шел всех сих людей здоровыми и веселыми, кроме одного, о
котором выше упомянул. У них были скрипки, и я часто слы
шал музыку их, песни и пляски. Если когда-либо музыка прого
няла грусть и скуку и вселяла бодрость в сердца унылые, то,
верно, у сих бедных людей. Они просили дать им священных
книг и азбук, и я охотно снабдил их оными».
После сего Васильев навестил товарища сих людей, Якова
Мынькова, который один оставался на острове Беринга для ка
раула наловленного ими промысла. Вот что говорит он о сем
человеке:
«Окончивши сие дело, пошли мы 6 июня в полдень, при
попутном ветре, мимо небольшого, но высокого острова, на
зываемого промышленниками Яичным островом. В 6 часов
вечера прошли влево от сего острова мимо подводного камня,
который полною водою покрывается в одной версте. Потом
велел я выпалить из трех пушек и поднять флаг. Ввечеру, часу
в осьмом, увидел человека на северо-восточном берегу остро
ва Беринга. Тотчас приказал я спустить лодку и идти за ним.
Через час посланные привезли того человека на судно.
Надобно быть свидетелем его удивления, восторга и благо
дарности, чтоб описать сие! Долго он не мог промолвить ни
слова и только проливал слезу, стоя на коленях, подняв руки
к небу. Первые его слова были: «Слава богу, что ты до меня
милостив! Я думал, что меня совсем здесь бросили и забыли
навсегда!» Потом, увидевши своего товарища с Медного ост
рова, которого (как выше упомянуто) я взял с собою, он стал
ему выговаривать, что его оставили на острове без всего.
Долго он горько жаловался на свою судьбу. «Надобно бы
ло, —говорил он, —достать себе пищу и одежду. Несколько
дней я совсем ничего не ел; в реке рыбы много, но чем ее ло
вить? Нужда научила меня сделать из гвоздя уду, и я наловил
себе рыбы. Тут надлежало подумать, как достать огня, в кото
ром я имел нужду и для варения пищи и для согревания себя
от стужи. Долго не придумывал я способа; наконец, вспом
нил, что у меня, к счастью, была бритва. Нашел кремень,
древесную губку от тальника, растущего на острове, и мне
[
5 4 9
]
