ного аппарата имели более высокий оклад жалованья и прямой
доступ к распределению материальных ценностей, от их власти
зависело все остальное население (разумеется, в пределах
полномочий, делегированных им РАК ). Применительно к Россу
это принципиальное различие не следует ни преувеличивать
(ряд правителей Росса были должниками РАК, и им удавалось
лишь погасить долг), ни преуменьшать, так как место правителя
Росса было ступенькой к более высокооплачиваемым должно
стям — прежде всего правителя Ново-Архангельской конторы
(именно так случилось с П .И . Шелеховым и П .С . Костромити-
новым).
Во-вторых, четкая грань проходит между первыми тремя груп
пами (слоями), представители которых состояли в контрактных
отношениях с РАК и получали фиксированное жалованье (по без
наличному расчету или колониальными “марками”74) и “алеута
ми” —покоренными аборигенами Аляски, экономическая актив
ность которых была обусловлена сочетанием трудовой повинности
ипринудительного найма. Как морские охотники они получали фи
ксированную плату за каждую добытую шкуру калана, но лишь то
варами или чаще —списанием долгов, а как неквалифицированные
разнорабочие (главным образом в роли которых они и выступали в
Россе) —очень низкую поденную оплату в той же форме. Не слу
чайно поэтому, что сообщение о начале открытого промысла кала
на (1823 г.) они встретили, по свидетельству К. Шмидта
(док. 80 ), с радостью — это была повинность, но более высоко
вознаграждаемая и более привычная. Некоторое, впрочем весьма
ограниченное, сходство с ними в положении было и у индейцев:
постоянно жившие в Россе мужчины-индейцы были, насколько
мы знаем, главным образом разнорабочими на поденной оплате, а
пригон на сезонные работы индейцев, живших вдали от Росса,
являлся, как мы увидим в следующем разделе, лишь началом ста
новления той трудовой повинности, которая наложила столь
сильный отпечаток на исторические судьбы алеутов и кадьякских
эскимосов.
По своему социальному происхождению большинство русских
обитателей Росса были выходцами из мещан и крестьян. Геогра
фически места их выхода охватывали всю Россию —Санкт-Петер
бург, Новый Торжок, Сольвычегодск, Архангельск, Тюмень,
Тобольск, Томск, Нарым, Енисейск, Иркутск, Камчатку и многие
другие города, губернии, уезды (оговоримся, что в данном пере
числении нет дифференциации между населенными пунктами и
названными по ним территориями). Как и везде в Русской Америке,
выходцы с Русского Севера и из Сибири.преобладали и в Россе,
хотя здесь это большинство выглядит относительным: доста
точно много было уроженцев и средней полосы Европейской части
России.
.
Россия была представлена и Якутской областью,, коренное насе
ление которой, якуты, работали по контракту с РАК и вместе с рус
скими достигли самой восточной точки Российской империи —селе
ния Росс75. Здесь пригодились их скотоводческйе навыки (см.
док. 65) и, возможно, плотницкие.
Высокая степень полиэтничности осталась характерной чертой
Росса до последних дней колонии, хотя соотношение этнических
компонентов населения менялось. Возросло число русских и креолов,
объективного факта: промыслом
занимались не русские, а подвла
стные РАК туземцы.
74В Русской Америке ходили спе
циальные кожаные (из пергаме
на) деньги, заменявшие и звон
кую монету, и ассигнации. Толь
ко этими неконвертируемыми
прототипами “деревянного со
ветского рубля и осуществлялись
наличные расчеты между РАК и
ее служащими.
75Подробнее см.:
Истомин АА.
Якуты в российской колонии
Росс в Калифорнии //Якутия —
форпост освоения северо-востока
Сибири, Дальнего Востока и
Русской
Америки
(XV II—
XIX вв.). Якутск, 2004.
61
