Популярность танцев быстро росла. Из откровенного мучения для большинства участников и источника отнюдь не положительных эмоций танцы превращались в приятное времяпрепровождение. Танец стал обязательным предметом в учебных заведениях. В 1731 г. организовали Шляхетский корпус, куда пригласили Ж. Б. Ланде — основателя танцевальной школы. Танец преподавали в Институте благородных девиц, в Царскосельском лицее, в кадетских корпусах и даже в Академии художеств. В столицы устремились иностранцы — танцоры. Итальянец Дж. Локателли организовал оперный дом с маскарадами, где обучали танцам. Позже среди лучших учителей танцев славились П. А. Иогель и Г. Мунаретти. За три десятка лет, то есть менее чем за одно поколение, в России складывается система балов от придворных до антрепренерских. Она вызвала спрос на танцмейстеров и танцевальные школы. В домах стали устраивать танцевальные залы.
      Несмотря на тяжелые физические тренировки в танцах, освоить это ремесло было непросто. Даже к концу XVIII в. не было зазорным подучивать па прямо на балу, подглядывать в составленную учителем танцев шпаргалку и привозить с собой на бал танцмейстера, с тем чтобы в уголке вспоминать с ним пируэты и фигуры.
      Бал подчинялся строгому церемониалу, который контролировался указами верховной власти. Со временем не только придворные, но и частные, или, как тогда говорили, партикулярные, балы подчинялись строгим правилам. На сцене танцевального зала вывешивались правила бала. Бальный этикет регламентировал начало, последовательность и окончание бала как особого бального церемониала. Последний состоял не только в последовательности танцев. Бал — это «зрелище в зрелище», это театральный спектакль, который разыгрывался партнерами и оценивался залом.
      Согласно церемониалу, каждый человек должен был занимать на балу свое определенное место. Танцор после очередного танца должен был вернуться на то место, которое было отведено его статусу в дворянском обществе.

Строкой источника

      Сановная знать всегда занимала противоположную сторону от оркестра, вокруг которого теснились молодые чиновники. Среднее дворянство размещалось чуть дальше от оркестра. Эта формальность не лишала возможности любого слоя дворянства танца с членами царствующего дома.
      Этикетом предписывались разные типы поклонов, непринужденность которых вырабатывалась в результате тренировок с балетмейстером. Последний учил бальному этикету: сколько шагов нужно сделать, чтобы должным образом подойти к императору или высокопоставленному лицу, как держать голову и руки. Танцмейстер — создатель бала, его режиссер, своего рода «серый кардинал», невидимый правитель бала. Он превращал танец из упражнений в искусство грации, изобретал новые па и музыкальные композиции. У танцоров оценивалась каждая мелочь и штрих: как держали корпус, голову и руки, как чувствовали музыку, какое выражение лиц у партнеров. Все это обсуждалось среди светских кумушек и светских львов. В эпицентре внимания — бальные наряды и украшения и демонстрация искусности танцоров. Особую роль в оценке играли уже не танцующие зрители, они являлись носителями традиций, наблюдателями и знатоками всех светских правил и интриг.
      Женщина господствовала на балу, все подчинялись культу Прекрасной Дамы. Хозяин бала выбирал понравившуюся ему даму и подносил ей букет цветов, а она в свою очередь становилась хозяйкой бала и распоряжалась танцами. В конце бального церемониала дама дарила букет одному из своих партнеров по танцам: в следующий раз бал должен был быть у него. В знак благодарности за выбор кавалер посылал выбравшей его даме веер, перчатки и цветы. Кавалер, пригласивший даму на танец, всегда терпеливо ждал, когда она наговорится и окажет ему честь пройтись с ним тур. Танцы постепенно становятся привилегией молодежи. В 16-20 лет девушек вывозили на бал первый раз, их матери уже считали танцы несолидным для себя делом: они садились за карты и принимались за сплетни.
      Постепенно парадно-церемониальный характер бала сменился увеселительно-развлекательным, и бал становился местом легких амурных флиртов и глубоких личных драм. Каждый танец на балу не только был прописан заранее в приглашении, которое посылали за неделю до бала, но и расписаны партнеры у девушек и дам. Для этого они брали с собой специальные записные книжки — карнэ (от фр.) или агенду (от нем.). Назначение этих книжек — не сбор доказательств успеха светских красавиц, напротив, они предостерегали их от промаха, от путаницы партнеров. В противном случае в свете мог затеяться страшный скандал, что не только лишало даму репутации, но и из-за него могли поплатиться карьерой ее ближайшие родственники. Бальная книжка была изящной и маленькой, умещалась на ладони. Обычно она имела серебряный, костяной или кожаный переплет с золотым тиснением, к нему подвешивали миниатюрный карандаш. Страницы были бумажные или костяные. Костяные книжки служили вечно, так как текст с них стирали резинкой. Агенду носили на цепочке веера или пристегивали крючком к лифу бального платья.