101
его слушаютъ; а въ праздничные дни, нередко участвуютъ въ слушании Св. Писания и крестьяне окольныхъ деревень; сверхъ того, и по деревнямъ есть таковые же чтецы Св. Писания. Мне случалось бывать на деревенскихъ беседахъ, - и вотъ какъ представлялась мне эта беседа: въ чистой Русской избе сидятъ по лавкамъ и скамейкамъ старцы и юноши, женщины и девушки, - и глава семейства, какъ некий патриархъ, за простымъ деревяннымъ столомъ, читаетъ толстую книгу, при сальной свече, а нередко и при лучине; и такъ этотъ чтецъ, то бойкой, то иногда чуть-чуть разбирающий, съ любовью возвещаетъ слушателямъ Слово Божие. Ни бедность, ни неуменье чтеца, ниже самая молодость некоторыхъ слушателей, ничто не препятствуетъ питаться этою небесною манною. Я въ это время переносился мыслию ко временамъ Апостольскимъ, и думалъ: не такова ли была и Церковь первенствующихъ Христианъ?...
«Случалось мне бывать свидетелемъ и не столь величавыхъ, но не менее трогательныхъ явлений, когда отецъ семейства, вечеромъ на праздничный день, зажигаетъ передъ образомъ восковую свечу и говоритъ: «Дети! Пора Богу молиться», - и вотъ все семейство стекается въ одинъ кружокъ, и отецъ беретъ четки, и все тому последуютъ, и начинается тихая, но, можетъ быть, самая пламенная молитва, которая достигаетъ до престола Вседержителева. – О чемъ эта молитва? – знаетъ одинъ Сердцеведецъ. – Но сколько мне случалось слышать тихий, молитвенный шопотъ, онъ состоялъ въ томъ: «Господи, отпусти наши согрешения.» - Я думалъ: добрые люди, да есть ли у васъ согрешения-то? – Потомъ отецъ какъ бы намеренно, скажетъ свою молитву погромче обыкновеннаго: «уроди, Господи, хлеба и соли; создай, Господи, тихую и теплую росу» - а какъ всегда при большихъ семействахъ находится одинъ или два человека въ солдатахъ, то отецъ молится также: «спаси Господи Христолюбивое воинство и батюшку Царя православнаго.» - И какъ эдакой молитве не достигнуть небесъ?»
102
На этихъ-то беседахъ слепецъ, лишенный возможности читать, слушалъ кроме чтения Св. Писания, Творения Святыхъ Отцевъ, Иоанна Златоустаго, Василия Великаго, Четии-минеи Святителя Димитрия Ростовскаго, - и отсюда понятно, какъ разумъ его прежде всего могъ укрепиться въ истинахъ духовнаго мира. Не могу удержаться, чтобы не передать здесь имена техъ почтенныхъ Грязовецкихъ чтецовъ Слова Божия, которыя мне сообщены были благодарнымъ слепцомъ: деревни Креста казенный крестьянинъ Александръ Горячевъ; деревни Баранцева казенный крестьянинъ Павелъ Васильевъ; въ Грязовце мещане Александръ Зюнзинъ, Александръ Морозовъ, Василий Гудковъ; купцы Василий Посадский, Иванъ и Иванъ Комаровы, отецъ съ сыномъ. Любовь къ чтению не оканчивается однимъ лицомъ, но простирается на все семейство, - и переходитъ отъ одного поколения къ другому, какъ это видно на семействе Комаровыхъ.
Какъ жаль, что недостатокъ духовныхъ книгъ препятствуетъ иногда удовлетворению такой высокой потребности! Какъ бы полезно было, если бы при волостныхъ управленияхъ заведены были такия библиотеки, изъ которыхъ грамотные крестьяне могли бы, для своихъ благочестивыхъ упражнений, брать Чети-Минеи, Розыскъ, Алфавитъ Духовный, и все напечатанныя у насъ Творения Святыхъ Отцевъ. Эти книги могли бы быть собраны при каждой волости, въ числе несколькихъ экземпляровъ. А богатые помещики могли бы также озаботиться собраниемъ такихъ полезныхъ библиотекъ для своихъ крестьянъ. Много, много добра можно сеять на той прекрасной почве, которая готова въ сердцахъ и умахъ нашего добраго народа, просвещеннаго если не ученымъ разумомъ, то еще высшимъ разумомъ Веры.
Скученъ, грязенъ, плохъ показался мне Грязовецъ снаружи. Но когда я познакомился съ замечательнымъ питомцемъ этого города, когда этотъ питомецъ раскрылъ мне лучшую сторону внутренней жизни его, - тогда, признаюсь, я сталъ вспоминать объ этомъ городке съ чувствомъ уважения.
103
День склонялся къ вечеру, когда я оставилъ Грязовецъ. Извощикъ, который повезъ насъ до следующей станции, былъ, какъ сказали мне, отличный песенникъ. Но онъ не хотелъ петь песенъ ради завтряшнего воскресенья и всенощной. Добрый парень послужилъ мне однимъ словомъ, которое сказалъ онъ о подстреленномъ рыболове. «Видно баринъ-то угодилъ ему въ папорзокъ». Папорзокъ тоже что папоротокъ: косточки въ птичьихъ крыльяхъ, находящияся между плечикомъ и кистью, какъ объяснено въ Академическомъ Словаре. Это слово изъ устъ народа отозвалось мне тотчасъ выражениемъ въ Слове о полку Игореве: «суть бо у ваю железныи папорзи подъ шеломы Латинскими.» Д. Н. Дубенский такъ и объясняетъ его посредствомъ папоротокъ [*] [Но прежде его, И. М. Снегиревъ объяснилъ это слово изъ употребительнаго у народа подпапорки, части тела, лежащия по бокамъ пупка между нижними ребрами и подвздошною костью.] Но только ему неизвестна была народная форма слова, которая еще ближе къ объяснению. Подъ именемъ железныхъ папорзовъ должно разуметь железные наплечники и даже латы. Но папорзами они названы сравнительно съ птицами, ибо передъ темъ говорено о соколе. Устный языкъ народа нередко помогаетъ намъ при объяснении словъ въ древнихъ памятникахъ.
104
Гостиница Лондонъ. – Слова Блазиуса. – Наружность Вологды. – Древнее значение города. – Соборъ. – Мысль о его возобновлении. – Директоръ гимназии: А. В. Башинский и инспекторъ: Ф. Н. Фортунатовъ. – Беседа съ ними. – Действие журналовъ. – Действие гимназий. – Разсуждение Ф. Н. Фортунатова о воспитании. – Батюшковъ. – Селения Вологодской губернии. – Семисотлетие Вологды. – Статистическия таблицы города за 1836 годъ. – Пространство Вологодской губернии. – Монастырь Спасо-Прилуцкий. – Убежище церковныхъ сокровищъ Москвы въ 1812 году. – Надписи въ память о томъ. – Архиепископъ ириней. – Древности ризницы. – Беседы съ Преосвященнымъ. – Три мысли, извлеченныя изъ беседъ его.- Всеградская церковь Спаса обыденнаго. – Церковь Усекновения Иоанна Предтечи. – Законоучитель Гимназии П. В. Васильевский. – Память Преосвященнаго Иннокентия. – Церковь Св. Феодора Стратилата. – Память объ Иоанне Грозномъ и Петре Великомъ. – Остатки дома 1704 года. – Часовня на месте стоявшихъ мощей Митрополита Филиппа. – Церковь Свв. Елены и Константина. – Иконв Св. Феодора Стратилата. – Церковь Архангела Гавриила. – Предание о белоризцахъ. – Древнейший храмъ Вологды во имя Св. Троицы и Св. Герасима. – Мощи Угодника. – Домъ купцовъ Пятишевыхъ. – Три духовныя ограды Вологды.
Утромъ на разсвете, приехали мы въ Вологду, где гостиница Лондонъ, уже успевшая съ техъ поръ сгореть, мирно приняла насъ въ свои стены. Скоро яркое солнце, светившее во все окна, не завешанныя ничемъ, и воскресный звонъ некотрой части изъ 400 колоколовъ древняго города, считающаго до 50-ти церквей, разбудили усталыхъ путниковъ. Хотя гардинъ и не было на окнахъ гостиницы, но я не знаю, за что такъ немилосердно опорочилъ ее Блазиусъ въ своемъ Путешествии. «Обритые, многочисленные, синебледно-лицые половые» показались ему «грязны и отвратительны»; комнаты «нечисты, пусты, зловонны»; «услужение медленно»; кушанье «сносно разве для голоднаго.» Все это можетъ быть справедливо только въ соображении такого иностранца, который ездитъ по России съ тай-
105
нымъ чувствомъ ненависти ко всему, что ни видитъ, и не столько приноситъ пользы себе и другимъ, сколько раздражаетъ бедную желчь свою. Я имелъ случай поверять книгу Блазиуса на местахъ, - и несколько разъ обнаруживалась для меня очевидная невероятность его показаний, - а онъ еще казался добоосовестнее другихъ путешественниковъ и былъ окруженъ такими людьми, которые могли предложить ему просвещенное руководство для познания нашего отечества.
Наружность Вологды поразила меня своею древностью. Но въ этой древности было и что-то мрачное. Особенно стены и башни ея съ черными куполами бросились мне въ глаза прежде всего. Вологда издревле была городомъ торговымъ, который позднее связывалъ Москву съ Архангельскомъ. Английския посольства всегда проезжали черезъ нее. Она стояла на богомольномъ пути древнихъ Царей нашихъ въ Кирилловъ монастырь. Вологда было изстари и местомъ изгнания.
Садъ, ракинутый на площади передъ гостиницей, представлялъ что-то недоконченное. Эстетическая мысль какого нибудь заботливаго градоначальника какъ будто не достигла полнаго своего развития и осталась заброшенною. Первымъ движениемъ моимъ было идти въ Соборъ. Хотя Вологду жители ея и считаютъ пятымъ городомъ въ России по числу Божиихъ храмовъ, но соборъ ея отличался ветхостью и сыростью. Строенъ онъ первоначально при Иоанне Грозномъ, но, вероятно, былъ переделываемъ после. Живопись кроме алтаря, говорятъ, относится къ 1688 году, но она весьма пострадала. Характеромъ своимъ, впрочемъ, она не такъ примечательна. Деятельный и неутомимый въ служении Вологодский Архипастырь, Преосвященный Евлампий, возъимелъ мысль обновить этотъ храмъ, - и должно думать, что воззвание его къ Гражданамъ Вологды встретитъ въ сердцахъ ихъ сильный отголосокъ. Между иконами замечательна икона Пресвятыя Троицы съ Зырянскою надписью: она стоитъ въ соборе у стены, съ праваго боку. Надпись не разобрана. Но Зырянскимъ языкомъ
106
мы не занимаемся. Въ Германии выходятъ Зырянския грамматики, но не у насъ, где самый языкъ существуетъ. Познакомить съ языками племенъ, въ России обитающихъ, будетъ, конечно, деломъ Географическаго Общества.
Не далеко отъ собора течетъ река Вологда, вероятно, давшая название и городу, а левее отъ собора прилегаетъ къ ней публичный садъ. Изъ собора поспешилъ я въ Гимназию. Никогда не забуду радушнаго гостеприимства Директора А. В. Башинскаго и Инспектора Ф. Н. Фортунатова. Съ последнимъ я былъ уже знакомъ лично, и кроме того по статьям его, напечатаннымъ въ Москвитянине. Приятно было встретиься мыслями съ почтенными учеными Вологды и найти здесь полное сочувствие къ тому напрвлению, которому я постоянно следовалъ въ науке и литературе. Здесь, по этимъ устнымъ сближениямъ съ людьми, трудящимися на одномъ съ нами поприще, можно видеть важность того действия, которое производятъ журналы на развивающияся поколения. Мысли, выражаемыя съ кафедры, остаются въ стенахъ университетовъ и приносятъ плодъ, разве черезъ многие годы. Мысли же, распространяемыя посредствомъ журналовъ, действуютъ немедленно и приносятъ плоды самые быстрые, хотя и не прочные. Соединение ученой деятельности съ литературною необходимо для каждого изъ насъ. Я всегда такъ думалъ, и еще более убедился въ справедливости моего мнения после беседы съ теми достойными людьми, которые, более чемъ мы, имеютъ возможность наблюдать эти действия на опыте.
Влияние гимназий на просвещение нашихъ губернскихъ городовъ есть одинъ изъ приятныхъ результатовъ того движения, котрое дано было просвещению въ наше время. Кроме воспитания и ученья, гимназии наши много соседствуютъ распространению сведений историческихъ и статистическихъ о техъ городахъ, где они устроены. Если этого нельзя сказать обо всехъ гимназияхъ безъ исключения, то оно совершенно справедливо въ отношении къ Вологде.
107
Приятно было мне встретиь въ двухъ начальникахъ гимназии такую единодушную волю, такое согласие въ мысляхъ, которыми крепится дело учения и польза юношества. Инспекторъ Ф. Н. Фортунатовъ напечаталъ несколько статей своихъ о воспитании, составляющемъ постоянную тему его речей на актахъ гимназии. Особенно замечательны два его разсуждения: 1) Каковъ долженъ быть наставникъ. 2) Источники успеховъ нравственнаго воспитания въ общественныхъ заведенияхъ. Первое изъ этихъ разсуждений все проникнуто глубокимъ, искреннимъ сознаниемъ того великаго назначения, котрое имеетъ наставникъ. Оно выражено Евангельскими словами въ заключении: «Тако да просвятится светъ вашъ передъ человеки, яко да видятъ ваша добрая дела и прославлятъ Отца вашего, иже на небесахъ, сказалъ Спаситель ученикамъ, отпуская ихъ на проповедь, а въ лице ихъ сказалъ и намъ всемъ, наставникамъ и воспитателямъ.» Чтобы быть достойнымъ учителемъ, надобно быть, по мнению Христианскаго педагога, самому ученикомъ Спасителя, единственнаго учителя и наставника. Многолетний опытъ внушилъ автору разсуждения много полезныхъ советовъ, напримеръ следующий: «Разгоряченный наставникъ превращаетъ для себя и для детей часы учения въ часы мучения и скуки; безъякой пользы онъ разстроиваетъ себя, и часто не только не исправляетъ, но еще более ожесточаетъ детей.» - Опасаться должно въ учении сухости механизма; безъ него обойтись нельзя; но одинъ механизмъ превращаетъ учение въ форму. И противъ этого даетъ прекрасное средство опытный руководитель. «При любви къ своему долгу, говортъ онъ, нетъ механизма.» Это сущая правда. Только любовь можетъ оживить ученье: безъ нея – оно сухой и скучный механизмъ, который можетъ надоесть и надоедаетъ большей части учениковъ. Не слишкомъ знающий учитель, но съ чувствомъ любви, долженъ быть всегда предпочтенъ самому знающему, но безъ нея. Когда познакомишься лично съ темъ, кто предлагаетъ эти советы, то убедишься, что въ этихъ сло-
108
вахъ не одна отвлеченная теория, а голосъ жизни и лучшихъ убеждений душевныхъ, потому что о томъ, кто писалъ ихъ, можно сказать его же словами: «душа проглядываетъ во всемъ.» - Въ другомъ разсуждении своемъ: объ источникахъ успеховъ нравственнаго воспитания, я весьма сочувствую педагогу въ техъ мысляхъ, которыя относятся къ соединению семейнаго воспитания съ общественнымъ или государственнымъ. Все то, что говоритъ онъ, обращаясь къ родителямъ, превосходно. Но глубоко задумаешься надъ совершенною правдою этихъ словъ, которыя поставлены почти въ заключении: «Много есть такого, чего слабый умъ разрешить не можетъ. Отъ чего у добрыхъ и попечительныхъ родителей бываютъ иногда дурныя дети? Отъ чего дети однихъ и техъ же родителей, не одинаковы въ качествахъ своихъ? Дети порочныхъ родителей, по видимому, лишенныя добраго воспитания, бываютъ нравственнее техъ, за которыми неослабно следятъ въ детстве и юношестве? «Да, это случается, и не признавъ высшей воли, никто не разрешитъ этой тайны. Ту же самую мысль, но не такъ искусно выраженную, мне случилось однажды слышать изъ устъ Русскаго крестьянина, который говорилъ со мною о воспитании детей.
Ф. Н. Фортунатовъ своими дельными статьями много оживлялъ и Вологодския Губернския Ведомости, потому что история города и его памятниковъ, равно и статистика, ему хорошо известны. Гораздо любопытнее и полезнее те Губернския Ведомости, которыя знакомятъ съ жизнию, какъ прошедшею, такъ и настоящею, самаго края. Бываютъ въ иныхъ местахъ и такия, въ которыхъ говорятъ о ловле тигровъ и китовъ: ужъ въ такомъ случае ловля волковъ, или даже зайцевъ, была бы гораздо привлекательнее и полезнее.
Подъ руководствомъ представителей отечественнаго просвещения въ Вологде, могъ я взглянуть на городъ и узнать то, что въ немъ особенно достопримечательнаго.
109
Прежде чемъ говорить о памятникахъ святыни Вологодской, разскажу объ одномъ грустномъ свидании, котораго желалъ я.
А. В. Башинский повезъ меня къ начальнику Удельной Конторы, Г. А. Г-су, въ доме котораго живетъ Константинъ Николаевичъ Батюшковъ, окруженный нежными заботами своихъ родныхъ. Болезненное состояние его перешло въ более спокойное и неопасное ни для кого. Небольшаго росту человекъ, сухой комплекции, съ головкой почти седою, съ глазами ни на чемъ не остановленными, но безпрерывно разбегающимися, съ странными движениями особенно въ плечахъ, съ голосомъ раздраженнымъ и хрипливо-тонкимъ, предсталъ передо мною. Подвижное лицо его свидетельствовало о нервической его раздражительности. На видъ ему летъ 50 или более. Такъ какъ мне сказали, что онъ любитъ Итальянский языкъ и читаетъ иногда на немъ книги, то я началъ съ нимъ говорить по-Итальянски, но проба моя была неудачна. Онъ ни слова не отвечалъ мне, разсердился и быстрыми шагами вышелъ изъ комнаты. Черезъ полчаса однако успокоился, - и мы вместе съ нимъ обедали. Но, кажется, все связи его съ прошедшимъ уже разорваны. Друзей своихъ онъ не признаетъ. За обедомъ, въ разговоре, онъ сослался на свои Опыты въ прозе, но въ такой мысли, которой тамъ вовсе нетъ. Говорятъ, что попытка читать передъ нимъ стихи Умирающаго Тасса была также неудачна, какъ моя проба говорить съ нимъ по-Итальянски. Я упомянулъ, что въ Риме, на пиацца Поли, Русские помнятъ домъ, въ которомъ онъ жилъ, и указываютъ на его окна. Казалось, это было для него не совсемъ приятно. Такъ же прочли ему когда-то статью о немъ, напечатанную въ Энциклопедическомъ лексиконе: она доставила ему удовольствие. Какъ будто любовь къ славе не совсемъ чужда еще чувствамъ поэта, при его умственномъ разстройстве!
Батюшковъ очень набоженъ. Въ день своихъ именинъ и рожденья онъ всегда проситъ отслужить молебенъ, но
110
но никогда не дастъ попу за то денегъ, а подаритъ ему розу или апельсинъ. Вкусъ его къ прекрасному сохранился въ любви къ цветамъ. Нередко смотритъ онъ на нихъ и улыбается. Любитъ детей, играетъ съ ними, никогда ни въ чемъ не откажетъ ребенку, и дети его любятъ. Къ женщинамъ питаетъ особенное удовольствие; не сумеетъ отказать женской просьбе. Полное влияние имеетъ на него родственница его, Е. П-на Г. Для нея нетъ отказа ни въ чемъ. Нередко гуляетъ. Охотно слушаетъ чтение и стихи. Дома любимое его занятие – живопись. Онъ пишетъ ландшафты. Содержание ландшафта почти всегда одно и тоже. Это элегия или баллада въ краскахъ: конь, привязанный къ колодцу, луна, дерево, более ель, иногда могильный крестъ, иногда церковь. Ландшафты писаны очень грубо и нескладно. Ихъ даритъ Батюшковъ темъ, кого особенно любитъ, всего более детямъ. Дурная погода раздражаетъ его. Бываютъ иногда капризы и внезапныя желания. Въ числе несвязныхъ мыслей, которыя выражалъ Батюшковъ въ разговоре съ Директоромъ гимназии, была одна, достойная человека вполне разумнаго, что свобода наша должна быть основана на Евангельскомъ законе.
Царская милость льется и на эту развалину поэта, который принесъ въ свое время славу Отечеству. Пожизненная пенсия отъ Государя обезпечиваетъ жизнь его.
Въ чертахъ лица можно найти еще хотя слабые остатки сходства съ темъ портретомъ, который находится при его сочиненияхъ. Приложенный рисунокъ дастъ дастъ верное понятие о его росте и положении. Снять лицо было невозможно. Даже и за это, заметивъ приемы рисовальщика издали, поэтъ наградилъ его несколькими дикими взглядами! Такой портретъ имеетъ впрочемъ, хотя грустное, но верное значение. Здесь уступаю перо тому, чей карандашъ уловилъ прилагаемыя черты. Оживленный разсказъ его о встрече съ Батюшковымъ дополнитъ то, чего нельзя было передать въ рисунке.
111
Встреча съ Батюшковымъ.
«8 Июля, поутру, я приехалъ къ Г. А. Г-су. Было около девяти часовъ. Въ доме еще не начинали двигаться и никто не встретилъ меня, ни на крыльце, ни въ передней. Я вошелъ тихо. Дверь, ведущая въ залу, была немного отворена и когда я взглянулъ туда: мне мелькнула какая-то белая фигура, ходившая изъ угла въ уголъ по комнате. Я вгляделся: это былъ старичокъ, небольшаго росту, въ беломъ полотняномъ сюртуке; на голове у него была бархатная темномалиновая ермолка; въ рукахъ белый платокъ и серебряная табакерка; на ногахъ черные спальные сапоги. Я старался, какъ можно скорее, разсмотреть съ ногъ до головы этого старичка: мне почему-то казалось, что это Батюшковъ; и въ самомъ деле это былъ онъ. Я гляделъ на него только одинъ мигъ. Онъ сейчасъ услыхалъ шумъ въ передней, подошолъ къ двери, взглянулъ на меня, и быстро повернувшись ушелъ. Я вошелъ въ залу; тамъ не было никого. По середине стоялъ круглый столъ. Въ простенкахъ между окнами, которыя глядели на улицу, было два зеркала. По стене стояли стулья. Я селъ на одинъ, дожидаясь, что кто-нибудь войдетъ. Направо какъ разъ противъ одного зеркала, была отворенная дверь, которая, какъ мне казалось, вела въ коридоръ. Не много погодя, по этому коридору раздались шаги, и въ залу вошелъ тотъ же беленькой старичокъ. Не глядя на меня, онъ пошелъ прямо къ зеркалу; я увиделъ тамъ его лицо и страшные глаза, дико сверкавшие из-подъ густыхъ бровей, какъ будто бы онъ сердился; онъ также увиделъ меня; два раза окинулъ меня глазами; потомъ взглянулъ опять въ зкркало, снялъ ермолку, взъерошилъ волосы, совершенно белые и низко подстриженные, наделъ опять ермолку, быстро повернулся и скорыми шагами вышелъ, или, можно сказать, выбежалъ вонъ. Все это произошло въ два, въ три мгновения. Нечего было более сомневаться: это Батюшковъ. Вскоре опять послышались шаги; взошелъ самъ
112
хозяинъ. После обыкнавеннаго приветствия, онъ – зная, зачемъ я приехалъ, сказалъ мне прямо: «вы его видели; онъ тутъ ходилъ, беленькой, седой старичокъ!» Я не могъ не заметить этихъ простыхъ словъ, хотя они были сказаны безъ всякой особенной мысли. Лучше всякихъ описаний они рисовали мне настоящаго Батюшкова: имени нетъ; просто – онъ, беленькой, седой старичокъ и только!...» Теперь онъ верно не выйдетъ до самаго чаю – продолжалъ хозяинъ – онъ не любитъ если приходятъ его смотреть. Пожалуйста не говорите съ нимъ: у насъ вчера умеръ человекъ; это его растревожило и онъ безпрестанно повторяетъ: «не шумите, Михайла умеръ!» - И въ самомъ деле, немного погодя, я услышалъ какъ онъ говорилъ кому-то въ другой комнате: «не шумите, Михайла умеръ!»
«Вскоре потомъ подали самоваръ. Пришла хозяйка съ детьми и мы все уселись за круглый столъ, стоявший по средине комнаты. Константину Николаевичу сказали – и онъ вошелъ очень тихо, но все еще взглядывалъ на меня. Онъ прошелся несколько разъ по комнате и, казалось, немного успокоился, какъ будто решилъ, что я пришелъ не за темъ, чтобъ его смотреть, а въ гости къ хозяину, пить чай. Только лицо его все еще было сердито. Наконецъ мы стали пить чай. Ему налили первому, и поставили чашку на круглый серебряный подносикъ. Онъ селъ подле меня, по левую руку, и началъ пить, наливая на блюдечко и придерживая его пятью пальцами. Тутъ я старался разсмотреть, какъ можно лучше, черты его лица. Оно тогда было совершенно спокойно. Темносерые глаза его, быстрые и выразительные, смотрели тихо и кротко. Густыя, черныя съ проседью брови не опускались и не сдвигались. Лобъ разгладился отъ морщинъ. Въ это время онъ ни сколько не походилъ на сумасшедшего. Какъ ни вглядывался я: никакого следа безумия не находилъ на его смирномъ, благородномъ лице. Напротивъ, оно было въ ту минуту очень умно. Скажу здесь и обо всей его голове: она не такъ велика; лобъ у него открытый, большой; носъ маленькой съ горбомъ; губы тонкия и сухия; все лицо худощаво, не-
113
сколько морщиновато; особенно замечательно своею необыкновенною подвижностию; это совершенная молния; переходы отъ спокойствия къ безпокойству, отъ улыбки къ суровому выражению – чрезвычайно быстры. И весь вообще онъ очень живъ и даже вертлявъ. Все, что ни делаетъ, делаетъ скоро. Ходитъ также скоро и широкими шагами. Глядя на него, я вспомнилъ известный его портретъ; но онъ теперь почт не похожъ, и тотъ полный лицомъ, кудрявый юноша ничуть не напоминаетъ гладенькаго, худенькаго старичка…
«Во время чаю, хозяинъ спросилъ у него: «Что это, Константинъ Николаевичъ, у насъ такая дурная погода? Не знаете ли вы? Вотъ вамъ и гулять нельзя!» - Онъ отвечалъ только: «Да!» и сталъ пить чай. Когда онъ допилъ чашку, его спросили, - не хочетъ ли онъ еще? Но онъ сказалъ отрывисто: нетъ! кофею! – Потомъ всталъ и ушелъ въ переднюю. Говорятъ это его любимое место. Иногда онъ сидитъ тамъ по целому часу. Не много погодя, онъ вышелъ изъ передней и сталъ ходить по комнате. Часто подходилъ къ окну, останавливался передъ нимъ, заложивъ руки назадъ, или скрестивши ихъ на груди, и смотрелъ на улицу. Потомъ опять начиналъ ходить. Онъ уже совершенно забылъ про меня. Лицо его было спокойно, только брови иногда немного насупливались. Никто изъ домашнихъ не обращалъ на него никакого внимания. Дети бегали по комнате, и это его не безпокоило. Одинъ ребенокъ вдругъ подбежалъ къ нему и сталъ его затрогивать; онъ нагнулся, ласково потрепалъ дитя по щеке, взялъ за подбородокъ и улыбнулся; трудно было сказать какъ много было приятности въ этой улыбке…может быть потому, что не ждешь ея на этомъ постоянно суровомъ и, если не сердитомъ, такъ задумчивомъ лице… Потомъ онъ опять подошелъ къ окну и сталъ глядеть на улицу, но вдругъ засуетился, схватилъ откуда-то карандашъ и клочекъ бумаги и быстро – черкнулъ на немъ что-то; мне показалось, кругъ, но это была уточка, нарисованная съ одного, или двухъ почерковъ. Здесь кстати упомянуть, что онъ часто
114
рисуетъ картинки и больше красками, и то, что нарисуетъ, отдаетъ детямъ. На картинкахъ его одно и тоже изображение: белая лошадь пьетъ воду; съ одной стороны деревья, раскрашенныя разными красками – желтой, зеленой, красной; тутъ же досталось иногда и лошади на долю; съ другой стороны замокъ; вдали море съ кораблями, темное небо и бледная луна.
После того онъ опять сталъ ходить по комнате; вдругъ остановился и спросилъ: что же кофею? – Ему отвечали: сейчас! – и скоро потомъ налили и поставили чашку на прежнее место. Онъ селъ опять подле меня; началъ пить, но заметивъ, что и мне налита чашка, подалъ мне ее и подвинулъ сливки. Въ это время вошелъ какой-то господинъ и направилъ шаги свои въ кабинетъ къ хозяину. Батюшковъ взглянулъ на него быстро и закричалъ вследъ: Алексей Ивановичъ, принесите мне бумажки потолще! И когда тотъ, немного погодя, проходилъ опять черезъ залу, Батюшковъ повторилъ снова: принесите-же бумажки потолще! – И, допивъ кофей, всталъ и началъ опять ходить по зале; опять останавливался у окна и смотрелъ на улицу; иногда поднималъ плечи вверхъ, что-то шепталъ и говорилъ; его неопределенный, странный шопотъ былъ несколько похожъ на скорую, отрывистую молитву, и можетъ быть онъ въ самомъ деле молился, потому что иногда закидывалъ назадъ голову, и, какъ мне казалось, смотрелъ на небо; даже мне однажды послышалось, что онъ сказалъ шопотомъ: Господи!... Въ одну изъ такихъ минутъ, когда онъ стоялъ такимъ образомъ у окна, мне пришло въ голову срисовать его сзади. Я подумалъ: это будетъ Батюшковъ безъ лица, обращенный къ намъ спиной, и я, вынувъ карандашъ и бумагу, принялся какъ можно скорее чертить его фигуру; но онъ скоро заметилъ это и началъ меня ловить, кидая изъ-за плеча безпокойные и сердитые взгляды. Безумие опять заиграло въ его глазахъ, и я долженъ былъ бросить работу… Къ счастию, вскоре принесли бумагу, о которой онъ просилъ, и это его успокоило, онъ мгновенно изменился; весело схватилъ поданный ему листъ
115
бумаги, перервалъ пополамъ и половину сталъ отдавать старшему сыну хозяина, говоря: «не хочешь-ли, я тебе дамъ?» - И хоть тотъ отказывался, онъ таки настоялъ на своемъ и заставилъ его взять бумагу, сказавши отрывисто: «на, возьми, возьми! У меня есть! Мне довольно!» Остальные поллиста разорвалъ на четвертушки, и потомъ на восьмушки, и ушелъ съ ними изъ залы, и больше не возвращался.
«Я пошелъ домой и дорогой, долго после, все думалъ о Батюшкове. Меня поразило это грустное явление. Это былъ первый сумасшедший, котораго я виделъ… и какой человек! и какой урокъ человеку! Мне часто приходитъ на память это славное лицо, эти глаза, въ которыхъ иногда какъ нарочно сверкаетъ что-то, напоминающее умъ, навеки улетевший изъ даровитой головы… Я живо вижу эту белую фигуру у окна, съ руками, сложенными крестъ-на-крестъ, съ лицомъ обращеннымъ къ небу; кажется, я слышу, какъ онъ шепчетъ что-то, какъ бы молитву, и мне все хочеться спросить: если ты молишься, о чемъ ты молишься, старикъ?...»
Н. Б.
Разговоры съ Г. А. Г. о состоянии удельныхъ имений Вологодской Губернии были для меня любопытны, хотя и не по моей части. Селения находятся на огромномъ разстоянии другъ отъ друга и состоятъ, нередко, только изъ одного, двухъ, или трехъ дворовъ. Сообщения между ними, по причине разстояний, ужасно трудны. Вся эта местность влечетъ за собою некоторыя неизбежныя особенности въ управлении. Нельзя было довольно налюбоваться порядкомъ устройства самой Конторы, где всякая нужная бумага можетъ быть найдена въ несколько секундъ и где каждый подведомый ей крестьянинъ известенъ ей совершенно со всемъ своимъ бытомъ. При Конторе находится богатая аптека, съ разными лекарственными пособиями для крестьянъ.
Вологда, въ 1847 году, вместе съ Москвою въ одинъ годъ, праздновала свое семисотлетие, потому что въ 1147
116
году 19-го Августа, Преподобный Герасимъ прибылъ въ нее съ горъ Киевскихъ. Такъ говорится въ житии Угодника, и по этому случаю въ первый разъ упоминается ея имя. Вологодская Гимназия не забыла этого события. Ученикъ 7 класса Зарляндъ, уроженецъ Гамбурга, лютеранинъ по вере, читалъ на торжественномъ акте сочинение: Семисотлетие Вологды. Почтенные наставники Гимназии умеютъ питать чувства уважения къ местнымъ историческимъ преданиямъ. История Вологды и всего окружающаго ее края составляетъ постоянный предметъ изучения для питомцевъ Вологодскихъ. Темы для сочинений на акты почерпаются отсюда. Кто полюбитъ историю Вологды и будетъ уважать свой родной городъ, тотъ полюбитъ непременно и историю России и будетъ благоговеть передъ своимъ отечествомъ. Литературными беседами развиваются дарования учениковъ, и этимъ беседамъ наставники стремяться дать отечественное направление.
Любопытны многия статистическия подробности города, собранныя Ф. Н, Фортунатовымъ за 1836 годъ. Всехъ жителей въ городе обоего пола было тогда 16,278. Изъ нихъ духовнаго сословия 1,183, дворянъ 522, благородныхъ 1,024, купцовъ 490, мещанъ 6,121, дворовыхъ людей 2,359, крестьянъ 1,335. Учащихся 1,337 и всего более въ Семинарии, имевшей 414 учениковъ. Церквей 50, при нихъ приделовъ 98, колоколовъ 400. Домовъ 1,310, изъ которыхъ каменныхъ только 64. Бань публичныхъ 1, а частныхъ 950, по одной бане на 17 человекъ жителей. Есть и литография одна, гостиницъ 8, лавочекъ роспивочныхъ 20, винныхъ ренскихъ погребовъ 14, лавокъ съ товарами въ рядахъ 273 и в томъ числе ни одной книжной лавки. Но съ техъ поръ, кажется, заведена одна, вероятно, стараниями ученыхъ Вологодской Гимназии, но и то весьма медленно удовлетворяющая ихъ любознательности, алчной до современнаго чтения. Нельзя не пожелать, что такого рода статистическия таблицы не ведутся постоянно. Въ нихъ была бы живая история развития всякой общественной жизни въ городе.
117
Весьма сожалею, что я не имелъ счастия представиться Вологодскому Епископу Евлампию. Его Преосвященство въ то время объезжалъ свою огромную Епархию, которая после Архангельской, есть самая обширная во всей Европейской России. Земли ея не измерены. Говорятъ, что оне заключаютъ 7,187 кв. миль, но это приблизительно. Самое большее протяжение Вологодской губернии въ длину составляетъ летнимъ путемъ 2,000 верстъ. Окружность же всей губернии полагаютъ въ 5,000 верстъ. Блазиусъ въ своемъ Путешествии разсказываетъ о замечательномъ споре, который происходилъ въ его присутствии: одинъ говорилъ, что казеннаго лесу въ Вологодской губернии 30 миллионовъ десятинъ, а другой, что только 12 миллионовъ. Блазиусъ замечаетъ, что первое число въ 50 разъ превосходитъ леса, находящиеся въ целой Франции.
Обозрение достопаметностей Вологодскихъ я могъ совершить подъ просвещеннымъ руководствомъ знатока ихъ, Ф. Н. Фортунатова. Мы начали обозрение съ монастыря Спасо-Прилуцкаго, отстоящаго отъ Вологды въ 5 верстахъ. Кроме святыни и древности, меня привлекало въ эту обитель пребывание въ ней Преосвященнаго Архиепископа Иринея, о назидательныхъ беседахъ котораго я столько слышалъ.
Начало обители относится къ концу XIV века. Св. Дмитрий Прилуцкий, основатель ея, былъ современникомъ Димитрию Донскому. Икона Преподобнаго сопровождала Иоанна IV на походъ въ Казань. Въ 1811 году загорелась та церковь, где находится эта икона. Весь иконостасъ пылалъ. Монастырский служитель бросился въ середину пламени и чудеснымъ усердиемъ своимъ спасъ ея отъ пожара. На другой годъ, 1812-й, въ томъ же Сентябре месяце, когда случилось это несчастье, та же церковь, бывшая сама еще свежимъ пепелищемъ после пожара, приняла въ свои священныя стены драгоценности церковныя Москвы, вывезенныя изъ Патриаршей ризницы, изъ соборовъ,
118
Сергиевой Лавры и монастырей. Въ ночь на 1-е Сентября [*] [См. Очерки жизни Московскаго Архиепископа Августина, соч. И. М. Снегтрева. Москва. 1848, стран. 29. «Ночью Августинъ отправилъ по Ярославской дороге въ Вологду съ Архимандритомъ Симеономъ Крыловым ризницы – Патриаршую съ ея библиотекой, соборныя, некоторыя монастырския вместе съ ризницею Троицкой Лавры.»], до того какъ Французамъ вступить въ Москву, выехалъ обозъ съ этими сокровищами, обозъ, неохраненный никемъ, кроме немногихъ инвалидовъ, да несколькихъ иноковъ. Видно, не дремала надъ нимъ охрана Божия. Здесь, въ Соборной Церкви Спасо-Прилуцкаго монастыря, лежало все это церковное богатство Москвы въ течении трехъ месяцевъ. Всякому Русскому, но особенно жителю Москвы, нельзя не ощутить сердечнаго благоговения въ этомъ храме, при мысли, что онъ хранилъ въ годину тяжкую все движимое благолепие нашихъ церквей. До сихъ поръ, надпись, сделанная надъ кровлею поверхъ Архиепископскихъ келий Игуменомъ Павломъ, блюстителемъ этой святыни, свидетельствуетъ намъ о томъ. На верху, подъ всевидящимъ окомъ, изображенъ 1812 годъ, а подъ нимъ двустишие отъ лица монастыря:
Безбедно Богъ меня въ сей лютый годъ хранилъ,
Москве разсеянной прибежищемъ я былъ
Есть еще другая внутренняя надпись, которую написалъ карандашемъ Игуменъ У. на стене одной изъ келлий, занимаемыхъ Преосвященнымъ Иринеемъ. Она хранится свято. Карандашь замененъ чернилами. Вотъ она:
Въ то время, въ грозную для Церкви ту годину,
Какъ новый Юлианъ въ надменности своей,
Безбожною рукой коснулся олтарей,
(Разбойникъ, взявъ Царя подложную личину),
Въ то время, въ лютый часъ пылающей Москвы,
Какъ сорванъ Крестъ Христовъ съ Ивановской главы,
Какъ града жители отъ буйствъ врага страдали,
(Ихъ крыло рубище – тирана вечный стыдъ),
Въ то время въ сихъ стенахъ спокойно пребывали
119
Игуменъ и Архимандритъ:
Одинъ монастыря Угрешскаго Николы,
Другой Святителя, что въ Греции глаголы
Въ железныя сердца златые изливалъ
И Златоустымъ светъ котораго назвалъ.
О, адскихъ замысловъ коварный исполнитель!
Прерви змеиный тонъ, Парижанинъ Лессетъ!
Насъ гласомъ матернимъ Москва къ себе зоветъ.
Прости, священная обитель!
Какъ ты покоила, какъ ты хранила насъ,
Такъ да покоитъ Богъ тебя на всякой часъ.
1812.
Гостеприимный Архипастырь принималъ насъ два раза въ той самой келлии, где авторомъ написаны, а имъ сохранены эти стихи, - два раза, потому что одинъ разъ самому торопливому путнику нельзя удовольствоваться его мыслеобильною беседою. Въ пкрвый разъ застали мы его гулявшаго въ саду, где лелеялъ онъ любимыя имъ белыя розы и дубъ, разбитый молнией, который сохранилъ онъ отъ погибели подъ пескомъ и известью. Въ другой разъ онъ окруженъ былъ толпою недужныхъ крестьянъ, которые приходили къ нему изо всехъ окольныхъ селъ и деревень за целебными травами и помощью.
Прежде всего, поклонились мы въ нижней церкви мощамъ Преподобнаго Димитрия и Углицкаго Князя Иоанна, въ монашестве Игнатия, сосланнаго сюда Грознымъ и здесь принявшаго схиму. Церковь древняя вся подновлена. Прекрасенъ новый приделъ, построенный уже Преосвященнымъ Иринеемъ, во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи. Архитектура и живопись приносятъ честь вкусу руководителя при строении и самимъ художникамъ. Живописецъ Катинъ, котораго труды въ Вологде нередко встречаются, умелъ соединить съ академическимъ образованиемъ религиозное вдохновение. Многие ученики идутъ по следамъ его. Въ ризнице замечателенъ серебряный ковшъ Дьяка Скворцова, жалованный ему за Крымскую посылку.
120
Никогда не забуду я малыхъ часовъ, проведенныхъ мною въ беседе съ Преосвященнымъ. Лучшие дары, какие можетъ ученый принять отъ духовнаго наставника, состоятъ въ техъ благодатныхъ мысляхъ, которыя въ семъ последнемъ являются плодомъ постояннаго самоуглубления и высшаго размышления духовнаго. Не могу здесь не записать трехъ мыслей, которыя считаю я до сихъ поръ лучшимъ угощениемъ, предложеннымъ мне отъ гостеприимнаго Архипастыря.
Первая тронула меня за живое, потому что коснулась науки и учебнаго вообще. До сихъ поръ, казалось мне, въ Евангелии не было оправдания нашему делу и званию. Я не помнилъ такихъ словъ Иисуса Христа, которыя бы прямо сюда относились. Архипастырь навелъ мою мысль на 13-ую главу Евангелия отъ Матфея. Здесь Спаситель, изложивъ притчи о царствии небесномъ, обратился къ предстоявшимъ и спросилъ ихъ: поняли ли вы все сие? Они сказали: поняли, Господи. Тогда сказалъ онъ имъ: «сего ради всякъ книжникъ научився царстивию небесному, подобенъ есть человеку домовиту, иже износитъ отъ сокровища своего новая и ветхая.» Здесь, какъ мы видимъ, не презрена нисколько наука, не поставлена низко; но ученый, научившийся царствию небесному, уподобленъ домовитому хозяину, который изъ сокровища своего выноситъ новое и старое. Какая полнота знания дана такому книжнику! Учение о царствии небесномъ не есть ли такое учение, которое всегда ново и которое всегда можетъ обновлять науку?
Другая мысль касается важнейшей части Божественной литургии – времени пресуществления Евхаристии. Изъ Истории Церковной нашей Словесности мне известенъ былъ споръ объ этомъ предмете, происходивший у насъ при Патриархе Иоакиме между Римско-Католическою партиею и представителями Православия. Преосвященный объяснилъ мне всю силу различия между нашимъ Православнымъ и Римскимъ учениемъ.
Третья мысль касалась известнаго места въ Пророке Исаии, где говорится о семи дарахъ Святаго Духа:
121
«И изыдетъ жезлъ изъ корене Иессеова, и цветъ отъ корене его взыдетъ: и почиетъ на немъ Духъ Божий, Духъ премудрости и разума, Духъ совета и крепости, Духъ ведения и благочестия. Исполнитъ Его Духъ страха божия.» Исаии гл. XI, 1 – 3. Въ этомъ исчислении дары Св. Духа у Пророка Исаии поставлены такъ, какъ они Св. Духомъ сообщаются. Действие Духа Божия начинается съ премудрости, съ разума, переходитъ въ волю, въ советъ и крепость, потомъ соединяетъ ведение и благочестие, и наконецъ вся эта лествица на вершине своей замыкается темъ трепетомъ, какъ высшимъ чувствомъ, которое ощущаетъ уже весь человекъ, приближаясь къ Богу. Сего трепета не чужды самые Ангелы, по словамъ покаяннаго канона Церкви. (Его же трепещутъ Херувими и Серафими) [*] [Сюда же относятся и слова перваго запрещения, возглашаемаго въ молитвахъ при крещении (Его же трепещутъ Ангели, Архангели, престоли, господства, начала, власти, силы, многоочитиии херувими и шестокрилатии серафими).] Такъ къ принятию даровъ Св. Духа призываетъ верующихъ и сама Церковь, возглашая въ навечерии на Богоявление: «Гласъ Господенъ на водахъ вопиетъ глаголя: придите, примите вси Духа премудрости, Духа разума, Духа страха Божия, являвшагося Христа.»
Вотъ те три духовные дара, которые я вынесъ изъ назидательныхъ беседъ съ Преосвященнымъ Иринеемъ.
Обозрение древнихъ памятниковъ самаго города Вологды мы начали съ Фъ Н. Фортунатовымъ со Всеградской церкви Спаса-Обыденнаго – и темъ соблюли обычай всякаго истинно православнаго Вологжанина, который не начнетъ никакого дела, не испросивъ прежде благословения Божия въ этой самой церкви. Вотъ по какому случаю она была построена и названа обыденною. Въ 1655 году, при Царе Алексее Михайловиче, моровое поветрие, свирепствовавшее въ России три года, было занесено и въ Вологду. Жители города решились единодушно однимъ днемъ построить во имя Всемилостиваго Спаса деревянный храмъ, и начали рубить его въ ночи на 18-е Октября, и срубили за два
122
часа до света, а святить начали въ пятомъ часу дня такъ, что въ сутки могли совершить въ храме и все те божественныя службы, которыя въ течении сутокъ совершаются. Эти подробности замечательны. Стало быть обыденное построение храма не заключалось только въ томъ, чтобы сложить стены, но заключало въ себе и внутреннее построение храма, относящееся къ его освящению и богослужению въ немъ. Мировое поветрие вскоре после того прекратилось. Съ той поры церковь слыветъ Всеградскою. Ежедневно прибегаютъ къ ней богомольцы. Но въ воскресные и праздничные дни она всегда полна народом. Деревянная церковь давно заменена каменною, которой построение началось еще въ 1691 году. Но и съ техъ поръ, конечно, не разъ она подновлялась. Нетъ уже ничего древняго, кроме чудотворной иконы спаса и еще некоторыхъ иконъ. Въ числе сихъ последнихъ я заметилъ образъ, который въ 1715 году писалъ Лаврентий Григорьевъ сынъ Туфановъ. Въ Вологде и по всей Вологодской Губернии вы находите множество образовъ, писанныхъ художниками, которыхъ имена обозначены на образахъ, равно и такия иконы, которыя были внесены вкладомъ въ храмы отъ горожанъ, посадскихъ или другихъ людей, съ надписями, отъ кого именно, кемъ и когда писаны.
Въ церкви Усекновения Иоанна Предтечи древность сохраняется просвещеннымъ Протоиереемъ и Законоучителемъ Гимназии П. В. Васильевскимъ. Не могу не радоваться, когда между духовными встречаю лица, благоговеющия къ нашей святыне въ ея древнемъ образе. Церковь эта обильна древними иконами и замечательна алтарнымъ иконостасомъ. Плащаница писана Катинымъ, не безъ религиознаго вдохновения: въ образе умершаго Иисуса Христа видна благочестивая дума живописца. Эта церковь есть вместе и приходская Гимназия. Въ ней хранится икона, которую Преосвященный Иннокентий, ныне Архиепископъ Херсонский, благословилъ училище. На ней изображены все Вологодские Чудотворцы. До сихъ поръ память Преосвященнаго Иннокентия живо и свято хранится въ наставникахъ и ученикахъ Гимназии. Видно, что слово духовнаго сеятеля пало здесь не на
123
каменистую почву. Въ праздничные и воскресные дни, во время причастнаго стиха, постоянно читаются его проповеди въ гимназической церкви. Этимъ чтениемъ заменяется теперь живое слово деятельнаго Архипастыря, который такъ неутомимо назидалъ светское училище. Памятно особенно то прощальное его слово, которое онъ заключилъ желаниемъ, чтобы слово Божие, постоянно оживляя духъ училища, вело внимающихъ ему путемъ истины туда, где не будетъ более ни учителей, ни учниковъ. Крестъ драгоценный съ мощами составляетъ древнейшую святыню сего храма. Не могу не заметить также образа Святителя Митрофана, который написанъ учениками Гимназии.
Церковь Усекновения главы Предтечи соединена съ памятью Иоанна Грознаго, который три раза былъ въ Вологде. Она основана въ память дня его Ангела. Другая церковь во имя Св. Феодора Стратилата напоминаетъ также объ немъ. Онъ нередко строилъ храмы сему Святому, который былъ Ангеломъ сына его, Феодора. Въ сей последней церкви уже мало древняго, и живопись поновлена.
Близъ этой церкви находится домъ, соединяющий въ себе устныя предания о пребывании на этомъ месте Иоанна Грознаго и Петра Великаго. Домъ принадлежитъ какому-то мещанину. Не знаю, почему къ глубокимъ подваламъ нижняго этажа присоединяется въ преданияхъ воспоминание о Грозномъ. При немъ же устроено вдоль течения реки Вологды, близъ соборнаго храма, огромное подземное здание, котрое назначено было, какъ думаютъ, для царскаго казнохранилища. Подозрительный Иоаннъ любилъ тайники и подземелья. Не мудрено, что народъ приписываетъ ихъ Иоанну. Нижний этажъ каменный, 1704-мъ годомъ и гербомъ, напоминаетъ Петра Великаго. Верхний деревянный этажъ надстроенъ вновь.
Память Грознаго въ Вологде соединена еще съ однимъ изустнымъ преданиемъ, которое разсказывается особенно въ Грязовце, не весьма благоволящемъ къ ея жителямъ. Когда Иоаннъ былъ въ Вологде, тогда будто бы Вологжане привели ему въ даръ жеребенка съ серебряными подковами. Иоаннъ остался недоволенъ подаркомъ и сказалъ: это не
124
жеребенок, а теленокъ, и велелъ Вологжанамъ съесть его. Вологжане, когда ели, то все сомневались: въ самомъ деле не теленокъ ли? – Но когда доели до подковъ, тогда только узнали, что въ самомъ деле то былъ жеребенокъ. Сатирический анекдотъ объясняетъ пословицу: «Вологжане телятники, жеребенка съ подковамъ съели.» - Такъ въ Грязовце подшучиваютъ надъ Вологжанами, которые въ свою очередь мстятъ ему тоже пословицей: «пьяница Грязовица: семь кабаковъ, одна церковь.» Въ этихъ колкихъ шуткахъ какъ бы отзываются древния распри нашихъ городовъ, еще напоминающия время уделовъ.
Проезжая по мосту реку Вологду, издали виделъ я часовню, которая, какъ говорятъ, воздвигнута на томъ месте, где останавливались св. мощи Филиппа Митрополита, коимъ сопутствовалъ будущий Патриархъ, тогда Митрополитъ Новгородский Никонъ.
На другомъ краю города, довольно обширнаго и разбросаннаго, какъ все наши древние города, находится древняя церковь во имя Свв. Елены и Константина. Спутникъ мой и руководитель съ особенною любовью говорилъ объ этой церкви, съ которою соединены все его детския воспоминания, какъ съ приходскою церковью его дома. Взошедъ въ нее и размотревъ ея иконы, я понялъ, какимъ образомъ могла она воспитать въ человеке образованномъ чувство любви и благоговения къ древней нашей святыне. Сюда не проникъ духъ подновления. Бедность храма и причета оградила неприкосновенностию ея заветныя иконы. Серебро и золото не закрыли ихъ святолепныхъ ликовъ. Здесь все веетъ духомъ нетронутой древности. Иконостасъ чрезвычайно примечателенъ. Кроме того, много другихъ иконъ. Въ нижней церкви есть такия, которыя не на местахъ своихъ. Иныя съ надписями. Вотъ для примера: «Изволениемъ Отца и споспешениемъ Сына и совершениемъ Святаго Духа написалъся сей святый образъ по обещанию Вологоцкихъ посацкихъ людей Кощиевыхъ. Писалъ иконописецъ Иванъ Григорьевъ 1710 г.» Образъ представляетъ распятие Иисуса Христа. Помню икону, на которой вместе изображены Пр. Игнатий, Александръ Свирский, Димитрий Прилуцкий,
125
Сергий Радонежский, и другие Святые. Въ сей-то сокровищнице древняго иконописания поразила меня превосходная икона Св. Стратилата, которой изображение прилагаю. Оно близко и верно сделано. Величавый ликъ воина носитъ на себе следы древняго, но живаго искусства, и обнаруживаетъ кисть мастера, разумевшаго святое дело иконописания. Это величие соединено здесь съ необыкновенною легкостью и грациею.
Въ церкви Архангела Гавриила живопись поновляется. Недалеко отъ нея, на поле, виденъ голубецъ. Съ этимъ местомъ соединено предание о белоризцахъ. Вологду осаждали Поляки. Ночью явились два человека въ белыхъ ризахъ, напали на враговъ, побили ихъ множество, а другихъ принудили къ отступлению. Стражи видели со стенъ подвигъ неизвестныхъ воиновъ и на другой день объявили о томъ жителямъ Вологды, которые, желая узнать своихъ избавителей, искали ихъ повсюду и нашли ихъ мертвыхъ, подъ сосною, недалеко отъ города. По белымъ одеждамъ они названы белоризцами и погребены на томъ самомъ месте, где найдены убитыми. Предание объ нихъ до сихъ поръ живетъ въ устахъ народа. На этомъ же месте устроены были Убогие домы погребения несчастно умершихъ. Места, прславленныя чудесами избавляющей силы Божией, ознаменовались у насъ всегда памятниками христианскаго милосердия.
Наконецъ вотъ тотъ храмъ, котораго основание современно началу Вологды и отъ котораго ведетъ она свое семисотлетие. Это церковь во имя Пресвятыя Троицы и Герасима Угодника Божия, мощи котораго здесь и почиваютъ. Она находится недалеко отъ реки Вологды. Сюда пришелъ Преподобный Герасимъ изъ Киева, или съ Киевскихъ горъ, какъ сказано въ житии его, 19-го Августа 1147 года, на память Св. Андрея Стратилата. Здесь нашелъ онъ небольшое селение и малый торжокъ на Ленивой площадке. Здесь была первая земля, которую приобрелъ онъ для церкви Божией и для монастыря. Въ житии разсказывается, что онъ имелъ споръ съ купцомъ Пятышевымъ о небольшомъ участке земли. Домъ, стоящий напротивъ церкви,
126
действительно принадлежалъ купцамъ Пятышевымъ, изъ которыхъ последний по мужескому колену умеръ въ 1843 году. Вотъ одно изъ многихъ доказательствъ тому, какъ сохраняются у насъ роды. Предание прибавляетъ, что Преподобный Герасимъ предсказалъ Пятышеву, что родъ его будетъ ни богатъ, ни беденъ. Предсказание въ самомъ деле сбылось. Церковь убрана пышно благочестиемъ жителей, ревнующихъ къ славе почивающаго въ ней основателя Вологды. Надъ гробницей, подъ балдахиномъ, есть икона, изображающая Преп. Герасима и Андрея Стратилата, съ надписью о самомъ событии и съ молитвою къ Угоднику Божию. Икона писана въ 1713 году, по обещанию Вологодскаго посадскаго человека Евтихиа Федорова; писали изуграфы Иванъ Никифоровъ да Михайло Васильевъ.
Церковь наша давала духовную основу и крепость городамъ. И теперь у Вологды три такихъ духовныхъ ограды: съ Северозапада храмъ Пресв. Троицы, съ мощами Преп. Герасима, где былъ монастырь его; съ севера обитель Спасо-Прилуцкая съ мощами Свв. Димитрия и Игнатия; съ юга монастырь Духовъ съ гробницами Свв. Иоасафа и Галактиона. Я не имелъ времени посетить сей последний. Галактионъ былъ сынъ Ивана Бельскаго; после казни отца, семи летъ укрытъ у родственниковъ въ Старице; переменивъ прозвание, онъ пришелъ въ Вологду, учился сапожному мастерству, жилъ потомъ своимъ домомъ, овдовелъ, выпросилъ у гражданъ земли, построилъ келью и после монастырь, а убитъ Литовцами, во время нападения ихъ на Вологду.
Сожалею, что время не позволило мне долее пробыть въ городе, освященномъ многими древними воспоминаниями. После двухдневнаго пребывания, я оставилъ Вологду, съ чувствами особенной благодарности къ почтеннымъ ея ученымъ, гостеприимство и беседы которыхъ будутъ для меня всегда памятны. Не могу забыть также радушнаго угощения и привета Н. С. С., который любитъ и уважаетъ свой родной городъ.
127
Прилуцкие калачи. – Песни извощика. – Выговоръ.- Села по дороге. – Озеро Кубенское. – Село Кубенское. – Его храмы. – Сосуды и иконы въ храмахъ. – Видъ съ колокольни. – Кубена и Сухона. – Ловля рыбы въ озере. – Промыслы Кубенцевъ. – Поверка показаний Блазиуса. – Обычай. – Женский головной уборъ. – Село Новленское. – Вопросы и ответы. – Копытово. – Предание объ Угодникахъ. – Местность и растительность по дороге въ Кирилловъ. – Видъ на монастырь издали. – Толпа богомольцевъ.
Проезжая мимо села Прилукъ, прилегающаго къ монастырю Св. Димитрия, нельзя было не купить калачей, известныхъ въ народе подъ именемъ калачей Димитрия Прилуцкаго. Конечно, постный ихъ видъ и вкусъ дали имъ право на такое название.
Извощикъ, который насъ везъ до села Кубенскаго, спелъ дорогой две песни. Въ одной изъ нихъ, относящейся къ семилетней войне, главную роль игралъ Король Прусский, потерявший свою армию. Другая начиналась красивымъ описаниемъ зимы; родники и ключи замерзли; съ деревьевъ облетали листья; пташки перестали петь и соловей, вместо рощи, поетъ уже въ трактирной клетке, а девушка поручаетъ разпремилому соловью въ трактире милаго городка Питера сказать слово ея милому, который гуляетъ по городу и забылъ про нее. Дорогой, въ разговорахъ, съ ямщикомъ я поверялъ особенныя слова Вологодскаго уезда, напечатанныя въ описании Вологодской губернии Г. Пушкарева. Все эти слова оказались верными. Замечательно, что селитра здесь до сихъ поръ называется емчуга, откуда и объясняется ямчужное дело, часто встречающееся въ древнихъ актахъ. Южнорусское «и» вместо «е» здесь заметно. «Въ селе Кубенскомъ ричь другая,» сказалъ мне извощикъ.
128
На разстояни 27 верстъ ртъ Вологды до села Кубенскаго, вы видите по дороге, въ разныхъ обителяхъ, пустыняхъ и селахъ, 17 церквей, которыя со всехъ сторонъ поднимаются къ небу. Еще издали завидели мы озеро Кубенское, которое въ длину простирается отъ 60 до 70 верстъ, въ ширину отъ 8 до 12. Къ нему примыкаетъ село Кубенское, такъ названное по имени озера. Въ Истории XVI века упоминаются съ 1500 года Князья Кубенские. Село принадлежало прежде Салтыковымъ. Царь Михаилъ Феодоровичъ пожаловалъ его Окольничему Боярину Михаилу Михайловичу Салтыкову, отъ котораго перешло оно къ сыну его, Петру Михайловичу. Называлось оно прежде Ильинскимъ по храму Ильи Пророка, который и теперь существуетъ, но древностию уступаетъ храму пресвятыя Троицы.
Добрый семидесятилетний старецъ, Протоиерей Стефанъ Ивановичъ Жиряевъ, теперь живущий на покое, принялъ меня со всемъ радушиемъ истинно-Русскаго гостеприимства. Семья благословенная. Одинъ изъ сыновей его профессорствуетъ въ Дерпте, другой служилъ въ Министерстве Народнаго Просвещения. Священникомъ при церкви зять его, отецъ Александръ, который и показывалъ намъ все примечательное по древности въ двухъ храмахъ, холодномъ и тепломъ. Строение обеихъ церквей должно относиться ко временамъ Императрицы Елисаветы Петровны. Но въ ризнице есть кадило 1666 года, даръ бояръ Салтыковыхъ. Вотъ надпись, вырезанная на немъ вязью и доставленная мне после Н. Г. Лавдовскимъ [*] [Ник. Григ. Лавдовскому, бывшему учителю Русской Словесности во 2-й Московской Гимназии, я обязанъ многими любопытными подробностями о древностяхъ и другихъ примечательностяхъ Села Кубенскаго.] «Лета 7174 августа въ 15 день бояринъ Михайло Михайловичъ да сынъ его бояринъ Петръ Михайловичъ Салтыковы дали всостроение вцерковь Пречистые Богородицы честнаго и славнаго Ея Успения (это на верхней чашечке кадила) да впределъ Всемилостиваго Спаса Нерукотвореннаго образа
129
кадило серебреное чеканное при священникахъ Иване Феоктистове да при Иване Корнилиевомъ за Государское здоровье Бога молить» (Это на нижней чашечке кадила). На дне кадила по краю приписано: «и насъ въ своихъ молитвахъ не забывать и родители наши поминать.» Эта припись простымъ почеркомъ, а не вязью, и безъ титлъ. Престарелый Протоиерей говоритъ, что у нихъ церковь никогда не бывала во имя Успения, а равно не бывало и придела во имя Нерукотвореннаго образа. Стало быть это кадило попало въ село Кубенское, изъ другой церкви, но какой? – неизвестно.
Есть и другие дары позднейшие изъ того же рода Салтыковыхъ: Евангелие въ серебряномъ окладе въ два съ лишкомъ пуда, печатанное въ 1759 году, и сосудъ безъ года. Изъ устнаго предания стариковъ известно, что эти священныя вещи привезены были изъ какой-то Московской церкви, вероятно, домовой графа Салтыкова. 1759 годъ важенъ въ истории ихъ рода. Графъ Петръ Семеновичъ, въ 1759 году, одержалъ надъ Фридрихомъ Великимъ победу Кунерсдорфскую, за что пожалованъ Генералъ Фельдмаршаломъ.
Здесь весьма чтима народомъ Чудотворная икона Богоматери Неопалимыя Купины. Въ 1696 году была въ с. Кубенскомъ моровая язва: корчило жилы въ человеке и ныли кости. Язва прекратилась, какъ скоро эта икона принесена была (по преданию – влачившимся на коленяхъ народомъ) изъ Вологды въ с. Кубенское.
Замечательна также икона Михаила Архангела со святыми Флоромъ и Лавромъ, Власиемъ и Модестомъ: внизу подводятъ къ нимъ коней и подъезжаютъ конные воины въ древнихъ одеждахъ и доспехахъ. Она также въ большомъ уважении у народа. Есть еще икона Римской Богоматери. На колокольне главный колоколъ литъ въ царствование Елисаветы Петровны. Видъ оттуда на озеро прекрасный. Двадцать две каменныхъ церкви возвышаются вокругъ. Видны села Устье и Святая Лука. При первомъ
130
Кубена впадаетъ въ озеро и даетъ ему имя. При второмъ Сухона вытекаетъ изъ озера.
Не таже ли это Кубена? Взаимное отношение этихъ двухъ рекъ представляетъ довольно странное явление, достойное изследования натуралистовъ. При истоке Сухоны есть перекопъ, сделанная родоначальникомъ Князей Белозерскихъ, Глебомъ Васильковичемъ, который, во время плавания своего изъ Белозерска въ Устюгъ въ 1242 году, выйдя изъ озера Кубенскаго въ Сухону, заметилъ, что река делаетъ большую излучину, перешеекъ въ ширину на вержение камня, и велелъ перекопать его. Озеро славится своею нельмушкой и сигами, но красная рыба лучше въ Белозерье. Кроме обыкновенной рыбы, ловится еще сорога, уклеи, казарки. Есть особенные термины у рыболововъ Кубенскихъ: «ятво» говорятъ они, когда попадаетъ въ неводъ много рыбы; «норостъ» значитъ у нихъ, когда рыба мечетъ икру и трется. Вологодская губерния своими областными словами можетъ доставить большие материалы для словаря Русскаго, въ которомъ захотели бы обнять все наши местныя наречия. У Г. Лавдовскаго готово уже несколько сотъ такихъ словъ.
По близости озера, а равно и потому, что оно было еще недавно собственностью Кубенцевъ, имъ ближе всего было заниматься ловлею рыбы, однако нетъ. Кубенцы (и то немногие) ловятъ только молей ершовыхъ, окуневыхъ, сорожьихъ. Сушеные моли – сущь (что въ Москве называются снятками) продаются свыше рубля сер. за пудъ, а серые моли по 20 копъ сер. и дешевле. Изъ одного пуда сырыхъ молей насушивается около 7 ф. суща. Хорошую рыбу ловятъ не Кубенцы, а крестьяне другихъ деревень около о. Кубенскаго. Озеро не состоитъ на откупе и въ немъ можетъ ловить всякой, безданно-безпошлинно, съ техъ поръ, какъ оно перестало быть собственностью Кубенцевъ. Въ старину, при Царяхъ, собиралась съ озера дань въ казну; а когда оно стало собственностью Салтыковыхъ, то этою данью пользовались Кубенцы. Они разъезжая по озеру, делали большия притеснения и обиды
131
ловцамъ, не принадлежавшимъ къ ихъ вотчине, брали тяжкия дани и т. п. Вероятно, съ техъ поръ и стали они слыть у соседей головорезами. Въ Царствование Императрицы Екатерины, Великий Князь Павелъ Петровичъ, тронутый жалобами на разбойничество Кубенцевъ, ходатайствовалъ передъ Императорскою властью за обижаемыхъ мужиковъ, ловцовъ рыбы на Кубенскомъ озере. Дело кончилось темъ, что у Кубенцевъ озеро отнято и сделалось собственностью всехъ и каждаго. Рыба ловится больше весною, когда бываетъ ея норостъ.
Кубенцы, кроме сельскихъ работъ, занимаются разными промыслами. Есть торговцы, промышляющие перевозкою клади изъ Рыбинска въ Петербургъ на своихъ судахъ и по наймамъ; мясники, отправляющие зимою говядину въ Петербургъ и на разныя ярмарки; торговцы рыбою по Москве – копчеными сельдями, навагой, снятками белозерскими и т. д. О мелкихъ торгашахъ (по тамошнему, тогованахъ), разъезжающихъ по Вологодской губернии, нечего и упоминать. Но не одни Кубенцы производятъ это движение: крестьяне окружныхъ деревнь на обширное пространство принимаютъ въ томъ же деятельное участие. Промышленныхъ духъ оживляетъ все прибережное население озера.
Оба храма и колокольня села Кубенскаго такъ понравилась Блазиусу, что онъ приложилъ рисунокъ ихъ къ своему путешествию. Спасибо ему за верность рисунка съ маленькимъ исключениемъ, что решетка перенесена имъ на другую сторону. Изъ любопытства я на месте поверялъ некоторыя показания Блазиуса, черезъ расспросы у туземцевъ. «Принадлежало ли когда ваше село помещице Яковлевой?» - Никогда, принадлежало помещице Яковлевой, а теперь мы за Графомъ А. Ф. Орловымъ и его племянниками. – «Занимаются ли здешние крестьяне рыбной ловлей въ здешнемъ же озере и возятъ ли ее на продажу?» - Они торгуютъ рыбой, но не изъ озера, а возятъ навагу и копченыя сельди, которыя ловятся не здесь. – «А разводятъ ли у васъ по огородамъ салатъ?» - Кубенцы засмеялись;
132
салату они и въ глаза не видали, а немецъ видно не могъ не навязать салата Русскому селению, которое ему полюбилось. Едва ли возможно для него безъ салату существование человека, сколько нибудь образованнаго. – «Ну а возделываются ли у васъ яблони?» - Возделываться, не возделываются, а родятся яблоки, какъ ихъ Богъ роститъ. – Распросы происходили на колокольне. – «Ну а на колокольне у васъ, говорятъ, 20 колоколовъ. Где жъ они?» - Нетъ, батюшка, неправда, пересчитайте! – Такъ неверенъ Блазиусъ въ подробностяхъ описаний: что же въ целомъ?
Есть въ селе примечательный обычай. Когда Кубенцы соберуться косить или жать, то, имея нужду въ работникахъ или работницахъ, накануне торговаго дня съ вечера ударяютъ несколько разъ въ большой колоколъ на колокольне Ильинской церкви. Окрестные жители, по этому благовесту, немедленно являются на площадь посереди села, передъ церковью, и тутъ нанимаются въ работу у Кубенцевъ.
Женский нарядъ въ селе Кубенскомъ имеетъ местную особенность. Зимою, женщины носятъ на голове чебакъ съ ушками, шитый золотомъ серебромъ по шелку или бархату. Приложенный рисунокъ дастъ понятие объ этомъ наряде. Весь чебакъ опушенъ собольимъ мехомъ. Сзади банты изъ лентъ. Летомъ же, а у кого нетъ чебака, и зимою, носятъ сборнички. Это родъ повойника. Чебакъ надеваютъ надъ фатою, а сборничекъ подъ фатою. Женское платье – сарафаны и сушуны. Саженкою называется родъ нарукавниковъ. Безъ сборничка не ходятъ къ Божией церкви. Есть даже старинная пословица: «безъ сборничка не хорошо передъ образа встать.» «Прежде», говорила мне старуха, «безъ волосничка нельзя было и на работу выйти. Свекровь, бывало забранитъ.» Теперь уже не то. Пошли другие нравы. Вотъ еще примечательный сельский обычай. Передамъ его словами старушки и подражая ея выговору: «Когда коровонька первичка принесетъ, около рожковъ беленькую тасемочку обовьютъ и говорятъ: ты теперь маманька.» - При разсчете старушка сказала: «що, мой доброхотъ, самъ
133
положишь за всю сколоту.» Подъ именемъ сколоты разумеются все хлопоты хозяйки. Вотъ и еще слово изъ Несторовой летописи въ устахъ народныхъ: яко бе Давидова сколота, т. е. смута.
Дорога отъ села Кубенскаго къ селу Новленскому идетъ въ виду у озера, по которому реяли белокрылыя лодки. Только издали могъ я видеть Спасокаменный островъ. Въ селе Новленскомъ много старообрядцевъ. Мы остановились въ доме не раскольническомъ, но у православнаго крестьянина, и здесь нашли вопросы и ответы, занесенные, вероятно, съ Поморья хозяиномъ, который съ рыбою далеко отправляется въ северные края и котораго тогда не было дома. Съ грустью прочелъ я эти вопросы и ответы, писанные четко самымъ грубымъ и дикимъ варварствомъ и нечестиво названные беседою трехъ Святителей: Василия Великаго, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго. Что, кроме невежества и нечестия, почерпнетъ крестьянинъ въ этомъ писании, которое выставилъ въ избе своей, почти у св. образовъ, и постоянно держитъ передъ собою?
«Вопросъ. Кому первая грамота дана отъ Христа? Ответъ. Каиафе Апостолу!!...» «Что есть попъ непоставленъ, дьяконъ отметникъ?» и прочее, что и писать страшно. – Какая грубость въ этой загадке: что есть валъ корову родилъ? Адамъ родилъ себе жену Еву. – Какая дикость въ этомъ понятии о Церкви: Что есть камень, прибежище заяцемъ? Камень церковь, а заяцы людие. – Что за понятие о лице Божиемъ? Лице Божие свеща горитъ передъ образомъ Божиимъ. – Что за познания въ анатомии! «Много ли въ человеке костей? 245. Много ли въ человеке жилъ? 365» Не привожу другихъ грубейшихъ загадокъ, которыя привести больно. Съ стесненнымъ сердцемъ я записалъ все это. Вотъ до какихъ дикихъ понятий доходитъ Русский простолюдинъ, какъ впрочемъ и всякой Русской въ противную сторону, удаляясь отъ чистаго и высокаго учения Православной нашей Церкви!
Грустна была хозяйка въ своемъ одиночестве. Безъ слезъ не могла она говорить объ муже и сыне, которые
134
въ извозе. При ней было еще какое-то существо въ женскомъ платье, которое прислуживало, - по всей вероятности, питомица здешняго раскола, что-то безобразное, тупое, безсмысленное. Жители цавокаютъ здесь очень сильно. Вольноотпущенный, крестьянинъ Гладинъ, исполнитель канала Белозерскаго или, какъ народъ выражается, канавы Белозерской, изъ села Новленскаго. Вотъ приятнейшее, что я здесь узналъ.