- Ну, как же! Мне кажется, я мог бы сказать тебе такое...
      - Конечно, мог бы.--Она поколебалась, затем продолжала спокойным, сухим тоном: - Я полагаю, это Сисели?
      - Да. Послушай, Венетия... Сисели водилась с той самой Жизелью? Венетия медлила с ответом.
      - Не знаю. Не забывай, что я была на юге Франции. Я не слышала сплетен в Ле Пине. Но, честно говоря, я не была бы удивлена.
      Стивен задумчиво кивнул. Венетия мягко спросила:
      - Нужно ли тебе тревожиться? Ведь вы живете совсем отдельно, не так ли? Это ее дело, а не твое.
      - Пока она моя жена, это касается и меня.
      - А ты не мог бы... э... согласиться на развод? Ты бы развелся с ней, если б у тебя были шансы?
      - Если бы представился случай - конечно. Они помолчали. Венетия подумала: "У нее кошачий нрав. Я это прекрасно знаю. Но она осторожна, хитра и злобна". Вслух Венетия сказала:
      - Ничего не поделаешь...
      Он покачал головой, затем спросил:
      - Венетия, если бы я был свободен, ты вышла бы за меня?
      Глядя между ушей лошади, она ответила голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций:
      - Думаю, что да.
      Стивен! Она всегда любила его, еще с тех далеких дней, когда они вместе посещали уроки танцев, охотились на лисят и разоряли птичьи гнезда. И Стивен любил ее, но не настолько, чтобы отчаянно, безоглядно и дико не влюбиться в умную, расчетливую кошку-певичку из хора...
      - Мы с тобой поладили бы чудеснейшим образом,-- сказал Стивен.
      Перед ним вставали картины заманчивой жизни: охота, чай со сдобой, запах влажной лесной земли, осенних листьев... Все то, чего Сисели не понимала и не могла разделить с ним, воображение его рисовало с завидным усердием. А потом он услышал все тот же бесстрастный, ровный голос Венетии:
      - В чем дело, Стивен? Если мы вместе возьмемся за это, Сисели вынуждена будет развестись с тобой.
      Он негодующе прервал ее:
      - Бог мой, да неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе?
      - А мне безразлично.
      - Зато мне - нет! - Он говорил решительно. Венетия подумала: "Вот оно. А жаль. Он хотя и безнадежно ограничен условностями света, но славный парень. Я, пожалуй, не хотела бы, чтоб он был другим".
      - Ладно, Стивен, я поеду,-- сказала Венетия и слегка тронула лошадь шпорой.
      Когда она обернулась, чтобы помахать ему рукой на прощание, их глаза встретились и во взглядах выразились все те чувства, которых не было в осторожных словах.
      На повороте Венетия нечаянно уронила хлыст.
      Какой-то встречный поднял его и с преувеличенно почтительным поклоном возвратил ей.
      "Иностранец,-- подумала она, кивком поблагодарив его.-- Что-то мне будто знакомо его лицо". Мысли ее наполовину были заняты летними днями, проведенными во Франции, наполовину - Стивеном. И только тогда, когда она приехала домой, ее озарила неожиданная догадка: "Да ведь это маленький человечек, уступивший мне место в самолете. Во время дознания говорили, что он детектив!" И сразу же последовала другая мысль:
      "А что ему понадобилось там, в имении Хорбари? Что ему там нужно?"
      ГЛАВА XIII. У МСЬЕ АНТУАНА
     
      На следующее после дознания утро Джейн с трепетом в душе явилась к мсье Антуану.
      Субъект, которого все знали под именем Антуана (на самом деле его звали Айк Эндрю Лич) и чья принадлежность к иностранцам, основывалась лишь на том, что мать его некогда жила во Франции, приветствовал Джейн, зловеще насупившись. Он любил говорить на ломаном английском, каким разговаривают в подворотнях Брутон-стрит, и всегда бранил Джейн как "complete imbecile". Какого дьявола ей понадобилось лететь самолетом? Что за идиотизм! Ее шальная выходка причинит вред его заведению. Когда его раздражение достигло точки кипения, Джейн увидела, что ее подруга Глэдис подмигнула ей.
      Глэдис была воздушной блондинкой с несколько надменными манерами и томным, глубоким, профессионально вежливым голосом. Впрочем, в домашней обстановке ее голос звучал весело и чуть хрипловато.
      - Не волнуйся, милая,-- успокоила она Джейн.-- Старый грубиян сидит на заборе и ждет, откуда ветер подует. А я уверена, что подует вовсе не оттуда, откуда он ожидает! Так, так, дорогая! Ах, досадно! Явилась моя дьяволица, черт бы ее побрал. Конечно, она, как всегда будет сто раз раздражаться. Надеюсь, она хоть не привела с собой свою проклятую болонку!..
      В следующее мгновение Глэдис уже приветствовала постоянную клиентку расслабленно-отчужденным тоном:
      - Доброе утро, мадам! Как, разве вы не принесли с собой своего маленького ласкового китайского мопса? Может, мы начнем с мытья головы и приготовим все для мсье Анри?
      Джейн ушла за перегородку, где женщина с выкрашенными хной волосами, разглядывая в зеркале свое лицо, говорила приятельнице:
      - Дорогая, мне кажется, что сегодня у меня ужасный вид...
      Приятельница ее, со скучающим видом листавшая страницы "Sketch" трехнедельной давности, равнодушно отвечала:
      - Неужели, милая? А мне кажется, вид у тебя точно такой, как всегда.
      Когда вошла Джейн, скучавшая подруга прервала вялый обзор "Sketch", подвергла Джейн пристальному исследованию, затем сделала вывод:
      - Милая, это она, я уверена.
      - Доброе утро, мадам,-- произнесла Джейн с той веселой легкостью, которой от нее ожидали и которую она уже научилась изображать совершенно машинально, безо всякого усилия.--Мы вас так давно здесь не видели. Полагаю, вы отдыхали где-то за границей?
      - В Антибе,-- ответила женщины с крашенными хной волосами, тоже глядевшая на Джейн с искренним интересом.
      - Как хорошо! - воскликнула Джейн с наигранным воодушевлением.--Мы сегодня будем мыть голову и делать укладку или красить?
      На мгновение отвлекшись от созерцания Джейн, женщина с крашенными хной волосами повернулась к зеркалу:
      - Пожалуй, красить я приду на следующей неделе. Боже, как ужасно я выгляжу! Ее приятельница сказала:
      - Но, дорогая, чего же ты хочешь? Ведь сейчас утро...
      - Ах,-- вмешалась Джейн,-- не огорчайтесь, вы себя не узнаете, когда мсье Жорж вас обработает!..
      - Скажите,--крашенная женщина подвела итог своим наблюдениям,-- вы и есть та самая девушка, которая давала показания вчера на дознании? Это вы были в самолете?
      - Да, мадам!
      - О, как интересно! Ну, расскажите поскорее нам обо всем! Джейн постаралась угодить.
      - Что ж, мадам, это на самом деле было ужасно...-- начала она; по ходу рассказа ей пришлось отвечать на дополнительные вопросы: а как выглядела старая женщина? А правда ли, что в "Прометее" летели два французских детектива и что убийство Жизели имеет самое прямое отношение к скандалам во французском правительстве? А была ли на борту самолета леди Хорбари? Действительно ли леди так красива, как говорят? А как она, Джейн, думает, кто убийца? Говорят, дело не предают широкой огласке и что-то от публики скрывают "по правительственным причинам" и т. д. и т. д...
      Это было началом множества других испытаний, которым подверглась в то утро Джейн. Всем было интересно поговорить с девушкой, которая летела в том самом "Прометее". Каждая клиентка могла потом похвастать: "Ассистентка моего парикмахера - та самая девушка... Знаешь, милая, будь я на твоем месте, я непременно тоже пошла бы туда и сделала бы у нее хорошую прическу. Ее зовут Джейн... Этакое юное создание с громадными глазищами. Она обо всем тебе подробно расскажет, если ты ее хорошенько порасспросишь..."
      В конце недели нервы Джейн начали сдавать. Иногда ей казалось, что, если придется еще раз повторить свой рассказ, она не выдержит и запустит сушилкой в того, кто станет ее расспрашивать.
      В конце концов она отыскала наилучший способ отвести душу: подошла к мсье Антуану и дерзко потребовала прибавки к жалованью.
      - Что? Вы еще имеете наглость так говорить! Да я держу вас здесь только по доброте сердечной! Вы оказались замешаны в деле об убийстве!!! Другой, менее добросердечный хозяин немедленно уволил бы вас!
      --Вздор!--невозмутимо сказала Джейн.-- Я сейчас в вашем салоне как приманка, и вы это прекрасно знаете. Если хотите, чтоб я ушла, пожалуйста, я уйду. Я легко получу то, что я требую, у мсье Анри или в салоне Рише.
      - А как о вас там узнают? Не слишком ли много вы возомнили о себе?!
      - На дознании я познакомилась с одним-двумя репортерами,-- сказала спокойно Джейн.-- Один из них в своей газете сообщит моим клиентам о том, что я перешла работать в другой салон.
      Опасаясь, что впрямь так может случиться, мсье Антуан, ворча, вынужден был согласиться на требования Джейн. Глэдис сердечно поздравила подругу.
      - Тебе все это пошло на пользу, дорогая! - сказала она.-- Ты проявила твердость характера - и вот добилась своего, я начинаю восхищаться тобой.
      - За себя я смогу постоять,-- сказала Джейн, и ее подбородок горделиво задрался кверху.-- Это я всегда могла.
      - Трудное дело, дорогая,-- сказала Глэдис.-- Но не осложняй отношений с Айки Эндрю. Конечно же, после этого он вынужден будет ценить тебя еще больше. Кротость и так ничего не значит в жизни, недопустимо, чтобы она доставляла еще и неприятности.
      С этого времени рассказ Джейн о событиях в "Прометее", повторявшийся ежедневно с небольшими изменениями, стал для нее привычной актерской ролью.
      ...Обещанные обед и театр с Норманом Гэйлем прошли более чем удачно. Это был один из тех незабываемых вечеров, когда каждое слово казалось откровением и обнаруживало полнейшее сходство симпатий, взглядов и вкусов. Оказывается, оба всю жизнь любили собак и не терпели кошек. Ненавидели устрицы и обожали копченого лосося. Предпочитали Грету Гарбо и не симпатизировали Кэтрин Хэпберн. Им не нравились располневшие женщины, и они восхищались черными, как смоль, волосами. Их раздражали покрытые ярко-красным лаком ногти. Они не выносили резких голосов, шумных ресторанов и негров. Медлительно-неуклюжие автобусы устраивали их больше, нежели душный, тесный метрополитен. Столько общего! Им это казалось почти невероятным.
      Однажды у Антуана, открывая сумочку, Джейн нечаянно выронила письмо от Нормана Гэйля. Слегка покраснев, она подняла конверт, но на нее тут же налетела Глэдис.
      - Кто твой дружок, дорогая? Ну, ну, рассказывай! Я же знаю, что это письмо не от богатого дядюшки. Не вчера же я появилась на свет. Кто он, Джейн?
      - Да так... Мы познакомились в Ле Пине. Он дантист.
      - А-а, дантист,-- разочарованно протянула Глэдис и почти с отвращением предположила: - У него, должно быть, чрезвычайно белые зубы, и он улыбается во весь рот.
      Джейн вынуждена была признать, что действительно так и есть:
      - У него смуглое лицо и очень светлые голубые глаза.
      - Каждый может иметь смуглое лицо,--решительно сказала Глэдис.-- Это может быть от загара, а может быть и от взятой у химика бутылочки препарата 2/11. Глаза-это еще куда ни шло. Но дантист! Если бы он тебя поцеловал, тебе бы почудилось, что он сейчас скажет: "Шире рот, пожалуйста".
      - Не строй из себя идиотку, Глэдис.
      - Не надо быть такой обидчивой, моя дорогая. Я вижу, ты уже надулась. Да, да, мистер Генри, иду... Пропади он пропадом, этот Генри! Воображает, будто он бог всемогущий, привык дурацким тоном приказывать нам, бедным девушкам!
      В письме Норман Гэйль приглашал Джейн пообедать вместе в субботу вечером. В субботу, в час ленча Джейн, получив прибавку к жалованью, воспрянула духом и решила позволить себе маленькую расточительность: она отправилась в Конер-Хауз, чтобы там вкусно позавтракать. Джейн подсела к столику на четверых, где уже сидели женщина средних лет и молодой человек. Женщина торопливо доела завтрак, попросила счет, собрала бесчисленные кульки и пакеты и удалилась. Во время еды Джейн по привычке читала книгу. Переворачивая страницу, она подняла глаза и заметила, что сидевший напротив молодой человек внимательно смотрит на нее; она смутно припомнила, что где-то видела его лицо. Перехватив взгляд Джейн, молодой человек поклонился ей:
      - Простите, мадмуазель, вы не узнаете меня? Джейн посмотрела на него повнимательнее. У него было совсем юное лицо, более привлекательное, пожалуй, из-за чрезвычайной подвижности, а не из-за подлинной миловидности.
      - Мы не представлены, это верно,-- продолжал молодой человек,--если не считать убийства и того, что мы оба давали показания у следователя.
      - О, конечно,-- сказала Джейн.-- Какая я глупая! А ведь я подумала, что мне знакомо ваше лицо. Так вы... мсье?..
      - Жан Дюпон,-- представился молодой человек и презабавно поклонился.
      Джейн вдруг припомнилось изречение Глэдис, высказанное, быть может, не столь уж деликатно:
      "Если за тобой, милочка, ухаживает кто-то один, наверняка тотчас найдется и второй ухажер. Это как закон природы. А иногда их оказывается даже сразу трое или четверо".
      Джейн всегда вела строгую трудовую жизнь (совсем как в книжном описании скучающей барышни: "Она была веселой, бодрой девушкой, у нее не было друзей среди мужчин и т. д."). Так вот, Джейн тоже была веселой, бодрой девушкой и у нее не было друзей среди мужчин. А теперь они так и кружили вокруг нее. Сомнений быть не могло: когда Жан Дюпон перегнулся через стол, лицо его выражало более чем простую вежливость. Ему было чрезвычайно приятно сидеть с Джейн за одним столом. И даже более чем приятно-ему это явно доставляло наслаждение.
      Джейн опасливо подумала: "Он француз. А с французами, говорят, надо держаться настороже".
      - А вы все еще в Англии,--неловко заметила Джейн и мысленно обругала себя за нелепую бестактность реплики.
      - Да. Отец читал лекции в Эдинбурге, и мы задержались у друзей. Но теперь - завтра - возвращаемся во Францию.
      - Понимаю.
      - Полиция еще никого не арестовала? - спросил Жан Дюпон.
      - В газетах ничего не было. Может, они уже бросили все это.
      Жан Дюпон покачал головой:
      - Нет, полиция так этого не оставит. Они работают без излишнего шума...--тут он сделал выразительный жест,--в полнейшей тайне...
      - Не надо,-- попросила Джейн.-- У меня по спине мурашки бегают.
      - Да, не очень приятно оказаться вот так... так близко, когда совершается убийство...--сказал Жан и добавил: - А я находился ближе, чем вы. Я был почти рядом. Даже страшно подумать!
      - А как по-вашему, кто это сделал? - спросила Джейн.-- Я не в состоянии разгадать это...
      Жан Дюпон пожал плечами.
      - Не я. Уж слишком уродливой она была!
      О,--сказала Джейн с ноткой кокетства,--я полагаю, вы скорее убили бы уродливую женщину, чем красивую?
      - Вовсе нет. Если женщина красива, она вам нравится, она плохо действует на вас, делает вас подозрительным, вы сходите с ума от ревности. "Хорошо,-- говорите вы.-- Я убью ее. Это принесет мне удовлетворение, успокоит меня".
      - И успокаивает?
      - Не знаю, мадмуазель. Не пробовал.--Он засмеялся и покачал головой:Но такая уродина, как Жизель? Кого она волнует?
      - Это односторонний подход к делу,-- сказала Джейн, нахмурившись.-Ведь когда-то она была молодой и красивой.
      - Знаю, знаю.-- Он вдруг стал серьезным - Это великая трагедия жизни.
      - Кажется, вы слишко много думаете о женщинах и о том, как они выглядят,-- пошутила Джейн.
      - Разумеется. Возможно, это самая интересная тема для размышлений. Вам это кажется странным, потому что вы англичанка. Англичанин прежде всего думает о своей работе - службе, как, он это называет,-- затем о спорте и, наконец (в лучшем случае, наконец), о своей жене. Да, да, так оно и есть. Вот представьте себе: в маленьком отеле в Сирии мы познакомились с одним человеком. Это был англичанин, у которого тяжело хворала жена. А сам он в точно назначенный день непременно должен был оказаться где-то в Ираке. Eh bien, представьте себе, он оставил жену и уехал, чтоб "на службу" явиться вовремя. И оба - и он, и его жена - сочли это совершенно естественным; они даже считали это делом чести. Но доктор, не англичанин, сказал, что он варвар. Жена, любимое, родное существо, должна быть на первом месте, а работа - то уж менее важно.
      - Не знаю,-- медленно сказала Джейн.-- По-моему, работа важнее.
      - Ну почему же? Видите ли, у вас такие же взгляды. А по-моему, лучше, когда за работу получают деньги, но тратят их, доставляя себе удовольствие и ухаживая за женщиной. На мой взгляд, это и благороднее, и идеальнее.
      --Ладно,--Джейн засмеялась.--Я бы скорее хотела быть расточительной и потакающей собственным желаниям, чем строго выполняющей свой служебный долг. Глядя на меня; мужчина должен все же испытывать приятные чувства, а не догадываться, что я тороплюсь на службу.
      - Никому, мадмуазель, не было бы приятно, глядя на вас, узнать, что вы торопитесь на службу...
      Джейн слегка вспыхнула от той искренности, с которой молодой человек произнес эти слова. Жан Дюпон торопливо продолжал:
      - Прежде я только один раз побывал в Англии. И мне было очень интересно на... как вы говорите? - на дознании... увидеть сразу трех молодых, очаровательных женщин, столь не похожих друг на друга.
      - Ну, и что же вы о них думаете? - забавляясь, спросила Джейн.
      - Эта леди Хорбари... О, этот тип я хорошо знаю. Очень экзотичный и дорогостоящий. Таких всегда можно увидеть за столом для баккара: мягкие черты лица, тяжелое выражение,-- и легко можно представить себе, на кого она будет похожа, ну, скажем, лет этак через пятнадцать. Такие живут ради сенсации. Ради большой игры, ради наркотиков, возможно... Au fond -неинтересно!
      - А мисс Керр?
      - Вот она очень-очень английская. Такая будет пользоваться кредитом у любого лавочника на Ривьере; о, они проницательны, наши лавочники! Ее одежда хорошего покроя, но похожа на мужскую. И расхаживает она так, будто вся земля принадлежит ей. Она не самодовольна, нет; просто она англичанка. Знает, откуда что берется и что происходит в каждом департаменте Англии. Это правда. Я с такими сталкивался в Египте. "Что? Что это за дребедень? Из Йоркшира? Нет?.. Ну, стало быть, из Шропшира".
      Он превосходно имитировал. Джейн посмеялась над протяжным произношением и благовоспитанным тоном.
      - А теперь обо мне,-- сказала она.
      - А теперь о вас. Я сказал себе: "Как было бы хорошо, если б однажды я встретил ее еще раз". И вот я сижу напротив вас. Боги порою бывают благосклонны и устраивают все наилучшим образом.
      - Вы археолог, не так ли? Вы откапываете всякие старые вещи? -спросила Джейн.
      Она внимательно слушала, как Жан Дюпон рассказывал о своей работе. Потом вздохнула:
      - Вы объездили так много стран. Это так интересно. А я, верно, уже никогда ничего больше не увижу...
      - А вы хотели бы путешествовать, побывать в диких дебрях, в горах? Но вы не смогли бы там завивать свои волосы.
      - Ах, они у меня от природы вьющиеся,--ответила Джейн, рассмеявшись. Она спохватилась, взглянула вдруг на часы и, заторопившись, попросила у официантки счет.
      Жан Дюпон сказал немного растерянно:
      - Мадмуазель, если вы позволите... я говорил вам, завтра я возвращаюсь во Францию... Может, вы пообедали бы со мной нынче вечером?..
      - Сожалею, не могу. Меня уже пригласили.
      - Жаль, очень жаль. Не собираетесь ли вы в Париж?
      - Не думаю.
      - А я не знаю, когда снова буду в Лондоне. Печально! - Он постоял немного, держа Джейн за руку.-- Я очень надеюсь еще когда-нибудь увидеть вас! - сказал он, чтобы выяснить, как отнесется к этому Джейн.
      ГЛАВА XIV. НА МЮЗВЕЛЛ-ХИЛЛ
     
      Примерно в то же время, когда Джейн выходила от Антуана, чтоб позавтракать в Конер-Хаузе, Норман Гэйль произносил сердечно-профессиональным тоном:
      - Боюсь, будет чувствительно... Если будет больно-скажите...--Опытной рукой он искусно направлял тонкую иглу электрической бормашины.-- Ну, вот и все... Мисс Росс!
      Мисс Росс немедленно оказалась рядом и уже помешивала стеклянной палочкой на стеклянной пластинке концентрат "Астралита", чтобы придать ему нужную плотность и оттенок зуба.
      Норман Гэйль запломбировал пациентке зуб и спросил:
      - Вы сможете прийти в следующий вторник, чтобы поставить остальные?
      Пациентка, отирая салфеточкой рот, пустилась в пространные объяснения. Она, к сожалению, уезжает, так что следующую встречу придется перенести. Да, разумеется, тотчас же даст знать, как только вернется. И она поспешно выскользнула из кабинета.
      - Итак,-- вздохнул Гэйль,-- на сегодня, кажется, все.
      - Леди Хиггинсон звонила и просила передать, что отменяет встречу, назначенную на следующую неделю. Она не сможет приехать. Ах да, и полковник Блант занят в четверг и не придет.
      Норман Гэйль, помрачнев, кивнул. Каждый день то же самое. Звонят. Отменяют назначенные визиты. Всевозможные извинения, предлоги: уезжает по делам, уезжает за границу, просто обстоятельства не позволяют прийти... Неважно, какой придумывали предлог. Подлинную причину Норман Гэйль безошибочно угадал в глазах последней пациентки, когда взял в руку бор: смятение и паника!.. Он мог бы даже записать на бумаге мысли той женщины: "Ах, боже мой, ОН находился в том самолете, когда убили эту несчастную... Иногда люди теряют голову и совершают самые бессмысленные преступления... Как это ужасно. Такие люди - фанатики, одержимые мыслью об убийстве, А выглядят они, как и все, я слышала...
      Мне кажется, я всегда замечала в нем что-то странное..."
      - Что ж,-- сказал Гэйль.-- Выходит, следующая неделя будет у нас с вами относительно спокойной, мисс Росс.
      - Да, почти все визиты отменены. О, вы хоть немного отдохнете. Летом вы так много работали.
      - Похоже, что и осенью будет теперь не так уж много работы.
      Мисс Росс промолчала. От ответа ее избавил очередной телефонный звонок. Она вышла из комнаты.
      Норман, укладывая инструменты в стерилизатор, размышлял: "Ну, в каком же мы положении? Скажем прямо, все это мне явно вредит. Забавно, а вот Джейн повезло... Дамы валом валят поглазеть на нее. На меня же они вынуждены смотреть - но не желают, видите ли... Скверно себя чувствуешь, сидя в кресле дантиста... А что, если вдруг дантист разъярится?..
      Какая все же странная вещь - убийство! Полагаешь, что это нечто вполне определенное, а на деле оказывается совсем не так. Оно влечет за собой всевозможные последствия - и самые, казалось бы, неожиданные... Но вернемся к фактам. Как дантист я, кажется, почти разорен... Интересно, а что было бы, если б они вдруг арестовали эту Хорбари? Повалили бы мои пациенты толпами обратно? Трудно сказать. Должны же когда-ни будь начаться неудачи... В конце концов, что за беда? Неважно. А Джейн... Джейн так хороша. Я бесконечно думаю о ней. Но пока только мечтаю... Пока. Вот досада!--Он улыбнулся:-Чувство говорит мне, что все будет хорошо. Она подождет... Черт возьми, уеду в Канаду и попробую делать деньги". Он засмеялся. Мисс Росс возвратилась,
      - Это мисс Лори. Она очень сожалеет...
      - ...Но она уезжает в Тимбукту,--закончил Норман.--Vive les rats. Вам, вероятно, лучше подыскать себе другое место, мисс Росс. Кажется, наш с вами корабль дал течь и идет ко дну!
      - О мистер Гэйль! Я и не подумаю покидать вас...
      - Вы славная девушка. Вы не трусливы. Но я говорю серьезно. Если не произойдет чудо, я разорен.
      - Что-то ДОЛЖНО случиться!--воскликнула мисс Росс.-- По моему, полиции должно быть стыдно. Они даже не пытаются что-нибудь сделать.
      Норман улыбнулся:
      - Я сам хотел бы попробовать что-нибудь предпринять, хотя совершенно не знаю, что именно.
      - О мистер Гэйль, вы можете! Вы ведь такой умный!
      "Я для нее герой,-- подумал Норман Гэйль.-- Такая девушка, как она, могла бы, пожалуй, стать отличной помощницей! Но у меня другая партнерша на примете..."
      В конце того же дня он обедал с Джейн. Он делал вид, будто находится в приподнятом настроении, но Джейн, достаточно проницательная, не позволила ввести себя в заблуждение. Она отметила рассеянность Нормана, маленькую морщинку, прорезавшуюся у него между бровей, напряженную линию рта. Наконец не выдержала:
      - Что, Норман, неважно идут дела? Он бросил на нее быстрый взгляд, затем стал смотреть в сторону.
      - Да так... не слишком хорошо. Время года плохое...
      - Не надо меня дурачить,--резко сказала Джейн.--Ты думаешь, я не вижу, как ты волнуешься?
      - Я не волнуюсь. Просто досадно.
      - Ты хочешь сказать, что пациенты... опасаются...
      - ...того, что зубы их лечит возможный убийца? Именно так.
      - Как жестоко и несправедливо!
      - Вот именно! Честно говоря, Джейн, я ведь очень хороший дантист. И я не убийца.
      - Это ужасно! Нужно что-то предпринять, Норман.
      - Именно так и сказала сегодня утром мисс Росс, моя ассистентка.
      - Что она собой представляет?
      - Ох, не знаю. Нескладная такая, крупная, множество костей, лицо, как у овцы, во всех вопросах ужасающе компетентна.
      - М-да, живописно! --снисходительно согласилась Джейн.
      Норман верно воспринял эту реплику, как дань своей дипломатичности. Мисс Росс в действительности была не столь уж громоздкой, как он ее описал, и у нее были чрезвычайно симпатичные рыжеватые волосы, однако Норман почувствовал, что лучше будет, если он не станет упоминать об этом последнем обстоятельстве.
      - Я бы хотел хоть что-нибудь делать,-- сказал он.-- Если бы я был персонажем из детективного романа, я бы стал искать ключ к этой тайне или, по крайней мере, принялся бы тайком следить за кем-то.
      Вдруг Джейн украдкой дернула его за рукав.
      - Смотри, вон мистер Клэнси. Помнишь, тот писатель? Вот он один сидит у стены. Мы можем следить за ним.
      - Но мы же собирались в кино?
      - Неважно. Мне кажется, все это неспроста. Это что-то предвещает. Ты же хотел за кем-нибудь следить! А ведь наперед не угадаешь, что лучше!
      Энтузиазм Джейн был столь заразителен, что Норман охотно принял ее план.
      - Ты говоришь, где он устроился обедать? Я не разгляжу, не повернувшись, а оглядываться не надо...--вполголоса сказал он.
      - Он сидит по одной линии с нами,--так же тихо ответила Джейн.-Неплохо бы поторопиться и опередить его или хотя бы постараться расплатиться одновременно с ним.
      Когда м-р Клэнси поднялся и вышел на Дин-стрит, Норман и Джейн следовали за ним буквально по пятам. Неся на руке пальто и не замечая, что оно волочится по земле, Клэнси мелкими шажками шел по лондонским улицам. Держался он несколько странновато. То пускался рысью, то едва плелся и, наконец, вовсе остановился,
      Собравшись пересечь какой-то перекресток и уже занеся ногу над краем тротуара, он вдруг замер и стал похож на "живую картину".
      Направление его пути тоже было странным. Он несчетное число раз поворачивал под прямым углом так что по некоторым улицам прошел дважды.
      - Вот видишь,-- прошептала Джейн возбужденно.-- Он боится, что за ним следят, и старается сбить нас со следа, иначе зачем он стал бы вот так петлять!
      Разогнавшись, они завернули за угол и едва не налетели на преследуемого. Он стоял, задрав голову, и разглядывал вывеску мясной лавки. Магазинчик был закрыт, но внимание м-ра Клэнси было поглощено чем-то, и он говорил:
      - Отлично, это как раз то, что мне нужно. Какая удача!
      Он извлек из кармана записную книжечку, занес в нее несколько слов и поспешно зашагал дальше, бормоча про себя что-то непонятное. Теперь он направился прямо в Блумсбари. Иногда оборачивался, и тогда Джейн и Норман видели, как шевелятся его губы.
      - Что-то во всем этом кроется,--сказала Джейн.-- Он так растерян, разговаривает сам с собой и даже не замечает этого!
      Когда мистер Клэнси остановился на переходе в ожидании зеленого света, Норман и Джейн догнали его. М-р Клэнси разговаривал вслух. Лицо его было бледным и растерянным. Норман и Джейн уловили несколько слов:
      - Почему же она не говорит? Должна ведь быть какая-то причина...
      Загорелся зеленый свет. Когда они перешли на другую сторону, м-р Клэнси произнес:
      - А-а... Кажется, я знаю. Ну, конечно! Вот потому-то она и вынуждена молчать!..
      Джейн ущипнула Нормана за руку.
      Теперь м-р Клэнси пустился аллюром. Пальто его безнадежно волочилось по тротуару. М-р Клэнси торопливо шагал, не замечая по своей рассеянности двух преследовавших его людей. Внезапно он остановился у какого-то дома, открыл дверь и вошел.
      Норман и Джейн переглянулись.
      - Это его собственный дом,--сказал Норман.-- Блумсбари, Кардингтон-сквер, 47. Этот адрес он указал на дознании.
      - Ладно,--сказала Джейн.--Позже он, наверное, еще выйдет. Но, как бы то ни было, мы кое-что узнали. Кто-то, какая-то женщина - вынуждена молчать или не хочет говорить. О боже, это становится ужасно похожим на детективную историю.
      - Добрый вечер!--произнес голос из темноты, и невысокий человек шагнул вперед. В свете фонаря показались великолепные усы:
      - Eh bien,-- сказал Эркюль Пуаро.--Прекрасный вечер для охоты, не так ли?
      ГЛАВА XV. БЛУМСБАРИ. КАРДИНГТОН-СКВЕР, 47
     
      Молодые люди были ошеломлены. Первым опомнился Норман Гэйль.
      - Разумеется! - воскликнул он.-- Это же мсье... мсье Пуаро! Вы все еще пытаетесь уяснить себе свой характер, мсье Пуаро?
      - А вы все еще помните нашу маленькую беседу! И подозреваете несчастного мистера Клэнси?
      --И вы также!--с завидной проницательностью заметила Джейн.-- Иначе вы не были бы здесь!
      Пуаро задумчиво посмотрел на нее.
      - Думали ли вы когда-нибудь об убийстве, мадмуазель? Я имею в виду-отвлеченно, хладнокровно и беспристрастно.
      - Я никогда не думала об этом раньше, вплоть до последнего времени.
      Эркюль Пуаро кивнул:
      - Разумеется, но теперь вы думаете об этом, потому что убийство коснулось лично вас. Я же сталкиваюсь с подобными делами вот уже много лет. У меня свой собственный взгляд на вещи. Как вы полагаете, что самое важное в раскрытии убийства?
      - Найти убийцу,--сказала Джейн.
      - Правосудие,--сказал Норман Гэйль.
      Пуаро покачал головой:
      - Есть более важные цели, нежели обнаружение убийцы. А правосудие -красивое слово, хотя порою бывает трудно точно сказать, что именно оно обозначает. По-моему, важно прежде всего установить невиновность.
      - О, конечно,-- согласилась Джейн.-- Это само собой разумеется. Если кто-либо ложно обвинен...
      - Даже не совсем так. Может и не быть обвинения. Но пока кто-либо кажется виновным из-за всевозможных сомнений, каждый, кто так или иначе убийству сопричастен, может в определенной степени пострадать.
      Норман Гэйль с особой выразительностью подчеркнул:
      - Как это верно!
      - Да разве мы этого не знаем? - сказала Джейн.
      Пуаро поглядел на них.
      - Понимаю. Вы это уже открыли для себя.
      Вдруг он стал резким.
      - Ну, а теперь за дело. Так как у нас общая цель, то давайте объединим усилия. Я собираюсь навестить нашего изобретательного фантазера - мистера Клэнси. Я предложил бы вам, мадмуазель, сопровождать меня в качестве моего секретаря. Вот вам блокнот и карандаш для стенографических записей.
      - Но я не умею стенографировать,-- задохнулась от изумления Джейн.
      - Разумеется! Но у вас быстрая реакция, вы превосходно соображаете, у вас острый ум, и вы сможете делать внушающие доверие движения карандашом, не так ли? Отлично! Что же касается мистера Гэйля, то, полагаю, он встретит вас, ну, скажем, через час. Может, наверху, у "Монсеньера"? Bon!. Тогда мы сумеем сравнить наши наблюдения!--Пуаро тотчас решительно подошел к двери и нажал кнопку звонка.
      Слегка растерянная Джейн последовала за ним, похлопывая себя блокнотом по ладони. Гэйль открыл было рот, чтобы запротестовать, но затем подумал, что, пожалуй, так будет лучше.
      - Ладно,--согласился он.--Через час у "Монсеньера".
      Дверь открыла непривлекательного вида пожилая женщина в строгом темном платье. Пуаро спросил:
      - Мистер Клэнси?
      Женщина отступила немного назад, и Пуаро с Джейн вошли.
      - Ваше имя, сэр?
      - Мистер Эркюль Пуаро.
      Строгая женщина повела их по лесенке в комнату на первом этаже.
      - Мистер Эр Кюль Про! - возвестила она с порога.
      Пуаро тотчас понял, что причиной убедительности доводов мистера Клэнси в Кройдоне было то, что он отнюдь ничего не преувеличивал. Комната, продолговатая, с тремя окнами по длинной стороне, со стеллажами и книжными шкафами вдоль стен, находилась в том состоянии, которое принято называть "полнейшим хаосом". Повсюду были разбросаны бумаги, картонные папки, бананы, пивные бутылки, раскрытые книги, диванные подушки, тромбон, разнообразные безделушки, гравюры и немыслимый ассортимент авторучек. Посреди этого беспорядка мистер Клэнси сражался с фотокамерой и катушкой пленки.
      - Боже мой!--воскликнул м-р Клэнси, подняв голову, когда ему было доложено о посетителях. Он выпустил из рук фотокамеру, катушка с пленкой тотчас упала на пол и размоталась
      - Вы меня помните, надеюсь? - спросил Пуаро.-- Это мой секретарь, мисс Грей.
      - Здравствуйте, мисс Грей!--писатель пожал Джейн руку и снова повернулся к Пуаро.--Да, разумеется, я помню вас... В последний раз... М-м... Где же это было? В клубе "Череп и кости"?
      - Мы с вами были пассажирами самолета, летевшего из Парижа, и свидетелями одного фатального происшествия.
      - Как же, конечно! - воскликнул мистер Клэнси.-- И мисс Грей тоже! Только тогда я не понял, что она ваш секретарь. Вообще-то мне почему-то казалось, что она работает в каком-то великолепном ателье или что-то в этом роде?..
      Джейн беспокойно взглянула на Пуаро. Но тот был абсолютно безразличен к создавшейся ситуации.
      - Совершенно верно,--подтвердил он.--Как отличному секретарю, мисс Грей приходится временами выполнять кое-какую работу... Вы меня понимаете?
      - Конечно,--кивнул мистер Клэнси.--Я начинаю теперь припоминать. Вы ведь детектив? Настоящий. Не из Скотланд-Ярда. Частное следствие. Садитесь, мисс Грей. Нет, не сюда: кажется, на этом стуле разлит апельсиновый сок. Если я уберу эту папку... Ох, все рассыпалось! Не беда. Садитесь сюда, мсье Пуаро! Пуаро, верно? Спинка не сломана. Просто она немного трещит, когда вы на нее откидываетесь. Вообще-то лучше, пожалуй, не прислоняться. Да, стало быть, вы частный следователь, как мой персонаж Уилбрэм Райс. Публика слишком придирается к Уилбрэму Райсу. Он грызет ногти и истребляет невероятное количество бананов! Не знаю, почему я заставил его грызть ногти - это мерзкая привычка, это отвратительно, но так уж получилось. Он начал обкусывать ногти и теперь методично вынужден делать это в каждой моей новой книжке. С бананами, впрочем, не столь уж плохо: есть возможность предоставить читателю небольшое развлечение. Преступники то и дело поскальзываются на кожуре! Я обожаю бананы - именно это и навело меня на мысль. Но ногти я не грызу. Хотите пива?
      - Благодарю вас, нет.
      Мистер Клэнси вздохнул, присел на край кресла и серьезно посмотрел на Пуаро.
      - Полагаю, вы пришли по поводу... убийства Жизели. Я думал и думал об этом деле. Можете говорить, что угодно, но все же поразительно: отравленные стрелы и трубка в самолете!.. Подобную идею я сам когда-то использовал в одном романе, как я вам рассказывал. Потрясающее событие, мсье Пуаро, и я должен признаться, что сильно взволнован!
      - Я вижу,-- сказал Пуаро,-- преступление привлекает вас... как профессионала, мистер Клэнси.
      Мистер Клэнси просиял.
      - Вот именно! Но не подумайте, что официальная полиция смогла понять меня! Как бы не так! Подозрение - вот что я заработал и у инспектора, и на дознании. Я схожу со своего пути, чтоб помочь правосудию, а за свои хлопоты вознагражден явным недоверием тупиц!..
      - Не стоит расстраиваться,--сказал Пуаро,-- Впрочем, кажется, на вас это не очень подействовало?
      - Ах, - вздохнул мистер Клэнси,-- видите ли, у меня свои методы, мистер Уотсон. Простите, что я называю вас так. Я не намеревался вас обидеть, Интересно, между прочим, как прилипчивы методы этого типа!.. Лично я считаю, что истории о Шерлоке Холмсе слишком переоценены. Ложные выводы -поистине потрясающие ложные выводы в этих историях... Но о чем я говорил?
      - Вы сказали, что у вас собственные методы.
      - Ах, да.--Мистер Клэнси подвинулся вместе со своим креслом поближе к гостю - Я помещаю этого инспектора... как его зовут? Джепп?.. Так вот, я помещаю его в свою новую книгу. Уилбрэм Райс разделит с ним свой триумф, их пути сойдутся...
      - В зарослях ваших бананов, можно сказать?..
      - О, банановая роща - это будет великолепно! - Мистер Клэнси со вкусом причмокнул.
      - У вас большое преимущество, как у писателя, мсье,-- заметил Пуаро.-Вы можете отвести душу посредством печатного слова. Ваше перо властно над вашими врагами.
      Мистер Клэнси откинулся назад.
      - Знаете ли,--сказал он,--я начинаю думать, что это убийство поистине благоприятствует мне. Я напишу все так, как оно было,--разумеется, в беллетристической форме - и назову это "Air Mail Mystery". Первоклассные словесные портреты всех пассажиров. Это можно будет продать мгновенно, как говорят, со скоростью греческого огня --если только я успею все написать вовремя!
      - И никаких наветов, никакой клеветы там не будет? - спросила Джейн.
      Мистер Клэнси обратил к ней сияющее лицо.
      - Нет, нет, милая леди. Конечно, если понадобится одного из пассажиров превратить в убийцу,--что ж, тогда я могу и придумать его! Но возмещение за это-совершенно неожиданное решение, которое преподносится в последней главе.
      - Какое же это решение? - с интересом спросил Пуаро.
      Мистер Клэнси снова причмокнул.
      - Простое! - воскликнул он,-- Простое и сенсационное. Замаскированная под пилота девушка садится в самолет в Ле Бурже и благополучно прячется под креслом мадам Жизели. У девушки при себе ампула с новейшим газом. Она выпускает его, все теряют сознание на три минуты, она вылезает из-под кресла, отравленной стрелой стреляет в мадам Жизель и выбрасывается с парашютом из задней дверцы самолета!..
      И Джейн и Пуаро, дружно переглянувшись, захлопали глазами.
      - А почему же она сама не потеряла сознание от газа? - спросила Джейн.
      - Респиратор,--развел руками мистер Клэнси.
      - И она спускается в Пролив?
      - Не обязательно. Лучше пусть это будет французский берег.
      - Как бы то ни было, никто не может спрятаться под креслом: там нет места.
      - В моем самолете будет место! - решительно заявил мистер Клэнси.
      - Epatant,-- сказал Пуаро.-- А какие же мотивы были у вашей леди?
      - Я еще не решил окончательно,--заколебался мистер Клэнси.-- Возможно, Жизель разорила возлюбленного девушки - и тот покончил с собой.
      - А каким образом она достала яд?
      - Это искусная работа мысли,--сказал мистер Клэнси.-- Девушка -заклинательница змей. Она получает яд от своего любимого питона.
      --Mon Dieu!--воскликнул Эркюль Пуаро.-- Не думаете же вы, что это немного сенсационно!
      - Нельзя написать что-либо слишком уже сенсационное! - решительно возразил мистер Клэнси.--Даже когда имеешь дело с ядом для стрел и южноамериканскими индейцами. Я знаю, что на самом деле это был некий неизвестный змеиный яд; но принцип действия всех ядов один и тот же. В конце концов, вам не нравится, что детективная история похожа на жизнь? Так загляните в ваши бумаги: убийства и другие преступления - это скучища невыносимая!..
      - Так, так, мсье, не хотите ли вы сказать, что наше маленькое дельце -- убийство Жизели - невыносимо скучно?
      - Нет, ответил мистер Клэнси.-- Просто, знаете ли, иногда мне не верится, что все это произошло!
      Пуаро пододвинул скрипящий стул поближе к хозяину и заговорил доверительно, как бы по секрету:
      - Мсье Клэнси, вы человек ума и воображения. Полиция, как вы сами сказали, смотрит на вас с подозрением. Они не спросили вашего совета. Но я, Эркюль Пуаро, желаю проконсультироваться у вас.
      Мистер Клэнси вспыхнул от удовольствия.
      - Вы изучали криминологию. Ваши мысли будут ценными. Для меня представляло бы огромный интерес ваше мнение о том, кто совершил преступление.
      - Ладно...--Мистер Клэнси заколебался, машинально очистил банан и принялся жевать. Постепенно возбуждение сошло с его лица. Затем он покачал головой: - Видите ли, мсье Пуаро, когда я пишу, то убийцей я могу сделать кого угодно. Но в реальной жизни существует, конечно, и реальное лицо. Здесь писатель не властен над фактами. Знаете ли, боюсь, что в качестве настоящего детектива...-- он печально покачал головой, выбросил банановую кожуру в камин я вздохнул,-- я никуда не гожусь!..
      - Ну, а если предположить из спортивного интереса, кого бы вы выбрали?
      - Думаю, что одного из двух французов. Она ведь была француженкой. Так правдоподобнее, И сидели они напротив нее, совсем недалеко. А вообще-то я не знаю.
      - Но многое зависит от мотивов,--задумчиво сказал Пуаро.--Мои методы старинны. Я следую старому изречению: ищи, кому преступление выгодно.
      - Это все очень хорошо,--согласился мистер Клэнси.-- Но, по-моему, в данном случае все несколько сложнее. Я слушал, у Жизели где-то есть дочь, которая должна унаследовать деньги. Но смерть мадам могла быть выгодна и для многих других, быть может, для кого-то из тех, кто был на борту; коль скоро у мадам Жизели были клиенты, которые одалживали деньги,--могли среди них оказаться и такие, которые порою не в состоянии были ей эти деньги возвратить...
      - Верно,-- сказал Пуаро.-- А по-моему, могут быть и другие решения. Давайте допустим, что мадам Жизель что-то знала, скажем, о попытке убийства со стороны одного из этих людей.
      - О попытке убийства? - переспросил мистер Клэнси.--Почему же о попытке убийства? Странное предположение.
      - В таких случаях, как этот: нужно подумать обо всем.
      - Ах! - воскликнул мистер Клэнси.-- Что толку от думанья? Нужно знать.
      - Справедливо, справедливо. Очень верное наблюдение,-- сказал Пуаро. И добавил: - Прошу прощения, но трубка, которую вы купили...
      - К черту трубку!--воскликнул мистер Клэнси.--Лучше бы я никогда не упоминал о ней.
      - Вы купили ее, по вашим словам, на Чарринг-Кросс роуд. Не помните ли вы, между прочим, названия магазина?
      - Это, должно быть, магазин Эбсопома, а может быть, "Митчел и Смит". Не помню. Но я уже рассказывал все это тому отвратительному инспектору. Он, наверное, сейчас уже все проверил.
      - О,-- сказал Пуаро,-- я спрашиваю вас совсем по другой причине. Я хотел бы приобрести такую вещицу и проделать небольшой эксперимент.
      - А-а, понимаю. Но там вы их, наверно, уже не найдете. Такая экзотика ведь не поступает большими партиями.
      - Все равно попытаюсь. Мисс Грей, не будете ли вы так добры записать оба названия?
      Джейн раскрыла блокнот и быстро набросала карандашом серию профессионально выглядящих, по ее мнению, закорючек. Затем она украдкой записала названия обычным письмом на обороте листа - на случай, если инструкции Пуаро были настоящими.
      - А теперь нам пора,-- сказал Пуаро.-- Я и так уж злоупотребляю вашим временем. Прежде чем мы удалимся, примите тысячу благодарностей за вашу любезность.
      - Не стоит, не стоит,--запротестовал мистер Клэнси.--Позвольте угостить вас бананами?
      - Вы очень любезны.
      - Что вы, что вы! Я чувствую себя счастливым сегодня вечером. Я отложил сегодня рассказ, который сочиняю: он никак не давался, я не мог придумать преступнику подходящее имя. Хотелось чего-нибудь этакого... позаковыристее. Мне повезло случайно я увидел подходящее имя над входом в мясную лавку. Партджитер! Как раз такое имя, какое я искал. Звучит естественно. А через пять минут я нашел и вторую вещь. В детективных рассказах всегда возникают или существуют какие-нибудь неожиданные препятствия, из-за которых девушка не хочет говорить. Молодой человек пытается заставить ее, а она отвечает, что на ее устах печать молчания. На самом-то деле, разумеется, нет никакой причины тому, что она не выпаливает всего сразу; вот и нужно изобрести нечто не совсем идиотское. К несчастью, каждый раз это должно быть что-то другое) - Он улыбнулся Джейн: -Злоключения сочинителя! - и ринулся мимо нее к книжному шкафу.-- "Тайна алого лепестка". Кажется, я упоминал в Кройдоне, что эта моя книжка касается яда я туземных дротиков.

К титульной странице
Вперед
Назад