Хасмонейская династия не оправдала, однако, ожида-
ний народа. Новые цари скоро превратились в заурядных
деспотов, не желавших считаться с Законом Божиим. Про-
извол властей вызвал отчуждение ревнителей веры от
царствующего дома. К тому же законными монархами по
традиции считались лишь потомки Давида. В силу этого
Хасмонеев просто терпели как временных правителей.
Душой оппозиции двору стала группа благочестивых
людей, которых называли "отделившимися", или фарисеями.
Сначала они пробовали свергнуть династию, но в 88 году
их мятеж был беспощадно подавлен. Сотни фарисеев были
распяты на крестах царем Александром Яннаем.
После смерти Янная положение фарисеев упрочилось.
Но постепенно они отошли от политики, всецело посвятив
себя религиозной деятельности. Многие из фарисеев стали
толкователями Закона и учителями, раввинами. В школах и
синагогах они вели трудную, но необходимую работу: ук-
репляли в людях основы веры и нравственности. Непоколе-
бимая преданность Богу, прочные семейные устои, гуман-
ность, любовь к свободе и справедливости -- все это бы-
ло привито народу лучшими представителями фарисейства,
среди которых особенно выделялся кроткий мудрец Гил-
лель, прибывший в Иерусалим около 40 года до н. э. По
.его мнению, сущность Закона заключена в золотом прави-
ле: не делай другим того, чего не желаешь себе, а все
остальное Гиллель считал лишь "комментарием" [8].
Было в законничестве и другое направление. Его
вождем стал соперник Гиллеля -- Шаммай. Если первый
охотно приобщал иноплеменников к вере, то второй през-
рительно гнал их от себя. Шаммай придавал огромное зна-
чение так называемым "преданиям старцев". Его ученики
умножали число обрядовых предписаний и любили выстав-
лять напоказ свое благочестие.
Фарисеи пользовались большим уважением в народе.
Зато саддукеи -- священническая аристократия, связанная
со двором, -- относились к ним враждебно и не разделяли
их воззрений. В отличие от фарисеев саддукеи считали,
что со смертью для человека все кончается. Они призна-
вали только Пятикнижие, а на писания пророков смотрели
как на второстепенные. Эти богатые и надменные люди не
слишком доверяли предсказаниям о Мессии и ориентирова-
лись лишь на земную политику.
Параллельно с фарисейским братством около 160 года
в Палестине возник полумонашеский орден "Сынов света"
или ессеев. Не желая иметь ничего общего с греховным
миром, ессеи избрали уединенную жизнь в пустыне. Около
140 года их глава, которого они называли Учителем Пра-
ведности, основал колонию на берегу Мертвого моря в
Кумране. Там, вдали от суеты, ессеи трудились сообща,
проводя свободное время в ритуальных трапезах, молитвах
и чтении Библии. В их общины, насчитывавшие в целом до
4 тысяч человек (число значительное для маленькой стра-
ны), стекались всевозможные мечтатели, а также разоча-
рованные и уставшие от жизни люди. Большинство ессеев
придерживалось безбрачия, хотя некоторые и сохраняли
семейный образ жизни.
Уверенные в скором явлении Христа, "Сыны света"
готовились достойно встретить Его приход. Они не сомне-
вались, что в День Суда всех, кроме них, ждет погибель.
Выпады сектантов против Хасмонейского дома привели
к гонениям на Учителя Праведности. Его почитатели гово-
рили, что в наказание за это монархию должна постигнуть
суровая кара. Предсказание ессеев исполнилось через
полвека после смерти их вождя. В 63 году Палестину за-
няли войска Помпея. Он присоединил ее к империи и оста-
вил Гиркану II только тень верховной власти. А в 40 го-
ду Римский сенат даровал титул царя Иудеи идумейскому
военачальнику Ироду, который после трехлетней гражданс-
кой войны вступил на престол Давида.
Между тем евреи "рассеяния" продолжали активно ус-
ваивать элементы греческой культуры. Наиболее образо-
ванные среди них стремились согласовать античную фило-
софию с Библией. В этом направлении особенно много сде-
лал Филон Александрийский, современник Ирода. Он учил о
божественной Силе, которую вслед за мудрецами Эллады
называл Логосом, Словом.
Тайна Божества, говорил Филон, необъятна и невыра-
зима, но, когда Оно проявляет Свое могущество и бла-
гость, то действует через Слово. Словом Сущий творит и
поддерживает Вселенную, в нем Он открывается смертным.
Филоновская идея Логоса как посредника между Творцом и
космосом помогла впоследствии излагать Евангелие на
языке философов.
Сближение иудеев с эллинистическим миром привело к
тому, что многие язычники заинтересовались их религией.
Отрицание идолопоклонства, здоровая нравственность, жи-
вое религиозное чувство иудеев -- принесли им первых
новообращенных. Начали наконец сбываться слова пророков
о народах, которые придут к Богу истины, добра и спра-
ведливости. Кое-где слово "иудей" стало приобретать
скорее вероисповедное, нежели этническое значение.
Во II и особенно в I веке до н. э. прозелиты, то
есть люди, перешедшие в иудейство, в большом числе по-
являлись в разных частях Римской империи. Некоторые из
них обратились под влиянием книг, написанных от лица
греческой ясновидящей Сивиллы. Это имя было псевдони-
мом, которым пользовались иудейские миссионеры Египта.
Они предрекали миру гибель за то, что он отдал себя во
власть истуканов и деспотов. Из уст в уста передавалась
весть о том, что из Иудеи выйдет Некто, предназначенный
стать властелином народов.
Но между тем в действительности мировое господство
все больше сосредоточивалось в руках римлян.
Превращение Рима в империю началось уже около 200
года до н. э., после его победы над главным конкурентом
-- Карфагеном. Однако при этом военная мощь оказалась
пагубной для республиканского строя самой Италии. Слиш-
ком много земель приходилось держать в повиновении,
слишком влиятельной стала армия, чтобы демократические
элементы правления смогли сохраниться. Обещая, принуж-
дая, подкупая, диктаторы незаметно свели к нулю боль-
шинство политических свобод. Республика была задушена,
и Рим на всех парусах шел к единоличной тирании.
После гражданских войн и кровавого террора 30-х
годов до н. э. племянник Юлия Цезаря Октавиан Август
довольно легко установил самодержавный порядок. По сло-
вам Тацита, Август, "именуя себя консулом и якобы до-
вольствуясь трибунской властью для защиты прав народа,
сначала покорил своими щедротами воинов, раздачами хле-
ба -- толпу, и всех вместе -- сладостными благами мира,
а затем, набирая мало-помалу силу, начал подменять со-
бой сенат, магистратов и законы" [9].
Еще Юлий Цезарь запретил все союзы и организации,
даже самые безобидные, режим же Августа возвел постоян-
ный надзор за гражданами в принцип. Разыгрывая демокра-
та, Октавиан бдительно следил за любым возможным очагом
недовольства. Этой цели хорошо служила разветвленная
сеть шпионов.
Впрочем, многие полагали, что абсолютизм -- вполне
умеренная плата за спокойствие, стабильность и длитель-
ный международный мир. "Век Августа" называли лучшим
периодом Рима, золотым веком его культуры. При Августе
Капитолий горделиво вознесся над миром, внушая почтение
и страх. Римский орел раскинул крылья от Атлантики до
Ближнего Востока и от Британии до африканских берегов.
Город на семи холмах превращался в центр, куда "вели
все дороги".
Блестящая военная техника, организация и дисципли-
на завоевали римлянам положение хозяев Средиземноморья.
Правительственные чиновники вывозили из покоренных
стран несметные богатства. Со всех концов текли они в
Рим: рабы, слоновая кость и звери для цирка из Нумидии,
мрамор из Греции, хлеб из Египта, стекло и пурпур из
Финикии. Коммерческие караваны доставляли ковры, ткани
и драгоценности из Вавилона, Аравии, Индии и даже Ки-
тая. Столица была перестроена. Говорили, что цезарь
принял ее кирпичной, а оставил мраморной.
Превосходные магистрали соединили Рим с окраинами;
оживились торговля и контакты между провинциями. Юриди-
ческое равенство всех, кто стал "римским гражданином",
способствовало сближению народов Востока и Запада. Ка-
залось, мечта философов-стоиков о едином государстве,
где каждый человек -- гражданин вселенной, близка была
к воплощению.
Неудивительно, что придворные поэты превозносили
Августа и не скупились на панегирики. Сам цезарь поощ-
рял льстецов и всеми средствами поддерживал свой авто-
ритет. Для этого исподволь, начиная с восточных провин-
ций, стал создаваться культ императора. Вскоре по всей
державе уже действовали храмы Августа; ему пелись сла-
вословия, его провозглашали "отцом отечества", "соте-
ром" -- спасителем наций.
Зрелище поднимающейся империи с человекобогом во
главе поражало современников. Заговорили уже о "неруши-
мом царстве", установленном на века. Однако покоренные
народы не хотели мириться с этой перспективой. В конце
правления Августа начались волнения во многих провинци-
ях, где на Рим смотрели как на поработителя. Иудеи ве-
рили, что этот апокалиптический Зверь падет от меча
Мессии.
Завоевания не избавили Рим от тяжких внутренних
конфликтов. Земельные владения и финансы все больше
сосредоточивались в руках олигархии. Разоренные кресть-
яне Италии толпами шли в Рим, где кормились случайными
заработками и подачками правительства. Долгие войны
буквально наводнили столицу рабами (их там было около
миллиона). Рабы много раз поднимали восстания, пытаясь
вернуться в родные края, но эти попытки неизменно кон-
чались расправами. Так, после разгрома гладиаторов
Спартака шесть тысяч непокорных были распяты вдоль до-
роги от Капуи до Рима.
Не менее глубоким был и духовный кризис. Древние
верования и мифы у многих стали вызывать насмешку. Ре-
лигия теряла свое значение, превращаясь в составную
часть гражданских обязанностей. Еще Цицерон говорил,
что официальный культ нужен только для соблюдения по-
рядка в массах.
Находились и люди, которые готовы были идти куда
дальше. Поэт Лукреций видел в религии просто вредное
заблуждение. В своей книге "О природе вещей" он воскре-
шал материализм старых греческих философов Демокрита и
Эпикура. Согласно их доктрине, Вселенная есть не что
иное, как случайное образование, порожденное пляской
атомов. Рано или поздно ее ждет гибель. Лукреций уже
видел повсюду симптомы мировой осени, предвещавшей ко-
нец и распад мира. Подобные идеи широко распространя-
лись не только на Западе, но также в Индии и Китае.
Однако сама природа человеческого духа не позволя-
ла ему слишком легко примириться с идеей бессмысленнос-
ти бытия. Даже разуверившись во всем, люди не хотели
признать жизнь случайным всплеском материи, вслед за
которым наступает тьма.
Поэтому, когда римляне познакомились с религиями
Востока, они жадно потянулись к ним. Началось подлинное
завоевание Запада чужеземными культами. Египетской Иси-
де стали молиться от Британии до Балкан, в Риме соору-
жались иудейские синагоги, храмы Фригийской богине-ма-
тери Кибеле, персидскому богу Митре. Уличные проповед-
ники возвещали истины, принесенные с берегов Ганга, из
Парфии и Средней Азии. Возродились греческие мистерии,
которые сулили их участникам бессмертие и познание выс-
ших миров. Оккультные учения, астрология, магия и во-
рожба находили последователей во всех классах общества.
Погоня за чудесным вызвала рост суеверий и шарлатанс-
тва.
Видя это, люди, скептически настроенные, готовы
были вообще отказаться от надежды разгадать смысл жиз-
ни. По их мнению, на вопрос: "что есть истина?" -- от-
вета не существует. Словом, разброд в умах был полный.
Мистические искания и бездуховность, жажда чистоты и
нравственное разложение могли встретиться в одной
семье. Нередко отец замыкался в стоическом презрении к
суете мира, мать ходила на ночные радения сектантов, а
сын изобретал новые виды удовольствий и острых ощуще-
ний.
Человек стоял на распутье и со всех сторон слышал
призывные голоса: будь равнодушен к печалям и радостям
жизни, погрузись в спокойное созерцание -- говорили
буддисты и стоики; живи согласно природе, как все су-
щества, -- учили киники и эпикурейцы; счастье в знании
и размышлении -- возражали им философы-естествоиспыта-
тели; очищай себя тайными обрядами и обретешь бессмер-
тие -- уверяли наставники мистерий; храни верность еди-
ному Богу и соблюдай Его закон -- возвещала религия Из-
раиля; а римский орел, высматривая добычу, парил над
этим водоворотом духа, где, как в первозданном хаосе,
смешались противоборствующие начала.
Время от времени оживала надежда, что появится
тот, кто выведет мир из лабиринта. Поэт Вергилий предс-
казывал рождение младенца, с которого начнется новая
Сатурнова эра. Буддисты ждали Будду Майтрейю, индуисты
-- очередное воплощение бога Вишну, персы -- Спасите-
ля-Саошианта, иудеи -- Мессию...
В Палестине с каждым годом сгущалась атмосфера
мистических чаяний. Надеялись, что вот-вот явится с не-
ба пророк Илия и совершит помазание над Посланником Бо-
жиим. Многие думали, что Он будет великим воином, кото-
рый сокрушит языческие царства. Другие же верили в ко-
нечное торжество добра над злом, света над мраком,
бессмертия над смертью, верили, что "Бог посетит народ
Свой" [10].
Наконец, когда все, казалось, было уже испытано и
исчерпано, над темным горизонтом истории зажглась ут-
ренняя заря. В двадцатый год правления Августа в ма-
леньком селении Назарет галилейская Дева услышала
весть: "Ты родишь Сына и наречешь Ему имя ИИСУС. Он бу-
дет велик и наречется Сыном Всевышнего, в даст Ему Гос-
подь престол Давида, отца Его; и будет царствовать над
домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца".
Примечания ("ПРОЛОГ")
[1] Книга Бытие 17, 1; 12, 3.
[2] Исх. 20, 2-- 17; Втор. 5, 6-- 21; 6, 4-- 9.
[3] Ch. Dawson. Progress and Religion. New York,
1960, p. 125.
[4] Б. Паскаль. Мысли о религии. Пер. с франц. М.,
1902, с. 126.
[5] Амос 9, 7. Здесь и далее ветхозаветные цитаты
даны в переводе автора.
[6] Осия 6,6.
[7] Книга пророка Исайи I, II сл.
[8] Вавилонский Талмуд, Шаббат, 31 а.
[9] Тацит. Анналы, 1, 2.
[10] Лк. 1, 68.
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ * ОТ ВИФЛЕЕМА ДО КАПЕРНАУМА ГЛАВА I "ВО ДНИ ЦАРЯ ИРОДА" 4 г. до н. э. Перенесемся теперь мысленно в Иудею последних ме- сяцев Иродова правления. Жители Иерусалима, привыкшие, что их город часто посещают пилигримы из дальних стран, вероятно, не обра- тили внимания на караван чужеземцев, который двигался по его улицам зимой 750 года от основания Рима. Но вскоре о них заговорили, так как стало известно, что путешественники разыскивают царя Иудеи, причем вовсе не Ирода, а другого, недавно родившегося. "Мы видели вос- хождение его звезды и пришли поклониться ему", -- объ- ясняли они. Оказалось, что это были восточные маги, об- наружившие в небе знак великого Властелина. То, что ра- зыскивать его они пришли в Иерусалим, удивить никого не могло. Все слышали пророчества о таинственном Человеке из Иудеи, Которому надлежало покорить мир. "Где родившийся царь иудейский?" -- спрашивали волхвы, но вместо ответа испуганные люди торопились пройти мимо. Нужно было хоть немного знать о положении дел в Иерусалиме тех лет, чтобы понять, насколько вызы- вающим и неосторожным казался сам этот вопрос. Но пут- ники, ехавшие издалека, едва ли догадывались о своей оплошности. Вероятно, они пребывали в полном неведении относительно всего, что творилось в Иудее при Ироде. Жизнь этого монарха, прозванного льстецами Вели- ким, могла бы дать сюжет для нескольких трагедий в духе "Макбета". Захватив власть при поддержке римлян и про- тив воли народа, он тщетно пытался завоевать популяр- ность. За тридцать три года его царствования, внешне блестящего, враждебность к Ироду только увеличилась. Человек жестокий и честолюбивый, постоянно терзае- мый страстями, Ирод был далек от религиозных проблем, которые волновали тогда иудеев. Дворцовые интриги и женщины, войны и строительство поглощали его целиком. При нем страна вновь получила автономию. Ирод покрыл ее десятками крепостей и воздвиг в городах множество зда- ний в западном стиле. Он с одинаковым усердием занимал- ся сооружением театров, ипподромов, святилищ в честь своего покровителя Августа и ремонтом иерусалимского Храма. Правда, последний был предметом особенных забот царя. В своем тщеславии Ирод хотел затмить древнего Со- ломона. Он гордился Храмом, в который вложил огромные средства и который превратил в одно из чудес света. Од- нако даже этим он не мог завоевать доверия подданных. Отец Ирода был идумейским сановником, а мать -- арабского происхождения; законных прав на корону он не имел. Как все узурпаторы, царь страдал болезненной мни- тельностью, и ему всюду мерещилась измена. Хасмонеи, потомки свергнутой им династии, вызывали наибольшие опасения Ирода; поэтому он использовал любой повод, чтобы избавиться от них. Роковую роль в судьбе царя сыграло то обстоятель- ство, что его жена Мариамна (кажется, единственное су- щество, которое он искренне любил) была княжной хасмо- нейского рода. В этой гордой и смелой красавице жил дух воинов, боровшихся за независимость страны. Она не уме- ла скрывать своего презрения к мужу, а ее мать Алек- сандра, часто вмешиваясь в их жизнь, возбуждала тревогу и без того подозрительного Ирода. Когда Александра, используя влияние египетской ца- рицы Клеопатры, добилась для своего семнадцатилетнего сына звания первосвященника, она невольно толкнула его на гибель. Ирод заметил, что юноша стал пользоваться любовью в Иерусалиме, и не мог этого стерпеть. В 35 г. до н. э. во время праздников брата Мариамны утопили ночью на глазах у царя. Его конец был представлен как несчастный случай, но сестра и мать прекрасно понимали, что произошло в действительности. В 30 году положение Ирода было прочным как никог- да. После Актийской битвы, которая принесла Октавиану полноту власти, царь Иудеи получил надежный политичес- кий ориентир. Доверие и поддержка Августа обеспечивали незыблемость его трона. Но чем удачнее шли дипломати- ческие дела Ирода, тем невыносимей становилась жизнь в его собственном доме. К 29 году семейная драма достигла катастрофической точки. Ненависть Мариамны стала столь явной, что царь заподозрил и ее в причастности к заговору. И однажды, подстрекаемый родственниками, Ирод в припадке ярости вынес приговор той, что была ему дороже всего. Послуш- ные судьи быстро согласились с волей царя. На казнь Мариамна шла, не прося пощады, и держа- лась с удивительным достоинством. Мать же в страхе за свою участь публично поносила ее. Эта сцена привела в содрогание всех свидетелей последних минут царицы. Ирод с трудом пережил роковой день. Когда все было кончено, он почти лишился рассудка. Его преследовал об- раз убитой, он без конца звал Мариамну по имени, кри- чал, чтобы ее привели к нему, напивался до бесчувствия, проводил ночи в оргиях, устраивал бешеные скачки, но призраки не оставляли его. Здоровье царя было настолько подорвано, что, казалось, он на пороге смерти. Тем не менее Ирод поправился и с удвоенной энерги- ей продолжил вакханалию убийств. Он казнил Александру, казнил мужа своей сестры и многих других близких и ца- редворцев. Сыновей от Мариамны, Александра и Аристобу- ла, прибывших из Рима после долгой отлучки. Ирод снача- ла принял радушно, но вскоре и они вызвали у него недо- верие. Фальшивые письма, доносы, показания, вырванные под пытками у слуг, -- все было пущено в ход в отврати- тельной игре, которая кончилась тем, что обоих князей повесили в Самарии. Последние годы жизни Ирода были особенно мрачными. Хотя партия "иродиан" видела в нем идеального монарха, чуть ли не Мессию, он знал, что ненависть народа к нему только возросла. Эти настроения поддерживались в стране фарисеями, которые бойкотировали любые начинания царя. Многие из них были казнены за то, что предсказывали скорый закат преступного правления. Легко вообразить, в какое смятение пришел семиде- сятилетний царь, когда узнал, что какие-то восточные послы расспрашивают в городе о "родившемся царе иудейс- ком". Кто этот очередной претендент на престол? Какие силы стоят за ним?.. Самым неприятным в известии было для Ирода то, что он впервые слышал об этом очередном заговоре. Встретившись с иностранцами. Ирод выяснил, что речь, по-видимому, идет о Ребенке, Которого считают бу- дущим Мессией. С такого рода посягательствами на свою власть царь не раз имел дело и понимал, что здесь нужны быстрота и решительность. Он стал выяснять у священни- ков, где ожидалось рождение Мессии, и, когда ему назва- ли Вифлеем, послал туда волхвов, прося их сообщить под- робные сведения о новоявленном царе иудейском. Меньше всего Ирода заботило исполнение библейских пророчеств. Помутившийся разум старика строил планы новой расправы. Вифлеем был расположен недалеко от столицы. Когда чужеземцы прибыли в городок, там уже давно знали о та- инственном Младенце, родившемся в укрытии для овец. Местные пастухи -- первые, кто видел Его, -- рассказы- вали о необыкновенных знамениях, которые привели их в пещеру. Плотник Иосиф и Мария, родители Младенца, были вы- ходцами из Галилеи; они появились в Вифлееме года пол- тора назад во время переписи, проводившейся в связи с присягой Августу. Рассказывали, что, когда Мать пришла с Младенцем в Иерусалим для выполнения очистительных обрядов и посвя- щения первенца, Ее Сыну предсказали великое будущее. Прозорливый старец Симеон, взяв из рук юной Матери Ди- тя, принес благодарение Богу и сказал, что теперь может умереть спокойно, ибо видел Спасение, которое Бог "уго- товал для просвещения язычников и славы Израиля". Пра- ведник благословил изумленных родителей и добавил, об- ращаясь к Марии: "Вот Он лежит на падение и на восста- ние многих во Израиле и в знамение пререкаемое, Тебе же самой душу пройдет меч" [1]. Об этом пророчестве услышали многие находившиеся в храме. Те, кто ожидал "утешения Израилева", передавали его из уст в уста. Дошло оно, конечно, и до Вифлеема. Поэтому волхвы без труда смогли отыскать Иосифа и Ма- рию. Войдя в их дом, они сложили у ног Ребенка свои да- ры и, поклонившись Ему, удалились... Ирод безрезультатно ждал вестей: маги предпочли идти на родину другим путем, минуя Иерусалим. Убедившись, что его план не удался, царь решил ра- зом покончить с предполагаемой опасностью. В Вифлеем был направлен отряд солдат с распоряжением умертвить там всех младенцев моложе двух лет. В какой степени приказ был исполнен, неизвестно. Ирод, несомненно, давал его в глубокой тайне. Иосиф Флавий, писавший о тех временах, не упоминает о Вифле- емской трагедии. Впрочем, в его глазах она могла быть слишком незначительной в сравнении с бесчисленными зверствами Ирода. Как бы то ни было, Тот, Кого искали убийцы, был уже далеко от города. Галилейская семья скрылась вскоре после ухода волхвов. Иосиф знал, что разумнее совсем покинуть пределы Иродовых владений, и отправился в Еги- пет -- один из ближайших центров, где жили евреи "рас- сеяния". Таким образом мы видим, что с первых же дней мир встретил Мессию ненавистью и угрозами. Но это был не весь мир. Те, кто верил и ждал, кто был чист сердцем и полон надежд, встретили Христа иначе. Вифлеемские пас- тухи, старец Симеон и восточные мудрецы признали в Нем грядущего Царя. Весной того же года тяжкая болезнь приковала Ирода к постели. Его продолжали мучить страхи, он то и дело выслушивал доносчиков, несколько раз менял завещание. Царю не давала покоя мысль, что народ с нетерпением ждет его конца. Узнав, что какие-то юноши, подстрекае- мые раввинами, разбили на храме золоченого орла -- эмб- лему Рима, он велел их немедленно арестовать и судить со всей строгостью. Невзирая на недуг, Ирод нашел в се- бе силы даже присутствовать на процессе. Обвиняемых приговорили к сожжению на костре, что вызвало бурю не- годования в Иерусалиме. Умирающего царя увезли в Иерихон, где пытались ле- чить водами. Выл момент, когда боли чуть не привели Ирода к самоубийству; его едва успели спасти. Шум и крики челяди донеслись до старшего сына царя, находив- шегося под стражей, тот решил, что отец скончался, и просил тюремщика освободить его. Но стражник донес об этом Ироду, и тот в ярости отдал приказ немедленно умертвить князя. А через пять дней смерть настигла и самого монарха. Агония его была ужасна, он сыпал проклятиями, бре- дил новыми казнями. Говорят, будто он велел перерезать группу знатных заложников, чтобы хоть таким образом ли- шить народ радости и заставить его проливать слезы. День смерти Ирода стал впоследствии национальным празд- ником евреев. Семья царя устроила ему пышные похороны. Облачен- ное в пурпур тело несли на золотых носилках. За ними в сопровождении гвардейцев шли его сыновья: Архелай, Ан- типа, Филипп и другие, родившиеся от многочисленных жен Ирода. Но не успели смолкнуть вопли наемных плакальщиц, как началась борьба за власть между наследниками. По завещанию Иорданская область и Галилея отходили к Анти- пе, земли к северу от них -- Филиппу, а иерусалимский трон, Иудея и Самария -- Архелаю. Однако для утвержде- ния раздела нужно было ехать в Рим. Перед отбытием царской семьи в городе вспыхнули беспорядки; народ тре- бовал наказать соучастников преступлений Ирода. Архелай отверг все петиции и уехал, поручив Иерусалим римскому командованию, которое жестоко расправилось с восставши- ми. Тем не менее страна продолжала бурлить, а к импера- тору отправились делегаты с просьбой о полном устране- нии ненавистной династии. Август одобрил завещание Ирода. Каждый из трех его сыновей получил свою долю наследства. Но Архелай, воп- реки его ожиданиям, вернулся домой без царского титула. Цезарь дал ему только звание "этнарха", правителя наро- да, хотя при этом обещал, что сделает его царем позд- нее, если он докажет свою лояльность сенату. Примечания ("ГЛАВА ПЕРВАЯ") [1] Лк 2, 22 сл. Слова "падение и восстание" ука- зывают на тех, кто примет или отвергнет Мессию. "Знаме- ние пререкаемое" означает чудо, явление, которое вызо- вет пререкания и споры.
ГЛАВА II НАЗАРЕТ
3 г. до н. э. -- 27 г. н. э.
Когда известие о смерти Ирода достигло Египта,
плотник Иосиф, надеясь, что опасность миновала, стал
собираться на родину. Но он боялся преследований со
стороны Архелая и не вернулся в Вифлеем. Он предпочел
переселиться на Север, в небольшой городок Назарет, где
еще прежде жил с Марией.
В те времена Галилея была густонаселенной об-
ластью, а географическое положение делало ее открытой
всем ветрам мира. "Тут, -- пишет Фредерик Фаррар, --
были вблизи Финикия, Сирия, Аравия, Вавилон и Египет.
Острова язычников и все славные страны Европы были поч-
ти видны за блестящими водами западного моря. Знамена
Рима развевались на равнине... Фараоны и Птолемеи, эми-
ры и арсакиды, судьи и консулы -- все боролись за обла-
дание этой прекрасной областью. Здесь блестели копья
амалекитян, тряслась земля под колесницами Сезостриса,
по ней шли македонские фаланги, здесь слышались удары
широких римских мечей, здесь предназначено было разда-
ваться крикам крестоносцев, греметь артиллерии Англии и
Франции. Казалось, что на этой равнине Изреэль приходи-
ли в столкновение Европа и Азия, иудейство и язычество,
варварство и цивилизация, Ветхий и Новый Завет, история
прошлого и надежды будущего" [1].
Впрочем, сам Назарет стоял в стороне от этих боль-
ших исторических дорог, в евангельскую эпоху он считал-
ся захолустным селением. Сложилась даже поговорка: "Мо-
жет ли быть что доброе из Назарета?". И словно для то-
го, чтобы опровергнуть все человеческие оценки, именно
этот бедный поселок стал "отечеством" Христа; в нем
прошла большая часть Его жизни. Почти четверть века Он
ходил по его каменистым улицам и поднимался тропинками
на окрестные холмы. Немногие знали о действительном
месте Его рождения, но даже те, кто слышал об этом, на-
зывали Его Ханоцри, Назарянином.
Если бы мы могли очутиться в Назарете тех лет, то
увидели бы около сотни белых домов с плоскими крышами,
разбросанных на горе, обрамленной виноградниками и
оливковыми рощами. С пологих возвышенностей открывается
живописная панорама, на которой, вероятно, не раз поко-
ился взор Иисуса: голубые цепи гор, зеленые долины, за-
сеянные поля.
Многое изменилось с тех пор, но природа Галилеи
осталась почти такой же, как две тысячи лет назад. Пу-
тешественники в один голос утверждают, что Назарет и
его окрестности -- неповторимый уголок святой земли,
его называют "горной розой" и "земным раем". Воздух вы-
сот чист и прозрачен. После зимних дождей назаретские
склоны превращаются в сад; их покрывают разнообразные
цветы самых нежных оттенков: лилии, горные тюльпаны,
анемоны. Иисус любил цветы. Он говорил, что с ними
нельзя сравнить даже украшения царя Соломона.
Весной поля Назарета оглашают трели жаворонков,
далеко разносится воркование горлинок, в густой синеве
неба проплывают стаи розовых пеликанов. Птицы, как и
цветы, стали в речах Христовых образом души, возложив-
шей свое упование на Бога. Он приводил их в пример су-
етным и многозаботливым людям.
Галилеяне -- здоровые, сильные, непосредственные
люди -- в большинстве своем занимались сельским хозяйс-
твом. Они выращивали виноград, смоковницы, оливковые
деревья, пасли на лугах коз и овец, обрабатывали поля.
По утрам назаретские женщины шли с кувшинами к роднику,
который и поныне снабжает округу водой. К нему же ходи-
ла Дева Мария. Колодец и сейчас носит Ее имя.
Как жила Она в Назарете? Как жил Иисус? Апокрифи-
ческие легенды рассказывают об этих годах множество
подробностей. Но мы не можем считать их достоверными,
хотя бы уже потому, что они находятся в резком противо-
речии с евангельским духом. Матфей же и Лука, касаясь
этого периода жизни Христа, предпочли сдержанный лако-
низм и говорили лишь о том, что им было хорошо извест-
но.
Только два факта, сообщаемых апокрифами, кажутся
заслуживающими доверия. Они утверждают, что Иосиф умер,
когда Иисусу было девятнадцать лет. Легенды же обычно
склонны приводить символические числа. Иисуса во время
Его общественного служения называли "Сыном Марии", а
это значит, что Иосифа уже не было в живых. Согласно
другому сказанию, Иисус, будучи подростком, пас овец.
Интонации, которыми проникнуты Его притчи о пастухах,
косвенно подтверждают это. Во всяком случае, назаретс-
кий Отрок постоянно видел людей, заботливо охраняющих
свои стада. Видел Он и виноградарей, подвязывающих ло-
зы, сеятелей на весенних полях, жнецов с серпами, сре-
зающих колосья. Позднее все эти картины послужили обра-
зами для Его притч. Они переносят нас в мир тихого га-
лилейского селения, который с юных лет окружал Иисуса.
По субботам семья Иосифа приходила в назаретский
молитвенный дом, синагогу, где народ слушал Св. Писание
и беседы наставников. Чтец произносил славословия, а
все присутствующие вторили ему. Иисус любил эти выраже-
ния искренней веры, и позднее в Его проповеди не раз
прозвучат отголоски молитв, слышанных Им в Назарете с
юных лет.
Но было бы неверно рисовать жизнь Галилеи в виде
безмятежной идиллии. И там кипели страсти, и там мечта-
ли о свободе. Народ находился под двойным и даже трой-
ным гнетом: мытари выколачивали из него имперские пода-
ти, Иерусалим брал свою десятину, а местные землевла-
дельцы притесняли крестьян. Люди, однако, верили, что
рано или поздно восторжествует справедливость. Книги
пророков, которые читали в синагогах, и апокалиптичес-
кие писания, ходившие по рукам, вселяли надежду на ско-
рый конец старого мира.
Когда умер Ирод, по Галилее прокатилось восстание.
Его возглавил Иуда Гавлонит, предводитель партии зело-
тов, "ревнителей". Анархисты религиозного толка, Иуда и
его единомышленник фарисей Садок отвергали любую власть
над народом Божиим, кроме власти Самого Творца.
Толпы отчаянных галилеян, воодушевленных теократи-
ческой идеей, образовали целую армию и с боем взяли го-
род Сепфорис, где находился арсенал. Легионерам Квинти-
лия Вара с трудом удалось подавить мятеж. Сотни повс-
танцев были распяты на крестах.
В 6 году Архелай, который унаследовал пороки, но
не государственные таланты Ирода, был смещен и отправ-
лен в ссылку. Управлять его землями стал первосвященник
Иерусалима, а общий контроль над областью был передан
прокуратору Копонию. Как и при Помпее, ее включили в
состав сирийской провинции Рима. Антипа и Филипп, хотя
и сохранили марионеточную власть тетрархов, оказались в
еще большей зависимости от империи.
Сразу же после низложения Архелая губернатор Сирии
Квириний начал перепись по всей Палестине с целью уста-
новить размеры подати. Иуда Гавлонит, воспользовавшись
этим, снова поднял Галилею против римлян, но скоро был
убит в сражении. Его гибель не смогла, однако, угасить
дух воинственного мессианизма. Правитель Галилеи Ирод
Антипа, человек, больше всего на свете ценивший свой
покой, терял его очень часто. Каждый раз, когда появ-
лялся новый вождь, звавший народ к оружию, галилеяне
немедленно устремлялись за ним, уповая, что в критичес-
кий момент с неба сойдут ангелы и вместе с ними сокру-
шат римского орла. "Этих бойцов, -- пишет Флавий; --
никогда нельзя было упрекнуть в недостатке мужества"
[2]. Недаром шестьдесят лет спустя, когда армия Веспа-
сиана шла через Галилею, ей приходилось брать штурмом
почти каждую деревню.
В доме Иисуса должны были знать о восстании Иуды,
так как Сепфорис находился вблизи Назарета. Быть может,
там появлялись некоторые из партизан, и Сын Марии видел
их. Сам Он тоже будет говорить о свободе и владычестве
Божием, но между Ним и людьми, избравшими путь насилия,
-проляжет пропасть. В Назарете готовился духовный пере-
ворот, смысл которого останется непонятным зелотам.
Авторы апокрифов не скупились на описание чудес,
которыми в детстве якобы поражал всех Иисус. Но из
Евангелий видно, что в то время Он ничем не обнаруживал
превосходства над другими людьми и, напротив, как бы
скрывал от посторонних Свою тайну. Лишь один раз Он дал
понять родителям, что принадлежит не им, а иному, выс-
шему миру. Это случилось в пасхальные дни, вероятно,
незадолго до галилейского восстания.
Как и все набожные иудеи, Иосиф каждый год ходил в
Иерусалим на праздник. Женщинам паломничество в обязан-
ность не вменялось, но Мария, любившая Храм, всегда по-
сещала святой город. Когда Ее Сын достиг церковного со-
вершеннолетия, Она взяла Его с Собой.
В те дни по дорогам, ведущим к столице, тянулись
пестрые вереницы людей, а над долинами звучало пение
псалмов. В Иерусалим прибывали тысячи богомольцев,
стража с трудом поддерживала порядок. Площадь храма бы-
ла запружена толпами народа, непрестанно приносились
жертвы, а вечером семьи собирались в домах для празд-
ничной трапезы.
По окончании торжеств Иосиф и Мария отправились в
обратный путь. Они шли вместе с родными и соседями, и
поэтому первое время их не тревожило, что Иисуса нет с
ними. Когда же они поняли, что Он остался в городе, то,
охваченные смятением, поспешили в Иерусалим. Время было
неспокойное, и сердце Марии сжималось в страхе.
В переполненном городе Сына было найти нелегко.
Иосиф и Мария долго ходили по улицам, пока не пришли в
одну из галерей, окружавших храм. Там обычно проводили
время в богословских беседах и толковании Закона равви-
ны и книжники. Среди них Мать и увидела Иисуса. Он си-
дел, слушая речи ученых и задавая им вопросы. Знатоки
Писания изумлялись "разуму и ответам" безвестного гали-
лейского Отрока, не учившегося в их школах...
-- Дитя Мое, -- воскликнула Мария, -- почему Ты с
нами так поступил? Вот отец Твой и Я с болью Тебя ищем.
-- Что же вы искали Меня? -- ответил Иисус. -- Не
знали вы, что Мне надлежит быть во владениях Отца Мое-
го?
Казалось, внезапно Он стал далеким и загадочным, и
Его слова вызвали у родителей замешательство. Они не
поняли, что Он имеет в виду. Однако Иисус тут же под-
нялся и последовал за ними. Единственный раз неземной
луч сверкнул из-за облака и скрылся. Он снова -- обык-
новенное Дитя, подобное прочим детям.
После происшествия в Иерусалиме Иисус, по словам
евангелиста, жил "в повиновении" у родителей, "преуспе-
вая в премудрости и возрасте и в любви у Бога и людей".
Мария же "сохранила в сердце Своем" этот первый знак
исполняющегося пророчества [3].
Иисус не учился в богословской школе, как Его
сверстники, имевшие религиозное призвание. Он стал
плотником и каменщиком и после смерти Иосифа кормил
Мать трудами Своих рук.
Евангелист Лука говорит, что окружающие любили Ии-
суса; но для них Он был лишь сельским юношей, хотя,
быть может, несколько странным, часто погруженным в ка-
кие-то Свои, никому не ведомые думы. Зная Его близко,
сталкиваясь с Иисусом почти каждый день, жители Назаре-
та не замечали в Нем ничего сверхъестественного. Когда
Он начал проповедовать Царство Божие, это застало их
врасплох и повергло в искреннее удивление. По-видимому,
среди земляков у Него не было доверенных друзей. Никто
из них, кроме двух-трех женщин, не последовал за Иису-
сом.
Неверие назарян изумляло Самого Христа. По Его
словам, они подтвердили пословицу: "Нет пророка в своем
отечестве".
У Марии и Ее Сына было в городке много родных:
сестра Марии с семьей, двоюродные братья и сестры Иису-
са. Однако и эти люди в большинстве своем остались ду-
ховно далеки от Него. Их тесный мир ограничивался своей
улицей, домом, работой. Позднее, узнав о проповеди и
делах Иисуса в Капернауме, братья Его были встревожены
и решили, что Он обезумел.
Душевное одиночество Иисуса отражают и не записан-
ные в Евангелии Его слова: "Те, кто рядом со Мной, Меня
не поняли" [4]. Единственным близким существом остава-
лась лишь Мать.
Евангелисты мало говорят о Ней; но даже если бы
они не сказали о Марии ни единого слова, это не умалило
бы величия Матери Мессии. Он рос у Нее на глазах, Она
давала Ему первые материнские уроки. Она была единс-
твенной свидетельницей совершавшегося в нем чуда.
Марии было открыто, что Ее Сын -- Помазанник Гос-
подень, но нам сейчас трудно понять, как много нужно
было духовных сил, чтобы сохранить веру в это; ведь мы
смотрим в другой перспективе. Если же представить себе
будничную назаретскую жизнь, то можно догадаться, что
между Благовещением и Воскресением Мария прошла долгий
путь испытаний.
Франсуа Мориак, тонкий знаток человеческой души,
сделал попытку увидеть этот путь. "Ребенок становился
юношей, взрослым человеком. Он не был велик, Его не на-
зывали Сыном Всевышнего; у Него не было престола, но
лишь табуретка у огня в бедной хижине. Мать могла бы
усомниться, но вот свидетельство Луки: "Мария сохраняла
все в сердце Своем"... Она хранила пророчества в сердце
и не говорила о них никому, быть может, даже Своему Сы-
ну" [5].
Становление любой личности, а особенно -- необык-
новенной, всегда загадка, тем более не дано нам проник-
нуть в тайну души Иисуса. Можем ли мы знать, о чем ду-
мал Он, работая в маленькой мастерской, о чем молился?
Одно только кажется бесспорным: Он был свободен от
конфликтов, которые с детских лет терзают человека; над
Ним не имели власти демонические стихии. Если и знал Он
внутреннюю трагедию, то рождали ее лишь одиночество,
сострадание, боль от соприкосновения с миром зла, а не
муки греха и борьбы с темными инстинктами. Об этом сви-
детельствует все, что известно о характере Иисуса.
Даже такой враждебный христианству ученый, как Да-
вид Штраус, после длительных размышлений над Евангелием
признал, что гармоничность духа Иисусова была не следс-
твием внутреннего кризиса, а результатом естественного
раскрытия заложенных в Нем сил. "Все характеры, -- пи-
сал Штраус, -- очищенные борьбой и сильными потрясения-
ми, например, Павел, Августин, Лютер, сохранили неизг-
ладимые следы такой борьбы, их образ дышит чем-то суро-
вым, резким, мрачным. Ничего подобного нет у Иисуса. Он
сразу предстает перед нами как совершенная натура, по-
винующаяся только своему собственному закону, признаю-
щая и утверждающая себя в своем сознании, не имеющая
нужды превращаться и начинать новую жизнь" [6].
В Нем не было чувства греховности, которое присуще
каждому святому, не было ничего ущербного. Пусть даже
часто Он оставался непонят и одинок, это не омрачало
просветленности Его духа; Иисус постоянно был с Тем,
Кого Он называл Своим Отцом.
Вероятно, в свободные от труда часы Иисус, как и
позднее, в годы проповедничества, любил уходить в уеди-
ненные места, где среди тишины звучал в Нем небесный
голос. Там, на холмах Назарета, незаметно готовилось
будущее мира...
Кто мог знать об этом в то время? Римские политики
не подозревали, что придет день, когда их потомки прек-
лонят колена перед Плотником из далекой восточной про-
винции.
Великие и малые события сменяли друг друга. Гер-
манцы нанесли легионам поражение в Тевтобургском лесу;
поочередно вспыхивали мятежи на Дунае и Рейне, в Галлии
и Фракии. Умер Август, причислявший себя к сонму богов,
а его наследником стал сумрачный и подозрительный Тибе-
рий. Умерли Овидий, Тит Ливий, Гиллель. Родился Плиний
Старший; философ Сенека вернулся в Рим из Египта. В Иу-
дею был назначен пятый прокуратор -- Понтий Пилат.
В Назарете же внешне все, казалось, протекало без
перемен. Однако долгий подготовительный период жизни
Иисуса близился к концу. Ему было около тридцати лет,
когда, полный духовных и телесных сил, Он уже только
ждал знака, чтобы бросить в мир первые семена Благой
Вести.
И знак был дан.
Примечания ("ГЛАВА ВТОРАЯ")
[1] Ф.Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. СПб., 1904, с.
120.
[2] И. Флавий. Иудейская война. III, 3, 2.
[3] Лк 2, 41-- 52. Поясняя слова "преуспевал в
премудрости и возрасте", св. Иустин говорит, что Иисус
"рос, как растут все люди, отдавая должное каждому воз-
расту" (св. Иустин. Диалог с Трифоном, 88).
[4] Эти слова сохранились в апокрифических "Деяни-
ях Петра" (гл. X). По мнению видного современного спе-
циалиста по Новому Завету И. Иеремиаса, они скорее все-
го подлинны.
[5] F. Mauriac. La vie de Jйsus. Paris, 1962, p.
33.
[6] Д.Ф. Штраус. Жизнь Иисуса. М., 1909, т. 1. с.
195.