СКЕПТИЦИЗМ - (1) - античный - древнегречес кое учение, впервые обоснованное Пирроном из Элиды в конце 4 в. до н.э. Пиррон впервые придал систематически законченную форму издавна распространенным в Древней Греции сомнениям в познавательной ценности чувственно сти (Гераклит: "глаза и уши - фальшивые свидетели"; Де мокрит: "результаты ощущений темны", "это просто мне ние, а не истинно существующее"; софисты с их субъекти визмом и т.п.). К скепсису подобного рода Пиррон доба вил моральный и логический С., заявляя, что никогда не может быть рационального основания для того, чтобы предпочесть один порядок действия другому. Став фило софским учением, С. превратился из простого сомнения в сомнение догматическое. Дело Пиррона продолжил его ученик Тимон, после смерти которого в Афинах в 235 до н.э. его доктрина была подхвачена и развита Академией, продолжившей свою работу и после кончины ее основате ля - Платона (Аркесилай, Карнеад, Клитомах - все эти философы-скептики находились во главе Академии, кото рая только в 69 до н.э. перестала быть скептической). Боль шой вклад в дело последующего возрождения С. в качест ве самостоятельного философского направления в 1 в. до н.э. внес уроженец Крита Энесидем, оказавший влияние на известного поэта Лукиана (2 в.) и Секста Эмпирика - единственного философа-скептика древности, труды кото рого дошли до наших дней. Согласно Диогену Лаэртско-му, С. отрицал возможность достоверного знания и не ве рил в возможность рационального обоснования нравст венных норм. Не сомневаясь в существовании явлений, скептики считали, что только они и обладают достоверно стью, однако при этом отвергали возможность выведения с достаточной долей обоснованности причин этих явле ний. Для позднего С. была характерна резкая направлен ность против концепции истины, единственным критерием которой он считал видимость: "все лишь кажется", - го ворит скептик, противопоставляя друг другу ощущаемое (видимое) и мыслимое. Своего рода аргументами против возможности достоверного знания стали знаменитые тро пы (или обороты) скептиков, выдвинутые Энесидемом и применявшие^, им ко всему мыслимому и ощущаемому с целью показать, что дачная мысль (или ощущение) - не более чем просто видимость, что она такова "не в себе", а лишь в отношении к чему-то другому. С. добился больших результатов в искусстве обнаружения противоречий с по мощью тропов, многие из которых были направлены про тив обыденной веры в непосредственную истинность ве щей; что же касается более поздних тропов, приписывае мых Диогеном Лаэртским Агриппе, то для них характерна направленность против мышления и используемых им на учных понятий. Среди ранних тропов можно упомянуть такие, как троп о различии организации животных, из-за чего у них возникают самые различные представления об одном и том же предмете; троп о различии между людьми, тесно связанный с предыдущим и продолжающий его ос новную идею; троп о различном устройстве органов чувств; троп о различии условий в одном и том же челове ке в зависимости от переживаемого им состояния; троп о занимаемых нами различных положениях, расстояниях и местах, из-за чего из каждого пункта предмет кажется иным; троп, касающийся области этического, согласно ко торому нравственное одновременно и не нравственно, так как в одном месте оно признается таким, а в другом нет. Среди поздних тропов можно назвать следующие: троп о расхождении во мнениях философов - сколько филосо фов, столько философий, значит истинной философии нет и быть не может; троп о впадении в бесконечный прогресс, показывающий, что то, что приводится для обоснования какого-либо утверждения, само, в свою очередь, всегда нуждается в обосновании и так до бесконечности; троп об относительности всех определений, согласно которому предмет нашего утверждения таков, как его мыслит субъ ект, а не таков, как он сам по себе; троп о предположении, направленном против принятия какого-либо принципа без доказательств, т.е. в качестве аксиомы; троп о взаимности или о круге в доказательстве и др. Эти тропы С. очень уме ло направлял против древних философов, называя их дог матиками, т.е. утверждавшими что-либо в качестве абсо лютной истины. Они демонстрируют наличие высочайшей диалектической культуры мысли у философов-скептиков, которые вплоть до 3 в. оказывали влияние на интеллекту альную мысль древнего мира. После этого С. постепенно уходит со сцены европейской культуры (как потом окажет ся, не навсегда), уступая место более соответствующим ду ху времени школам и направлениям, ищущим более проч ных - положительных - мировоззренческих ориентиров в обществе, постепенно усваивающем догматические рели гии и идеи спасения. (2) - Ренессансно-просветительский С. - установка на ментальное противостояние авторитету традиции (Монтень, Бейль, Декарт, Вольтер, Дидро, Руссо и др.). В отличие от античного С. фундирован пафосом ра ционализма. (3) - В философии Юма - сомнение в бытии объекта (в отличие от онтологически артикулированной "вещи в себе" Канта).
Т.Г. Румянцева
СКЛАДКА (фр. - pli) - понятие классической и со временной философии (Лейбниц, Хайдеггер, Мерло-Пон-ти, Делез, Деррида, Фуко), обретающее категориальный статус в границах философии постмодернизма. Выступило значимым терминологическим средством фрагментарного
конструктивного преодоления и дальнейшей парадигмаль-ной разработки "философии Другого", а также "различа ющего" подхода. Системную семантическую разработку понятия "С." как многозначной словоформы осуществил Делез. С., по Делезу, есть "различие", "сгиб, который раз личает" и, вместе с тем, который "сам может быть разли чен". В контексте потенциально-допустимых многомер ных трактовок слова "pli" Делез обыгрывает (см. Языко вые игры) сопряженные французские обороты pliessement, plie, plisser, ploir, depli, repli; нем. Zwiefalt, англ, fold, обо значающие - С., складчатость, извилину, сгиб, загиб, сги бание, разгибание и прочее, а также обращенные к терми нам "двойник" и сопряженным: "удвоение", "отражение", "взаимоналожение" и др. Согласно Делезу, "...идеальный сгиб (Pli) является Zwiefalt, сгибом, который различает и различается. Когда Хайдеггер ссылается на Zwiefalt как на различающее различие, то следовало бы прежде всего ска зать, что различие не проявляется в соотношении с пред шествующей ему неразличимостью, но в соотношении с Различием (Difference), которое не прекращает отгибать и вновь сгибать каждую из двух сторон, и которое отгибая одно, повторно сгибает другое, в одной коэкстенсивности сокрытия и открытия Бытия, присутствия и отсутствия су щего. "Двойственность" сгиба воспроизводится необходи мо по двум сторонам, которые он различает, но которые соотносит между собой в их различии: раскол (scission), ко торым каждый отдельный термин ударяет по другому, на пряжение, которое каждый отдельный термин проталкива ет в другого... Это идеализация материальной структуры С.: сгибание становится бесконечной операцией - один сгиб переходит в другой и т.д. Сгиб в сгибе, внешнее есть внутреннее, отогнутое - это сгиб вогнутого. Вне идеали зированных операций сгибания, из которых могут стро иться и большие и малые миры, не существует ничего. Но у Хайдеггера вздымание (сгиб-разрыв) не идентично сги банию как бесконечной операции, оно не торит дорогу все новым и новым сгибам и разрывам, а открывает произве дение, стоящее на земле: храм, дом, картина, книга...". По мысли Хайдеггера, трактовка интенциональности как от ношения между сознанием и его объектом, преодолевается посредством идеи "С. Бытия" по ходу следующих фило софских поворотов: от интенциональности - к С., от фе номенологии - к онтологии, от сущего - к бытию. Со гласно видению Хайдеггера, онтология неотделима от С., ибо бытие есть С., которую оно образует с сущим; раскры тие Бытия и есть сама С. Понятийно-категориальная трансформация идеи "С." и ее эволюция в текстуально-оформленную парадигму осуществлялась в контексте (ут вердившейся к середине 20 ст. в западно-европейской фи лософии) мысли о своеобычной "сверх-предпосылочнос-ти" человеческого видения мира. Внутренне непротиворе чивую концептуальную идейную традицию толкования С. (Хайдеггер - Мерло-Понти - Делез) правомерно пред ставлять следующим образом: воспринимая "нечто", мы уже обладаем презумпционным знанием по поводу того, что же именно мы воспринимаем. Человек никогда не рас сматривает мир "напрямую" (непосредственно), но всегда лишь посредством Другого. Осуществляя вынужденный маневр, мы фиксируем наличие определенных границ на шего собственного восприятия, которые в итоге преодоле ваются с помощью того перцептуального потенциала, ко торым владеет Другой. В "видимом" всегда присутствует то, что "видится", в "слышимом" - то, что "слышится", в "касаемом" - то, чего "касаются"; последние элементы перечисленных диад /то, что "видится" и т.д. -А.Г./ всегда обратным образом воздействуют на первые, дополняют их, реально делая их возможными. Оборотная сторона мира постигается человеком с помощью Другого, но постигается в виртуальном (а не в актуальном) проявлении: в виде "С". По Хайдеггеру - Мерло-Понти - Делезу, Другой - по стольку там, поскольку он - здесь: конституируется по рождаемое перцептуальным "люфтом" цельное поле (пере плетение ризомного порядка - см. Ризома) позиций как взаимообратимостей. В рамках достигнутой Хайдеггером - Мерло-Понти - Делезом столь высокой степени абст ракции и многомерной интерпретации, Другой утрачивает собственную антропоморфность, о нем в принципе недо пустимо рассуждать в фигурах субъекта и объекта, глуби ны и поверхности, фигуры и фона, дальнего и близкого. Другой и является условием различения всех этих структур знания и восприятия, "С.-в-себе", исходным разрывом в структуре бытия, который "амальгамирует" разорванное между собой. По схеме объяснения Делеза, "я гляжу на объект, затем отворачиваюсь, я позволяю ему вновь слить ся с фоном, в то время как из него появляется новый объ ект моего внимания. Если этот новый объект меня не ра нит, если он не ударяется в меня с неистовством снаряда (как бывает, когда натыкаешься на что-либо, чего не ви дел), то лишь потому, что первый объект располагал целой кромкой, где я уже чувствовал, что там содержится предсу-ществование следующих целым полем виртуальностей и потенциальностей, которые, как я уже знал, способны ак туализироваться. И вот это-то знание или чувство марги нального существования возможно только благодаря дру гому". В контексте своей гипотезы об основаниях для по нимания сути фигуры "тело/телесность" Мерло-Понти ут верждал, что мы обладаем "актуально функционирующим телом" только благодаря тому, что Другой открывает нам наше потенциальное тело, сгибая первое во второе, соеди няя их С.: "это зияние между моей правой, затрагиваемой, рукой и моей левой, трогающей, между моим слышимым голосом и моим голосом, артикулированным, между од ним моментом моей тактильной жизни и последующим не является онтологической пустотой, небытием: оно запол няется благодаря тотальному бытию моего тела, и через него - мира, это подобно нулевому давлению между дву мя твердыми телами, которое воздействует на них таким образом, что они вдавливаются друг в друга". В "сухом ос татке" у Хайдеггера и Мерло-Понти идея "С. сущего" по зитивно преодолевает /читай: "снимает" - А.Г./ прежнее содержание понятия "интенциональность", учреждая его в новом измерении: "Видимое" и "Раскрытое" не дают нам предмет видения без того, чтобы не обеспечить также и предмет говорения: С. конституирует само-видящий эле мент зрения только в том случае, если она заодно форми рует и само-говорящий элемент языка - до той точки, где еще присутствует мир, проговаривающий себя в языке и видящий себя в зрении. "Свет" (концепция "видимого и не видимого" Мерло-Понти) открывает нам говорение вкупе со зрением, как если бы значение сопровождало бы виде ние, которое само по себе сообщало бы смысл. Коренные отличия от концепции Хайдеггера - Мерло-Понти содер жала единотемная модель Фуко: по Фуко, световое бытие суть видимость, бытие языка в действительности своей - только совокупность высказываний. В рамках такого по нимания идея "С." у Фуко принципиально не может сохранить идею интенциональности: последняя рушится в ходе расщеплении, разобщении двух компонентов знания (не интенционального в принципе). Видимое и артикулируе мое у Фуко "переплетаются", но не посредством "слия ния", а посредством гибели: интенциональность как "об ратимая и умножаемая в обоих направлениях" (Фуко) не в состоянии конституировать топологию С. В европейской философии рубежа 20-21 вв. понятие "С.": 1) Преодолева ет традиционную схему классической философской тради ции, полагавшей различие: а) результатом осуществления его идентичным субъектом, б) не влияющим на этого субъ екта, в) не приводящим к изменению этого субъекта. 1-а) Раскрывает как "целое" процедуру становления субъекта, тему субъективации через семантические фигуры "удвое ния", "двойника" и т.п. 2) Конституирует новую трактовку субъективности (в отличие от классической пред-данности трансцендентального Я), репрезентируемую через истори ческие практики субъективации и снимающую традицион ные бинарные оппозиции "Я - Другой", "Иное - Тожде ственное", "Свой - Чужой"; последние системно замеща ются универсальной схемой, акцентирующей в качестве предельной оппозиции - оппозицию Внешнего (безраз личного к индивидуальной жизни и смерти) и Внутреннего как С. Внешнего, его "за-гиба", удвоения. 3) Схватывает, фиксирует, воспроизводит момент перманентной подвиж ности линии Внешнего и конституирования Внутреннего как результата процесса "изгибания-складывания" Внеш него, подобно "ряби на водной поверхности"; ср. у Фуко: "существует ли Внутреннее, которое залегает глубже, чем любой внутренний мир, так же как Внешнее, которое про стирается гораздо дальше, чем любой внешний мир... Внеш нее не есть фиксированный предел, но движущаяся материя, оживленная перистальтическими движениями, складками и извилинами, которые вместе образуют Внутреннее; они - внешнее, но внутреннее Внешнего; мысль приходит из Внешнего, остается к нему привязанной, но не затапливает Внутреннее как элемент, о котором мысль не должна и не может помыслить... немыслимое не является внешним по отношению к мысли, но лежит в ее сердцевине, как та не возможность мышления, которая удваивает и выдалблива ет Внешнее... Немыслимое есть внутреннее мысли, оно призывает ограниченность как иные порядки бесконечно сти... Конечность складывает Внешнее, создавая "глубину и плотность, возвращенную к себе самой" - внутреннее по отношению к жизни, труду и языку, в которые человек вне дряется лишь, когда он спит, но которые сами внедряются в него как живого существа, работающего индивида или говорящего субъекта... С. безграничного или перманент ные С. ограниченности изгибают Внешнее и созидают Вну треннее. Внутреннее - операция Внешнего, его складча тость". Согласно Делезу, Фуко подобным образом преодо левает феноменологическую интенциональность: вместо классического субъекта у Фуко "живет, дышит, оживляет ся перистальтикой, складками-извилинами - гигантское нутро, гигантский мозг, морская поверхность, ландшафт с подвижным рельефом" (ср. Солярис у Лема). С. у Фуко возвращается онтологический статус. 4) В пределе воз можных собственных интерпретаций ставит под сомне ние возможность самого существования некоей внешней точки по отношению к различию: С. (сгибы) - такие те лесные события, которые не являются свойствами какого-либо бытия, не имея двойника в осмыслении и языке; у них атрибутивно отсутствует исходный смысл - они сами его продуцируют, элиминируя из собственной систе мы интеллектуальных предпочтений предзаданный при оритет осознанного смысла перед бессмыслицей (см. Кэр ролл). Различные же возможные миры как продукт С. ло кализуемы принципиально вне оппозиции "возможное - действительное", ибо С. не нуждается в собственном при сутствии для обретения своего "не-места". 5) Определен ным образом характеризует собственно способ, посредст вом которого осуществляется различие: выражает имма нентность пассивности в отношении операций складыва ния (ср. С. на шарике, потерявшем воздух) в отличие от "сгиба" - процедуры с атрибутивной ей внутренней энер гетикой. Динамическая, силовая модель С. подразумевает наличие определенного противостояния, противоборства сил сгибания, сгиба. Форма в контексте парадигмы С. суть результат сгиба сил материи, способность последней запе чатлевать, фиксировать тот или иной сгиб. В границах ми-роописания посредством идеи С., "твердая" и "мягкая" разновидности материи (из чего С. сделана либо делается) различаются теми степенями (уровнями, порогами) сопро тивления, которые либо обусловливают торможение дей ствия механизмов складывания/сгибания, противодейст вуя им, либо ускоряют их. В данном контексте С. в своей действительности - не есть сгиб, осуществление которого предполагает преодоление сопротивления материала или той (внешней) силы, которая сохраняет форму сгибаемого. ("Физика" С. суть качественная калькуляция внутренней, "эндогенной" памяти материи; "физика" же сгиба - "эк зогенной" ее памяти.) Силы складывания - силы, ориен тированные на восстановление полного состояния перво начального покоя формы или "бес-форменные"; силы сги бания - о-формленные, наделяющие формой (В.А.Подо-рога). С. в данном случае одновременно типизирует моде ли: "разрыв и потом-сложение"; "непрерывную связь через сгибание". 6) В границах сопряженных с понятием "С." не ологизмов "С. внутри С."; "быть себе С." (Фуко, М.Пруст); "С. Бога" как "идеальная С." (Подорога) пред полагает способность мыслить определенным образом: об ладать пониманием основных (в Божественном пределе - всеми) трансцендентальных свойств образа Мира, - пони манием, абсолютно имманентным мыслимому в качестве тематизирующе-оперативного понятия); в таком контексте "С." (в отличие от репертуаров сгибания и складывания) лежит вне границ непосредственного физического смысла. Горизонт парадигм "С. внутри С.", "С. Бога" предполага ет пред-данность облика, схемы и смысла универсального типа связи любых частиц универсума - и "мировой ли нии", и "линии линий", и "линии внешнего". (Ср. собст венную модель трансцендентального условия существова ния мира в мысли у Лейбница: принцип предустановлен ной гармонии.) В отличие от характеристик мира по Лейб ницу (непрерывность, совершенство и целостность, преду становленная гармония), Делез ориентирован на осуществ ление "технологической" экспликации этих принципов в качестве определенного порядка шагов (операций): дина мика С. ("мировая линия" как "линия Внешнего", постоян но вводящая во все "код" различия), интепретируется им как "величайшая машина Мира". Согласно Делезу, "миро вая линия соединяет кусочки фона с улицей, улицу с озе ром, горой или лесом; соединяет мужчину и женщину, кос мос, желания, страдания, уравнивания, доказательства, триумфы, умиротворения. Моменты интенсивности эта линия связывает так же, как и те точки, через которые проходит. Живых и мертвых... Каждый из нас в силах открыть свою мировую линию, но она открывается только в тот момент, когда проводится по линии складки. Мировая ли ния одновременно физична, когда кульминирует в плане-следствии, и метафизична, конституированная темами". (Ср. "мышление линией", провозглашавшееся С.Эйзен штейном; мысль Клее о Космосе как о разнообразии кри вых, как о своеобычном словаре линий.) Эта линия тракту ется приверженцами парадигмы С. "всегда внешней" как к силам, действующим в материи (результируясь в виде С., складывания), так и к силам души (в виде сгибов, сгиба ния). Душа неизбывно ("всегда уже") имеет форму - мате рия же, перманентно, ее обретая, ее и теряет. Именно посе му душа несгибаема, может противостоять, сгибать мате рию и самое себя. В традиции языковой игры на основе идеи С. воля выступает как точечный результат или кри вая, результирующая борьбу внешних сил сгибания: про тив собственной души, которая способна "с-гибаться под тяжестью грехов" (Подорога) или против других душ. 7) Задает один из способов построения текста как аналога мироздания: Делез, определяя собственный профессио нально-философский литературный стиль, как "писать есть кроить", - усматривал сценарий постижения беспре дельного Космоса, бесконечно-вечного Мира как последо вательность состояний содержания в шагах процедуры "рас-кроя": а) исходная материя; б) сфера С., их подбор; в) область фигуры - сгибы, сгибания, разгибания - переме щение по подиуму вдоль единой линии; г) сопряженный отбор нужной линии тела. 8) В статусе парадигмального образа для постижения идеи "мировой линии" позволяет нетрадиционно представить и осмыслить соотношение прерывного и непрерывного, бесконечно большого и бес конечно малого: в границах парадигмы С. наука о материи все более уподобляется "оригами" (япон. - "искусство складывания бумаги"). Лабиринт непрерывности тракту ется в рамках схем "С. - сгиб" не как линия, распадающа яся на точки: С. всегда "внутри" иной С. - наподобие "по лости в полости" и может интерпретироваться как "ато марная единица" материи, как ее мельчайший элемент, как мельчайший элемент мирового лабиринта. Точка же вы ступает лишь как "оконечность", а не "часть линии". Ср. у Лейбница: "... разделение непрерывности следует пред ставлять себе не как рассыпание песка, но как складывание листа бумаги, или туники, причем возможно образование бесконечного количества складок, из коих одни меньше других, - но тела никогда не распадаются на точки или минимумы". Ср. также у Фрейда: "момент события" (как точка "фиксирования или снятия, вытеснения, отреагиро-вания определенного комплекса") одновременно выступа ет как событие, "одновременно снимающее напряжение, вызванное определенной ситуацией и тут же фиксирует его в качестве некоторой нерефлексируемой схемы поведе ния... вытесненная ситуация в результате сохраняется и длится в этой последней". 9) В качестве элемента подлин ного (т.е. "ускользающего", по Делезу и Гваттари, от гос подствующего интеллектуального дискурса, а также пре дельно дистанцированного от всех ипостасей власти) фи лософского знания способствует позитивным процессам сохранения индивидом собственной идентичности (Фуко). По Фуко, современная борьба индивида за Самость осуще ствляется через сопротивление двум нынешним формам субъекции: а) индивидуализации на основе принуждения властью и б) привлечение каждой индивидуальности к известной и узнаваемой идентичности, зафиксированной раз и навсегда. "Складывание" же и "удвоение" позволяют, согласно Фуко, адекватно описать и тем самым сохранить Память людей в ее ипостаси "абсолютной памяти внешне го", а также зафиксировать "настоящее" имя отношения индивида к себе (ср. воздействие Я на Я). По мнению Фу ко, такая Память "удваивает" как настоящее, так и Внеш нее, являясь единой с забвением - ее С. "сливаются" с раз-ворачиванием: последнее сохраняется в этих С. именно как то, что было "завернуто" (сложено); забвение (разворачи-вание) раскрывает то, что сложено в Памяти (С. как тако вых). (Ср. у Хайдеггсра - "память как оппозиция забве нию забвения" и у Канта - "время как форма, в которой разум воздействует на себя, осуществляя "само-воздейст-вие" и образует сущностную структуру субъективности). 9-а) Соспешествует конституированию нетрадиционной для всей европейской философской культуры модели сохране ния индивидом своей идентичности (Фуко), излагая эту модель в таких концептуально-понятийных схемах, кото рые "ускользают" от господствующего интеллектуального дискурса (см. 9): согласно Фуко, С. Бытия в состоянии об разовать Самость, когда знание-Бытие и власть-Бытие уже переплелись и "взаимно удушаются"; С. Внешнего консти туирует Самость, как Внешнее формирует соответствую щее Внутреннее. По Фуко, взаимная несводимость и вза имное подразумевание знания, власти и самости составля ют проблемы: а) что именно я могу знать, видеть и выска зывать при определенных условиях "света" и языка; б) что именно я могу делать, на какой объем власти я вправе пре тендовать и какое сопротивление этой власти я призван оказывать; в) кем я могу быть, какими С. могу себя огра ничить, т.е. как конкретно я могу утвердить себя в качест ве автономного субъекта. Фуко формулирует исторически конкретные позиции индивида в системе "говорится - смотрится - сопротивляется - живется": суть постмодер нистский философский парафраз "вечных" вопросов: Что я знаю? Что я могу делать? Что я семь? 10) Отражает, по мысли Делеза, опору современного человека на принципи ально новые внешние ему силы, оперативный механизм ко торой /опоры -А.Г./ формируется посредством своеобыч ной Сверх-С. О конституировании последней "свидетель ствуют изгибы, присущие цепочкам генетического кода, возможности кремния в компьютерах третьего поколения, а также контуры фразы в литературе модерна, когда языку "только и остается, что загнуться в вечной оглядке на се бя". Тем самым, по мнению Делеза, силы человека взаимо действуют с "силой кремния, берущего реванш над углеро дом, с силами генетических компонентов, берущих реванш над организмом, с силой аграмматикальностей, берущих реванш над означающим". По мысли К.Видаль (статья "Смерть политики и секса в шоу 80-х годов", 1993), суть раз мышлений о С. редуцируема к идее о том, что материя, дви гаясь не столько по кривой, сколько по касательным, форми рует бесконечно пористую и изобилующую пустотами текс туру, без каких бы то ни было пробелов. Мир такого обли ка, по мысли Видаль, - /ср. с 8) - А.Г.1 - суть "каверна вну три каверны, мир, устроенный подобно пчелиному улью, с неправильными проходами, в которых процесс свертыва ния-завертывания уже больше не означает просто сжатия-расжатия, сокращения-расширения, а скорее деградации-развития ... Складка всегда находится "между" двумя други ми складками, в том месте, где касательная встречается с кривой... она не соотносится ни с какой координатой (здесь нет ни верха, ни низа, ни справа, ни слева), но всегда "меж ду", всегда "и то, и другое". С. в контексте подобных рассуж дений правомерно понимать как своеобычный символ ду ховности конца 20 ст., как универсальный принцип универ сальной идейно-культурной и политической дезорганизации мира, где господствует "пустота, в которой ничего не реша ется, где одни лишь ризомы, парадоксы, разрушающие здра вый смысл при определении четких границ личности. Прав да нашего положения заключается в том, что ни один проект не обладает абсолютным характером. Существуют лишь од ни фрагменты, хаос, отсутствие гармонии, нелепость, симу ляция, триумф видимостей и легкомыслия" (Видаль).
А.А. Грицанов
СКЛАДЫВАНИЕ - понятие постмодернистской фи лософии, фиксирующее новый способ артикуляции соот ношения внутреннего и внешнего, конституирующий вну треннее как имманентную интериоризацию внешнего. Данная установка представляет собой спецификацию об щей парадигмальной установки постмодернизма на снятие жестко линейных оппозиций, традиционно фундировав ших собою стиль мышления классической западно-евро пейской рациональности: субъект-объектная оппозиция (см. "Смерть субъекта"), оппозиция внешнего и внутренне го, мужского и женского (см. Соблазн) и т.п. Термин "С." оформляется в рамках постмодернистской концепции складки, однако идея интериоризации внешнего как необ ходимого условия возможности конституирования внут реннего является универсально значимой для философии постмодернизма. Так, фундаментальным основоположе нием постмодернистской текстологии выступает та пре зумпция, что, "мнимая внутренность смысла уже сплошь проработана его же собственным внешним. Она всегда уже выносит себя вовне себя" (Деррида), снимая саму возмож ность различения имманентно-автохтонного и привнесен ного (см. Интертекстуальность). Аналогично, по Фуко, "Внешнее" есть "движущаяся материя, оживленная пери стальтическими движениями, складками и извилинами, ко торые вместе образуют Внутреннее; они - внешнее, но внутреннее Внешнего". Так, например, феномен "немысли мого" интерпретируется Фуко не в качестве внешнего по отношению к мысли как таковой, но в качестве того, что "лежит в ее сердцевине" как "невозможность мышления, которая удваивает и выдалбливает Внешнее", - иными словами, "немыслимое есть внутреннее мысли". Процессу-альность С. наиболее детально моделируется в контексте теории становления субъективности Делеза ("субъектива-ция создается складчатостью"), в рамках которой экспли цируется механизм формирования складки. Согласно его концепции, становление субъективности может рассматри ваться только как автохтонный процесс самоорганизации: "все ... детерминации мысли уже являются первоначальны ми фигурами действия мысли", и становление субъектив ности реализует себя вне принудительной каузальности, - в режиме "Да будет! (Fiat!)", т.е. в режиме, который "зара нее разрушает всякий императив". Исходным состоянием субъективности выступает для Делеза так называемое "ди кое" (до-предикативное) сознание", определяемое им как "натурализм "дикого опыта". Зафиксированное Делезом состояние "дикого опыта" может быть оценено как аналог исходного субъективного хаоса, - как в смысле отсутст вия выраженной структуры, так и в смысле потенциальной креативности: "именно сингулярности, все еще не связанные по линии внешнего как такового, формируют плодо родную массу". Проблема внешнего является централь ным моментом делезовской модели формирования субъек тивности, и интерпретация последнего Делезом радикаль но дистанцируется от традиционной. Соотношение внут реннего и внешнего мыслится Делезом не как противосто яние имманентно автохтонного чужеродно навязанному, не как принудительное воздействие "внешней" силы на "внутреннее", но - напротив - как органичная интерио-ризация внешнего: "внутреннее есть операция внешнего". Подобно "дикому опыту" как исходному состоянию внут реннего, внешнее также выступает у Делеза в качестве "не оформленного внешнего" как принципиально номадичес-кого (см. Номадология) распределения интенсивностей: "неоформленное внешнее - это битва, это бурная штор мовая зона, где определенные точки и отношения сил меж ду этими точками носятся по волнам". Согласно Делезу - в общем русле номадической оценки плоскости как прост ранства соприкосновения внутреннего и внешнего, т.е. пространства динамики - именно на границе внешнего и внутреннего и в тесном взаимодействии внутреннего с внешним и осуществляется процесс становления субъек тивности: "внутреннее является складыванием предполага емого внешнего". Процесс конституирования субъектив ности выступает одновременным процессом параллельно го оформления внешнего и внутреннего в процессе их вза имостимулирующего (кросс-каталитического) взаимодей ствия: "складка внешнего конституирует самость, в то вре мя как само внешнее формирует соответствующее внутрен нее". Механизм оформления субъективности моделируется Делезом как проявление на макроуровне тех процессов, которые происходят на микроуровне: "сингулярности не имеют форм и не являются ни телами, ни говорящими ли цами. Мы входим в мир неопределенных двойников и час тичных смертей... Это микро-политика". Однако объекти вация происходящих на микроуровне процессов предпола гается Делезом в качестве макроскопической: "но дело стратегии - осуществляться в страте". Объективирующи еся в виде макроструктур изменения порождают страты, которые, по словам Делеза, "просто собрали и сделали за твердевшими пыль и звуковое эхо битвы, разворачиваю щейся под ними". Что же касается сущности происходя щих на микроуровне трансформаций, то фактически Делез фиксирует переход от некоординированного сосущество вания сингулярностей к их "интеграции". Так, если исход но, по словам Делеза, взаимодействия в зоне субъектива-ции происходят так же, как происходят они у "мотыльков или перышек, глухих и слепых по отношению друг к дру гу", то в ходе становления субъективности "отношения между силами становятся интегрированными" (ср. с идеей Деррида о "пробуждении" в процедурах деконструкции "спящего смысла" текстовых семем или "сем", с одной сто роны, и с синергетической идеей перехода от изолирован ного бытия "спящих молекул" или "молекул-гипнонов" к молекулярной "кооперации" - с другой). Открытость са моорганизующейся системы мыслится в концепции С. в ка честве условия самой возможности феномена самооргани зации: в зоне складки "мысль воздействует на себя, откры вая внешнее как собственный немыслимый элемент". В мо дели Делеза "это происходит так, что отношения внешне го, изогнутого обратно, ...позволяют отношению к себе возникнуть и конституировать внутреннее". Субъектив ность как внутреннее оформляется посредством "удвоения", т.е. "интериоризации внешнего". Собственно, само внутреннее как таковое, по Делезу, "является просто складчатостью внешнего, как если бы корабль был изгиба нием моря". Возникающая на каждый конкретный момент времени конфигурация складок понимается Делезом как принципиально не окончательная, - она оценивается как ситуативно значимая, и принципиально подлежащая изме нению в силу непредвиденных флуктуации: "эти складки удивительно изменчивы и, более того, обладают различ ными ритмами, чьи вариации создают несводимые виды субъективации". Процесс становления субъективности оказывается принципиально нон-финальным и интерпре тируется Делезом в качестве реализующегося посредством случайных флуктуации, что фиксируется им в понятиях "жребия" и "игры" ("лотереи"): "мышление вызывает трансмиссию сингулярностей: это бросок жребия... Бро сок жребия фактически выражает ... отношение, установ ленное между сингулярностями, возникающими случай но". Более того, если современное естествознание делает вывод о том, что в рамках нелинейных динамик могут быть обнаружены зоны, где действуют сугубо линейные за кономерности и проявляет себя традиционно понятая кау зальность ("островки детерминизма" в "океане нестабиль ности" в теории катастроф Р.Тома), то и у Делеза можно встретить совершенно аналогичные рассуждения. Так, по его словам, "отношения между силами ...группируются или наугад, или в соответствии с определенными закона ми", - фактически "случай работает только в первом ва рианте, в то время как второй, вероятно, действует соглас но условиям, которые частично детерминированы первым, как в цепи Маркова, где мы имеем непрерывный ряд новых сцеплений. Это и есть внешнее: линия, которая продолжа ет связывать беспорядочные события в смеси случая и за висимости". Идея кросс-каталитического взаимодействия внешнего и внутреннего апплицируется Делезом не только на пространственные, но и на временные параметры С. Последнее оказывается процессом интериоризации буду щим прошлого, что фиксируется Делезом посредством по нятия "Память": "Память - это настоящее имя отношения к себе или воздействия Я на Я". Собственно говоря, по оценке Делеза, "складывание и удвоение само есть Па мять". Именно "абсолютная память", по оценке Делеза, "удваивает настоящее и внешнее и представляет единое с забвением, так как она сама бесконечно забывается: ее складки фактически сливаются с развертываем, поскольку последнее сохраняется в первых как то, что сложено". Вме сте с тем концепция складки фиксирует и векторное (содер жательное) тяготение самоорганизующейся субъективнос ти к будущему, что семантически изоморфно синергетиче ской установке на тяготение системы к будущим своим со стояниям, выраженное в понятии аттрактора: по словам Делеза, "внутреннее конденсирует прошлое... но взамен сталкивает его с будущим, которое приходит из внешнего, меняет его и заново создает". (В плане фиксации термино логических параллелей между философией постмодерниз ма и современным естествознанием может быть отмечено, что Г.Николис и Пригожий, анализируя феномены спи рального и винтового хаоса в свете исследования влияния на них хаотического аттрактора, отмечают, что "важней шая особенность, прослеживаемая на обоих... - образо вание складки на поверхности, вдоль которой происходит неустойчивое движение".)
М.А. Можейко
СКОВОРОДА Григорий Саввич (1722-1794) - укра инский просветитель, философ, педагог, поэт Окончил Киево-Могилянскую духовную академию (17^8-1741, 1744-1750) Слушал университетские курсы в Венгрии, Австрии, Польше, Германии, Италии Владел латынью, греческим, немецким, еврейским языками С 1759 в течение 10 лет - преподаватель гуманитарного цикла в Харьков ском коллсгиуме С 1770-х - странствующий нищий про поведник-философ Заявлял о себе, что "замыслил умом и пожелал волею быть Сократом на Руси" Сформулировал открытый им закон "элиминации трудности" - своеобыч ное "лезвие С " - ' нужность не трудна, трудность не нуж на" Главные сочинения, не издававшиеся при жизни С и распространявшиеся в рукописных списках ' Басня Эзопо ва" (1760), "Разговор пяти путников об истинном счастии в жизни" (1772), "Дружеский разговор о душевном мире" (1775), "Потоп змиин" (1791) и др Разделял основания ми ропонимания платонизма, стоицизма, Ломоносова, Лейб ница, блестяще сочетая интеллектуальную стилистику со кратических диалогов и озарения истинного пророка (Практически никогда и никого не цитировал ) Признавал идеи о вечности и бесконечности материи, о господстве за кономерностей в природе Отождествлял в духе пантеизма понятия "Природа" и "Бог" (безусловное условие действи тельности, умозрительная и безличная "форма", законоор-ганизующая "материю", а также своеобычное личностное начало, заинтересованное в человеке) Как полагал С , "ис тинный человек и Бог есть то же" Создатель концепции всеобъемлющих "трех миров" "макрокосм" (природа), "микрокосм" (человек) и "мир символов", связывающий и отображающий два предыдущих (Библия как идеальный образец) Каждый из них состоит из двух ипостасий - "внутренней" (духовной, невидимой, божественной) и "внешней" (тварной, сотворенной, материальной) (Ср с архитектоникой мира в романе М Булгакова "Мастер и Маргарита" ) Согласно С , человеческое познание беско нечно, ибо осуществляется в пафосе самопознания ("по знать себя самого, и сыскать себя самого, и найти челове ка - все сие одно значит"), в обнаружении "единого, сер дечного" человека, но должно основываться на постоян ном самоанализе и созвучии "миру символов" Полемизи ровал с официальными религиозными доктринами, пропо ведовал учение Коперника, разрабатывал подходы к со зданию новой религии "добродетели и любви" По С , сча стье достижимо лишь для человека, самостоятельно либо при помощи социальной педагогики осознавшего собст венную "сродность", т е предрасположенность к какому-либо виду деятельности Социальная гармония, согласно С , достижима лишь для общества таких счастливых лю дей Сформулировал гениальную догадку об относитель ности и абсурдности любой идеи равенства в имуществе, идею "неравного всем равенства" "Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вмести мости Льются из разных трубок разные струи в разные со суды, вокруг фонтана стоящие Меньший сосуд менее име ет, но в том равен есть большему, что равно есть полный" На могиле С помещена его собственная эпитафия "Мир ловил меня, но не поймал"
А.А. Грицапов
СКОТИЗМ - схоластическое направление средневе ковой философии 14-15 вв , противостоящее в качестве официальной доктрины францисканского ордена томизму как доктрине доминиканцев, принятой церковью в качест ве ортодоксии Основоположник - Иоанн Дуне Скот Ос новные представители Антуан Андре, Франсуа Меион, Гийом Алнвик, Иоанн из Рединга, Иоанн Рипский, Жан Каноник, Александр Александрийский и др Центральной проблемой школы С явилась проблема индивидуации (лат individuatio - индивидуализация), т е проявления бытия и его интерпретации как множества неповторимых индивидуальных объектов ("индивидов"), обладающих как интегральными так и разделяющими их свойствами Фундаментальный принцип индивидуации заключается в констатации принципиальной возможности обнаружения разделяющего признака у любых двух "индивидов" В кон тексте этого подхода С , развивая предложенную Иоанном Дунсом Скотом интерпретацию метода дистинкции (лат distmctio - различение) как имеющего своим результатом фиксацию haecceitas ("этовости") как самотождественнос ти индивидуального существования вещи в противополож ность quidditas ("чтойности") как генерализирующего при знака сущности, позволяющего отнести вещь в качестве элемента к тому или иному множеству, - вводит трактов ку дефиниции как дистинкции Дистинкция как познава тельный акт встречается уже у Аристотеля, однако в кон цепции С приобретает дополнительный онтологический смысл "имманентная дистинкция" наряду с "дистинкцией разума" Использование последних в качестве основного мыслительного инструмента теоретической аналитики при водит к оформлению в рамках С многих понятийных средств, вошедших в классический категориальный аппарат философии и приведших к значительному обогащению фи лософского языка Кроме того, идея индивидуации, генети чески восходящая к стоикам и канонизированная в схолас тической формулировке Фомы Аквинского, приобретает в С новое, остро личностное звучание понятие тождествен ности (самотождественности) трактовалось С как изоморф ное понятию уникальности (тождественности лишь себе), - "тот же самый" как "единственный по числу", что в антро пологической проекции приводило к конституированию ак-сиологически максимального статуса уникальной неповто римости личности, задавая в историко-философской тради ции интенцию, впоследствии реализовавшуюся в персона лизме А идея о "неделимости индивидуальной природы', высказанная в рамках С , в первую очередь, применительно к личности, может быть рассмотрена как своего рода пред восхищение холизма в психологии и концепции индивидуа ции как становления личности, понятого в качестве спон танного разворачивания ее неповторимой "самости" в пси хоаналитической концепции Юнга
М.А, Можейко
СКОТ ЭРИУГЕНА - см ИОАНН СКОТ ЭРИУГЕ-НА.
СКРИПТОР ("пишущий") - понятие, сменившее в постмодернистской текстологии традиционное понятие "автор" (см "Смерть Автора") и фиксирующее отказ фило софии постмодернизма от наделения субъекта письма 1) причиняющим статусом по отношению к тексту, 2) лично-стно-психологическими характеристиками и даже 3) само достаточным бытием вне рамок пишущегося текста Со гласно постмодернистской текстологии, в принципе ' не существует субъекта письма" (Деррида) По формули ровке Р Барта, С "рождается одновременно с текстом и у него нет никакого бытия до и вне письма, он отнюдь не тот субъект, по отношению к которому его книга была бы пре дикатом" Письмо являет собой "единственно возможное пространство, где может находиться субъект письма" (Р Барт) Фигура автора тотально утрачивает свою психо логическую артикуляцию и деперсонифицируется по оцен ке Кристевой, автор становится "кодом, не личностью, анонимом", и "стадия автора" - это в системе отсчета тек ста "стадия нуля, стадия отрицания и изъятия" Фактичес ки С есть не более, чем носитель языка, и письмо, таким об разом, "есть изначально обезличенная деятельность" (Р Барт) По мысли Фуко, оно фундировано презумпцией "добровольного стирания" "маркер писателя теперь - это не более, чем своеобразие его отсутствия" В контексте кон цепции интертекстуалыюсти С фактически "превращается в пустое пространство проекции интертекстуальной игры" (М Пфистер), ибо, согласно М Бютору, в сущности, "не су ществует индивидуального произведения Произведение ин дивида представляет собой своего рода узелок, который об разуется внутри культурной ткани и в лоно которой он чув ствует себя не просто погруженным, но именно появившим ся в нем"
М.А. Можейко
СЛЕД - понятие (в границах языковых игр, присущих творчеству Деррида - не-понятие), противопоставляемое в рамках описываемой традиционной логикой сопряжен ной бинарной оппозиции ("С - присутствие") "присутст вию" как принципу традиционной метафизики (В извест ном смысле сопряженным с "каноническим" значением провомерно полагать интерпретацию текста как историче ского С в разработках школы "Анналов" и у Коллингву-да Ср понятия Фрейда "последействие" - "Nachtraghchkeit", "пролагание путей" "Bahnung") С обозначает, согласно Деррида, "первоначальное просле живание и стирание" и конституируется самой их возмож ностью С выступает универсальной формой не-наличия, при которой осуществляется особая форма соотнесенности всего со всем фиксация того, что именно с чем соотносит ся, оказывается неразрешимой В интерпретации Деррида концепция С и сопряженная с ней конфигурация терминов выступают одним из значимых оснований для преодоления традиционалистского метафизического мировоззрения Ввиду убежденности Деррида в эвристической ограничен ности предикативно-объяснительных возможностей мета физических структур и подходов бинарного типа, а также в рамках стандартной для его философии процедуры выра ботки означающих, предшествующих предельным исход ным оппозициям классической метафизики, понятию "С " предпосылается термин "архи-С " или "нечто" - итогом пе речеркивания которого являются легитимные словоформы ("присутствие" и "С ") (Словопорождающий механизм - генератор термина "архи-С " - аналогичен интеллектуаль ным репертуарам конституирования понятийного комплек са "difference - различие" (см Differance) если классичес кая метафизика осмысливает различие между двумя поняти ями посредством присвоения одному из них ранга господст вующего и трактовки другого как производного и внешне го, то, согласно Деррида, "самотождественность" может являться исключительно как "отличная от другого") С точки зрения Деррида, прежде чем выяснять, чем X отли чается от Y, мы должны предполагать, что есть X, т е в чем именно заключается его самотождественность Архи С тем самым трактуется Деррида как артикулятор самой формы различия, как необходимое условие осуществимос ти последнего, как предшествующий и организующий про цедуру различия ("дифференцирующую игру") между лю быми X и Y (будь то явление или понятие) "Присутствие" у Деррида, таким образом, исходно инфицировано разли чием (см Differance) самотождественность понятия, не мыслимая сама по себе, требует в качестве обязательного условия свою собственную дубликацию с целью ее соотне сепия с другим "Прослеживание" С (если угодно - в "гносеологическом" контексте) тождественно его стира нию и самостиранию По мнению Деррида, " такой след не мыслим more metaphisico Никакая философема не в со стоянии его подчинить Он "есть" то самое, что должно из бежать подчинения Лишь присутствие подчиняется Спо соб начертания такого следа в метафизическом тексте на столько немыслим, что его нужно описать как стирание са мого следа След продуцируется как свое собственное сти рание И следу следует стирать самого себя, избегать того, что может его удержать как присутствующий След ни за метен, ни незаметен" В рамках концептуальной схемы Деррида, в процессе производства и осмысления различий (формирования оппозиций) между понятиями и явления ми, архи-С может являть собственное стирание как в виде присутствия, так и в форме отсутствия С конституирует себя в качестве отношения к другому С По формулировке Деррида "Поскольку след запечатлевает себя отнесением к другому следу его собственная сила производства пря мо пропорциональна силе его стирания" Не имея собст венного места, перманентно перемещаясь и отсылаясь, ар хи-С , по Деррида, не может быть буквально представлен "Письмо есть представитель следа в самом общем смысле, оно не есть сам след Сам же след не существует" Предмет ной областью социогуманитарных исследований, аппли-цирование на которую концептуальной схемы "С - архи-С " результировалось в эвристически значимых теоретиче ских моделях, выступила проблема знаковой природы язы ка в языковых системах В границах гипотезы Деррида, знак конституируется не как фиксация определенного от ношения означающего к означаемому, а посредством соот несения означающего с иными означающими (в таком кон тексте С с известной долей условности выступает как знак в динамике) Согласно Деррида, фиксация различия между означающими предполагает существование определенного смыслового "люфта" или интервала, который и конститу ирует знак, одновременно дифференцируя его Тем самым, любая возможность (архи-С) конституирования знака предполагает "обход" через другого - "самостирание" - возможное в силу феномена итеративности В данном кон тексте архи-С демонстрирует то, что двойное движение референции-"самостирания" не предполагает очевидного тождества, а будучи не способным принять вид фиксиро ванной тождественности, это движение означает акт раз личия как такового По схеме Деррида, "различие, консти туируемое в результате движения референции и самостира ния" есть "С архи-С " Последний "стирает" себя в том, что он же и репрезентирует, ибо, по Деррида, сам С высту пает результатом именно "стирания" как такового
А.А. Грицапов
"СЛОВА-БУМАЖНИКИ" - метафора Делеза, выра жающая авторскую версию артикуляции базовой для пост модернистской философии идею версификации (ветвления) процесса смыслообразования в процедурах означива ния (см. Означивание). Исследуя процессы смыслообразо вания (в частности, при чтении Кэрролла), Делез фокуси рует внимание на особых (так называемых "эзотеричес ких") словах - "двусмысленных знаках", которые он на зывает "С.-Б.". С одной стороны, эти слова, как правило, являются "синтетическими", т.е. составлены из семантиче ски узнаваемых сколов нескольких (как правило, двух) других слов. Классическим примером является кэрролов-ский "Снарк": Snark как контаминация shark (акула) и snake (змея); аналогичны (в русскоязычной кальке): "зло-пасный", "шарьки", "пыряться", "хливкие", "хрюкотать", "зелюки", "грызжущий", "прыжествуя" и т.п. Однако, со гласно Делезу, "эзотерическое слово с простой функцией сокращения слов внутри единичной серии ("ваш-ство") словом-бумажником не является". Принципиальное отли чие заключается здесь в том, что "вашство" (y'reince) как сокращенное "ваше высочество" (Your royal Highness) под разумевает возможность единственного прочтения, - в то время как за "С.-Б." стоит не только синтез, но и - обяза тельно - дизъюнкция, причем дизъюнкция исключающая. Соответственно этому Делез формулирует "общий закон "С.-Б.", согласно которому мы "всякий раз извлекаем из такого слова скрытую дизъюнкцию". По оценке Делеза, "С.-Б." специфичны тем, что "основаны на строго дизъ юнктивном синтезе": в зависимости от того, как будет про читано это слово, может распахнуться - подобно отделе нию бумажника - та или иная серия возможной текстовой семантики, т.е. одна из возможных версий прочтения. В этом отношении метафора "С.-Б." в текстологической кон цепции постмодернизма несет ту же смысловую нагрузку, что и понятие "бифуркационного выбора" в синергетике: и то и другое фиксирует феномен версификации эволюцион ных траекторий рассматриваемой системы. Делез анализи рует под этим углом зрения ситуацию, моделируемую Кэр роллом в предисловии к "Охоте на Снарка": на вопрос "Кто король? Говори, голодранец, или умри!", Шеллоу, выбирающий между Ричардом и Вильямом, отвечает "Ри-льям". Рассматривая, таким образом, "С.-Б." как синтети ческое и дизъюнктивное одновременно, Делез эксплицит но задается вопросом, "при каких условиях дизъюнкция бывает синтезом, а не аналитической процедурой исключе ния предикатов какой-либо вещи ради тождества ее поня тия". Именно посредством "С.-Б.", по оценке Делеза, "каждая "вещь" раскрывается навстречу бесконечным пре дикатам, через которые она проходит, утрачивая свой центр - то есть свою самотождественность. На смену ис ключению предикатов приходит коммуникация событий". В ходе этой коммуникации оформляются соответствую щие "серии смысла", т.е. хронологически связанные и се мантически связные (и при этом вариативно плюральные) событийные ряды: "сущности множатся и делятся; все они - плод дизъюнктивного синтеза". Указанная "коммуни кация события", т.е. интегральное кооперирование сингу лярных событий в семантически значимую серию, факти чески изоморфно по своему механизму и статусу "коопера ции" молекул на микроуровне самоорганизующейся систе мы в синергетике (см. Синергетика): "функция слова-бу мажника всегда состоит в ветвлении той серии, в которую оно вставлено. Вот почему оно никогда не существует в одиночестве. Оно намекает на другие слова-бумажники, предшествующие ему или следующие за ним и указываю щие, что любая серия в принципе раздвоена и способна к дальнейшему раздвоению". Именно в этом, креативном, смысле "С.-Б.", согласно Делезу, "основано на строгом дизъюнктивном синтезе". Таким образом, "слова-бумаж ники неотделимы от проблемы, которая разворачивается в ветвлении серии", - и "именно функция разветвления и дизъюнктивный синтез дают подлинное определение сло ву-бумажнику". Концепции "С.-Б." Делеза во многом близка бартовская идея "отправных точек" смысла. Двига ясь в парадигме понимания смысла как результата означи вания текста в процессе чтения, Р.Барт полагает, что "важ но показать отправные точки смыслообразования, а не его окончательные результаты". Эти "отправные точки" высту пают своего рода "пунктами двусмысленности" или "дву значностями" текста, - "текст ее /трагедии - M.M.I соткан из двузначных слов, которые каждое из действующих лиц по нимает односторонне (в этом постоянном недоразумении и заключается "трагическое"); однако есть и некто, слыша щий каждое слово во всей его двойственности, слышащий как бы даже глухоту действующих лиц..; этот "некто" - читатель". В системе отсчета последнего, слышащего всю полифонию вариативных смыслов, задается такой кон текст восприятия, когда, "строго говоря, у смысла может быть только противоположный смысл, то есть не отсутст вие смысла, а именно обратный смысл". Полифония субъ ективно воспринимается как какофония, пока в ней не вы членена отдельная (одна из многих возможных) версий прочтения. По словам Р.Барта, "в каждой узловой точке повествовательной синтагмы герою (или читателю, это не важно) говорится: если ты поступишь так-то, если ты вы берешь такую-то из возможностей, то вот это с тобой слу чится (подсказки эти хотя и сообщаются читателю, тем не менее не теряют своей действенности)". По оценке Р.Бар та, процессуальность данного выбора разворачивается в режиме, который может быть оценен как аналогичный ав токаталитическому: достаточно избрать ту или иную под сказку, как конституируемый этим актом смысловой век тор прочтения текста оказывается уже необратимым. Та ким образом, для того, "чтобы произвести смысл, челове ку оказывается достаточно осуществить выбор". Однако эта ситуация выбора оборачивается далеко не тривиаль ной при учете кодовой (семиотической) гетерогенности текста. Согласно Р.Барту, текст, реализующий себя одно временно во множестве различных культурных кодов (см. Интертекстуальность), принципиально нестабилен, так что каждая фраза может относиться к любому коду. Иначе говоря, исходным состоянием текста выступают потенци ально возможные различные порядки (упорядочения текс та в конкретных кодах), избираемые из беспорядка всех всевозможных кодов (ср. "порядок из хаоса" у Пригожина и И.Стенгерс). Для текста, таким образом, характерна не константная ризоморфная (см. Ризома) или, по Р.Барту, "плавающая микроструктура", фактически представляю щая собой этап процессуальной "структурации", итогом которой является "не логический предмет, а ожидание и разрешение ожидания". Это "ожидание" ("напряженность текста") порождается тем обстоятельством, что "одна и та же фраза очень часто отсылает к двум одновременно дей ствующим кодам, притом невозможно решить, какой из них "истинный". Отсутствие избранного (так называемого "истинного" или "правильного") кода делает различные типы кодирования текста равно- и не-совозможными, моделируя для читателя ситуацию "неразрешимого вы бора между кодами". Таким образом, "необходимое свойство рассказа, который достиг уровня текста, состоит в том, что он обрекает нас на неразрешимый выбор между кодами". Аналогичная модель бифуркационного механиз ма смыслообразования предложена М.Бютором в контек сте анализа текстов Дж.Джойса: введенное М.Бютором по нятие слова-"переключателя" в системе его терминологии означает фактически то же самое, что и "С.-Б." в концеп ции Делеза или "отправные точки смысла" у Р.Барта: "каждое из этих слов может действовать как переключа тель. Мы можем двигаться от одного слова к другому мно жеством путей. А отсюда - идея книги, повествующей не просто одну историю, а целый океан историй" (М.Бютор). В этом отношении "С.-Б. " и слова-"переключатели" по своему значению в структуре текста выходят далеко за рамки обычных лексем, выступая также своего рода "сло вами второй степени" (Делез), имеющими для текста не только лексическое, но и квазиграмматическое значение. Наряду с характерными для лексемы функциями, "пере ключатели" и "С.-Б." выполняют в конституировании тек стовой семантики также и функции бифуркационных уз лов, "благодаря которым происходит разветвление сосу ществующих серий" семантики (Делез). (Не случайно худо жественная практика постмодерна демонстрирует доста точно широкую реальную распространенность "С.-Б." в текстах авторов постмодернистской ориентации, причем независимо от концептуальной искушенности последних: например, лексемы "Шпиноза", "дюдюктивный" и мн. др. у Вен. Ерофеева.)