образования в Вологодской губернии )) Журнал министерства народного просвещения. – 1864. – № 6.
3. Северянин (Бунаков Н.Ф.Ь Письма из Вологды )) Русский дневник. – 1859. – № 65.
4. Федоровичи. (Бунаков Н.Ф.). Бесовское наваждение )) Русское слово. – 1864. – № 6.
5. Энков (Бунаков Н.Ф.). Вологодские новости )) Вологодские губернские ведомости: Неофициальная часть. – 1863. – № 44.
В. Я. Суховерхов
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Н. Ф. БУНАКОВА В ВОРОНЕЖСКОМ КРАЕ
Как известно, именно в Воронеже и Воронежском крае прошли лучшие, наиболее плодотворные годы выдающегося русского педагога-демократа, литератора и общественного деятеля второй половины XIX века, уроженца Вологды Н. Ф. Бунакова.
В 1865 году он приехал в Воронежскую губернию к брату, работавшему управляющим имением С. А. Долгорукова в Новохоперском уезде. Этот факт сыграл существенную роль в жизни Бунакова. Он становится сотрудником Воронежской военной гимназии, преобразованной из кадетского корпуса. Это было престижное, довольно известное в России учебное заведение. К работе Николай Федорович приступил в марте 1866 года, когда гимназия находилась в стадии реформирования, проводившегося военным ведомством.
Обстановка в гимназии ему нравилась. Вспоминая позднее об этом времени, он запишет: «Я занимался с увлечением, больше и больше втягиваясь в работу. И работа была по душе, и сам я был еще молод (мне было 2 9 лет), сил было много, понятия и убеждения достаточно определились, возможность работать и работать так, как хотелось, открылась полная...» (1, с.72). Успех не замедлил последовать. Вот как писал об этом в биографии Бунакова Л. В. Македонов: «Далеко не склонный к снисходительности и всегда требовательный, Николай Федорович успел тем не менее скоро приобрести искреннюю любовь учеников. Доходившая до энтузиазма преданность своему делу преподавателя как бы передавалась детям, и у них уроки русского языка сделались любимыми уроками» (3, с. 13).
Работая в гимназии, Николай Федорович обнаружил в предварительной подготовке учеников младших классов серьезные недостатки, поэтому уже 15 августа 18 67 года вместе со своими единомышленниками он открывает в Воронеже практически доступную для детей всех сословий элементарную школу. На протяжении 17 лет она служила Бунакову экспериментальной базой для проверки новейших принципов и методов обучения и воспитания.
Работа школы строилась на основах, которые выглядели бы вполне современно в наши дни: гласность, демократизм управления, сотрудничество с семьями учеников и общественностью, доступность для всех желающих познакомиться с. учебным процессом. Наибольший профессиональный интерес к ней проявляли учителя и руководители земских школ, становление и развитие которых происходило в эти годы.
Школьная практика Н. Ф. Бунакова сочеталась с литературно-педагогической деятельностью и активным участием в подготовке и переподготовке учителей для земских школ. Десятки его учебников и учебных пособий выдержали многократные переиздания. По ним учились школьники вплоть до Октябрьской революции.
Их ценность значительно возрастала благодаря наличию методических руководств к ним, составленных автором. Перу Бунакова принадлежат также сотни научных и научно-методических работ, опубликованных в местных и столичных изданиях.
Николай Федорович получил от признательного учительства звание «учителя народных учителей». Он руководил 20 съездами и курсами, в которых приняли участие более 4500 слушателей. Это было далеко не простым делом. Постоянный надзор, неоднократное отстранение от руководства мешали плодотворной работе. «Против рожна трудно прати», – так обозначил эту ситуацию Бунаков в эпиграфе к книге «Как я стал и перестал быть «учителем учителей» (СПб., 1905).
Игнорируя присутствие на занятиях чиновников-надзирателей, он ставит на обсуждение злободневные, жизненно важные для учителей вопросы.
В качестве первостепенных мер, направленных на улучшение положения народных учителей, Н. Ф. Бунаков выдвигает такие, как:
а) постепенное устройство при училищах квартир для учителей;
б) увеличение денежного вознаграждения с периодической прибавкой хотя бы через каждое пятилетие до известного предела;
в) создание условий для бесплатного самообразования учителей: устройство центральной общеобразовательной и общедоступной библиотеки, выписка и рассылка по училищам педагогических и общеобразовательных периодических изданий, устройство курсов и лекций и т.п. (2, с. 136).
Показательно, что последнее запрещение Бунакову руководить учительскими курсами «посмели» нарушить только представители синодального руководства, организовав в 1 902 году курсы учителей церковно-приходских школ г. Пензы.
Однако эта многогранная и небезуспешная работа не удовлетворяла пытливого педагога. Наблюдая жизнь сельского населения, «мало похожую на человеческую», он видит свой долг в распространении грамотности среди крестьян. С этой целью в 1 884 году, передав свою городскую школу учительницам Афанасьевым, Бунаков поселяется в с. Петино, что в 18 км от Воронежа. В построенном на собственные сбережения здании он открывает народную школу (официально – земское училище), амбулаторию, аптеку. Избранный попечителем, он взял на себя все расходы на оборудование и содержание школы, управление и ведение вместе с женой Л. Михайловой части занятий.
Учебная и воспитательная работа строилась на ранее проверенных Бунаковым демократических принципах уважения к личности школьника, свободного развития его умственных и физических способностей, разносторонности, доступности и привлекательности знаний, воздействии положительного примера учителя.
Большое значение придавалось таким массовым мероприятиям, как ежегодные торжественные акты, посвященные дню открытия школы, датам, связанным с жизнью выдающихся поэтов и писателей, знаменитых педагогов. Особое место в жизни детей и взрослых занимали крестьянский театр и школьный хор.
К сожалению, финал почти 20-летней работы Н. Ф. Бунакова в Петино был грустным. За антиправительственные высказывания он был отстранен от работы в школе, а в 1903 году властями ему было запрещено даже посещение училища как «совершенно постороннему».
Н. Ф. Бунаков – видный общественный деятель. С первых шагов в Воронеже новый учитель завоевывает уважение горожан и официальных лиц. Уже через три месяца его избирают действительным членом губернского статистического комитета, а затем он – член комитета публичной библиотеки, почетный председатель Воронежского общества вспомоществования учащимся, гласный губернского земского собрания, председатель попечительского совета частной женской гимназии А. Г. Гоголь-Яновской.
Николай Федорович продолжает литературную деятельность, выступая на страницах местных газет и журналов: «Дон», «Воронежский листок», «Воронежский телеграф» и др. Только в журнале «Филологические Записки» за 1866 год было напечатано 6 его публикаций.
В 1867 году по его инициативе в Воронеже открывается одно из первых дошкольных учреждений – детский сад. Бунаков участвует в разработке устава и программы детского сада, предусматривавших всестороннее развитие детей.
Большой популярностью пользовались его публичные лекции по проблемам прогрессивной педагогики, истории русской литературы и др. В них находили отражение передовые идеи того времени. Так, после чтения лекций о В. Г. Белинском, Н. Г. Чернышевском, Н. А. Добролюбове в целом ряде заведений города возникли на артельных началах различные мастерские.
Н. Ф. Бунаков показал себя как эрудированный литературный критик, прекрасно знающий русскую классику, проявляющий смелость и самостоятельность суждений при ее анализе и оценке. Так, нашего земляка поэта А. В. Кольцова он считал «чуть ли не единственным у нас истинно народным поэтом», который «так обогатил русский поэтический язык, что в этом отношении у нас, после Пушкина, не было поэта, равного ему». (Бунаков Н. Ф. Моя жизнь... Рукопись. Госархив Воронежской обл., ф. 1 9 3, оп. 1, е.х. 1, л. 180 об).
Кстати, нередко Бунаков читал лекции вместе со знаменитым методистом математики А. П. Киселевым, преподавателем местного реального училища. К сожалению, справедливые оценки лектора воспринимались неоднозначно. Жалобы местной аристократии привели к тому, что тексты его публичных выступлений подвергались строгой цензуре.
Далеко за пределами Воронежской губернии была известна культурно-просветительная работа в Петино. Выступления школьного хора, крестьянского театра, лекции и беседы Бунакова посещали жители многих деревень и даже города Воронежа. Особую признательность крестьян заслужил Н. Ф. Бунаков самоотверженной деятельностью в качестве руководителя частного санитарного попечительства в борьбе с засухой и голодом 1891-1892 гг., а также во время вспышки холеры в Петино и других крестьянских селах.
Однако его популярность в народе, демократизм и непримиримость к недостаткам общественной жизни усиливали враждебность аристократии и официальных кругов. Особое недовольство местного дворянства вызвало выступление Николая Федоровича на страницах московского журнала «Русский начальный учитель» с резкой критикой экспозиции «Народное образование» на сельскохозяйственной выставке 1884 года в Воронеже. Прекрасно зная состояние школьного дела как в целом по России, так и в губернии, он оценил ее как барскую затею, дорого стоившую, но бесполезную для народной массы, бессмысленную и пустую, как все затеи бар.
Наиболее тяжелые последствия для Бунакова имело его выступление на заседании «Комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности» 26 августа 1902 года. В своей речи он заявил, что полное бесправие личности, отсутствие свободного слова и независимой печати, антагонизм сословий, административный произвол, жалкое положение школы и ужасающее невежество народной массы являются порождением государственного и общественного строя в России. «Частные реформы здесь бесполезны», – делает вывод Бунаков и призывает к разрушению существующего строя и установлению нового.
Речь была напечатана за границей и нелегально распространена в России, самого же Бунакова постигла участь многих борцов за справедливость. По распоряжению министра внутренних дел Плеве он был отдан под гласный надзор сначала в Петино, а затем в г. Острогожске с запрещением педагогической и просветительной деятельности.
Хотя сам Бунаков называл себя скромно чернорабочим русской школы», о нём можно говорить как о незаурядном ученом-методисте, талантливом пропагандисте прогрессивных идей русской и зарубежной педагогики, учителе народных учителей, неутомимом просветителе русского крестьянства, самоотверженном педагоге-практике, достойном продолжателе великого Ушинского. Находясь у истоков земской народной школы, он внес достойный вклад в распространение грамотности в России и способствовал культурному развитию русского народа.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бунаков Н. Ф. Моя жизнь, в связи с общерусской жизнью, преимущественно провинциальной. – СПб, 1909.
2. Бунаков Н. Ф. Отчет Тамбовскому земству руководителя пед.курсами, происходившими летом 1897 года. – Тамбов, 1898.
3. Македонов Л. В. Николай Федорович Бунаков. Библиографический очерк. – СПб, 1907.
С. А. Пуйман
НАЧАЛО ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И.Ф. КОЗЛОВА
Среди имен замечательных деятелей науки и культуры – уроженцев Вологодчины – находится имя видного советского макаренковеда, педагога-новатора, намного опередившего свое время, Ивана Федоровича Козлова (1903-1951). Его имя не случайно находится в первых рядах славной плеяды пионеров советского макаренковедения, немало сделавших для утверждения идей A. С. Макаренко в качестве ведущих, определяющих концепций, составляющих ныне основу теории и методики воспитания: В;, Е. Гмурман, С; А. Калабалин, В.,Н. Колбановский, Н. А. Лялин, Е. Н. Медынский, Э. И. Моносзон, Э. К. Кузнецова, И. Ф. Свадковский, А. Г. Тер-Гевондян, В. Н. Терский.
Творческое наследие И. Ф. Козлова пока еще не получило должного освещения и известно педагогической общественности лишь по опубликованным посмертно работам (2; 3). Между тем ученый первым предпринял попытку систематизировать и обобщить педагогические идеи и опыт А. С. Макаренко, Эту задачу он выполнил незадолго до начала Великой Отечественной войны в диссертационном исследовании «Педагогический опыт А. С, Макаренко и основные положения его педагогического учения». В этом труде И. Ф. Козлов раскрыл ряд методологических принципов наследия А. С. Макаренко, систематизировал макаренковскую концепцию теории воспитательного коллектива и методов педагогического воздействия, отказался от традиционных классификаций методов воспитания и создал свою, на основе организации детского коллектива, сформулировал и обосновал закон параллельного педагогического действия и основанную на нем идею единства воспитания и жизни детей,
Иван Федорович Козлов был одним из организаторов и активных участников первой дискуссии об использовании педагогического наследия А. С. Макаренко в практике массовой школы, развернувшейся на страницах «Учительской газеты» летом 194 0 г. Педагогический опыт выдающегося советского педагога И, Ф. Козлов пропагандировал и в своей преподавательской деятельности в Яснополянской средней школе им. Л. Н. Толстого, и в высшей педагогической школе. Иван Федорович подготовил к изданию первый сборник избранных педагогических произведений А. С. Макаренко (4).
Значителен вклад И. Ф. Козлова в разработку коренных методологических проблем советской педагогической науки (воспитание как объективно-закономерное, социально-детерминированное явление, методологическое разделение воспитания как общественного явления и практической педагогической деятельности, проблемы соотношения воспитания и развития детей, законы и закономерности воспитания и др.).
А начинал свой жизненный и педагогический путь Иван Федорович Козлов на Вологодчине. Здесь происходило становление личностных и профессиональных качеств будущего ученого. Родился Иван Федорович 3 августа 1903 года в деревне Никульской Пунемской волости Новгородской губернии (ныне Вожегодский район Вологодской обл.) в семье крестьянина-бедняка Федора Леонтьевича Козлова, человека уважаемого в округе за недюжинный практический ум, обостренное чувство справедливости, готовность всегда вступиться за обиженных, за смелость и горячность. В 20-е гг. Федор Леонтьевич с присущей ему энергичностью, способностью вести за собой крестьян организует сельскохозяйственные коммуны и кооперативы Севера России. Мать И. Ф. Козлова, Екатерина Филипповна, была. женщиной исключительной доброты и сердечности, беззаветного трудолюбия. Родители воспитали, подняли на ноги пятерых детей. Иван Федорович был старшим. В трудные годы войны и разрухи был первым помощником в семье, рано познал тяготы крестьянского труда.
В 1919 г, 16-летний юноша в числе лучших выпускников собирается продолжить образование, покидает родной дом и пешком отправляется в соседнюю Устьянскую волость поступать на только что открывшиеся там педагогические курсы. Через год он возвращается оттуда учителем школы I ступени в родную Пунему. В том же 1920 г. молодой учитель становится комсомольцем, а затем секретарем волостной ячейки. Вокруг него группируется ядро местной трудовой молодежи.
В сентябре 192 3 года И. Ф. Козлов получает комсомольскую путевку для поступления в Вологодскую совпартшколу. В Вологде он учится и одновременно работает на заводе «Красный пахарь». В то время это был даже не завод, а металлообрабатывающая кустарная мастерская, в которой освоили производство железных борон. Часто приходилось идти на занятия, отработав в цехе 8, а то и все 10 часов.
В октябре 1925 года И. Ф. Козлов призывается на срочную службу в Красную Армию и проходит ее красноармейцем 31 -го стрелкового полка XI стрелковой дивизии. После службы в сентябре 1926 г. он едет на курсы политпросветработников в Ленинградский политико-просветительный институт им. Н. К. Крупской. Здесь он вступил в ряды большевистской партии. После окончания курсов И. Ф. Козлов возвращается в Вологду и работает инспектором Вологодского губернского отдела народного образования. Но слишком бурным было то время, и Иван Федорович командируется губкомом на ликвидацию прорыва лесозаготовок, а затем – на организацию первых сельскохозяйственных коммун и артелей.
1928-1930 гг. – последние годы работы И.Ф.Козлова на Севере.
В это время он работает учителем школы II ступени и одновременно инспектором окружного отдела народного образования по политпросветработе в г. Няндоме. В 1 9 30 г. И. Ф. Козлов едет в Москву, где становится слушателем научно-педагогических курсов при 2-м МГУ.
1921-1930 гг. во многом определили и обусловили дальнейший жизненный и педагогический путь И. Ф. Козлова. На родину он приехал ненадолго лишь в 194 3 г., но в мыслях не раз возвращался к своим детским и юношеским годам. Вся его дальнейшая жизнь и деятельность были связаны в основном с Москвой и Подмосковьем, где осуществлялась его кипучая и энергичная деятельность в области методологии теории и методики воспитания.
Сегодня уже не приходится сомневаться в том, что в поисках новых подходов к решению назревших проблем воспитания на современном этапе общественного развития, необходимо обращение к теоретическому наследию И. Ф. Козлова и других малоизвестных ученых-педагогов, идеи и взгляды которых в свое время трактовались тенденциозно и субъективно.
В связи с периодом учебы и работы И. Ф. Козлова на Вологодчине предстоит исследовать истоки, генезис личности этого ученого. Нам представляется это необходимым, поскольку замалчиваемые при жизни идеи педагога, как и его имя, должны занять свое место в истории педагогики. В 1968 г. в книге «Имена вологжан в науке и технике» (1) был помещен лаконичный очерк о жизни и деятельности И. Ф. Козлова. Этот первый шаг, сделанный вологжанами на пути восстановления полузабытого имени своего земляка, думается, не останется единственным, а повлечет за собой новые. В преддверии 90-летия ученого в августе 1993 г. свое слово должна сказать и педагогическая общественность Вологодчины.
ЛИТЕРАТУРА
1. Имена вологжан в науке и технике. – Вологда: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1968.
2. Козлов И. Ф. Единство воспитания и жизни детей ) Сост. А. М. Козлова; Под ред. Л. Ю. Гординаи В. М. Коротова. – М.: Просвещение, 1964.
3. Козлов И.Ф. Педагогический опыт А.С.Макаренко: Кн. для учителя ) Сост. и авт. вступ. ст. В. М. Коротов. – М.: Просвещение, 1987.
4. Макаренко А. С. Избранные педагогические произведения: Ст., лекции, выступления ) АПН РСФСР; Сост. И. Ф. Козлов; Под общ. ред. Е. Н. Медынского, И. Ф. Свадковского. – М.: Учпедгиз, 1946.
А. В. Тихонова
НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ А.В.СМИРНОВА
Смирнов Александр Васильевич (1910-1984) работал в 195 2-1970 гг. в Вологодском пединституте старшим преподавателем, доцентом, исполняющим обязанности заведующего кафедрой педагогики и психологии и внес весомый вклад в подготовку учительских кадров и в развитие педагогической науки.
Родился он в Усть-Кубенском районе Вологодской области в семье почтового служащего. Завершив учение в Шуйской семилетней школе, поступил в Вологодский педтехникум, а по окончании его начал учительскую деятельность, которую в 1937-1940 годах успешно сочетал с заочным обучением на историческом факультете ВГПИ.
В его «послужном списке» – Мотыревская начальная школа (1925 г., учитель и заведующий), Междуреченский районный профсоюз учителей (председатель, выборная должность), районная, только что основанная газета «Колхозная правда» (зам. редактора), Шуйская средняя школа (преподаватель истории, завуч, директор).
В 1942 г. А. В. Смирнов был призван в ряды Советской Армии. Его фронтовая жизнь протекала в войсках Брянского, Центрального, 1, 2 и 3 Белорусских фронтов. Ратные заслуги перед Родиной отмечены орденами Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и другими, полученными уже в мирное время, а трудовая деятельность в послевоенный период – юбилейной Ленинской медалью (1970) и значком «Отличник народного просвещения».
Демобилизовался из армии А. В. Смирнов в 194 6 г. в звании капитана, по состоянию здоровья, вернулся в. село Шуйское, в свою школу, туда, где работала словесницей его жена Анна Ивановна Левашова (родом из г. Грязовца), где росла дочь Ирина, где жила его мать, тоже Анна Ивановна (два младших ее сына, братья Александра Васильевича – Борис и Павел – пали в боях за Родину смертью храбрых).
В 1948 году А. В. Смирнова переводят в Вологду на должность зам. заведующего облоно. За сравнительно короткий срок – около 4 лет – он стал одним из самых авторитетных работников этого учреждения, заслужил, как говорится в одной из характеристик, «исключительное уважение к себе».
А. В. Смирнов был интеллигентным человеком в истинном значении этого слова. Высокая нравственность сочеталась в нем с честностью, открытостью, самоотверженностью. Благородство его натуры проявлялось во всем: в отношениях к семье – к матери и братьям, которых он вместе с ней воспитывал, к жене и дочери; в быту; в служебной деятельности; во всех контактах с людьми. Чистотой помыслов, постоянством и верностью отличался Александр Васильевич и в кругу товарищей, среди которых – К. Н. Ломунов, ныне видный исследователь творчества Л. Н. Толстого, известные в Вологодской области просвещенцы В. А. Кирьянов и П. Н. Чулков.
С юных лет у А. В. Смирнова определились научные интересы в области истории школы и образования на Севере России. Первой его публикацией, по всей вероятности, был рассказ «Красный обоз», опубликованный в 1930 г. в Архангельске в «Рабочей книге (часть I)» для 3-го года обучения в школах Северного края.
В конце 1 95 2 года 4 2-летний А. В. Смирнов – преподаватель кафедры педагогики и психологии ВГПИ. Но ждать защиты давно написанной диссертации пришлось до 1961 года, утверждения ученой степени кандидата педагогических наук – до 1963, звания доцента – до 1 9б»6. А по существу доцентом, т.е. высококвалифицированным преподавателем по истории педагогики, он был с самого прихода на кафедру, на закрепленный за ним физико-математический факультет. Никому не навязывал он своих взглядов, но студентов покоряла убежденность, эрудиция, логика, яркость и свежесть аргументации, обоснованность выводов и обобщений, безупречная форма изложения. Если кто-то готовил доклад под руководством А. В. Смирнова, то проходил настоящую школу научного исследования (работа в областном архиве, изучение первоисточников, краеведческой литературы). Для большой группы влившихся в те годы в состав кафедры преподавателей он стал неофициальным, добровольным наставником.
Доклады А. В. Смирнова на кафедре по теме исследования и в связи с юбилеями (М. В. Ломоносов, А. В. Луначарский, Н. К. Крупская) были важным и радостным событием: в них всегда содержался элемент новизны, высказывались суждения, окрашенные личной убежденностью.
Но в 1970 г. после командировки в один из районов области А. В. Смирнов тяжело заболел. Поняв всю серьезность своего положения, в августе, когда исполнилось 60 лет, он подал заявление о выходе на пенсию, чтобы кафедра могла взять на его место постоянного работника. 1 3 лет боролся он со своим недугом (пневмония, аллергические состояния, астма), продолжительное время находился в больнице, а когда становилось чуть полегче, занимался научной деятельностью (докторской диссертацией). В его научном багаже – свыше 30 публикаций и ряд солидных работ, оставшихся в рукописях. Кандидатская диссертация А. В. Смирнова была посвящена истории школы и педагогической мысли в XVIII веке на Севере России.
Анализ состояния просвещения начат с XIV века. Александр Васильевич был солидарен с теми учеными, которые считают, что грамотность на Руси продолжала развиваться и в эпоху татаро-монгольского ига, и доказал на многочисленных фактах, что на Севере России письменность широко использовалась в повседневной жизни.
Дети учились у своих грамотных родителей, родственников, их отдавали «мастерам грамоты», в школы при монастырях. Так, в 1 397 году в Кирилло-Белозерском монастыре уже были школа для обычных детей (на 2 3 человека) и приют для призрения крестьянских и бобыльских детей – «голышей» (3 9 человек). В Спасо-Прилуцком монастыре имелась большая библиотека, при соборах Вологды, Великого Устюга, Белозерска, Устюжны велись летописи, переписывались книги.
Выходцы из простого народа тоже иногда учились у грамотеев, но общее число грамотных людей на Севере оставалось ничтожно малым. Что касается XVIII века, то Север в экономическом и культурном отношении занял одно из первых мест в стране; из среды северян вышло много выдающихся деятелей науки и культуры, ими высказана масса ценных педагогических идей. В диссертации анализируются взгляды М. В. Ломоносова, архангелогородца В. В. Крестинина (известного историка, общественного деятеля, создателя учебных книг, помогавших самообразованию), X. А. Чеботарева, историка и географа, сына вологодского сержанта, ставшего первым ректором Московского университета.
Рассматривается становление цифирных, горнозаводских, гарнизонных, адмиралтейских, архиерейских школ, в конце XVIII века – малых и 1лавных народных училищ, учительских семинарий. Духовная семинария стала первой средней школой в Вологде. Ее окончили прославленные впоследствии выпускники Московского университета А. М. Брянцев, М. Я. Мудров и другие. Таким образом, делает вывод А. В. Смирнов, после смерти Петра I не было упадка школьного дела, был упадок лишь петровских школ, замена бессословных учреждений системой учебных заведений для дворянства и духовенства.
Привлекал А. В. Смирнова и век XIX, в частности, становление на Севере России начальной (приходской) школы в сельской местности и сельскохозяйственных учебных заведений. Так, открытая в 184 1 году в 4 7 километрах от Вологды «Северная учебная ферма» стала своего рода научно-исследовательским заведением и обслуживала, помимо Вологодской, Архангельскую, Новгородскую, Ярославскую, а позднее – еще несколько других губерний, включая Московскую.
Одно из исследований А.В.Смирнова посвящено революционно-демократическому движению разночинной интеллигенции в Вологодском крае в 60-е годы XIX века, которое выразилось в открытии частных публичных (платных) библиотек, бесплатных народных школ, воскресной школы, училища для девиц в Вологде (в доме Батюшкова), ставшего Мариинской женской гимназией, второразрядных женских училищ. Прогрессивные деятели включились в общественную работу (лекции, спектакли, сотрудничество в газетах и журналах, открытие новых школ, библиотек). А. В. Смирнов делает вывод, что общественное движение 60-х годов XIX века – одна из самых ярких и интересных страниц в истории г. Вологды,
Советский период также не обойден вниманием со стороны А. В. Смирнова. В 1961 г. в журнале «Специальная школа» (выпуск IV) помещен его очерк «50-летие Вологодской вспомогательной школы»; для сборника (к сожалению, оставшегося неизданным) «Заслуженные учителя Вологодской области» написана статья о директоре этой школы Мальцевой Екатерине Александровне и вступительная статья «Учитель советской школы».
A. В. Смирновым (в соавторстве с кандидатом исторических наук B. А. Шутовым) в августе 196 7 г. была выпущена в областной газете «Красный север» «Октябрьская страница» с анализом состояния школьного дела до революции 1917 года и за 5 десятилетий Советской власти.
Работая над разнообразными источниками, А. В. Смирнов составлял «Хронику событий из истории народного образования Вологды и области», которая охватывает 24 3 года – с 1714 по 195 7. Лишь незначительная часть этого материала вошла в «Летопись г. Вологды (1147-1962)», изданную в 1963 году, где А. В. Смирнов – член редколлегии и соавтор. В 1968 г. при активном участии А. В. Смирнова вышел сборник «Имена вологжан в науке и технике», в котором ему принадлежат 3 публикации: о X. А. Чеботареве, Н. Ф. Бунакове и выдающемся математике, заслуженном профессоре Петербургского университета А. Н. Коркине. Развитие школы и педагогической мысли на Севере осмысливались А. В. Смирновым на фоне тех процессов, которые шли в России в целом. Поэтому неудивительно, что столичные ученые-педагоги, работники Академии педагогических наук, заметили и оценили его раньше, чем мы, вологжане.
В 1964-1968 годах предпринимается издание новой Педагогической Энциклопедии, и редакция просит А. В. Смирнова включиться в авторский коллектив. Его перу принадлежат статьи 3-го тома: «Пансион», «Повторительные школы», «Приходские училища», «Семинария». Если принять во внимание, что только к двум из них он изучил и указал 14 источников, можно представить, какой труд вложен в выполнение этого заказа.
В 60-е годы АПН СССР вела подготовку многотомника по истории педагогической мысли и школы народов России. А. В. Смирнов стал в этом издании ведущим автором. Только до 1965 года он направил в адрес редакции тексты по XIV-XVII.XVIII и XIX векам, составившие 20 печатных листов:
– Развитие школьного образования с X по XV век;
– Реформа церковного просвещения;
– Русская школа во II четверти XVIII века;
– Педагогическая мысль в 1-ой половине XVIII века;
– Педагогическая деятельность и педагогические взгляды М. В, Ломоносова;
– Общественное движение за организацию школ и проекты
60-70-х годов XVIII века;
– Педагогическая деятельность И. К. Курганова, X. А. Чеботарева, М. Е. Головина;
– Школа и учительство Вологодской области в 1-й половине XIX века.
Остается горько сожалеть, что А. В. Смирнову не довелось подержать в руках этот самый значительный труд, можно сказать, итог его научной деятельности.
А. В. Смирнов вел и постоянно пополнял список (с краткими сведениями о каждом) земляков, оставивших заметный след в истории науки и просвещения нашего края, который хранится в областном архиве.
Было бы несправедливым и неблагодарным не включить в этот список и имя самого А. В. Смирнова. Доклад об А. В. Смирнове на научно-практической конференции ВШИ (май 1991 года) и данная публикация – первая попытка, предпринятая с этой целью. Исследователей педагогической мысли на Севере России и истории просвещения на Вологодчине, безусловно, порадует тот факт, что Вологодским областным архивом в 1986 г. принят на хранение личный архив А. В. Смирнова (фонд 1580), где, помимо; других документов, содержатся и ранее упомянутые: «Хроника : событий из истории народного образования Вологодской области (1714-1957)» и историческая справка «Ученые-вологжане» на 13 страницах. Для более глубокого изучения наследия А. В. Смирнова : приводим перечень важнейших его публикаций.
1. Смирнов А.В. Очерки истории просвещения и школы в Вологодской области в XVIII веке )) Ученые записки ВГПИ. – Т.25. – Вологда: Волог. кн. изд., 1959.
2. Смирнов А.В. Общественное движение и школа Вологодской губернии в 60-х годах XIX века )) Вологодский край. – Выпуск П. – Вологда: Волог. кн. изд., 1960.
3. Смирнов А.В. Из истории просвещения Вологодского края в XIV-XVIII веках )) Ученые записки ВГПИ. Т. 35. – Вологда, 1967.
4. Смирнов А.В. К истории) зарождения сельских школ и сельскохозяйственных учебных заведений на Севере России )) Вопросы аграрной истории: Материалы научной конференции по истории сельского хозяйства и крестьянства Европейского Севера СССР. – Вологда, 1968.
5. Смирнов А.В. Русская школа и педагогическая мысль первой половины XVIII века )) Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII в – первая половина XIX в. – М,: Педагогика, 1973. – Раздел первый. – Гл. 1-III.
6. Смирнов А.В. Педагогические взгляды и деятельность М.В.Ломоносова )) Там же. – Гл. IV.
7.Смирнов А.В. Школьные проекты 60-70-х гг. XVIII в. )) Там же. – Гл. VI, §§ 1-8.
8. Смирнов А.В. Педагогическая деятельность и взгляды М. Е. Головина и Н. Г. Курганова )) Там же. – Гл. IX.
Г. В. Цинман
ЩЕДРОСТЬ ТАЛАНТА И ДУШИ (Слово о заслуженной учительнице школы РСФСР А.К.Ломакиной)
Не тот учитель, кто работает в школе, а тот, кто обладает даром убеждения, умением повести за собой детей и взрослых, способен создать вокруг себя микроклимат духовности, интеллигентности. И еще: несмотря на возраст, учитель должен быть мудрым, а мудрость, по определению академика Д. С. Лихачева, – это ум в соединении с добротой. Мудрость всегда щедра. Таким талантом учителя, обладающий какой-то удивительной солнечной энергией, дающей людям свет, тепло, красоту, была наделена Анна Константиновна Ломакина, заслуженный учитель школы РСФСР, в числе первых вологодских учителей удостоенная такого высокого звания.
Судьба подарила счастье общения с Анной Константиновной и ее дочерьми, когда она была уже на пенсии. В ней не было ни чопорности, ни мелкого тщеславия. Она не подавляла своим авторитетом, а покоряла собеседника обаянием, искусством вести разговор, касаясь самых обычных и самых высоких тем. Уходишь от нее всегда просветленной. Это редкий и щедрый дар учителя-воспитателя, данный природой и повенчанный с трудом. Работа для нее – творчество, доставляющее радость, которая окрыляла, помогала перенести тяготы семейного быта, закладывала фундамент счастливой семьи, династии учителей. Две дочери, зять и внучка стали учителями, поэтому не случайно ее назвали родоначальницей учительской династии. Это не только в узком, семейном плане. Анна Константиновна воспитала замечательную плеяду учителей, по ее стопам пошли многие ее ученики и стали уважаемыми людьми.
А. К. Ломакина родилась в 1 889 г. в семье сельского священника в селе Нурма Грязовецкого уезда. В 1889 г. поступила в Вологодское епархиальное училище, по окончании которого в 1905 году получила аттестат на звание учителя начальных классов. Было огромное желание учиться дальше, но семью постигло несчастье (отца разбил паралич), и пришлось проработать два года в церковно-приходской школе, а затем в Тимонинском земском училище. В 1 9 1 3 году вышла замуж и уехала с мужем в Ярославль. Через год молодая семья переехала в г. Ромны Полтавской губернии.
В 1920 году А. К. Ломакина вместе с семьей вернулась на родину, в Грязовецкий уезд, была направлена в Плосковскую начальную школу, где проработала 6 лет. В 192 6 году получила назначение в Кубенскую опорную школу, в которой учительствовала еще 1 4 лет. С января сорокового года заведовала педагогическим кабинетом. В 194 8 году по состоянию здоровья ушла на пенсию. Пенсию начислили небольшую – всего 150 руб., но авторитет ее был так велик, заслуги так очевидны, что райсобес и райисполком по своей инициативе выхлопотали ей персональную пенсию в размере 600 рублей.
Самым плодотворным периодом жизни А. К. Ломакиной является работа в Кубенском районе: 22 года работы на одном месте Дали прекрасные плоды. В душах учеников было посеяно «доброе», «вечное»; в памяти взрослых остался светлый образ народной учительницы, настоящего мастера своего дела, прекрасного агитатора, убежденного пропагандиста. Известность и слава пришли заслуженно.
В начале 30-х годов ей поручили вести 4-й класс с 44 учащимися, после четырех учителей. Класс был недисциплинированным, очень слабым по знаниям и навыкам. Писать грамотно никто не умел, считать устно, даже в пределах сотни, затруднялись почти все. Половина класса читала по слогам и очень медленно. Стоит сказать, что учебников тогда было мало, грамматику совершенно изгнали из школы, а комплексная программа, по которой следовало заниматься, вконец портила все дело. Одними экскурсиями и прогулками детей не научишь.
Вопреки программе, Анна Константиновна стала прививать навыки письма, счета, чтения. Без учебника грамматики трудно научить грамотно писать. И все же к концу полугодия наметились первые успехи, но всех обучить было невозможно за один учебный год. После долгих раздумий и колебаний несколько человек были оставлены на второй год. Как отнесутся родители к такому решению?
И вот родительское собрание, на котором Анна Константиновна сделала доклад об итогах работы за год. Родители с вниманием выслушали, долго молчали, а потом встал один крестьянин, сын и дочь которого учились в этом классе, и сказал: «А вот что, граждане, я скажу: только ныне наши ребята стали учиться, а три года у них прошли впустую. Они(зря бегали в школу. Ведь мы ни разу не видели, чтобы они когда-нибудь учили уроки. А теперь приходят и сразу за книгу. Мы теперь все видели, что наших детей учат, и они не зря сюда бегают», Собравшиеся одобрительно зашумели, стали наперебой благодарить за работу с детьми. Вот тогда пришло чувство удовлетворения: удалось при жизни увидеть, как отзовется учительское «слово» в людях. Оценили, поверили – значит, нужно еще больше работать, все время анализировать результаты деятельности.
Домашние и друзья удивлялись ее работоспособности, желанию сделать каждый урок явлением творчества, педагогического искусства. Часто ночами видели, как, устроившись на полу, она что-то рисовала, чертила, печатала. И необязательно к следующему уроку, это могло ей понадобиться через неделю, через месяц, через год. Просто осенила интересная мысль, надо сразу проверить, запечатлеть.
Большое внимание уделялось эстетике урока в широком смысле этого слова: подбор материала, оформление класса, внешний вид учителя и учеников, чистота, порядок во всем. Ни одного урока без наглядности – таков девиз Анны Константиновны. Наглядность подбиралась с учетом индивидуальных наклонностей каждого ученика. Даже для одной ученицы готовилась особая таблица. Девочка не могла запомнить цифры, знала только 1,2,3. Учительница приготовила пособие – с рисунками, цифрами и буквами. Например, 4 морковки – цифра 4 и буква Ч. Благодаря этому ученица быстро запомнила цифры.
Для Анны Константиновны не существовало безнадежных учеников, она была готова работать с каждым не только в школе, но и дома, готова была помочь каждому одержать самую большую победу – победу над собственными недостатками. В своей работе Анна Константиновна добивалась прекрасных результатов, делая учение для ребят радостью, удовольствием, а школу – родным домом. Дети часто называли ее мамой, как вспоминает об этом ее бывшая ученица В. И. Иванова.
Еще одно воспоминание Галины Молчановой: «Очень хорошо помню, как в отсутствие Анны Константиновны (у нее болело ухо, и она уехала в Вологду) приехал Д. А. Эпштейн, зам. наркома просвещения, который изучал опыт образцовых школ и учителей. Дверь в классе была со стеклом, шел урок чтения. Читали рассказ «Новая деревня». Я была за учителя (по заданию Анны Константиновны мы вели уроки: я – чтение, Лиза Ушакова – письмо, А. Леонтьев – арифметику и т.д.). Эпштейн попросил разрешения войти. Я разрешила. Думала, что это чей-то отец. Читали мы хорошо, рассказывали, а потом рисовали. Мне за этот рисунок Анна Константиновна поставила высшую оценку и ребятам показала. Смотрел все рисунки и Д. А. Эпштейн. Потом пришла заведующая школой. Он ей сказал, что ребята показали большую любовь к учительнице своей хорошей дисциплиной и работой. А мне он сказал, что я должна учиться дальше и стать учительницей.
Да, результаты были великолепными. Представьте: из выпускного четвертого класса, в котором обучалось свыше 40 человек, экзамены сдали на отлично 39.
Много внимания и сил Анна Константиновна отдавала художественному воспитанию школьников. Сама она была всесторонне одаренным человеком: имела хороший голос, музыкальный слух, играла на гармони, балалайке, гитаре; прекрасно рисовала, чертила, печатала. Была внештатным диктором местного Кубенского радио. Ее ученики готовили литературные монтажи, «живую газету», выступали перед родителями, тружениками села и района. В то время это было редкостью.
Другая сторона ее деятельности – общественная работа. Без нее Анна Константиновна не мыслила своей жизни. Она участвовала в ликвидации безграмотности среди населения, ходила по соседним деревням с докладами по самым различным вопросам, с преобладанием педагогической тематики. Это было настоящее подвижничество, тот искренний энтузиазм, когда хотелось делиться знанием, как куском хлеба в трудную минуту. И не было в районе человека, кто бы не знал Анну Константиновну.
Примечателен такой факт. Приближалась дата – четверть века в школе. Учителя и общественность готовились к ней, как к большому празднику, в секрете от виновницы торжества. Среди почетных гостей были секретарь Вологодского обкома партии П. Т. Комаров, зав. облоно В. И. Вертегов и инспектор А. И. Бессонова. Райком партии преподнес адрес с благодарностью за работу и гармонь стоимостью в 400 руб., гости из облоно – библиотечку для чтения, коллеги-учителя – ценные, подарки. К этому дню вологодским художником был написан портрет юбилярши.
Затем пришло и другое признание: в 193 9 награждение орденом Ленина, а в 194 1 году Анне Константиновне было присвоено почетное звание «Заслуженный учитель школы РСФСР». Шесть раз ездила она в Москву, встречалась и беседовала с Н. К. Крупской. Ее доклад о работе с детьми был принят на Всесоюзные педагогические чтения, которые, к сожалению, из-за войны не состоялись.
В 1939 году А. К. Ломакина была избрана депутатом областного Совета, а значит, и работы прибавилось. Она не жаловалась, не сетовала, лишь строже относилась к себе, никому не отказывала в помощи, особенно любовно опекала молодых учителей. Из воспоминаний Валентины Николаевны Уховой: «Анна Константиновна, заслуженный учитель школы РСФСР, очень умело, ненавязчиво, не унижая достоинства молодых учителей, в чем-то затрудняющихся, а иногда и ошибающихся, раскрывала свои приемы обучения и воспитания. Ее большие доклады и короткие выступления, статьи и заметки в газетах были всегда продуманы, интересны и очень убедительны. Рассказать всегда было о чем. Ей удалось у всех своих учеников пробудить желание учиться».
И еще одна грань личности Анны Константиновны, оставшаяся в памяти людской. Из воспоминаний Наталии Сергеевны Молчановой, преподавателя русского языка и литературы пятой школы Вологды: «Но самое главное в ней – доброта, сердечность, искренность и любовь к людям. Никогда не забуду, как в тяжелые дни Отечественной войны, когда у меня муж был на фронте, а дочь сильно болела, она находила такие слова, внушала такую бодрость, веру в благополучный исход, что на душе становилось легче. От своего пайка Анна Константиновна отрывала кусочки сахара, чтобы послать моей больной девочке, хотя у нее самой была большая семья. Анну Константиновну я никогда не забуду». К сказанному хочется добавить: счастье, если бы все учителя были такими. И, наверное, меньше было бы бед, какие испытывает сейчас наша страна.
Т. С. Колесниченко
СЛАВНЫЙ СЫН ЗЕМЛИ ВОЛОГОДСКОЙ
Среди многих проблем, которые волновали человечество в прошлые столетия; есть не утратившие своего значения и для сегодняшнего миропонимания: что есть жизнь и смерть, добро и зло, система ценностей, критерии взаимоотношений людей и др. Несомненно, каждое новое поколение вынуждено разрешать эти проблемы на новом уровне познания и социальной практики, но, трансформируясь, они будут существовать вечно. Они выражают те предельно широкие связи и отношения, которые неотделимы от самой сути бытия. Для учителей, воспитателей, преподавателей, интересующихся проблемами нравственно-эстетического воспитания в целом и вопросами этикета в частности, большую ценность представляет наше отечественное историческое наследие.
Многое в этом плане дал XVIII век – век Просвещения. Когда мы обратились к литературе, распространенной в России в то время, нас поразило обилие книг по проблемам нравственности, по культуре общения. Это, например, «Дружеские советы молодому человеку, начинающему жить в свете»(1770 г.), «Правила учтивости») 1779 г.), «Наставления от отца к дочерям») 1784 г.) и Другие.