160. Из прав на вещи раньше
всех оформилось владение, за которым стоит право
частной собственности. И то и другое понималось
юристами-классиками как непосредственное господство
над вещью, направленное прямо на вещь, без чьего-ли-
бо посредства - ius
in re. Когда же вещь не принадлежала самому заинтересо-
ванному лицу, но он притязал на пользование вещью,
принадлежавшей другому лицу (res aliena), то возни-
кали права, называемые позднейшими юристами iura in
re aliena, права на чужую вещь. Этим определяется
порядок дальнейшего изложения. В следующих главах
будут рассмотрены: а) владение, б) собственность и
в) права на чужие вещи.
Глава 15
ВЛАДЕНИЕ (POSSESSIO)
161. История возникновения. Понятие владения возник- ло первоначально в отношении земли. Старое цивильное право для выражения понятия владения пользовалось термином usus - пользование, дополняя его извлечени- ем плодов - usufructus. Этот комплекс представлял реальное и почти полное господство домовладыки над отведенной ему индивидуально во владение землей и своим манципием (п. 152). В случа- ях самостоятельного осуществления им такого пользо- вания, последнее приводило, по законам XII таблиц, по истечении двухлетнего срока, к признанию за ним права собственности по давности - usucapio. Римские юристы классики (Лабеон, Павел) этимологически про- изводили слово владение - possessio от sedere - си- деть, оседать, а самое владение описывали, как posi- tio - поселение (на земле). Они связывали таким об- разом владение с освоением земли родами и видели в нем естественное выражение непосредс- твенного и властного отношения к земле, по гречески katoche.
Possessio appellata est, ut et Labeo ait, a sedibus quasi positio, quia naturaliter tenetur ab eo qui ei insistit, quam Graeci katochen dicunt (D. 41. 2. 1). - Владение было названо, как говорит и Лабеон, от оседаний, [будучи] как бы поселением, так как оно естественно удерживается тем, кто на нем стоит, что по-гречески называется katoche.
В этом же тексте владение представлено с исторической точки зрения, как отношение, предшествовавшее собственнос- ти и породившее ее.
Dominiumque rerum ex naturali possessione coepisse Nerva filius ait (D. eod. 2). - Нерва-сын говорит, что и собственность на вещи прои- зошла от естественного владения.
В классовом общест- ве, однако, это "естественное" владение получило правовую защиту. 162. Определение владения. Из ска- занного видно, что владение есть прежде всего реаль- ное господство лица над вещью, вытекающее из факти- ческого, физического отношения лица к предмету вла- дения. Лицо стоит или сидит на земле, оно держит вещь. Это состояние, однако, должно быть не преходящим, а предс- тавлять упрочившееся отношение лица к вещи; тогда оно может обеспечиваться от нарушений со стороны других лиц и получает защиту (см. п. 179 и сл.). Из признания реального господства над вещью основным признаком владения вытекало далее, что это господс- тво распространяется целиком на всю вещь в совокуп- ности всех ее свойств и отношений. Поэтому невозмож- но одновременное владение одной и той же вещью со стороны двух или нескольких лиц; допустимо только их владение в идеальных, нераздельных частях. С другой стороны, материальный характер владения исключал возможность для лица владеть сразу совокуп- ностью раздельных вещей (п. 156); в этих случаях владение осуществляется в отношении каждого отдель- ного предмета (лошади, раба-актера или хориста), входящего в состав совокупности вещей (universitas re- rum distantium). 163. Элементы владения. Анализируя состав фактического отношения лица к вещи при владе- нии, римские юристы различали два элемента: а) субъ- ективный - animus possidendi - намерение или воля владеть вещью, для себя, на себя и б) объективный - corpus possessionis - реальное господство над предметом владе- ния. Наличие первого элемента не требует особых форм проявления, а всегда предполагается, если существует второй, т.е. фактическое господство лица над вещью. Это предположение, что владеющий вещью имеет волю владеть ею на себя, может быть, однако, опровергнуто особым доказательством противного. В спор- ных случаях обращаются к основанию приобретения вла- дения, к его causa (п. 171). Второй (объективный) момент владения corpus possessionis в первоначальном своем значении представлял физическое соприкоснове- ние лица с вещью, материальное или телесное проявле- ние господства и власти над ней. В отношении движи- мых вещей это был захват и держание их рукой - manu capere, tenere, в от- ношении же земельных участков, кроме вступления на участок, оседания и освоения (stare и sedere), также - отграничение земельных участков от соседних или приня- тие мер по их охране, так называемый custodia. 164. Владение и собственность. Владение, как внешнее материальное отношение господства лица над вещью, представляет наглядное проявление права собственности. В этих случаях оно выступает, как соединенное с собс- твенностью; владеющий собст- венник, осуществляющий свои права и полномочия, являет- ся типичной фигурой оборота, охраняемой правом. Как бу- дет показано в главе о праве собственности, владение является образующим признаком возникновения, осущест- вления, прекращения и защиты права собственности, поче- му иногда на практике оба понятия смешиваются, что, ко- нечно, недопустимо с юридической точки зрения. Владение может появляться вне всякой связи с правом собственности и быть даже его нарушением. Римские юристы говорили даже, что собственность не имеет ни- чего общего с владением - nihil commune habet prop- rietas cum possessione (D. 41. 2. 12). Лицо, приоб- ретшее каким-либо образом чужую вещь, будет отвечать перед собственником, как владеющий несобственник. Тем не менее римское право охраняло и владение само по себе и не допускало произвольных его нарушений, независимо от оснований его возникновения. Владельческое отношение признавалось правовым и охранялось преторскими интердиктами, что приводило иногда к тому, что ими пользовались лица, неправомерно установившие свое владение. Поэтому юрис- ты-классики нередко отделяли владение и противопостав- ляли его собственности, рассматривая его, как особое правоотношение, независимое от собственности, и охраня- емое особыми облегченными средствами защиты.
Римские юристы различали несколько видов владения.
165. Цивильное владение - possessio civilis.
Начало цивильному владению было
заложено еще до издания законов XII таблиц, которым
уже известны особые сроки для обращения владения в
право
собственности - possessio ad usucapionem - для приобре-
тения права собственности по давности владения. В древ-
нейшем праве от цивильного владельца требовалось, чтобы
он был самостоятельным лицом - persona sui iuris. Если
он располагал имущественной дееспособностью и проявил в
отношении своего владения требуемые элементы намерения
и фактического господства, то получал для защиты и ох-
раны его владельческие интердикты - possessio ad inter-
dicta.
Главным случаем цивильного владения являлось владе-
ние patrisfamilias собственно на себя, на свое имя,
причем уверенности в своем праве собственности - opinio
dominii не требовалось. Бывали и случаи, когда даже яв-
но неуправомоченные лица, как вор и грабитель, счита-
лись лицами, владеющими для себя и защищались, как та-
ковые. Подвластные осуществляли corpus владения для до-
мовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал
об этом.
166. Посредственное владение. Владению римляне про-
тивополагали нахождение вещи во владении, держание ее -
in possessione esse, tenere. Это было фактическое осу-
ществление владения за других лиц на почве экономичес-
кой зависимости от них: это было naturalis possessio.
Оно не признавалось владением и характеризовалось как
держание, т.е. хотя это и было фактическое воздействие
на вещь, но без признания правом за держателем воли
владеть вещью на себя. Такое отношение выражало проти-
воречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев
свободного гражданства. Существовал ряд безвозмездных
договоров, в силу которых одни лица осуществляли для
других владение, которое по усмотрению последних, как
настоящих господ владения, могло быть прекращено в лю-
бой момент. Так, давший поручение относительно вещи
(мандат) или отдавший вещь на хранение (депозит) или
предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в лю-
бой момент взять обратно свое поручение, потребовать
возвращения сданной на хранение или ссуженной вещи. Для
римского права поверенный (мандатарий), поклажепринима-
тель (депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий)
представлялись простыми держателями - они были экономи-
чески и социально слабейшими (например, вольноотпущен-
ники сравнительно с патронами). Они владели "для дру-
гих".
Так развивалось представление о посредственном вла-
дении. При этом, однако, посредники считались только
держателями, те же, для кого они служили посредниками в
осуществлении владения, признавались владельцами. Отно-
шение держания укрепилось в обороте и было распростра-
нено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, дви-
жимых вещей, а также на случаи предоставления пожизнен-
ного пользования на такие же объекты. За перечисленными
категориями держателей признавалось право извлечения
плодов и пользования, но всегда с оговоркой - по во-/
ле собственника, voluntate domini.
Possidere autem videmur поп solum, si ipsi possidea- mus, sed etiam si nostro nomine aliquis in possessione sit, licet is nostro iuri subiec-tus non sit, quails est colonus et inquilinus per eos quoque, apud quos de- posuerimus aut quibus commodaverimus aut quibus gratui- tam habitationem praestiterimus, ipsi possidere vide- mur... quin etiam plerique putant animo quoque retineri possessionem,.. si non relin-quendae possessionis ani- mo, sed postea reversuri inde discesser-imus (Гай. 4.153). - Мы считаемся владеющими не только (тог- да), когда владеем сами, но и когда кто-нибудь находит- ся во владении от нашего имени, хотя бы он не был под- чинен нашей власти, каковыми являются арендатор и жи- лец, а также через тех, у кого мы сложили или кому ссу- дили [вещи] или кому безвозмездно предоставили жилище, мы считаемся владеющими лично сами... так что даже мно- гие считают владение удерживаемым одним намерением... если только мы не намерены покинуть владение, а только уйдем оттуда, чтобы позднее вернуться.
Последняя фраза Гая сводит волю владеющего посредс- твенно к сохранению за собой намерения вернуться к объ- екту при предоставлении его на время в полное распоря- жение держателя, почему большинство юристов считало, что надо охранять и владельца, пассивно относящегося к вопросам своего хозяйствования. 167. Преторское владение. Практика претора предос- тавляла еще до истечения срока давности владельцу защи- ту интердиктами - possessio ad interdicta - владение приводило к интердиктам (п. 180). В итоге развития эта защита предоставлялась всякому, кто осуществлял факти- ческое господство над вещью, при наличии обоих элемен- тов владения - animus и corpus possidendi. Таким счита- лось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но и через управляющих, держа- телей и других посредников. Beati possidentes - блажен- ны владеющие.
Iusta enim an iniusta adversus ceteros possessio sit in hoc interdicto nihil refert: qualiscumque enim pos- sessor hoc ipso, quod possessor est, plus iuris habet quam ille qui non possidet (D. 43.17. 2). - В этом ин- тердикте [uti possidetis] никакого значения не имеет, является ли владение законным или незаконным в отноше- нии прочих лиц; ведь любой владелец тем самым, что он является владельцем, имеет больше права, чем тот, кто не владеет.
Павел подтверждает недопущение при владельческом ин- тердикте постановки вопроса о правомерности или непра- вомерности владения в отношении прочих лиц, кроме самих спорящих сторон, оставляя место лишь рассмотрению фак- тов и исключая всякие правовые вопросы. Мотивировка юристом положения, что самый факт владения сообщает владельцу больше права, чем лицу не владеющему, подра- зумевает признание преторским правом за фактами значе- ния основания права владения. Приведенное Павлом различие правомерного и неправо- мерного владения - possessio iusta и iniusta - имело двоякий смысл. Первое - possessio iusta - признавалось при наличии какого-либо юридического основания и проти- вополагалось владению неправомерному, лишенному всякого юридического основания, как у вора или грабителя. В другом смысле possessio считалась iniusta - неправомер- ным владением лишь в тех случаях, когда оно осуществля- лось кем-либо неправомерно, злоумышленно или порочно, вопреки воле предшествующего владельца - "порочное вла- дение" (vitiosa possessio). Сюда относились случаи, когда владение отнималось у предшествующего владельца насильственно или тайно - possessio violenta, possessio clandestina, или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом - possessio precaria. Владение неправомерное (iniusta) могло быть одновре- менно недобросовестным, а именно, если владелец знал или должен был знать о неправомерности своего владе- ния, или добросовестным, если он не знал и не должен был знать об этом. 168. Случаи предоставления вла дельческой защиты держателям. Римское право знало, однако, и таких держателей, которые в собственных интересах охранялись путем интердиктной защиты. Вла- дение как бы раздвоялось: одни владели для давности - ad usuca-pionem, другие для защиты - ad interdicta. Сюда относились: (1) Залоговые кредиторы (п. 406), как правило, принадлежавшие к классу землевладельцев и ростовщиков, получавшие до уплаты долга вещи должни- ка в залог, рассматривались, как юридические вла- дельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном владении, по принад- лежности. Практические интересы залогодателей по про- должению давностного владения, начатого до установления залога, обеспечивались фикцией, что владение для них осуществлялось залогодержателем.
Qui pignori dedit, ad usucapionem tantum possidet (D. 41. 3. 16). -Toт, кто отдал в залог, владеет только для давности.
(2) Пережитком прежних аграрных
отношений было признание юридическим владельцем то-
го, кто владел вещью прекарно, до востребования (п.
474). Основания, по которым защищалось прекарное
владение, являвшееся по существу простым держанием,
не могут считаться выясненными. (3) Юридическими
владельцами считались также и секвесторы, т.е. лица,
которым отдавались на хранение предметы, по поводу
которых велся судебный спор (п. 484). Очевидно, ос-
нованием предоставления таким лицам владельческой
защиты служила
неизвестность (до решения спора о вещи), для кого дер-
жит секвестор спорную вещь, и кто должен считаться ее
владельцем.
54. Приобретение владения
169. Характер приобретения. Приобретение владения всегда устанавливается впервые и самостоятельно самим лицом, желающим владеть пред- метом. Все способы приобретения владения в класси- ческую эпоху представлялись римским юристам как пер- воначальные, всегда осуществлявшиеся впервые приобретателем. "Мы приобретаем владение через нас самих" (per nosmet ip- sos) - утверждал Павел (D. 41. 2. 1. 2). Это, конечно, не исключало помощи и содействия подвластных и рабов римского домовладыки, но владение возникало только в лице последнего. Требовалось лишь, чтобы оба элемента владения - волевой и материальный (п. 163) - были осу- ществлены им или для него самого. В тех случаях, когда приобретение владения облегчалось тем, что шло от лица, уже осуществившего владение, путем передачи предмета владения, можно было говорить о производном владении. Но и в этих случаях не признавалось никакого преемства и тождества между старым и новым владением. Объем и со- держание последнего определялись собственными фактичес- ким господством и волей нового владельца. 170. Завладение (apprehensio.) Общим термином для акта установления фактического господства над вещью бы- ло завладение, apprechensio. В нем явственно выступал момент материального захвата, осуществляемый согроге. Особенно широкое поле для применения его, как преиму- щественно первоначального способа приобретения владе- ния, открывало приобретение никому не принадлежащих движимых вещей - res nullius - и диких животных, ferae bestiae, - населяющих природу. В этих случаях акт вла- дения сводился к окончательному захвату их в руки или к преследованию и поимке их. Так, диким зверем завладеть можно не путем ранения, а по окончательной поимке, так как в промежуток времени после ранения может случиться много такого, что помешает поймать зверя (D. 41. 1. 5. 1). Поимка и захват должны быть окончательными, обеспе- чивающими фактическое господство, т. е. обычное в жизни положение владельца, сообразно экономическому назначе- нию данной вещи. В случаях споров о совершенном захва- те, он доказывается на основании всей совокупности обс- тоятельств и воззрений оборота и сводится к установле- нию волевого и материального моментов владения. Волевой момент, как указано выше (п. 163), всегда предполагается: раз было проявлено внешне намерение иметь вещь для себя, остается доказать лишь матери- альный элемент, приведя соответствующие факты.
Probatio... possessionis non tarn in iure, quam in fac- to consistit, ideoque sufficit ad probationem, si rem corporaliter teneam (Sent. Pauli. 5.11. 2). -До- казательство... владения состоит не столько в праве, сколько в факте, поэтому для доказательства достаточно,если я материально держу вещь.
Эти факты, из которых возникло и на которых обосновано владение лица, назывались юристами causa possessionis, т. е. основанием владения. Они служили вместе с тем и для определения и волевого элемента владения (например, организация охраны и т. п.). 171. Неизменяемость основания владения. В случаях первоначального приобретения владения вещью, не сос- тоявшей ни в чьем владении, факт завладения связан, естественно, с волей владеть на себя, т. е. основа- ние владения (causa possessionis) заменяет другое проявление воли. Гораздо сложнее вопрос, когда владение устанавливается на основании каких-либо согла- шений с предшествующим владельцем. Характер этих согла- шений определяет, порвал ли последний окончательно свое владение вещью, чтобы всецело уступить место новому владению (например, при продаже) или наоборот (сдача в наем, в ссуду или на хранение). В приведенных отношени- ях causa possessionis создает для нового владельца раз- ное положение: или цивильного владельца или простого держателя (п. 166). Определившееся из основании causa possessionis положение владельца или держателя не может быть изменено самим обладателем вещи: nemo sibi causam possessionis mutare potest - никто но может изменять себе основания владения. Перемена намерения держателя не может превратить его во владельца. Таким образом только фактическими действиями против владельца держатель может изменить основание своего отношения к вещи (первоначальным способом) или уста- новить иное путем соглашения с владельцем (производ- ным способом). 172. Передача владения (traditio). Приобретение владения считается всегда первоначаль- ным (см. п. 169), даже если владение передается од- ним лицом другому. Для приобретения владения в любом случае требуются наличие у приобретающего владение обоих его элементов - animus possessionis и corpus possessionis:
...et apiscimur possessionem corpore et animo, neque per se animo aut per se corpore (D. 41. 2. 3.1). - ...и приобретаем мы владение посредством ма- териального и волевого элементов, а не одним матери- альным или одним волевым элементом. Si venditorem quod emerem deponere in mea domo iusserim, possi-dere me certum est, quam quam id nemo dum attigerit (D. 41. 2.18.2).-Если я прикажу продавцу сложить купленный у него товар в моем доме, несомненно, я уже владею, хотя впрочем до тех пор, пока никто не захватит его.
Однако если владе- ние переходит от одного лица к другому по их обоюд- ному согласию (посредством передачи), тем самым об- легчаются требования в отношении corpus possessionis и animus pos-sessionis нового владельца. (1) При приобретении движимых вещей от прежнего владельца с его согласия достаточно было, чтобы вещи были пере- мещены от-чуждателем в дом приобретателя и находи- лись там под охраной. По аналогии способом передачи товаров считалась передача ключей от помещений, где находились проданные товары. Она рассматривалась как установление власти над всем, что находится в запер- том помещении.
Clavibus traditis ita mercium in hor- reis conditarum possessio tradita videtur, si claves apud horrea traditae sunt: quo facto confestim emp-tor dominium et possessionem adipiscitur, et si non aperuerit horrea: quod si venditoris merces non fuerunt, usucapio confestim inchoabitur (Pap. D. 18. 1. 74). - Владение товарами, сложенными в складах, представляется переданным с передачею ключей, если последняя была совершена при складах. Этим путем по- купатель немедленно приобретает и собственность и владение, если даже и не откроет складов. Поэтому если товары ока- жутся не принадлежавшими продавцу, давность немед- ленно начнется в пользу покупателя.
Требовалось, чтобы передача ключей происходила перед складами, чем подчеркивается наличие товара - praesentia - и момент свободного доступа к передаваемому объекту. Благодаря постоянному фактическому содействию подв- ластных и рабов римские владельцы могли вдали от своего домицилия через них осуществить передачу.
Possessionem... adquiri per eos [servos], quos in provincia habemus (D. 41. 2. 1.14). - Приобретать... владение через тех [рабов], которых имеем в провинции.
(2) Точно также при приобретении владения нед- вижимостями от предшествующих владельцев требование полного материального овладения ослаблялось допуще- нием частичного овладения, при полноте знания плана и границ имения.
[Non accipiendum est] ut qui fundum possidere velit omnes glebas cir-cumambulet: sed sufficit quamlibet partem eius fundi introire, dum mente et cogitatione hac sit, uti totum fundum usque ad terminum velit possidere (D. 41. 2. 3.1). - [Не следует полагать], что желающий владеть имением, должен обойти каждый участок поверхносmu: но достаточно войти на какую-либо часть этого имения, только бы он оставал- ся мысленно в намерении, что хочет овладеть им всем до самых границ.
Продавцу при отчуждении недвижимос- ти достаточно было показать покупателю передаваемый участок с соседней башни, чтобы совершить акт пере- дачи участка.
Aut si vicinum mini fundum mercatum venditor in mea turre demon-stret vacuamque se pos- sessionem tradere dicat, non minus possidere coepi, quam si pedem finibus intuilissem (D. 41. 2.18. 2). - Если при покупке продавец покажет мне соседний участок с моей башни и скажет, что передает свободно владение, то я начинаю владеть точно так, как если бы и обошел границы.
Те случаи, когда прежний владелец, не пере- давая предмета, лишь указывает на него приобретате- лю, получили название "передачи длинной рукой" (tra- ditio longa manu). В приведенных случаях обмен воле- изъявлений между владельцами сопутствует акту упро- щенной передачи. Но иногда выражение и изменение во- ли могло также предшествовать или следовать за уста- новлением фактического господства над вещью. (3) Право Юстиниана пошло дальше по пути облегчения пе- редачи владения и стадо пользоваться наличным мате- риальным отношением к вещи, чтобы изменять его зна- чение путем выражения соответствующих намерений сто- рон. Оно ввело traditio brevi manu - передачу короткой рукой (сокращенно). Прежний держатель с согласия прежнего владельца становился сам вла- дельцем, что бывало, например, когда наниматель по- купал вещь у наймодателя.
Interdum etiam sine tradi- tione nuda voluntas domini sufficit ad rem transfe- rendam, veluti si rem, quam commodavi aut locavi ti- bi aut apud te deposui vendtdero tibi: licet enim ex ea causa tibi earn non tra-diderim, eo tamen, quod patlor earn ex causa emptionis apud te esse, tuam efficio (D. 41.1.9. 5). - Иногда достаточно даже одной голой воли собствен- ника, без передачи владения, чтобы перенести владение вещью например, если я продам тебе вещь, которую ссу- дил, или сдал тебе в наем, или положил у тебя на сохра- нение. Ведь хотя бы я и не передал ев тебе на новом ос- новании [продажи], однако тем самым что я допускаю на- хождение ее у тебя на основании покупки, я делаю ее твоею.
Наряду с этим некоторые классики сформулировали еще один способ приобретения владения, при сохранении мате- риального момента, но путем изменения волевого элемен- та. Это бывало в тех случаях, когда собственник прода- вал кому-нибудь вещь и одновременно брал ее у покупате- ля в наем, не выпуская вещи из рук. В средневековом праве этот способ получил название constitutum possessorium (от constituere - устанав- ливать).
Quod meo nomine possideo possum alieno no- mine possidere: nec enim muto mihi causam possessio- nis, sed desino possidere et alium possessorem mi- nisterio meo facio (D. 41. 2.18 pr.). - Тем, чем я владею от своего имени, я могу владеть и на чужое имя; ведь я не меняю основания своего впадения, но перестаю владеть и делаю при моем содействии владельцем другого.
Эта мысль Цельза не встречала сначала поддерж-
ки у современников, и Гай, Марцелл и Павел прямо от-
рицали возможность приобретения владения одним актом
воли. Позднее отношение изменилось; в праве Юстиниа-
на были устранены все сомнения, и этот способ
дополнил виды передачи.
173. Самовольный захват владения.
Более сложным вопрос представлялся в тех случа-
ях, когда выступало постороннее лицо и завладевало
участком в отсутствие и без ведома владельца. Само-
вольный захватчик, по воззрению Ульпиана, насильст-
венно (vi)
нарушивший существовавшее до тех пор владение, оконча-
тельно приобретал владение только в том случае, если
прежний владелец, узнав об этом, не оспаривал захвата,
или если и оспаривал, то без успеха. С более древней
точки зрения Лабеона признавалось за таким захватчиком
только тайное владение - possessio clandestina, которое
становилось сразу недействительным, если прежний владе-
лец оспаривал его.
Насильственное вытеснение владельца из земельного
участка не прекращало его владения, если его подв-
ластным удавалось удержаться на нем.
Si quis me vi deiecerit, meos non deiecerit... per eos retineo posses-sionem, qui deiecti non sunt (D. 43. 16.1. 45). - Если кто-нибудь насильственно изгнал меня, но не изгнал моих [подвластных]... я удерживаю владение через тех, которые не были изгнаны.
174. Приобретение владения через других лиц. Приобретение владения домовладыкой через подвластных ему лиц вытекало из строения римской familia. Приоб- ретение владения через третьих свободных лиц получи- ло признание лишь в эпоху классической юриспруденции. Одной из причин этого является то обсто- ятельство, что в этот период крупную роль в ведении хо- зяйства богачей играли вольноотпущенники. Per quemlibet volentibus nobis possidere adquirimus - мы приобретаем через любое лицо, раз мы желаем владеть. Значение воли хозяина при приобретении подчеркивал Павел:
Possessionem adquirimus animo utique nostro, corpore vel nostro vel alieno (Paul. S. R. 5. 2. 1). - Мы приобретаем владение только, если имеем сами волю владеть, фактическая же сторона владения может осуществляться или нами самими, или посторонними.
Посторонний мог или непосредственно при- обрести владение для другого, или сделаться сам вла- дельцем с тем, чтобы позже передать вещь другому. Приобретение владения через постороннего предполага- ло, что: а) последний подчинил вещь своему господс- тву, б) имел намерение приобрести владение для другого лица, и в) этим другим лицом была изъявлена воля приобрести владение через постороннее лицо. Это выражение воли могло предшествовать владению, в виде поручения приоб- рести владение, или следовать за ним, в виде одобрения. Юристы-классики признавали наличие всех этих условий за управляющим, прокуратором в назначенном ему кругу дел, а также за опекуном при опеке.
Per procuratorem adquiri nobis possessionem posse utilitatis causa receptum est (Paul. S. 5. 2. 2). - По соображениям полезности было установлено, что мы можем приобрести владение через прокуратора.
В таком же смысле высказывался Нераций (D. 41. 1. 13; D. 41. 3. 41). За возможность приобретения владения через любое свободное лицо per liberam personam категори- чески высказывались Ульпиан (D. 41. 1. 20. 2) и Мо- дестин (D. 41. 1. 53). Такое широкое обобщение объяснялось фактическим характером самого владения. Привлечение третьих (посторонних) лиц к приобретению владения было допущено раньше, чем в сложных процессуальных отношениях. Императорские конс- титуции и право Юстиниана лишь завершили укрепившуюся практику.
175. Общие положения. О потере владения имеется текст, приписываемый Павлу:
...[quemadmodum] nulla possessio adquiri nisi animo et corpore potest, ita nulla amittitur, nisi in qua utrumque in contrarium actum est (D 41. 2. 8). - Как никакое владение не может быть приобретено иначе, как намерением и материально, так никакое владение не теряется иначе, как с утратой наме- рения и прекращением материальной связи с вещью.
Мысль Павла слишком категорически требует для потери владения отпадения каждого из элементов владения (волевого и ма- териального), другими словами, отказа от намерения вла- деть и одновременного прекращения фактического осущест- вления. В такой формулировке мысль Павла сужает понятие потери владения, так как предполагает активность только самого владельца. Между тем для потери владения харак- терно влияние ряда внешних обстоятельств и намерений третьих лиц, действующих без ведома и даже против воли владельца. Если переводить в тексте Павла слово utrumque как "одно из двух", то это привело бы к признанию отказа от одного из элементов достаточным для потери владения, что оправдывается только в приведенном выше исключи- тельном случае, установления nudo animo, так называемо- го constitutum possessorium. Правильное учение о потере владения можно вывести, различая случаи недобровольной потери владения, когда достаточно утраты фактического господства - solo согро- ге, и обратные случаи добровольной утраты, когда требу- ется утрата владения согроге et animo, т.е. обоих эле- ментов. Рабовладельческая организация хозяйства давала владельцам все средства, чтобы задержать недобровольную потерю владения. Считалось, что все держатели, находив- шиеся под властью римского домовладыки, всегда остава- лись орудиями его власти и исполнителями воли. Пока они оставались во владении вещью, оно сохраня- лось за их хозяевами. Только собственная нераспоря- дительность хозяев полагала конец их владению. 176.Недобровольная утрата владения. Недобровольная утра- та владения в пользу другого лица могла происходить путем длительной потери материального господства над вещью. Случайная потеря вещи в определенном месте или помещении, блуждание скота по окрестности не влекли потери владения, так как эти вре- менные перерывы легко устранялись при тщательном розыс- ке. Похищение движимых вещей путем кражи, побега и ук- рывательства беглых рабов прекращали материальное гос- подство владельца, но тайным для него образом. Прочное завладение земельным участком прекращало владение при применении захватчиком насилия. Оставление имения вла- дельцем без обработки и в пренебрежении также влекло прекращение владениия.
Fundi quoque alieni potest aliquis sine vi possessi-
onem nancisci, quae vel ex neglegentia domini vacet,
vel quia dominus sine succes-sore decesserit vel longo
tempore affuerit (Гай. 2. 51). - Каждый может без наси-
лия приобрести владение также чужим имением, которое
пустует, или вследствие небрежности собственника, или
потому, что собственник умрет, или будет долгое время
отсутствовать.
Делались попытки дать и положительные признаки осу-
ществляемого и потому не теряемого владения в отношении
движи-мостей и недвижимостей. Их искали в огораживании
участков, установлении охраны - custodia, другими сло-
вами, во всяком действии, подтверждающем господство над
вещами.
Nerva filius res mobiles, excepto homine quatenus sub custodia nos-tra sint, hactenus possideri, id est quatenus, si velimus naturalem possessionem nancisci possimus (D. 41. 2. 3.13). - Нврва-сын [считал], что движимые вещи, за исключением раба, пока они находятся под нашей охраной, до тех пор находятся во владении, т.е. пока мы можем, если пожелаем, осуществить естест- венное владение.
Таким образом, главным средством сохранения владения от потери считалась хозяйственная организация его охра- ны и ограждения. Отсюда вывод, что всякое вообще упуще- ние хозяина с этой стороны приравнивалось к его отказу, к прекращению владения, и владение лишалось защиты. От- носительно рабов и колонов юристы соблюдали презумпцию, что они всегда являлись выразителями воли хозяина. 177. Смерть владельца. Прекращение владения всегда наступало в случае смерти владельца, и его наследни- ки должны были вновь осуществить и обосновать весь состав владения в своем лице.
Cum heredes instituti sumus, adita hereditate omnia quidem iura ad nos transeunt, possessio tamen nisi naturaliter compre- hensa ad nos non pertinet (D. 41. 2. 23. рг.). - Когда мы назначены наследниками, к нам, после приня- тия наследства, переходят все права. Владение однако не касается нас, если не будет захвачено естественным путем.
178. Прекращение владения, осуществляемого через постороннее лицо. Из общих правил приобретения владения через посторонних лиц право Юстиниана вывело правила и о его потере в этих случаях. Владение прекращалось при нахождении вещи у постороннего лица: а) по воле владельца, б) вследствие его смерти и в) при гибели вещи. Если владелец был только вытес- нен из владения, то последнее сохранялось, пока пос- торонние лица продолжали владеть для и за него. По- теря ими владения влекла за собой утрату владения хозяина в том случае, если для последнего была иск- лючена возможность воздействия на вещь. Когда захватчик овла- девал земельным участком в отсутствие лица, через кото- рого владелец осуществлял свое владение, то захватчик становился владельцем только в том случае, если это лицо, узнав о завладении, терпело его или не могло восстановить потерянного владения. Если же это обусловливалось обманом или небрежностью самого ли- ца, через которое осуществлялось владение, то владение сохранялось за прежним владельцем.
179. Общий характер владельческой защиты.
Владение защищалось, в интересах гос-
подствующих групп населения, путем решительных адми-
нистративных актов претора. Общей чертой средств
этой защиты - интердиктов (см. п. 87) было нормиро-
вание владения, как
общественно признанного факта пользовании вещами, и не-
допущение вопросов права при разбирательстве дел о вла-
дении - controversia de possessione. Ни тот, кто желал
охранить свое владение, ни тот, кто оспаривал его, не
могли приводить правовых обоснований своих претензий.
Природа владельческой защиты и интердиктов определялась
тем, что они были продуктом административной деятель-
ности претора. В данном случае эта деятельность не ста-
вила себе задачи разрешения вопросов о правовом основа-
нии владения, а ограничивалась сохранением существующе-
го фактического состояния, которое оказалось, таким об-
разом, юридически защищенным. В этом отличие посессор-
ной защиты от петиторной, при которой, наоборот, выяс-
нялся вопрос о праве.
180. Виды владельческих интердиктов. Владельческие
интердикты известны трех категорий: (1) Интердикты,
направленные на удержание существующего владения -
interdicta retinendae possessionis, в которых за ли-
цом утверждалось осуществление владения и воспреща-
лись какие-либо посягательства на его нарушения дру-
гой стороной. (2) Интердикты о возвращении насильст-
венно или тайно утраченного владения - interdicta
recuperandae possessionis, с помощью которых вытре-
бовалось и возвращалось назад утраченное таким обра-
зом владение. (3) Интердикты об установлении владе-
ния впервые - interdicta adipiscendae possessionis
(например, в области наследования см. п. 268). Ин-
тердикты этой категории носят особый квази-владель-
ческий характер.
181. Interdicta retinendae possessionis.
В число интердиктов, направленных на сохра-
нение и удержание существующего владения, входили
два: для недвижимостей - interdictum uti possidetis
и для движимостей - interdictum utrubi. Формула пер-
вого интердикта гласила:
Alt praetor: "Uti eas ae- des, quibus de agitur, nec vi nec clam nec pre-carlo alter ab altero possidetis, quominus ita possidea- tis, vim fieri veto". (D. 43.17.1. pr.; Гай. 4.110). - Претор говорит: "Запрещаю применять насилие, - и впредь вы да владеете, как владеете [теперь] теми строениями, о ко- торых идет спор, если это владение не является на- сильственным, тайным или прекарно полученным друг от друга".
Строение формулы этого интердикта ясно опре-
деляет его характер. Претор исходит из существующего
положения ("как владеете теперь"), запрещает насиль-
ственно изменять его в будущем, но ставит условием
защиты, чтобы наличное владение не было порочным
с точки зрения отношений сторон. Гай утверждал (4.148),
что целью интердикта об утверждении владения - uti
possidetis - было определить заранее роли сторон в
будущем процессе о собственности, установить, кто из
спорящих являлся невладеющей стороной и потому дол-
жен был взять на
себя роль истца, и кто, как владелец, роль ответчика.
Но Гай смешивал следствие с причиной. Последней было
применение издревле этого интердикта для облегченной
охраны владения патрициев и плебеев на общественных
землях (ager publicus). Владельцы этих земель до конца
республики не имели исков о праве собственности, а ког-
да, после 111 г. до н. э., получили его, продолжали
пользоваться интердиктом ввиду его быстроты и удобства.
Исторически интердикт по uti possidetis возник рань-
ше интердикта utrubi об охране движимых вещей. Плавт
упоминает последний в комедии, относящейся к 200 г. до
н.э. По-видимому, спорящие приносили спорные вещи (при-
водили рабов) к претору, который и объявлял сторонам
своей интердикт, в котором обычно обещал признать вла-
дение за тем из них, кто провладел вещью большую часть
последнего года. Формула этого второго интердикта гла-
сила:
Praetor alt: "Utribi hic homo, quo de agitur, maiore parte huiusce anni (nec vi nec clam nec precario ab al- tero) fuit, quo minus is eum ducat, vim fieri veto" (D. 43. 31.1.pr.; Гай. 4.160). - Претор говорит: "Запрещаю применять насилие: против того, у кого из двух зтот раб, о котором идет спор, пробыл большую часть этого года. не будучи сам насильственно, тайно или прекарно отнят другим, чтобы тот отвел его к себе".
Первое слово этого интердикта - utrubi (где из двух, у кого из двух) показывает, что он охранял не наличное владение во время издания интердикта, а то владение из двух претендующих на него сторон, которое продолжалось большую часть последнего года, считая от издания интердикта. Побеждает владелец, в доме которого типичный предмет спора (раб) пробыл во владении больше времени, чем у другой стороны. В силе остается условие, чтобы более продолжительное владение не было порочным по отношению к более короткому. Если же имела место такая порочность и владение рабом нахо- дилось в руках виновной стороны, то претор разрешал первому владельцу "отвести его к себе в дом". Interdic- tum utrubi осуществлял таким образом функцию возвраще- ния утраченного владении, т.е. рекуператорную. В праве Юстиниана это действие interdictum utrubi было отмене- но, и он отличался от interdictum uti possidetis только объектом. Оба интердикта об удержании владения Гай называет еще запретительными - prohibitoria, так как в формулах этих интердиктов содержалось преторское запрещение при- менять насилие - vim fieri veto, направленное против существующего фактического положения и лица, осущест- вляющего его (Гай. 4. 142). Он характеризует их также как двусторонние - duplicia, так как в них претор обра- щался к обеим сторонам и оговоркой о незащите порочного владения, угрожал виновной стороне, вместо защиты, по- терей владения (Гай. 4. 156). Это двустороннее действие интердиктов соответствовало характеру власти претора (империй). 182. Interdicta recuperandae possessionis. Вторую группу владельческих средств защиты составляли рекупе- раторные интердикты. Они содержали условный приказ, об- ращенный только к одной стороне, как ответчику, почему Гай в противоположность двусторонним интердиктам первой группы называет их простыми, sim-plicia (Гай. 4. 156). Приказ содержал предписание правонарушителю, активному насильнику возвратить (restituere) потерпевшему непра- вомерно отнятые объекты. В эту группу входили два ин- тердикта: de vi и de precario. Насильственное вытеснение из владения земельным участком давало изгнанному (vi deiectus) в течение года право требовать interdictum di vi о восстановлении вла- дения, кроме случаев, когда последнее было опорочено обыкновенным насилием - vis cottidi-апа самого просяще- го защиты. Этому обыкновенному насилию во II-I вв. до н.э. стали противополагать вооруженное vis armata и с помощью приведенных рабов, hominibus coactis, - частое явление в эпоху рабских восстаний, революций и разгара борьбы групп внутри господствующей рабовладельческой верхушки. Преторы предоставляли защиту менее опасному для общественного спокойствия владельцу и, не обращая внимания на его обыкновенное насилие, давали интердикт против квалифицированного насильника. Ко времени Гая память об этой обстановке утратилась, и он мотивирует такой характер интердикта (Гай, 4. 155) реакцией против дикости и крайности вооруженного насилия - propter at- rocitatem delicti. Текст интердикта передан Гаем:
Reciperandae posses- sionis causa solet interdictum dari, si quis ex pos- sessione vi deiectus sit nam ei proponitur interdic- tum cuius prin-cipium est "unde tu illum vi deiecis- ti" per quod is, qui deiecit, cogitur ei restituere ret possessionem, si modo is, qui deiectus est, nec vi nec clam nec precario ab eo possideret namque eum, qui a me vi aut clam aut precario possidet, impune deicio (Гай. 4. 154}. - Ин- тердикт о возвращении владения обычно дается, если кто-нибудь будет насильственно выгнан из владения; ведь ему предлагается интердикт, начало которого гласит: "откуда ты насильственно выгнал его", с помощью которо- го тот, кто выгнал, вынуждается восстановить ему владе- ние вещью, если только тот, кто был выгнан, [сам] не владел от него вещью ни насильственно, ни тайно, ни прекарно. Ведь я безнаказанно изгоняю того, кто владеет от меня насильственно, или тайно, или прекарно.
Истцом, являлся всякий, кто утрачивал, вследствие
насилия, юридическое владение земельным участком, а от-
ветчиком, кто вытеснил истца, независимо от того, сох-
ранялось ли владение за ним или он переставал уже вла-
деть. Третьи лица, получавшие насильственно отнятое
имение, не подлежали действию интердикта. Ответчику
предписывалось возвратить владение и возместить убытки.
Насильственное отнятие третьим лицом в интересах друго-
го, без его поручения или согласия, влекло ответствен-
ность инициатора вытеснения за все, что ему досталось.
В случае подобного поручения или согласия, давший его
считался сам совершившим насилие.
В праве Юстиниана возражение о порочности владения
вообще не допускалось, и interdictum de vi действовал
неограниченно в течение года. Рядом появился interdic-
tum momentariae possessionis, действовавший в течение
30 лет в пользу отсутствовавшего владельца в лице всех
его заместителей и даже всякого гражданина (interdictum
populare) против того, кто в данный момент владел, хотя
бы и не насильственно, имуществом. Оно подлежит немед-
ленному возвращению.
Для возврата движимых и недвижимых вещей, предостав-
ленных во временное пользование до востребования, слу-
жил интердикт de precario - о прекарном владении. Дав-
ший в прекарий вещи истец имел то преимущество, что
приказ о возврате не содержал оговорки о порочном' вла-
дении, а потому был действительным и при недостатках
владения самого просящего защиты.
Ait praetor: "Quod precarlo ab illo habes aut dolo malo
fecisti, ut desineres habere, qua de re agitur id illi
restituas" (D. 43. 26. 2. рг.). -Претор говорит: "Что
ты имеешь от него, в качестве прекария, или чем по
злому умыслу перестал владеть и о чем идет спор, то ты
ему возвратишь".
Ответчик по этому интердикту отвечал и в этом слу- чае, если он умышленно перестал владеть объектом прекария, т.е. был не действительным, а фиктивным владельцем - fictus possessor.
183. Кроме непосредственного владения вещью, воз- можны были случаи материального осуществления прав на чужие вещи - iura in re aliena (n. 216), напри- мер, проход по чужому участку, пользование плодами чужой вещи, и притом постоянное длительное осуществление владения, но в ограниченном объеме. Римс- кие юристы допускали владельческую защиту этих отноше- ний, называя их "как бы владением правом" - iuris quasi possessio (D. 8. 1. 20). Конечно, это было отступление от первоначального учения о материальности владения, но оно оправдывало применение владельческой защиты в об- ласти прав на чужие вещи и затем было использовано при рецепции римского права новыми законодательствами.