Старообрядцы, ставшие богатыми людьми, не порывали со своей средой и проявляли немалую щедрость в благотворительной деятельности, жертвовали в виде милостыни крупные суммы и скитам, и отдельным лицам, становились попечителями общин, помогали крестьянам расплатиться с повинностями и "стать на ноги", давали деньги взаймы самостоятельным хозяевам, обеспечивали работой тех, кто не имел средств. П.Е. Бугров всегда вступался за старообрядцев перед властями, поддерживал Семеновские скиты, строил школы для детей, сохранял молельни, а на своей родине, в деревне Поповой, устроил обитель для старообрядцев, выгнанных из разоренных скитов. Богатые старообрядцы часто способствовали выкупу крестьян из крепостной зависимости. Купец Гучков, приверженец Преображенской общины, например, выкупал крестьян, предлагая им за это приобщиться к федосеевскому согласию. Состоятельные старообрядцы, беспоповцы, укрывали от властей беглых единоверцев и последователей официальной церкви, старались перевести их в мещанское сословие по чужим паспортам или отсылали в свои дальние филиалы, приобщая к своей вере. Организация тайных приютов для беглых, обеспечение их работой и легализация их общественного положения - все это привлекало многих людей в раскол.
Основная масса старообрядцев жила в сельской местности, нередко в глухих местах, стремясь быть подальше от властей. Традиция взаимопомощи, столь нужная в постоянном противостоянии внешнему миру, благоприятствовала хозяйственной жизни и крестьян-старообрядцев. Как правило, среди них не было не только нищих, но и бедных людей. Старообрядцы считали за правило все необходимое получать в своем хозяйстве. И хотя это удавалось далеко не везде, и связь с рынком с течением времени все глубже проникала в старообрядческую деревню, многие общины и в начале XX в. старались обеспечивать себя сами. Такая хозяйственная ориентация поддерживалась сохранением древних коллективистских устоев крестьянской общины, проявляющихся, прежде всего, в трудовой взаимопомощи.
Уже при самом возникновении поморского согласия работа в Выговских скитах была основана на артельных началах. В крестьянском быту этому способствовали укоренившиеся, как и у всех русских, помочи. Так, у поморцев Пермского края было правилом оказывать трудовую помощь любой семье деревни. "В Верхокамье жали, молотили, косили сено, рубили дрова, возили навоз, строили дома, готовили льняную и конопляную пряжу, мыли избы помочами... С целью заработка на помочи никто не шел. Одни работали за то, что им уже
711
помогали, другие - чтобы заработать помощь на будущее" (Чагин, 1992. С. 164— 165). Помочи были надежным способом облегчить и ускорить трудоемкую работу. В Верхокамье даже печи клали ("били") помочами, так как старый обычай требовал сделать печь в течение одного дня. В некоторых других местах помочи устраивались только в экстренных случаях (пожар, падеж скота), но в той или другой мере эта традиция сохранялась, что создавало для крестьянского хозяйства
712
стабильную защищенность со стороны общины. К тому же община следила и за поведением крестьян; общественное мнение, осуждавшее лень, пренебрежение трудовыми традициями, т.е. опытом предшествующих поколений, не допускавшее пьянство, способствовало поддержанию нормальной хозяйственной деятельности старообрядческой деревни.
Большей части старообрядцев были свойственны крепкие устои семейной жизни. Крайние взгляды ряда беспоповских толков, отвергавших брак, с самого начала находились в противоречии с действительностью. Наблюдавший жизнь федосеевцев чиновник особых поручений делился своими впечатлениями: "Можно с уверенностью сказать, что семейное начало в русском народе так сильно, что несмотря на возможность уклониться от него ничто не истребит его совершенно" (Рихтер. С. 37).
Семейный быт старобрядцев отличала замкнутость, вызванная их религиозной обособленностью от остального русского населения. Эта замкнутость способствовала сохранению патриархальных нравов. Как в неразделенных (больших), так и в малых семьях глава семьи, старший мужчина (большак) обладал почти неограниченной властью. Он представлял свою семью перед общиной и единолично распоряжался принадлежащими семье средствами. "Свекр до смерти, 90 лет, был хозяин... не давал хозяйке деньги без пути тратить, а все по счету и под замок", -рассказывала русская старообрядка из Прибалтики (Рихтер. С. 27). Младшие члены семьи безропотно подчинялись старшим. Наиболее зависимое положение было у невестки (снохи), особенно у младшей, жизнь которой проходила под неустанным наблюдением главы семьи и его жены. Мелочному контролю над повседневными занятиями молодых женщин способствовал старинный обычай, предписывавший просить благословение у старших для самых незначительных дел. Прежде чем приняться за какую-либо работу (пойти по воду, убраться во дворе, подоить коров и т.п.), молодуха должна была попросить благословения у родителей мужа. Старики за этим следили и строго наказывали ее за несоблюдение обычая: например, принесенную невесткой без благословения воду выливали на землю, а ее снова посылали по воду. Как и везде в России, невестка без разрешения свекрови или мужа не имела права выйти на улицу и даже забежать к соседке или поставить угощение своей матери. Своеобразием отличался семейный быт поморцев, у которых христианские не ели и не молились вместе с мирскими членами своей семьи.
Центрами религиозной жизни старообрядчества являлись уединенные обители для монашеского общежития, небольшие монастыри, которые обычно назывались скит или пустынь. Широкую известность в России получили Выговские, Керженские, Иргизские скиты. Через 30 лет с начала раскола таких скитов насчитывалось свыше 90. В них в разное время была сосредоточена интеллектуальная жизнь старообрядчества. Здесь принимали законченную форму идеи старой веры, отсюда выходили вероучители; в Иргизских монастырях перекрещивали "никонианских" попов и снабжали священниками беглопоповские общины.
Как и в монастырях, в скитах совершались церковные службы. Своими службами, выражавшими истовую религиозную веру, скиты оказывали сильное влияние не только на старообрядцев, но и на православных, оставшихся в лоне официальной церкви. Так, православный миссионер писал: "здешние жители заразу сию, или раскол, получили сначала от скитских". "Нестарообрядцы" с уважением относились к службам в скитах, так как видели воочию, как торжественно она проходила. "В часовне или молельной чинно рядами стояли женщины, одетые в стародавнее иноческое одеяние... Перед богатым иконостасом, составленным из древних икон, теплятся лампады и горят несколько десятков свеч. Среди часовни, пред престолом, стоит смиренная уставщица, глаза опустила в землю и внятно, благоговейно делает возгласы... Все крестятся и кланяются в одно время, все враз
713
бросают перед поклоном на землю подручники, все враз поднимают их, все враз перебирают лестовки". Все погружены в молитву, и это продолжалось кряду четыре-пять часов. Вот почему и простые, и богатые старообрядцы охотно посещали скиты и посылали туда милостыни.
Богатые раскольники перед смертью завещали скитам деньги и вещи и при жизни делали значительные вклады. Часто подаяния присылались в скиты и по случаю смерти какого-нибудь старообрядца. В скиты, где имелись почитавшиеся чудотворными иконы или иные святыни, таких подаяний присылалось гораздо больше. Во время Нижегородской ярмарки богатые раскольники часто брали из скитов канонниц для чтения в своих домах Псалтыри. Многие старообрядцы во время Нижегородской ярмарки приезжали в скиты на поклонение (Мельников, 1854. С. 284).
Помимо известных больших скитов, по всей России в местах сосредоточения старообрядцев были разбросаны маленькие пустыни, где иногда проживал лишь один отшельник. Эти пустыни также оказывали немалое духовное влияние на окружающее население. В ряде случаев они располагались недалеко друг от друга. Так, в Чердынском крае к 1909 г. пустыней было по р. Колве 15, по р. Улье - 27, по р. Печоре - 11. Количество людей, проживающих в таких пустынях, зависело от разных причин. Так, в 1912 г., когда праздник Благовещения совпал с Пасхой, что, по убеждению, особенно распространенному среди старообрядцев, было признаком второго пришествия и конца мира, количество спасающихся в этих пустынях выросло чуть ли не в три раза (Пушвинцев. С. 17).
Во главе религиозных общин стояли наставники (духовные пастыри), или уставщики, как правило, люди образованные. Наставники руководили службой по праздникам, проводили крещение, исповедь, погребение, следили за соблюдением постов, накладывали епитимью за всякие нарушения, а также регулировали чисто
715
мирские стороны религиозной жизни общины. Раньше наставниками выбирали только мужчин, но постепенно эти роли заняли женщины. Женщины были главными проводниками старообрядчества. Они более крепко хранили традиции, передавали их своим детям, внушали им непримиримое отношение к "никонианам". Часто истые раскольницы числились православными. Но проходило время, они возвращались в раскол. Кроме женщин семейных, в деревнях нередко встречались келейные, живущие особняком монашеской жизнью; такие женщины пользовались большим уважением окружающих. Один православный священник отмечал: "Где есть такие женщины, никакой священник не сладит с расколом".
Находясь в постоянном общении с православными, старообрядцы старались подчеркнуть, что они гораздо строже держат свои уставы. Это признавали и православные миссионеры, представлявшие официальную церковь. Но дело было не только в строгом и усердном исполнении молитвенных правил и религиозных предписаний. Старообрядцы умели спорить, доказывая "правоту своей веры". Достаток, взаимная поддержка, приюты для обездоленных, денежная помощь, защитники в лице богатых влиятельных единоверцев, готовых выручить из беды, -все эти хорошо известные факты также служили убедительным доводом в пользу старообрядчества.
Старообрядцы заботились и о поддержании грамотности в своей среде. В середине XIX в. только в Нижегородской губернии число раскольников, занимавшихся обучением детей, превышало 200 человек (Мельников, 1854. С. 290). Обучая детей грамоте, они рассказывали им о православной "никонианской" церкви, объясняли, почему в нее нельзя ходить, почему она проклята, а кто будет это делать, подвергнется страшным мучениям и т.д. Весь курс обучения подчинялся постоянному утверждению, что только их вера истинная.
Внешние особенности образа жизни старообрядцев в большинстве своем связаны с их прочным сопротивлением самого разного рода нововведениям, соблюдением дедовских традиций. Следования традициям в старообрядчестве приобрело смысл религиозного благочестия, поэтому ушедшие из быта у русских "никониан" обычаи и обряды стали для старообрядцев признаком "старой веры". Так, в отличие от других групп русских, одежда старинного покроя воспринималась старообрядцами как знак их принадлежности к истинному православию, отвергшему реформы Никона. Включение бытовых явлений в число религиозных предписаний придавало особую живучесть многим элементам русской традиционной культуры. Быту многих старообрядческих групп было свойственно сохранение архаики. Староверы не брили бороду, считая бритье грехом, отвергали табак; картофель и чай вошли в их жизнь очень поздно. Долго не принимали вилок: "Грех дар Божий (т.е. пищу) колоть". В употреблении оставалась старинная и старого образца утварь. В старообрядческой среде продолжали держаться древние виды намогильных сооружений - небольшой сруб с двускатной крышей и "голубец" (или "часовщика") - столбик с иконой на нем, увенчанный миниатюрной двускатной крышей (Кремлева, 1992. С. 206).
У староверов центральных губерний России был распространен обычай "тайной милостыни": подаяние для странников или бедных людей клалось вечером на специальную полочку или подоконик со стороны улицы, чтобы те, кто его берет, не унижались чувством стыда. "Тайная милостыня" подавалась не только за упокой, но и за здравие. В Верхокамье у последователей поморского согласия вплоть до нынешнего времени дожила древняя традиция ставить глинобитные русские печи; кирпич применяется только для выкладки труб. Праздники у старообрядцев повсеместно проходили намного скромнее, чем у православных; еще в начале XX в. многие общины не допускали игру на гармошке. Для старообрядчества в целом характерно соблюдение определенных норм поведения, в частности беспрекословного подчинения старшим, запрет на произнесение
716
ругательств. Многие наблюдатели отмечали чистоту в домах. Семейские Забайкалья сохранили традицию мыть дома снаружи (что делается два раза в год - перед праздником Покрова Пресвятой Богородицы и перед Пасхой).
Ряд бытовых черт старообрядчества выработался в результате их длительных преследований властями и церковью. Эта замкнутость, нежелание общаться с "иноверцами", вплоть до отказа подать им воды, боязнь оскверниться утвердили обычай пить и есть только из своей посуды, не допуская к ней других. Специально держали "поганую" посуду, которая предназначалась для чужих. Так как толки обычно обособлялись друг от друга, то для старообрядческих деревень, где жили последователи разных согласий, было типично наличие нескольких кладбищ (каждый толк имел свое отдельное кладбище). Духовная жизнь старообрядцев не находилась под постоянным контролем церкви, поэтому старообрядцев отличала самостоятельность в суждения, относящихся и к области веры, и к житейским делам. Особенности идеологии старообрядчества получили отражение в фольклоре. Поиски скрытого от антихриста края, где процветает "правильная" вера, заложили основу для легенд о Беловодье или сокрытом Господней десницей граде-монастыре Китеже (Чистов, 1967; Басилов. С. 150-170).
Для старообрядчества характерны многие обряды, связанные с верой в нечистую силу. Сосуды должны были быть закрытыми, чтобы туда не забрался бес; печку следовало открывать и закрывать со словами "Господи, благослови", и т.д. От беса охраняли и покойника, и вырытую могилу.
Важная особенность старообрядчества - почтение к книге. Многие общины имели библиотеки в сотню и более книг, принадлежащих всей общине ("соборные книги"). Книги приобретались и отдельными людьми. Читать книги считалось духовным подвигом, и знатоки религиозной литературы пользовались уважением окружающих. В редком доме не имелось книг. Старые книги, особенно духовного содержания, бережно хранились и переписывались.
Переписыванием популярных книг для себя старообрядцы занимались повсеместно. При этом сложилось и несколько крупных центров, из которых рукописные книги расходились по разным концам России. Эти книги продавались в лавках, развозились коробейниками по старообрядческим селениям, приобретались на многолюдных ярмарках, например на Нижегородской, наряду с разнообразными культовыми предметами и иконами.
Лучшими переписчиками книг считались поморцы, живущие в скитах и деревнях Олонецкой губернии. Поморское письмо отличалось правильностью орфографии и каллиграфическим искусством. Со второй половины XVIII в. рукописи из Выга распространялись в Верхокамье, а оттуда проникли далее — на Урал и в Сибирь. Благодаря особенностям поморского письма исследователи безошибочно выявляют книги, переписанные на Русском Севере.
Одним из видных центров старообрядческой письменности стала Гуслицкая волость Богородского уезда Московской губернии, где были сосредоточены старообрядцы поповского согласия. Популярности гуслицких книг способствовало их нарядное оформление: помимо орнамента, они нередко украшались и миниатюрами (Громыко, 1991. С. 279).
Немаловажная роль в распространении книг принадлежала району Ветковско-Стародубских старообрядческих слобод и скитов (западная часть Брянщины, Го-мел ыцины, часть Витебщины и север Черниговщины). Здесь в XVIII в. возникло старообрядческое книгопечатание. В поселке Клинцы в 1780-е годы работали три типографии, в которых до конца XVIII в. было отпечатано около 70 изданий разного характера. "Слободские" (т.е. ветковско-стародубские) книги имели широкое хождение на Алтае, куда в 1760-е годы переселились десятки тысяч крестьян из этого района, получивших прозвище поляки. Служба у поляков отправлялась по старопечатным книгам.
717
Благодаря успешной деятельности археографических экспедиций, работавших в 1950-1980-е годы, сегодня сложилось ясное представление о том, какого рода книги ценились в старообрядческой среде. Например, в деревнях Верхокамья археографы нашли 197 малых, или учебных, псалтырей, 52 часовника, 29 канонников, 167 псалтырей следованных, т.е. книги, которые "являлись после Азбуки (или Букваря) основными учебниками для десятков поколений русских людей вплоть до времени Ломоносова" и позже (Поздеева. С. 46). В круге чтения сибирского крестьянства видное место занимали сборники - излюбленный вид рукописной (а с конца XVIII в. и печатной) книги в старообрядческой среде. В них излагались преимущественно поучения отцов церкви. Большим спросом пользовалась "Книга о вере единой истинной православной" или, как ее называли старообрядцы, "Книга - Вера", напечатанная в Москве еще до раскола, в 1648 г.
718
Вызывала устойчивый интерес и "Кириллова книга", напечатанная в 1644 г., но написанная в конце XVI в., полемически направленная против унии. За слова, что кончина мира близка, что надо ожидать явления антихриста, эта книга признавалась боговдохновенной и пророческой. Хорошо известны были "Лицевые Апокалипсисы" и "Столав", содержащий постановления Московского собора 1551 г., на котором были утверждены двуперстное сложение и двойная аллилуйя.
Наряду со старопечатными и старописьменными книгами широкое распространение получили сочинения самих старообрядческих вероучителей. В их число входят, прежде всего, "Соловецкая история", написанная Андреем Денисовым, и "Поморские ответы". Некоторые книги были признаны только определенным согласием, некоторые - большинством толков, а многие - всеми старообрядцами. Насущный для староверов вопрос отправления культа обусловил широкое хождение
719
книги "Скитское покаяние", в которой изложен чин принятия Святых Даров без священника. Гуслицкие и другие певчие книги, в которых сохранился древнерусский способ записи нот "крюками", также расходились по всей России, привлекая к себе внимание нарядным многокрасочным оформлением.
География распространения книг свидетельствует наряду с многими другими данными, что старообрядческие общины, живущие далеко друг от друга, имели постоянную и хорошо налаженную связь. Замкнутость старообрядческой крестьянской культуры, о которой говорили некоторые авторы, была весьма относительной. Подтверждением этому служат находки археографами Москвы и Новосибирска "драгоценных собраний старообрядческой мысли, бережно проносящие свою традицию через века и испытания" (Агеева. С. 73-80; Покровский Я.Я., 1994. С. 33-41).
Трехсотлетняя история старообрядчества свидетельствует о том, что оно довольно чутко откликалось на изменения социально-экономического характера, происходившие в России. Приверженцы старых обрядов и обычаев, решительно осуждавшие всякие новшества, старообрядцы между тем оказались в самой гуще капиталистических отношений, складывавшихся в стране. В новых условиях наибольшую жизнестойкость проявили белокриницкая церковь и поморский толк. Эти течения отличались склонностью к компромиссам, что помогло им сохранить себя в периоды, когда на старообрядцев обрушивались репрессии царского правительства. Старообрядческим миром к концу XIX столетия управляли крупнейшие в России капиталисты, среди которых особенно выделялись Морозовы, Рябушинские, Хлудовы, Солдатенковы, Громовы, Кокорев, Бриллиантов и др.
После манифеста 1905 г. в городах и селах России развернулось сооружение старообрядческих церквей и молелен, создание приходских общин (Щапов Я.Н., 1994. С. 81-95). Всего за период с 1905 по 1914 г. только белокриницкой церковью было построено свыше 200 храмов. Закон "Положения о старообрядческих общинах", изданный в 1909 г. и окончательно утвержденный в 1913 г., способствовал созданию благоприятной обстановки для налаживания религиозной жизни старообрядчества. В 1912 г., например, в Москве на Рогожском кладбище был создан
720
Старообрядческий институт - среднее учебное заведение с шестилетним сроком обучения, готовившее старообрядческих начетчиков и учителей.
Активную деятельность по объединению всех беспоповских согласий развернули руководители поморцев. В 1909 г. на I Всероссийском соборе беспоповцев в Москве были заложены основы организационного единства беспоповцев. II Всероссийский собор уделил много внимания упорядочению приходской жизни общин, иконописания, издания нужных старообрядческой церкви книг и журналов. Секретарь данного собора Н.П. Онуфриев в своем докладе подчеркнул большую важность деятельности соборов. "Благодать справедливости и мудрости, - сказал он, - переносится с общины на его уполномоченных наставников и мирян, и Соборы таких уполномоченных являются решающими и обязательными для Церкви нашего времени, как они были для Церкви древнего периода. Сущность Соборов не изменилась" (Никитин, 1990. С. 9). В августе 1917 г. был созван Съезд старообрядцев всех согласий. Избранный его председателем П.П. Рябушинский в своей речи выразил недовольство бессилием Временного правительства и призвал "мощно встать на защиту нашей великой, глубоко несчастной России" (Миловидов. С. 75).
Иерархи православной церкви время от времени поднимали вопрос о снятии клятв, расценивая их как анахронизм. В 1917 г. в Москве состоялся Всероссийский собор, который отменил "клятвенные запреты" и обратился к православной пастве и старообрядцам с призывом к единению. Но старообрядцы выразили сомнение в правомочности собора, который, по их мнению, был созван мирской властью, под давлением политических событий. Если собор отменил "клятвенные запреты" без канонических оснований, по политическим соображениям, то "кто может поручиться, что следующий Всероссийский собор по каким-либо соображениям не отменит постановлений настоящего собора" (Кузьмина. С. 80).
Октябрьскую революцию 1917 г. большинство старообрядческих идеологов отвергло. Оживились эсхатологические идеи. В.И. Ленин объявлялся антихристом, его соратники - слугами антихриста. Такую позицию безоговорочно занимало течение бегунов, которое так и не признало советскую власть. Многие старообрядцы вступили в ряды Белой армии. Но, как и весь русский народ, старообрядцы по-разному отнеслись к переменам в стране. В 1922 г. руководители старообрядцев призвали верующих признать советскую власть. Беглопоповцы к 1923 г. обзавелись собственной архиепископией и установили трехчинную иерархию. Само название беглопоповщина с этого времени теряет смысл. В поповщине ведущим течением оставалось белокриницкое согласие.
Как и вся страна, старообрядцы прошли через коллективизацию сельского хозяйства, раскулачивание, репрессии, пропаганду атеистических взглядов, оказавшую сильнейшее влияние на молодежь. И хотя Великая Отечественная война привела к оживлению религиозной веры у русского народа, поддерживаемый всем образом жизни и системой образования отход от религии не миновал и старообрядцев. Один из видных деятелей старообрядчества с горечью признавал: "...на наших глазах молодое поколение наше уходит из нашего мира, оно делается нам чужим по духу, оно уже не понимает нас" (Миловидов. С. 88). Эти слова, сказанные в 1918 г., еще с большим основанием можно отнести к более позднему времени, в частности к послевоенному периоду.
Наблюдения этнографов, сделанные в 1959-1960 гг. и позже в старообрядческих деревнях Горьковского (ныне вновь Нижегородского) Заволжья, со всей очевидностью засвидетельствовали изменение всего жизненного уклада. Религиозная община в этот период уже объединяла лишь часть жителей, а не всю деревню. Границы общины стали очень неопределенными; если религиозной общиной можно условно считать совокупность всех верующих в деревне, то на молениях бывала представлена только незначительная ее часть - наиболее
721
религиозные люди (как правило, пожилого возраста). Многие верующие уже не помнили, к какому старообрядческому толку принадлежали их отцы и деды. Нередки стали случаи участия поповцев в коллективных молениях беспоповцев, и наоборот. Обряд крещения поповцы могли совершать у беспоповского "старичка", а беспоповцы - в официальной церкви.
В эти годы уже сложилась огромная разница в мировоззрении различных групп сельского населения (и не только старообрядческого), совпадающая в целом с возрастными различиями: чем старше человек, тем больше он сохранял религиозные убеждения. Многие старики, считавшие себя верующими, не молились и не исполняли религиозных обрядов. Среди мужчин моложе 55 лет верующих встречалось очень мало. У женщин доля верующих была значительно больше, чем у мужчин, а средний возраст верующих гораздо ниже 30-35 лет. Однако, как правило, молодые женщины соблюдали лишь немногие религиозные обряды и предписания, а их верования представляли совсем иную систему, чем у людей пожилых и старых. Молодежь, за редкими исключениями, уже не разделяла веру в Бога (Кремлева, 1972). Естественно, что в разных деревнях картина религиозной жизни была неодинаковой - в зависимости от разных причин. В том же Заволжье в ряде мест традиции религиозной жизни сохранялись гораздо прочнее. Приведенные сведения из этнографических наблюдений в заволжских старообрядческих деревнях показывают, однако, что далеко не везде старообрядчество сумело противостоять преобразованиям советского периода. Такие же процессы происходили в те же годы, по имеющимся материалам, и в других регионах страны, в частности в Пермской и Вологодской областях, в Забайкалье. Тем не менее старообрядчество, хоть и с большими потерями, выжило и живет*.
Подводя итоги, необходимо отметить, что старообрядцы, которых долгие годы было принято изображать невежественными приверженцами отжившей старины, оказали значительное влияние на историю русского общества и характер русского крестьянства и купечества. Они не только внесли существенный вклад в экономическое развитие России, но и сберегли самобытные традиции русской народной культуры, от которых спешили отказаться все наши отечественные "западники", в том числе и власти, начиная с Петра I. Расхожее мнение о темноте и косности старообрядчества опровергается и всей их жизнью в эмиграции, за пределами России. В чужих краях в тяжелых условиях они выживали благодаря традиционной общинной взаимопомощи. Их отличали грамотность, смекалка, творческий дар. "В истории зарубежного старообрядчества много примеров освоения целинных земель и создания крупных земледельческих хозяйств. Используя многовековой опыт своих предков, они возводили фабрики и торговали" (Кузьмина. С. 83). Сегодня, когда защита национальной культуры остается актуальной задачей для русского общества, историческая роль старообрядчества видится не такой, как представляли себе некоторые исследователи многие годы назад.
РУССКИЕ СЕКТЫ
Религиозное диссидентство появилось почти одновременно с христианством. Уже во II—IV вв. получили распространение ереси манихеев, ариан, несториан, иконоборцев. В первые века христианства до Никейского (325 г.) и Константинопольского (381 г.) соборов, принявших Символ Веры, допускалась большая
О том, как происходит это выживание, см. интересные публикации о нынешнем состоянии традиционной культуры старообрядцев Курска и его окрестностей (Дубинин. С. 157-165) и о современных старообрядческих общинах Среднего Урала (Чагин, 1994. С. 167-173).
722
свобода мнений в вопросах богословия. После принятия Символа Веры малейшее уклонение от него рассматривалось уже как ересь.
Отступление некоторой части общества от общепринятых в нем религиозных догм - явление совершенно естественное, связанное с индивидуальными психическими и интеллектуальными особенностями этих людей, с условиями их жизни. При определенных социально-экономических условиях ереси могут получать широкое распространение в разных слоях населения. Зачастую ереси, направленные против государственной религии, освящающей основы государства, приобретали характер социального протеста.
В России еретические движения не носили массового характера. Историю русских ересей принято начинать со стригольников, учение которых возникло в XIV в. среди низшего духовенства, церковнослужителей и небольшого числа посадских людей Новгорода и Пскова. Стригольники выступали против церковной иерархии, признавая истинной только древнюю апостольскую церковь, критиковали образ жизни священников, проповедовали аскетизм, подвергали сомнению церковные таинства и отвергали церковные покаяния. В XV в. в Новгороде и Москве получила распространение ересь жидовствующих, последователями которой на сей раз оказалась не только часть низшего, но и представители высшего духовенства, в том числе митрополит Московский Зосима, а также приближенные великого князя. Основателем ереси был приехавший из Литвы в Новгород еврей Схария. Его последователи отрицали догмат о троичности Бога (отсюда их другое название - антитринитарии) и божественность Христа, а следовательно, не признавали богодухновенность Нового Завета, отвергали таинство причастия, поклонение иконам, выступали против церковной иерархии и монашества.
В середине XVI в. сначала в Москве, а затем на Белоозере и в Новгороде свое "новое учение" проповедовал Феодосии Косой со сподвижниками. Он учил, что Бог один, тем самым отвергнув догмат о Троице и поставив под сомнение божественность Иисуса Христа. Косой призывал своих последователей не ходить в церковь, не почитать иконы, крест и святых мучеников и даже Богородицу, не творить молитвы и не кланяться телесно, а поклоняться "духом и истиною" (Послание многословное... С. ХП-Х1Х).
Сам Феодосии Косой и некоторые его сподвижники были холопами, видимо, поэтому в их ереси сильно звучали протест против властей и требование общности имущества.
Критика церкви и ее догматов в XIV-XVI вв. не нашла в народе, особенно в крестьянстве, широкой поддержки. Еретические движения в России не переросли в Реформацию, как на Западе. Причин здесь несколько. Несмотря на то что народ страдал от многочисленных поборов за требы и в пользу церкви, что многих возмущало занятие священнических мест "по мзде" и что не все священники оказывались достойными своего сана, в целом православная церковь, ее иерархи и подвижники пользовались большим авторитетом и уважением в народе.
В отличие от католических стран Запада в России церковная служба велась на понятном для народа церковнославянском языке и прихожане с детства со слов священников усваивали христианские догматы. И хотя запрета на чтение Библии, опять же в отличие от католических стран Запада, не было, но доступна для широкого читателя она стала только в начале XIX в. с созданием Библейских обществ. До этого в индивидуальном порядке Библию читали монахи, священно- и церковнослужители и посадские, так называемые книжные люди. И так как для усвоения новых религиозных идей нужен был определенный уровень богословской подготовки, то первоначально ереси возникали и распространялись именно в этой среде, практически не выходя за ее пределы.
Проповедь ересиархов нашла благодатную почву среди русского крестьянства только к середине XVII в. Эта особенность была обусловлена замедленным, по
723
сравнению со странами Западной Европы, развитием буржуазных отношений в России. В процессе генезиса капитализма в них втягивались все новые слои не только городского, но и сельского населения. Эти отношения разрушали замкнутость сельской общины, связывали крестьянина с крупными торговыми центрами, куда стекался люд со всей страны и из-за рубежа, где находили пристанище политические и религиозные вольнодумцы. В процессе первоначального накопления капитала происходила имущественная дифференциация. Для некоторой части населения, терявшей свои экономические и правовые позиции, религиозное диссидентство становилось формой социального протеста, тогда как для части жаждавших разбогатеть претворение в жизнь требования "дешевой церкви" являлось залогом успеха.
В еретических учениях первых веков христианства, средневековья и раннего капитализма мы найдем много общего. После разгрома одной ереси и даже смерти ее идеологов, основополагающие идеи оставались жить в народе, и в какой-то момент они возрождались, но уже на новом уровне, преображенные новой эпохой. Еретические учения, сформировавшись в одной стране, распространялись по Европе, и спустя десятилетия, а то и столетие, появлялись в другом государстве, часто в очень измененном виде, окрашенные в национальные тона.
Учения русских еретиков, как известно, во многом перекликались с учениями западного протестантизма, нельзя исключить того, что похожие социально-экономические условия порождают близкие идеи. Однако у нас есть все основания говорить о заимствованиях. Протестантские проповедники различных направлений проникали в Россию под видом купцов и путешественников, протестантизм проповедовали поселившиеся в Москве, Новгороде и некоторых других городах лекари, аптекари и мастеровые из Западной Европы, особенно хлынувшие в Россию при Петре I.
Один из русских еретиков, М. Башкин, признавался, что его учителями были два литовца, другой - Д. Тверитинов, воспринял протестантские идеи от живших в Москве немецких аптекарей. В соответствии с одним из молоканских преданий, начало секте положил дворовый человек, который почерпнул основы учения у приходившего к его господину англичанина-лекаря.
Возникновение духоборческой секты обычно связывают с проповедью в Слободской Украине в 40-е годы XVIII в. некоего "иностранца". Признание того, что многие положения западных протестантских учений были заимствованы идеологами русского религиозного сектантства, вовсе не означает, что русские секты были повторением западных образцов, за исключением, пожалуй, поздних сект: баптистов, адвентистов и пятидесятников. Несмотря на то что общеисторические процессы Западной Европы и России развивались в одном русле, политические, социально-экономические и культурные особенности последней не могли не сказаться на развитии религиозного вольнодумства.
Западный протестантизм помимо двух мощных учений: кальвинизма и лютеранства - включал множество разных ответвлений и толков, иногда очень сильно различавшихся между собой по вопросам приоритета Св. Писания или внутреннего откровения, предпочтения Ветхого или Нового Завета, признания или отрицания троичности Бога, божественной сущности Христа и понимания его крестной смерти и т.д. Эти идеи в разном наборе и разновременно попадали в различную социальную среду, усваиваясь группами лично зависимого и свободного крестьянства, служилым и посадским людом в соответствии с их мировоззрением и социальной психологией. Идеи западного протестантизма очень быстро трансформировались в нечто новое, дополнялись совершенно неожиданными элементами, аналоги которых можно найти разве что в древних языческих культах, и все дальше отходили от своего западного образца.
Большое влияние на формирование русского сектантства оказали идеи
724
польско-литовских антитринитариев-социниан, пустившие в XVI - начале XVII в. глубокие корни в Белоруссии и на Украине (Левицкий Ор.). Правда, и в самой России антитринитаризм был известен еще со времен ереси жидовствующих, а затем ереси Феодосия Косого. Влияние социнианства испытали на себе некоторые представители украинской православной церкви. Социнианские переводы Нового Завета, переведенные в свою очередь с польского на украинский язык, в рукописях ходили среди православного духовенства и монашества Украины. В XVI в., а особенно в XVII в. монахи из украинских монастырей переселялись в русские монастыри, в том числе в Москву (Харлампович. С. 29,69,149). Не исключено, что именно поэтому московские монастыри стали рассадниками ереси, обнаруженной там только в начале XVIII в.
В социнианстве были разные течения, но большинство из них стояли на позициях рационализма. Хотя они видели источник истины в Св. Писании, ее высшим критерием, по их мнению, являлся человеческий разум. Другое направление социнианства видело источник истины во внутреннем откровении, в единении человека с Богом. Последователи этого учения отрицали божественное равенство Бога-Отца и Сына, божественность Христа, церковную обрядность и таинства, верили в Царство Божие на земле и свободную волю человека. Социниане считали человека храмом Божьим и стояли на позициях пацифизма.
Все эти идеи мы найдем в русском сектантстве, в истории которого выделяются три основные секты: хлысты, духоборцы и молокане. Все остальные, кроме указанных выше поздних сект иностранного происхождения, являлись их производными.
Утвердилась точка зрения, что из хлыстовства, или, как его называли, хри-стовщины, возникновение которого относят к середине XVII в., в 60-е годы XVIII в. выделилось скопчество. Видимо, скопчество как течение существовало в хлыстовстве намного раньше, а в указанные годы произошло их окончательное размежевание. Во всяком случае их генетическая связь не подлежит сомнению. Однако утверждение о том, что в 60-е годы XVIII в. из христовщины выделилось духовное христианство, в конце 60-х годов расколовшееся на духоборчество и молоканство (Клибанов, 1965. С. 39), вызывает большое сомнение. То, что у всех трех сект есть точки соприкосновения, неудивительно, ведь в основе их лежали идеи антитринитаризма. Несомненно, было и взаимовлияние, особенно на раннем этапе их существования, когда неизбежно наряду с вполне оформившимися сектантскими группами существовали еще аморфные образования, не поддающиеся четкой идентификации. Однако изучение их догматики и обрядности, религиозного фольклора и первоначальной социальной базы убеждает в том, что духоборческая и молоканская секты не являлись производными от хлыстовства. Причем время их возникновения надо отнести к самому началу XVIII в., а возможно, и еще раньше.
Исследователи ведут начало духоборчества и молоканства с 60-х годов потому, что именно к этому времени относится первое следственное дело о тогда еще безымянной новой секте, обнаружившейся в Тамбовском уезде Воронежской губернии (Рындзюнский, 1954). Духоборцы, а это были именно они, поверили в искренность Екатерины II, которая писала в широко распубликованном Наказе для составления Нового уложения о том, что вредно для государства запрещать различные веры, а "дозволение верить по своему закону умягчает человеческие умы" (Наказ... С. 134). Они явились в С.-Петербург и подали прошение на имя императрицы с просьбой заступиться за них и запретить местным властям чинить им препятствия в отправлении своих обрядов. Если бы не этот случай, власти еще долго бы не знали о существовании новой секты.
В XVIII в. все сектанты называли себя людьми Божьими, духовными братьями, сынами Божьими. Названия хлысты, молокане, духоборцы были даны им православными.
725
Свое наименование хлысты получили за то, что во время моления, называемого у них радением, они иногда хлестали себя жгутами, хотя существует мнение, что это искаженное слово христы. Духоборцы получили свое название от екатеринославского архиепископа за то, что они отошли от Символа Веры в понимании сущности Троицы и значения Св. Духа. Во второй половине XVIII в. молокане стали называть себя духовными христианами, однако в конце XVIII в. из-за употребления молочных продуктов в постные дни за ними укрепилось название молокане. И те, и другие по-своему истолковали эти прозвища: духоборцы объявили себя духовными борцами за истину, молокане объясняли название секты тем, что их учение - "чистое молоко духовное".
Каждая секта изначально имела свой социальный состав, однако со временем он изменялся, что влекло за собой изменения в догматике и обрядности, иногда настолько серьезные, что происходили расколы внутри секты и возникали новые секты и толки. Секты должны были приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям существования. В ходе этого процесса также происходила корректировка организационных форм, обрядности, а иногда и догматики. К тому же последняя не была детально разработана ни в одной секте, а учения хлыстов и духоборцев даже не были письменно зафиксированы, что, безусловно, открывало простор для внесения изменений и просто искажений. Поэтому представление о том, что секта - это раз и навсегда застывшая в своих догмах и обрядах религиозная организация, не соответствует действительности.
Русские секты традиционно делят на мистические и рационалистические. К первой категории относят хлыстовство, а также выделившиеся из него скопчество и Новый Израиль, которые признавали возможность непосредственного общения человека с Богом, воплощение Бога в человеке.
Рационалистические секты - духоборчество, молоканство и его многочисленные толки, отвергая авторитет церкви в толковании Св. Писания, пытались объяснять его с позиций рассудка. Впрочем, это деление весьма условно, так как в учениях всех этих сект присутствует и мистицизм, и рационализм, только в разных соотношениях.
Возникновение хлыстовской секты связывают с именем крестьянина Владимирской губернии* Данилы Филипыча, объявившего себя Богом. Он заявил: "Аз есмь Бог... нет другого Бога кроме меня", - и дал своим последователям 12 заповедей {Мельников П.И., 1896. С. 210-211).
В старинном хлыстовском стихе-распевце говорится:
Сойду я к вам,
Бог, с неба на землю,
Изберу я плоть пречистую
и облекусь в нее.
Буду я по плоти человек,
а по духу - Бог.
{Рождественский, Успенский. С. 3-4).
Данило Филипыч проповедовал свое учение с середины XVII в. до 1700 г., когда он умер и, по хлыстовскому преданию, вознесся на небо плотью. Заповеди Данилы Филипыча легли в основу хлыстовского учения, хотя со временем подверглись существенным изменениям.
В соответствии с хлыстовским учением Св. Дух может вселяться в "пречистую плоть" и такому человеку уже не нужно Св. Писание, так как его "водит" сам. Св. Дух. По преданию, Данило Филипыч отверг священные книги и велел бросить их в Волгу. Много позже хлысты опять стали пользоваться Св. Писанием и во время радений Евангелие всегда лежало на столе, его читали, но толковали аллегорично.
____________
* В некоторых источниках утверждается, что его родиной была Костромская губерния.
____________
726
Св. Дух, по мнению хлыстов, пребывал в их общине во время радений, которые проходили в чтении и пении молитв, хлыстовских распевцев и в своеобразных движениях, напоминавших неистовые пляски, а также в пророчествованиях. Но некоторые избранные, воспринявшие Слово Божие, якобы становились такими же помазанниками Божьими, как и Иисус Христос, и Дух Святой пребывал в них всегда.
Отрицая божественное происхождение Христа, хлысты отрицали и его искупительную жертву, т.е. считали, что каждый человек должен спасаться сам. Они считали, что Дух Святой разлит везде в мире и поэтому во время радений нисходит на многих. Христос - Слово Божие также может быть воспринят и родиться не в одном человеке, поэтому во главе каждой общины - "корабля" -стоял свой "христос"-кормщик и "богородица"-кормщица, хотя в секте были "христы", признанные всеми "кораблями", жизнь которых была овеяна легендами. Это Иван Суслов, которому дал божество сам Данило Филипыч, после него "христом" стал Прокофий Лупкин с богородицей Акулиной Лупкиной, Абакум Копылов с богородицей Анисьей Копыловой, Перфил Катасонов. Данило Филипыч заповедал своим последователям: "Святому духу верьте". Эта заповедь создавала предпосылки для разномыслия в хлыстовских общинах, каждая из которых следовала наставлениям своего "кормщика".
В отличие от множества христов Бог-Отец Саваоф был единственным персонифицированным в образе самого Данилы Филипыча. В соответствии с хлыстовским учением человеческие души существовали в доматериальном мире, но после падения были заключены в темницу - плоть, созданную Сатаной. Она-то и является виновницей всех человеческих бед и грехов, она мешает рождению Христа в каждом человеке, и вся мировая история - это борьба добра и зла, души и тела. Этот дуализм, который сродни дуализму в учении богомилов2*, отличал хлыстовство и производные от него секты от других русских сект. Трудно с уверенностью сказать, был ли этот догмат заимствован у богомилов или это отголосок древних славянских языческих воззрений. В Ипатьевской летописи под 1070-1071 гг. записан рассказ волхвов о сотворении человека: "...мывся Бог в мовници и вспотився, отерся вехтем и сверже с небеси на землю и распреся сотона с Богом, кому в нем створити человека и створи дьявол человека, а Бог душу во нь вложи"3* (Ипатьевская летопись. С. 166). А в XV-XVI вв. неизвестный обличитель язычества пытался объяснить христианам, что душу вдувает Бог-творец, "то ти не Род, седя на вздусе мечет на землю груды и в том ражаются дети и паки аггели вдымает душю" (Гальковский. Т. 2. С. 97). Мы так подробно остановились на истоках этого догмата, чтобы показать, насколько сложен процесс формирования сектантского вероучения.
Логическим завершением хлыстовского дуализма стал крайний аскетизм. Хлысты отказались от всех доступных радостей жизни. Им было запрещено участвовать в праздничном веселии, они не должны были создавать семьи и иметь детей, у них было много пищевых запретов (хмельные напитки, чай, кофе, мясо, рыба, картофель, лук, чеснок). Хлысты изнуряли свою плоть строгими постами, которые заключались в полном отказе от пищи и питья до семи дней. В глазах русского народа аскетизм всегда, во все времена был очень привлекателен и рассматривался как угождение Богу, а с другой стороны, он являлся закономерной реакцией на несовершенство и несправедливость, царящие в мире, созданном Сатаной.
____________
2* Секта богомилов возникла в Болгарии в X в. и просуществовала в южной Болгарин до XVIII в.
3* "Мылся Бог в бане и вспотел, отерся тряпицей (пучком соломы) и сбросил с неба на землю и
поссорились Сатана с Богом, кому из нее сотворить человека и сотворил дьявол человека, а Бог душу
в него вложил".
____________
727
На радениях хлысты стегали себя или друг друга скрученными в жгуты полотенцами или прутьями вербы и при этом пели:
Хлыщу, хлыщу, Христа ищу. Сниди к нам Христос, со седьмого небесе, Походи с нами, Христе, во святом кругу, Сокати с небесе, сударь Дух святый!
Если на вербе обнаруживали кровь, то этот прут берегли, а после смерти клали в гроб, как удостоверение истового служения Богу (Добротворский. С. 61).
Хлысты считали, что число созданных Богом бессмертных человеческих душ велико, но не бесконечно, поэтому каждая душа по очереди пребывает в нескольких телах. После смерти души праведных, прежде всего "христов", идут к Саваофу, менее праведных вновь переселяются в младенцев, а православных - в животных, т.е. душа должна пройти долгий путь самосовершенствования. Возможно, что догмат о предсуществовании и переселении душ, который был характерен и для духоборческого учения, взял свое начало от какого-то неизвестного нам языческого предания или из древних анимистических культов.
Вопрос о конце мира решен в хлыстовском учении весьма расплывчато и неоднозначно. Не во всех общинах-"кораблях" верили во второе пришествие, а там, где верили, считали, что после суда, вершить который будет Данило Филипыч, праведные таинственно воскреснут, а неправедные пойдут на вечную муку.
Следуя заповеди Данилы Филипыча, хлысты очень тщательно скрывали свою секту и до 1905 г. внешне не порывали с православной церковью. Проживая среди православных, они исправно ходили на исповедь и к причастию, на праздничные службы, и, по свидетельству современников, не было более ревностных прихожан, чем хлысты. Даже на своих молитвенных собраниях они налагали на себя крестное знамение, читали церковные молитвы и акафисты, в их религиозном обиходе имелись кресты и иконы, которым они, правда, давали имена своих "христов" и "богородиц".
Эволюция хлыстовства шла по пути смягчения аскетизма. При А. Копылове и П. Катасонове в первой половине XIX в. хлыстам было разрешено иметь духовных жен - духовниц, с которыми разрешалось брачное сожительство без венчания, сняты были некоторые пищевые запреты. Направление в хлыстовстве, которым руководил П. Катасонов, получило название Старый Израиль.
Во второй половине XIX в. появился Новый Израиль, признанным "христом" которого стал В. Лубков. Он создал четкую организационную структуру секты, которой управлял с помощью "небесного кругозора" - совета апостолов, евангелистов и равноапостольских мужей (Бондарь. С. 61). Лубков отказался от умерщвления плоти и вместо призрачного Царства Божия в будущем призвал своих последователей создавать его на земле. В условиях быстрого социального расслоения деревни и обнищания части крестьянства он успешно организовывал коммуны-общины по примеру раннехристианских, провозгласив в своем "царстве" свободу и равенство. В 1905 г. Лубков "вывел свой народ из плена египетского", объявив о полном разрыве с православной церковью. Судьба этой секты драматична. В 1912 г. в поисках места для строительства Царства Божия Лубков, а затем и 2000 его последователей выехали в Уругвай. В 1920-е годы по призыву советского правительства они вернулись в Россию и основали коммуны на землях бывшего Войска Донского. Репрессии против крестьянства, тем более сектантов, в начале 30-х годов привели к полному разгрому Нового Израиля, да и хлыстовства в целом.
Хлыстовство достаточно широко было распространено в XVIII в. и первой половине XIX в. Позже его популярность постоянно падала, и на 1 января 1912 г., по официальным данным, Старый Израиль насчитывал 3012 человек, а Новый Израиль- 5881 человек (Статистические сведения... С. 45-46).
728
Часть хлыстов пошла по пути более радикальной борьбы с дьяволом и его порождением - плотью. Они считали, что Адам пал именно потому, что вступил в супружеское сожительство с Евой, поэтому крещение духовное надо дополнить огненным - оскоплением. В 60-е годы XVIII в. это направление выделилось в самостоятельную секту, руководителем которой стал крестьянин Орловской губернии Дмитровского уезда Кондратий Селиванов. Обряд моления у хлыстов и скопцов был почти одинаков, они пели одни и те же распевцы, и члены одной секты могли участвовать в молитвенном собрании другой. В отличие от хлыстов, верящих в многократные воплощения Сына Божия, скопцы считали, что Христос воплотился в Селиванове, который, по преданию, не умер в 1832 г., а скрывается в Иркутской губернии и однажды явится судить мир.
Скопцы жили среди православных и очень тщательно скрывали свою принадлежность к секте, свои обряды и учение, так как скопчество всегда строго преследовалось. Золотой век для него наступил при Александре I, среди ближайшего окружения которого имелись скопцы.
С середины XIX в. на Кавказе и в Сибири из ссыльных сектантов стали возникать целые поселения, зажиточные скопческие деревни. Среди скопцов было много богатых людей, купцов и предпринимателей, имевших свои фабрики, на которых работали их единоверцы. Со сторой половины XIX в. секта численно постоянно сокращалась. Во-первых, изуверский характер секты делал ее малопривлекательной даже для фанатично верующих людей, во-вторых, несмотря на то что многие члены секты скопились тогда, когда у них уже было несколько детей, естественный прирост фактически отсутствовал. И на 1 января 1912 г., по официальным и явно заниженным данным, в России насчитывалось 603 скопца (Статистические сведения... С. 49). В 30-е годы XX в. секта прекратила существование.
Интересно проследить, как складывался и изменялся социальный состав сект хлыстов и скопцов. Первоначально, в конце XVII - начале XVIII в., хлыстовскую секту составляли монашествующие московских монастырей, оброчные помещичьи крестьяне центральной России, приходившие в Москву на заработки, посадские. Постепенно секта перемещалась в помещичьи деревни центральных губерний России. Далее ее ареал все больше распространялся на южные великорусские губернии. Одновременно хлыстовские секты появились даже в Сибири. Безусловно, среди хлыстов были и государственные крестьяне, но они составляли меньшинство. Хлыстовство возникло как учение самых бесправных слоев крестьянства. То же можно сказать и о скопческой секте, причем в начале XIX в. среди скопцов было много солдат.
В процессе развития капитализма, особенно после реформы 1861 г., в деревне выделился слой мелких сельских товаропроизводителей, стремившихся при жизни, в земном мире реализовать свои идеалы. Отсюда и постепенное ослабление дуалистических начал в хлыстовстве и провозглашении идеалов свободы и равенства в религиозных коммунах Лубкова.
В отличие от секты хлыстов секта духоборцев состояла преимущественно из служилых людей - детей боярских, однодворцев и казаков Слободской Украины и южных русских губерний. Служилые люди на южной окраине России в начале XVIII в. отличались от однодворцев в других регионах страны. Они защищали южные рубежи от набегов татар, сознавали свою государственную значимость, чувствовали себя вольными и сравнительно независимыми от светских и духовных властей; в своей хозяйственной деятельности они были значительно свободнее остального сельского населения страны. В первой половине XVIII в. секта распространилась по территории, которая позднее вошла в Слободско-Украинскую (Харьковскую) и Новороссийскую губернии, а также в Тамбовском и Козловском уездах Воронежской губернии. Постепенно в числе ее членов оказался очень
729
небольшой процент удельных, экономических и ясашных крестьян (тамбовская мордва). Во второй половине XVIII в. духоборческая секта появилась в землях Войска Донского. Среди духоборцев в отличие от хлыстов и молокан было очень мало крепостных. Духоборческая ересь родилась в среде людей вольных и по своему правовому статусу, и по духу. Она никогда не была широко распространена4*, как это часто представляется в литературе.
Сравнительно быстро секта росла во второй половине XVIII в., что было связано с наступлением государства на права и привилегии казаков и однодворцев, которых оно стремилось превратить в военных обывателей и государственных крестьян.
Духоборческое вероучение вобрало в себя идеи европейского анабаптизма и польского социнианства. Возможно, кто-то из основателей секты был знаком не только с учением, но и с образом жизни гуттерских и моравских братьев. Сильное влияние на складывание духоборческого учения оказали труды некоторых украинских православных проповедников и писателей второй половины XVII в., которые в свою очередь испытали влияние польско-литовского протестантизма.
Духоборцы заимствовали у украинских проповедников схоластический подход к толкованию Священного Писания. Известный в этом отношении труд И. Галя-товского "Ключ разумения" был весьма почитаемой у духоборцев книгой и хранился у руководителей секты до середины XIX в.
Сектанты рассматривали Библию как набор аллегорий и символов, которые могут быть понятны только с помощью внутреннего откровения в сердце верующего. До конца XVIII в. духоборцы читали ее на своих собраниях, особенно Новый Завет, считая его богодухновенной книгой. В конце века руководитель тамбовских духоборцев Савелий Капустин, ставший признанным вождем секты, запретил не только читать Библию, но и иметь в домах. Назвав ее "хлопотницей", Капустин объявил истинным только живое устное слово.
Духоборцы утверждали, что Бог создал человека, чтобы сделать его своим живым храмом. Человеческие души, созданные в доматериальном мире вместе с ангелами, пали самопроизвольно, сохранив склонность к последующим падениям. История о падении Адама и Евы - это символы падения души, и наследственного греха нет, так как каждый грешит и спасается сам. В наказание Бог создал плоть. В отличие от хлыстовского учения здесь плоть - не орудие Сатаны для окончательного погубления души, а данная Богом возможность для покаяния и исправления, возможность выбора, ибо потом, в вечности, когда не будет плоти, уже не будет и покаяния. Душа самовластна, и духоборцы неоднократно подчеркивали это, пойти или по пути, указанному Богом, или по пути Сатаны. Человек, возлюбивший Бога, уподобляется памятью Богу-Отцу, разумом - Богу-Сыну, волей - Богу-Святому Духу, и в нем, в его душе присутствует вся божественная Троица.
Духоборцы подняли человека до уровня Бога, поставив знак равенства между тремя божественными ипостасями и тремя человеческими качествами, отделяющими его от остального животного мира. Но откуда возникли эти идеи, были ли они оригинальны?
В 1681 г. в Москве на церковном соборе обсуждалось дело о некоем Яне Белободском, приехавшем из Литвы из города Слуцка, где он жил у кальвинистского пастора. Белободский утверждал, что человек сотворен по образцу и подобию Троицы: "...памятью Отцу подобится, разумом Сыну, волею Духу Святому" (ЧОИДР, 1884. Кн. 3. С. 236). И совсем уже другому человеку
____________
4* Кроме указанных выше губерний, небольшое число членов духоборческой секты было обнаружено в Курской, Пензенской и Таврической губерниях. Ссыльные духоборцы занесли свое учение в Сибирь, в Иркутскую губернию, но число его последователей там было ничтожно, а их религиозный культ со временем претерпел значительные изменения.
____________
730
принадлежит высказывание: "...душа наша по образцу Бога в Троице единого созданная, имать трое сие: память, разум и волю... Три действа, а душа едина. Почему и доженствуешь в себе прославляти Бога, в трех лицах сущего, а во едином Божестве" (Остальные сочинения... С. 156). В сочинении "Слово в день Святыя Троицы" это написал Димитрий Туптало, украинский проповедник, иеромонах, затем архимандрит Успенского монастыря в Чернигове, а с 1702 г. митрополит Ростовский. Уже в конце своей жизни он повторил эти мысли в "Розыске о раскольнической брынской вере" (Димитрий, митрополит Ростовский, 1824. С. 292). Небезынтересно отметить, что 1677 г. Димитрий Туптало (Ростовский) провел в Литве в Слуцке. Очень многие идеи, изложенные им в работе "Внутренний человек в клети сердца своего уединен поучающся и молящся в тайне", можно найти в "Записке духоборцев", поданной ими Екатеринославскому губернатору Каховскому в 1791 г. (ЧОИДР, 1871. Кн. 2; Димитрий, митрополит Ростовский, 1804). Вслед за Димитрием Ростовским духоборцы утверждали самовластие души. Среди духоборческих псалмов, которые читали на молениях, два стихотворения взяты ими у Димитрия Ростовского (Животная книга... 1909. Пс. 316,334).
В понимании Бога духоборцы были пантеистами: Бог, считали они, везде в пространстве и во времени, он - высота, ширина, глубина.
Единение с Богом у духоборцев - это результат процесса совершенствования, осознания своего образа и подобия Божьего, воспоминания о том высоком предназначении, которое было уготовано человеку, и следование заповедям и делам Христовым. Это не накатывание Духа во время радений после многодневного истязания своей плоти.
Духоборцы призывали к умеренности, воздержанию, но им был чужд жесткий аскетизм хлыстов и скопцов. У них вообще отсутствовали посты. Несколько ветхозаветных пищевых запретов (запрет на свинину, рыбу без чешуи и раков) явно заимствованы и не укладывались в общую систему учения.
Понимание сущности Христа и его жертвы у духоборцев было не однозначным. Екатеринославские духоборцы признавали божественное происхождение Христа и считали, что его крестная смерть очистила людей от грехов. Сам Христос, его душа воскресает в душах людей, возрождая их. Он может избирать смертного человека и через него указывать людям путь к спасению. В такой трактовке человек, избранный Христом, становился его пророком, но не самим Христом. С. Капустин придал этому элементу учения другой смысл. Христос был простым смертным, избранным Богом, проповедовал он, и после телесной крестной смерти, показавшей образ страдания из любви к Богу, душа Христа осталась в роде избранных: сначала в апостолах, затем в первых папах, потом в духоборцах и в настоящее время она пребывает в нем, Капустине, т.е. он является Христом. Капустин утвердил за своим родом право на власть в секте на том основании, что Святой Дух исходит от Отца и пребывает на Сыне.
Духоборцы верили в переселение душ. Возможно, это был элемент учения, заимствованный из хлыстовства, или обе секты имели один источник.
Вопрос о конце света никогда не выдвигался духоборцами на первый план, хотя у них есть псалмы, повторяющие тему Апокалипсиса. Они не подвергали сомнению второе пришествие и Страшный суд, однако отрицали возможность воскресения мертвой плоти. Воскреснут только души сынов Божьих, которые в вечности соединятся с Богом. Такие понятия, как Ад и Рай, духоборцы считали символами злых и добрых дел.
Последователи духоборческого учения отвергали все, что было связано с церковью: иконы, кресты, таинства, священников, мощи, призывание святых. Их обряды были крайне просты, моление заключалось в чтении наизусть и пении псалмов собственного сочинения, народных духовных стихов и стихов литературного
731
происхождения (С. Яворского, Дим. Ростовского, М. Ломоносова). Эти псалмы хранились в памяти всех членов секты и составляли устную "Животную книгу". В конце моления мужчины и женщины порознь по очереди (второй подходил к первому, затем третий подходил к первому и второму и т.д.), взявшись за правые руки как для рукопожатия, кланялись друг другу два раза, целовались и еще раз кланялись, тем самым поклоняясь божественной Троице в каждом человеке.
Духоборцы считали, что им, людям, сознательно идущим по пути Господа, власти не нужны. Они существуют для усмирения злых, чтобы род Каинов не уничтожил сыновей Божьих — род Авеля. Царь - не помазанник Божий, так как его выбирает народ. Настоящий Царь и Отец у всех людей один - это Господь Бог, и только ему надо поклоняться и служить. Никому нельзя давать верноподданническую клятву, как нельзя клясться вообще, ни перед кем нельзя снимать шапку. Духоборцы, старались последовательно исполнять заповедь "не убий", отказывались служить в армии, скрывали дезертиров, хотя среди них было много людей, профессионально владевших оружием, - казаков, пикинеров. Сектанты заявляли, что все люди равны, поэтому не должно быть рабов и господ, а имеющий материальный избыток должен делиться с неимущим.
Тамбовские духоборцы еще в 60-е годы XVIII в. попытались установить общность имущества среди своих единоверцев. Однако создать общины-коммуны в условиях конспирации, в окружении православных соседей было невозможно. Эту попытку они повторили в начале XIX в., когда Александр I, провозгласивший принципы веротерпимости, разрешил им поселиться всем вместе в Таврической губернии среди ногайцев и немцев. Духоборцы объединили имущество и поселились по нескольку семей в одном доме. Но коммуна просуществовала недолго. Вскоре они разобрали назад скот и скарб, оставив в общественной собственности небольшую часть имущества, за счет которой община содержала одиноких стариков и сирот, оказывала помощь в случае несчастий. Распоряжался ею руководитель секты. Царство Божие на земле быстро превратилось в теократическое мини-государство с неписаным правом, своими обычаями и своеобразной культурой. С 30-х годов XIX в. секта духоборцев фактически перестала пополняться извне. Это было связано не только с тем, что правительство смогло изолировать их в Таврии, запретило переселение туда духоборцев из внутренних губерний, но и с тем, что сами духоборцы, составлявшие не только религиозную, но и земельную общину, не были заинтересованы в ее пополнении извне, так как количество земли на душу со временем уменьшалось.
В 1841-1845 гг. в административном порядке духоборцы были насильно выселены из Таврии в высокогорный район Закавказья. В 1887 г. в секте произошел раскол. Ббльшая часть духоборцев пошла за новым лидером П.В. Веригиным. Вмешательство правительства, поддержавшего меньшинство, привело к перерастанию конфликта внутри секты в конфликт веригинцев с правительством. Последователи Веригина попытались вновь обобществить имущество, установить совместный труд и равное распределение продуктов. Они отказались от мясной пищи, алкогольных напитков и курения, а также, как некогда и их предки, отказались браться за оружие и служить в армии. В 1898-1899 гг. 7,5 тыс. постников, как их стали называть, вынуждены были выехать в Канаду, где и сейчас проживают их потомки.