- Кэлос, а ты уверен, что твоему сыну не захочется уйти с тихой и мирной планеты? Поискать приключений в космосе, хотя бы...
      Кэлос посмотрел на дверь. Тоскливо сказал:
      - Моему сыну... У нас с Радой было шестеро детей, Петр. И рано или поздно... все они уходили. Нам хватает этого мира. Для них он мал и скучен.
      Зачем я задал этот вопрос!
      - Можно жить и так. Искать маленьких человеческих удовольствий. Растить маленьких людей, которые уйдут в большой мир и однажды, бесплотной тенью, пронесутся сквозь твою планету... даже не вспомнив тебя, как ты не вспоминаешь любимого когда-то плюшевого мишку. Когда ушла наша младшая дочь, мы решили остановится. Больше детей у нас не будет.
      - Но Дари...
      - Он мне не сын. Он вообще не человек,-- Кэлос искоса глянул на меня.-- Не обманывайся внешней привычностью нашего мира, Петр. На моем столе стоит музыкальный центр. Если закрыть глаза, то поверишь, что играет живой оркестр. Вот только внутри - пустота.
      - Дари...
      - То же самое. Фантом. Суррогат. Игрушка для обуянных ностальгией людей. Он будет вечным ребенком. И никогда не станет человеком.
      Меня будто ударили.
      Куда я пришел... у кого пытаюсь найти помощь и сострадание...
      Какой же я идиот...
      - Мы немножко играем в науку - хотя все наши открытия давно забыты в иных мирах. Мы боремся за сохранение дикой природы... которая не погибнет, даже если мы будем очень стараться. Мы сохраняем семьи и не замечаем, что соседской девчонке уже полстолетия - шесть лет. Мы спрятались от мира, Петр. Нас страшит альтернатива, нам ненавистны изменения. И мы сплавляемся по рекам на плотах, жжем костры в лесах и охотимся на дичь, чихаем от простуды и занимаемся физкультурой. И очень, очень боимся умереть, Петр! Потому что никто не знает, куда его вынесут Врата! Никто не знает, чего он хочет на самом деле!
      Кэлос рывком склонился надо мной, тихо спросил:
      - Эй, Петр, а ты не видишь огонь? Мне снятся страшные сны, дорогой кузен с планеты Земля! Мне снится тот город, на дне плазменного океана, снятся марионетки, что бродят по улицам, ссорятся, смеются, играют с детьми... Ты не видишь огня, кузен? Тебя не опаляет пламя? Может быть, мы уже все мертвы, Петр? А это, все это - фикция! Сухой кокон, из которого давным-давно вылупилась бабочка, сброшенная змеиная кожа, что лишь в тени примешь за живое существо... И мой несуществующий сын, которого я учу разводить костер с одной спички, с которым распеваю веселые песни, шагая под дождем... может быть, только Дари и живет, а рядом с ним куклы - кукла-папа, кукла-мама...
      Глаза у него были безумные, черные от боли. Щеку сводило нервным тиком.
      - Ты видишь огонь, Петр?
      - Я вижу труса!
      Тьма в его глазах стала таять.
      - Почему, Петр? Кто ты такой, чтобы говорить мне о трусости? Ты горел со своим кораблем? Ты знаешь, как рвется сердце, когда его касается пуля? Ты знаешь, как оно рвется, когда теряешь своего ребенка? Ты видел миры, неподвластные не то что твоей силе - твоему пониманию? Что ты совершил, чтобы говорить мне о трусости?
      - Я иду вперед.
      Он стоял слишком близко, чтобы можно было подняться из кресла. Я отпихнул Кэлоса, вскочил.
      - Я иду вперед, мой добрый старший брат! Я смотрю на ваши миры - и не отвожу глаз от огня! Если мне не хочется стать пламенем - я не бегу за водой! Если я могу сесть в машину - не пойду пешком, если захочу прогуляться - не стану разбивать машину! Я сам был куклой, милый кузен! Великолепной, послушной, прилежной куклой. Да, я не вел корабли сквозь фотосферу звезд! Я их всего лишь сажал на шоссе, тормозя в автобус с помидорами. Но знаешь, тоже было страшно! И никого я не терял в жизни, не было у меня ни любимой, ни родителей, ни детей! Вот только себя самого... два раза. Однажды на Земле - когда занял чужое место. Потом на Родине - когда влез в чужое тело. Знаешь, себя терять - тоже больно. Начинаешь жить по-другому... за себя, и за того парня. Я не хочу беды Геометрам. Я не хочу беды Земле. И вашего рая не хочу, уж что-то в нем слишком пахнет серой!
      - Тебе уже не уйти из Тени, Петр. Она в тебе.
      - Пусть. Но я - не в ней!
      Кэлос покачал головой. Не злость сквозила в его взгляде - зависть.
      - И я был таким, Петр. Когда мы создавали Альянс... когда плетью приучали к свободе миры, что и без того были свободны... Иди во Врата, Петр. Найди мир, который захочет вас защитить. И жди... жди, пока Тень придет на твою Землю.
      - Мы сами к вам придем,-- пообещал я.
      Кэлос устало кивнул.
      - Ты очень славный парень. Я вижу в тебе - себя. Не сердись, если я чем-то тебя обидел. Честное слово - не хотел.
      Моя злость куда-то схлынула - и осталась одна лишь тоска.
      - Я благодарен тебе. Кэлос, только один вопрос...
      - Я не знаю ответа. И не хочу знать.
      У него опять задергалось лицо.
      - Ты все-таки читаешь мысли?
      - Четыреста лет - достаточный срок, чтобы все вопросы успели повториться.
      - Я все же спрошу... Дари - он обречен быть марионеткой?
      - Я не знаю ответа. И не хочу знать.
      - Кэлос, тот огонь... он все же сжег тебя.
      Он кивнул.
      - Да. Может быть - начисто. И весь я теперь - пепел. Не касайся замков из пепла, Петр. Они могут быть очень красивы, но в них нельзя жить.
      - Спасибо за совет. Когда я сгорю в этом огне - то вспомню тебя. И за гостеприимство - спасибо. Я ухожу, Кэлос. У меня очень мало времени. Два-три дня... потом Земле конец. Надо спешить.
      Я развернулся и пошел к двери. Кэлос громко вздохнул, но я не обернулся. Открыл дверь, увидел Дари, сидящего верхом на перилах. Нет, кажется, он не подслушивал. А то не стал бы так улыбаться. Послушный мальчик... почти как я в детстве.
      - Не упади,-- сказал я.
      - Петр...-- Кэлос окликнул меня громче, чем это было нужно.-- Петр, постой... Три дня... ты не успеешь.
      Его лицо оставалось спокойным. Но хоть за этот взгляд - спасибо...
      - Поверь, я знаю общества, подобные Хрустальному Альянсу. А тебе нужны именно такие союзники. Петр, тебе помогут, не сомневайся. Но это потребует времени. Месяцы, может быть, недели. Три дня, чтобы получить помощь - это нереально. Жесткая социальная структура способна обратить свои ресурсы на помощь чужому миру. Не ради выгоды, ради идеи. Но время принятия решения окажется слишком велико для тебя.
      - Земля не проживет неделю...-- прошептал я.-- Кэлос, Конклав тоже - жесткая структура. Но он не станет колебаться...
      - Петр, мне очень жаль. Ты должен попробовать. Рискни. Иди напролом. В конце концов, найди и угони корабль, способный в одиночку защитить твой мир! Но не жди чуда.
      - Сколько шансов, что я успею?
      - Нуль.
      Я не мог больше смотреть ему в глаза. Кэлос и впрямь жалел меня. Не хочу жалости...
      Я посмотрел на Дари.
      Вот так, мальчик. Ты не понимаешь, и никогда не поймешь, что ты ненастоящий. Тебе не вырасти, не отправиться на поиски приключений, разрывая сердце слишком уж человечным родителям. Почему же у тебя в глазах такая же жалость, как у Кэлоса? Как ты можешь понимать чужую боль, зачем тебя научили страдать? Куклам не нужна душа, мальчик. Куклам нужен лишь задорный румянец, хороший аппетит и умение говорить "мама-папа"...
      - Петр, у тебя беда? - спросил Дари.
      Я кивнул.
      - Твою планету хотят убить?
      Верно. Именно убить. Со всем хорошим и плохим, что на ней есть. А я даже не смогу умереть вместе с ней, Дари... я теперь стану скитаться, словно Вечный Жид, и не знаю, за что мне эта боль, да и кому дано это знать...
      - Папа, неужели ты не можешь помочь? - Дари взял меня за руку.-- Папа, помнишь, ты говорил, что всегда можно найти выход? Ты мне соврал?
      - Дари, Петр - не слабее меня. И если выход есть, то он его найдет.
      Какой ты интересный человек, Кэлос! Когда ты врешь - говоря, что твой сын лишь марионетка, или разговаривая с ним как с человеком?
      - А ты не сможешь ему помочь?
      - Тебе нужна моя помощь, Петр?
      Нет у меня права тебя просить, Кэлос. Тебя опалило огнем, который мне лишь предстоит ощутить. Нельзя касаться пепла...
      - Нужна.
      - Папа!
      Правильно, Дари. Верь, что все взаправду. Что Вселенная - для тебя, а твой отец может исправить в ней любую несправедливость. Ты создан, чтобы в это верить.
      - Дари...-- Кэлос подошел к нам. Посмотрел на меня - насмешливо, с вызовом.-- Дари, ты будешь дома за старшего. Не огорчай маму. Если я уйду... я вернусь не скоро, наверное. Но вы меня ждите. Хорошо?
      Эй, Кэлос, да ты с ума сошел! Ты никогда сюда не вернешься! Ты вырос из человечьей жизни, ты сам - плазма и пепел. Эй, Дари, ты слишком много сказок наслушался на ночь! Не обрывай ниточки, что придают тебе иллюзию жизни. Отпусти мою руку и с ревом повисни на отце, чтобы ему и в голову не пришло уйти...
      Конечно же, я промолчал.
      Конечно же, Дари отлип от меня и повис на Кэлосе. Ну, давай...
      - Папа, ты быстрее возвращайся...
      В глазах Кэлоса пылала черная бездна.
      - Дари, сходи и пригони к дому флаер. Только тихонько.
      Мальчик кивнул. Отпустил отца, посмотрел на меня. А рад ли ты, что получилось по-твоему, малыш? Ты привык считать отца героем, но и герои не всегда возвращаются домой...
      - Петр, папа тебе поможет. Он всем помогает.
      - Спасибо, Дари,-- прошептал я.-- Ты и сам не понимаешь, какой ты настоящий парень.
      Мальчишка скатился вниз по лестнице, а я повернулся к Кэлосу.
      - Зачем? Зачем ты его послушался? Он же не настоящий!
      - Зато я пока человек.
      - Кэлос, если ты человек... то я приеду в гости лет через пять. И ты будешь здесь. А Дари будет пятнадцать лет.
      - Свалился же ты мне на голову...-- тоскливо сказал Кэлос.-- Тень, Петр, это все Тень. Она знала, куда тебе идти. И знала, как достать меня.
      - Значит, ты и впрямь еще человек.
      Часть третья. Родина &;lt;UL&;gt;&;lt;A name=15&;gt;&;lt;/A&;gt;&;lt;H2&;gt;Глава 1&;lt;/H2&;gt;&;lt;/UL&;gt;
      Я думал, что Кэлос решил убежать. Уйти тайком от Рады. Он ведь совершал глупость... причем глупость очевидную. Десятки лет он прятался здесь, не входил во Врата, не покидал планеты - и все ради того, чтобы сохранить ускользающую человеческую сущность. Сохранить то, чего уже давно в нем не оставалось. То, что он нашпигован "боевым железом", ерунда. Важнее, что он видел свое будущее.
      Огненное море. Плазма и пепел. Тела-марионетки, продолжающие жить жизнью тел... Эх, сколько вы спорили о духовном и материальном, философы и социологи. Общество, потребление, духовное развитие... Вот вам идеальный выход. Демонстративно, подчеркнуто красивый. Огненное море, обитель иного, нечеловеческого разума. Сохраненные оболочки, которые вечно будут бродить по магазинам, пировать, рукоплескать актерам и освистывать политиков... Издевательская картинка, выставленная на обозрение для залетных гостей. А может быть, и не издевательская, наоборот, заманчивая и добрая...
      Кэлос знал, к чему он рано или поздно придет. От этого знания ему не уйти никогда. Может быть, я послужил лишь предлогом? Поводом встать и покинуть уютный дом, где ему становилось все более тесно?
      Но Кэлос отправился прощаться с женой.
      От греха подальше я вышел во двор. Что-то странное мне мерещилось в этом доме, и, постояв у дверей, я наконец понял. Ограды нет, вокруг дома - леса. И дом даже не запирается.
      То ли нет у них преступности - что странно, должны же появляться на планетах Тени маньяки и бандиты, то ли устройства защиты и наблюдения слишком хитро для меня замаскированы, то ли Кэлос просто никого не боится. С его возможностями это не удивительно...
      На миг - лишь на миг, меня охватило отчаяние. Все, что я делал, было мышиной возней. Здесь, в сердце галактики, давно уже отшумели такие бури, что и не снились Земле. Здесь рождались и умирали империи, здесь смерть превратили в короткую передышку перед новой жизнью. Я могу восхищаться лозунгом "каждому по потребностям", могу возмущаться им. А он все равно реализован. В мирах Тени давно родились новые боги - еще притворяющиеся людьми, здесь каждый день рождаются люди, у которых не будет выхода, кроме как стать богами.
      Далеко-далеко, в звездной Тмутаракани, какие-нибудь важные генералы решают, по какой статье меня заочно приговорить к смертной казни. В ином захолустье, где лужи чуть помельче, не менее важные правители Сильных рас решают, каким образом убить Землю.
      А здесь, рядом со мной, Кэлос объясняется с женой, прощается с иллюзорным ребенком и готовится уйти навсегда.
      От этой мысли мне и стало легче.
      Какими бы ни были масштабы могущества расы, сколько бы цивилизаций ни включал в себя новоявленный тысячелетний рейх - все это пустое. Морок.
      Пока остаешься человеком - самыми важными проблемами будут те, что совсем ничтожны перед небом. Так для меня - если уж честно, судьба моей собственной собаки куда важнее вечной войны зеленых за экологию...
      Да пусть они умеют все, что только возможно придумать! Пусть сваливают звезды в кучу, пусть лепят из планет куличики. Пусть творят для себя непревзойденных жен и идеальных детей, пусть живут тысячи лет и пешком обгоняют скорость света. Пусть их империи закручивают узлом Млечный Путь, пусть от их чиха гаснут сверхновые.
      Удачи!
      А мне нужно одно - маленькая планета, которая теперь-то уж совсем ничем не может гордиться. Планета, рожденная беглецами из Ядра. Планета, на которой родился и умер Петр Хрумов...
      Меня толкнуло воздушной волной. Обернувшись, я увидел опускающийся аппарат.
      Красив, зараза. Ничего не скажешь - красив.
      Серебристое кольцо трехметрового диаметра, снизу - ребристая серая поверхность, сверху - прозрачный купол. Погремушка для младенца Гаргантюа. Никаких видимых движителей, никаких опор. Технология, не нуждающаяся во внешних проявлениях. К чему-то подобному уже приблизились Геометры, но то, что для них было вершиной, здесь казалось обыденным, словно трехколесный велосипед.
      Прозрачный купол беззвучно растаял. Надо же, все-таки поле. А я был уверен, что пластик или стекло.
      Дари осторожно перебрался через край, спрыгнул. Гордо посмотрел на меня.
      - Шикарная машина,-- сказал я.
      Интересно, я не нахваливаю сейчас древний "запорожец"?
      - Петр...-- мальчик замялся.-- А меня вы не возьмете с собой?
      Особой надежды в его голосе не прозвучало.
      Ага. Вот это было бы великолепным штрихом в общем безумии. Отправиться туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем, и в сопровождении кого! Отставного вояки, который боится стать сверхчеловеком, и его суррогатного сына, который никогда человеком не станет.
      - Дари, мне кажется, ты должен остаться дома. Твоей маме будет очень грустно одной.
      Мальчик кивнул. На миг наши глаза встретились, и я вздрогнул.
      Да что там нес Кэлос! Дари - человек!
      А может быть, так оно и есть?
      Это не Кэлос прожил сотни лет, и теперь старательно имитирует обычную жизнь. Это Дари создал себе иллюзорный мирок, и теперь великодушно жертвует мне одну из своих кукол...
      Безумие.
      Черный колодец, в который можно падать бесконечно...
      Что вообще настоящее в Тени? Кто здесь живой, кто марионетка? Может быть, я валяюсь на холодных камнях под черным звездным небом, а мне прокручивают фильм, с любопытством изучая реакции? Может быть, я в плену у Геометров, сижу, прикованный к лабораторному креслу, а мудрые Наставники решают, что со мной сделать: отпустить, засунуть в концлагерь, или уничтожить?
      _Петр, прекрати. Я не могу опровергнуть твои допущения, но это смертельный путь. Мне известны две расы, погибшие в результате утраты веры в реальность вселенной_.
      Я сглотнул застрявший в горле комок. Сердце колотилось, норовя выпрыгнуть из груди.
      Куалькуа прав. Человеческий разум - не лучший инструмент для разбора объективности и субъективности мира.
      Дари встрепенулся, отводя от меня взгляд. Я посмотрел на дом и увидел Кэлоса.
      Надо же. Вояка сохранил свои регалии!
      То ли его разговор с женой был содержателен, но более чем краток, то ли он совместил его с одеванием.
      Его костюм, сотканный из прозрачной, сверкающей на солнце ткани, более всего походил на пленку из сплавленных вместе бриллиантов - будь такое возможным. Ослепительные искры граней вспыхивали при каждом движении. Я невольно отвел глаза.
      - Второго такого костюма у меня нет. К сожалению.
      - Хрустальный Альянс - не от этой формы?
      - Нет, Петр. Хрусталь был символом чистоты наших помыслов.
      Дари с жадным любопытством разглядывал отца. Наверное, он видел уже эту форму. Но вряд ли часто.
      - Рада не выйдет, чтобы укоризненно посмотреть мне в глаза? - спросил я.
      Кэлос покачал головой:
      - Ты такая же игрушка Тени, как и мы. Не переживай. Тебя никто и ни в чем не обвиняет.
      Он подошел к мальчику, мимолетно потрепал по голове.
      - Пока, малыш. Ждите меня, хорошо?
      Может быть, теперь Дари испугался результатов своей просьбы. Он глянул на меня - словно надеясь, что я откажусь от помощи.
      Прости, мальчик, настоящий ты или нет, но я сейчас не готов к самопожертвованию...
      - Пап, ты скоро вернешься?
      - Я вернусь. Только ждите.
      Как там говорил поэт... "Но никого не защитила вдали назначенная встреча, и никого не защитила любовь, зовущая вдали"...
      Я тоже обещал Земле вернуться. Но что я сделаю, если возвращаться будет некуда?
      - Садись, Петр.
      Флаер висел в полуметре от земли. Никакого трапа у него не оказалось. Я запрыгнул на серебристое кольцо, замер, глядя внутрь.
      Никаких пультов, никаких кресел. Тьма - глубокая, черная, неподвластная солнцу. Почти вещественная, будто ком выкрашенной ваты. Вот только нет в мире таких чернил.
      - Садись.
      В конце концов, мальчик не боялся сесть в _это_...
      Я сделал шаг. Словно в холодную воду - но тьма оказалась неожиданно теплой. Мягкая, упругая, комфортная темнота. Я присел, чувствуя, как поддерживает мое тело невидимая опора. Стоило замереть, и пространство застывало, образуя вокруг удивительно удобную среду.
      - С головой,-- бросил Кэлос. Он наконец-то понял причину моего замешательства.-- Это всего лишь защитная структура. Не бойся.
      Я нырнул во тьму.
      Ага!
      Изнутри тьмы не было. Флаер казался абсолютно прозрачным, лишь пол под ногами выглядел чуть темнее, словно я смотрел сквозь дымчатое стекло. Слегка угадывался серебристый обод флаера - пожалуй, он был единственной его материальной частью. Ничто не сковывало движений - и в то же время пространство позволяло замереть в любой позе, лечь, сесть, повиснуть вниз головой.
      Непривычно, но удобно. Да черт с ним, наши анатомические кресла тоже вполне комфортны!
      Кэлос все стоял рядом с Дари, что-то говорил ему, ласково и серьезно, подбадривал и убеждал...
      Как странно. Те, кому уже поздно оставаться людьми, куда лучше многих людей. Неужели лишь выйдя за грани отпущенного человеку, отшатнувшись в ужасе, мы способны ценить доступное, но ненужное прежде?
      Неужели нет иного выхода - кроме как привязывать себя к человечности живыми якорями?
      И что на самом деле приобретает Кэлос, а что теряет?
      Какие радости открылись бы перед ним, перешагни он через свою человеческую оболочку? Быть может, все наши эмоции, наша любовь и дружба - лишь жалкая тень доступного? И даже перед лицом вечности Кэлос будет сожалеть об этих годах и минутах - затраченных на игру в человека...
      Не знаю. И знать не хочу.
      Кэлос похлопал Дари по плечу и пошел к флаеру.
      Небо. Бесконечное небо.
      Мы поднялись уже так высоко, что день померк. Солнце пылало в зените, неспособное затмить звезды. Желтый диск, цветные искры... есть ли в Тени миры для поэтов и художников? Такие, где идут оранжевые дожди, сверкают зеленые молнии, цветные солнца кружатся в хороводе, осыпанные бриллиантами звезд. Есть ли миры чистой красоты, безумного вдохновения, исступленного поклонения, великой скорби, святой любви? Есть, конечно. Вместе с мирами вечных войн, планетами-тюрьмами, обителями кровавых тиранов и религиозных фанатиков, вместе с мирами, тоскливо и упорно гримирующимися под человеческие...
      Тень.
      Это название идет не от бродячей сумрачной планеты. Скорее - от той тени, что живет в душе. Тень дарит каждому свободу самореализации, тут не соврала информационная сеть. Входи во Врата - и если ты впрямь хочешь уйти, ты уйдешь. Туда, где воплощаются мечты, где ты найдешь вожделенных друзей и врагов...
      - Кэлос, куда мы летим?
      Он полулежал в воздухе, глядя вверх, на небо, уже ставшее черным, на уголок бесконечности, под которым дремала его планета...
      - На станцию Торговой Лиги.
      - Я думал - к Вратам...
      - Нет, Петр. К ним всегда можно дойти пешком... Я действительно надеюсь вернуться. Но для этого я должен обходить Врата.
      Кэлос раскинул руки - алмазная пленка блеснула.
      - А еще я не должен умирать, Петр. Вряд ли я воскресну человеком. Ты же это понимаешь.
      - Понимаю. Прости.
      - Не надо извиняться. Ты не оставил мне выбора, парень. Ни малейшего. Отказать тебе в помощи - поступок не для того, кем я был полсотни лет. Пойти с тобой - почти безнадежно... но это все-таки человеческий шаг. Но твоей вины в этом нет. Может быть, действительно настало время выбирать.
      - Зачем нам Торговая Лига, Кэлос?
      - Это альтернатива. Слабенькая альтернатива Тени и Вратам. Они не пытаются воевать с Тенью, как Хрустальный Альянс. Но они передвигаются между мирами, они достаточно сильны, чтобы их не трогали правители новоявленных империй. Они многое знают.
      - И захотят помочь?
      - Возможно. Их лозунг - не только Тень служит человеку. В нужный тебе мир всегда можно добраться кораблями Лиги. К тому же... многие мои друзья по Альянсу выбрали этот путь. Присоединились к тем, кто нас разбил. Я был, пожалуй, слишком горд для этого...
      - Но о чем мне их просить, Кэлос? Они могут выделить боевой флот для охраны Земли?
      - Не их метод,-- обрезал Кэлос.-- Нет, Петр. Я вижу лишь один шанс для твоей планеты. Войти в Тень.
      - Что?
      Кэлос тихо засмеялся:
      - Как ты искренне удивляешься... Петр, нереально за несколько дней найти защитников для далекого мира. Даже в Тени нереально. Но если в твой мир придет Тень - он защищен.
      - Каким образом?
      - Планета, на которой стоят Врата, уже не беззащитна. Не каждый корабль сможет к ней приблизится. Не всякое оружие против нее подействует. И если даже твой Конклав прорвется - _убить_ они никого не смогут. Лишь подарят новое рождение.
      - Нужны Врата?
      - Да. Когда-то их создавали долгим и сложным путем. Сейчас все очень просто. Говорят, что именно Торговая Лига засевает Вратами новые миры - населенные и безжизненные, все, которые могут понадобится живущим в Тени.
      - Они против Тени - но строят Врата?
      - Конечно. Их путь противодействия - не силовой. Лига дает альтернативу, но не препятствует привычному укладу жизни.
      Кэлос замолчал. Я ждал дальнейших убеждений, но их не было. Мне предложили единственно верный путь... по крайней мере, Кэлос так считал.
      - Скажи, а почему ты против Тени?
      - Я? Против?
      - Хрустальный Альянс, уничтожение Врат...
      Кэлос вздохнул.
      - Мои чувства здесь абсолютно необоснованны.
      - И все же.
      - Давным-давно, Петр... очень давно, на одной маленькой планете, которой нравилось жить в Тени... родился мальчик. Он рос, и рос по законам своего мира. Играл в войну, учился стрелять, занимался в секции юных контрразведчиков... Так было принято. Потом, однажды, он встретил девочку. Обычную девочку своего мира. Банально, Петр?
      - Нормально,-- сказал я.
      - Дальше все было еще банальнее. Они выросли. Девочку ждал контракт с одной странной планетой... сейчас о ней никто не вспоминает, а тогда одно лишь слово Султанат вызывало страх и отвращение. Везде, кроме родины мальчика и девочки, потому что их родина привыкла торговать своими детьми. Лучшими солдатами Галактики. Надо сказать, что девочку не смущало, на чьей стороне она станет проливать кровь. Вот только мальчик должен был отправиться на Радужные Мосты - и значит, им предстояло встретиться в бою. Их чувства не играли роли - их продали еще до рождения. И тогда они убежали.
      Говорил он ровно и спокойно, словно не о себе. Но кто знает, что происходит с первой любовью за четыре сотни лет?
      - Юноша уже прошел к тому времени первые боевые имплантации. Он был готов убить тех, кто станет на их пути. Они не боялись. Даже позора не боялись - хоть Врата в их мире всегда считались прибежищем трусов и неудачников. Их не остановили. Они подошли к Вратам - к куче мусора, сваленной на месте Врат. Это было обычное дело... не сторожевые собаки и роботы, не ограды - просто мусор. Они забрались на эту кучу дерьма, держась за руки, зная, что перед ними откроется новый мир... мир только для них. Я не знаю, о чем думала девочка, а о чем думал мальчик, уже забыл. Кажется, он грезил о море. На их планете не было морей... И Врата не обманули. Врата открылись. Мальчик стоял на берегу моря, и в его ладони...
      Кэлос медленно поднял руку.
      - В его ладони, которой он мог гнуть стальные балки и рвать тросы, уже не было руки девочки. А дальше... дальше совсем уж банально. Он кинулся обратно во Врата. Даже не посмотрев на море, которое и впрямь шумело рядом. И Врата открылись. Они открывались день за днем, и мальчик метался из мира в мир, зная, что должен, обязан найти девочку. Ведь без нее все подарки Тени были ему ни к чему. И облака - стаи светящихся птиц, что носились по ветру наперегонки с летающими островами, и дикие леса, где полуголые люди жили в гармонии с природой, и огромные города, где от зданий не было видно неба, и водопады, стекающие по скалам из драгоценных камней, и маленький домик на краю бесконечного поля, где мальчика накормили и долго пытались утешить... Порой мальчику казалось, что он прошел уже всю Тень, а потом он понимал, что ее не пройти никогда. Он плакал и смеялся, входил во Врата и ждал, ведь девочка тоже искала его, не могла не искать... Порой его охватывало безумие, он выныривал в мирах, где шла война, и бросался в бой, не разбирая, против кого и за что сражается. Из него получился хороший солдат и о нем даже ходили легенды... несколько коротких лет. В одном мире его назвали вождем. Там он и остался. Если Тень не хотела привести его к девочке - он был готов взорвать Тень. Мальчик поклялся, что создаст новую империю, завоюет всю Вселенную и отыщет свою девочку. Он не знал, как много мальчиков до него уже клялось в этом...
      - Ты не нашел? - спросил я.
      - Нет. Потом, когда мальчик вырос и стал умнее, когда перестал в забытьи звать подруг именем девочки, он понял, в чем было дело. Просто он любил... он пылал ослепительным светом... а девочка светила отраженным. И не за что ее винить. Она сама верила, что им предстоят вечная жизнь и вечная любовь. Но Тень... Тень знала правду. И подарила ей свободу.
      - Ты не можешь ее забыть? Не можешь простить Тень?
      - Забыть... я давно ее забыл, Петр. Я почти не помню лица. Меня и Раду соединяет в сотню раз больше воспоминаний, больше радости и грусти, чем того мальчика с той девочкой. Я не могу простить другое, Петр. Тот миг... когда впервые прошел Вратами. Запах моря, плеск волн, багровое небо - был закат... Миг восторга - краткий миг, когда все еще впереди, и мы были вдвоем. А потом я посмотрел на свою руку - пустую, сжатую в кулак. Закат погас, море умерло, а мальчик закричал от боли. Вот этого - этого я не простил, Петр.
      - Тень не приносит счастья.
      - Тень дает свободу. А как ей распорядиться - личное дело каждого. Если твое счастье вылеплено из чьей-то несвободы - тебе не повезло.
      - Значит, счастья нет.
      - Значит - нет. Петр, если ты искал идеальный мир, который поможет вам, принесет процветание, безопасность и счастье - ты ошибся. По крайней мере в одном пункте.
      - Я искал лишь свободу, Кэлос.
      - Ну? Ты ее нашел. И много ли тебе от этого радости?
      - Немного. И теперь я не знаю, что мне искать.
      Мы замолчали. Флаер несся над планетой, вокруг сверкали звезды. Далекие, красивые, свободные, скованные единой цепью звезды.
      Из чего выбирать, если ни одно решение не даст правильного ответа?
      Суровая мечта Геометров?
      Злая практичность Конклава?
      Равнодушная вседозволенность Тени?
      Когда есть лишь две альтернативы - всегда можно надеяться на третью.
      Но лишь в сказках третий сын побеждает дракона, а третье желание оказывается верным.
      В мирах несвободы, в мирах жестко ограниченных прав, в мирах вольной анархии - всегда и всюду люди обречены страдать. Терять, искать, ошибаться. Причинять боль и терпеть муки. Мне нужно то, чего никто не в силах дать. Мне нужен рай, а рая просто нет.
      - Тебе тяжело,-- сказал Кэлос.-- Я понимаю. И все же мой совет... мой единственный совет - прими Тень. Она не станет мешать. Если вы захотите стать счастливыми - вы ими станете. Это лучше, это неизмеримо лучше, чем умереть навсегда.
      - Так говорил мой дед... когда оказался в теле рептилоида. Мне бы сейчас его совет.
      - Ты можешь рискнуть. Войти во Врата. Если ты и впрямь хочешь найти своего деда...
      - Откуда мне знать, чего я хочу?
      - О. Ты взрослеешь, парень. Кстати, приглядись к зеленой звезде впереди...
      Я кивнул. Если Кэлос думает, что я не привык отличать звезды от космических станций...
      - До нее около ста километров,-- сказал я.
      - Около десяти тысяч.
      Надо же. Ошибиться на два порядка.
      - Около четырех километров в диаметре?
      - Ну, если слово диаметр тут применимо...
      Судить о диаметре станции и впрямь было нелепо. Она напоминала не то фигуру из учебника стереометрии, не то скелет морского ежа. Иглы, толщиной в сотню метров у основания, торчали из многогранного центра станции. Обшивка - бугристая, неровная, тускло-зеленого цвета.
      - Немного напоминает живое существо,-- сказал я.
      - Дань традиции. Лига давно отказалась от выращивания биологических кораблей.
      Я поперхнулся. Могу я придумать хоть что-то, чего еще не было в Тени?
      А может ли Тень показать мне что-нибудь, чего я не смог бы придумать?
      Флаер медленно скользил между расходящимися лучами. Ничего похожего на шлюз не было - наоборот, навстречу нам выпячивался широкий отросток.
      - Они неплохие люди,-- сказал Кэлос.-- Пусть даже и не все среди них - люди...
      - Почему такая большая станция? - не в силах оторвать взгляда от приближающейся поверхности, спросил я. Сейчас как врежемся...-- Вы ведете с ними крупную торговлю?
      - Что ты. Наш мир почти ничего интересного не производит. Станции Лиги одинаковы, независимо от важности планеты. Это оказалось выгоднее, чем перестраивать станции у миров, внезапно оказавшихся важными для Лиги.
      Мы вплыли в протянутое станцией щупальце. Только что впереди была твердь - и вот мы уже внутри цилиндрического, ярко освещенного шлюза.
      - Теперь предстоит самое интересное,-- заметил Кэлос.-- Старайся не удивляться их виду, поведению, вопросам. Тебя ничем не удивила наша планета, но на нее ты попал через Врата. А это мир, который для тебя не предназначен.
      Он ловко потянулся вверх, выныривая из защитной среды флаера. Я последовал за Кэлосом. Верх корабля уже раскрылся. Мы стояли в шлюзе - самом обыкновенном шлюзе, которые никак не придумать по-иному.
      Чему мне удивляться?
      Если Кэлос считает, что я еще на это способен - то он ошибается. Пусть в шлюз чинно войдут Люк Скайуокер с Дартом Вейдером, вбежит, приплясывая и держась за руки, парочка веселых чертей, вползет обвешенный оружием металлический паук - я не удивлюсь. Это ведь Тень.
      Стена качнулась, изгибаясь. Сквозь нее проступила человеческая фигура. Уже приятно.
      Молодая, несимпатичная девушка в белом чешуйчатом комбинезоне, в руке сжато оружие, похожее на короткоствольный автомат.
      - Приветствую на станции Лиги,-- сухо сказала она.-- Назовитесь.
      Я не удивился. Я ведь обещал себе не удивляться.
      - Может, тебе еще паспорт показать, Маша?
      Взгляд девушки остановился на моем лице.
      - Ну? - поинтересовался я.-- По новой станем знакомиться?
      - Петр... Петя...
      У нее губы затряслись. Автомат выпал, глухо стукнувшись о пол.
      Кэлос застыл, когда мы обнялись. Похоже, он готовился к объяснениям...
      Маша рыдала, цепляясь за меня. Поверить не могу! Маша Клименко, майор госбезопасности, мой недавний тюремщик - ревет, повиснув на мне. Эй, Маша, а как же воротничок со взрывчаткой?..
      Я не помню, как разревелся сам.
      Это было чудом - наша встреча в мирах, где обитают миллиарды миллиардов живых существ. А случайных чудес не бывает.
      Кто-то из нас очень хотел найти другого. И, наверное, не я. Мне было просто все равно - найдется Маша, или навсегда затеряется в Тени. Неужели для нее это оказалось так важно? Важнее, чем для Кэлоса, искавшего свою юную подругу среди тысяч миров?
      - Я... я никогда бы себе не простила...-- прошептала Маша.
      - Петр, вы знакомы? - спросил Кэлос.-- Это... твоя спутница?
      - Чему ты удивляешься, мы ведь в Тени...-- буркнул я, поглаживая Машу по спине.-- Ну... успокойся, девочка. Все хорошо. Видишь, мы встретились...
      - Я думала, что все... что ты здесь исчезнешь... а я обещала, я должна была тебя найти...
      Боже!
      Тень, тебе не стыдно?
      Да что такое любовь двух детей, удравших со своей планеты, что такое эти планеты - в количестве тысяч и десятков тысяч штук! Что все это значит - перед трудовым героизмом сотрудника российской госбезопасности!
      Тень, ты смешна. Девочка Маша, которой недодали тепла и любви, сделала своей любовью служение родине. Девочка Маша попала в тот мир, куда должен был прийти я.
      Я не оттолкнул девушку и ничего не сказал.
      Может, это и смешно - но даже такая любовь заслуживает уважения.
      - Все нормально,-- повторил я.
      - Петр...-- Маша оторвалась от меня. Глянула на Кэлоса - мельком, он не удостоился внимания.-- Я так рада. Андрей Валентинович говорит, что только я могу тебя найти... что ты его разлюбил, ты никогда не придешь в тот же мир, что и он... а я не хочу в эти Врата, я их боюсь!
      - Говорит? Дед здесь?
      - Да,-- Маша засмеялась.-- Конечно... ты же не знаешь... Петя, если бы ты знал... мы были в таком мире... это такой ужас... зато теперь...
      Вот к кому я шел.
      Не сразу, конечно. Понадобился мир, где я убил Галиса - того, кто самой судьбой (или Вратами?) предназначался мне в суровые и ласковые командиры, мир, где я потерял Снега, с которым мы могли, должны были стать друзьями. Понадобился Кэлос с его иллюзорным сыном, старый и напуганный Кэлос, который боится любить. Все это служило одному - чтобы я все-таки вернулся к деду.
      Наперекор тому, что было вначале, когда измученный, одинокий человек купил себе живую игрушку - будущего бойца за его идеалы. Наперекор боли, которую мы так щедро дарили друг другу, наперекор кругу лжи, в котором были заперты.
      Маша, прости, что я подумал о задании от ФСБ... Пусть мы не станем близки друг другу - но и не предадим больше.
      Тень, я не боюсь тебя... Не боюсь и не жажду, потому что я все же сильнее, чем ты.
      - Ну как, ты нас впускаешь на станцию? - спросил я.
      Маша счастливо рассмеялась.
      - Да, конечно. Идем, дед сейчас у местного начальства, пудрит им мозги... Он будет так рад!
      Ага, ты снова зовешь его дедом. Вот так-то.
      - Это мой товарищ,-- я кивнул на Кэлоса. Я не рискнул сказать "друг", я почему-то стал бояться этого слова.-- Он хочет помочь Земле, он придумал один выход, может быть, не лучший, но...
      Маша и Кэлос молча пожали друг другу руки. Кэлос посмотрел на меня - и сказал, слишком твердо, чтобы его словам захотелось верить:
      - Одиночество, Петр. Вам помогает одиночество. Миры Тени слишком велики - вас неминуемо приносит друг к другу. &;lt;UL&;gt;&;lt;A name=16&;gt;&;lt;/A&;gt;&;lt;H2&;gt;Глава 2&;lt;/H2&;gt;&;lt;/UL&;gt;
      Земные станции были смесью казармы, мастерской сумасшедшего компьютерщика и недостроенного корабля в час аврала. Крейсер Алари напоминал внутри кусок скалы, изъеденный пещерами. Станция Торговой Лиги имела свой облик.
      Дорога. Как ни странно - всего лишь дорога.
      Исполинские лучи внутри оказались пустыми. Изредка на них попадались светящиеся панели. Мы шли по одной из граней, служившей полом - здесь была гравитация, чуть уступающая земной. Чуть выше, очевидно, сила тяжести резко падала - на моих глазах идущая навстречу женщина подпрыгнула, взмахнула руками и взмыла к верхней грани. Длинная цветастая юбка, заставляющая вспомнить земных цыганок, кокетливо взметнулась вслед. Я задрал голову и, борясь с головокружением, увидел, как женщина встала на потолок, метрах в пятидесяти над нами.
      - Замечательно реализована гравитация! - воскликнула Маша.-- Напоминает тот цилиндр О'Нила, что все американцы строят... только здесь не вращение, конечно...
      - Поверхностное гравитационное поле с большим градиентом убывания,-- пожал плечами Кэлос.-- У вас не освоено?
      - У нас вообще нет контроля над гравитацией,-- признался я.
      - А что вы тогда делаете в космосе?
      - Летаем,-- мрачно ответил я.
      - Нет, я имею в виду чисто бытовые проблемы. Как вы ходите в туалет, например...
      - Вот только не надо про это! - взмолился я.-- Попробуй сам догадаться!
      Кэлос явно не понял моей реакции, пришлось объяснить:
      - Это вопрос, который задают все дети и некоторые взрослые...
      Все-таки и я нашел, чем его уесть!
      - Нас последний год гоняли на лекции в школы. Нужно больше пилотов... требуется живая пропаганда. У меня есть заготовленные ответы - для младших школьников, для подростков...
      - Не надо. Я способен понять самостоятельно.
      Мы шли все дальше и дальше. Временами на стенах туннеля попадались яркие, нарядные домики, торчащие перпендикулярно дорогам. У одного из них сидел, покуривая трубку, пожилой чернокожий мужчина. Дым вился причудливой спиралью.
      Нет, Кэлос, нечему мне удивляться. Подумаешь, старый инопланетный негр курит на стене.
      А Маша, похоже, успела привыкнуть к станции Торговой Лиги. Неужели это и есть ее идеальный мир? Пустые, вычурные пространства, почти не интересующиеся друг другом обитатели, общая атмосфера казачьей вольницы - это ее среда?
      Впрочем, чему удивляться? Стоит вспомнить, где я сам едва не остался...
      - Как будет рад твой дед,-- сказала Маша.-- Нет, Петр, ты не представляешь... Такой сюрприз... и тебе, кстати...
      Она лукаво улыбнулась.
      - Я свой сюрприз получил, когда увидел тебя с автоматом.
      Маша подбросила оружие в руке:
      - Это так... шоковый разрядник. Похоже, никто Торговую Лигу не трогает, вот, даже меня отправили встречать прибывающих.
      - В этом мире - не трогают,-- признал Кэлос.-- А есть станции, которые живут в постоянной войне с ближайшими планетами.
      - Мне говорили...
      Да, Маша уже глубоко прониклась жизнью Лиги. В ее голосе звучало искреннее чувство.
      - Кэлос, как я понимаю, вы имеете какой-то военный опыт?
      - В определенной мере,-- тем же тоном, каким объяснял ребенку, что такое саркофаг, ответил Кэлос.
      - Торговая Лига способна помочь Земле?
      - Мы уже говорили с Петром о подобном варианте. Нет. Лига такую политику не проводит. А миры, способные на активное вмешательство, слишком долго искать. Вашей Земле осталось жить два-три дня, как я понимаю...
      Маша встала как вкопанная.
      - Три дня?
      - Я говорил с куалькуа,-- пояснил я.
      - И что?
      Да, конечно. Никто из них не знает истинной сути маленькой, послушной расы.
      - У него есть связь... с другими особями.
      - Да ты что?
      - Сильные узнали о Геометрах. Эскадра Алари отозвана для разбирательств. Видимо, это произошло почти сразу, как мы ее покинули.
      - Три дня... у нас только три дня? Но Андрей Валентинович говорил, что необходимо не меньше двух недель...
      - Маша, пойдем,-- мягко попросил я.-- Чем быстрее мы обсудим все с дедом, тем лучше.
      То ли жизнь у Торговой Лиги такая неторопливая, то ли Маша просто не знала более быстрых путей сообщения. К центру станции мы добирались почти час. В основном пешком, лишь два раза пришлось двигаться в огромных, пустых лифтах. Обитатели станции стали попадаться чаще, но внимания к нам по-прежнему не было. Может быть, именно это подчеркнутое невмешательство в чужие дела и привлекло Машу? Мы видели много странного и любопытного - людей с измененными пропорциями тела, сооружения, вырастающие из стен и потолка, группу подростков, пролетевших по центру туннеля - они не двигались, их влекло каким-то полем. Однажды вдали пронеслось огромное, не меньше чем с бегемота размером, существо. Но я не успел его толком разглядеть и даже не знал, чужой это, или просто робот причудливой формы.
      Мы неуклонно приближались к центру станции. Теперь дорога-туннель вела кругами, наматывая слой за слоем. Кэлос был абсолютно равнодушен - он немало повидал таких станций.
      То, что я сообщил Маше, словно обрезало все прочие темы для разговора. Я кратко пересказал, что произошло со мной, надеясь на такую же ответную любезность. Но Маша только кивала, слушая, и ничего не рассказывала. Кажется, ее приключения оказались куда серьезнее - или она так считала.
      - А что с Даниловым? - задал я вопрос, ответ на который был ясен.
      - Не знаю. Тут ведь более двухсот тысяч планет.
      - Да? Уже? - вскользь спросил Кэлос.-- Тень растет...
      Я молчал. Чудовищно. Перед такими масштабами Конклав - как захудалый поселок перед Москвой, Новосибирском или самой столицей...
      - Тоже вначале ужасалась...-- кивнула Маша.-- Но ты учти, Петр, что редкая планета Тени имеет более миллиона жителей.
      Логично. К чему ютиться в городах, зачем скучиваться на тесной планете - когда доступен такой выбор? Чем меньше население, тем проще угодить всем жителям.
      - Есть и большие миры. Как правило - центры каких-то империй и союзов. Но больше тысячи планет имеют население в одного человека!
      - Каждому психопату - по миру... А вы неплохо разобрались в происходящем.
      - Андрей Валентинович говорит, что Торговая Лига владеет наибольшим объемом информации. По крайней мере, в доступной человеку форме. Есть и такие планеты, где жители эволюционировали во что-то совершенно непредставимое.
      - Это я тоже знаю.

К титульной странице
Вперед
Назад