Глава 16
ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ
184. Происхождение собственности. Право собс- твенности во всякой системе права является централь- ным правовым институтом, предопределяющим характер всех других институтов частного права (договоров, семьи, наследования). Классическая римская собственность была высшим проявлением господства лица над землей и рабами. Однако выработка понятия права собственности происходила весьма медленно. В доклас- сическое время не существовало общего определения собственности, а давалось перечисление отдельных полномочий собственника, которые выражались словами uti frui, habere, а также possidere; при обобщении всех этих отдельных определений частная собственность не обособлялась еще юристами от владения (п. 161 и ел.). С образованием римского го- сударства, вокруг земли, принадлежавшей государству, вращалась вся внутренняя история республики. Госу- дарство наделяло всех граждан в наследственное поль- зование двумя югерами земли (heredium). Благодаря непрерывным завоеваниям и расширению римской территории, земельный государственный фонд (ager publicus) стал давать госу- дарству возможность предоставлять своим гражданам об- ширные пространства. Верхушка рабовладельческого класса широко пользовалась этим для захвата огромных прост- ранств земли. Возникшее таким образом землевладение имело юридический характер публичного предоставления земли в пользование отдельным членам римской общины. В аграрном законе 111 r. до н. э. они постоянно называют- ся старыми владельцами - vetus possessor. Из этого вла- дения развилось право частной собственности на землю, предоставленную государством первоначально лишь в поль- зование. 185. В древнейшем праве не было специального термина для обозначения собственности. Весьма древний термин dominium (от глагола domare - укрощать) означал "гос- подство" и применялся ко всем случаям, когда какая-ни- будь вещь находилась в чьей-либо власти, применялся ко всему тому, что находится в хозяйст- ве, в доме (domus). Подчеркивая древность соответствую- щих отношений, римляне прибавляли к этому термину ссыл- ку на право одного из древнейших римских племен, квири- тов, и говорили "dominium ex iure Quiritium". Отношения собственности обнимались этим термином наряду с другими отношениями господства над вещами. Лишь с I в. н.э. юристы начали постепенно ограничивать значение термина dominium, но и тогда он все еще обозначал более широкий круг явлений, чем собственность. Юлиан (II в. н.э.) употребляет термин dominium для наименования вообще прав на вещь - in rem; вещь, на которую существовало право, называлась proprietas, а сам частный собственник - dominus proprietatis. В конце классического периода (III в. н.э.) разработка частноправового понятия собс- твенности была завершена, и обычным обозначением для собственности является с этого времени термин proprie- tas. Этот термин обозначал собственность, как особо ха- рактерное отношение господства над вещами, высшее среди других. Как таковое, оно могло продолжаться без факти- ческого осуществления как голое право - nudum ius. Собственность открывала носителю этого права всесто- роннюю возможность пользования и распоряжении вещью (отчуждение, обременение) и исключала вмешательство всех посторонних лиц в сферу господства частного собс- твенника. По установленному еще в квиритском праве пра- вилу, она обладала способностью восстанавливаться во всей полноте по отпадении установленных собственником ограничений своего права (ius recadentiae) и распрост- ранялась и на все материальные приращения вещи (omnis causa), кем бы они ни были сделаны. По тому же квиритс- кому праву, все участки и поместья на италийской земле (in solo Italico) были изъяты от земельного обложения (ему они подвергались только с III в. н.э.). Поэтому классическая юриспруденция понимала собственность как неограниченное и исключительное правовое господство ли- ца над вещью, как право, свободное от ограничений по самому своему существу и абсолютное по своей защите. В праве Юстиниана оно обозначалось уже как полная власть над вещью - plena in re potestas.
Cum autem finitus fuerit ususfructus, revertitur scilicet ad propri-etatem et ex eo tempore nudae prop- rietatis dominus incipit plenam habere in re potestatem (D. 1. 2. 4. 4). - Когда же узуфрукт прекратится, он, разумеется, возвращается к собственности, и с этого времени собственник голой собственности начинает поль- зоваться полной властью над вещью.
Признанный классиками и закрепленный законом признак полноты господства собственника вызывал, однако, еще у классиков попытки разложить содержание собственности на его составные части. Так, Павел считал, что право поль- зования и извлечения плодов (ususfructus) составляет существенную часть собственности, pars dominii (D. 7. 1. 4). Его современник и антагонист Ульпиан отбрасывал всякие попытки частных перечислений состава собствен- ности и настаивал на единстве господства собственника и всеобщности содержания его права.
186. Понятие ограничений права собственности. Ограничения права собственности, в особенности земельной собственнос- ти, существовали с древнейших времен. При мелкой зе- мельной собственности эксплуатация участка часто вы- зывала необходимость в использовании соседнего участка (например, брать воду у соседа при отсутствии своего источника). Путем особых юридических сделок стали оформлять в области сельскохо- зяйственных, а потом и городских отношений права на чу- жую собственность, названные сервитутами, так как, по учению римских юристов, собственнику своя вещь не слу- жит (res sua servire поп potest), т. е. собственник не мог быть носителем другого права на свою вещь, но он мог предоставить такое право другим, воспринимая это как некую службу (servitus) своей вещи (п. 217). Кроме того, обычное право и закон, а в дальнейшем и преторс- кое право, во многих отношениях сузили свободное осу- ществление права собственности по соображениям "общего блага" и в интересах определенных частных лиц, преиму- щественно соседей. В императорскую эпоху понятие собс- твенности было юристами утончено и понималось как право по существу свободное. Ограничения требовали всегда особых обоснований. Отсюда вытекали важные последствия. Собственник не обязан был доказывать свободу своей собственности - свобода эта презюмировалась; наоборот, всякое ограничение собственности должно было быть дока- зано. С отпадением по каким-либо причинам ограничений восстанавливалась свобода собственности полностью. И, наконец, собственник не мог иметь на свою вещь никаких иных прав, кроме собственности, и если к нему переходи- ла в собственность вещь, на которую раньше он имел ка- кие-нибудь ограниченные права, то они прекращались, растворяясь в его праве собственности. 187. Отдельные ограничения. Законные ограничения собс- твенности были введены еще законами XII таблиц и в новейшей литературе названы легальными сервитутами. Сюда относились четыре: (1) Собственник участка обя- зан допускать на свой участок через день соседа для собирания плодов, падающих с деревьев, растущих на участке соседа. (2) Перевешивание ветвей дерева и перерастание самого дерева на соседний участок дают собственнику этого последнего право самому срезать свисающие до 15 футов ветви или срубить дерево, если этого не сделает сосед. (3) Собственник не обязан терпеть надстройку соседа над границей своего участ- ка, равно как и выпячивание стены более, чем на пол- фута. (4) Собственник обязан допускать за определен- ное вознаграждение проход через его участок к ока- завшимся на нем местам погребения.
188. Исключительный характер права побуж- дал юристов считать невозможным существование права собственности нескольких лиц на одну и ту же вещь. Однако и договорная практика товарищеских соединений и события, не зависящие от воли будущих участников, например, при совместном наследовании, создавали поло- жения, когда нужно было определить взаимоотношения лиц, из которых каждое притязало на право собственности на вещь наряду с другими лицами. Древний классик Кв. Муций Сцевола выдвинул идею собственности многих лиц на одну вещь в идеальных долях - pars pro indiviso (D. 50. 16. 25). Более подробно останавливается на этом вопросе Цельз-сын.
Celsus filius... ait duorum, quidem in solidum dominium vel posses-sionem esse non posse: nec quemquam partis corporis dominum esse, sed toti- us corporis pro indiviso pro parte dominium habere (D. 13. 6. 5.15). -Цельз-сын... говорит, что не мо- жет существовать собственности или владения1 двух лиц в це- лом: и никто не является собственником части предме- та, но имеет собственность на часть всего нераздель- ного целого.
Цельз подчеркивал, что идеальные части постигаются более сознанием, чем физически, а потому выдвинул идею одновременно
1В Дигестах говорится:
противно природе, чтобы если я держу какую-либо
вещь, и ты рассматривался бы, как держащий ее (D.
41. 2. 3. 5).
го существования и собственности на всю вещь в не-
раздельности, и собственности на определенную ее до-
лю, принадлежащую каждому из общих собственников.
Общие собственники имели право совместного владения
и пользования вещью. Плоды приобретались ими тоже в
идеальных частях. Если пользование вещью выходило из
рамок обыкновенного порядка, то требовалось согласие
всех (D. 2. 22. 7. 1). Для принятия
необходимых мер к сохранению вещи каждый участник мог
требовать согласия остальных участников. Каждый участ-
ник мог отчуждать и обременять свою долю в общей собс-
твенности. В этой же доле он мог защищать свое право
против третьих лиц. Отношения общих собственников ис-
точниками характеризовались как отношения лиц, как бы
взаимно связанных между собой соглашением, даже если
они попадали в состояние общности случайно. Эта общ-
ность называлась communio in quam incidimus - общность,
в которую, мы впадаем, т.е. случайная; отсюда название
communio incidens.
Развивавшийся индивидуализм производственных отноше-
ний способствовал борьбе против коллективных форм собс-
твенности, и римские юристы провозгласили два правомо-
чия общих собственников: право воспрещения любым из
участников актов распоряжения со стороны других и право
каждого участника требовать раздела общей собственности
(кроме тех случаев, когда интересы самой вещи и ее ка-
честв требовали временного недопущения раздела).
При разделе судья руководился собственным усмотрени-
ем, но оценивать делимую вещь должен был по справедли-
вой цене - iusto pretio aestimare. Древнейшим иском о
разделе представляется указанный законами XII таблиц
иск о разделе наследства - actio familiae herciscundae;
к нему примыкали иски о проведении границ - fmium re-
gundorum и о разделе общности - communi dividundo.
189. Виды собственности в классический период.
В древнейшем праве
собственность имела однородный характер. Однород-
ностью собственности римское право закончило свой
путь в законодательстве Юстиниана. В классическую же
эпоху, под определяющим
влиянием изменений в характере экономических отношений,
формы собственности разветвлялись и появлялись новые
виды собственности. Однако все эти виды сохраняли свой
рабовладельческий характер.
Прежде всего смягчился формализм прежней квиритской
собственности и появилась более гибкая преторская собс-
твенность. Выделилось вступившее в широкий оборот право
собственности перегринов. Наконец, встал вопрос о приз-
нании прав частных лиц на провинциальные земли. Этим
определяется порядок дальнейшего рассмотрения видов
собственности.
190. Квиритская собственность. Квиритская собствен-
ность - dominium ex iure Quiritium - могла принадлежать
только полноправным римским гражданам и тем, кто был
наделен ius commercii. Кроме римской правоспособности
лица требовалось, чтобы и вещь была способна к участию
в римском обороте. Такими вещами прежде всего были res
mancipi, к числу которых принадлежал, как уже указано
(п. 152), строго очерченный круг объектов, в частности,
все земельные участки на италийской почве (solum Itali-
cum). Для квиритской собственности на res mancipi су-
ществовали специальные способы приобретения по догово-
рам, как манципация или уступка права в ходе процесса -
in iure cessio (пп. 196-197). Сюда относились далее res
пес mancipi, приобретение которых не требовало особых
формальностей (впоследствии говорили, что оборот с res
пес mancipi регулируется началами ius gentium). Переда-
ча владения посредством традиции была усвоена, на почве
общеиталийских обычаев, и римским квиритским правом.
191. Собственность перегринов. Неримские граждане
(латины и перегрины) подчинялись в Риме праву своей ро-
дины (origo). Доступ к римской собственности путем со-
вершения сделок права народов, ius gentium, был открыт
в начале республики, главным образом, в области оборота
движимых вещей, в интересах самих римлян. По цивильному
праву некоторым общинам и даже отдельным лицам из
иностранцев предоставлялось право участия в обороте
римлян - ius commercii. Оно относилось только к сделкам
между живыми - inter vivos - и определялось, как взаим-
ное право купли-продажи - emendi vendendique invicem
ius (Ulp. Reg. 19. 5). Это не называлось даже передачей
собственности и отнюдь не означало участия в квиритском
праве, а только в отдельных квирит-ских оборотных сдел-
ках. Из этих сделок иностранцам были доступны манципа-
ция и литеральные (счетно-письменные) договоры. Приоб-
ретаемое иностранцами право защищалось только эдиктом
перегринского претора при помощи "фиктивных" исков (п.
61), где за истцом "фингировалось" (воображалось)
свойство римского гражданина. Эти иски были направлены
против частых нарушений права и влекли наложение штра-
фов. В источниках нет однако следов "фиктивных" или
иных исков, направленных на отыскание и возврат утра-
ченной вещи, какие предоставлялись квиритскому собс-
твеннику. По-видимому, перегринам приходилось довольст-
воваться владельческими интердиктами для охраны своих
прав на приобретавшуюся по сделкам цивильного права
собственность.
192. Провинциальная собственность. Провинциальная
земля была собственностью римского народа по праву за-
воевания и носила публично-правовой характер - res pub-
licae. Обыкновенно ее делили на две части: одна состав-
ляла ager publicus, дублировавший древне-италийский
ager publicus, и считавшийся государственной собствен-
ностью; другая - ager redditus, предоставлявшийся преж-
ним владельцам для пользования, согласно их националь-
ным законам и обычаям. Соответствующие законы выражали
это формулой - habere possidere, uti frui liceto -
пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и
извлекать плоды. Но по воле римского государства преж-
ние владельцы могли быть в любое время лишены предос-
тавленного им права пользования. Государственный про-
винциальный фонд рано был захвачен лицами, принадлежав-
шими к верхушке класса рабовладельцев. Во II в. н.э. за
владельцами провинциальных земель было признано право,
которое терминологически обозначалось, как владение или
узуфрукт - possessio или ususfructus, но по существу
это было правом собственности. Надо думать, что расп-
ространение начал владельческой защиты на провинциаль-
ные имения произошло еще раньше, в последнем столетии
до н.э. Владением этого типа широко пользовались наибо-
лее влиятельные группы римских граждан, для которых
провинциальные земли служили, с развитием оборота, ис-
точником огромных доходов.
Провинциальная собственность отличалась от квиритс-
кой собственности на италийские земли в области публич-
ного права, главным образом, тем, что с провинциальных
земель взимались в пользу казны особые платежи - sti-
pendium или tributum. В сфере частного оборота провин-
циальные собственники не могли пользоваться юридически-
ми актами цивильного права, а обращались исключительно
к праву народов. Это упрощало и облегчало установление
и передачу права собственности и не мало способствовало
развитию в провинциях оборота недвижимостей.
193. Добросовестное владение и бонитарная собствен-
ность. Устарелое деление имущества на res mancipi и res
пес mancipi и применение связанных с первой группой
формальных и громоздких способов приобретения и отчуж-
дения, при постоянно увеличивавшемся приросте земель и
рабов, еще в период республики признавались обремени-
тельными и задерживающими оборот препятствиями. Поэто-
му, например, прокулианцы настаивали на изъятии припло-
да крупного рогатого скота из разряда res mancipi
(Гай 2. 15), чтобы облегчить приобретение и сбыт молод-
няка, которым славилась Италия. С другой стороны, собс-
твенники земель и рабов, отчуждая их на разных условиях
(платежа, сроков, кредита), нередко ограничивались
простой передачей - traditio, откладывая до выполнения
условий или уплаты покупной цены совершение формальных
сделок (mancipatio, in iure cessio). Введенная же для
res пес mancipi гораздо раньше правом народов (ius gen-
tium) неформальная традиция вследствие отсутствия пуб-
личной проверки таила в себе для добросовестных приоб-
ретателей опасность приобретения чужих вещей от недоб-
росовестных отчуждателей и угрозу последующих требова-
ний со стороны собственников. Таким образом, добросо-
вестному приобретателю грозила опасность как при приоб-
ретении вещи от несобственника, так и при приобретении
от собственника путем передачи без осуществления фор-
мальностей mancipatio или in iure cessio.
Отчуждатель res mancipi при ненормальной передаче
оставался квиритским собственником и мог, в случае не-
выполнения не только кредитных, но и всяких других ус-
ловий сделки, вернуть от приобретателя переданную им
вещь, как свою собственную. Только по истечении уста-
новленных законами XII таблиц сроков приобрета-тельной
давности, добросовестный приобретатель сам становился
квиритским собственником.
Несмотря на то, что все эти возможные осложнения на-
ходили основание в цивильном праве, преторы пошли навс-
тречу требованиям экономически сильнейших участников
оборота и допустили широкое применение именно ненор-
мальной передачи для приобретения вещей всех видов,
требуя только bona fides (добрая совесть) на стороне
приобретателя. Этим термином обозначалась уверенность
приобретателя в правомерности полученного владения ве-
щами, или точнее, незнание о недостатках приобретаемого
права. Оборот недвижимостей стал более подвижным (мо-
бильным) и потому более выгодным для самих квиритских
собственников, поднимая и понижая ценность земель и ра-
бов соответственно конъюнктуре рынка. Тем самым реформы
преторов вполне соответствовали интересам крупных зем-
левладельцев и рабовладельцев.
Если квиритский собственник, отчудивший res mancipi,
передал ее приобретателю не путем манципации или in iu-
re cessio, а при помощи неформальной traditio, а затем,
основываясь на своем квиритском праве, предъявлял иск
об истребовании вещи от приобретателя, последнему была
дана возможность отклонить такое требование квиритского
собственника посредством возражения о продаже и переда-
че этих вещей - exceptio rei venditae et traditae. Если
же лицо, приобретшее res mancipi посредством traditio,
утрачивало фактическое владение вещью, ему стали давать
особый иск, получивший название по имени претора Публи-
ция (I в. до н. э.) - actio Publiciana. В формуле этого
иска допускалось предположение, что приобретатель пров-
ладел давностный срок (actio ficticia - см. п. 61). Та-
ким образом, в конечном итоге лицо, приобретшее res
mancipi при помощи traditio хотя и не становилось кви-
ритским собственником, но фактически вещь закреплялась
в его имуществе - in bonis; отсюда идет название бони-
тарной или преторской собственности.
Бонитарному или преторскому собственнику actio Pub-
liciana давалась против любого третьего лица. Такой
же иск давался и добросовестному приобретателю даже
чужих вещей. В случаях потери владения этими вещами,
он получал этот иск для истребования вещи, но не от
всякого третьего лица, а только от недобросовестного
владельца. В классическом праве
квиритская собственность и преторская собственность или
бонитарная (rem in bonis habere) существовали парал-
лельно.
Cerium cum apud cives romanos duplex sit do- minium (nam vel in bonis vel ex iure Quiritium vel ex utroque iure cuiusque servus intellegitur), ita demum servum in potestate domini esse dicemus, si in bonis eius sit, etiam si simul ex iure Quiritium eiusdem non sit, nam qui nudum ius Quiritium in servo habet, is potestatem habere non intellegitur (Гай. 1. 54). - Так как у римских граждан существует двойная собственность (ведь раб признается чьей-либо собствен- ностью или по принадлежности к имуществу, или по кви- ритскому праву, или по обоим основаниям), то мы гово- рим, что раб находится во власти собственника, если он состоит в его имуществе, хотя одновременно он не явля- ется его квиритской собственностью, так как кто имеет на раба голое квиритсков право, тот больше не считается имеющим власть [над ним].
194. Собственность в праве Юстиниана. Постепенное сглаживание после III в. н.э. противоположности между цивильным и пре-торским правом, признание возможности простой передачей переносить право собственности даже на res mancipi, побудили законодательство Юстиниана в интересах рабо- и землевладельцев отменить дуализм кви- ритской и бонитарной собственности. Распространение на италийские земли земельного налога, применение к сдел- кам относительно земли публичной регистрации - trans- criptio - сгладили всякое различие между италийскими и провинциальными землями. Поэтому в законодательстве Юс- тиниана возрождается единый вид собственности, называе- мый старым именем - dominium ex iure Quiritium. Практические попытки оживить падающий земельный оборот в праве Юстиниана были подкреплены допущением перенесе- ния собственности на время - ad tempus. Отчуждателю в случае отказа в возвращении, предоставлялся иск на вещь по аналогии с собственником - rei vindicatio utilis, основанный на своего роде естественном праве и той власти, которую сохранил над вещью отчуждатель (С. 5. 12. 30).
195. Классификация способов приобретения права собс- твенности. Римляне разделяли способы приобретения собственности по историческому признаку принадлеж- ности к цивильному праву или к праву народов. В сис- тематическом изложении их удобнее различать по приз- наку производного перехода права собственности от одних лиц к другим, и первоначального возникновения в лице данного приобретателя - впервые, или во всяком слу- чае независимо от права предшественника. Обычно за- кон указывал, в каких случаях имеет место такое пер- воначальное приобретение права собственности. Пере- ход собственности допускался только между лицами, способными отчуждать и приобретать имущество, и осу- ществлялся путем договоров и сделок в обороте между живыми (inter vivos), а также на основе сделок mor- tis causa, т.е. путем наследования по завещанию и отказов (п. 233), а равно и путем наследо- вания по закону. В классическом праве для договорно- го приобретения собственности применялись три спосо- ба mancipatio, in iure cessio и traditio. В праве Юстиниана из них сохранилась только традиция. Каждая сделка, направленная на перенесение права собствен- ности, требовала на стороне отчуждателя действитель- ного наличия права собственности, так как иначе и другая сторона не могла приобрести этого права согласно правилу, формулированному класси- ками:
Nemo plus iuris ad alium transferre potest, quam ipse haberet (D. 50. 17. 54). - Никто не может перенести на другого больше права, чем имел бы сам.
Ложное мнение приобретателя об отсутствии права собственности у отчуждателя не могло помешать пере- ходу права собственности. Такое правило было выска- зано Сабином: plus in re est quam in existimatione mentis - больше значения заключается в самом деле, чем в представлении ума (D. 22. 6. 9. 4). Исходя из этого критерия, были объявлены объективно неспособ- ными к передаче права собственности ворованные вещи - res furtivae. Этот порок вещей (vitium rei) снимался с них, если они снова проходили через руки собственника, даже без его ведома. Необходимым условием договорного перехода права собственности являлось соглашение сторон о переходе и приобретении права собственности. 196. Mancipatio. Манципация была древним способом квирит-ского права, представлявшим вначале реальную передачу вещи путем обмена ее на цену перед пятью свидетелями и при со- действии весовщика (libripens). Это была одновремен- но и купля, и передача, но акт разыгрывался, как внесудебное истребование своей вещи. "Этот раб мой" - авторитарно заявлял приобрета- тель и передавал отчуждателю в уплату за вещь слиток металла, для взвешивания которого и привлекался весов- щик (Гай. 1. 119 и ел.). Этот способ применялся в отно- шении всех объектов, входивших в число res mancipi (n. 152). Первоначально передававшийся продавцом металл взвешивался реально, но позднее, с появлением чеканной монеты и по мере развития оборота, взвешивание стало представляться символическим, и ко времени Гая манципа- ция превратилась в фиктивную продажу - venditio imagi- naria. Порядок совершения манципации сделал ее пригод- ной для продажи в кредит, для дарений, установления приданого, так как позволял передавать продавцу в мо- мент совершения сделки незначительную сумму (nummo uno). Манципация предполагала наличие у сторон права на участие в обороте (ius commercii). Если отчуждатель не был собственником манципируемой вещи, а действительный собственник истребовал затем ее у приобретателя, то от- чуждатель присуждался по иску последнего (actio aucto- ritatis) к уплате двойной цены, заявленной при манципа- ции по аналогии с furturn (кражей). До Лабеона и все последующие приобретатели порочно переданной вещи под- вергались такому же взысканию. Лабеон ввел положение о том, что последующие приобретатели могли отклонить от себя этот штрафной иск путем возражения о личной непри- частности. Точно также ложное указание размера продава- емого участка открывало место для иска actio de modo agri (иск о размере земли), по которому взыскивалась двойная цена недостающего количества земли. 197. In iure cessio. Этот способ перенесения права собственности представлял собой мнимый судебный про- цесс: судебный процесс о собственности был приспособлен для цели перенесения права собственности (Гай. 2. 24. 96). В качестве мнимого судебного процесса этот способ был доступен только лицам, допускавшимся к участию в римс- ком процессе. Приобретатель требовал вещь, которую он приобретал, утверждая, что она принадлежит ему, отчуж- датель не защищался или признавал право истца. Претор, перед которым осуществлялась эта процедура, в произ- водстве in iure констатировал право истца и выдавал акт, подтверждающий волю сторон. 198. Traditio (передача). В качестве способа перене- сения права собственности, традиция была усвоена правом народов - ius gentium - как составной частью римского права. Традиция состояла в передаче фактического владе- ния вещью от отчуждателя приобретателю. Передача эта была выполнением предварительного соглашения обеих сто- рон о том, что собственность переносится одним лицом на другое. В классическом праве применение традиции к res mancipi приводило к приобретению не квиритской, а лишь пре-торской бонитарной собственности (п. 193). Возмож- но, что в древности традиция требовала дополнительно еще истечения годового давностного срока для перенесе- ния права собственности. В после-классическое время традиция вытеснила старые формальные способы и стала единственным способом передачи собственности. Вероятно также, что первоначально традиция была ре- альной, торжественной сделкой. Отчуждатель - tradens, передающий - действительно и публично совершал передачу вещи приобретателю - accipiens. Введение в оборот нед- вижимых имуществ, а также тех способов передачи владе- ния, которые ограничивались обозрением передаваемого участка, обменом заявлений сторон и передачей планов, - постепенно сгладили реальный характер передачи, как ак- та. В классическом праве были известны и несколько уп- рощенные формы традиции: traditio longa manu, traditio brevi manu, constitutum possessorium, которые были до- полнены вручением документа в праве Юстиниана (п. 172). Они приравнивались к традиции в собственном смысле сло- ва. Для перенесения права собственности при помощи tra- ditio имело значение основание (iusta causa possessio- nis), по которому передача совершалась. Этим основанием должна бьша быть взаимная воля сторон отчудить и приоб- рести вещь. Она должна была предшествовать передаче ве- щи и последняя была лишь заключающим актом. Но для рим- лян этот предшествующий целевой акт согласования всегда представлялся в форме одной из существующих сделок: продажи, дарения, отказа и др., объясняющих и мотивиру- ющих волю и цель сторон перенести собственность. Нали- чия одной из таких сделок было достаточно для юридичес- кого действия традиции. Такая сделка, лежащая в основа- нии приобретения владения, носила название iustus titu- lus (законный титул) (см. п. 203).
Itaque si tibi vestem vel aurum vel argentum tradi- dero sive ex vendi-tionis causa sive ex donationis sive quavis alia ex causa, statim tua fit ea res, si modo ego elus dominus sim (Гай. 2. 20). - Таким образом, ес- ли я передал тебе одежду, или золото, или серебро на основании продажи, или по дарению или по какому-либо другому основанию, эта вещь тотчас становится твоей, если только я ее собственник.
Павел и Ульпиан строго держались требования целевого назначения передачи и требовали, чтобы поставленная цель была достигнута.
(1) Nunquam nuda traditio transfert dominium, sed ita, si venditio aut aliqua iusta causa praecesserit propter quam traditio sequ- eretur (D. 41.1.31. pr.). - (1) Никогда голая [одна] передача не переносит собственности, но только в тех случая", если ей предшествует продажа или какое-либо законное основание, в силу которого последовала передача. (2) St ego pecuniam tibi quasi donaturus dedero, tu qua- si mutuam acctpias, lulianus scribit donationem non esse; sed an mutua sit, videndum, et puto necmutuam esse magisque nummos accipientis non fieri, cum alia opinione acceperit (D. 12.1.18. pr.). - (2) Если я передам тебе деньги, намереваясь как бы подарить их, а ты принимаешь их как бы в заем, Юлиан пишет, что не существует дарения, но относительно займа следует рассмотреть обстоятельства, а я [Ульпиан] пола- гаю, что нет и займа, и тем болев монеты не становятся собственностью принявшего, так как он принял [их] с другим намерением.
Восторжествовало, однако, мнение Юлиана, согласно которому традиция переносит право собственности на при- обретателя и при недостаточности iusta causa. Правда, отчуждатель мог в этом случае вытребовать переданную вещь посредством иска о недолжном или неосновательном перенесении права - condictio indebiti, con-dictio sine causa, но все же право собственности переходило оконча- тельно.
Cum in corpus quidem quod traditur consentiamus, in causis vero dis-sentiamus, non animadverto, cur ineffi- cax sit traditio, veluti si ego credam me ex testamento tibi obligatum esse, ut fundum tradam, tu existimes ex stipulatu tibi eum deberi, nam et si pecuniam nu- mer-atam tibi tradam donandi gratia, tu earn quasi cre- ditam accipias, con-stat proprietatem ad te transire nec impedimento esse, quod circa causam dandi atque ac- cipiendi dissenserimus (D. 41. 1. 36). - Когда мы согласны в отношении по крайней мере предмета, кото- рый передается, но расходимся в основаниях, то я не ус- матриваю, почему была бы недействительной передача, например, если я буду думать, что я обязан передать имение тебе на основании завещания, ты же будешь ду- мать, что тебе должны по стипу-ляции. Ведь если я пере- дам тебе определенную сумму в качестве подарка, а ты примешь ее как бы в кредит, известно, что собственность переходит к тебе и [этому] не препятствует то, что мы разойдемся относительно основания дачи и принятия.
Доктрина Юлиана базировалась на старом формализме,
но в то же время имела то преимущество, что она давала
сделкам большую обеспеченность. Предоставлявшийся Юлиа-
ном личный иск (соndictio) против приобретателя вещи
по традиции, которая оказалась лишенной iusta causa, не
мог быть предъявлен против последующих приобретателей
вещи и не колебал прав, которые были на нее установлены
в обороте.
Бывали при традиции случаи, когда приобретение права
собственности откладывалось до времени более позднего,
чем момент физической передачи. Так, при продаже, неуп-
лата цены или непредоставление соответствующих гаран-
тий, ненаступление срока или условия могли задерживать
по особому соглашению переход собственности, хотя при-
обретатель - accipiens уже фактически владел вещью. Яс-
но, что в течение этого неопределенного времени послед-
ний не мог перенести на других больше прав, чем имел
сам.
Если приобретатель движимой вещи знал о недостатке
основания передачи и все-таки воспользовался ею, то
он совершал кражу, и опороченная таким образом вещь
не переходила в его собственность (D. 47. 2. 43.
pr.) В отдельных случаях традиция являлась ничтожной
в силу того, что ее causa противоречила закону или
установленному порядку, например, при запрещенном
дарении между супругами, или при дарении, не оформ-
ленном протокольным актом, предписанным
императорскими законами. Как сказано выше, передающий
(tradens) должен бьш быть собственником или быть уп-
равомочен на передачу собственности (например, зало-
гоприниматель). Если отчуждатель после совершения
традиции приобретет потом на нее собственность, или
действительный
собственник унаследует имущество передавшего, то тради-
ция не становится сама по себе действительной, так как
вначале, при передаче, отсутствовало правомочие на ее
совершение. Однако претор оказывал приобретателю со-
действие, предоставляя ему против предъявленного к нему
иска возражение о продаже и передаче вещи (exceptio rei
venditae et traditae).
63. Приобретение права собственности на плоды
199. Плоды, с момента отделения от плодоприносящей вещи (separatio), т.е. с того момента, с которого плоды становятся отдельной вещью, принадлежали только собственнику последней. Однако допускались исключе- ния в пользу носителей некоторых прав на вещь, например, в пользу пожизненных плодопользова- телей (п. 221). От них требовалось, однако, чтобы плоды были собраны (perceptio). Особые правила были выработаны относительно приобретения плодов добросо- вестным владельцем (п. 157). Первоначально он приоб- ретал по давности все плоды после их отделения, кро- ме собранных в течение процесса, возникшего по пово- ду его владения после момента litis contestatio. Расходы, произведенные им на взращивание плодов, сообразование их с возможными дохо- дами, растущее признание добросовестности главным фак- тором нормального приобретения собственности, - все это привело юристов-классиков в начале империи к признанию за добросовестными владельцами права собственности на плоды:
... Bоnае fidei possessor in percipiendis fructibus id iuris habet, quod dominis praediorom tributum est (D. 22. 1. 25. 1). - ... в отношении собирания плодов добросовестному владельцу принадлежит то право, какое предоставлено собственникам участков.
Имеется, однако, прямое указание, что с момента пе- редачи дела на рассмотрение судьи владение может признаваться только недобросовестным:
...et praedoni quidem ratio a die invasi loci usque ad exitum litis habea-tur; ei vero, qui simpliciter tenet, ex eo quo re in iudicium deducta sci-entiam malae possessions accepit (C. Theod. 4.18.1.). - ..разбойнику расчет [плодов] ведется, конечно, со дня захвата земли до исхода спора; тому же, кто просто держит, - с того дня, когда, в силу пере- дачи дела судье, он получил сознание о недобросо- вестности владения.
Здесь захватчику противополага- ется лицо, держащее землю без отягчающих обстоятель- ств (simpliciter), следовательно, добросовестное. Знание о передаче дела в суд, следовательно, о спор- ности его владения, превращает такое лицо в недобро- совестного владельца без каких-либо прав на плоды (но, конечно, для возникновения ответственности за плоды необходимо, чтобы суд признал основательным предъявляемый к нему иск). Ответственность такого владельца не распространяется, однако, на потребленные плоды по указанным выше (п. 157) соображениям защиты интересов сельского хозяйс- тва (зачет потребленных плодов в счет расходов экс- плуатации).
Si vero bona fide possessor fuerit, non habetur ratio (consumptorum neque non perceptorum), post inchoatam autem petitionem etiam illo-rum ratio habetur, qui culpa possessoris percepti non sunt vel percepti consumpti sunt (1. 4. 17. 2). - Если кто добросовестно сделается владельцем, не предъявляется расчет ни потребленных, ни несобранных плодов после начатия процесса расчет ведется на те плоды, которые по вине не были собраны или, будучи собраны, были потреблены.
В праве Юстиниана момент прекращения добросовестного владения был отнесен к самому началу процесса, неразделяемого уже на две стадии, после чего ставился вопрос о вине владельца в отношении неснятых или потребленных плодов.
200. Под этим именем разумелось изготовление новой вещи (nova species) из одной или нескольких других. Юридическое затруднение возникало, когда создатель новой вещи воспользовался материалом, принадлежавшим другому лицу. Юристы-сабинианцы, последователи стои- ков, по учению которых материал (materia) доминирует над формой, держались воззрения, что собственник ма- териала оставался собственником вещи и в ее новом виде. Прокулианцы, следуя Аристотелю и перипатети- кам, считали форму доминирующей и существенной, тогда как материя была вещью побочной, придаточной и несуществую- щей, пока не получит формы. Поэтому новая вещь принад- лежит на правах собственности своему создателю, собс- твенник же материала имеет к последнему actio furti (иск из воровства об уплате штрафа) и condictio furtiva (о возвращении владения), а при невозможности возврата - об уплате вознаграждения (Гай. 2. 79 и D. 13. 1. 8). В праве Юстиниана возобладало среднее мнение, по ко- торому новая вещь принадлежит собственнику материала или спецификатору, в зависимости от того, может ли она быть обращена в прежнюю форму или нет. По праву Юстини- ана спецификатор становился всегда собственником новой вещи, если он к чужому материалу прибавил частично и свой собственный. Конечно и при таком решении спецификатор обязан воз- местить собственнику стоимость переработанного мате- риала. Являлась ли добросовестность спецификатора условием приобретения права собственности, источники не указывают.
201. Под оккупацией (occupatio) разумелось присвоение и за-владение ве- щами с намерением удержать их за собой. Она обосно- вывала право собственности захватчика и распростра- нялась на все бесхозяйные вещи согласно принципу, выраженному в законах XII таблиц - res nullius cedit primo occupanti - бесхозяй- ная вещь следует за первым захватившим. Вещи, принадле- жавшие всем - res omnium communes - были главными объ- ектами для такого захвата - путем охоты, рыболовства и птицеводства. Сюда относились появившиеся в море остро- ва, а также камни, раковины и т. п., находимые на морс- ком берегу или его дне, дикие звери в их естественном состоянии свободы, независимо от того, как последовало овладение ими. Римское право не признавало за собствен- ником земельного участка исключительного права охоты на этом участке, которое мешало бы таким захватам. Нако- нец, сюда относились вещи, брошенные прежним собствен- ником - res derelictae (D. 41. 1. 1. 5). Вражеское имущество считалось бесхозяйным и могло быть предметом оккупации, но не все. Утверждение Гая, что римлянин особенно считал своим то, что взято им у врагов, явля- ется лишь воспоминанием о древнейших временах; в исто- рические времена военная добыча принадлежала государс- тву (D. 48. 13. 15). Солдаты получали в собственность лишь часть добычи, предоставлявшуюся им полководцами. К оккупации приравнивался захват морского берега или дна путем застройки и установления ограждений.
202. Под кладом - thesaurus - понималась всякая
ценность, которая была где-нибудь сокрыта так давно,
что после открытия нельзя уже найти ее собственника.
Если такое сокровище было найдено на чьей-либо зем-
ле, то с II в. н.э. половину клада получал находчик,
а другую - владелец земли. Между ними возникала об-
щая собственность (1. 2. 1. 39). Тогда же было уста-
новлено, что находка на священном или
погребальном месте принадлежала находчику целиком.
Позднее половина шла в пользу фиска. Если находчик про-
изводил розыски клада без разрешения собственника зем-
ли, то последний получал все.
За поиски путем колдовства находчик лишался всяких
прав, а найденное поступало в пользу фиска.
67. Приобретательная давность
203. Usucapio. При- обретательная давность есть приобретение лицом права собственности в силу того, что это лицо провладело (при наличии известных условий) вещью в продолжение известного времени. Старое цивильное право знало приобретательную давность в виде usucapio, для которой требовалось вла- дение движимой вещью в течение года, а недвижимой в те- чение двух лет - след двухпольного ведения сельского хозяйства. К недвижимостям юристы приравняли позднее и возведенные на земле постройки. Не требовалось ни за- конного основания владения, ни добросовестности вла- дельца. Однако издавна из общего правила было допущено исключение для ворованных вещей. Приобретение их по давности было запрещено законами XII таблиц, а позднее законом Атиния III в. до н.э. Законом Плавтия (70 г. до н. э.) было воспрещено приобретение собственности по давности на движимые и недвижимые вещи, захваченные на- сильственно. Законы XII таблиц исключали из действия давности место погребения - forum sepulcri, а также res mancipi самостоятельной женщины, переданные ею без разрешения опекуна - sine auc-toritate tutoris. В дальнейшем раз- витии давность была подчинена требованию iusta causa possessionis - справедливое основание владения. Под ним понималось iustum initium possessionis - правомерное начало владения, т. е. законный способ (титул), которым владелец начал свое владение (D. 41. 2. 6. pr.). Три основания (насилие, тайное похищение и временное держа- ние) были объявлены неспособными приводить к собствен- ности по давности. К требованию iusta causa присоедини- лось другое требование - требование добросовестности. Владение считалось начатым добросовестно, когда в дока- зательство приводился законный титул, т. е. сделка, на основании которой было начато владение и которая только потому не сделала владельца собственником, что собс- твенности на вещь не имел и другой участник сделки, от- чуждатель вещи. В случае продажи добросовестность тре- бовалась не только в момент заключения договора, но и в момент исполнения договора путем традиции (передачи) вещи. В итоге своего развития давность, кроме владения, требовала наличия законного основания и добросовестнос- ти в течение всего срока давности. Давностный срок должен был течь непрерывно. Это тре- бование было облегчено допущением так называемого преемства во владении - successio possessionis, ко- торое позволяло наследнику воспользоваться владением наследодателя.
Coeptam usucapionem a defuncto posse et ante aditam hereditatem impleri constitutum est (D. 41. 3.40). - Установлено, что давность, начатую умершим, можно закончить и раньше принятия наследства.
Точно так же, в прижизненных сделках допускался зачет и причисление времени владения предшественника в пользу добросовестного преемника. Это называлось приращением во владении - accessio possessionis. 204. Longi temporis praescriptio. Приобретательная давность применялась только к италийским землям и между римскими гражданами. Однако в провинциях, в отношении провинциальных земель, римские правители, а затем и императорское законодательство, в борьбе с упадком земледелия и забрасыванием земель, ввели институт исковой погасительной давности. Он был основан на эллинистическом принципе, что нельзя сохра- нить за собою право, которое долго оставалось в пренеб- режении. Новому институту дали процессуальное название praescriptio longi temporis. Прескрипцией называлась приписка в начале формулы иска. В данном случае в формуле иска об истребовании вещи делалась приписка, в которой судье предлагалось претором освободить ответчика, провладевшего недвижи- мостью десять лет, если прежний собственник жил в одной с ним провинции, и двадцать лет, если они жили в разных провинциях, без различия движимых и недвижимых вещей. Требовалось только основание, оправдывающее вступление во владение. Юриспруденция распространила на эту дав- ность требование доброй совести и законного титула вла- дения. Будучи сначала средством защиты против исков не- рачительного собственника, десять или двадцать лет не владевшего своей вещью, такое владение затем приобрело значение особого основания для иска (а не только возра- жения) со стороны давностного владельца, который мог вытребовать себе вещь, даже если она потом попадала во владение прежнего нерадивого хозяина. Таким образом давностный владелец приобретал право собственности (провинциальной). Преторский эдикт распространил этот способ приобретения права собс- твенности и на все вообще вещи, находившиеся в дав- ностном владении перегринов. Впоследствии этот инс- титут стал применяться к италийским землям парал- лельно с приобретательной давностью (usucapio). 205. Приобретательная давность в праве Юстиниана. В праве Юстиниана был подведен итог развития этих двух институтов, причем были объединены соответствующие постановления. Необходимый срок владении для приоб- ретения по давности был установлен для движимых ве- щей в три года, для недвижимых - в десять лет, если прежний собственник и давностный владелец живут в одной провинции, и в двадцать, если они живут в разных провинциях. Юстиниан ввел еще другой срок - тридцати- летней, чрезвычайный давности. Кто добросовестно приобрел вещь и оставался во владении ею до истече- ния срока погашения иска собственника (тридцать лет), тот имел право, если он терял вещь, предъяв- лять иск о выдаче ее, как если бы он был действительным собствен- ником. При этом он не был обязан доказывать наличия за- конного титула (С. 7. 39. 8). Здесь проявляется тот же характер развития, как и при прескрипции: сначала защи- та путем возражения, а затем и предоставление иска, но с удлинением срока. Изъяты от действия этой давности были только вещи, насильственно захваченные, вещи, не допускавшие установления частной собственности, и вещи, находившиеся в общественном пользовании.
206. Защита собс-
твенности в рабовладельческом обществе была чрезвы-
чайно разнообразна по своим источникам (обычай, ци-
вильное, преторское право), по своим видам и направ-
ленности. Способы защиты собственности изменялись и
приспособлялись к тем видам
собственности, которые она принимала в классическом и
позднейшем праве Юстиниана. Здесь будут рассмотрены
типичные виды защиты собственности.
207. Понятие виндикации.
Виндикационный иск носил исторически
процессуальное наименование rei vindicatio (от vim
dicere - объявлять о применении силы), регламентиро-
ванного правом поведения собственника по розыску и
возвращению своей вещи - где
нахожу свою вещь, там и виндицирую ее (ubi rem meam in-
ve-nio, ibi vindico). Параллельно развивалось и матери-
ально-правовое понятие виндикации как требования невла-
деющего собственника к владеющему несобственнику о
возврате ему вещи (restituere rem). Истцом в этом иске
выступал собственник, утверждавший, что требует свою
вещь - rem suam esse. Ответчиком признавался всякий
владелец вещи в момент возбуждения спора. Отношение
между сторонами устанавливалось при содействии магист-
рата, позднее судьи, выяснявшего, кто из сторон владеет
спорной вещью (независимо от оснований владения), и,
следовательно, кто явится ответчиком в процессе о собс-
твенности.
Officium autem iudicis in hac actione in hoc erit, ut iudex inspiciat an reus possideat: пес ad rem perti- nebit, ex qua causa possideat (D. 6. 1.9).- Обязанность же судьи при этом иске будет состоять в том, чтобы он рассмотрел, владеет ли ответчик, и к делу не относится, на каком основании он владеет.