 |
 |
| Фиг. 10 | Фиг. 11 |
Работа посредством этой мялицы выполняется весьма неудовлетворительно во всех отношениях. Лен, обработанный посредством такой мялицы, может представлять собою пригодные и притом лишь посредственные материал для трепания в том только случае, когда он был предварительно промят бельгийскою колотушкою и затем уже пропущен сквозь ручную мялицу. Лен же, обработанный непосредственно на этой мялице, вследствие чрезвычайно быстрого удара рычага о скамейку, не успевает следовать за остриями брусков, постоянно впадающими довольно глубоко в промежутки, не попадает в эти промежутки, часто рвется или очень сильно растягивается и тем дает чрезвычайно слабое волокно. При этом волокно, получаемое от льна, промятого на ручной машине, значительно убывает в количественном отношении после трепания.
Так как ручная мялица дает, если имеют в виду трепаные лен, более или менее посредственные результаты только при содействии бельгийской колотушки, и так как в тех местностях, в которых введена эта последняя, можно продолжать мять ею лен и до самого конца операции, то ручная мялица представляется излишнею и может встречаться только там, где, как было уже сказано, ведется процесс обработки льна самым первобытным образом. Если я и упоминал здесь об этой машине, то с той лишь целью, чтобы ознакомить с нею лиц, незнающих о ее существовании, и указать на ее непрактичность тем из нас, которые уже знакомы с этим снарядом, — тем более, что мне случалось встречать его в некоторых наших хозяйствах, и именно у льноводов, придерживающихся старых способов и приемов.
Машинное мятье льна.
как во многих других промышленных отраслях, так и в деле механической обработки льна, например — при операции мятья льна, человек не мог довольствоваться слишком медленной ручной работой и пытался придумать механизмы, могущие ускорить эту работу, не ухудшая притом качества сырого материала. Эти попытки увенчались полным успехом; в настоящее время существуют уже несколько таких машин, удовлетворяющих своей цели, — тем более, что некоторые из них работают в несколько раз скорее, сравнительно с ручным трудом, и дают лен почти того же качества, и даже некоторые из них мало отстают от результатов работы бельгийской колотушки. Все это указывает на несомненную важность и большое значение мяльных машин при превращении льна в волокно в особенности у нас, в России, где, как известно, совершенно не умеют обращаться с бельгийской колотушкой, между тем как лен, обработанный подобной колотушкой, только тогда в состояние конкурировать со льном, вышедшим из под лучших мяльных машин, когда этим снарядом управляет ловкий рабочий, действительно знакомый с тем, как нужно обращаться с бельгийской колотушкой; у нас же таких работников положительно не существует, а потому нам, применяющим ручной труд при выполнении операции мятья льна, нечего и думать о преимуществе нашего льна, сравнительно со льном, обработанным с помощью некоторых мяльных машин, как наприм., бельгийской мялки и проч. В этом отношении только очень немногие местности Бельгии и Голландии, употребляющие ручное мятье льна, в состояние конкурировать в этой работе с только что названною нами мяльною машиною, и именно благодаря тому обстоятельству, что тамошние рабочие отличаются умением хорошо управлять бельгийскою колотушкою.
Первые испытания машинного мятья льна были произведены Тиссо (Tissot). Первая машина, придуманная в 1840 году для выполнения этой операции, состояла из шести зубчатых валов, в промежуток между которыми пропускался лен. После того было сделано много изобретений и усовершенствований по этому предмету, так что теперь имеется уже до пятидесяти различных мяльных машин; из числа их конечно едва одна четвертая часть представляет собой механизмы, применимые на практике; остальные же машины — плод чисто теоретического решения задачи и в большинстве случаев совершенно неприложимы на практике. Во всяком случае преимущество работы хорошей мяльное машины в сравнении с ручным мятьем при отсутствии уменья хорошо управлять бельгийской колотушкой несомненно; с достоинством же льна, обработанного ручной мялицей, всегда смело может конкурировать лен, обработанный любой мяльной машиной среднего достоинства.
Мяльные машины могут быть разделены на основании их устройства и выполнения ими самого процесса мятья льна на несколько групп, соответствующих стольким же системам. Прежде описания этих систем или самых машин я считаю необходимым ознакомить читателя с теми основаниями, правилами или законами, с которыми должно согласоваться самое устройство этих машин, если только желательно, чтобы они выполняли работу наиболее совершенным образом и давали бы наилучшие результаты. Я надеюсь, что после такого разъяснения каждый читатель будет иметь возможность при встрече с описанием той или другой машины, отнестись к ней критически, a вместе с тем и проверить справедливость моих суждений об этих машинах, основанных не на теоретических соображениях, а на чистой практике.
Законы или правила, на основании которых должна быть устраиваема мяльная машина, до сих пор еще к крайнему сожалению вполне не осуществлены ни в одной из существующих уже мяльных машин; тем не менее некоторые из машин уже успели по своей работе так близко подойти к тем требованиям, которые вообще ставятся этими правилами, что есть полная возможность надеяться, что все требования означенных правил будут рано или поздно осуществлены. Само собою разумеется, что тогда самые лучшие и ловкие работник, умеющие в совершенстве управлять бельгийской колотушкой, не будет в состояние конкурировать с машиной, — тем более, что даже работа, выполняемая колотушкою, точно также не отвечает всем требованиям правил, о которых идет речь.
Условия хорошей мялицы.
Вот те правила, которым должна подчиняться каждая мяльная машина.
1) Машина должна раздроблять древесину на удобные куски. Величина кусков древесины — обстоятельство весьма важное в процессе мятья: при раздроблении древесины на слишком мелкие куски, они (кострика) могут легко ускользать из-под действующего механизма машины, проникать в средину волокна и даже не выделяться из него во время чески, вследствие чего получится волокно весьма нечистое.
2) Процесс мятья должен но возможности сосредоточиваться одновременно на каком-либо одном пункте льняного стебля, так как в случае сосредоточивания его напр., в двух пунктах легко может произойти растяжение волокна, а это может повести к разрыву волокна или — при лучших условиях — к ослаблению нитей.
3) Действующий механизм, или та часть машины, которая выполняет самый процесс мятья, должен быть совершенно лишен всяких острых оконечностей и даже острых углов, так как назначение его заключается не в том, чтобы выполнять роль резака, резать или крошить льняные стебли, а в том, чтобы раздроблять древесину на куски определенной величины. Всякая острая поверхность и каждый острый угол могут иметь разрушительное влияние на волокно.
4) Процесс мятья — сжимание при помощи ударов или валов — должен производиться по возможности с наибольшей скоростью, то есть каждый момент нажима должен возможно чаще следовать один за другим.
5) Машина должна быть устроена таким образом, чтобы раз отделенная и выпадающая древесина (кострика) могла быть тотчас же удаляема и таким образом не могла бы засорять уже промятый лен и вообще вредить волокну при дальнейшем ходе процесса мятья. Только при соблюдении этого крайне важного условия мы будем иметь возможность рассчитывать на получение чисто промятого льна, который впоследствии значительно облегчит процесс трепанья; кроме того при этом условии можно избежать также и излишней траты рабочей силы и различных остановок и задержек во время хода самой работы.
6) Мяльная машина должна иметь такое устройство, при котором пыль и кострика, отделяющаяся от промятого льна, не вредили бы здоровью рабочих: если мяльные машины плохи, то работники страдают расстройством дыхательных путей и порчей зрения. Вредя здоровью работника, пыль причиняет также и остановку в работе; кроме того, осаждаясь на некоторых частях машин, как, напр. на оси подшипников и проч., она портит их, вызывает опасность воспламенения, даже может быть причиной пожара.
7) Работа мяльной машины при мятье льна, то есть раздробления древесины и отделения кострики, должна быть настолько интенсивна, чтобы впоследствии, при трепании, лен требовал бы возможно меньшее количество работы. Возможно большее сокращение работы при трепании льна сопряжено с двумя весьма существенными выгодами: первая заключается в том, что сберегается не малое количество времени, а вторая — что если лен освободится во время мятья от возможно большей массы древесины или кострики, то сократится продолжительность трепанья, отчего волокно сильно выигрывает в своем достоинстве, так как операция трепанья, выполняемая даже самым рациональным образом, действует на лен, сравнительно со всякою другою механическою обработкою льна, самым разрушительным образом, не исключая даже чески льна.
8) Во время выполнения процесса мятья мяльная машина должна не только разламывать древесину, но также действовать на обрабатываемый лен и легким трением, так как только при этом условии представляется возможность отделения во время мятья древесины от волокна без всякого повреждения последнего.
9) Мяльная машина не должна во время ее действия отделять xopoшие нити вместе с кострикой и вообще давать слишком значительное количество пакли. До сих пор выполнение этого условия всего чаще не удавалось не только при машинной, но также и при ручном мятье льна. Вообще же невыполнение этого условия зависит от несоблюдения вышеуказанных нами второго и третьего условий и имеет довольно сильное влияние на денежную выручку при обработке льна.
10) Мяльная машина должна требовать наименьшее количество движущей силы для приведения ее в действие, отличаться простотой своего устройства и затем, отвечая всем только что указанным требованиям, обрабатывать в данный период времени наибольшее количество льна.
Насколько важны требования этого последнего пункта — должно быть понятно каждому. Особенно важным представляется условие простоты устройства, в виду могущей представиться необходимости починки таких машин в местностях, неимеющих хороших мастеров. Не менее важно и понятно также и то требование, чтобы машина обрабатывала в данное время возможно большее количество продукта. Можно даже полагать, что это последнее условие будет всего ближе принято к сведению многими; ухватившись за него из личных, денежных видов, они пожалуй пренебрегут всеми остальными только что указанными нами требованиями и тем наделают себе чрезвычайно много вреда.
Указав те правила, которые должны лежать в основании устройства мяльных машин, мы имели тем самым в виду предоставить каждому возможность отнестись критически к механическим мяльным машинам. Лицам же желающим подробно ознакомиться с устройством мяльных машин, укажем изданные Имп. Вольно-Экономическим Обществом (цена 50 к.) конструкторский чертеж Бельгийской льномялки или льномялки Кутэ.
X. Трепание льна.
Значение этой операции.
Следующая после мятья и в строгом смысле последняя операция, которой подвергается лен при первоначальной его обработке, заключается в так наз. трепании. Tpeпание волокна имеет конечной своей целью освободить последнее от отделяющейся, уже отстающей от него кострики и вообще удалить из него все другие посторонние вещества, могущие вредить как при продаже его на рынках, так равно и при обращении его в пряжу и ткань.
Эта работа требует от работника при ее выполнении гораздо больше ловкости, чем операция мятья льна. В настоящем случае от знания работниками своего дела находится в прямой зависимости количество чистого волокна и пакли, получаемые из определенного же количества льна, равно как и количество самого волокна. И в салом деле умелые и ловкие трепальщики, способные вытрепывать лен настолько хорошо, что дальнейшая совершаемая над ним операция, называемая чесанием, становится совершенно излишнею, вообще до того редки, что их можно встретить только в некоторых местностях Голландии и Бельгии. Кроме того xopoшие трепальщики не только редки, но и очень дорого оценивают свой труд; однако, несмотря на это обстоятельство, все-таки труд хорошего трепальщика оказывается, сравнительно с трудом трепальщика плохого, много выгоднее не только относительно качества самой работы, но также относительно хода этой последней.
Дело образования действительно хорошего трепальщика или "дотрепщика", как его называют в Бельгии, вовсе не так затруднительно, как оно быть может представляется с первого взгляда, и притом, оно достижимо даже и в тех местностях, в которых, как например, у нас в России вовсе нет этого рода рабочих. В справедливости этого положения мы будем иметь случай убедиться впоследствии, когда будет говориться об операции трепания и распределении этой работы.
Как и во всех других отраслях фабричного труда, имеющих конечной своей целью обработку сырого материала, так и в деле трепания льна для лучшего и успешного выполнения этой важной операции, был прилагаем труд изобретателей, но ни в какой области техники он не приносил так мало действительной пользы, как в настоящем случае. Конечно при тех успехах, до которых дошли в настоящее время в технике, т. е. в машиноприменении, весьма рискованно предполагать, что тут невозможны никакие улучшения в будущем; тем не менее следует сознаться в том, что собственно задача устройства машины для трепания льна представляет одну из самых трудных для решения, в особенности если желательно достигнуть именно таких результатов, чтобы машина могла трепать лен лучше самого хорошего и ловкого трепальщика и притом в гораздо большем количестве.
Что все это справедливо, — это достаточно уже доказывают изобретенные с этою целью машины, из числа которых (а число это не малое) до сих пор еще ни одна не успела оправдать ожидание, и только очень немногие из них оказываются в исключительных случаях близко подходящими к тому, чем бы им следовало быть.
В виду такого малого успеха техники в отношении к улучшению трепки льна, а также и отсутствия хороших трепальщиков, остается только одно — употребление самых удобоприменимых механизмов; еще лучше и верней вникнуть более серьезно в самые мельчайшие детали ручной обработки льна, и до появления более совершенной и улучшенной трепальницы, воспользовавшись существующими уже ручными орудиями для трепки, научить владеть ими, как наших рабочих, так равно и землевладельцев, мало знакомых с рациональными орудиями для трепания льна; если они и слышали когда-нибудь о существовали этих последних или видели их на какой-нибудь выставке, то все-таки не умеют за них приняться, сельский же хозяин, плохо знакомый с этими орудиями, с своей стороны также не в состояние указать работнику на то, в чем собственно должно заключаться рациональное с ним обращение.
|
|
| Фиг. 10 | Фиг. 11 |
В Бельгии же например каждые, даже самый богатый, землевладелец или льновод, хотя лично и не работает, тем не менее считается отличным трепальщиком — и все это потому, что каждый из них очень хорошо знает, что для того, чтобы иметь хороших трепальщиков, ему необходимо обучить их самому, а для этого надо выработать в себе способность для оценки степени уменья и ловкости этих работников, чтобы тем самым возбудить в них уважение к своей личности.
Для того, чтобы и наши сельские хозяева и льноводы, мало знакомые с действием некоторых орудий, употребляемых для трепания льна, могли бы стать в только что указанное положение бельгийских льноводов, они должны прежде всего возможно ближе ознакомиться с самыми рациональными орудиями и машинами, равно как и с правилами обращения с ними, а также ж с действием их, не упуская при этом из виду и действие этих самых орудий и машин на обрабатываемый материал.
Бельгийские орудия для трепания льна.
К наилучшим из таких орудий и машин могут быть отнесены нижеследующие.
Бельгийские орудия для трепания, употребляемые обыкновенно для обработки хорошего льна и дающие лучшие результаты, состоят обыкновенно из трепальной доски и трепального ножа. Бельгийская трепальная доска или подставка (фиг. 10) состоит из двухдюймовой доски, вышиною в 11 ф., в верхней части которой (дюймов на 8 от верхушки) прорезана щель в 7 д. глубины и в 2 ? дюйма ширины. Эта щель есть то место, в котором собственно совершается операция трепки льна, так как в эту щель защемляют обрабатываемое волокно, которое затем обделывается трепальным ножом. Только что указанное восьмидюймовое расстояние между этою щелью и верхушкой трепальной доски должно быть непременно соблюдаемо весьма строго тем более, что доска с места нахождения щели по направлении к верху обыкновенно несколько скашивается с той именно стороны, с которое действуют на волокно трепальным ножом. Это условие представляется необходимым именно ради того, чтобы трепальный нож при прикосновении с доской, опускаясь сверху вниз и скользя или ударяя по волокну, не падал на него совершенно вертикально и не вредил таким образом концам этого волокна, а опускался косвенно, то есть ударял по волокну так, чтобы этот удар ослабевал на концах волокна и предохранял эти последние от возможной порчи. Указанная высота трепальной доски может часто изменяться, то есть она может быть или более, или менее; вообще же она должна быть сообразована с высотою роста трепальщика, и притом так, чтобы место нахождения щели вполне отвечало требованиям и условиям, облегчающим процесс трепания.
Трепальная доска установлена совершенно вертикально на другой доске имеющей подставки и лежащей на полу в горизонтальном положении. Во второй доске укреплены два гибких стержня, между которыми натянут ремень, имеющий двоякое назначение: во-первых, он служит для предохранения колена работника, которое он держит на доски, от удара ножа, возможного вследствие сильного его размаха; во-вторых, он ускоряет работу: нож, падающий с значительным размахом на довольно крепко натянутый ремень, вследствие эластичности последнего, тотчас же откидывается обратно кверху, что не только облегчает, но в тоже время и ускоряет попеременное опускание и поднимание ножа, а благодаря этому обстоятельству ускоряет и ход всей операции.
У трепального ножа, имеющего форму крыла бабочки, один конец или крыло длинней другого (как показывает фиг. 11); он делается по большей части из букового дерева или вообще из крепких древесных пород и состоит из доски, толщиною от 1? до 2-х линий, прикрепленной к ручке. Оба конца этого снаряда должны быть непременно заострены, но только неодинаково: та из этих сторон, которая употребляется для производства первой трепки, должна быть значительно тупей стороны, назначаемой для выполнения последней или окончательной трепки. При этом обе стороны ножа не должны быть слишком остры, так как в противном случае можно легко повредить волокно во время его обработки.
В случае притупления острых концов ножа они должны быть снова заострены чрез скобление их посредством стекла. Длина ножа со стороны а (фиг. 11) должна иметь не менее одного фута, а сторона b должна ей соответствовать, как это показывает чертеж. При правильном устройстве этого орудия главнейшее его достоинство должно заключаться в легкости его веса: хороший трепальный нож только что указанной величины с ручкой, к которой он прикреплен деревянными штифтиками, по весу своему должен быть не тяжелей 1? фунта. Вообще правильное устройство обоих, только что описанных нами снарядов чрезвычайно важно по отношению к удачному выполнению операции трепания, и потому крайне необходимо гораздо ранее наступления момента пользования ими озаботиться, чтобы они отвечали указанным требованиям.
Производство работ этими снарядами.
Работу, Выполняемую посредством этих снарядов, хотя и можно назвать весьма простой, благодаря несложности употребляемых приемов, тем не менее ей нельзя считать легкою. Сущность этой работы заключается в следующем. Трепальщик берет пучок уже промятого льна, ощупывает рукою содержащиеся в нем ломаные, перегнутые и спутанные стебли и, отделив их от пучка, сначала сравнивает концы этого последнего, а затем, если нужно, прочесывает их таким же точно гребнем, какое употребляется для чески льна после трепания; об этом гребне мы скажем несколько слов впоследствии. Сравняв концы льна, работник-трепальщик захватывает семенной конец левой рукой и вкладывает его противоположным, т. е. корневым концом в щель доски таким образом, чтобы можно было обработать трепальным ножом не много более половины всего пучка.
Придерживая левою рукою семенной конец льняного пучка и опираясь ногою в нижнюю часть трепальной доски, которая должна быть укреплена неподвижно, трепальщик ударяет трепальным ножом по висячему концу льна; этот нож держится в правой руке. Во время этой операции левая рука работника отнюдь не должна бездействовать; ею он должен постоянно поворачивать пучок льна и таким образом подводить под удары ножа непротрепленные еще части пучка, тщательно оберегая от новых ударов части уже обработанные, во избежание порчи волокна и непроизводительной траты ударов ножа, которые, как уже было сказано, должен падать на лен не вертикально, а несколько вкось, вследствие чего концы пучка всегда отработанные прежде остальных его частей, лучше оберегаются от весьма возможной порчи.
Обработав таким образом один конец льна (сделавшийся значительно тоньше прежнего) тупой стороной b трепального ножа (фиг. 11), так что волокно представляется уже достаточно освобожденным от кострики, переворачивают пучок, т. е. кладут в щель трепальной доски уже отрепанный корневой конец, и подвергают действию трепального ножа другой, семенной конец, т. е. выполняется над ним та же самая операция, как и в первый раз. Оттрепав таким образом и другой его конец, трепальщик откладывает готовый пучок в сторону, берет другой такой же пучок и проделывает с ним ту же операцию, как и с первым. Обработав два пучка, он захватывает их вместе и подвергает вторичной обработке тем же трепальным ножом, но только не прежней стороной его b, а другой, острой стороной а (фиг. 11). Эта вторичная обработка продолжается до тех пор, пока волокно не будет совершенно освобождено или очищено от содержащихся в нем кострики и различных посторонних веществ, и тогда оно может поступить на рынок, как отлично обработанный продукт, конечно при условии участия в работе ловкого и вполне опытного работника-трепальщика.
Во время трепания льна никогда не следует подвергать уже достаточно обработанное волокно вторичному действию трепального ножа, так как от этого повторительного процесса сильно слабеют и портятся нити волокна. Пакля, часто накопляющаяся в волокне во время трепания, должна быть тщательно выбрана правой рукой, так как в противном случае все волокно легко может спутаться в один комок. Хорошего и ловкого трепальщика легко узнать тотчас тому, кто близко знаком с теми приемами, которые он употребляет во время трепания, а также подметить, как он владеет трепальным ножом: у ловкого трепальщика вы никогда не заметите в то время, когда он действует ножом, напряжения мускулов; кроме того усилие в руке во время удара бывает едва заметно, и притом нож, которым он работает, он никогда не стискивает, а напротив, держит его в руки очень слабо; наконец во время работы он придерживает лен левой рукой. Посредственно хороший трепальщик в состоянии при помощи только что описанного орудия вытрепать в день до 16 фунтов льна.
Существует затем еще одно довольно существенное затруднение при обработке льна помощью описанной трепалицы. Оно заключается в непременном условии, чтобы лен, подвергаемый обработке на этом снаряде, даже при участии самого сильного и ловкого трепальщика, был вымочен вполне удачно и притом в речной или же в стоячей води; в противном случае, т. е. когда лен при употреблении только что указанных родов мочки не удался как следует, или же если он даже и вымочен безупречно, но только не речной мочкой или мочкой в стоячей воде, а паровой или росяной мочкой, причем он требует гораздо больших усилий при трепании, — то при работе бельгийской трепалкой льноводы часто разочаровываются относительно достоинств и работы этого снаряда, так как он не дает тех результатов, которые достигаются обыкновенно в Голландии и Бельгии. Вот почему для нас было бы несравненно выгоднее, если при ручном трепании мы предпочитали бы ирландскую трепалицу, которая в этом отношении представляется гораздо более практичной, в чем мы легко можем убедиться из нижеследующего подробного ее описания.
Ирландская трепальница.
Ирландская трепалица или мельница, как ее обыкновенно называют в Ирландии, по результатам работы может быть поставлена почти наравне с бельгийской трепалицей с тем лишь преимуществом в сравнении с этой последней, что ирландская трепалица вытрепливает в день гораздо большее количество волокна и притом во время работы вовсе не требует такой значительной силы, как бельгийская, что и дает возможность обрабатывать на ней лен, вымоченный как паровым, так и росяным и даже речным способами, и даже отчасти с некоторыми недостатками. В последнем случае, конечно лен дает много более кострики и пакли и менее самого волокна, нежели в том случае, когда он вымочен удачно паровою или водяною мочкою; но эту разницу в результатах следует уже отнести к влиянию мочки, а не к действию трепалицы.
Эта трепалица, как показывает нам фиг. 12, состоит из доски, весьма сходной с трепальной доской бельгийской трепалицы с той лишь разницей, что при последней ножом действует рука работника, между тем как в ирландской трепалице подле доски устроено колесо на оси, состоящей из шести или нескольких тонких трепальных ножей; к другому же концу этой оси приделана шестерня, которая захватывает зубцами другую шестерню, гораздо большего размера, также насаженную на ось, снабженную рукояткой. Таким образом, при вращении этой рукоятки начинает вращаться и большая шестерня, причем она передает свое движение оси с находящимися на ней ножами, которые, вращаясь, приходят в соприкосновение со льном, свешивающимся из щели трепальной доски, и производит на него тоже самое действие, какое производит нож в руках трепальщика.
Работа на этой трепалице идет обыкновенно таким образом.
Фиг. 12
Работник-трепальщик, как и в первом случае, берет пучок промятого льна, равняет концы его, прочесывает в случае необходимости, а затем вкладывает его в щель трепальной доски и подвергает корневой конец действию ножей, поддерживая семенной конец левой рукой и в тоже время вертя правой рукой ручку шестерни; при этом ножи, падающие на лен, вытрепливают его. Отрепав один конец пачки, повторяют ту же операцию и с другим ее концом, стараясь левою рукою но только придерживать лен, но и оборачивать его к работающим частям ножей теми его сторонами, которые менее или вовсе не обработаны.
Обработав указанным путем две пачки льна, работник складывает их вместе и снова подвергает их окончательной обработке; затем после действия на него скребка получается уже довольно хорошее волокно, ценимое на рынках наравне с волокном, обработанным бельгийскою трепалицею.
Благодаря улучшениям, сделанным в этой трепалице, достигли того, что при ее содействии можно получать из промятого льна до 25% волокна. Это — такой результат, какого не в состояние доставить никакая трепалица или трепальная машина. Посредством ирландской трепалицы можно получать ежедневно от 95 до 100 фунтов вытрепанного льна, которые после операции скобления готов для отправки его в магазин.
При обработке льна на ирландской трепалице доброта вытрепанного льна находится в зависимости от ловкости и умения действовать в настоящем случае левою рукою таким образом, чтобы вытрепливаемый лен был постоянно обращен к ножам еще недостаточно обработанными его сторонами.
Приняв в соображение весь ход работы на ирландской трепалице, не трудно убедиться в том, что ей ни в каком случае невозможно причислить к собственно трепальным машинам; скорее всего можно отнести ее в разряд трепальных орудий тем более, что по своему действию, она очень мало подходит к машине, и если бы нашлись желающие во чтобы то ни стало отнести ее в разряд машин, — в таком случае следовало бы признать ирландскую трепалицу за самую совершенную из всех трепальных машин по качеству работы.
Распределение работ при трепании льна.
Если при начале устройства заведения для первоначальной механической обработке льна, будь оно даже самых малых при размеров чрезвычайно трудно иметь достаточное число действительно хороших трепальщиков, то тем более должно представляться затруднений в этом деле в больших заведениях, где лен обрабатывается в широких размерах, однако это затруднение всегда можно устранить при разумном распределении работы во время выполнения трепания льна.
Подобное распределение может заключаться в следующем. Необходимо разделить всю операцию трепания на три отдельных ступени, — таким образом, чтобы первую из этих ступеней составила операция самого грубого трепания на ирландской трепалице, для чего совершенно достаточно отрядить плоховатого трепальщика, который брал бы по горстям промятый лен и, потрепав его грубо с обоих концов, клал в сторону; чтобы этот лен принимал второй трепальщик, захватывая по две горсти вместе, обрабатывал его далее, т. е. вытрепывал бы его почти что на чисто, а затем передавал бы его третьему работнику, который должен уже дотрепать его окончательно, чтобы лен был вполне пригоден для сбыта его на рынки. Второй трепальщик может быть посредственным, между тем как третий, т. е. тот, который окончательно дотрепывает лен, должен быть наоборот непременно хорошим трепальщиком.
При подобном распределении работы, т. е. один плоховатый, один посредственный и один вполне хороший трепальщик в состояние в известный период времени обработать совершенно такое же количество волокна при одинаковом его качестве, какое было бы обработано тремя хорошими трепальщиками, т. е. третий по порядку хода работы может вытрепать дочти в три раза более, чем если бы ему пришлось трепать лен сначала нагрубо.
В Ирландии в момент распространения там первоначальной механической обработки льна в больших размерах, точно также не доставало хороших трепальщиков, что и вызвало необходимость выработать указанный выше способ распределения трепальной работы, причем три работника с указанными выше качествами обрабатывали в день (в продолжении 10 часовой, не особенно усердной работы) от 12 до 14 пудов, что могло бы считаться весьма посредственным результатом работы, если бы то же самое количество было обработано (вытрепано) тремя хорошими трепальщиками без всякой посторонней помощи.
Отношение рабочей платы этих трех работников может быть такое же, как 3, 4 и 5 относятся к 12; так напр., если на обработку одного берковца волокна определено 3 рубля, в таком случае первый, т. е. худший работник должен получить 75 коп. за берковец; второй, т. е. средний работник получит 1 рубль за берковец и, наконец третий, хороший работник-трепальщик получит 1 руб. 25 коп. за берковец. Вообще эту работу следует постоянно отдавать поштучно, т. е. назначать трепальщику определенный процент или плату с единицы.
Подобное распределение работы при трепании дает возможность не только заниматься первоначальной механической обработкой льна в обширных размерах даже там, где почти вовсе нет или очень мало хороших трепальщиков, но и доставляет еще кроме того нижеследующие весьма значительные выгоды, вполне заслуживающие внимания:
Во-первых, самая обработка, т. е. трепание льна, обходится много дешевле, чем при распределении этой работы по какому бы то ни было иному способу, и
Во-вторых, при таком порядке обработки льна каждый посредственный трепальщик будет стараться скорее получить место хорошего трепальщика уже в видах большей платы: также и с плохим работником, которого желание более зарабатывать заставить приложить старание изучить дело. Таким образом, заставляя работников бессознательно конкурировать между собою, каждый льновод постепенно образует хороших трепальщиков. В тех местностях, где нет хороших трепальщиков, они непременно появятся в непродолжительном времени, постепенно совершенствуясь в работе; в тех же местностях, в которых их достаточно, каждому льноводу будет выгоднее следовать этой методе; образовывая постепенно себе хороших трепальщиков, он в тоже время обеспечивает себя от каприза и заносчивости последних, имея постоянно выбор в трепальщиках, могущих в крайнем случае занять место лучших трепальщиков.
Лучшие трепальщики, видя пред собой будущих своих конкурентов, будут в свою очередь заботиться о том, чтобы брать не только количеством работы (которое и без того уже приносит им чистую денежную выгоду), но также и качеством ее, из опасения уступить занимаемое ими место такому трепальщику, который быть может был у него же подручным, в качестве среднего трепальщика.
Не маловажно соблюдение и некоторых условий, касающихся выполнения вообще как устройства помещения, необходимого для трепки, так равно и установки и укрепления самых машин. Что касается собственно помещения, то оно должно быть устроено так, чтобы под каждою отдельною трепальною машиною или же под каждою ручною трепалицею было устроено углубление или просто яма, в которой могла бы скопляться кострика, отпадающая от обрабатываемых льняных стеблей. Затем пол должен быть устроен из здоровых бревен, на которые можно было бы установить как ручные трепалицы, так и трепальные машины. Потолок должен быть непременно снабжен отдушинами для вентиляции и очистки воздуха в помещении, что важно и необходимо, потому что этот воздух всегда бывает наполнен плавающими в нем тончайшими частицами пыли, отделяющимися во время работы.
Кроме этих условий, которые вообще необходимо иметь в виду при устройстве помещения для трепки льна, следует также обратить внимание и на установку машинных или ручных трепален и трепальных станков. Ручные трепалицы и трепальные машины должны быть непременно установлены над вышеуказанными ямами, предназначенными для отпадающей кострики и притом все эти механизмы должны быть на крепко привинчены или вообще прикреплены к бревнам (половым) таким образом, чтобы во время работы они могли оставаться совершенно неподвижно. Сверх того необходимо наблюсти и затем, чтобы одна трепалица или трепальная машина не стояла бы слишком близко от другой, иначе работа трепальщика может быть стеснена и задерживаться.
Каждая машина должна быть огорожена со всех сторон, начиная от пола и до самого потолка, дощатою или холщевою стеною, именно в видах предотвращения возможности распространения пыли по всему рабочему помещению, в предотвращение анти-гигиенического влияния на здоровье работающих, т. е. трепальщиков, надсмотрщиков и проч.
XI. Скобление льна.
Вытрепанный лен весьма нередко и даже почти всегда содержит в себе значительное количество кострики, и может весьма легко потерять стоимость свою на рынке, если не будет освобожден от нее, равно как и от испорченных и слишком грубых нитей, называемых вместе паклею.
Самый процесс освобождения волокна от пакли обыкновенно выполняется двояким образом, а именно: или скоблением вытрепанного уже волокна, и этот пpиeм можно считать наиболее рациональным, или же ческою вытрепанного льна. В весьма многих местностях скобление совершается не только над вытрепанным, но даже и над только что промятым льном, и в таком случае заменяет процесс трепания льна, причем обработанный продукт, как многие утверждают, получается много лучше качеством и более сберегаются самые нити.
Однако подобного рода замена трепания может встречаться только в весьма ограниченных размерах, и преимущественно у крестьян, которые никогда не ценят свою работу согласно с обыкновенною стоимостью наемного труда; вот почему мы должны смотреть на скобление льна как на операцию, исключительное значение которой заключается собственно в отделении уже очищенного волокна от сопровождающей его пакли.
Самая операция скобления волокна совершается обыкновенно следующим образом. Работник надевает на себя кожаный фартук, так чтобы последний покрывал преимущественно правое бедро работника. Затем работник берет в левую руку пачку вытрепанного волокна, а в правую — особое орудие, называемое скобкою, состоящее из тупого ножа с приделанною к нему ручкою. Этот нож должен быть непременно на столько туп, чтобы не мог повреждать нитей обрабатываемого им волокна. Взяв пачку волокна левою рукою, работник кладет ее одним концом на полу фартука и, имея в правой руке скобку, скоблит тупым ее ножом по волокну, освобождая ее таким образом от пакли и в то же время придерживая волокно левою рукою. Вместе с паклей отделяются от волокна и другие посторонние сорные вещества, находящаяся в нем.
Работник, выполняющий означенную работу, должен непременно стараться подвергать действие ножа по возможности только те лишь места волокна, которые нуждаются в скоблении, дабы не подвергать без надобности волокно напрасному трепанию, производимому ножом скобки.
В Бельгии скобление составляет почти единственный способ, при помощи которого волокно очищают от кострики после операции трепания, — и то делают это в тех лишь случаях, когда по каким-либо причинам невозможно было встрепать лен дочиста и поэтому обойтись без скобления.
В случае крайней необходимости дочистить встрепанные уже лен лучше прибегнуть к скоблению, нежели ческе, так как вообще ческа вытрепанного льна есть самый варварский и убыточный способ освобождения волокна от сора, т. е. кострики и проч.
XII. УПАКОВКА ЛЬНА.
Из предшествовавшего описания различных операций, цель которых — первоначальная механическая обработка льна, было уже ясно видно, насколько важны сортировка льна и старание, чтобы он не был перепутан, для успеха всех этих операций, начиная с мочки и кончая упаковкой волокна. Мы уже видели, что процессу мочки предшествует сортировка стеблей; после мочки и сушки льна наступает новая его сортировка; после трепания, а в случае нужды даже после скобления, следует новая, но уже окончательная сортировка или классификация уже готового для продажи волокна. Но, не смотря на все эти старания, репутация льновода может легко пострадать, если не будет обращено внимание на тщательную сортировку волокна во время его упаковки и не будет употреблено все старание, чтобы последнее не путалось. Если для успеха предыдущих операций было в высшей, степени важно, чтобы лен, а в особенности волокно, не спутывались, то понятно, насколько это важно при упаковке уже готового волокна, которому может предстоять перевозка на несколько сот верст, или пролежать целые месяцы в складе, причем продукт все-таки должен остаться неперепутанным; иначе, вследствие плохое укладки, волокно может легко потерять свои качества и цена его на рынке может уменьшиться.
В виду важного значения сортировки волокна во время укупорки его, было бы слишком поздно приниматься за эту операцию во время самой укупорки, не позаботясь об этом раньше; поэтому упаковка должна быть венцом сортировки или вернее контролем ее; иначе нечаянно, или по рассеянности и неопытности, в целом ряде мотков хорошего волокна может проскользнуть моток плохого, таковая оплошность не будет оставлена без внимания ни одним фабрикантом, который, не приминет отнести этот факт к бесчестности льновода. Вот почему необходимо обращать на это особенное внимание и вообще поручать работу упаковки и сортировки работнику опытному, вполне честно относящемуся к этому делу. Но кроме тщательной упаковки волокна важна также и та форма, которая должна быть придаваема волокну, ибо на это также немало обращают внимания на европейских рынках, причем коммерсанты обыкновенно ссылаются на то, что по форме и по тому приему, который был принят при упаковке, можно более или менее верно судить о степени тщательности обработки волокна.
Теперь проследим, насколько это возможно, самый процесс упаковки, равно как и приемы при ней употребляемые. Нежность волокна, равно как и тонина нитей, которыми обладает данный образец волокна, весьма легко распознаются по свободным его концам, оставляемым открытыми во время упаковки; этот обычай тем более удобен, что часто для самых тонких нитей употребляются одни лишь концы длинного волокна. Имея в виду это обстоятельство, в некоторых местностях Ирландии волокно обращают в кубики посредством пресса, причем поступают следующим образом.
Упаковщик берет вполне уже обработанное и готовое для упаковки волокно, кладет его на стол и дает нитям параллельное положение, сначала при пособии пальцев, а затем — при помощи глансирования волокон твердою щеткою; после чего равняет его по всей длине нитей, связывает подровненное таким образом волокно в пучки и определенное число таких пучков помещает под пресс и прессует. По окончании прессовки получаются шестипудовые кубики или тюки, состоящие из пятифунтовых пучков волокна. Пресс, изображенный на фиг. 13, стоит около 125 руб. и, при помощи 4 работников, может выпрессовать от 6 до 8 шестипудовых кубов волокна в час.
Фиг. 13
Хотя эта система упаковки принята во многих местностях Ирландии, тем не менее нельзя сказать, чтобы она очень уважалась в льняной торговле. Что же касается мнения, что при этой системе покупщик может весьма легко контролировать доброкачественность волокна в кипе, судя по свободным концам, то это мнение следует признать не вполне состоятельным, ибо не только при этой, но и при всякой другой системе упаковки волокна каждый покупатель должен непременно полагаться на честность и добросовестность продавца. Кроме того, необходимо принять во внимание также и то обстоятельство, что, при виде доброкачественных концов волокна, покупатель все-таки не может быть вполне убежден в одинаковой его добротности в других частях тюка.
Более рациональна система упаковки волокна, применяемая для укупорки куртрейского волокна, так как опыты доказали уже, что самое тонкое волокно, упакованное по этой системе, может сберегаться без порчи его молью и иного вреда (если только оно не было перемешано с каким-либо сором) много долей, чем при какой бы то ни было другой системе упаковки. Не смотря на то, что при этой упаковке не бывает свободных концов для контроля, она все-таки оказывается самою распространенною и более уважаемою на всех европейских льняных рынках. Система эта состоит в следующем. Упаковщик берет волокно, приготовленное для упаковки, кладет его на стол, сначала равняет корневые его концы и затем пропускает ого через редкий и тупой гребень (прикрепленный к этому же самому столу), с целью еще более сравнять нити волокна.
Пропустив волокно один или много два раза через гребень, работник кладет его снова на стол во всю его длину и, прочесав несколько твердою щеткою и окончательно рассортировав нити волокна по степени их длины, он загибает сначала оба конца волокна, а затем скручивает его в маленькие моточки; далее каждые три таких моточка связывает вместе, отчего образуется пучок или полпучка, как обыкновенно выражаются в Голландии. Каждый такое пучок или полупучок весит 3 1/3 фунта. Но прежде чем работник приступит к вязке в пучки по три вместе, он сначала защепляет каждый такой моточек одним его концом в деревянные щипцы, нарочно для этого предназначенные и подмешанные к потолку. Защемив примерно один моточек, упаковщик начинает выглаживать его обеими руками и таким образом значительно подравнивает его, придавая ему более приглядный вид. Если во время выглаживания упаковщику попадается в волокне жесткая нить, он должен ее вытащить из мотка.
Bсе три мотка должны быть подобраны по возможности ровнее и на концах накрепко связаны. Волокна, оставшиеся на гребне, — совершенно цельные, но только значительно короче других, — собираются другим работником, тут же прочесываются на столе, обращаются в моточки, которые тоже в числе трех, связываются в пучки, образующие сорт похуже, благодаря значительно меньшей длине волокна. Кроме цельных нитей на гребне остается также и порванная нити, что случается с волокном, вытрепанным дочиста и предварительно непрочесанным; впрочем и с прочесанным льном это случается, если гребни не хорошо полированы, так что нити во время чески задевают за зубцы. Taкие порвавшиеся нити тоже собираются и идут для связывания вышеуказанных моточков. Совершенно мелкие нити обыкновенно отходят в паклю.
Моточки, связанные по трое вместе, еще не имеют того окончательного вида, в котором они появляются на рынке или сохраняются в амбарах. Чтобы придать им этот вид, их зашивают в особые мешки, длина которых должна соответствовать длине моточков; обыкновенно в каждом мешке вмещается до 72 пучков (каждый пучок содержит три вместе связанные моточка), или около 6 пудов.
Помещение, в котором выполняется самый процесс упаковки, должно быть достаточно светлое, снабженное крепко стоящими столами; на каждом таком столе должен быть утвержден один гребень, а над столом должна быть подвешена пара деревянных щипцов, служащих, как мы уже видели, для защемления моточков.
Не смотря на важность хорошей и добросовестной упаковки, иные из наших льноторговцев или льнопроизводителей все-таки на каждом шагу стремятся к обману, смешивая волокно с чем-либо посторонними. Они на столько уже сделались известны в этом отношении на рынках Бельгии и Голландии, что сбываемое ими волокно покупается лишь в случае недостатка волокна, доставляемого другими льнопроизводителями, причем за него платят чуть ли не половину стоимости хорошего волокна, опасаясь встретить в купленном льне какие-нибудь примеси. Благодаря этому честно и добросовестно относящиеся льноводы поневоле страдают, но печальней всего, что вследствие подобного обмана нескольких, страдает население целых местностей. Вот почему в настоящее время к нашему русскому волокну прибегают только лишь в крайности, когда на рынке нет другого.
В бытность мою в Бельгии, в 1875 г., мне пришлось выслушать следующее мнение, высказанное одним фабрикантом: "Судя по волокну, которое мне приходилось до сих пор встречать на бельгийских рынках (заметил мне этот фабрикант),—в Poccии по-видимому ни один льнопромышленник не умеет держать в руках трепального ножа, да это и хорошо, так как в противном случае русским пришлось бы ходить нагишом, не смотря на полную доброкачественность льна, произрастающего в Poccии". Как ни странно это мнение, высказанное иностранцем, все-таки в нем есть доля истины.
В самом деле, если у нас, в России, и успевают вырабатывать более или менее добротное волокно, то, с другой стороны, при помощи плохой, недобросовестной упаковки, стараются до того перепортить это волокно, что в конце концов можно даже затрудниться ответом, на сколько была хороша обработка такого волокна. Мы видим, что вообще на льняных рынках из русского волокна всего охотнее покупается рижское или вообще остзейское известных марок, не смотря даже на то, что это волокно идет более на грубую и среднюю и только в весьма редких случаях на тонкую пряжу. Этот факт, как мне кажется, весьма знаменателен и объясняется именно тем, что в этих окраинах есть довольно крупные льноводы, которые нисколько не тяготятся лично упаковывать свое волокно и имеют непосредственные сношения с заграничными рынками; заручившись уже доверием тамошних фабрикантов и торговцев, они до сих пор старались, на сколько возможно, вполне его оправдать, ценя это доверие и считая его выгоднее недоверия.
XIII. Сохранение волокна.
Если различные предупредительные меры уместны при обработки сырого материала, то понятно на сколько необходимы и важны такого же рода меры по отношению к обработанному уже волокну в особенности в период его сбережения до наступления момента его сбыта. От рационального сбережения волокна зависит очень многое; смотря по тому, как ведется оно, волокно может очень много выиграть или проиграть в своем качестве. Так в очень сыром воздухе волокно портится чрезвычайно сильно и быстро, именно вследствие того, что претерпевает при этом некоторое гниение и даже при большем тепле нередко перегорает. Однако вреден также и очень сухой воздух, ибо в нем волокно теряет свою силу, становится деревянистым и часто делается неспособным выдерживать усилие прядильного и ткацкого станков.
Самый благоприятный для сбережения волокна воздух хотя и должен быть сух, однако не без некоторой влажности. При этом условии волокно должно даже улучшаться от лежания; к тому же практика показала, что волокно, сохранявшееся в продолжении нескольких месяцев под влиянием такого воздуха, действующего на него вполне благоприятно, получает некоторую мягкость и мясистость, т. е. нити его становятся жирнее, вследствие чего оно и ценится много дороже, чем когда ему не дают вылежаться и сбывают на рынок тотчас же после обработки. Кроме того несколько лежалое и не испортившееся волокно служит гарантией для каждого фабриканта, что оно, пролежав у него еще некоторое время в благоприятном для него месте, все-таки может смело идти на прядильные и ткацкие станки без опасения, что не выдержит предстоящих ему ycилий. При покупке только что обработанного волокна у фабриканта всегда может явиться oпасениe, что волокно изменится в худшую сторону даже при благоприятном для него хранении. Такого рода изменение волокна легко может случиться по различным причинам, уже прямо непосредственно зависящим от его обработки, напр., если волокно содержало в себе слишком много сора и проч. Фабрикант всегда может легко в этом убедиться, покупая уже лежалое волокно.
Но не всякое волокно может быть долго сберегаемо совершенно безнаказанно: в некоторых случаях продолжительное лежание действует чрезвычайно вредно на волокно, именно в том случае, когда долго лежит очень хорошее и нужное волокно, полученное из грубого льна после удавшейся мочки и всех прочих операций. Такое волокно вследствие продолжительного лежания обыкновенно приобретает качества старого волокна, т. е. оно начинаете грубеть, отчего и сильно теряет в своей стоимости; льнопроизводители же обыкновенно стараются скорее сбыть с рук такое волокно, не давая ему залеживаться, ради более выгодной продажи его.
Выяснив влияние на волокно воздуха, содержащегося в помещении, равно как указав и на то, какой именно род волокна может быть сберегаем более или менее продолжительно, я теперь приступлю к ближайшему ознакомлению читателя с приемами сбережения означенного продукта в сарае или в магазине.
Строение для хранения волокна, как было уже замечено, должно быть довольно сухое, а главное — оно должно быть удобно для проветривания посредством небольшого сквозного ветра. Далее гораздо лучше, если такое помещение будет скорее темнее, чем светлее, ибо вообще волокно, подверженное солнечным лучам, действующим обыкновенно неравномерно на всю массу волокна, сохраняемого в амбаре, портится при этом несравненно скорее, обращаясь в разноцветное волокно.
Само собою разумеется, что волокно должно быть складываемо в сарае, или магазине, группами, по сортам; кроме того оно должно бить располагаемо таким образом, чтобы высота разложенного первого слоя волокна равнялось вышине трех пучков (в 6 пудов каждый), лежащих друг на друге в три ряда; затем должен непременно следовать известный промежуток, за которым может быть расположен второй такой слой, состоящий из таких же 3 пучков, лежащих друг на друге: таким образом волокно укладывается до самого потолка сарая или магазина. Что касается ширины означенных слоев, то весьма полезно, если она будет равняться длине пучка, и если между каждым рядом будет оставляем промежуток для свободного прохода между этими рядами; последнее обстоятельство крайне важно, как на случай необходимости достать несколько пучков из средины, так равно и для более свободного течения воздуха, необходимого для проветривания волокна.
Для 720 пудов, или 72 берковцев волокна, или же 120 пучков, располагаемых только в 3 ряда в вышину и в 5 рядов в ширину (следов. длина каждого ряда в 8 пучков), требуется поверхность в 2 квадр. сажени, так как каждый пучок в 6 пудов имеет 21 верш, в длину, 16 верш, в ширину и 11? в. в высоту. Основываясь на этих данных каждый легко может вычислить величину или пространство помещения, требуемого для сохранения определенного количества волокна обрабатываемого в заведении, приняв при этом в соображение, что в сарае или магазине, предназначенных для указанной цели, можно смело располагать 3 ряда пучков в высоту (под потолок) один над другим, причем каждый такой ряд может состоять из 3 пучков, сложенных один на другой с соблюдением необходимого промежутка, о котором было уже сказано выше.
XIV. Торговля и сортировка льна.
Не смотря на то, что до 1845 г. у нас существовала обязательная браковка льна, вывозимого из России, иностранцы постоянно жаловались на плохую сортировку и недобросовестность русских льноторговцев. Все свои жалобы они оканчивали фразою: "такая недосмотрительность в браковании, введя нас в убытки, послужит и ко вреду России, ибо мы не станем давать хороших на продукты цен." Жалобы и требования эти приняли наконец до того настойчивый характер, что в 1845 году правительство командировало особую комиссию для исследования состояния русской льняной промышленности. Эта комиссия, говоря в первой части своего отчета о положении русского льна на европейском рынке, высказала: "более всего упрекают русские льны в том, что они дурно сортируются и что в одной и той же связке встречаются льны различных качеств, так что разделение русского льна на большее количество сортов не выгодно.'' Далее во второй части отчета, в которой идет речь о льняной производительности Poccии, комиссия говорит: "к сожалению мы должны сознаться, что у нас увеличение произведений не идет в уровень с улучшением их качества." Это замечание вполне применяется и к производству льна.
Людям, близко стоящим к настоящему делу, известно, что с прекращением обязательной браковки жалобы на неудовлетворительность нашего льна в том виде, в каком он высылался заграницу, не прекратились. Еще недавно потребители Псковского льна в Траутенау, в Богемии, жаловались, что "при отличных естественных качествах льна приготовление его к продаже совершается недобросовестным образом"; во Франции же, в 1871, 1878 и в 1886 годах, в коммерческих судах был целые ряд процессов, начатых французскими потребителями нашего льна против наших купцов, поступивших с французскими потребителями недобросовестно, и, как известно, все эти процессы окончились не в пользу нашего купечества. У нас многие утешают себя тем, что "иностранные потребители русского льна со времен Петра Великого были постоянно недовольны им, и если бы эти заявления были вполне справедливы, то в настоящее время из России не должно было бы вывозиться ни одного пуда льна". Делающие подобный вывод большею частью опираются на мертвые статистические цифры, показываются, что с 1831 по 1880 год вывоз льна сильно увеличился, и думают, что это увеличение вывоза льна может служить доказательством, что приведенные выше жалобы преувеличены, и что без нашего льна заграницей не обойдутся. Но если рассуждать так, то можно сделать и такой вывод, что об улучшении наших хлебов не стоит тоже хлопотать: заграницею и без нашего хлеба не обойдутся, — ведь заграницу вывозится хлеб иногда даже в гнилом виде (см. K?nigsberger Handels blatt), и все-таки его покупают там охотно, правда на корм домашним животным, так как цена, за которую сбывается этот гнилой хлеб, делает эту операцию выгодной. Совершенно то же самое можно сказать и относительно отпуска льна: лен всегда найдет себе сбыт, как бы плохо он ни был выделан, хотя по цене и ниже его действительной стоимости, главное — была бы нить достаточно крепка. След. предполагать, что лен все-таки находит себе сбыт, хотя цена на него упала до того, что ниже и падать не может, — по меньшей мере неосновательно и неблагоразумно. А что обесценивание нашего льна и малость требования на него дошли до крайности, это лучше всего могут засвидетельствовать наши рынки и производители льна. Если мы строго проследим цены на наш лен за последние 20 лет, приняв во внимание стоимость нашего бумажного рубля в разные годы за тот же период времени и вздорожание остальных сельскохозяйственных продуктов, то легко убедимся в относительной справедливости предсказаний иностранных потребителей льна относительно сбыта последнего.
На сколько же ложно и распространенное в среде наших интеллигентных производителей льна и людей, близко стоящих к этому делу, мнение, будто бы России нечего бояться конкуренции других стран. Обыкновенно указывают на то, что из общего количества льна, производимого всеми европейскими государствами (до 20.874,000 пуд.), на долю России падает 11.712,000 пуд., или 56,10% всего количества, тогда как, напр., Австрия, производящая из всех западноевропейских государств наиболее льна, доставляет всего лишь 2.684,000 пуд., или 12,86 % всего количества производимого Европою льна. В отношении размера производства Poccии действительно опасаться нечего: больше ее наверное никакое государство льна не произведет, тем более, что самый страшный соперник России по сельскохозяйственной промышленности — Америка — льном и не занимается. Но не с этой стороны угрожает нам опасность. Льноводство Poccии все более и более страдает, а со временем и совсем может быть убито хлопчатобумажным производством, сильно распространяющимся в Англии и все более и более вытесняющим оттуда ткацкие производства, перерабатывающие низкие сорта льна. Благодаря дешевизне бумажных тканей, они распространяются с неимоверною быстротою в народе, употреблявшем прежде грубое полотно.
Из статистики внешней торговли видно, что великобританский рынок сильно потерял свое значение для сбыта нашего льна, или наоборот, тогда как Германия, обзаведшаяся ткацкими, перерабатывающими и низкиe сорта льна, сделалась главным потребителем этого продукта. Но и с германского рынка может быть вытеснен наш лен льнами, более чисто выделанными, крепкими и недорогими (каковы, напр., в настоящее время итальянские льны), или же хлопчатобумажным производством, к которому не замедлят обратиться и немецкие фабрики, когда убедятся, что русский лен поступает в продажу, в таком виде, в котором покупать и перерабатывать его им невыгодно.
До отмены обязательного брака и до устройства железных дорог, ведущих к сухопутным границам, весь лен вывозился морем, главным образом через рижский, петербургский и архангельский порты; через первые два шел лен более ценный, чем через последний. В настоящее же время, благодаря железным дорогам и тому, что большая часть льна отпускается в Германии, отпуск льна чрез сухопутные таможни все более увеличивается на счет отпуска водяным путем. Так по сведениям, опубликованным департаментом таможенных сборов, в 1880 году из всего количества отпущенного льна в 9.591,868 п., переведено чрез сухопутную границу 3310,715 пуд., или 34,52% всего отпуска. Кроме того отпущено в Кенигсберг из портов Либавского, Петербургского и Архангельского 1.051,000 пуд., или 16,73% всего количества льна, выведенного морем. Из портов Архангельского, Петербургского, Либавского, равно как и чрез сухопутную границу, лен идет преимущественно на Кенигсберг и качеством ниже льна, отправляемого другими портами, преимущественно в Англию и Францию.
До отмены обязательного брака, вывозимый лен на всех пунктах отпуска сортировался одинаково на основании одной и той же инструкции, в § 5 которой говорится: "лен разных кряжей браковать на два разбора и забрак. Первого разбора лен — шелковидный, мягкий, называемый отборный, а второго — крупноволокнистый, называемый крон. Каждый разбор разделяется на три сорта: 1-й, 2-й и 3-й.
"Лен первого разбора: 1-й сорт должен быть хорошо обделан, шелковиден, здоров, чист, не пухл, согласен, без пакли и всякой примеси или подкладки, допуская однако же и лен, который несколько обсечен с самой малейшей частью присухи и насколько возможно без костры; 2-й сорт должен быть хорошо обделан, шелковиден, здоров, чист, не пухл, согласен, но может быть ростом покороче и при обделке несколько обсечен, а волокном немного послабее, с малою частью присухи и сколько возможно без костры; 3-й сорт должен быть хорошо обделан, шелковиден, чист, немного пухловат, но ростом может быть короче 2-го сорта и при обделке более обсечен и отбит, не столько согласен, с присухой в малом виде и сколько возможно без костры.
"Лен второго разбора: 1-й сорт должен быть хорошо обделан, чист, тверд, гладок, волокном хотя и погрубее и не имея той шелковидности и мягкости, которыми отличается лен первого разбора 1-го сорта, не пухл, согласен, без пакли и всякой примеси или подкладки, может быть несколько подсечен с самою малою частью присухи и сколь возможно без костры; 2-й сорт может быть обделан хорошо, чист, тверд и гладок, может быть волокном погрубее и ростом короче, не пухл, согласен, несколько обсечен и послабее с малою частью присухи и насколько возможно без костры; 3-й сорт — волокном погрубее, но ростом еще пониже, полегче, не так складен и согласен и более обит и обсечен, чем 2-й сорт с малою частью присухи и насколько возможно без костры.
"3абрак составляется из такого льна, который по короткому росту и слабому волокну не может быть помещен в высшие разборы, имея притом часть присухи; впрочем он должен быть сколько возможно без костры, присухи и пакли и не гнил".
След., во время существования обязательного брака, отпускаемый лен сортировался всего на шесть сортов, из которых первые три отличались от следующих трех сортов только по толщине и лоснистости волокна; между собою же все три сорта каждого разбора различались только по росту и выделке; к седьмому сорту — забраку, причислялось все неподходящее к указанным шести сортам, не разбирая ни цвета, ни тонины волокна. Но так как только немногие заводы в Германии, вырабатывающие более толстую пряжу, принимают лен не рассортированным более тщательно по тонине волокна, по цвету и оттенкам его, то понятно, что французские и английские прядильни и ткацкие должны были быть недовольны подобною сортировкою, так как она не отвечала их требованиям; вот почему и возникали постоянные жалобы коммерческого совета в Дунди, обращаемые к нашему правительству. О вредных последствиях недобросовестности браковщиков я уже и не говорю.
На европейском рынке, кроме нашего русского льна, пользуются большим сбытом льны: бельгийские, ирландские, итальянские, немецкие, австрийские и египетские. Франция и Германия перерабатывают весь свой лен сами; все же остальные льны составляют продукт вывоза. Из указанных льнов первое место по достоинству и цене занимает бельгийский лен; за ним по своей добротности следует ирландский, а потом итальянский. За последние 7 лет итальянский лен устойчиво причисляется к высоким сортам льнов и уступает по добротности и выделке только бельгийскому и отчасти ирландскому. Льноводство в Италии сильно поднялось как в качественном так и количественном отношении; еще в 1875 году Италия производила всего 12.000,000 килограмм, или 732,000 пуд. льна, который по своему достоинству равнялся лучшим немецким и русским льнам, а в 1882 г., по сведениям центрального статистического комитета производство льна в Италии возросло до 22.131,000 килограмм или и.350,000 пуд., причем своим качеством он стоял далеко выше немецких и русских льнов. За названными тремя льнами, т. е. бельгийским, ирландским и итальянским следуют самые высокие сорта русского льна, вывозимые преимущественно чрез Ригу, Пернаву, Ревель и Кронштадт; но к сожалению подобных сортов нашего льна год от года вывозится все менее и менее; в настоящее время они встречаются очень редко на германских рынках и выводятся преимущественно в Англию и частью во Францию; к ним принадлежат сорта, обозначаемые в Риге марками SPK, HSPK, WSPK, GSPK, SWK. Последний сорт, обозначаемый маркою SWK ("Spanisch weis Kron"), по своему качеству не уступает ирландскому льну, но опять-таки появление его на рынке составляет в настоящее время редкость, он все более и более выводится. До I860 года на европейском рынке существовал еще один сорт русского льна, превышавший своим достоинством марку SWK; этот лен был известен под маркою Z и под названием "Zinflachs" (оброчный лен), потому что он взимался с крестьян в виде оброка, но с 1862 г., т. е. с уничтожением крепостного права, сорт этот вовсе не появляется на рынке; он уступил свое место марке SWK, которая, как я уже заметил, тоже делается редким явлением на европейском рынке.
Большинство наших хороших льнов может быть поставлено на одну ступень с немецкими льнами, за исключением нашего стланца, который стоит ниже последних и по своей цене стоит немного выше египетского льна (за последние годы египетский лен начал наполнять европейские рынки). Египетский лен очень крепок, но груб и трудно поддается белению; он употребляется на грубые или узорчатые ткани; перерабатывается в небеленом виде вместе с бумагой. Продуктами этой фабрикации являются дешевые узорчатые скатерти и мебельная материя.
Из упомянутых выше льнов, за исключением значительной части русского, саксонского и льна Нижней Силезии, все остальные — моченцы. Русские стланцы известны под названием "Slanitz", тогда как стланцы Нижней Силезии и Саксонии, кроме обычной марки, отмечаются еще буквою R (Rasen Flachs). Наши стланцы все почти без исключения отправляются на немецкие ткацкие и прядильные фабрики, значительная часть их идет чрез сухопутную границу, а часть — морем. Главный рынок и так сказать центр льняной торговли в Германии — Кенигсберг. Стланцы идут преимущественно из центральных губерний России и из Сибири. Наши стланцы по своей добротности значительно уступают льнам-моченцам, в чем не трудно убедиться из таблицы сравнительной оценки льнов, приводимой мною ниже, — за исключением сибирских стланцев, отличающихся своим светло-серым оттенком и тонким, нежным и лоснящимся волокном; этот лен своею добротностью не уступает лучшим сортам моченца, а иногда даже превосходит его своею нежностью.
Льны, идущие в Кенигсберг, подвергаются сортировке, но так как она не отличается существенно от бывшей при обязательном браке, они оказываются но большей части неудовлетворительными. Сортируются льны только по росту, прочности волокна и лоснистости его, цвет же или оттенки льна не берутся во внимание при сортировке, — разумеется в ущерб его действительной стоимости. На этом основами в Кенигсберге установились сорта на льны моченец и стланец, по четыре сорта на каждый. Сорта моченца суть: первый или высший сорт: „Оtborny" (отборныЙ), идущий под маркою О; второй сорт — "Puik" (пик), марка P; третий сорт — "Кron" (корона), марка К, и четвертый — „Wrack" (брак), марка W. Сорта стланца: первый или высший сорт — "Puik Slanitz Kron" (пик-стланец-корона), марка PSK; второй — "Slanitz Kron" (стланец-корона), марка SK; третий — "Puik Slanitz Dreiband" (пик-стланец-дрейбанд), марка PSD, и четвертый сорт — "Slanitz-Dreiband" (стланец-дрейбанд), марка SD. Получая лен, несортированный или плохо сортированный по цвету или оттенкам, Кенигсберг рассылает его в том же виде на германские фабрики, производящие более грубые ткани и необращающие внимания на хорошую сортировку. Если же лен подвергается сортировке по оттенкам, т. е. так, как это требуется большинством ткацких, то к марке добавляется одна из следующих букв Н, W или G, обозначающих оттенок льна, как напр.: светлые обозначается буквою Н (hell), белые — W (weiss), серые — G (grau); поэтому, стланец 2-й сорт, стланец-корона, мешанных цветов, или плохо сортированный по цвету волокна, обозначается просто маркою SK; тот же сорт, но рассортированный, получает марку, напр. светлый: HSK, серый — GSK.
Подобная сортировка льна очевидно не могла удовлетворить те пункты нашей торговли, где требуются высшие сорта моченца; при сортировке, какая производится в Кенигсберге, лен не может быть оценен по действительной своей стоимости. Это обстоятельство побудило в 1872 г. всех крупных торговцев льном в Риге принять общие правила для сортирования льна: лен подвергался тщательному сортированию по своему цвету, лоску, мягкости, длине и чистоте обработки каждого сортируемого пука. Такая тщательная сортировка показала, что для точной оценки отпускаемого через Ригу льна, он должен быть рассортирован на 33 сорта; сорта эти сгруппированы в четыре разбора. Каждый из этих сортов получил свое название и соответствующую марку и цену. Этому примеру вскоре последовали и другие порта, отпускающие лен-моченец хорошего качества. Подобное сортирование сильно повлияло в пользу цен на наш лен. Я привожу таблицу, показывающую сравнительные цены каждого сорта и марки, которыми эти сорта обозначаются.