Спустя три дня на траверзе последнего острова Отувай
шлюп лег в дрейф. По направлению к нему от берега спе
шили несколько лодок. На одной из них пожаловал король
островов Отувай и Онигу-Тамаури. Он сносно объяснялся
по-английски, предъявил свидетельство морских капитанов,
которых снабжал припасами. Король стал жаловаться, что
на него вот-вот нападет сосед, король Томи-Оми, который
намного сильнее.
— Прошу вас, господин капитан, принять мое королев
ство в подданство России, — неожиданно взмолился ко
роль, — только помогите мне своими пушками против То
ми-Оми.
— Гм, — изумился Лисянский и развел руками, — види
те ли, сэр, у меня нет на то никаких полномочий.
Ночью задул северо-восточный ветер, к утру он усилил
ся, и остров Отувай скрылся за горизонтом в лучах восходя
щего солнца.
Лисянский зашел в каюту штурмана:
— В полдень мы определимся по солнцу, Данило Васи
льевич, и прокладывайте курс на Уналашку. Возьмите по
правку на дрейф от западных ветров. Когда придем на види
мость Уналашки, повернем на Кадьяк.
* * *
Направляясь в Русскую Америку, Лисянский более или
менее полно представлял себе обстановку в тех местах.
Продолжительное время общаясь с директорами Россий
ско-Американской компании в Петербурге, он составил для
себя панораму основных событий по освоению русскими
людьми западного побережья Северной Америки.
За прошедший без малого год немало услышал и от Ни
колая Коробицына о порядках и неурядицах на Алеутских
островах, узнал от него кое-что о нравах промышленников,
правителях контор на Кадьяке и в Ситхе.
Свежие новости сообщили ему американские моряки, но
и они, конечно, не знали всей подноготной, но слышали,
что правитель Русской Америки Александр Баранов намере
вается вернуть утерянные земли. Выстраивая известные со
бытия в цепочку, Лисянский, вспоминая прошлое, размыш
лял о предстоящем.
Многое перебрал он в памяти за три недели, вышагивая
по шкафуту в утренние часы, а ночью, поеживаясь от
свежего ветерка, неторопливо прохаживался позади вах
203
