4. РОССИЯ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.
Три модели (эшелона) мирового капиталистического разви-
тия. Капиталистическая эволюция России в конце XIX -
начале XX в. (проблемы и противоречия)
Конец XIX - начало XX в. стали переломным периодом в
отечественной истории. Страна вступила в полосу широко-
масштабных политических потрясений, причины которых бы-
ли во многом обусловлены отчетливо наметившимся на ру-
беже двух столетий своеобразием ее социально-экономи-
ческого развития. После отмены крепостного права в Рос-
сии ускоренными темпами утверждается капитализм, причем
уже с конца XIX в. наметились симптомы его перехода в
монополистическую стадию. Однако процесс капиталисти-
ческого развития России по многим существенным парамет-
рам заметно отличался от классического, западноевро-
пейского варианта становления буржуазных структур.
Мысль о том, что история России демонстрирует иной, не-
похожий на западную модель тип капиталистической эволю-
ции, высказывалась рядом советских исследователей еще в
60-е годы. Представители так называемого нового направ-
ления в отечественной историографии (П.В.Болобуев,
И.Ф.Гиндин, К.Н.Тарновский и др.) в своих работах, пос-
вященных российской экономике на рубеже XIX-XX вв.,
подняли вопрос о типе капиталистической эволюции Рос-
сии, рассматривая его в неразрывной связи со сформули-
рованной ими же проблемой многоукладности (взаимодейс-
твия российского монополистического капитализма с до- и
раннекапиталистическнми общественными структурами). Ре-
зультаты соответствующих изысканий оказались весьма
плодотворными и, в частности, способствовали более глу-
бокому осмыслению предпосылок и природы трех российских
революций. Однако в начале 70-х годов "новое направле-
ние" было объявлено антимарксистским и подверглось нас-
тоящему административному разгрому. Осуществлявшееся в
рамках этого направления всестороннее исследование со-
циально-экономической истории России конца XIX - начала
XX вв. фактически прекратилось. Ситуация начала менять-
ся лишь с середины 80-х годов. Сейчас идеи, сформулиро-
ванные в свое время сторонниками "нового направления",
оставаясь, правда, до сих пор объектом острых дискус-
сий, все прочнее утверждаются в науке. Обогащенные но-
выми положениями общетеоретического и конкретно-истори-
ческого плана, они открывают широкие перспективы для
дальнейшего исследования ключевых проблем развития Рос-
сии на рубеже двух веков.
Механизм становления и эволюции буржуазных структур в
различных странах, действительно, не являлся универ-
сальным. В этой связи в современной научной литературе
принято говорить о трех моделях (эшелонах) развития ка-
питализма. К странам первой модели могут быть отнесены
государства Западной Европы вместе с их дочерними зао-
кеанскими ответвлениями (США, Канада, Австралия). Для
обществ этого региона характерно раннее, самопроизволь-
ное зарождение капиталистических отношений, их длитель-
ное органическое развитие, известная синхронность соз-
ревания экономических, социальных, правовых, политичес-
ких и культурных предпосылок перехода к капитализму.
Иная ситуация складывалась в странах второй модели
(Россия, Япония, Турция, балканские государства и
т.п.), демонстрировавших особый тип капитализма. Ста-
новление буржуазных структур в этих государствах нача-
лось позднее, чем в странах первой модели, но осущест-
влялось более интенсивно (под влиянием импульса, шедше-
го не столько изнутри, сколько извне, т.е. необходимос-
ти преодоления отставания от обществ Запада, выступав-
ших в данном случае и в качестве образца, и в качестве
внешней угрозы). Процесс капиталистической эволюции в
странах второго эшелона протекал в условиях сохранения
в этих обществах многочисленных остатков старых, добур-
жуазных структур и под сильнейшим влиянием государства,
являвшегося двигателем и гарантом развития. "Классичес-
кая" последовательность этапов складывания капиталисти-
ческого производства (мелкотоварное производство - ма-
нуфактура - фабрика - паровой железнодорожный и водный
транспорт) оказывалась нарушенной. "Сразу" возникало
то, к чему Запад шел столетиями (железные дороги, тяже-
лая промышленность). В этих условиях капиталистическая
эволюция в странах второй модели протекала более конф-
ликтно, чем в странах первой модели. В частности, пот-
ребность в форсированном преодолении экономической отс-
талости вела к ужесточению налоговой эксплуатации и
росту социальной напряженности. Перенесение передовых
форм хозяйственной жизни на национальную почву, недос-
таточно подготовленную для их самостоятельного воспро-
изводства, порождало острейшую проблему адаптации широ-
ких слоев населения к новым требованиям, синтеза тради-
ционных ценностей и ценностей буржуазного, индустриаль-
ного общества, которые в странах второй модели, в отли-
чие от стран Запада, естественным порядком не сложи-
лись. Разумеется, трудности, возникавшие в процессе ка-
питалистической модернизации обществ второй модели, не
являлись принципиально неодолимыми, о чем свидетельст-
вует прежде всего пример Японии. Заимствование передо-
вого опыта стран "раннего капитализма" не только порож-
дало проблемы, но было и своеобразным "преимуществом
отсталости". Успех сложнейшего и болезненного процесса
буржуазной трансформации обществ второй модели во мно-
гом зависел от субъективных факторов (способности пра-
вящей элиты проводить сбалансированную экономическую и
социальную политику) и - в большей степени - от готов-
ности местной культурной традиции к восприятию новых
ценностей.
Наконец, еще одну модель становления буржуазных струк-
тур демонстрируют государства Азии, Африки, частично
Латинской Америки, оказавшиеся к началу XX в. на поло-
жении колоний и полуколоний великих держав.
В социально-экономнческом развитии России на рубеже
двух столетий отчетливо проявлялись закономерности,
присущие странам второго эшелона. Самодержавие во имя
сохранения своих международных позиций, создания мощно-
го военного потенциала проводило политику, направленную
на форсированную индустриализацию страны. Российский
капитализм рос как естественным путем "снизу", так и
усиленно насаждался "сверху". Его развитие носило край-
не неравномерный, очаговый характер, как в отраслевом,
так и в территориальном плане. Различные фазы капита-
листической эволюции предельно уплотнялись. Российский
капитализм, начавший с конца XIX в. переходить в моно-
полистическую стадию, не знал ярко выраженного периода
свободной конкуренции. Отдельные этапы развития буржу-
азного строя как бы "наложились" друг на друга.
Докапиталистические структуры продолжали играть значи-
тельную роль в российской экономике. Последняя поэтому
представляла собой многообразный и противоречивый комп-
лекс хозяйственных укладов, порожденных определенным
уровнем развития производительных сил, т.е. воспроизво-
дившихся на своей собственной основе и отличавшихся
друг от друга целями производства, способами использо-
вания прибавочной стоимости, отношениями собственности
и т.п. Господствующее положение, разумеется, занимал
уже капиталистический уклад, выступавший в различных
формах (необходимо отметить, в частности, что для рос-
сийской экономики было характерно наличие развитого го-
сударственно-капиталистического сектора - казенные же-
лезные дороги, промышленные предприятия) и увязывавший
все прочие в некую более или менее единую систему. На-
ряду с ним, однако, продолжали существовать и такие ук-
лады, как полукрепостнический, представленный помещичь-
им отработочным хозяйством в деревне, старой горноза-
водской промышленностью Урала, мелкотоварный (крестьян-
ское хозяйство, связанное с рынком), патриархальный
(натуральный), который сохранялся на окраинах империи и
частично - в "медвежьих углах" ряда центральных райо-
нов. Страна жила одновременно как бы в разных эпохах.
Противоречия одной фазы общественного развития сочета-
лись с противоречиями, порожденными последующими фаза-
ми. До- и раннекапиталистические формы эксплуатации пе-
реплетались с формами, присущими зрелому капитализму.
Сам капиталистический уклад, взаимодействуя с докапита-
листическими элементами экономической структуры, не
столько разрушал их, сколько консервировал, широко ис-
пользуя архаичные формы извлечения прибыли (торго-
во-ростовщическая эксплуатация населения). Все это де-
формировало процесс капиталистической эволюции России и
делало его весьма болезненным для широких народных
масс, что способствовало обострению социальных антаго-
низмов.
Ситуация усугублялась и становившимся к концу XIX в.
все более ощутимым несоответствием унаследованной от
крепостнической эпохи формы организации политической
власти (в лице самодержавия) изменившимся обществен-
но-экономическим отношениям. Кроме того, сама культур-
ная традиция России оказывалась малосовместимой с цен-
ностями капиталистического, индустриального общества. В
традиционный уклад русской жизни, формировавшийся под
влиянием Православия, никак не вписывались, например,
погоня за прибылью, индивидуализм. "Деловые люди" как
таковые не являлись в общественном сознании героями,
примерами для подражания. Подобные настроения были при-
сущи, в частности, вполне европеизированным слоям,
культура которых ничуть не напоминала традиционную.
Один из видных представителей делового мира Москвы на-
чала XX в. П.А.Бурышкин писал в своих воспоминаниях,
что "и в дворянстве, и в чиновничестве, и в кругах ин-
теллигенции, как правой, так и левой, - отношение к
"толстосумам" было, в общем, малодружелюбным, насмешли-
вым и немного "свысока"", и в России "не было того
"культа" богатых людей, который наблюдается в западных
странах". Ценности же буржуазного общества, по наблюде-
ниям современных исследователей, попадая на неподготов-
ленную культурную почву, "вызывали скорее разрушитель-
ный эффект, приводили к дезориентации массового созна-
ния".
При этом разрыв между высшими слоями и основной массой
населения России был чрезвычайно велик, что также отра-
зилось на процессе капиталистической эволюции страны.
Со времени петровских реформ Россия, действительно, как
бы раскололась на две "цивилизации" - "цивилизацию" ев-
ропеизированных верхов и в общем чуждую западным влия-
ниям "цивилизацию" низов, т.е. главным образом кресть-
янства, которое сами же верхи вплоть до столыпинской
аграрной реформы стремились удержать в рамках архаичес-
ких, патриархальных отношений. "Мир господствующих при-
вилегированных классов, - писал выдающийся русский фи-
лософ Н.А.Бердяев, - ...их культура, их нравы, их внеш-
ний облик, даже их язык, был совершенно чужд народу -
крестьянству, воспринимался как мир другой расы, иност-
ранцев". Взаимное отчуждение и противостояние двух "ци-
вилизаций", имевших немного общего и долго (в эпоху
господства феодально-крепостнического строя с его жест-
кой сословной иерархией) развивавшихся мало соприкаса-
ясь друг с другом, должны были обернуться их столкнове-
нием в период стремительного рывка страны вперед, в хо-
де модернизации России, когда рушилась старая сословная
структура и возрастала социальная активность широких
слоев населения.
Все это, разумеется, не означало, что успешная буржуаз-
ная модернизация России была в принципе невозможна. Тем
не менее на ее пути существовали серьезные препятствия,
причем не только внутриполитического плана. Степень
вовлеченности России в хитросплетения мировой политики,
обусловленная не одними амбициями самодержавия, но и
объективными факторами - размерами страны, ее геополи-
тическим положением, заставляла власть насаждать капи-
тализм ускоренными темпами и вместе с тем не давала
возможности мобилизовать необходимые ресурсы для реше-
ния внутренних проблем, в частности - порожденных фор-
сированным насаждением капитализма. Первая мировая вой-
на - естественный результат соперничества великих дер-
жав - стала тяжелейшим испытанием для страны и, пре-
дельно обострив все накопившиеся противоречия ее разви-
тия, вызвала социальный взрыв, который в итоге прервал
процесс капиталистической эволюции России.
Российская промышленность в конце XIX - начале XX в.
Конец XIX - начало XX в. - время ощутимых количествен-
ных и качественных перемен в российской экономике. Вы-
сокими темпами росла отечественная промышленность. Ус-
коренному экономическому росту в большой мере способс-
твовала политика форсированной индустриализации страны,
которая в первую очередь была связана с именем С.Ю.Вит-
те (1849-1915) - одного из крупнейших государствеиных
деятелей последних десятилетий существования Российской
империи, занимавшего в 1892-1903 гг. пост министра фи-
нансов.
Взятый С.Ю.Витте курс на всемерное содействие промыш-
ленному развитию не был принципиально новым явлением.
Он в какой-то мере опирался на традиции еще петровской
эпохи и опыт экономической политики последующих перио-
дов. Составными частями "системы" С.Ю.Витте являлись
таможенная защита отечественной промышленности от
иностранной конкуренции (основы этой политики были за-
ложены еще таможенным тарифом 1891 г.), широкое привле-
чение зарубежных капиталов в виде займов и инвестиций,
накопление внутренних финансов ресурсов с помощью ка-
зенной винной монополии и усиления косвенного налогооб-
ложения. Государство активно "насаждало" промышлен-
ность, оказывая содействие (административное и матери-
альное) в возникновении новых и расширении существующих
предприятий. Одной из крупнейших мер, осуществленных
С.Ю.Витте в рамках реализации его "системы", явилось
введение в 1897 г. золотого денежного обращения. Золо-
тое содержание рубля при этом уменьшилось на 1/3. Кре-
дитный рубль приравнивался к 66 2/3 коп, золотом. Госу-
дарственный банк, ставший эмиссионным учреждением, по-
лучил право выпускать не обеспеченные золотом кредитные
билеты на сумму не более чем в 300 млн руб. Финансовая
реформа способствовала стабилизации курса рубля и при-
току в Россию иностранных капиталов.
Содействуя развитию российской промышленности, "систе-
ма" С.Ю.Витте отличалась противоречивостью. Широкое го-
сударственное вмешательство в экономику, способствуя в
известном отношении быстрой капиталистической эволюции
России, с другой стороны, мешало естественному станов-
лению буржузных структур. Форсированная индустриализа-
ция осуществлялась за счет перенапряжения платежных сил
населения, прежде всего - крестьянства. Таможенный про-
текционизм оборачивался неизбежно ростом цен на промыш-
ленные товары. На положении широких народных масс отри-
цательно сказывалось усиление налогообложения. Важней-
шим средством пополнения государственного бюджета стала
винная монополия. В 1913 г. она обеспсчнвала 27-ЗО%
всех бюджетных поступлений. Негативно отражавшаяся на
благосостоянии широких слоев населения политика форси-
рованной индустриализации сыграла известную роль в под-
готовке революционного взрыва в 1905 г.
Отставка С.Ю.Витте с поста министра финансов в 1903 г.
не привела к пересмотру основ политики самодержавия в
области промышленности. Разумеется, достигнутый к 900-м
годам уровень экономического развития России, русс-
ко-японская война и революция 1905-1907 гг., расстроив-
шие государственные финансы, перемены в общественно-по-
литической жизни страны, вызванные революцией, - все
это вынуждало правительство вносить известные корректи-
вы в тот курс, который осуществлял в свое время
С.Ю.Витте. Так, государство отказалось от прямого "на-
саждения" промышленности. Тем не менее, поскольку зада-
ча ускоренного развития отечественной индустрии остава-
лась по-прежнему актуальной, постольку проводившаяся
царским правительством промышленная политика (вплоть до
начала первой мировой войны) в целом являлась продолже-
нием "системы" С.Ю.Витте.
Курс самодержавия на форсированную индустриализацию
страны дал весомые результаты. 90-е годы XIX в. ознаме-
новались промышленным подъемом невиданной прежде про-
должительности и интенсивности. С большим размахом ве-
лось железнодорожное строительство, К 1900 г. было
построено 22 тыс. верст железных дорог, т.е. больше,
чем за 20 предыдущих лет. К 900-м годам Россия распола-
гала второй в мире по протяженности сетью железных до-
рог. Интенсивное железнодорожное строительство стимули-
ровало развитие промышленности, в первую очередь - тя-
желой. Российская индустрия росла самыми высокими в ми-
ре темпами. В целом за годы подъема промышленное произ-
водство в стране более чем удвоилось, причем производс-
тво средств производства увеличилось почти в три раза.
Экономический подъем сменился острым промышленнымм кри-
зисом, первые симптомы которого проявились в самом кон-
це 90-х годов XIX в. Кризис продолжался до 1903 г. При-
рост промышленного производства в эти годы сократился
до минимума (в 1902 г. он составил лишь 0,1%), однако в
силу разновременности охвата кризисом отдельных отрас-
лей общего уменьшения объема выпускаемой продукции не
наблюдалось. Первое десятилетие XX в. для отечественной
промышленности было неблагоприятным временем. На ее
развитие негативно повлияли русско-японская война и ре-
волюция 1905-1907 гг. Тем не менее промышленный рост не
прекращался, составив за 1904-1909 гг. в среднегодовом
исчислении 5%. Повышательная тенденция в экономической
конъюнктуре обозначилась в конце 1909 г., а с 1910 г.
страна вступила в полосу нового промышленного подъема,
продолжавшегося до начала первой мировой войны. Средне-
годовой прирост промышленной продукции в 1910-1913 гг.
превысил 11%. Отрасли, производящие средства производс-
тва, увеличили за этот же период выпуск продукции на
83%, а отрасли легкой промышленности - на 35,3%. При
этом необходимо отметить, что до начала первой мировой
войны еще не успели дать должного эффекта увеличившиеся
в годы подъема капиталовложения в промышленность и ее
техническая модернизация. Рост крупной индустрии соче-
тался в России с развитием мелкого производства, про-
мыслов. Наряду с 29,4 тыс. предприятий фабрично-заводс-
кой и горной промышленности (3,1 млн рабочих и 7,3 млрд
руб. валовой продукции) в стране накануне первой миро-
вой войны имелось 150 тыс. мелких заведений с числом
рабочих от 2 до 15 человек. Всего на них было занято
около 800 тыс. человек, а продукции выпускалось на 700
млн руб.
В целом общие итоги развития отечественной индустрии в
конце XIX - начале XX в. были весьма внушительны. По
объему промышленного производства Россия в 1913 г. за-
нимала 5-е место в мире, уступая лишь США, Германии,
Англии и Франции. При этом, хотя объем промышленной
продукции Франции был примерно вдвое больше, чем Рос-
сии, такое превосходство достигалось главным образом за
счет ряда отраслей легкой и пищевой промышленности. По
выплавке же стали, прокату, машиностроению, переработке
хлопка и производству сахара Россия опережала Францию и
находилась на 4-м месте в мире. По добыче нефти Россия
Б 1913 г. уступала только США. Несмотря на впечатляя
ющие успехи в развитии промышленности, Россия остава-
лась все же аграрно-индустриальной страной. Валовая
продукция земледелия и животноводства в 1913 г. в 1,5
раза превышала валовую продукцию крупной промышленнос-
ти. Весьма значительно страна отставала от наиболее
развитых государств по производству промышленных това-
ров на душу населения. По этому показателю США и Англия
в 1913 г. превосходили Россию примерно в 14 раз, а
Франция в 10 раз. Таким образом, несмотря на исключи-
тельно высокие темпы промышленного роста, Россия по
уровню экономического развития по-прежнему уступала к
началу первой мировой войны другим великим державам.
Монополистические объединения в российской промышлен-
ности
С конца XIX в. в хозяйственной жизни России обозначи-
лись те же самые тенденции, которые были свойственны в
это время экономике передовых стран. В промышленности
шли процессы концентрации производства. В 1890 г. круп-
ные предприятия (с годовым производством на сумму от
100 тыс. руб. и выше) преобладали в 8 отраслях, доля
которых в валовой продукции промышленного производства
составляла 42,4%, а в 1908 г. - в 23, производивших
около 87 % всей промышленной продукции. По уровню кон-
центрации производства российская промышленность зани-
мала ведущее место в мире. Однако высокая концентрация
производства в России являлась в значительной степени
результатом высокой концентрации легкой (прежде всего -
текстильной) индустрии, чья доля в общем объеме промыш-
ленного производства превосходила долю тяжелой. Крупные
предприятия существовали здесь, так сказать, изначаль-
но, и их возникновение не было связано с переходом рос-
сийского капитализма в монополистическую фазу. С другой
стороны, высокая концентрация тяжелой промышленности, в
частности машиностроения, была во многом обусловлена
отсутствием на внутреннем рынке достаточного спроса на
ее продукцию. Это обстоятельство вынуждало владельцев
заводов выпускать самый разнообразный ассортимент това-
ров, что было под силу только очень крупным предприяти-
ям. Таким образом, высокая концентрация промышленности
в значительной степени отражала недостаточно интенсив-
ное экономическое развитие страны. Известную роль здесь
играло, впрочем, также и использование накопленного на
Западе опыта организации промышленности.
Концентрация производства была тесно связана с концент-
рацией и централизацией капитала. Конец XIX - начало XX
в. стали временем бурного развития в России акционер-
но-паевых предприятий. К 900-м годам они прочно домини-
ровали в отраслях промышленности, пыпускавших 2/3 всей
продукции. Чрезвычайно большого размаха акционерное уч-
редительство достигло в период предвоенного промышлен-
ного подъема (было открыто 757 обществ с капиталом в
1112 млн руб.).
Концентрация производства, концентрация и централизация
капитала закладывали в принципе базу для возникновения
промышленных монополий. Правда, не всякая концентрация
производства вела с необходимостью к их образованию.
Так, высококонцентрированная московская текстильная
промышленность, занимавшая но объему производства доми-
нирующие позиции в спечественлой индустрии, оказалась
весьма слабо затронута процессом монополизации. Функци-
онировавшие в этой отрасли крупные предприятия, имея
перед собой огромный рынок, не испытывали затруднений
со сбытом и не ощущали сколько-нибудь остро потребности
в объединении. Вместе с тем в ряде отраслей тяжелой
промышленности наличие небольшого числа крупных предп-
риятий создавало благоприятные условия для возникнове-
ния монополий, несмотря на относительно невысокий уро-
вень развития этих отраслей. Деятельность монополисти-
ческих объединений в России была запрещена законом. Од-
нако царские власти, как правило, не применяли против
них карательных мер, хотя нередко отношения бюрократии
с монополиями складывались далеко не идиллически.
Первые монополистические объединения в форме картелей и
синдикатов появились в России еще в 80-е годы XIX в.
Важным этапом в процессе монополизации отечественной
промышленности стали 1900-1910 гг. В условиях неблагоп-
риятной экономической конъюнктуры монополистические
объединения (главным образом - в виде синдикатов) соз-
давались в различных отраслях промышленности ("Продаме-
та" - в металлургической. "Продуголь" - в угольной и
т.п.). Особенно быстрыми темпами монополизация промыш-
ленности пошла в годы предвоенного экономического подъ-
ема, когда укрепление позиций старых объединений соче-
талось с интенсивным созданием новых. В этот период в
России появляются монополии высшего типа - тресты и
концерны. Впрочем, вплоть до начала первой мировой вой-
ны среди монополистических объединений количественно
по-прежнему преобладали картели и синдикаты, что свиде-
тельствовало о сравнительно низком уровне развития мо-
нополистического капитализма.
Банки и промышленность. Формирование финансового капи-
тала
90-е годы XIX в. стали важнейшим этапом в развитии ак-
ционерных коммерческих банков и складывании банковской
системы в России. За десятилетие капиталы и все пассивы
коммерческих банков увеличились более чем в два раза.
Особенно заметно возросла финансовая мощь петербургских
банков, которые приобрели действительно всероссийское
значение.
Экономический подъем 90-х годов XIX в. подтолкнул рос-
сийские, прежде всего петербургские, банки к финансиро-
ванию промышленности, что положило начало процессу сра-
щивания банковского и промышленного капитала. Крупней-
шие банки обзаводились своими сферами интересов в про-
мышленности. Так, к 1900 г. Петербургский Международный
банк был заинтересован более чем в 30, а Петербургский
учетный и ссудный банк - почти в 30 предприятиях. В де-
ятельности различных промышленных обществ активно
участвовали такие банки, как Русский для внешней тор-
говли, Русский торгово-промышленный, Петербургский
частный. На основе совместного финансирования промыш-
ленности начали складываться банковские группы.
В 90-е годы XIX в. связи банков с промышленностью были
еще очень непрочными. Большую роль в развитии процесса
сращивания банковского и промышленного капиталов сыграл
экономический кризис 1900-1903 гг. В условиях крайне
неблагоприятной хозяйственной конъюнктуры банки стреми-
лись порвать контакты с предприятиями, в финансировании
которых они участвовали в годы подъема. Однако сделать
это удавалось далеко не всегда. Более того, зачастую
приходилось поддерживать такие предприятия новыми кре-
дитами. В результате в период кризиса при количествен-
ном сокращении связей банков с промышленностью проч-
ность уцелевших контактов повысилась.
Процесс слияния банков с промышленностью и формирования
финансового капитала приобрел значительный размах в го-
ды предвоенного экономического подъема. В 1914 г. Рос-
сия обладала высокоразвитой банковской системой, глав-
ную роль в которой играли Государственный банк и акцио-
нерные коммерческие банки (активы последних достигали
почти 5 млрд руб.). В 1914 г. в стране насчитывалось 53
акционерных коммерческих банка, имевших 778 филиалов,
из которых 574 принадлежало 13 петербургским банкам. В
годы подъема в России сложились мощные банковские моно-
полии. Пять крупнейших банков (Русско-Азиатский, Петер-
бургский Международный, Русский для внешней торговли,
Азовско-Донской и Русский торгово-промышленный) к 1914
г. сосредоточили в своих руках почти половину ресурсов
и активных операций всех российских акционерных коммер-
ческих банков. Впрочем, растущая монополизация банковс-
кого дела сочеталась в предвоенной России с исключи-
тельно быстрым увеличением числа провинциальных банков
(Обществ взаимного кредита), кредитной кооперации.
Активно внедряясь в 1910-1914 гг. в промышленность,
банки стали той силой, которая обусловила рост монопо-
листических объединений. Русско-Азиатский банк выступил
в роли организатора мощного военно-промышленного кон-
церна из восьми контролируемых им металлообрабатывающих
предприятий с общим акционерным капиталом в 85 млн руб.
Эта группа сосредоточила в своих руках все частное про-
изводство артиллерии в России, часть производства судов
для Балтийского флота, значительную долю выпуска снаря-
дов и мин. Под эгидой Международного коммерческого бан-
ка были созданы тресты: "Коломна - Сормово", монополи-
зировавший судостроение в бассейне Волги, и "Наваль -
Руссуд", осуществлявший сооружение кораблей для Черно-
морского флота. Помимо собственно промышленности, влия-
ние банков распространилось на железнодорожные и стра-
ховые общества, пароходства и т.п.
Процесс сращивания банковского и промышленного капита-
лов затронул главным образом отрасли тяжелой индустрии.
На основе внедрения в эти отрасли банков, прежде всего
- петербургских, и шел процесс формирования финансового
капитала, складывалась российская финансовая олигархия.
В цитадели отечественного промышленного капитализма -
московской текстильной промышлеиности - ситуация была
иной. Действовавшие здесь предприниматели (некоторые из
них имели свои банки), получая особо большую прибыль
(она, например, в 14 раз превышала валовую прибыль всех
угольных предприятий Донецкого бассейна) и располагая
крупными личными состояннями, расширяли свои заведения
за счет собственных средств или средств родственников.
В этой связи основа для внедрения банковского капитала
в текстильную промышленность отсутствовала. Таким обра-
зом, обозначившиеся с конца XIX в. изменения в отноше-
ниях банков с промышленностью еще не затронули крупней-
шую отрасль отечественной индустрии.