О российской газетной публицистике последнего времени довольно часто встречаются тексты, в которых повествование полностью или частично ведется от первого лица множественного числа - "МЫ". Речь идет не о читательских письмах в газету, авторство которых нередко бывает коллективным, а именно о журналистских материалах:
"Конечно, в том, что творится сейчас в стране у нас такой беспредел, виноваты и мы сами... Мы виноваты в том, что часто, ища выгоды, предпочитаем заплатить, чем пытаться противостоять системе взяточничества" (Русский Север. - 2001. - № 50).
Такого рода повествование в научном плане интересно с различных точек зрения. В грамматиках данный вид повествования практически не рассматривается (исключение составляют, пожалуй, упоминания о научной речи). Так, в "Коммуникативной грамматике русского языка" (1998) предлагается рассмотреть высказывания в их субъектной перспективе1. При этом отмечается, что первое лицо указывает на совпадение зоны говорящего и зоны субъекта действия, что подтверждают приведенные примеры с первым лицом единственного числа - "Я". Модель с высказываниями от "МЫ" отсутствует, а между тем она представляет собой редкий случай вербализации не только двух указанных зон, но и зоны адресата (в данном случае - читателя). Отдельные примеры с "МЫ" упомянуты Ю. Д. Апресяном2, но они касаются ситуаций, маркирующих более высокий статус говорящего по отношению к адресату (например, обращение врача к пациенту при медицинском осмотре).
Поскольку иллюстративный материал в учебниках и большинстве лингвистических трудов представляет преимущественно тексты художественной литературы, можно предположить, что данная модель характерна именно для публицистических журналистских текстов.
С другой стороны, европейские и американские специалисты в области прессы настаивают на том, что качественная журналистика предполагает не только принципиальное отделение факта от мнения, но и пишущего от объекта его описания3. Однако, говоря от лица "МЫ", российский журналист намеренно включает себя в число описываемых объектов.
В газетах доперестроечной эпохи повествование от "МЫ" было также распространено, но это "МЫ" было призвано символизировать советский народ, и это необходимое советской печати "МЫ" можно объяснить исходя из авторитарной теории прессы4. Сегодняшнее довольно часто встречающееся повествование от "МЫ" в российской региональной печати объясняется, на наш взгляд, не стремлением противопоставить российский журналистский метод западному, не ностальгией по прошлому, а необходимостью рефлексии, самоидентификации. Необходимостью как журналиста, так и читателя (говорящего и адресата) осознать себя частью некой общности (неслучайно и популярная общественно-политическая российская современная телепередача носит название "МЫ") . Стремление к осознанию своего места в мире обостряется, как известно, в периоды социальных кризисов.
"Кто "мы"? Какие "мы"? - этими вопросами задаются авторы публицистических текстов, включая фрагменты такого рода повествования (например, в виде комментария к актуальному типическому событию) в журналистский материал. Этот материал может быть написан на любую актуальную для регионального читателя тему (например, темы о взаимоотношениях с властями, об уровне жизни и состоянии культуры, о перспективах развития промышленности и науки). То, что нами было отмечено наличие такого рода повествования в газетах 1999-2001 годов различных регионов, то, что оно встречается в нескольких жанрах (преимущественно в очерке, фельетоне и аналитической статье), свидетельствует о наличии потребности российского читателя в идентификации собственной личности. Ведь газеты в отличие от любых других изданий зависимы от своего читательского круга, они пытаются угадать сегодняшние интересы читателей.
Если обратить внимание на задачи журналиста, использующего данный тип повествования, - то это либо резкая критика какого-то явления, когда "МЫ" оказываемся в роли страдающей стороны, либо критика направлена на нас самих. В том и другом случае журналист стремится подчеркнуть свою принадлежность к читателям, подчеркнуть, что в описанных ситуациях он ощущает то же, что и они, поступает так же:
"Кстати о ЖКХ... Неполная оплата ведет к тому, что мы все останемся без крыши над головой в ближайшее время" (Новая новгородская газета. - 2001. - май).
"Впрочем, у России всего в избытке - и полезных ископаемых, и лесов, и земель, со всем этим надо что-то делать. Дела-ем! Полезные ископаемые продаем, леса вырубаем, землю тоже вот-вот продавать начнем. Ну, а пока покупатель подходящий сыщется, заваливаем ее мусором или, как принято называть это у специалистов, "промышленными и бытовыми отходами" (Вологодская Неделя. - 2001. - № 25).
Часто фрагмент текста, написанный от "МЫ", призван апеллировать к читательскому вниманию и располагается в начале текста, выполняет роль вступления к аналитическому материалу. Тогда он сам по себе лишен какой бы то ни было аналитичности и сообщает заведомо известные читателю вещи:
"Мы уж привыкли к тому, что каждый год с приближением отопительного сезона республику начинает лихорадить в поисках денег на топливо для котельных. И всю зиму уголь и мазут уходят в ненасытные пасти топок практически с колес, а мы стучим зубами от холода возле чуть теплых батарей" (Вести (Петрозаводск). - 2001. - № 13).
Вообще, ведущая интонация региональных российских СМИ - ироничная. С содержательной точки зрения использование повествования от "МЫ" как раз связано, по нашим наблюдениям, зачастую с иронией и самоиронией автора, который включает себя в число критикуемых людей, способных на неадекватные поступки. "МЫ" в данном случае - это россияне, не избавившиеся от "совкового" прошлого, не умеющие побороться за свои права недотепы или люди, характеризующиеся крайней непрактичностью и нелогичностью поступков:
"Впрочем, нам свойственно ломать свои же собственные традиции. Когда-то отказались от народных домов, теперь вот снова вернулись к ним" (Экономика и время (СПб.) - 2001. - № 26).
В других же случаях повествование от первого лица множественного числа необходимо для подчеркивания противостояния "НАС" негативным тенденциям, угрозам. И тогда "МЫ" - люди, борющиеся с бюрократией, наркоманией или беспорядком:
"А мы, жильцы, все в реформе вашей пурхаемся. На батареях отопления только кошки греются, а людям тепла уже не хватает" (Труд-7. - 2000. - декабрь);
"Если нам вместо того, чтобы говорить: "Наркотики - это плохо", повторять: "Ни дня без спорта", мы и действительно поймем, что между словами "будущее" и "наркотики" нужно ставить предлог без, а не с" (Новгородский университет. - 2001. - № 14).
Что касается противостояния и противопоставления, то чаще всего критикуемое "МЫ" противопоставлено "цивилизованному миру" или Европе:
"Вероятно, цивилизованное понимание комфорта было бы и у нас, если бы не 70-летний перерыв в развитии рынка недвижимости... Затем уровень требований дорос до "евроремонта". И вот сейчас в нашу жизнь начинает входить термин "элитное жилье", который мы понимаем очень по-разному: это может быть и загазованный центр, и таун-хаус, и пригородный коттедж" (Невский Форум. - 2001. - № 6-7).
"Мы живем, продавая сырье на Запад и оружие на Восток, и тем, что мы ядерная сверхдержава, этого не изменить и хозяйственным приказом не сбалансировать. Но шанс достойно жить у нас есть - он в российском европеизме" (Час Пик. - 2001. - №20).
Очевидно, что с изменением социальных условий в стране в целом, и в российских регионах в частности, изменится наполнение "МЫ" в региональной периодической печати, но в любом случае семантика и прагматика высказываний от первого лица множественного числа в периодической печати является индикатором мироощущения большинства российских граждан.
1 Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. - М., 1998.
2 Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография //Избранные труды: В 2 т. - Т. II. - М., 1995. - С. 153.
3 Рэндалл Дэвид. Универсальный журналист. - В. Новгород; СПб., 1999.
4 Сиберт Фред С., Шрамм Уилбур, Питерсон Теодор. Четыре теории прессы. - М., 1998.