Г-н Мульгор уже стоял в дверях и слышал эти слова. Вместе с ним и следственной бригадой приехал врач. Мы взяли себя в руки и вошли в комнату, где сидел покойник.
      Врач с минуту держал за руку несчастного Казио, и на его лице возникло выражение любопытства. Я успела подумать, что, видимо, Казио умер каким-то необычайно редким, интересным способом... И тут покойник моргнул!
      Мы замерли. Покойник моргнул снова. Я услышала за спиной чей-то стон. Врач быстро уложил моргающий труп на диван и продолжил осмотр.
      - Жив! - сказал он уверенно. - В санитарную машину, быстро!
      Произнес это по-датски, но поняли все. Прежде чем мы успели опомниться, санитарная машина с Казио, мигая и воя, понеслась к больнице.
      - Как это жив? - сказал Павел с некоторой претензией. - Где это видано, чтобы так выглядеть и быть живым!
      - Жив, жив! - сияла Алиция. - Его усыпило, парализовало. Какой-то быстродействующий яд, но, кажется, мало съел. Еще долго будет без сознания... Зося, ради бога!
      Зося, глубоко дыша, села на сумку с продуктами, уминая разом паштет, салат и крем в порошке. Кротко позволила вытянуть ее из-под себя, но взамен потребовала успокоительного.
      Полицейские забрали фрукты со стола, разнообразные лекарства и часть нашей косметики, сопровождая конфискацию версальскими реверансами.
      Г-н Мульгор приступил к опросу свидетелей.
      - Какого трупа пани желает себе тут? - поинтересовался он любезно, открывая свой блокнот. - Ухо мое слышало. Какого-то трупа желают.
      - Секундочку, - Алиция сделала жест, отодвигающий г-на Мульгора куда-то далеко в сторону. - Кажется, ты начала говорить что-то важное. Что ты имела в виду?
      - Он же не мог знать наверняка, что Эльжбета вернется раньше, - неуверенно сказала я.
      - Я прошу рассказа вещей поочередно, - строго прервал нас г-н Мульгор. - Сначала было, какого трупа пани себе желает?
      Некоторое время казалось, что мы никогда не поймем друг друга. Но в конце концов до него все-таки дошло, что Алиция себе не желает никаких трупов. Не только моего, но вообще ничьего. Ее потребности в этой области полностью удовлетворены.
      После некоторого колебания мы рассказали ему о моих вчерашних наблюдениях и сообщили сведения Эльжбеты. А также дали понять, что Эдек хотел чем-то поделиться с Алицией, но ему помешала таинственная рука. Г-н Мульгор слушал внимательно и кивал, будто все ему было понятно. После чего заявил совершенно обратное:
      - Я не понимаю ничего. Он не сказал перед убийством?
      - Нет, не сказал.
      - Почему?
      - Он был пьяный, и я не стала слушать, - произнесла Алиция с тяжелым вздохом.
      - Второй труп также? Не сказал ничего?
      - Нет, - ответила на этот раз Эльжбета.
      - Почему? Пани спрашивала?
      - Нет.
      - Почему?
      - Чтобы сразу сказала Алиции. Зачем ему было два раза повторять?
      Г-н Мульгор посмотрел на нее как-то странно и снова обратился к Алиции.
      - Пани никакими домыслами не обладает, о чем убитый желал поведать? Пани не знает ничего?
      - Нет, не обладаю. И ничего не знаю, - заявила Алиция.
      - Не понимаю, - покачал головой г-н Мульгор и погрузился в глубокую задумчивость.
      Не знаю, как долго он оставался бы в этом состоянии, если бы не телефонный звонок. Из полицейской лаборатории передавали последние новости.
      - Да, - сказал г-н Мульгор, отложив трубку. - Наше суждение такое. Тонкая игла, инъекция. Маленький кусочек около руки. Он съел два фрукта, всего шесть фруктов - яд. Другие нет.
      - Бога ради, что он говорит? - побледнела Зося.
      - Что кто-то вколол это свинство в виноград, - объяснила я. - В оторванную гроздь, которая лежала на самом верху.
      - Это же был виноград для Алиции!!!
      - Вот именно. - Все вдруг встало на свои места: Алиция должна была вернуться домой раньше, а о ее страсти к винограду знали все...
      - Яд был тоже для Алиции, - заявила я с бессмысленным торжеством. - Ясно было, что она слопает виноград прежде, чем кто-нибудь успеет глазом моргнуть. Он вообще не хотел убивать Казио и Эльжбету!
      Алиция посмотрела на меня с сомнением.
      - И Эдека не хотел убивать? Спутал со мной?
      - Дура! Эдеку заткнули рот, но ты можешь узнать...
      Я замолчала, спохватившись, что Алиция решила не говорить о письме.
      - Выражаю подтверждение, - сказал г-н Мульгор. - Я не понимаю. Это отрава для женщины, которая первая поест. Неживая особа, - он показал пальцем на Эльжбету, - должна прийти последней. Утолить голод должна была та дама. Или та дама...
      Осуждающим жестом он указал по очереди на Алицию и Зосю.
      - Видите, что вы наделали, - вмешалась я. - Идете себе в гости, а из-за вам травится невинный человек...
      - Павел... - шепнула Зося побелевшими губами. - Вы с Павлом... могли вернуться раньше...
      - Вот именно. Не жалуйся в другой раз, что я не спешу, - удовлетворенно заметил Павел.
      - Мы бы его не тронули! - возмутилась я. - Это же было для Алиции!
      Тут Зося перестала владеть собой окончательно.
      - Мы его купили! Для нее!
      - Боже ты мой, возьми себя в руки! Мы ведь не фаршировали его отравой!
      - Но никто другой не знал!..
      - Все знали, что она его молотит, как машина!
      - Заткнитесь! - сказала Алиция решительно. - Вы правы, это предназначалось мне. Сожрала бы его за милую душу. Этот тип меня боится. Угробил Эдека, а теперь моя очередь.
      С минуту мы молча смотрели на нее. Как предполагаемая жертва коварного покушения, она явно заслуживала уважения.
      - А почему? - вдруг вступил г-н Мульгор.
      - Не знаю. Может, я ему не нравлюсь как женщина. Или у нас не сходятся вкусы...
      - ...Возможно, пани известием владеет о той особе, убийце. Пани должна умственную работу проделать. Намыслить, что на память вашу залегло, и разогнать все мраки.
      - Но память не говорит мне ничего... Ничего не помню и не знаю, что Эдек имел в виду. Но могу подумать...
      Г-н Мульгор выразил ей признательность и перешел к следующему преступлению. Не утверждал прямо, что виноград был отравлен Зосей, Павлом или мной, но ясно было, что мы кажемся ему наиболее подозрительными. Эльжбету исключил: если бы она хотела отравить Алицию, то не позволила бы съесть яд Казио. Зося снова разволновалась:
      - Мы его принесли, помыли и положили в миску. Так?
      Я кивнула.
      - И говорили, что это для нее. Окна были открыты. Он мог подслушать.
      - Дом отворен стоял?
      - Нет, - ответила я. - Дом был заперт. На ключ.
      - Может, какое-нибудь окно осталось открытым? - спросила с надеждой Алиция.
      - Исключено, - запротестовала Зося. - Я сама запирала.
      - А иная особа ключ имеет во владении?
      - Кто из вас имеет во владении ключи? У Иоанны один, у меня второй, у Эльжбеты третий, у фру Хансен четвертый, а пятый? Было пять комплектов. Зося, у тебя есть?..
      Зося нервно подскочила, уронив на пол спички, сигареты и перевернув вазочку с цветами, высыпала содержимое сумочки на стол.
      - Есть! Вот пятый!
      - Кто это - фру Хансен? - спросила я подозрительно. Мне показалось, что Алиция говорит сама о себе.
      - Уборщица. Приходит раз в неделю. Ее зовут так же, как и меня.
      Г-н Мульгор что-то записал и задумчиво посмотрел на нас:
      - Потерялся, быть может, один ключ? Пропавшим стал? Пребывают они где?
      - Преимущественно у нас в сумках. Или в карманах...
      - Секундочку, - прервала нас Алиция. - Я не могла найти своего, помнишь?
      Г-н Мульгор сразу заинтересовался, где Алиция хранит сумку. В конце концов установил, что сумочка Алиции стояла вчера как обычно в передней, на комоде. Вынуть из нее ключ, сделать оттиск и положить обратно можно было запросто. С таким же успехом эту операцию можно было произвести у нее на службе. Отправляясь, например, на завтрак, Алиция оставляла сумочку на столе.
      Алиция ужасно расстроилась:
      - Значит, у кого-то есть ключ от моего дома? Что же теперь, менять замки? Одуреть можно! Может, все-таки какое-нибудь окно было открыто?..
      - Сейчас проверим! - разволновалась Зося и сорвалась с места.
      Мы двинулись обходить дом, поочередно отворяя все двери и проверяя окна, и наконец добрались до комнаты, из которой вел вход в ателье.
      - Ну вот, - сказала Алиция удовлетворенно. - Какое счастье!
      Двери из ателье в сад были открыты настежь.
      - Холера! - расстроилась Зося.
      - Не огорчайся, - утешила ее Алиция. - Я даже рада. Чертовски не хотелось бы менять замки!
      Мы вернулись обратно к столу и продолжили беседу. Эльжбета привела Казио в одиннадцать. Посадила на диван, дала какой-то журнал и пошла мыть голову. Казио сидел спокойно и не мешал, что ее несколько удивило. Теперь уже не удивляет.
      - Ради бога, ищи письмо! - потребовала я, когда г-н Мульгор наконец ушел, а Эльжбета, Зося и Павел пошли спать. - Если ты его не найдешь в ближайшее время, это плохо кончится!
      - Что, прямо сейчас? - возмутилась Алиция. - Три часа ночи! Мне утром на службу!
      - По такому поводу можешь и опоздать: не советую слишком тянуть, разве что хочешь избавиться еще от пары друзей. И от себя в том числе.
      - Думаешь, он и дальше будет продолжать в том же духе? - удивилась Алиция и открыла стоящий у стены сундук для постели.
      - Уверена, что на этом не кончится. Разве что его поймают... Ты что, надеешься найти письмо здесь?
      Алиция рылась между подушками и пледами.
      - Не знаю. Во всех разумных местах я уже искала. Кто-нибудь мог убрать его вместе с постелью. В этом доме все все убирают...
      На всякий случай я сама заглянула в сундук, но никаких писем там не обнаружила. Алиция добралась до самого дна, нашла коробку спичек, запихнула все обратно и начала медленно закрывать крышку.
      - Так, подумаем. Зося отпадает, но Павел?.. Молодежь теперь такая странная... Может быть, это такая шутка? Твои дети как?
      - Благодарю, здоровы. Убийств они до сих пор не совершали, если ты это имеешь в виду, и в ближайшем будущем, по-моему, ничего такого не планируют. Шутят иначе.
      Алиция пожала плечами, тяжелая крышка сундука выскользнула у нее из рук и захлопнулась с пушечным грохотом. Минутой позже на пороге появилась Зося в пижаме, с бледным лицом и безумными глазами.
      - Что случилось? Кто-то стрелял?!
      - Ничего, это я, - вздохнула Алиция. - Я разбудила тебя? Извини. Ищу письмо от Эдека.
      - Боже мой, - сказала Зося, хватая ртом воздух, - в этом доме можно с ума сойти!
      - Бери пример с Эльжбеты, - посоветовала я.
      - Эльжбета! - фыркнула Зося. - В Эльжбету можно стрелять из пулемета... Она без нервов!
      - Тем более бери с нее пример.
      - Поищи на кухне, - предложила я без особой надежды. - Если уж искать в дурацких местах, то последовательно.
      Заодно решили сварить кофе. Алиция надумала вообще не идти на службу, признав, что два убийства подряд, даже если одно из них не совсем удачное, достаточное оправдание.
      Алиция погасила огонь под чайником и всыпала нам по две ложки кофе в чашки. Я думала о своем.
      - Если серьезно, - сказала она, садясь за стол, - кто из них на самом деле мог это сделать? Эва кажется мне вполне возможной кандидатурой.
      - Почему? Зачем ей, к дьяволу, убивать Эдека? Видела его первый раз в жизни!
      - Второй, - поправила Алиция. - Первый раз они встречались в Варшаве. Привозила ему от меня кисточки для бритья.
      - И это произвело на нее такое впечатление, что при следующей встрече сразу его укокошила?
      - Дура. Могла сделать какую-нибудь глупость. Была одна без Роя... Эдек об этом узнал...
      - С таким же успехом его мог убить Рой. Чтобы не болтал. От любви к Эве.
      - Теоретически это возможно. Никогда бы не подумала, что датчанин может до такой степени влюбиться, - добавила Алиция задумчиво.
      - Эва очень хороша, - буркнула я. - Меня бы это не удивило. И не такое совершали ради прекрасных дам. Никак только не могу вообразить, что она могла сделать в Варшаве. Кстати, ты в холодильнике искала?
      - Холодильник - это уж слишком! - запротестовала Алиция, но встала и открыла дверцу. - Ничего тут нет. Я тоже себе не представляю. Ведь не хахаль же? Кто теперь убивает из-за хахаля?! Кто там еще остается?
      - Анита. Кроме нас, только она.
      - Она бывала в последнее время в Польше?
      - В Польше не появлялась почти год. Но могла что-то натворить и два года назад. Она знала Эдека?
      - Не знаю. Наверное, нет. Ничего через нее не посылала. А она не слишком легкомысленна?
      - Для чего? Для убийства? Считаешь, что преступления совершают только люди солидные?!
      - Нет, я имела в виду, что ей на все наплевать. Ее ничего не интересует до такой степени, чтобы ради этого убивать. Она слишком ленива!
      - Ну да, чтобы совершить преступление, нужно быть работящим человеком. Она ленива только в области домашнего хозяйства. Что-то ничего у нас не выходит. Может, лучше подумаем, у кого из них есть алиби?
      К рассвету нас окружали исключительно преступники и преступницы разного пошиба. Наконец мы пошли спать, ужасно поругавшись по поводу методов установления алиби. Назавтра Алиция с самого полудня искала письмо. Сидела за письменным столом и выкладывала на него чудовищную кучу бумаг. Под вечер я не выдержала:
      - Сомневаюсь, найдешь ли ты его таким методом. Может, лучше искать дедуктивным путем? Что ты делала, когда пришло письмо?
      - Откуда я знаю, когда оно пришло? - отмахнулась Алиция.
      - Проверь по календарю. Ты ведь записываешь, когда получаешь письма?
      - Конечно, но календарь куда-то пропал. Может быть, оставила в конторе.
      - Может, ты и письмо оставила в конторе?
      - Нет, я его получила дома вместе с другими.
      - А ты уверена, что не постирала его в стиральной машине?
      - Ну, я бы заметила, когда вынимала белье...
      - Оно могло быть в кармане халата...
      Алиция бросила на меня мрачный взгляд и ушла в свою комнату, старательно закрыв за собой дверь.
      Зося, твердившая, что хозяйственные дела действуют на нее успокаивающе, приготовила, наконец, обед. Павел накрывал на стол.
      - Не знаю, все ли в порядке с этим обедом, - сказал он мне вполголоса. - Завтрак у нас как-то проскочил, а теперь немножко страшновато все это есть.
      - Ты действительно думаешь, что твоя мать всех убивает? - заинтересовалась я.
      - Нет, но кто-нибудь мог подсыпать. Не знаю, что мы там будем есть...
      Я заглянула в кастрюлю...
      - Картофель вроде в порядке, кукуруза из банки, рыба мороженая, мы ее купили сегодня собственноручно вместе с салатом.
      - Помидоры! Было в винограде, может быть в помидорах. Нужно сначала дать кому-нибудь попробовать.
      - Кому? У тебя есть на примете какая-нибудь жертва?
      - Я тут видел кота в саду, он, по-моему, беспризорный. Можно дать коту.
      - От помидоров он будет в восторге... Кроме того, я против издевательства над животными. Человеку еще могла бы предложить...
      - Обед на столе, - сказала Зося.
      - Я нашла счет, который потеряла два года назад, - меланхолично сказала Алиция, выходя из комнаты. - Хорошо простирался, ничего не разберешь.
      Приблизительно к середине обеда она отложила бумаги и села за стол. Была очень задумчива. Мы разговаривали тихо, чтобы не мешать ее умственной деятельности.
      - Павел, поставь воду для кофе... - произнесла Зося.
      Алиция, по-прежнему не реагируя на окружающее, вернулась к письменному столу. Я вынула чашки для кофе. Зося открыла банку.
      - Тут же ничего нет, - сказала она недовольно. - По две ложечки на нос. Павел...
      Павел потянулся к стеклянной банке с кофе, открутил крышку и заглянул внутрь.
      - Тут немного. - Он подал банку Зосе и повернулся за большой чашкой для кофе.
      - Господи! - завопила Алиция страшным голосом. - Совсем забыла! Только этого мне не хватало!
      Банка с кофе вылетела у Зоси из рук. Павел уронил чашку вместе в блюдцем. Алиция поднялась со стула с какими-то бумагами в руке и подошла к нам.
      - Тетка Торкилля пишет... О?.. Что здесь случилось?
      - Ничего, - ответила я. - В другой раз воздержись от эффектных воплей, иначе мы ни за что не отвечаем. Какая-то нервная атмосфера создалась...
      - Если я после этого отпуска останусь жива, будет чудо! - заявила Зося. - Что, интересно, может писать тебе тетка Торкилля, чтобы так всех пугать? Последний кофе кондрашка хватила. У тебя есть еще какие-нибудь запасы?
      - Понятия не имею. Иоанна, посмотри в шкафу, с левой стороны...
      - Павел, подвинься!.. Есть шоколад в порошке, какао и какие-то окаменелые остатки растворимого кофе, - доложила я, роясь в шкафчике.
      - Может, оно и к лучшему. Пойдем пораньше спать и не будем пить кофе.
      - Если только не придут гости, - легкомысленно пошутил Павел. И, конечно, накаркал. В хаосе последних дней все: включая Алицию, забыли о приезде Владека и Марианн. Не успело еще отзвучать эхо легкомысленного предсказания Павла, как перед домом остановился автомобиль и раздался стук в дверь. Увидев, кто приехал, Зося онемела от расстройства: известно было, что Владек и Марианн жить не могут без кофе.
      - Вот ужас-то! Слушай, где можно купить кофе? Павел!
      - Что я его, рожу? - буркнул Павел. По неизвестным причинам он терпеть не мог Владека.
      - Ужин мы съели в Роскилле, но кофе приехали пить к тебе, - радостно выкрикивал Владек. - Уж что-что, а кофе у тебя всегда найдется!
      Зося разволновалась окончательно.
      - Бога ради, Иоанна! Где сейчас можно купить этот чертов кофе?!
      - Нигде. Разве что на Центральном вокзале в Копенгагене и в автоматах.
      - Павел!..
      Наконец удалось выпихнуть Павла на улицу. Владек и Марианн без зазрения совести продолжали молить о кофе.
      Мы между тем обменивались последними новостями.
      - Ну ты подумай! - воскликнул потрясенно Владек. - Эдек убит? Тут, у тебя?!
      Владек и Марианн проявили ничтожный интерес к нашим заботам. Марианн давно не скрывала усталости, а Владек после взрыва бодрости начал зевать прямо ужасающе. Нужно было срочно с ним что-то делать. Алиция заволокла меня в ателье.
      - Слушай, как их устроить? Господи, где Павел?.. Куда он подевался? Я начинаю волноваться... Что делать?
      - Не знаю. Во-первых, избавиться от Владека и Марианн, они дольше не выдержат. Где ты собираешься их положить?
      - Или там, или тут...
      - Ага, понятно. Значит, я должна переехать на катафалк. О, пардон, я имела в виду памятник...
      - Ты согласишься?
      - Во-первых, не вижу другого выхода, а во-вторых, не имею ничего против.
      - И тебе не будет мешать, что отсюда выход в сад?
      - Наоборот. Люблю выходы в сад, и моя машинка тут никому не будет мешать...
      Алиция вдруг заинтересовалась.
      - Новая книжка?
      - Нет, письма. Послания к любимому мужчине.
      - А кстати! Ты должна мне сказать, кто это!
      - Что, прямо сейчас?! Не успели выяснить, в чем дело с этой самой теткой Торкилля, - Марианн и Владек помешали. Собрались положить спать Марианн и Владека - пропал Павел...
      - Черт возьми! - зарычала Алиция. - Еще эта тетка! Ты даже не представляешь, какие у меня с ней сложности! Секундочку, Владек и Марианн...
      - Постель, - смиренно подсказала я. - Забирай отсюда то, что для них, а я принесу свою. Давай скорей, иначе они заснут за столом.
      - Чушь, Владек зевает нарочно, чтобы показать, что ему на меня наплевать...
      Наконец Владек и Марианн, шатаясь, ушли спать. Зося дошла до состояния полной невменяемости, но тут в дверях появился пропавший Павел.
      Выглядел он так, что всякие возгласы замерли у нас на устах. Одежда была порвана, в волосах торчали сорняки и ветки, на щеке - царапина, в глазах - безумие, из распоротой сумки торчал кофе, завернутый в носовой платок.
      - Я кого-то выслеживал, - трагически заявил он, предупреждая возможные упреки.
      - Кого?! - спросили мы хором, хотя каждый из нас собирался сказать совсем другое.
      - Не знаю. Кто-то здесь прятался, а потом залез в машину и был таков!
      - Ты представляешь, что я пережила?! - завопила Зося душераздирающе. - Как ты выглядишь?! У тебя совесть есть?!
      - Где прятался? - недоверчиво спросила Алиция.
      - На какой машине? - заинтересовалась я.
      Павел пытался ответить на все вопросы одновременно. Зося устроила скандал, затрудненный необходимостью сохранять тишину. Алиция вырвала у Павла кофе вместе с носовым платком.
      - Не знаю, как выглядел, темно было, - говорил вдохновенно Павел. - Ну, знаю, знаю, что ты волнуешься, ничего же со мной не случилось! Никто на меня не нападал, я вообще к нему близко не подходил! Уже возвращался... Услышал - что-то шевелится... О господи, что со мной может случиться?! Вроде бы заглядывал внутрь, а потом дунул через сад на улицу, я себе чуть глаз не выбил этой веткой сливы. Ну не выбил же!.. Не знаю, женщина или мужчина - в брюках... через какие-то чужие сады... а потом завелся мотор машины, не знаю, какой, я ее вообще не видел. Легковая. Когда я выбрался, его уже не было.
      - Если еще раз сделаешь что-нибудь подобное!.. - зловеще зашипела Зося.
      Купленный Павлом кофе оказался довольно паршивым. Но, разволновавшись от всех этих новостей, мы решились его выпить.
      Зачем убийца прятался под окном? И убийца ли это? Алиция снова засомневалась, что покушались именно на нее, и все доказательства этого воспринимала как проявление дебилизма. Ее упрямство отбило у нас всякую охоту к разговору.
      - Может, расскажешь наконец, что там с теткой? - спросила я устало. - Или тут скрывается какая-то семейная тайна?
      - Угу. Для меня, - ответила Алиция меланхолично. - Для меня полная тайна, как я должна к этой тетке обращаться. Теток две, с одной я на "вы", а с другой на "ты". Не имею понятия, кто есть кто, не различаю их ни в лицо, ни по именам.
      - По-моему, это не повод для таких жутких криков, - обиделась Зося.
      - Что вы ко мне привязались? Не было никаких криков! Главное, что одна из теток приезжает в Аллеред (не знаю, которая), а я вообще об этом забыла.
      - Почему ты? Есть же более близкие родственники?
      - Она приезжает ко мне. Жила тут когда-то давно. Остались какие-то вещи, теперь она хочет их забрать, хотя должна была это сделать восемнадцать лет назад.
      - Фисгармонию?! - загорелась я. - Или ту картину в последней комнате?..
      - Господи, если она заберет картину, я готова для нее на все! - оживилась Зося, жившая в одной комнате с картиной.
      - Нет, - вздохнула Алиция. - Картину она возьмет, но не ту...
      Интерес угас так же быстро, как и родился.
      - И когда она должна приехать? - мрачно спросила Зося.
      - Не знаю. Куда я, кстати, положила это письмо? Там было написано.
      - Ты держала его в руке во время обеда. Потом понеслась встречать Владека и Марианн.
      - Я должна его найти! Оно такое коротенькое... Никто никуда его не перекладывал?
      - Похоже, что теперь будешь искать два письма, - сказала я желчно. - Ищи письмо от тетки - найдешь и от Эдека. Человек всегда находит не то, что ищет.
      Алиция совсем расстроилась и от расстройства решила идти спать. Зосе она поручила исполнять завтра обязанности хозяйки, а нам с Павлом - купить продукты и заняться гробницами в саду, чтобы они не слишком бросались в глаза к приезду тетки.
      Назавтра мы встали не слишком рано (за исключением Алиции, которая опоздала на службу всего лишь на сорок минут). Я напилась чаю, взяла из прачечной пилу и топор и вышла из дома. Зося хозяйничала на кухне, гоняя Павла с места на место и готовя завтрак. Владек и Марианн еще спали.
      Справившись с самыми толстыми ветками, я решила устроить перерыв, взяла кошелек и отправилась в магазин за сигаретами. Вернувшись, заглянула в открытую дверь дома.
      Зося ревела в три ручья, опершись лбом на плечо перепуганного Павла. Слова, долетавшие сквозь плач, меня насторожили.
      - Владек и Марианн!.. - всхлипывала Зося. - Боже мой!.. Я уже больше не могу! Я хочу домой!..
      - Что вы тут болтаете? Что-нибудь случилось?
      - Владек и Марианн!.. Мертвые!.. Я их нашла!!!
      Мне сделалось дурно.
      - Как мертвые?
      - Совсем...
      - Да не о том речь! Понятно, что не наполовину! Как погибли? От чего?!
      - Не знаю! Никаких следов! Ничего не видно! Ничего нет!..
      - Ну нет, есть трупы... - утешающе сказал Павел.
      Зося оторвалась от его плеча.
      - Что за дети пошли!.. - горестно завопила она. - Для вас нет ничего святого, вам на все наплевать! Уйди с моих глаз!
      - Хорошо, я уйду, но у тебя нет носового платка...
      - Отдай платок и убирайся!
      - Я, конечно, не знаю, - обиженно сказал Павел, - но, по-моему, надо что-то делать...
      Зося вырвала у него из рук носовой платок.
      - Умерли, - всхлипнула она. - Хотела их разбудить к завтраку... Пресвятая мадонна, что теперь?
      - Я должен уйти с твоих глаз, - с достоинством заявил Павел и вышел.
      Я наконец набрала воздуха, подошла к приоткрытым дверям соседней комнаты и заглянула внутрь. Долго присматриваться не пришлось. Владек и Марианн не производили впечатления живых.
      - Над этим домом тяготеет какое-то проклятие, - сказала я. - Ты проверяла, они точно мертвые?
      Зося перестала вытирать нос.
      - Как, интересно, проверять, господи, ведь и так видно!.. Слушай, что теперь? Опять мы виноваты?
      - Нужно позвонить Алиции, пусть сама объяснится с полицейскими. Что с ними, черт побери, случилось?
      - Похоже на отравление, - неуверенно сказала Зося. - Видишь, пятна?
      Я не видела никаких пятен, но поверила Зосе на слово. Была слишком оглушена, чтобы мыслить самостоятельно.
      - Господи, но чем они могли отравиться?
      - Не знаю. Хорошо, что обед они ели в Роскилле, а не у нас! Нужно звонить Алиции. Слушай, позвони ты, у меня слова застрянут в горле.
      - У меня тоже застрянут. Пусть Павел звонит.
      - Павлу она не поверит.
      - Неужели она подумает, что он шутит?
      - Не знаю. Я бы подумала. Невозможно поверить в то, что тут делается! Хочу домой.
      То, что делалось, действительно было невероятно. Труп за трупом, убийство за убийством! Что этот чертов Эдек знал такое, скажите на милость?!
      Павел категорически отказался сообщать новость Алиции. Зося опять начала плакать. В результате звонить выпало мне.
      Алиция сама взяла трубку.
      - У меня сейчас нет времени, - сказала она решительно, едва я успела назваться. - Позвони часа через два, не раньше. Владек и Марианн пусть делают, что хотят.
      - Подожди! - поспешно вскричала я. - Тут у нас новая неприятность...
      - Говорю тебе: сейчас не могу, не морочь голову!
      - Но Владек и Марианн...
      - Есть машина, пусть едут осматривать замок в Аллеред.
      - Но Владек...
      - Слушай, я действительно не могу разговаривать...
      - Заткнись!!! - заорала я наконец. - Владек и Марианн окочурились!
      Может быть, это был не самый деликатный способ сообщения о трагической гибели приятелей, но иначе с ней разговаривать было невозможно.
      - Пусть не придуриваются, я работаю, увижусь с ними вечером, - не слушая меня, продолжала Алиция.
      - Это ты перестань придуриваться! - бешено рявкнула я в трубку. - Владек и Марианн мертвы, к чертям собачьим, у тебя новые трупы в доме, звони в полицию!!!
      На лице Зоси читалось неприкрытое осуждение как моей тонкости, так и деликатности. Алиция онемела.
      - Шутишь, - произнесла она механически.
      - Все мы шутим, как дьяволы! Эдек первый начал!
      - Как это, мертвые?... Оба?! Ты уверена, что они мертвые?!
      - Оба. Зося тоже уверена. Совершенно точно, оба мертвы.
      - Ради бога, что случилось?! На машине?! Авария?!
      - Какая там авария. Не знаем, что с ними случилось, но думаем, они отравлены. Как вечером легли, так и лежат до сих пор.
      Алиция застонала.
      - Господи, что они ели?!
      - Не знаю, ничего не ели, а если и ели, то ночью, откуда я знаю, что! На них пятна!
      - Какие пятна?!
      - Не знаю. Зося, какие пятна?
      - Синие, - мрачно сказала Зося.
      - Синие, - повторила я в трубку. - Перестань задавать дурацкие вопросы, раз у тебя нет времени. Звони в полицию и возвращайся в эту мертвецкую!
      - Господи, - шепнула Алиция и отключилась.
      Окончательно изнемогшая Зося приподнялась с кресла.
      - Завтрак готов, - выдохнула она. - Не знаю, как вы, но я ничего в рот не возьму.
      - Я бы взяла - от работы на свежем воздухе появляется зверский аппетит, - но, может быть, Павел прав насчет кота... Павел!
      Павел задумчиво раскапывал гробницу. Ссыпал в тачку землю с лопаты, оперся на черенок и посмотрел на меня вопросительно.
      - Тут нет где-нибудь поблизости кота? Есть хочется!
      Павел огляделся, отрицательно покачал головой, вбил лопату в землю и двинулся в сторону дома.
      - Крысы, - сказал он, входя, - самые несимпатичные животные.
      - Где крысы?! - стремительно обернулась Зося. - Если окажется, что тут еще и крысы, я немедленно уезжаю!
      - Продаются белые мыши в клетках, - продолжила я мысль Павла.
      - Белых мышек мне жалко, - меланхолично сказал Павел.
      Подумав, мы решились на нераспечатанную рыбную пасту и салат. От разглядывания их через филателистическую лупу меня оторвал телефонный звонок.
      - Послушай, - раздался в трубке взволнованный голос Аниты. - Мне пришло в голову, что теперь, пожалуй, в Аллеред должно явиться привидение. Ты как считаешь?
      Я подумала, что она действительно бьет все рекорды по легкомыслию.
      - По-моему, уже, - ответила я мрачно.
      - Что ты говоришь? А что вообще слышно?
      - Слышно немного, хуже с видами. У нас новые трупы.
      - Шутишь! Где?!
      - Тут, рядом, валяются около ателье.
      - Ну, конечно, в этом доме всегда что-нибудь валяется! У Алиции такой беспорядок, везде какие-то трупы... А кто на этот раз?
      - Сразу двое. Ты о них слышала - Владек и Марианн.
      - Как! Вместе?!
      - Лоб в лоб...
      - Ну, это уж слишком! Как вы себя чувствуете?
      - Средне. Постепенно начинаем привыкать.
      - Конечно, ко всему можно привыкнуть. И Алиция в этом балагане еще может что-нибудь найти?
      - Наоборот, теряет новое.
      - А письмо, которое искала, тоже не нашла?
      - Я же говорю, что потеряла следующее.
      - Зато из всего этого можно извлечь выгоду, - оживилась Анита. - Если появится привидение, Алиция сможет брать плату за вход. Недорого, по пять крон с носа, а за ночлег, например, пятнадцать. Без постели.
      Я невольно задумалась.
      - Знаешь, это неглупо... Если привидение в саду, то можно просто впускать в сад на ночь без особых хлопот. Но пока по саду бродит убийца.
      - То есть?
      Я вкратце рассказала ей о вчерашних приключениях Павла. Анита заинтересовалась.
      - Так и не узнал его? Не заметил ничего характерного?
      - Ничего конкретного. Было темно.
      - Молодежь теперь ни на что не пригодна. Одни растяпы! Не знаю, в курсе ли ты, но мы об этом хотим написать поподробнее. У меня уже есть статья...
      Я забеспокоилась: Анита была секретарем редакции одной из крупнейших газет Копенгагена, а я не была уверена, что Алиция заинтересована в широкой огласке.
      - Слушай, подожди пока с этим. Алиция будет недовольна. Если не сможешь, то хоть проследи, чтобы не назывались имена и подробности.
      - Попробую. Сделаю, что смогу. Но все свежие новости только нам. Больше никому!
      Я обещала, что будем молчать, как рыбы, и положила трубку. Павел закончил изучение продуктов, признал их съедобными, но на всякий случай выскочил в магазин за молоком. Купленный им кофе признали безопасным; мы пили его вчера и до сих пор живы. Новое потрясение лишило аппетита только Зосю. Павел Владека не любил, а Марианн увидел впервые. Я же почти не знала их обоих.
      Алиция приехала на машине вместе с г-ном Мульгором, ужасно расстроенная и полная угрызений совести. Тут же подкатила "Скорая", которую я вызвала на всякий случай. Полицейский врач и врач "Скорой" вместе начали осмотр. Мы были так уверены, что на этот раз убийце повезло и Владек с Марианн пали жертвами его упорства, что заключение обоих эскулапов потрясло нас не меньше, чем моргание Казио.
      - Живы!!! - заорала Алиция со слезами счастья на глазах. - Их удастся спасти!!! То же, что с Казио!..
      - Невероятно! - проворковала в радостном изумлении Зося. - Мне бы и в голову не пришло!
      - Чудо! - набожно заявила я.
      - Какое там чудо, просто убийца - идиот, - рассудил Павел.
      Оба врача удалились вслед за жертвами, дружно гарантировав благополучный исход, но предупредили, что лечение будет нелегким. Убийца применил какой-то необычный яд. Симптомы выглядели на редкость нетипично.
      Г-н Мульгор задумчиво покачал головой.
      - Удивление ощущать надлежит, - изрек он. - Весьма непростой съели яд особы неживые. Что они употребляли?
      - Обыкновенный кофе употребляли, - ответила Алиция.
      Павел оторвался от созерцания г-на Мульгора.
      - Вовсе не обыкновенный! - запротестовал он. - Я купил самый дорогой, какой был!
      - Они вообще не пили твой кофе, - вмешалась я. - Выпили остатки того, из банки. Твой мы начали уже потом.
      - Не было ли пищи иной в устах этих особ? - спросил г-н Мульгор.
      - Не было. Ничего не ели, пили кофе и коньяк.
      - Напитки, - понимающе кивнул г-н Мульгор. - Обозреть желательно оные напитки.
      - Кофе будет трудно обозреть - его выпили, но коньяк еще остался. - Алиция открыла шкафчик и вытащила бутылку с остатками коньяка. - Это пили все.
      - Сосуд от кофе надо осмотреть! - г-н Мульгор дал знак помощнику. И вызвал этим замешательство: оказалось, что Зося в расстройстве и безумии все убрала и перемыла, ликвидируя всякие следы преступления. Кофе, купленный Павлом, она высыпала из пластиковой упаковки в банку. Г-н Мульгор был чрезвычайно расстроен.
      - Подождите, - сказала я. - Упаковка должна быть в мусорном баке.
      - Нет ее там! - чуть не заплакала Зося. - Павел выбросил мусор!
      - Совсем сдурела с этой уборкой! Павел, беги за мусором, может, его еще не увезли!
      Павел бросился к двери. Через минуту он вернулся, с триумфом неся пластиковую банку от кофе.
      - Есть!
      Мы внимательно оглядели упаковку.
      - Та.
      - Ну, и какой от нее толк? - полюбопытствовала Алиция.
      - Обрати внимание: мы себя чувствуем хорошо, а Владек и Марианн скорее наоборот...
      - Я заметила это пару часов назад. И что?!
      - Они должны были есть не то, что мы...
      - Они вообще ничего не ели!
      - Перестань меня прерывать. Значит, пили что-то другое. Если все пили этот кофе, они пили другой, коньяк-то весь из одной бутылки. Кофе у нас как-раз кончился, и в этой упаковке оставалось только на две чашки. Заметь, ты варила его в экспрессе, и они пили, а мы нет... Сверху в этой банке кофе, купленный Павлом, а внизу это свинство. Пусть они его исследуют.
      Г-н Мульгор взял кофейную банку и отдал ее помощнику.
      - Опять кофе не будет, - буркнул Павел. - Больше я не пойду!
      - Вы. - Г-н Мульгор показал авторучкой на Павла. - Ухо мое слышало. Не употребляли кофе. Наносили визиты кустам.
      - Что я делал? - переспросил недоверчиво Павел.
      - Наносил визиты кустам, - перевела я.
      - А! Когда выслеживал этого?..
      Г-н Мульгор пожелал подробных объяснений. Рассказывая, мы сами стали удивляться происшедшим за столь короткое время событиям. Убийца рисовался личностью необычайно активной, имевшей одну цель в жизни - укокошить Алицию.
      Наконец г-н Мульгор ушел, взяв с нас обещание немедленно сообщать ему о событиях, которые покажутся нам странными. Поздно вечером он позвонил, любезно сообщая о результатах анализа остатков кофе.
      - Этот полицейский так доволен, будто открыл бог знает что... - сказала Алиция, положив трубку. - Об убийце до сих пор не имеет понятия... Что он себе воображает?
      - Ничего он себе не воображает, - объяснила я. - Он попросту ждет, когда тебя наконец укокошат. Тогда он поймет, в чем дело, устроит обыск, найдет письмо...
      - Он же не знает о письме. Или кто-то ему сказал?
      - Вроде никто. Прямо удивительно, сколько народу о нем знает, и никто ничего не ляпнет!
      - Сколько народу? А кто еще, кроме нас?
      - Ну как кто? Все, кто был на террасе. Ты же сама говорила, что оно пропало до того, как ты его прочла.
      - По-моему, я ничего такого не говорила. С чего ты взяла, что все знают? Кто именно?
      - Например, Анита. Она сегодня интересовалась, не нашла ли ты письмо.
      - Анита знает, а полиция не знает?.. Эва тоже знает?
      - Наверное, тоже.
      - Я ее сейчас спрошу...
      Разбуженная Эва сказала, что о письме первый раз слышит, обещала ничего не говорить полиции, пожелала Алиции не оставлять поисков и непременно найти письмо.
      - Эва не знает. - Алиция задумчиво нахмурила брови. - Анита знает... Откуда? Это подозрительно.
      - Убийца знает о письме, - тоже задумалась я. - Пытается тебя прикончить, прежде чем ты его найдешь. Как это ни печально, мне подозрительной кажется Эва. Убийца скорее должен сделать вид, что ему на это наплевать. Анита же сама спросила...
      - Тогда зачем Эва уговаривала меня искать?
      - Чтобы ты от нее отвязалась. Уже половина двенадцатого, нормальные люди в это время видят сны...
      Честно говоря, я вовсе не была уверена, что моя речь имеет какой-нибудь смысл, но очень хотелось спать, и было совершенно все равно, какую точку зрения отстаивать.
      Неуверенность во всем происходящем жила во мне до самой пятницы - то есть еще два дня.
      В пятницу утром позвонила Эва и стала уговаривать пойти на выставку скандинавской живописи, открывающуюся вечером. Алиция и Зося решительно отказались, Павел после работы в саду едва дышал, и я пошла одна.
      Выставка меня потрясла. Художники достигли потрясающе похоронных эффектов. Я нашла там пейзаж, который бы охотно купила, чтобы, глядя на него, сдерживать природную веселость.
      Эва отвернулась от очередной картины, потянула меня за руку и вдруг застыла. В глазах у нее была паника. Я проследила за ее взглядом.
      Раздвигая толпу, в нашу сторону пробирался потрясающе красивый высокий черноволосый мужчина, одетый весьма оригинально, но вместе с тем элегантно. Южноамериканский тип вообще не в моем вкусе, но должна признать, что такие могут нравиться. На нем были темный костюм, светлый галстук и красная рубашка.
      Эва вдруг ожила. Выражение ее лица изменилось. Она смотрела в пространство сквозь приближающуюся фигуру ледяным невидящим взглядом, быстро тесня меня к выходу.
      - Это какой-то кошмар, что там у вас творится! - тараторила она. - Просто ужас! Неужели вы не можете с этим как-нибудь покончить? Это же несносно, столько жертв, на каждом шагу покойник!
      Тип врос в пол, и на его прекрасном лике рисовалась полная растерянность. Он смотрел на Эву и становился все мрачней и мрачней, потом вдруг отвернулся и ушел.
      - Ужасно! - заявила я прочувствованно, так как связь Эвы с типом в красной рубашке действительно ужасно поразила меня. - Вся выставка - полное дерьмо!
      - Ничего подобного! - запротестовала ошеломленная Эва, и мы вышли на улицу.
      Хочешь, пойдем до Центрального вокзала, посмотрим витрины? - предложила она. - Давно тут не была.
      Витрины я уже смотрела три дня назад, но мне нужно было решить, как себя вести. На дипломатию я махнула, зная, что это не самая сильная моя сторона.
      - Смотри, какие чудные зеленые сапожки! - оживилась Эва. - Обожаю зеленую замшу! А погляди на эту юбку!
      - Что это был за тип? - спросила я, не преминув взглянуть на действительно симпатичную юбку.
      - Какой тип? - Эва сразу утратила весь свой энтузиазм.
      Я решила идти напролом.
      - Тот черный, в красной рубашке, который собирался к нам подойти.
      - Не хотела тебе признаваться, - ответила Эва, медленно проходя вдоль витрины. - Ну, ладно, скажу. Это была моя большая любовь. Никому не рассказывай. Все кончилось много лет назад. Была тогда смертельно влюблена и ужасающе глупа. Порвала с ним окончательно и больше не собиралась встречаться. И сейчас не собираюсь, хотя бы из-за Роя. Рой о нем ничего не знает. Я так испугалась, когда его увидела, захотелось провалиться сквозь землю... Не желаю его знать!..
      - Как его зовут? - с вежливым любопытством поинтересовалась я.
      - Джузеппе, - выдохнула Эва. - Джузеппе Грассани. Он итальянец.
      - А где он живет?
      - Не знаю. Когда-то жил в Марселе, там-то и проходил наш сумасшедший роман. Но потом он сразу уехал, больше я ничего не знаю.
      Всю дорогу до Центрального вокзала я ломала голову над возникшей ситуацией. Не прерывая этого занятия, спустилась по лестнице, села в поезд и, конечно, забыла купить билет! Ехала зайцем и на каждой остановке тряслась, пока не поняла, что это грозит мне всего-навсего утратой двадцати пяти крон, и ничем больше.
      Датские родственники Алиции, до сих пор тактично державшиеся в стороне, решили наконец навестить преследуемую несчастьями свояченицу, и в этот момент все оказались в Аллеред.

К титульной странице
Вперед
Назад