2. Герб

Формирование нового политического образования, кото-
рое иногда называют государством дружинного типа, было
быстрым и стремительным. К концу X века сложилось ог-
ромное государство, занимавшее всю Восточную Европу и
называвшееся летописцами Русью или Руськой землей, а в
историка-юридической литературе XIX века получившее не-
точные наименования - Киевской (что игнорировало роль
Новгорода) или Древней (что вводило в соблазн сравнения
ее с Древней Грецией или Древним Римом) Русью.
Однако уже и в раннее время был известен тот полити-
ко-географический термин, который позднее стал господс-
твующим, - Росия. Так называли новое государство в Ви-
зантии, и по преимуществу церковные деятели. В списке
православных епископий, составленном в Византии в 80 -
90-е годы X века, упомянута "Росна", а в XII веке - и
митрополия " Росна" (R??ia). Так называли эту страну на
печатях и некоторые русские князья XI века, например
Всеволод Ярославич ("архонт всей Ресин"). Лица гречес-
кого происхождения (скажем, Феофания Музалон) или
князья, связанные с византийской императорской фамилией
брачными и родственными отношениями,
на своих печатях тоже помещали наименование страны -
"Росна" (Поппе. С. 98 - 102; Ямин, 1970. Т. 1. С. 15 26
51' Wоdoff. 11. Р. 143 - 145;Щапов. С. 25 - 27, 58 -
59).
Порядок в этом новом политическом образовании уста-
новился не сразу. Первый правовой кодекс - Правда Русс-
кая - появился лишь в 1016 году, причем он возник как
побочный результат весьма ожесточенного столкновения
новгородцев с очередной дружиной варягов, служивших да-
лекому потомку Рюрика - сыну Владимира Святого, или
Владимира Красное Солнышко, - Ярославу Мудрому.
Ранняя история этого государства поддается изучению
с большим трудом. Лишь с введением христианства в 988
году, знаменовавшим решительный поворот в судьбах стра-
ны, началась его письменная история. Стали вести погод-
ные записи, позднее сложившиеся в летописи. Вместе с
грамотностью восточные славяне получили доступ к колос-
сальному фонду античной и средневековой культуры, к ее
идеям и литературе, нормам права и морали, вытеснявшим
языческие представления и верования и менявшим весь быт
человека той эпохи. Христианизация, происходившая как
бы концентрическими кругами - от князя, его дружины к
широким слоям населения, - протекала в течение долгого
времени (Muller; Рорре. 1968). Даже князья долго сохра-
няли языческие имена - Святослав и Владимир, Ярослав и
Ярополк, Изяслав и Вышеслав. Христианскими именами, по-
лученными при крещении, они в быту не пользовались.
О том, как происходило вокняжение не только основа-
теля династии, но и его многочисленных наследников,
сведений крайне мало. Древнейшие русские памятники -
летописи лаконично повествуют о поставлении на княжение
или провозглашении нового князя, т.е. о том, что в за-
падной практике носило название инвеституры. Вели-
кии князь киевский "сажал на стол" своих наместников-
князей, а те в свою очередь "садились" на этот "стол".
О вокняжении самих киевских князей, например Владимира
Мономаха, рассказывается в тех же терминах: он "селе на
столе отца своего и дед своих" в 1113 году (ПЕРЛ. Т.
11. М., 1963. Стб. 276). Запомните это имя, потом оно
будет часто употребляться в связи с княжескими регалия-
ми.
Акт инвеституры (введения во власть) князей-васса-
лов, судя по миниатюрам XV - XVI веков, заключался в
передаче вассалу меча. Как знак власти меч давно был
известен и распространен и в византийской, и в евро-
пейской практике.
В католическом мире папе принадлежал меч духовный
(gladius spiritualis) , остальным представителям власти
- временный материальный меч (gladius ternporalis mate-
rialis). Становясь обладателем меча - символа войсковой
и судебной власти, каждый государь превращался одновре-
менно и в папского наместника (Haszewskа .S. 121). Сог-
ласно "Романскому уставу" XI века, первым актом корона-
ционной церемонии было вручение высшим представителем
церковной иерархии меча. Таким образом, в католической
традиции меч - символ короля-рыцаря, защитника веры,
церкви и карающей справедливости - был первой инсигнией
независимого суверенного правителя.
Аналогичной была символика меча и в византийской
традиции. На тронных, или маестатных, печатях императо-
ры часто изображались с мечом. Его как символ справед-
ливости и защиты православия извлекали из ножен святые
воины на византийских и русских печатях, иконах, на
русских миниатюрах XV - XVI веков. На последних меч
присутствует в сценах вокняжения, например Юрия Долго-
рукого в Киеве, или поставления, например Всеволодом
Ольговичем Святослава Ольговича в Новгород в 1136 году
(Арциховский. 1944. С. 31 - 35).
Как же происходило вокняжение назначенного великим
князем киевским местного князя? Так, в Новгороде
князья, назначенные или с 1116 года приглашенные новго-
родцами, приносили городу присягу - роту, целовали
крест, обещая защищать и праведно судить их (НИЛ. С.
43, 22, 55, 59). После обретения Новгородом собственной
святыни - иконы Знамения Богородицы, защитницы города
во время войны с суздальцами в 1216 году, князья цело-
вали не крест, а эту икону (Янин. 1984; НПЛ. С. 70).
Церемония происходила в храме св. Софии, рано ставшей
символом города. Сопровождалось ли вокняжение какой-
либо церемонией церковного возложения венца? Судя по
молчанию летописцев на этот счет, нет. Однако о сущест-
вовании (с VII века) обряда церковного венчания визан-
тийских императоров на Руси знали, и летописец неодоб-
рительно заметил, что первому главе Латинской империи,
возникшей в 1204 году на месте Византийской и просу-
ществовавшей до 1261 года, "возложиша венец без патри-
арха" (НПЛ. С. 47).
В конце XIX века так представляли главную процедуру
вокняжения: "...Избранного князя при въезде в стольный
город встречали крестным ходом, и затем он направлялся
в местный собор, где слушал молебствие во имя главной
святыни соборного храма", затем он "садился на стол,
как правило, "отчий", владыка благословлял его крес-
том... при этом были возлагаемы на него внешние отличия
княжеского достоинства (кочь-мантия и клобук-шапка). Но
этот обряд был лишь церковным благословением избранного
князя... и нимало не совмещал в себе того глубокого
значения, которое впоследствии сроднилось с чином вен-
чания самодержцев на русское царство" (КС. Т. 1. С. 6).
Картина в целом верна, хотя и гипотетична, поскольку
никаких сведений о деталях вокняжения в летописи не
сохранилось. Известно, что при въезде князя в Новгород
его встречали "вси мужи (и) сътьскии и пояша с всею
правьдою и чьстью" (НПЛ. С. 43). Так описывает новго-
родская летопись встречу князя Ярослава в 1196 году. А
четверть века спустя, в 1222 году, когда в Новгород
прибыл Всеволод Юрьевич, "и владыка, и вси мужи одарени
бещисла" (НИЛ. С. 60). Можно думать, что в церемонии
приема и посажения "на стол" нового князя и "мужи", и
владыка играли заметную роль.
Как же выглядел этот самый "стол"? Конечно, не как
трон, ведь Древняя Русь не знала такого предмета, не
имелось и такого слова в русском языке. По монетам кня-
зя Владимира рубежа X-XI веков известно, что это было
плоское стоповидное сиденье без спинки, собственно го-
воря, лавка на одного со стенками до полу в торцах. На
сиденье лежали длинные подушки с овальными концами.
Сотни подобных "столов" изображены на средневековых ми-
ниатюрах (Радзивилловской летописи, Лицевого летописно-
го свода середины XVI века и других иллюстрированных
рукописей). Художники прекрасно понимали назначение
"стола". Низложение князя, в частности Судислава Влади-
мировича в 1034 году, представлено как насильственное
сталкивание его со "стола". Почти все "столы" выглядят
одинаково. Есть единственное изображение индивидуально-
го "стола". В лицевом житии Сергия Радонежского показан
"стол" Семена Ивановича Гордого, московского князя в
1341 - 1353 годах, установленный на двух больших лебе-
дях (Житие... Сергия Радонежского. Л. 59 об.; Арциховс-
кий. 1944. С. 194). Вероятно, в конце XVI века его
"стол" еще существовал, и художнику довелось его ви-
деть.
Знаки республиканской власти восстановить еще труд-
нее, чем знаки княжеской власти. "Столу" по значимости
соответствовала "степень", на которую "возводили" поса-
динка в Новгороде и Пскове. Как она выглядела, точно
сказать нельзя.
"Стол" - одна из древнейших княжеских регалий. Были
и другие, в том числе "шапка", не совсем точно в XIX
веке называвшаяся клобуком.
Русское средневековье в основном не знало короны. Ее
функции выполняла княжеская шапка, которая была предс-
тавлена уже на древнейших русских монетах, в Святосла-
вовом изборнике, на миниатюрах летописей и житий. Это
головной убор сферической формы, мягкий, с меховой
опушкой. Шапка была своеобразным индикатором социально-
го положения и политической роли лица. На миниатюрах
она служила знаком отличия господина от его подданных,
которые изображались либо простоволосыми, либо в шле-
мах. Княжеские шапки выделяют Святослава
Ярославича в древнейшей русской книге - Святославовом
изборнике 1073 года; Бориса, Глеба, Святополка, Влади-
мира и Изяслава - в лицевом житии Бориса и Глеба; Дмит-
рия Михайловича Тверского, Василия Дмитриевича Влади-
мирского и Московского, Юрия Дмитриевича Галицкого - в
житии Сергия Радонежского. Иллюстраторы Лицевого свода
даже в бою "не позволяли" князю надеть шлем. Княжеские
шапки в батальных сценах выглядят несколько нелепо и
резко контрастируют и с окружающими их шлемами, и с во-
инскими доспехами самих князей.
Иллюстраторы очень четко понимали значение шапки. В
Радзивилловской летописи шапку подносят приглашаемому
на "стол" князю. Низложенный и разбитый князь теряет
шапку, она лежит просто на земле. В житии Бориса и Гле-
ба убийцы первого из этих князей подносят шапку Свято-
полку, напоминая о княжеском достоинстве убитого.
Юго-Западная Русь, в отличие от других регионов,
знала и другие регалии, в частности корону. В Галицко-
Волынской Руси вслед за киевскими князьями - "самодерж-
цами" явился собственный "самодержец веся Руси" Роман
Галицкий (так он назван в летописи под 1201 годом), а
его сын Даниил Романович Галицкий оказался единственным
князем на Руси, который был коронован, получил свой ти-
тул от папы римского в 1254 году.
К сожалению, домонгольская Русь крайне скудна под-
линными документальными памятниками. Поэтому трудно
восстановить и историю титула русских князей. Достаточ-
но сказать, что впервые называет себя князем Александр
Невский в договоре, заключенном с готландским и немец-
ким купечеством в 1259 году, трагическом в истории Нов-
города году, когда туда явились монгольские баскаки с
требованием уплаты дани. Пытаясь отстоять
свое достоинство в качестве главы государства, Алек-
сандр Ярославич и ввел в текст договора свой титул -
"князь". И русские, и зарубежные историки отмечали
"безразличие" русских князей к вопросам титула-туры
(А.В. Поппе, В. Водов, С.М. Каштанов), как, впрочем, и
к вопросам венчания и священного помазания. Определяю-
щим фактором для них была сама принадлежность к княжес-
кому роду (Wodoff. l-IV). Однако князя Владимира, рано
названного "царем", изображали в "венце".
В качестве государственной эмблемы в течение очень
долгого времени рассматривались так называемые "родовые
знаки Рюриковичей".
Нет, пожалуй, в истории Руси раннего средневековья
более запутанной темы, чем эта. Странные, загадочные
знаки которые обнаруживали на древнейших русских моне-
тах, на разнообразных предметах быта, со времен Н.М.
Карамзина считали родовыми знаками русских князей, вос-
ходивших к Рюрику. Эту мысль великого русского истори-
ка, многими формулировками которого мы пользуемся до
сих пор, не отдавая себе отчета в том, что они восходят
к современнику А.Н. Радищева и А.С. Пушкина, развивали
его последователи (А.А. Кулик, М.А. Таубе и др.). Уточ-
нения внес Б.А. Рыбаков, объявив загадочные знаки "зна-
ками княжеской собственности", которые "от середины X
века дожили до середины XII века. Они ставились на кня-
жеских монетах, на печатях, скреплявших государственные
документы, на перстнях, которыми запечатывали восковые
печати. Отлитые из бронзы, носились на груди княжескими
тиунами... на поясах дружинников, сопровождавших своего
князя, на оружии... на слитках серебра, принадлежавших
князю, на княжеских товарах, отправлявшихся за границу.
Княжескими знаками метили свои орудия производства ре-
месленники-холопы, работавшие на княжеском дворе, -
гончары, кирпичники, злато-
кузнецы. Княжескими знаками был помечен весь живой и
мертвым инвентарь княжеского хозяйства - кони, бортные
ухожаи, земля" (Рыбаков Б.А. 1940. С. 257; ср.: Молча-
нов. 1976 - 1, 2).
Эта точка зрения вполне соответствовала официальной
советской теории о раннем развитии феодализма на Руси,
теории, усовершенствованной Б.Д. Грековым в 13 изданиях
его "Киевской Руси". К сожалению, теория оказалась не-
верной: лишь к XI - XII векам стал заметен процесс фео-
дализации, начал складываться княжеский домен, появи-
лись первые боярские владения. Попытка подогнать разви-
тие Руси под опережавшее его становление феодальных от-
ношений в Центральной Европе и особенно в Западной, где
оно происходило на базисе античной собственности, игно-
рирование своеобразия менталитета средневекового об-
щества, которому приписывался такой же интерес к собс-
твенности, какой характерен для капиталистического об-
щества, умышленное замалчивание иных теорий, противоре-
чащих той, какая была нужна, привели к длительному гос-
подству точки зрения Б.А. Рыбакова.
Однако его предшественники выдвинули массу других
трактовок "знаков Рюриковичей" - от символа государс-
твенной власти, церковно-христианской, светско-воинской
эмблемы до геральдическо-нумизматического знака, гео-
метрического орнамента и монограммы. Прообразы искали у
скандинавов и скифов, в Византии и в еще не существо-
вавшей тогда Украине (Таубе. 1929. С. 118-119).

"Родовой знак Рюриковичей" на монетах Владимира схо-
ден с аналогичными на монетах английских королей от Бе-
ортрика (786 - 802) до Этельреда 11 (978 - 1016),
франкских Меровингов VI - VII вв., французских королей
от Роберта 11 (996 - 1031) до Людовика VI (1108 -
1137), чешских от Болеслава 1 (935 - 967) до Олджиха
(1012 - 1037), немецких кайзеров от Отгона 1 Великого
(536 - 973) до Генриха III (1039 - 1056), польского Бо-
леслава 1 (992 - 1025) (Oljancin . S. 1 - 17).
Употребление этого знака не ограничивалось только
Западной и Центральной Европой. Он был известен и в
Восточной Европе задолго до Владимира. Боспорские цари
11 - III вв., в особенности Савромат 11, помещали их на
своих монетах. В пределах Боспорского царства и южного
Приднепровья находим этот знак на конском уборе, фля-
гах, пряжках, плитках и саркофагах (Мещанинов, Артамо-
нов М.И., Соломоник). В Крыму есть точно датированные
предметы с таким знаком: крест из Херсонеса 491 года,
кладбищенская плита из Керчи 436 - 437 годов (Рыбаков
Б.А. 1940. С. 234).
И вид, и место этого знака на монетах, конечно, раз-
личались. На английских и французских монетах он имел
иную ориентацию - "вверх ногами". По преимуществу его
располагали на обороте монет, но на французских монетах
начиная с Генриха 1 (1031 - 1060) его переместили на
лицевую сторону. Стиль изображения знака тоже варьиро-
вался. Крымские образцы прямоугольны, а в славянских
древностях догосударственного периода VII - VIII веков
знак (на подвесках, найденных у села Смела, на побе-
режье Днепра южнее от Киева и в кладе на Мощинском Го-
родце на Верхней Волге) имел форму двузубца с
загнутыми наружу концами и раздвоенным отрогом. На
чешских денариях он дополнялся изображением креста.
При истолковании знака исследователи обратили внима-
ние на сходство его с лигатурой (соединением) двух букв
греческого алфавита: первой - альфы и последней - оме-
ги. В христианской философии их сочетание имеет мисти-
ческое значение. В Откровении Иоанна Богослова устами
Христа провозглашено: "Аз семь Альфа и Омега... начало
и конец". Таким образом, "родовой знак Рюриковичей"
представляет собой обычный символ христианства, такой
же, как крест, но менее распространенный, хотя обосно-
ванием его занимались многие христианские теологи и пи-
сатели 11 - III вв. (Клемент Александрийский, Тертулли-
ан, Амброзий). Между тем в Византии в период правления
императоров от Константина Великого (306 - 337) до Ти-
берия 11 (574 - 582) вместо этого знака на монетах
употреблялся иной абстрактный символ Христа - христог-
рамма (хризма): X (Христос) - Т (Теус, Бог), что озна-
чает: Христос - Бог, альфа - омега. На монетах импера-
торов от Маврикия 11 (582 - 602) до Юстиниана (685-695,
705-710), который был последним, чеканившим монеты с
христограммой, она была помещена на обороте и дополня-
лась большим крестом.
Соединение альфы и омеги - символ крещения. Слово
Иоанна Богослова, приведенные выше, непосредственно ка-
саются обряда крещения. Естественно поэтому, что все
новообращенные в христианство, будь то государи любого
ранга или их подданные, ремесленники или иконописцы,
стремились удостоверить свою принадлежность к христовой
пастве этой монограммой. Знак ставили не только на ико-
нах и фресках, изображавших Христа, обычно у его ног
или на нимбе справа и слева от головы, но и на различ-
ных памятниках прикладного искусства. Если посмотреть,
кому из государей принадлежали монеты с такой моно-
граммой, то выяснится, что все государи, имевшие их,
были в числе первых, кто принимал крещение в той или
иной стране. Теория Дм. Олянчина о "знаках Рюриковичей"
как христограмме - лигатуре альфы и омеги, изложенная
выше, в советской и русской литературе не принята. М.П.
Сотникова в новейшей монографии 1995 года ищет истоки
этого знака в орнаменте рунических камней, имитирующем
змей X-XI веков, которые сменили изображение корабля
VIII-IX века и олицетворяли их. Сотникова задается воп-
росом, "не является ли наш двузубец обобщенным символом
скандинавского судна?" В своих размышлениях она опира-
ется на недоказанную теорию о том, будто название Рос-
сия, Рос происходит от древнеисландского глагола грести
- роа (Ситникова. 1995. С. 240- 245; Мельникова, Петру-
хин, Бибиков). Против этого предположения говорит широ-
кая распространенность двузубца на территории Восточной
Европы, с одной стороны, вторичность знака в виде тре-
зубца на монетах Владимира, сменивших изображение Хрис-
та, - с другой, позднейшая традиция употребления тре-
зубца - с третьей, и весь контекст древнерусской куль-
туры - с четвертой. Прислушаемся к мнению специалиста
по древнерусской культуре: "Религиозно-историческое са-
моопределение Древней Руси осуществлялось в символах,
восходивших или возводимых к Византии. ...Древнерусская
христианская государственность, равно как и государс-
твенность православных южных славян, мыслилась как про-
изводное от Византии, как результат перемещения оттуда
ценностей, силы и власти" (Плюханова. С. 24). В связи с
этим понятен и украинский обычай на Крещение ставить
"знак Рюриковичей" на дверях дома (Таубе. 1929. С.
132), и Широкое распространение его в качестве эмблемы
Христа в христианской, в том числе русской, культуре
позднейшего времени, вплоть до наших дней (Владышевс-
кая. С. 1230 -
1231). Подобному истолкованию данного знака, на наш
взгляд, не противоречит сходство его графического обли-
ка с древнейшими индоевропейскими знаками, сохранивши-
мися, в частности, в государственной символике Индии
(Neubecker, Rentzmann. S. 358). Христианство активно
вбирало в себя древнейшие традиции, чтобы, переплавив
их, явить миру новое всеобъемлющее учение.

Итак, "родовой знак Рюриковичей" перестал быть за-
гадкой, превратившись в один из символов крещения,
распространенный в эпоху раннего христианства или в
эпоху принятия христианства той или иной страной. Не
исключение и Русь. Владимир, как и его современники или
предшественники на тронах соседних государств, спешил
объявить всем, что и его страна принадлежит к христиан-
скому миру, что и он христианский, а не языческий пра-
витель. А это в глазах тогдашнего общества было отнюдь
немаловажным фактором. Недаром в житии Феодосия Печерс-
кого - древнейшем русском житии - князья, по образцу
чешского жития св. Венцеслава, уже в XI веке известного
на Руси, называются "благоверными и христолюбцами" (Wo-
doff. 111).
Принятие христианства дало новое идеологическое
обоснование княжеской власти, и Владимир поспешил им
воспользоваться. То же сделал и Святополк Окаянный
(княжил в 1015 - 1016, 1018 годах). На его монограмме
левый зубец заменен крестом, над двузубцем еще один
крест. Таким образом, здесь упорно "нагнетаются" дета-
ли, связанные с христианским культом, что должно было
доказать приверженность Святополка христианству. Треть-
им, кто чеканил монеты с монограммой Христа, был Ярос-
лав Владимирович. На их лицевой стороне - св. Георгий с
непокрытой головой, копьем и щитом, с надписью "Святой
Георгий" (по-гречески), четырьмя крестиками во внешнем
круге, а на оборотной - монограмма в двух кругах, где
написано "Ярославле сребро" и "амин" И изображение Ге-
оргия, и слово "амин" на обороте полностью соответство-
вали византийским печатям VII - XI веков (Ситникова,
Спасский. С. 97). При этом в Откровении Иоанна Богосло-
ва слово "амин" один раз обозначало самого Христа (Ol-
jancin. S. 7), но на монетах оно встречается крайне
редко, за исключением немецких монет. Так, на лицевой
стороне монет Генриха 1 (919 - 936) "зебра" жена цер-
ковь, а на обороте - крест рядом со словом "амин"; ана-
логично изображение на обороте монет Отгона III (983 -
1002). Это слово встречается и на обороте монет сак-
сонского герцога Бернарда 1 (973 - ЮН) и Генриха Добро-
го, графа фон Штаде (976 - 1016) в формуле
"In Doltline nomini amen". Образцом для монет Ярослава
Мудрого могли послужить монеты Отгона III, широко расп-
ространенные в кладах X - XI веков на Руси, в Польшей
Венгрии, Чехии (Oljancin. S. 10; Потин (. 170).
На монетах Ярослава Мудрого (1014 - 1015) представ-
лена архаическая форма альфы, которая находится внизу,
а геометрически прямоугольная омега - наверху знака.
Кружок наверху среднего ствола омеги олицетворяет само-
го Христа, по два кружка на боковых стволах омеги -
евангелистов, три кружка на горизонтальной основе омеги
- трех апостолов, свидетелей Преображения Господня на
горе Фаворской.
Особая разновидность монет Ярослава Мудрого связана
с наймом им варяжской дружины во время его конфликта с
Владимиром в 1014 году. Это мелкие монеты с непрочека-
ненными надписями без слова "аминь", но с дополнитель-
ными христианскими символами - двумя крестами, предс-
тавляющими альфу и омегу.
Чеканил их, по-видимому, варяжский же мастер (Ситни-
кова, Спасский. С. 199 - 201). Производство таких монет
продолжалось не более 25 - 30 лет на рубеже X-XI веков
(Там же. С. 1 10). Они предназначались в основном для
"репрезентативного" использования - в качестве пожало-
ваний во время торжественных церемоний, связанных с
принятием христианства и женитьбой Владимира на сестре
византийских императоров, возможно, с его же женитьбой
на внучке Отгона Великого и с такими переломными собы-
тиями в истории Киева и Новгорода, как двукратный зах-
ват киевского "стола" Святополком, конфликт Владимира и
Ярослава 1014 - 1015 годов, во время которого Ярославу
пришлось прибегнуть к срочному найму варяжской дружины
в Новгороде.
Главными получателями монет были варяги - гридь
(кстати, само слово это скандинавского происхождения)
(Thomsen. Р. 128). Сребреники Владимира и Святополка
быстро превратились в украшения (Ситникова, Спасский.
С. 53), возможно, потому, что монеты использовались,
подобно подвескам, как опознавательные знаки для адми-
нистрации князя в крайне узком регионе - лишь в ближай-
шей зоне влияния Киева. В X - XI веках они играли ту же
роль, что золотые при дворах Ивана Грозного и Бориса
Годунова.
Наряду с представительскими функциями монеты выпол-
няли и свое прямое предназначение - поступали в денеж-
ное обращение. Поэтому их находят и в Польском Поморье,
и в районах Капища и Познани, и под Ростоком в герцогс-
тве Мекленбург-Шверин, и в Норвегии, и в самых разных
местах в Швеции, не говоря уже о Руси. Эти монеты расп-
ространялись как вестники нового христианского госу-
дарства в Восточной Европе, свидетельствуя, что семья
христианских государей пополнилась русскими.
Последние, однако, недолго сохраняли христограмму не
только на монетах (чеканка которых была кратковремен-
ной), но и на печатях (таких было только две). Христог-
раммы нет даже на древнейшей печати Ярослава Владимиро-
вича. На лицевой стороне изображен св. Георгий с копь-
ем, помещена греческая надпись, а на обороте - сам
князь в шлеме. Русская надпись гласит: "Яр(о)сла(в)
к/ня(зь) р?с/ск(ии)".
На лицевой стороне другой печати с рассматриваемой
лигатурой христограмма изображена в окружении надписи
по-гречески: "Господи, помози рабу своему Димитрию", на
оборотной - стоящий во весь рост св. Димитрий Солунс-
кий. Омега получила на среднем зубце вогнутую чашу, над
которой между началом и концом надписи стоит крест; бо-
ковые стороны омеги имеют отроги внутрь буквы.
Альфа, как всегда находящаяся на русских монетах и пе-
чатях внизу, превратилась также в вогнутую чашу. Печать
принадлежала Изяславу Ярославичу, крестильное имя кото-
рого было Димитрий. В.Л. Янин относит эту печать ко
времени возможного новгородского княжения Изяслава в
1052 - 1054 гг. (Ямин. 1970. Т. 1. No 3 С. 35, 36,
249).

   Еще раньше была создана печать Изяслава Владимирови-
ча (ум, в 1001 г.). На обеих ее сторонах находилась    
   христограмма, прекрасно видимая на лицевой стороне в
окружении букв "Изас(лав)ос" и почти  не  сохранившаяся
на обороте.  Христограмма на левом от зрителя зубце до-
полнена кружком - символом Христа, на центральном, нес-
колько сдвинутом влево,  - крестом;  альфа представлена
как бы лежащей внутри омеги.  В  целом  же  конструкция
повторяет  схему христограммы Владимира,  отца Изяслава
(Там же. ь 2. С. 41).                                  
   Утверждение христианства,  когда князьям уже не тре-
бовалось  доказывать  свою принадлежность к нему (впро-
чем,  они долго сохраняли два имени - языческое и хрис-
тианское), с одной стороны, и упрочение княжеской влас-
ти - с другой,  привели к исчезновению христограммы  ни
их  печатях.  Место христограммы - абстрактного символа
Христа - прочно и  уверенно  занял  святой  покровитель
князя,  носящий  с ним одно имя.  Показательна эволюция
печатей Изяслава Ярославича. На лицевой стороне-розетка
(еще один символ христианства), а на обороте - либо по-
ясное,  либо в полный рост изображение Димитрия Солунс-
кого, да еще в короне с царскими регалиями или с копьем
и щитом (Янин. 1970. Т. 1. ь 4 - 8). Позднее на княжес-
ких печатях стали изображать святых покровителей самого
князя и его отца.                                      
   Однако христограммы были свойственны не только моне-
там и печатям князей. Они встречаются и на новгородских
посадничьих печатях второй трети XII - первой трети XI-
II века (Молчание. 1974). По мере распространения хрис-
тианства и утверждения крещения как обязательного  акта
христограмма  становилась доступной для самых различных
новообращенных.  Она появляется на перстнях самих  кня-
зей,  на серебряных слитках, на мечах X века, на медных
литых бляхах из поясного набора,  на арабских монетах -
дирхемах (где она была процарапана поверх надписи),  на
боевых гирях, на матрицах для отливки колтов (городских
женских височных украшений) (Рыбаков Б.А.  1940. С. 236
- 237,  239,  241, 253). Трудно утверждать, говорили ли
воины или ремесленники,  - одни отправляясь в поход,  а
другие - принимаясь за работу,  весьма распространенную
позднее фразу,  произносимую при любых начинаниях, - "С
нами Бог!" но христограмму они изображали весьма стара-
тельно.  Особенно  усердствовали  в этом строители.  На
кирпичах древнейшей русской церкви в Киеве - Десятинной
X  века помещен церковно-религиозный символ,  соответс-
твовавший кресту или христограмме Константина Великого:
X - 0 (Христос - (c)еос,  Бог),  n - ю (альфа - омега).
Данные о различных формах христограмм на кирпичах  соб-
рали                                                   
Б.А. Рыбаков и П.А.  Раппопорт.  Остается вслед за ними
назвать  все  те сооружения,  при строительстве которых
использовались кирпичи  с  христограммами.  Это  дворец
князя Владимира в Киеве около Десятинной церкви, черни-
говский Спаса-Преображенский собор начала XI века,  Ми-
хайловская  церковь  в  Остерском Городце,  построенная
Юрием Долгоруким в XII веке,  Борисоглебская церковь  в
Смядыни  около (Смоленска,  белокаменная кладка Золотых
ворот во Владимире 1164 года,  пьедестал  белокаменного
кивория (навеса) в Боголюбове.                         
   Не менее  распространен "знак Рюриковичей'' и на до-
нышках глиняных изделий - в Киеве,  Каневе,  Белгороде,
Изяславле  и Вышгороде.  Скопление горшков и кирпичей в
тех местах,  где находились резиденции князей, Б.А. Ры-
баков  объясняет тем,  что все эти изделия изготавлива-
лись княжескими мастерами.  Есть и другие причины: цер-
ковные  организации  зачастую  создавались князьями или
находились под их патронатом,  потому  и  строительство
новых храмов велось вблизи княжеских резиденций.       
   К "знакам  Рюриковичей"  исследователи относили дву-
зубцы,  изображенные  на  так  называемых  дрогичинских
пломбах.  Они впервые были найдены у г. Дрогичина в на-
чале 60-х годов прошлого века,  теперь их находят  и  в
Киеве,  и в Рязани, и в Пскове, и в Новгороде. Это неб-
режно изготовленные маленькие кусочки свинца с неровны-
ми краями диаметром 10 - 12 мм, на обеих сторонах кото-
рых оттиснуты разнообразные знаки. Здесь и двузубцы са-
мой  разнообразной формы - прямоугольные,  полукриволи-
нейные и колоколообразные, с простыми или перечеркнуты-
ми отрогами,  в виде треугольников или свинячьего хвос-
та;  и кресты (мальтийские, т.е. равноконечные, и проц-
ветшие четырехконечные,  и помещенные в окружности);  и
знаки в виде личины; и многочисленные буквы, в прямом и
зеркальном изображении. Уже полтора                    
   века загадка пломб не раскрыта:  им придавали значе-
ние то религиозных талисманов первых христиан,  то зна-
ков астрологии,  медицины или церковных праздников,  то
таможенных знаков, византийских или германских торговых
марок  XVII  века.  Теперь ясно лишь одно - пломбы были
известны на Руси в XII - XIII  веках:  отдельные  знаки
сходны  со знаками на камне Золотых ворот во Владимире,
на новгородской печати,  найденной при раскопках в слое
1224 - 1228 годов.  Некоторые новгородские пломбы могли
служить актовыми печатями, т.е. скреплять различные до-
кументы.  Кресты  и  "знаки Рюриковичей'' в сочетании с
другими знаками, обозначавшими владельцев или число то-
варов,  могли служить "оберегами" того имущества, к ко-
торому прикреплялись (Янин.  1970. Т. 1; Молчанов. 1976
- 1, 2).                                               
   С радостью новообращенных русские князья, а вслед за
ними и их дружинники и рядовое,  в том числе  ремеслен-
ное,  население Русской земли объявляли о своей принад-
лежности к христианству.  Князья утверждали свою власть
в княжествах,  просвещенных учением Христа, равных всем
другим христианским государствам Европы.  "Как монетный
чекан, так и христианство, бесспорно, служили идеологи-
ческими орудиями утверждения молодых  феодальных  госу-
дарств" (Ситникова, Спасскии. С. 110). Победная поступь
христианства, охватывавшего все более широкие массы на-
селения,  запечатлена в Христаграммах не только на кир-
пичах впервые возводимых в Русской земле храмов,  но  и
на  подвесках и бляхах княжеской дружины и боевых гирях
воинства,  сражавшегося во имя нового Бога с  язычника-
ми-"погаными".                                         
   Потеря "знаками  Рюриковичей"  их  светского и родо-
во-княжеского характера не только принесла новые  дока-
зательства позднего развития феодальной,  в том числе и
княжеской, собственности (это последнее весьма убеди-  
тельно доказывают Я.Н.  Шалав и В.Л. Ямин), но и заста-
вила пересмотреть вопрос о степени  зрелости  государс-
твенной  идеи.  Вместе с тем она подтвердила факт проч-
ности международных связей Руси с  остальными  странами
Европы, еще раз продемонстрировала неразрывность духов-
ного и политического развития Русской и других  христи-
анских земель Европы. В течение многих десятилетий ста-
линщины,  отгораживаясь от всего мира советской идеоло-
гией,  в частности идеями "советского патриотизма",  мы
упорно доказывали свое родство  с  остальными  странами
Европы,  игнорируя многие его проявления, в том числе и
достаточно очевидные, в частности широкое распростране-
ние христианского космополитизма, которым была прониза-
на вся жизнь новообращенной державы.                   
   Русь проделывала тот же путь к христианству, который
до  нее прошли все остальные страны Европы или вместе с
ней проходили Скандинавские страны.  Русь  использовала
опыт  раннего  христианства всех соседних стран.  Стоит
отметить,  однако, что у нее опыт использования Христе-
граммы занял всего-навсего три четверти столетия, тогда
как в других странах он затянулся на столетия.         
   До представления о своей  государственной  особности
раннехристианские  государственные  образования  еще не
созрели.  И если можно согласиться с мнением  известных
русских нумизматов М.П.  Сотниковой и И.Г.  Спасского о
ранних русских монетах как о единственной  форме  госу-
дарственного документа конца X - начала XI века (Ситни-
кова,  Спасскии. С. 1 10), то не потому, что на монетах
помещена христограмма,  а потому,  что на них находится
изображение "верховного правителя" или " небесного пок-
ровителя" князя, утверждающего свою независимость.

   Львы и всадники эпохи раздробленности 
   Русь на протяжении XI - XII веков стремительно меня-
ла свое лицо.  Быстро формировались отдельные государс-
твенные образования со своими местными центрами.  Наби-
рал темп процесс феодализации,  вместо одного или  двух
главных  центров  в  каждом регионе возникало множество
их.  Смоленская, Черниговская и Волынская земли постав-
ляли претендентов на Великое Киевское княжение. Рядом с
ним выделились Турово-Пинское княжество,  соседившее  с
Полоцким  и Городенским княжествами.  На северо-востоке
образовались Владимирское и Суздальское,  Переяславское
и Московское, Галипоте и Белозерское княжества. Границы
их кроились и перекраивались в бесконечных  междоусоби-
цах.                                                   
   Пути развития  государственности  в  разных регионах
Русской земли начали расходиться.  На  юге  по-прежнему
процветало самодержавие;  владимиро-суздальские князья,
Юрий Долгорукий и его потомки,  ориентировались на при-
мер  Киева.  На  северо-западе постепенно формировалась
боярская республика,  наряду  с  наместниками  великого
князя  киевского  начинали  действовать  местные органы
власти - институт посадников,  избираемых свободным на-
селением Новгорода.                                    
   Главы новых  государственных образований искали сим-
волы и эмблемы,  которые могли соответствовать их собс-
твенной  роли - проводников небесного влияния на земные
дела,  людей, осененных благодатью Божьей. Им помогал в
этом,  с одной стороны, опыт соседей, где уже сложились
государственные эмблемы,  а с другой - сокровищница об-
щехристианской  культуры - Псалтырь.  На Руси,  как и в
других странах Европы, мысль идеологов верховной власти
обращалась к настольной книге средне-                  
вековья, которая для характеристики различных христиан-
ских  добродетелей  часто использовала образы животного
мира.  Особенно популярны были львы; они олицетворяли и
силу,  и  добродетель,  и праведность.  В средневековых
толкованиях на Евангелие лев отождествлялся с  Христом,
разорвавшим  узы смерти.  Льва считали символом еванге-
листов - то Матфея (который писал о царственном  проис-
хождении Христа),  то Иоанна (поскольку в его Евангелии
говорится о силе и мощи Христа),  то Марка (в Евангелии
которого  голос вопиющего в пустыне сравнивается с уст-
рашающим рыком льва, пугающим фарисеев, саддукеев и мы-
тарей).  Именно поэтому в "Физиологе" - произведении II
- III веков, проникшем на Русь в X - XI веках, лев сим-
волизирует  Христа.  Льва чаще всего использовали в ка-
честве своих эмблем западноевропейские  и  северноевро-
пейские  государи.  "Мода" на львов в качестве символов
власти не обошла и Русь.  Во всяком случае, можно гово-
рить о внимании к ним в этом качестве в двух регионах -
во Владимиро-Суздальской Руси и в  Галицком  княжестве.
Тамошних  самодержцев  привлекал  "лев,  гордый и гроз-
ный...  страшный и нестерпимый и  едином  рыканьем  вся
потрясающий" (Гильтебрандт.  С. 259 - 260; Псалтырь. 7,
3, 9, 30; 16, 12; 21; 44).