Поднявшись на шканцы, офицеры молча вглядывались в
угрюмые скалистые берега. На исходе вторых суток нако
нец-то завиднелись очертания долгожданного острова Кадь
як. Его узнал по описаниям Лисянский —далеко в море вы
давался двугорбый мыс. Самый крупный из Алеутской гря
ды островов в противоположность тропическим собратьям
поражал и суровым видом. «Дальние горы были покрыты
снегом, вместе с утесистыми мысами они представляли, хо
тя и неприятную, но величественную картину природы».
У входа в гавань Трех Святителей шлюп лег в дрейф.
— Вызовите канониров, Павел Петрович, — обратился
командир к Арбузову, — прикажите трижды выпалить из
пушки через каждые полчаса.
После третьего выстрела из-за мыса выскочили две ос
троносые байдарки. В одной из них, привстав, размахивал
шапкой русоволосый бородач и что-то выкрикивал. Ловко
взобравшись по веревочному шторм-трапу, он спрыгнул на
палубу и низко поклонился. Сияющее лицо бородача было
мокрым от слез, оторопелый взгляд ощупывал стоявших во
круг командира офицеров, Гедеона, столпившихся поодаль
матросов. Невольно волнение его передалось окружающим.
Лисянский шагнул к нему и положил руку на плечо.
—Промышленные люди мы, ваше сиятельство, Острогин
Гаврило, а правитель конторы нашей Иван Иванович в Пав
ловском поселении, — очнувшись, проговорил бородач и,
вдруг спохватившись, нахлобучил шапку. —Да что же это я,
мы вам рыбки свежей, извольте.
Он перегнулся через борт и что-то крикнул на незнако
мом языке. Сидевшие в байдарках алеуты откинули кожаные
полога. Лодки до краев были наполнены крупной рыбой.
— Спасибо, Гаврила, весьма кстати, — поблагодарил ко
мандир, — третью неделю экипаж кормится солониной.
Пока боцман распоряжался рыбой, Лисянский расспра
шивал Острогина. Тот коротко рассказал о разорении Ми
хайловской крепости в Ситхе.
— Ты останешься с нами, поможешь шлюп провести в
Павловскую гавань, — выслушав Гаврилу, решил командир.
На следующее утро задул южный ветер, но тут же нашел
сплошной туман и окутал шлюп непроницаемой завесой
так, что «в пяти саженях от корабля не могли ничего ви
деть». Под зарифленными парусами «Нева» неспешно про
двигалась двое суток, то и дело замеряя лотом глубину, ко
торая быстро уменьшалась от 73 до 40 метров. Ветер менял
направления, затихал, пришлось спускать катер и под бук
сиром в тумане входить в бухту. Неожиданно из тумана раз
206
