Статьи:
      Патриотизм в общественной мысли
      Поликонфессиональность российской цивилизации
      Политика социальная
      Политическая культура
      Почвенничество
      Права и свободы человека
      Православие и российская цивилизация
      Православие и экономика
      Правосознание и правовая культура
      Практицизм в русской культуре
      Природа и общество
      Природно-климатический фактор и тип российского социума
      Протестантизм в России
      Психология глубинная

      ПАТРИОТИЗМ В ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ (от греч. patris - родина, отечество) - любовь к Родине, своему народу.
      Первые попытки теоретического осмысления патриотизма в России связаны с именем А.Н. Радищева. В частности, он писал, что "подлинный патриот не страшится пожертвовать жизнью... ежели уверен, что смерть его принесет крепость и славу отечеству", что "патриотическое сердце не может не трепетать от нежной радости при едином имени отечества". При этом видный русский мыслитель подчеркивал, что "не все рожденные в отечестве достойны величественного наименования сына отечества [патриота]". Он гневно осуждал недостойное этого "наименования" самодержавие как "наипротивнейшее человеческому естеству состояние", тех его представителей, к-рые чинили расправу над людьми, "кои осмелятся произносить слова: человечество, слово, свобода, покой, честность...".
      Ценный вклад в разработку проблем патриотизма внесла русская классическая литература, разглядевшая многогранность и социальную неоднородность его проявлений. Напр., М.Е. Салтыков-Щедрин видел в патриотизме школу, "в которой человек развивается к восприятию идеи о человечестве... Воспитательное значение патриотизма громадно...". Но в то же время, по мнению писателя, сам "патриотизм более, нежели другое проявление человеческого духа, находится в зависимости от воспитания...".
      А.С. Пушкин опоэтизировал патриотизм и историческую память русской нации:
      Два чувства равно близки нам
      В них обретает сердце пищу -
      Любовь к родному пепелищу,
      Любовь к отеческим гробам.
      Животворящая святыня!
      Земля была б без них мертва.
     
      О сложности, а порой и противоречивости этого чувства писал Л.Н. Толстой, к-рый отмечал, что наряду с пылкой любовью к Родине существует и патриотическая ненависть к ее врагам, существуют презрение и даже жалость к ним; патриоты остро ощущают чувства национального оскорбления и жажды мести. Напоминая о событиях 1812г., когда "дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой", он отмечал, что тогда "русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать, для достижения достойной народа цели", что наш народ в минуту испытания "гвоздил дубиной своих недругов до тех пор... пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменилось презрением и жалостью".
      Многие передовые мыслители прошлого обращали внимание на то, что подлинный патриотизм чаще всего сочетается с др. прогрессивными компонентами духовной жизни, активно взаимодействует с общечеловеческими идеалами. В этой связи следует сослаться на определение патриотизма, данное русскими революционными демократами.
      "Чувство любви к отечеству, - писал, напр., В.Г. Белинский, - благородное и возвышенное чувство... Любовь к отечеству должна выходить из любви к человечеству, как частное из общего. Любить свою родину - значит пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому". Он мечтал о времени, когда исчезнут мелкие, эгоистические, националистические предрассудки "и народы обнимутся братски, при торжественном блеске солнца разума". Эту же мысль высказывал Н.А. Добролюбов, говоривший: "Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевленный таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, если только может быть ему полезен. Ограничение своей деятельности в пределах своей страны является у него следствием сознания, что именно здесь настоящее место, на котором он может быть наиболее полезен... Настоящий патриотизм, как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям..." Пламенная любовь к Отечеству ассоциировалась с верностью общечеловеческим идеалам у Н.Г. Чернышевского, отмечавшего, что историческое значение каждого русского великого человека измеряется его заслугами перед Родиной, а человеческое достоинство - силою его патриотизма.
      Свое отношение к патриотизму, его роли в жизни об-ва высказывали мн. передовые мыслители украинского, грузинского, армянского, казахского и др. народов, входивших в состав России. Оригинальные суждения о нем содержатся в трудах украинского философа Григория Сковороды. Важнейшую черту патриотизма родного народа он находил в единстве Украины с Россией, в общности их исторических судеб. В "Дружеском разговоре о душевном мире", "Алфавите мира" и др. работах этот мыслитель постарался выяснить роль патриотизма в борьбе со стяжательством, лихоимством, духовным опустошением людей и др. источниками социальных бедствий. Любовь к Родине, по его мнению, наиболее полно проявлялась в "самопознании", в ясном понимании сыновнего долга перед ней. Своеобразно трактовал сущность патриотизма армянский демократ-просветитель Хачатур Абовян. Философское и художественное выражение этого чувства он видел в произведениях литературы и искусства, прославляющих мудрость, отвагу и благородство родного народа, его героизм в борьбе против завоевателей. Им подчеркнуто кровное родство патриотизма с дружбой армянского народа с русским народом, с братскими народами Закавказья. Такая дружба, по его образному выражению, столь крепка, что об ее окончании можно будет говорить лишь в том случае, если "миры столкнутся с мирами".
      А видный грузинский общественный деятель Илья Чавчавадзе оценивал силу проявления патриотических чувств по результатам служения Отчизне, по "степени жертвенности" ей, по правильному пониманию ее прошлого, настоящего и будущего, такому пониманию, к-рое должно сочетаться с искренним уважением к др. народам.
      Ценный вклад в разработку проблем патриотизма внесли многие известные деятели зарубежных стран. Среди них был болгарский поэт и публицист Христо Ботев, показавший в своих произведениях коренную противоположность патриотизма космополитизму и национализму. Интересные положения о патриотизме выдвинул Светозар Маркович, оказавший значительное влияние на развитие общественной мысли сербского народа, всех народов Югославии. Несмотря на кажущееся многообразие этих положений, все они сводились в основном к одному тезису: "Освобождение одного народа от тирании другого есть только звено в цепи других свобод... Тот, кто сам раб, никогда не может освободить другого". Позднее на взаимосвязь патриотизма и любви к человечеству с присущей ему страстностью указал Анатоль Франс. Не только в литературных, но и в философских кругах широко известны его знаменитые слова: "Неужели любовь к родине и любовь к человечеству не могут гореть в одном и том же сердце? Нет, они могут и должны гореть в нем! Более того, без подлинной любви к человечеству нет подлинной любви к родине, ибо родина является частью человечества и ее нельзя отторгать от него без крови, страданий и смерти".
      Аналогичные взгляды на эту проблему сформировались не у одного поколения выдающихся представителей интеллигенции. Передовая общественная мысль, оказывающая влияние на формирование массового сознания, давно уже проявляет тенденцию к консолидации идей гуманизма, демократизма, социального прогресса с патриотизмом.
      В обыденном сознании российского народа весьма распространены понятия большой и малой Родины. Под большой Родиной ранее имелась в виду Российская империя, позже - Советский Союз, Россия (Российская Федерация). Малая Родина- это губерния (город, село, уезд), позже - национальная республика, край, область, район, город, село. В многонациональной России можно выделить патриотизм, сформировавшийся на основе общих целей и интересов Российской Федерации, патриотизм, сформировавшийся на базе национальных (региональных) интересов, патриотизм местный, отражающий интересы и привязанности к своему городу (селу). Все они взаимосвязаны.
      В сложных условиях современной России роль правильно понятого патриотизма возрастает. Отсюда и обращение к идеям и выводам, сделанным в разных исторических условиях, приобретает особо важное значение.
      Государственный патриотизм особенно необходим в процессе обновления страны, реализации экономической реформы в интересах процветания и могущества державы. Это благородное чувство нужно для утверждения справедливости и добра, восстановления ценностей соборного образа жизни и деятельности, обеспечения условий для межнациональной консолидации людей, преодоления сепаратизма, сохранения и укрепления единства и целостности России (см. Соборность, Интересы национальные).
      В.Н. Иванов
     
      ПОЛИКОНФЕССИОНАЛЬНОСТЬ РОССИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ - одна из наиболее важных отличительных черт российской цивилизации.
      Многоконфессиональная структура современной России сложилась в результате исторически длительного и сложного процесса, к-рый не завершен и сегодня. Основными источниками роста конфессионального разнообразия России были, во-первых, присоединение к ее составу путем мирной колонизации, добровольно или военной экспансии новых этноконфесеиональных общностей, новых областей, включая Сибирь и Дальний Восток, Среднюю Азию, Кавказ и Польшу; во-вторых, свободная иммиграция в страну торговцев, ученых, мастеров, преимущественно из Европы в царский период российской истории, а также современная волна иностранных проповедников; в-третьих, образование новых конфессий в разные исторические периоды в результате расколов или объединений. В одних случаях конфессия отождествлялась с конкретной этнической культурой (напр., бурят - буддист, поляк - католик и т.д.) или группой таких культур (напр., народы Средней Азии, Кавказа, части Поволжья - мусульмане), в др. случаях несколько конфессий представляли одну этническую культуру (напр., старообрядцы и Русская православная церковь). Объективной предпосылкой становления П. р. ц. явилось то, что Россия исторически является крупнейшим в мире многонациональным гос-вом, в к-ром живет более ста народов, каждый из к-рых обладает особенностями материальной и духовной культуры. Преобладающее большинство народов страны на протяжении веков сложилось как этнические общности на территории России, и в этом смысле они являются коренными народами, сыгравшими историческую роль в формировании российской цивилизации (см. Многонациональный народ России). Именно с определенными народами связано распространение на территории России ислама, буддизма, католицизма, иудаизма, лютеранства и т.д. Отличительной особенностью российской цивилизации является то, что она включила в себя культуры и религии самых разных народов: на территории России существуют все три мировые религии, причем христианство представлено практически всеми основными его конфессиями.
      Поликонфессиальность - важная составляющая духовной основы российской цивилизации. Историческое многообразие религий не только формировало такую российскую черту, как веротерпимость, но и обогащало культуры народов, вошедших в "зону притяжения" этой цивилизации.
      Процесс становления поликонфессиональности России исторически проходил в несколько периодов. В каждый из этих периодов истории происходило изменение конфессионального состава России; начало каждого нового этапа сопровождалось очередным расколом в православии, что во многом связано с серьезными цивилизационными изменениями, прежде всего с изменениями в духовной компоненте российской цивилизации. Свое влияние оказала и западная цивилизация, обогатившая религиозную палитру России практически всеми европейскими конфессиями от католицизма до новых религиозных объединений.
      Древнерусский период отмечен появлением в языческой Руси основной, или "стержневой", для российской цивилизации конфессии - православия. Начало истории Русской православной церкви приходится на кон. 10 в. (988), когда по воле князя Владимира на Руси было принято христианство в качестве государственной религии, хотя оно проникло на Русь задолго до официального принятия. Вскоре после своего образования Русская православная церковь получила статус митрополии Константинопольского патриархата.
      В 11-12 вв. в русских городах появилось постоянное европейское население, пользовавшееся религиозной свободой, т. е. правом исповедовать свою - католическую - веру. В ходе дальнейшей истории католицизм обосновался в царской России, особенно на ее западных территориях - Украине, Прибалтике, Польше.
      Уже в древнерусский период на территории современной России ислам существовал в качестве государственной религии в трех гос-вах: Волжской Булгарии, Золотой Орде и Казанском ханстве. В состав России мусульманское Поволжье было включено в 16 в. в результате завоевательных походов Ивана Грозного. Причем уже на этом этапе формирования П. утверждается религиозный плюрализм, ставший отличительной особенностью российской цивилизации.
      Уже в период Киевской Руси в Киеве существовала еврейская община, члены к-рой исповедовали иудаизм. Количество иудеев в России возрастало по мере присоединения к ней территорий Украины, Белоруссии, Польши и Прибалтики.
      Царский период формирования поликонфессиональности в России был ознаменован несколькими факторами конфессионального роста: присоединением буддистских территорий,проникновением из Европы протестантов, расколом внутри православия и появлением старообрядцев (сер. 17 в.). Первые последователи Лютера появились в Москве в сер. 16 в. С присоединением Прибалтики число протестантов в России существенно увеличилось. При Екатерине II в России появились меннониты, со вт. пол. 19 в., первоначально на Украине, в Закавказье и Прибалтике, распространяются баптизм, евангельское христианство, а с нач. 20 в. - адвентизм и пятидесятничество.
      Буддизм в России связан с регионами исторического распространения школы тибетского буддизма гелугпа среди монгольских народов, прежде всего бурят и калмыков, к-рое интенсивно началось в 17-18 вв. В том виде, в к-ром буддизм существует в России на территории его исторического распространения, он появился лишь в 17 в., быстро завоевав лидирующие позиции в Забайкалье и в Калмыцкой степи.
      Старообрядчество возникло в результате раскола Русской православной церкви во вт. пол. 17 в. Раскол был вызван неприятием частью духовенства и мирян богослужебных реформ, осуществленных под руководством патриарха Никона. Реформы проводились в целях достижения единообразия культовой практики в русской церкви на основе греческих образцов: при осенений крестным знамением двоеперстное сложение пальцев заменялось троеперстным, двойное возглашение "аллилуйя" - тройным, написание имени "Исус" на "Иисус" и т.д. Раскольники подвергались жестоким репрессиям. К кон. 17 - нач. 18 в. старообрядчество разделилось на два основных толка - поповщинский и беспоповщинский. Поповщина делится на согласия: беглопоповское, или Древлеправославную старообрядческую церковь, и Белокриницкое, или Русскую православную старообрядческую церковь. Беспоповщина разделяется на множество согласий: даниловцев, филипповцев, странников и т.д.
      Советский период формирования и дальнейшего роста поликонфессиональности в России ознаменовал собой несколько тенденций. С одной стороны, произошел новый раскол в православии, однако, с другой стороны, ряд протестантских конфессий на территории Советского Союза создали новые объединения, в том числе на межконфессиональной основе (напр., Союз ЕХБ, во главе с ВСЕХБ).
      Приход в 1917 г. к власти большевиков подтолкнул процесс дальнейшего дробления русского православия. В 1921 г. представителями русской церковной эмиграции была основана Русская православная церковь за границей (РПЦЗ), объединившая значительное число русских, покинувших родину. С исчезновением Советского Союза РПЦЗ распространила свою деятельность на территорию России. Начало Истинно православной церкви (ИПЦ) в 1921 г. положил "параллельный" Синод, возглавлявшийся архиепископом Феодором, к-рый действовал в Свято-Даниловом монастыре. В 1927 г. в связи с опубликованной митрополитом Сергием (Страгородским) Декларацией о лояльности советской власти ИПЦ окончательно оформилась как нелегальная, или "катакомбная", церковь.
      Следующий, постсоветский этап формирования поликонфессиональности в России, связанный с распадом Советского Союза, способствовал в нач. 90-х гг. 20 в. дальнейшему росту числа конфессий на территории РФ. Прежде всего этот процесс был вызван интенсивным потоком зарубежных миссионеров, очередным расколом в православии и появлением новых религий российского происхождения. Так, Российская православная свободная церковь (РПСЦ) возникла в кон. 80-х гг. 20 в. в результате выхода из-под юрисдикции Московского патриархата нек-рых священнослужителей и приходов. Одной из главных причин их выхода являлось требование осуждения "сергианства" и обновления административных структур церкви. Организационное начало РПСЦ положил архимандрит Валентин.
      В последнее время в России получили распространение новые религиозные организации, являющиеся как синкретическими учениями, стремящимися интегрировать культурные и религиозные традиции Востока и Запада, так и деструктивными культами. Многообразие форм религиозности "новых культов", обусловленное серьезными изменениями в мировой цивилизации, в российских условиях привело к дальнейшему развитию их идей. К новым религиозным организациям, пришедшим в Россию из-за рубежа, относятся Церковь Объединения Муна, Церковь Христа. Сайентологическая церковь Хаббарда. Учение истины АУМ Асахары и др. В силу определенных социальных и экономических причин в России появились организации нетрадиционной религиозности, возникшие на русской почве: Церковь последнего завета. Белое братство ЮСМАЛОС и т.д.. вобравшие в себя как новые идеи синкретических культов, так и традиции российского сектантства.
      Поданным Министерства юстиции РФ на 1 янв. 1999 г., в России зарегистрировано 16 749 религиозных организаций, из них принадлежащих к Русской православной церкви - 8897, к исламу - 3072, буддизму - 167, Римско-католической церкви - 227, старообрядчеству - 206, более 3000 различных протестантских организаций, ок. 500 организаций "новых культов" (см. также Конфессиональная структура населения).
      А. В. Логинов
     
      ПОЛИТИКА СОЦИАЛЬНАЯ совокупность принимаемых органами государственного управления, работодателями, профсоюзными и др. общественно-политическими структурами (субъектами социальной политики) учитывающих общественное мнение решений, направленных на формирование целей развития об-ва, или социальной стратегии, общественно приемлемых социальных установок индивидуума, повышение уровня жизни членов об-ва (объектов социальной политики), а также мероприятий по практическому осуществлению этих решений. При иерархической классификации видов политики оказывается на третьем ее уровне в системе "политика - внутренняя политика - П.с.".
      Обязательным условием отнесения решения, принимаемого органами управления, к П.с. является его положительное влияние на социальную сферу и уровень жизни населения. Отсюда следует, что сам переход к рыночной экономике на начальных его этапах носит сугубо экономический характер (старая экономика реформируется ради появления новой экономики как базы последующего социального процветания об-ва) и становится социальным не ранее чем в среднесрочной перспективе.
      Споры сторонников различных путей движения к рынку в России в нач. 1990-х гг. были обусловлены разнонаправленностью целей экономической политики, с одной стороны, и П.с., с другой стороны. П.с. и структуры, отвечающие за ее проведение, преследуют гуманитарную цель повышения уровня жизни населения. Однако по природе своей эта политика в целом несамостоятельна и если она реальна, а не декларативна, то базируется на тех ресурсах, к-рые могут быть выделены для обеспечения ее мероприятий. Данное положение относится и к решениям, не требующим значительных затрат (напр., законодательным), к-рые, однако, должны приниматься в тех случаях, когда устанавливаемый ими порядок проведения П.с. соответствует достигнутому уровню экономического развития страны.
      В содержательном отношении П.с. целесообразно рассматривать в широком и узком смыслах. В первом случае она охватывает решения и мероприятия, к-рые затрагивают все стороны жизни членов об-ва, включая обеспечение последних товарами, жильем и услугами социальной инфраструктуры, рабочими местами, приемлемыми денежными доходами, благоприятными экологическими условиями и т.п. П.с. в узком смысле есть не что иное, как перераспределение на основе действующего законодательства финансовых ресурсов между различными социальными группами населения, отраслями народного хозяйства с использованием механизмов государственных налоговой и бюджетной систем. Во втором случае содержание П. с. исчерпывается чисто социальными решениями и мероприятиями, связанными с поддержкой малоимущих домохозяйств, а также с обеспечением развития некоммерческой части социально-культурной сферы. Перестройка финансовой системы при переходе к рынку обусловливает смену контингента лиц, подлежащих социальной поддержке со стороны гос-ва, и именно это обстоятельство учитывалось критиками П.с. российского правительства на первых этапах экономической реформы не в полной мере.
      Ряд направлений П.с. объективно неэффективен с чисто экономической точки зрения. К ним относятся социальная защита и поддержка тех членов об-ва, к-рые в дальнейшем в силу своих возрастных (престарелые) или медицинских (инвалиды) параметров уже не смогут внести вклад в формирование национального богатства страны. С другой стороны, именно уровнем социальной защищенности таких членов об-ва оценивается гуманистическая зрелость последнего. Кроме того, нельзя забывать, что многие представители рассматриваемой категории населения (напр., лица, получающие государственные трудовые пенсии) уже внесли свой вклад в экономическое развитие страны. Социальная поддержка др. слоев населения (учащиеся, дети и семьи, имеющие детей, временно утратившие трудоспособность), напротив, экономически эффективна: спустя определенное время эти объекты П.с. становятся активными субъектами рыночных отношений и начинают вносить свой вклад в увеличение национального богатства страны, государственный бюджет страны и т.п.
      Особое положение занимает социальная поддержка занятых в государственном секторе экономики, в том числе и в бюджетной его части. Гос-во берет на себя функции социальной поддержки этой категории населения, исходя из необходимости осуществления общегосударственных инфраструктурных функций - управления, некоммерческого производства относительно ограниченной номенклатуры товаров и услуг, относимых к социально значимым, развития научно-технического потенциала и т.п. В данном случае расходы социального назначения осуществляются с учетом двух принципиальных соображений. Первое из них базируется на допущении, что абсолютная величина рассматриваемых расходов меньше того уменьшения ВНП страны, к-рый произошел бы в результате прекращения деятельности организаций, финансируемых из государственного бюджета. Соответствующие оценки носят во многом субъективный характер, и именно данным обстоятельством в первые годы реформ в России определялось, напр., систематическое недофинансирование бюджетных организаций. В результате отставание средней заработной платы в отраслях социальной сферы, бюджетная зависимость к-рых сохранялась на высоком уровне, от средней заработной платы в экономике в целом увеличилось по сравнению с дореформенным периодом. Второе соображение связано с необходимостью обеспечения национальной безопасности страны, учет к-рого предполагает сохранение в государственном бюджете, напр., расходов на социальную защиту военнослужащих. Размеры этих расходов зависят от многих, в том числе и экзогенных, факторов, прежде всего напряженности международных отношений.
      Проведение дифференцированной П.с. по отношению к различным социальным слоям населения не исключает нек-рых минимальных, гарантируемых гос-вом общих показателей социальной защищенности граждан безотносительно к принадлежности их к той или иной социальной группе. Минимальные государственные гарантии в социальной сфере определяются, исходя из достигнутого уровня развития производительных сил страны.
      В экономических терминах рассматриваемая в широком смысле П.с. включает такие направления, как содействие развитию производства потребительских товаров и услуг, строительству и продаже жилья, формированию фондового рынка с возможностью получения доходов населением на вложенный капитал и др. Все они в конечном счете являются факторами, определяющими уровень жизни населения, а следовательно, и степень его удовлетворенности существующей экономической системой, стабильность последней. Эти направления П.с. не имеют четко выраженного адресного характера, а ориентированы лишь на денежные доходы (платежеспособный спрос) населения.
      Иногда встречается еще более широкое по сравнению с рассмотренным толкование П.с. Ряд ученых полагают, что П. с. не должна, как это предлагают классические определения самого термина "политика", сводиться только к принимаемым решениям в этой области. По их мнению, П. с. должна включать, помимо прочего, также меры по формированию сознания людей и нравственных установок социума в целом. Такая точка зрения представляется обоснованной. Однако на практике реализация соответствующих мер в странах с переходной экономикой является наиболее сложной задачей. Так, опыт экономического реформирования в России свидетельствует, что гораздо проще и быстрее привить индивидууму навыки рационального экономического поведения, чем добиться осознания его социальной ответственности перед об-вом в новых условиях. Но именно в этих условиях вся работа но формированию приемлемых для об-ва социальных установок индивидуума является исключительно важной.
      Формирование П.с. определяется общественно-политическими и макроэкономическими факторами. Первые воздействуют на выбор модели П.с. (особенно в аспекте ее направленности на защиту социально неблагополучных домохозяйств, соотношение "платности" и "бесплатности" услуг социальной сферы и т.п.), а от вторых зависит возможность реализации выбранной модели (темпы инфляции, денежные накопления, состояние государственных финансов и т.д.). Отмечается также и устойчивая обратная связь, поскольку решения в сфере П.с. обусловливают изменение макроэкономических индикаторов.
      В разработке и проведении П.с. участвуют государственные структуры, к-рые представляют законодательные и исполнительные ветви власти федерального, регионального и местного уровней, работодатели в государственном и негосударственных секторах экономики, профсоюзные и иные общественные организации. Законодательные органы вырабатывают общую стратегию П.с., а также конкретные решения в области социальной защиты населения и определения минимального уровня социальных гарантий с учетом реальных экономических возможностей гос-ва. Принимаемые решения разделяются на действующие относительно продолжительный период времени законы, определяющие общую концепцию П.с., и на нормативные материалы, устанавливающие конкретные размеры выплат социального характера, масштабы оказываемых населению бесплатно социальных услуг и т.п. Исполнительная ветвь государственной власти занимается в основном поиском реальных возможностей (прежде всего, финансовых) для обеспечения мероприятий по социальной защите населения, к-рые были установлены принятыми законами. Ею конкретизируются порядок социальных выплат, подготавливаются нормативные материалы, к-рые определяют деятельность институциональных структур, аккумулирующих и использующих средства для обеспечения социальной защиты граждан. В пределах компетенции региональных органов управления (как законодательных, так и исполнительных) находятся вопросы "регионализации" П.с. с учетом социально-экономических особенностей регионов и имеющихся у них финансовых возможностей. Роль работодателей в проведении П.с. в большинстве случаев пассивна, поскольку они обязаны следовать тем общим социальным правилам, к-рые устанавливаются государственными (центральными и местными) властными структурами. В сфере собственно П.с. работодатели должны обеспечивать обязательные условия социальной поддержки наемных работников (минимальный уровень заработной платы; обязательное страхование по установленным нормативам - пенсионное, социальное, медицинское, по безработице; социальные выплаты и компенсации, относимые на фонд оплаты труда, и т.д.). Вместе с тем, располагая значительными финансовыми ресурсами, многие работодатели могут создавать на своих предприятиях и в организациях рабочие места, привлекательные для наемных работников своей высокой заработной платой, различными социальными благами (бесплатным питанием, возможностью получения долгосрочных беспроцентных кредитов и т.п.). Профсоюзные и иные общественные организации играют в процессе выработки и проведения П. с. "идеологическую" роль. Эти структуры являются представителями определенных слоев населения и оговаривают, документально фиксируя соглашениями с органами государственной власти и работодателями, минимальный уровень социальной защищенности занятых в общественном производстве (профсоюзы) или др. категорий граждан (общественно-политические движения). Этим субъектам П. с., не связанным финансовыми ограничениями, существенно ближе популистские воззрения и не комплексный, а ситуационный подход к выработке П. с.
      Помимо перечисленных резидентных субъектов П. с. в отдельных странах могут действовать и внешние структуры, имеющие свою позицию относительно направлений П.с. и пытающиеся внедрить необходимость следования им в сознание резидентов. Классическим примером является деятельность Международного банка реконструкции и развития (МБРР), активно воздействовавшего на Правительство России путем оговаривания учитывающих позицию МБРР условий предоставления займов (на реструктуризацию угольной промышленности, на реструктуризацию социальной сферы и др.).
      Важную роль в формировании П.с. играет общественность. Ее отношение и оценка действий властных структур в этой области в конечном счете являются фактором корректировки как социальной стратегии в целом, так и конкретных решений социального характера.
      Цели П.с. достигаются путем использования ее субъектами законодательной и нормативной базы, финансово-кредитного механизма, налоговых рычагов и стимулов, административных решений, политических методов.
      В стабильных социально-экономических системах модели П.с. также устойчивы. Они изменяются в предсказуемых пределах при периодической смене "либерального" правительства "социалистическим" и наоборот. Для российского об-ва после многолетнего доминирования государственной системы социального обеспечения в 1990-е гг. наиболее актуальной оказалась проблема определения стратегии П.с. при неблагоприятных внешних финансово-экономических условиях. Несмотря на неблагоприятные внутренние и внешние условия, в России в 1990-е гг. удалось заложить основы формирования П.с., присущей рыночной экономике. Если в 1992 г. правительство ставило перед собой задачу начать реформы в социальной сфере, то в кон. 1990-х гг. речь уже шла об углублении таких реформ. Ситуация не изменилась и после финансово-экономического кризиса 1998 г., когда правительство, предусматривая меры по нормализации условий жизни населения (увеличение занятости населения, начало поэтапной индексации ставок и окладов работников бюджетной сферы, разработка порядка регулирования цен на нек-рые виды лекарств и т.п.), не отказалось вместе с тем от решения системных задач в области П.с. (принятие нового Трудового кодекса, разработка механизма формирования и предоставления адресного образовательного кредита и т.п.).
      В федеративном гос-ве, каковым является Россия, мероприятия П.с. нуждаются в региональной адаптации. Учитывая социально-экономическую неидентичность регионов, в стране должны разрабатываться, во-первых, фоновые мероприятия государственной П.с., масштабы и интенсивность к-рых будут зависеть от степени остроты социальной ситуации в регионе, и, во-вторых, индивидуальные мероприятия для регионов, в к-рых неудовлетворительным является состояние одной или нескольких компонент социальной ситуации, к-рые описываются (формализуются) соответствующими статистическими показателями.
      С.Н. Смирнов
     
      ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА понятие, отражающее комплексное интегральное осознание разнородного и противоречивого исторического опыта политической деятельности в процессе зарождения, формирования, развития и кризисных состояний российской цивилизации, а также степень востребованности и последовательного использования этого опыта в разрешении текущих задач, стоящих перед страной.
      П. к. существует как система внутренне связанных, взаимодействующих и относительно самостоятельных политических субкультур, обусловленных объективными различиями больших социальных, этнонациональных и религиозно-культурных групп, каждая из к-рых имеет свои традиции, менталитет и др. особенности социальной психологии в рамках единой исторической общности - российского народа. Среди этих особенностей - своеобразие познавательного, эмоционального и оценочного отношения каждой из групп к политической практике единого Российского гос-ва и к деятельности др. групп - как союзных (актуально или потенциально), так и принимаемых за оппозиционные. Последовательная реализация последней тенденции приводит к образованию политических контркультур (политико-криминальное подполье, неофашизм, "сатанизм" и др. формы религиозно-политического экстремизма, включая, напр., ваххабизм и т.д.) (см. Экстремизм религиозный). С учетом позиций "непримиримых" единство П. к. достигается путем блокирования их деятельности или их прямого подавления; это не исключает взаимодействия нек-рых компонентов культуры и контркультуры (совместные действия при чрезвычайных ситуациях, борьба с нек-рыми видами криминалитста, реализация экономических программ и т.д.).
      В литературе, посвященной П. к., основательно представлено византийское религиозно-политическое и нравственно-духовное наследие. Его началом можно считать "Слово о законе и благодати" митрополита Илариона (1051) и "Русскую Правду" Ярослава Мудрого. Проблематика отечественной политической культуры получила отражение в древнерусских летописях, житиях древнерусских святых (среди к-рых особо следует выделить Бориса и Глеба, а также Сергия Радонежского), в "Поучении" Владимира Мономаха (1053- 1125), в "Молении" Даниила Заточника (где был дан образ князя кон. 12 - нач. 13 в.). Последующее расширение Московского княжества, а затем и Московского царства ведет к осмыслению политико-государственного опыта, в том числе и в сферах взаимодействия церкви с гос-вом (полемика иосифлян с нестяжа гелями, церковно-политические труды Максима Грека, письмо старца Филофея к Ивану III, "Послание" Федора Карпова, произведения Зиновия Отенского, "Челобитные" И. С. Пересветова, решения Стоглавого собора (1551) и др.). Особое место в данном корпусе литературы занимает критика притязаний панского престола на руководство вост. церквами, а также опасностей католического миссионерства. заложившая основы многовековою недоверия российской П. к. к Западу. Сочинения Ивана Грозного (прежде всего ею "Переписка" с кн. Андреем Курбским) посвящены обоснованию прерогатив царской власти, ответственной только перед Богом.
      В Смутное время появляется "Временник" Ивана Тимофеева, анализирующий уроки этого трагического периода отечественной истории, предлагающий классификацию властителей, их слуг и обосновывающий право сопротивления злонамеренному повелителю.
      Широкий спектр идей просвещенного абсолютизма был представлен в сочинениях Симеона Полоцкого (1629-1680) и Юрия Крижанича (1618- 1683), Афанасия Ордина-Нащокина (1605-1680), сподвижника Петра I Феофана Прокоповича (1681-1736). С одной стороны, они переносили на российскую почву популярные на Западе идеи о долге правителя перед страной и необходимости централизованной власти, с другой - они были обобщением отечественного административно-политического опыта. Особенно весомыми стали итоги петровских реформ, обобщенные в трудах В.И. Татищева (1686-1750) и И.Т. Посошкова (1652- 1726). Государственное строительство екатерининского времени критически рассматривалось М.М. Щербатовым (1733- 1790),С.Е.Десницким(1740-1789),Я.П. Козельским (1729-1795); эта критика предельно резко прозвучала в сочинениях А.Н. Радищева (1749-1802).
      Гигантскую работу по составлению в 1826-1830 гг. Свода законов Российской империи (45 томов) проделал М.М. Сперанский (1772-1839), карьеру к-рого как государственного чиновника Александр 1 оборвал в 1812 г. В "Записках" Н.М. Карамзина (1766-1826) Россия рассматривается как равноправная держава в ряду др. гос-в, имеющая богатейший опыт и культурные достижения.
      Полемика славянофилов с западниками (см. Славянофильство и западничество) заметно обогатила П.к., как и последующая эволюция части западников к революционному демократизму, а др. его части (К.Д. Кавелин (1818-1885), Б.Н. Чичерин (1828-1904) - к либерализму. Между ними развернулась горячая полемика о грядущих путях развития государственного и социального строя России, крайне обострившаяся в условиях проведения крестьянской и др. реформ правительством Александра II. Напротив, глубокое недоверие к зап. опыту отличало концепции Н.Я. Данилевского (1822- 1885) и К.Н.Леонтьева (1831-1891). Идеалы христианской политики и нравственного обоснования гос-ва в трудах В.С. Соловьева (1853-1900), П.Н. Новгородцева (1866-1924), Е.Н. Трубецкого (1863-1920), С. Н. Булгакова (1871- 1944), Н.А. Бердяева (1874-1948), И.А. Ильина (1883-1954) сочетались в П. к. с концепцией конституционного гос-ва (А.С. Алексеев, С.А. Котляревский, В.М.
      Гессен. М.М. Ковалевский) и противостояли как теоретическим воззрениям марксистов на гос-во и политику, так и последующей большевистской практике государственного строительства.
      Устойчивая доминанта П. к. - особая функция организованной военной силы в политической организации об-ва. Обоснованию моноцентричности государственно-политической власти в стране способствовало вост. христианство. Сакрализация государственной власти - характерная особенность П. к. - опиралась на тысячелетнюю аналогичную практику Византии. "Непрозрачность", таинственность происходящего за стенами Кремля, Зимнего дворца, в Царском Селе, в Гатчине, в Смольном, снова в Кремле и в "Белом доме" - особенность функционирования отечественной государственной машины, типичная для деспотий и диктатур. Доминирование военного типа политической организации предопределило состояние мобилизационной готовности. Дополнение к геополитическим противникам в лице зап., а затем и вост. держав (Япония с нач. 20 в.) составили разнообразные "внутренние враги": не только реальные агенты внешнеполитических оппонентов, но и противники политических и культурных реформ - крестьянские повстанцы и раскольники, революционеры из дворян, а также - в последние три десятилетия перед Октябрьской революцией - идеологи и практики революционного рабочего движения. Периодически абсолютистская власть пыталась бороться с их деятельностью путем изоляции страны от зап. культуры. Однако глубинные потребности модернизации страны исключали постоянную политику ее "закрытости". Поэтому насаждавшееся недоверие к иностранцам сочеталось с приглашением их на российскую службу и с командировками соотечественников за границу в целях освоения передового зарубежного опыта.
      В целом в российском отношении к западной П.к. отсутствует, как правило, дозированность, методичность, последовательность восприятия и освоения иностранного опыта.
      Нетерпимость абсолютистско-авторитарной власти к самой мысли разделить власть с политической оппозицией до предела сузила возможности устойчивой базы царскою режима к марту 1917 г., оттолкнула от него всех сколько-нибудь значимых потенциальных классово-социальных союзников.
      Модель запугивания населения методами "осажденной крепости" была взята на вооружение большевиками и последовательно проводилась (с послаблениями в короткий период "хрущевской оттепели") до сер. 1980-х гг.
      Реформы, периодически проводившиеся сверху начиная с сер. 17 в., объективно имели своей целью обеспечить более эффективное взаимодействие власти и об-ва на путях снижения порога отчуждения между ними (институт государственного рассмотрения "челобитных", сословное и поместное представительство в земских соборах 17 в., попытка просвещенного абсолютизма Екатерины II, проекты М.М. Сперанского (до 1812), земское самоуправление, элементы конституционной монархии, введенные Николаем II, и др.). Военно-политическое доминирование самодержавия и использование иллюзии особого статуса царя - помазанника Божьего позволяло последнему свертывать и девальвировать содержание начатых модернизационных реформ по соображениям текущей политической конъюнктуры, равно как и по субъективным пристрастиям и антипатиям. В результате ни одна из программ российской модернизации (общим числом 7-8 в Новое и Новейшее время) не была реализована в соответствии со своей объективной задачей - устойчивым и последовательным расширением социальной базы и технологического обеспечения государственно-политической деятельности. На этом основании историк В.О. Ключевский называл "удивительную повторяемость" главной чертой российской истории.
      Стагнационный характер П. к. был замечен еще П.Я. Чаадаевым. Как бы в ответ на его пессимистическую позицию - Россия призвана Провидением указать др. народам не повторять ее судьбу - николаевский министр С.С. Уваров выдвинул известную формулу духовного триединства внутри гос-ва: самодержавие - православие - народность. Сторонники официальной государственности исповедовали идею "третьего Рима" (см. "Москва - третий Рим"), т.е. представление об исключительном призвании России продолжить культурно-политические традиции великих империй. Тем более что успехи освоения огромных территорий в 16-20 вв. подтверждали объективное геополитическое своеобразие России как связующего звена европейских и азиатских цивилизаций (см. Геополитика).
      Начиная с 1840-х гг. идеи особой миссии России получили славянофильские, а затем и панславистские прочтения, связанные с представлением о ее долге в деле освобождения балканских славян от гнета Оттоманской империи. Эту тему наряду с поздними славянофилами развивал в "Дневнике писателя" Ф.М. Достоевский. "Славянская миссия" во многом определила расчеты царского правительства на патриотическую консолидацию об-ва во время международного кризиса в июле 1914 г. Жертвенность и бескорыстие народов России использовались политическим руководством страны и в последующие семь десятилетий ее истории - в Гражданскую войну, при ориентации на "мировую" революцию, в щедрой поддержке освободительных войн, в реализации дорогостоящих престижных проектов. Высокие патриотические качества народа, его сплоченность, самоотверженность и выносливость проявились в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Ее результаты длительное время рассматривались в официальной советской историографии как основа особой исторической миссии СССР в "содружестве социалистических стран". В 1999 г.. в связи с бомбардировками Сербии авиацией НАТО, вновь наблюдалась реанимация представлений о России как культурно-историческом лидере и защитнике славянского мира от внешней (западной) агрессии.
      Концепция всемирно-исторической миссии страны и особого пути в ходе ее реализации позволяла оправдывать бесчисленные жертвы, приносимые на алтарь государственной политики, снимать сам вопрос о возможности их сокращения.
      Перманентная социально-классовая и. как следствие, политическая напряженность (периодически приводившая российское гос-во к кризисам, "смутам" и катастрофам), равно как и многочисленные внешние его противники, способствовали высокой духовной активности как государственных идеологов, так и их оппонентов. Страстность отечественной политической литературы - от "Поучения" Владимира Мономаха и переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским до статей А.Д. Сахарова, от "Жития" протопопа Аввакума до публицистики А.И. Солженицына общеизвестна. Она во многом способствовала политизации духовной жизни и психологии россиян (в дополнение к усилиям официальных государственных институтов, заинтересованных в одобрении об-вом своей деятельности).
      Разнообразие этнонациональных укладов и социокультурных традиций страны определило сосуществование, вплоть до настоящего времени, нескольких типов руководства и подчинения. Среди них: 1) традиционный, основанный на авторитете родоплеменных связей и отношений (тейпы, кланы, кунакство, землячества на Северном Кавказе, у коренных народов Севера, Сибири, Дальнего Востока и др.); 2) сюзеренно-вассальный (характерен для отношений бывших кочевников в европейской и азиатской частях страны); 3) авторитарно-патерналистский (встречается в российской "глубинке", в т.ч. связанной с деятельностью предприятий военно-промышленного и топливно-энергетического комплекса); 4) государственно-бюрократический (характерен для официальной деятельности учреждений крупных городов); 5) государственно-криминальный (получает повсеместное распространение в последние годы и использует вышеперечисленные традиции). Сохранение в реликтовом виде институтов хурала (у кочевых народов), шуры и др. (собрания старейшин у народов Кавказа), "круга" (в районах проживания казачества), общины (у славянских народов, проживающих в сельской местности) и "махалля" (общины соседей у тюркоязычных мусульман), существовавших в стране до революции, придает отношениям руководства - подчинения смягченный характер, вводя в них моменты непосредственной демократии, апеллируя к общественному мнению и стереотипам бытовых укладов, продлевают историческую жизнь первых трех (а также пятого) типов, неуклонно вытесняемых последовательным утверждением рыночно-капиталистических процессов в условиях НТР. В результате, по меткому наблюдению Н.М. Карамзина, "суровость законов российских наполовину искупается безобразностью их исполнения". Появившиеся после перестройки островки и элементы современной П.к., скопированные с зап. образцов, имеют скорее характер моделей для будущего П.к. и демонстративного противостояния как авторитаризму и государственному бюрократизму, так и традиционалистским способам организации политической жизни. Они скорее обеспечивают фасад П. к., чем способы ее функционирования.
      В.С. Глаголев
     
      ПОЧВЕННИЧЕСТВО - особый тип сознания и идеологическое направление, возникающее как ответ на противоречия т. паз. догоняющей модернизации и проявляющее себя в политической и религиозной мысли, философии, литературе и др. сферах духовной жизни (см. Модернизационные процессы в России: общее и особенное).
      П. как идеология вызвано к жизни специфическими условиями массированного заимствования зарубежного образа жизни, когда нек-рые наиболее продвинувшиеся по пути модернизации социальные слои адаптируются к "чужим" культурам и перестают жить одной жизнью с собственным народом. Часть интеллектуалов, переживающая взаимное отчуждение "образованного общества" и народной массы как трагедию, выдвигает в противовес этому идею восстановления духовной связи с основным массивом национального бытия, концептуально оформляемую в философской метафоре "почвы" ("народной почвы"). Соединение с "почвой" мыслится как обретение твердой опоры и вместе с тем "корней", дающих необходимые для роста и развития "живительные соки". В самом общем смысле наличие или отсутствие "почвы" становится критерием отделения подлинного бытия от неподлинного - неустойчивого, хрупкого, лишенного внутренней силы и смысла.
      Характерной чертой П., прямо вытекающей из его основных концептуальных посылок, является ценностное противопоставление "органических" и механических (неорганических, искусственных) форм бытия. Такая постановка вопроса тесно связана с консервативными установками в социальной философии и политике. Вместе с тем, рассматривая П. как одно из ведущих направлений русского консерватизма, следует помнить, что оно никогда не стремилось "подморозить" процессы развития, а тем более повернуть историю вспять (см. Консерватизм). Не характерны для П. и мотивы самоизоляции, идеализация "своего" в ущерб "чужому", не чуждо оно и социально-исторической самокритике. Внутренняя установка его в ином: П. стремится выработать такую формулу развития, к-рая исключила бы болезненные разрывы социальной ткани, сблизила ритмы развития различных сегментов об-ва и в конечном счете позволила найти диалектическое равновесие между традицией и обновлением. Для П. возникновение и утверждение нового - это не механическая ломка сложившихся ценностей, а "прорастание" и "вызревание", постепенно изменяющие формы жизни естественным, органическим путем.
      Субъектом развития, с точки зрения П., является не какой-то отдельный "продвинутый" социальный слой, а нация в целом, трактуемая как особого рода организм. Именно поэтому сохранение духовных устоев нации, ее идентичности в потоке изменений представляется важнейшей теоретической и практической задачей, к-рую оно призвано решать (см. Идентичность общероссийская).
      Применительно к истории русской общественной мысли необходимо различать П. в изначальном (узком) и П. в широком смысле слова.
      В узком смысле П. - это литературно-философское и общественное течение 60 - 70-х гг. 19 в., противостоящее революционно-демократическому направлению Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева.
      Формирование П. восходит к деятельности т. наз. молодой редакции журнала "Москвитянин" (1850-1856), но в систематической форме его принципы были сформулированы уже на страницах издававшихся братьями Достоевскими журналов "Время" (1861-1863) и "Эпоха" (1864-1865). "Мы сознали, - писал, в частности, Ф.М. Достоевский, - необходимость соединения с нашей родной почвой, с народным началом... ибо мы не можем существовать без него: мы чувствуем, что истратили все наши силы в отдельной от народа жизни".
      Идеологема "почвы" у Достоевского насыщена смысложизненным содержанием и тесно связана со сферой религиозных представлений. Обретение почвы в этом плане есть одновременно прикосновение к подлинному смыслу православия и православной святости, бережно сохраняемому в простом народе.
      К данному кругу представлений примыкали и другие группировавшиеся вокруг "Времени" и "Эпохи" общественные деятели и публицисты, наиболее видными среди к-рых были А.А. Григорьев и Н.Н. Страхов.
      Генетически П. 60-х гг. тесно связано со славянофильством, к к-рому относится с несомненным сочувствием. Однако П. признает относительную, частичную правду и за западничеством, усматривая ее прежде всего в характерной для последнего ориентации на свободное развитие личности как основного источника творческого обновления жизни. В этом плане и славянофильство, и западничество представляются чисто рефлективными, "головными" направлениями, само же П. претендует на преодоление (снятие) противоречия между ними в новом идеологическом синтезе (см. Славянофильство и западничество).
      Разделяя со славянофилами убеждение в необходимости сохранения и развития самобытных русских начал, почвенники, однако, не склонны связывать их исключительно с крестьянским традиционализмом. В отличие от славянофилов они ориентируются не только на идеализированную старину, но и на современность, не только на герметически замкнутую гармонию аграрного "мира", но и на "чисто великорусскую промышленную сторону России", на те социальные слои, к-рые сочетают крепкий национальный дух с предприимчивостью и экономическим динамизмом (купечество).
      Отстаивая русскую национальную самобытность, идеологи П. резко выступали против "европейничанья", к-рое Н.Н. Страхов определил как опасную болезнь русской жизни. Немало сил было отдано ими и критике современной им Европы, "потерявшей Христа" и погрузившейся в бездну все уравнивающего бесцветного мещанства.
      Внешнее материальное благополучие европейских народов, считали почвенники, скрывает угасание некогда присущего им духа творчества. Однако вместе с тем для почвенников характерно острое чувство родства с европейской культурой, искренняя боль от того, что Запад не хочет понять Россию и относится к ней с застарелой враждебностью. В выражении этих чувств Ф.М. Достоевский доходит до подлинного пафоса, когда признается в том, "до каких слез и сжатий сердца мучают и волнуют нас судьбы этой дорогой и родной нам страны" (имеется в виду Европа).
      П. продолжает славянофильскую традицию рассматривать судьбы России в европейской перспективе, т.е. с точки зрения ее способности продолжить историческую миссию Европы. Но наряду с этим у них уже формируется отстраненное отношение к зап. цивилизации, получившее отчетливое выражение в теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, в пропаганде к-рой немалую роль сыграл один из главных идеологов П. Н.Н. Страхов. В целом же П. 60 - 70-х гг. 19 в. твердо верит в особую миссию России, трактуемую в духе христианского универсализма как способность проложить путь к "всесветному единению" человечества.
      В русле идеологии П. разработаны мн. важные идеи, оказавшие значительное влияние на духовную жизнь России и русское национальное самосознание. В первую очередь это мысли Ф.М. Достоевского о все человечности и всемирной отзывчивости как уникальных чертах русского национального гения, его определение русского народа как народа-богоносца, трактовка православия как духовного стержня русской самобытности и др. В этот же ряд следует поставить и т. наз. органическую критику (органическую эстетику) А.А. Григорьева. Идеи П. многообразно преломились во мн. значительных явлениях русской культуры. Их влияние прослеживается в пьесах А.Н. Островского, в философии и литературе серебряного века, а затем - в философии русского зарубежья (см. Религиозно-философский ренессанс).
      В очень своеобразной форме идеологическая модель П. была воспроизведена в советскую эпоху литературно-общественным движением 60-70-х гг. 20 в. По сути дела это была новая форма П. ("второе П."), в к-ром базовая идеологема "почвы" и ее социальная направленность были переосмыслены сообразно изменившимся историческим обстоятельствам. П. советского времени отразило мироощущение выходца из российской глубинки, в молодые годы уехавшего в большой индустриальный город, получившего там образование, но не нашедшего смысла жизни и остро ощущающего свою духовную неприкаянность в гигантском "человеческом муравейнике". Поиски внутреннего душевного равновесия вновь порождают стремление к восстановлению "корневых" связей с изначальной подлинностью бытия. В качестве соответствующего этому стремлению идеала выступает деревня с ее незатейливой житейской мудростью, изначальной близостью к природе, простыми и ясными человеческими отношениями. "Второе П.", в отличие от П. 19 в., не создало оригинальных философских концепций. Однако оно очень ярко отразилось в литературе, кино. театре (произведения Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Шукшина, В. Распутина, В. Белова, В. Солоухина и др.), а также в литературно-художественной критике и публицистике таких журналов, как "Москва", "Наш современник", "Молодая гвардия" и др. Кроме того, оно заметно повлияло на массовый эстетический вкус народа, в частности на широкое увлечение народным искусством, ставшее одной из характерных примет быта городской интеллигенции в 60-70-е гг. (см. Литература художественная). Поэзия деревни в П. советской эпохи выступает формой внутренней, по необходимости негласной оппозиции бюрократическому режиму, партийно-комсомольскому карьеризму, формирующейся психологии бездумного потребительства, но главное - официальной героике индустриализации, коллективизации и покорения природы, оставивших после себя нравственную и экологическую пустыню. Это обстоятельство, не составлявшее ни для кого особого секрета, периодически ставило "советских почвенников" под удар разносной критики, доходившей до прямых обвинений сторонников данного направления в отступлении от "классового подхода", домостроевщине и патриархальщине. Острая неприязнь к П. характерна и для лидеров демдвижения последних лет "перестройки", всецело ориентированных на Запад и очень болезненно реагировавших на "угрозу русского национализма".
      Новый виток модернизации, связанной с переходом к рыночной экономике, вновь остро поставил в России проблему "почвы" и вызвал нек-рое оживление почвеннических настроений. На этот раз они наиболее отчетливо проявились в политической мысли. Вместе с тем смысл понятия "почва" вновь изменился - на сей раз оно конструируется не на основе противоречия между деревней и индустриальным городом, а на базе противостояния центра и регионов (к-рые и отождествляются с "коренной", "настоящей" Россией) (см. Центр и периферия). Определенное значение в этой связи получает также оппозиция советского социально-исторического опыта вестернизированному стилю "реформаторов" и "новых русских" (см. Россия и Запад). В русле волны почвеннических настроений прослеживается формирование нек-рых новых философско-политических идей, но в целом современное П. представляет собой гораздо более фрагментарное явление, чем предыдущие его формы. К настоящему времени оно не сложилось в целостную идеологию и чаще всего совмещается с идеями, имеющими иной генезис и не связанные с П. источники.
      А. Л. Андреев
     
      ПРАВА И СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА - важное качество любого типа цивилизации, раскрывающее положение личности, правовые и нравственные условия ее существования и развития. Концепция П. и с.ч., имеющая целью обеспечение достоинства личности, условий его реализации, включает: а) систему международных и национально-правовых норм, закрепляющих положение личности, правила взаимоотношений между людьми, отношения личности (гражданина) и гос-ва; б) принадлежащую конкретному субъекту возможность предусмотренного правовой нормой и защищаемого гос-вом действия, поступка, поведения.
      П. и с.ч. в России, как и во всем мире, исторически эволюционируют, наполняясь все новым содержанием. Современное мировое сообщество исходит из того, что вопросы, касающиеся свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер и их обеспечение входит в число приоритетов международного права. Эта концепция закреплена во мн. международных правовых документах (Всеобщая декларация прав человека (ВДПЧ) 1948 г., Пакт о гражданских и политических правах и Факультативный протокол к нему 1966 г.. Пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.. Конвенция о правах ребенка 1989 г.. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и др.). Конституция РФ также провозгласила, что П. и с.ч. являются высшей ценностью, к-рая определила смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления; права человека обеспечиваются правосудием. Эти идеи, как и основные П. и с.ч., нашли отражение в Конституции РФ (ст.2, 17, 20, 21, 23 (ч. 1), 24, 28, 34(ч. 1), 37, 40 (ч. 1), 46-54), федеральных законах, законах субъектов Федерации, Белой книге России 1994 г., подзаконных актах (указах Президента РФ, постановлениях Правительства России, актах центральных министерств и ведомств (приказы, инструкции, положения и др.), а также нормативных актах исполнительной власти субъектов Федерации). Конституция РФ особо подчеркивает, что П. и с.ч. признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, т.е. в сфере регулирования и защиты П. и с.ч. действуют как национальные, так и международные нормы, причем если международным договором РФ устанавливаются иные правила, чем те, к-рые предусмотрены внутренним законодательством, то применяются правила международного договора.
      П. и с.ч. многообразны по содержанию, объему, способам реализации. Они всегда связаны с удовлетворением интересов в личной, политической, экономической, социальной и культурной жизни и должны соответствовать реальным возможностям об-ва. В важнейших международно-правовых актах и в Конституции страны закреплены основные фундаментальные П. и с.ч. Во внутреннем законодательстве на основе и во исполнение этих актов регулируются другие, производные от основных права человека и устанавливаются механизмы их защиты и реализации. Конституционные нормы определяют основной статус личности во всех сферах жизни об-ва и гос-ва, а более конкретно положение личности регулируется нормами почти всех отраслей внутреннего права - трудового, гражданского, жилищного, семейного, земельного, наследственного и др. Основные П. и с.ч. условно подразделяются на политические и гражданские; экономические, социальные и культурные.
      К политическим и гражданским П. и с.ч. относятся: избирательные; на свободу мысли, совести и религии; на участие в ведении государственных дел и в правосудии; на равенство перед законом и судом; на жизнь, свободу и безопасность личности; на неприкосновенность жилища и частной жизни; на защиту от произвольного ареста, задержания и изгнания из страны; на свободу передвижения и выбор места жительства; на гласное, справедливое, без неоправданной задержки рассмотрение дела беспристрастным, компетентным, независимым и созданным на основании закона судом и др. Гражданские и политические П. и с.ч. имеют особую природу; характер их осуществления предполагает защиту от любого вмешательства, в том числе и со стороны гос-ва.
      К числу социальных прав в Конституции РФ и международных правовых актах относятся: право на труд и свободный выбор профессии; на жилище; на социальное обеспечение; на защиту от безработицы; на отдых и досуг; на образование; на участие в культурной жизни об-ва; на защиту материнства и детства; на охрану здоровья и медицинскую помощь; на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности; на охрану законом частной собственности и др. Социальные права, в отличие от гражданских и политических П. и с.ч., могут быть осуществлены в пределах экономических возможностей и культурных условий жизни страны.
      Россия, как и др. цивилизованные страны, в соответствии с Конституцией признает, что основные П. и с.ч. неотчуждаемы и присущи каждому от рождения. Одним из основополагающих принципов является равенство всех в пользовании П. и с.ч. и исполнении обязанностей. Гос-во согласно международно-правовым актам и Конституции обязано гарантировать равенство П. и с.ч. независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также др. обстоятельств. П. и с.ч. могут быть ограничены только федеральным законом и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов др. лиц, обеспечения обороны страны и безопасности гос-ва. Ни при каких обстоятельствах не могут быть ограничены права: на жизнь, на достоинство личности, на защиту от пыток и насилия, на неприкосновенность частной жизни, на личную и семейную тайны, на защиту чести и доброго имени, на свободу совести и вероисповедания, на свободное использование имущества, на жилище, на соблюдение процессуальных прав в уголовном правосудии. Ни при каких условиях не может быть отменен запрет на распространение информации о частной жизни.
      Правила о юридической ответственности также являются составной частью правового статуса личности в об-ве и гос-ве. Под юридической ответственностью понимается применение мер принуждения к лицам, совершившим правонарушение. Определить меру пресечения, предусмотренную законом, могут только правомочные органы в установленном для этого процедурном порядке. Различают несколько видов юридической ответственности: уголовная, административная, дисциплинарная, гражданско-правовая и материальная. Любой вид юридической ответственности строго регламентирован в нормативно-правовых актах и возможен лишь при наличии вины привлекаемого к ответственности лица, к-рому должна быть предоставлена возможность защиты от предъявленного обвинения или претензий и возможность обжалования принятых решений.
      В Основном Законе России не только закреплены П. и с.ч., зафиксированные во ВДПЧ, но и мн. из них сформулированы более конкретно и обстоятельно. Это относится к вопросам собственности, утверждения многопартийной системы, проведения действительно всеобщих и равных выборов и ко мн. др. общечеловеческим атрибутам демократии. Идеологическая борьба и классовый подход заменяются поиском общечеловеческих ценностей, новых форм и методов международной защиты П. и с.ч.
      Конституция РФ провозгласила практически все П. и с.ч., содержащиеся во ВДПЧ и Пактах о правах человека, сделав одно исключение. В Основном Законе страны не закреплено право каждого на достаточный жизненный уровень (включая достаточное питание, одежду и жилище), провозглашенное в ст. 11 Пакта об экономических, социальных и культурных правах. Правда, это право в значительной степени вытекает из положений Конституции, закрепивших право на вознаграждение за труд не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда и право на защиту от безработицы (ст. 37), право на жилище (ст. 40) и др. К тому же поскольку Конституция признает П. и с.ч. в соответствии не только с Основным Законом, но и с общепризнанными принципами и нормами международного права, то Россия должна соблюдать все П. и с.ч., закрепленные во Всеобщей декларации и Пактах о правах человека.
      В условиях перехода России к рыночной экономике, процесса приватизации и денационализации предпринимаются попытки переложения ответственности по осуществлению социальных и экономических прав на частный сектор. Порою даже ставится вопрос, должно ли вообще гос-во брать на себя защиту социально-экономических и культурных прав и гарантировать их обеспечение. Представляется, что ни одно гос-во не имеет права отказаться от взятых на себя международных обязательств по обеспечению основных социально-экономических и культурных прав своих граждан и переложить эти обязанности на частный сектор.
      Если реализация гражданских и политических прав требует конкретных действий от каждого индивида, то социально-экономические права могут быть осуществлены гл. обр. путем проведения гос-вом целенаправленной политики. Как правило, это возможно в демократических странах, где народ участвует в процессе управления и контролирует его. Поэтому для России единственно приемлемым является такой общественный строй, в к-ром сочеталась бы рыночная экономика и либеральная демократия с широкой гарантированностью социально-экономических и культурных прав.
      Реализация П. и с.ч. зависит от состояния экономики, развития демократии, утверждения основ правового гос-ва. В современной России процесс становления и реализации прав, особенно в социальной сфере, протекает болезненно и непоследовательно, что связано с кризисной ситуацией в различных областях жизни, спадом производства, усиливающимся социальным расслоением об-ва, несовершенством российского парламентаризма, трудностями в гармонизации федеральных связей и т.д. Системный кризис, поразивший Россию, сказался в первую очередь на правах и свободах российских граждан. Жизнь миллионов россиян оказалась ниже официальной черты бедности, большинство работающих, а также пенсионеры, дети, инвалиды и др. уязвимые слои населения лишены достойной жизни в результате невыплаты зарплат и пенсий, др. масштабных нарушений социальных и экономических прав. Стало массовым явлением незаконное увольнение работников, отсутствие действенного контроля за охраной труда. Нетерпимое положение сохраняется в детдомах, школах-интернатах и в пенитенциарной системе. Условия содержания во мн. следственных изоляторах и тюрьмах являются по сути бесчеловечными. Имеет место применение к задержанным и арестованным недозволенных методов со стороны сотрудников правоохранительных органов. Нередко нарушаются права человека в воинских формированиях РФ. Продолжают грубо попираться права сотен тысяч беженцев и вынужденных переселенцев. Власти ряда субъектов Федерации поощряют и даже прямо осуществляют дискриминацию по этническим признакам. Федеральные власти не принимают достаточных мер для защиты российских граждан и наших соотечественников за рубежом.
      Причины подобной практики многообразны, здесь обратим внимание на те, к-рые находятся в сфере права, законодательства, судебной практики. Так, наблюдается повсеместное нарушение существующего законодательства; противоречие конституций, законов и иных нормативных актов ряда субъектов РФ Конституции страны и федеральному законодательству; безнаказанное игнорирование должностными лицами, госслужащими, руководителями предприятий различных форм собственности положений Конституции РФ, гарантирующих основные П. и с.ч.; неспособность существующей судебной системы обеспечить защиту прав россиян, зачастую игнорирование прокуратурой и правоохранительными органами законных прав и интересов человека; отсутствие общественного контроля за соблюдением П. и с.ч. в основных сферах жизни об-ва и гос-ва, а также механизмов по защите прав человека, обладающих властными полномочиями.
      Между тем, принимая во внимание: а) принятие Россией обязательств при вступлении в Совет Европы; б) закрепленную в Конституции РФ обязанность гос-ва признавать, соблюдать и защищать П. и с.ч.; в) растущую в общественном сознании необходимость построения гражданского об-ва и правового гос-ва, наблюдается настоятельная необходимость улучшения ситуации в сфере П. и с.ч. В России должна быть разработана общефедеральная Концепция П. и с.ч. в РФ, к-рая после ее утверждения президентом страны должна стать основой деятельности всех государственных структур, правительственных и неправительственных организаций. Одним из факторов, влияющих на соблюдение общепринятых норм в сфере П. и с.ч., могла бы стать правовая грамотность населения в том, что касается знания своих прав и механизмов и способов их защиты. Здесь большую роль призваны сыграть средства массовой информации, регулярно освещая проблемы, связанные с П. и с.ч., нацеливая всех россиян на активное участие в защите П. и с.ч. как необходимого условия для создания гражданского об-ва и правового гос-ва.
      Специфика российской действительности обусловила необходимость функционирования многоканальной системы обеспечения П. и с.ч.; граждане должны иметь выбор способов, механизмов и средств восстановления и защиты нарушенных прав. Впервые за последние 50 лет наряду с Уполномоченным по правам человека (омбудсменом) создан новый механизм защиты прав и свобод российских граждан. К нему относится судебная защита, несудебная защита и деятельность неправительственных правозащитных организаций (НПО). Каждая из этих форм защиты подразделяется на целый ряд подсистем, среди к-рых - Комиссия по правам человека при Президенте РФ и комиссии по правам человека, созданные в подавляющем большинстве регионов страны при главах администрации субъектов РФ. Правда, в нек-рых регионах и именно там, где нарушений прав человека особенно много, полагают излишним создание таких комиссий, ссылаясь на то, что в ряде субъектов Федерации избраны уполномоченные по правам человека.
      Учреждение поста омбудсмена не исключает необходимости создания комиссий по правам человека. Наоборот, во всех субъектах РФ должно быть и то и другое. Как подчеркивается в ст. 3 ФКЗ "Об уполномоченных по правам человека в РФ", деятельность Уполномоченного лишь дополняет существующие средства защиты П. и с.ч., не отменяет и не влечет пересмотра компетенции существующих органов, поэтому все они должны работать параллельно и каждый в пределах своей компетенции. Уполномоченные по правам человека выбираются законодательными органами и работают с ними в тесном контакте. Комиссии же создаются при главах администрации субъектов РФ и оказывают им помощь в соблюдении и защите основных П. и с.ч. Комиссии по правам человека должны уделять самое пристальное внимание фактам массовых и систематических нарушений П. и с.ч. в своих регионах и принимать меры по их защите. Первостепенной является защита бездомных, беженцев и вынужденных переселенцев, уязвимых слоев населения (детей, инвалидов, пенсионеров); лиц, находящихся в СИЗО и тюрьмах; защита трудовых прав и мн. др. Особое место в работе комиссий должно занимать рассмотрение частных жалоб лиц, проживающих в данном регионе. Важную роль комиссии могут сыграть в устранении коллизий между федеральными законами и законами субъектов РФ.
      Недостающим звеном в механизме обеспечения П. и с.ч. является и то, что в России не существует общего информационного источника в области прав человека, доступного НПО, юристам, журналистам, всем заинтересованным лицам и организациям. Базы данных, распространяющиеся на коммерческой основе, не могут решить проблемы, т.к. они не имеют специальной "правозащитной" ориентации, обычно не содержат (или содержат недостаточно) материалов международного уровня, продаются по высокой цене и не являются, т. обр., общедоступными. Между тем нередко правозащитникам необходимо привлечь внимание общественности к случаям нарушения П. и с.ч. Как показывает мировой опыт, общественные кампании, организуемые и проводимые НПО, являются мощным инструментом борьбы за П. и с.ч., в частности серьезным аргументом для властей. Однако такие кампании не вошли в практику отечественной правозащитной деятельности. Местные правозащитники-активисты, как правило, не в состоянии поддерживать устойчивый контакт со своими коллегами и потенциальными партнерами.
      Правозащитное движение в России имеет сравнительно недавнюю историю. Зародившись в сер. 60-х гг. 20 в., оно отстаивало только основные гражданские права - свободу слова, вероисповедания, выезда и въезда в страну, национальное равноправие. В 90-е гг. оно выступает уже за обеспечение всего комплекса П. и с.ч. - от естественных до политических, экономических, социальных и культурных. В это время наметился бурный рост НПО, однако вплоть до настоящего времени они не оказали существенного влияния ни на отношения различных ветвей власти к соблюдению П. и с.ч. в стране, ни на политическую ситуацию в России в целом (см. также Правосознание и правовая культура).
      Е.М. Мчедлова
     
      ПРАВОСЛАВИЕ И РОССИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. - В становлении и формировании российской цивилизации, ее духовной культуры важное место принадлежит Русской православной церкви, к-рая способствовала утверждению национального самосознания народа России, сплочению его в борьбе против иноземных завоевателей и разрушительных сепаратистских сил внутри страны. Велика была и просветительская роль православия в русской истории. В 9 в. христианство из Византии пришло на пространства тогда еще языческой Руси. принеся с собой первую славянскую азбуку и переводы духовных книг, осуществленные православными просветителями Кириллом и Мефодием. В 988 г. в Киеве произошло историческое событие - крещение Руси великим князем Владимиром, и христианство в его греко-восточной форме было принято на государственном уровне. Духовное поле православия, начиная от Киева и Новгорода, расширялось постепенно, втягивая в свою орбиту прежде всего немногочисленные в ту пору городки. Здесь возникали первые культовые сооружения - церкви, монастыри, часовни, к-рые становились проводниками христианской цивилизации. Но бытовавшие языческие верования не могли быть сразу вытеснены христианством; проходил процесс ассимиляции разных культовых наслоений при сохранении многих народных традиций, напр. празднований прихода весны, сбора урожая, старинные свадебные обряды и т.д. В то же время неуклонно шло упрочение позиций православной культуры. В 13-14 вв. началось духовное и экономическое освоение дальних территорий страны - северного Заволжья - вплоть до берегов Белого моря. Эта мирная культурная колонизация окраин Руси проходила в русле общерусских православных традиций и являлась в то же время частью вселенского исторического процесса распространения христианской цивилизации. Православие сыграло большую позитивную роль в единении русских земель, а в период монголо-татарского нашествия оставалось единственной реальной силой духовной целостности страны. в итоге освободительной борьбы народа это привело к избавлению от ордынского ига. Процесс формирования основ российской цивилизации (до 18 в.) был в значительной мере ограничен рамками церковных отношений, что определяло общий характер духовной культуры как религиозной. Просветительское дело осуществлялось почти целиком Русской православной церковью, оказывая сильное влияние на все светские стороны жизни. Духовное сословие было и наиболее образованной частью об-ва, хотя общий культурный уровень рядового духовенства по тогдашним европейским меркам оставался низким, как, впрочем, и всего населения страны. Вместе с тем православная культура имела и очевидные преимущества перед культурой западного христианства - это ее глубинное соборное нравственное начало, противостоящее прагматическому индивидуализму (см. Соборность). При всех трудностях развития просвещения в России (а просвещение - главный компонент формирования духовной культуры) в стране постепенно росло число образованных людей, к-рые становились проводниками православной идеологии. На Стоглавом церковном соборе в 1551 г. звучали жалобы на отсутствие грамотных священнослужителей; стремясь как-то помочь церкви в этом деле, Собор постановил устраивать в домах лучших городских священников училища, в к-рых бы изучались грамота, книжное письмо, церковное пение и аналойное чтение. В состав учеников должны были входить гл. обр. дети духовенства; не возбранялось и "всем православным христианам" отдавать в эти училища своих детей. Последнее имело принципиальное значение, т.к. было шагом в сторону демократизации религиозного образования, робко выводя его за круг сословного, наследственного церковного представительства. Если на уровне элементарных знаний, простой грамотности культурное развитие страны проходило трудно, медленно, не уходя далеко от повседневных приходских запросов, то общие задачи политической и экономической жизни объективно подталкивали церковь и гос-во решать и др., более сложные вопросы распространения знаний, культуры в целом. В 1563 г. в Москве, в Китай-городе по инициативе митрополита Макария была основана первая русская государственная типография - Печатный Двор. Вскоре усилиями первопечатников Ивана Федорова и Петра Мстиславцева были напечатаны духовные книги "Апостол", "Часовник" и др. В кон. 17 в. было издано более 500 различных книг средним тиражом по 1200 экз. Это была уже серьезная база для обучения и подготовки специалистов просвещения средней и высшей квалификации. В 20-х гг. 17 в. был учрежден первый в России богословский факультет Киевской духовной академии, где изучались греческий и латинский языки, необходимые для знании первоисточников восточного и западного христианства, а также европейского Возрождения. Воспитанников Киевской академии приглашали и в Москву в качестве переводчиков с греческого и латинского. Вскоре в столице были организованы греческие и латинские духовные школы; в Заиконоспасском монастыре началось преподавание "грамоты словенского учения и латыни". Тогда же в Москве при типографии было открыто греческое училище, в к-ром в 1684-1686 гг. занималось уже 200 учеников. Эти учебные заведения, находившиеся под опекой церкви, были предшественниками появления в России первых университетов. При всех достижениях церкви на ниве просвещения все же этого было в нач. 18 в. недостаточно; время требовало коренных реформ. За решение этой исторической задачи решительно взялся царь-реформатор Петр I, к-рый сумел провести ряд прозападных преобразований. Этому способствовала и петровская церковная реформа, отвергшая патриаршество и сложившееся единство царской и церковной власти (прежние цари в принципиальных решениях действовали через церковные соборы). Было положено и начало разделению образования на светское и религиозное. Петр проявил инициативу создания наряду с церковными школами новых светских школ, получивших название "цифирных" и подчиненных морскому министерству. Само духовенство не возражало против школьных реформ, соглашаясь, что естественные дисциплины нельзя смешивать с богословскими, а светское образование - с религиозным. Такое разграничение не означало свертывания церковного просвещения, но существенно расширяло общую образовательную базу страны и шло на пользу науке, литературе, искусству в целом. Вместе с тем стремительное развитие светского образования в 18-19 вв. быстро обгоняло церковное. Такое положение дел беспокоило церковь. В 1884 г. по просьбе духовенства и при активной поддержке обер-прокурора Святейшего синода К.П. Победоносцева царь Александр III утвердил разработанные в духовном ведомстве Правила о церковных школах. Согласно им утверждались училища с двухлетним и четырехлетним сроком обучения (в нач. 20 в. срок обучения был доведен соответственно до трех и пяти лет). Помимо церковноприходских школ в ведение духовенства были переданы элементарные крестьянские школы грамотности; правительство выделило значительные денежные суммы на поддержку церковных школ; в итоге размер ассигнований возрос почти в 40 раз.
      Не только в делах народного просвещения, но и в др. областях духовной культуры постоянно проявлялось влияние православия. Оно помогало развитию нравственного сознания людей, воспитывая чувство духовной ответственности, любви к ближнему, взаимопомощи, милосердия. Все это благодатно сказывалось в разнообразной творческой деятельности, выходя далеко за круг непосредственно религиозных задач, влияя и на формирование светской культуры, литературы, искусства, музыки. Высокие нравственные принципы определили содержательную суть русской литературы, и это ее качество связано с многовековыми традициями христианской морали, сполна воплотившейся в человекосострадательной, человеколюбивой религии православия (см. Литература художественная). При всей светской открытости, секуляризованности русской классической литературы она никогда не отрывалась от своих религиозных корней, хотя порой и не избегала резкой критики в адрес нек-рых церковных правил. С другой стороны, и церковь, критически относясь к идейным позициям ряда писателей, признавала огромную значимость художественной литературы в целом для российской культуры. Наиболее ярким явлением русской литературы было творчество А.С. Пушкина, ставшего главной фигурой литературного процесса 19 в. Будучи вполне светским писателем, он вместе с тем чувственно понятен людям глубоко религиозного склада мысли и сам близко воспринял идеи православия. Путь Пушкина к религиозному мироощущению был по-своему повторен и такими русскими писателями, как Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, а также самобытными литераторами К.Н. Леонтьевым, Н.С. Лесковым, В.В. Розановым. Религиозными мотивами проникнуты мн. стихотворения А.В. Жуковского, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета и др.
      Благотворное влияние оказывало православие и на русскую живопись, как церковную, так и светскую. Еще в допетровский период отечественной истории получили известность талантливые иконописцы Андрей Рублев, Дионисий, Дмитрий Плеханов, Федор Игнатьев, а также живописные школы этих мастеров. Религиозная тема нашла яркое воплощение и в полотнах художников 19-20 вв.: А.А. Иванова, Н.Н. Ге, В.И. Сурикова, В.М. Васнецова, М.В. Нестерова, П.Д. Корина и др. Другой составляющей духовной культуры православия было музыкальное творчество, в к-ром ярко проявлялись его самобытные национальные корни. В далеком прошлом главным видом церковного обрядового сопровождения был знаменный распев, сложившийся еще в 12 в. как записанные ("крюками") распевы, в отличие от устной традиции. Вначале пение было одноголосым, ас 16 в. становится многоголосым; исполнялось на церковнославянском языке без инструментального сопровождения. В 19-20 вв. происходит существенное реформирование певческого мастерства; в этой области много было сделано такими композиторами и педагогами, как С.В. Смоленский, М.М. Ипполитов-Иванов, П.И. Турчанинов, А.В. Никольский, А.Т. Гречанинов, А.Ф. Львов, А.Д. Костальский, Д.С. Бортнянский, П.Г. Чесноков. Огромную роль в развитии русской духовной музыки сыграли светские композиторы, опиравшиеся на национальные традиции и творчески воспринимавшие лучшие образцы западноевропейской школы. Это в первую очередь М.И. Глинка, П.И. Чайковский, Н.А. Римский-Корсаков, А.Г. Рубинштейн, С.В. Рахманинов. Своим талантом эти композиторы многократно расширили аудиторию почитателей церковной музыки, вынесли ее на сцены больших концертных залов, духовно обогатили как верующих, так и неверующих, православных и представителей иных религий. Музыкальное и художественное наследие русского православия достойно представляет в мире духовную культуру российской цивилизации.
      Воздействие православия на художественное творчество не замкнуто сферой церковных отношений, а выходит на широкое пространство светской культуры; в то же время религиозная культура не отстранена, не безразлична по отношению к достижениям светской культуры. Этот процесс культурного взаимообогащения характерен и для современной православной жизни, несмотря на все потери и трудности, к-рые пришлось испытать Русской православной церкви в 20 в. Ее исторические духовные завоевания, вклад в создание российской цивилизации - достояние не только прошлого, но и сегодняшнего дня.
      В. В. Горбунов
     
      ПРАВОСЛАВИЕ И ЭКОНОМИКА. - Историческая эволюция различных способов производства, торговли, обмена и т.д. тесно связана с историей религии. Все национальные и мировые религии не только занимались духовно-нравственными вопросами, но и непосредственно вмешивались в повседневную хозяйственно-экономическую деятельность людей, санкционируя божественным авторитетом отношения собственности, владения, определенный тип имущественных отношений людей, благословляя одни виды экономической деятельности и негативно относясь к другим.
      Эту тенденцию можно проследить в различных религиях, напр. в религиях Древнего Египта, зороастризме, индуизме, иудаизме, а также в мировых религиях, каковыми являются буддизм, христианство, ислам. В христианстве уже в древние времена выработались каноны и нормы хозяйственной деятельности, отношение к тем или иным видам труда. Издревле присущи они и Русской православной церкви, старообрядчеству и др.
      На протяжении многовековой истории России Русской православной церковью был накоплен богатый опыт хозяйственно-предпринимательской деятельности. Со времени принятия христианства на Руси в 998 г. Русская православная церковь вместе с властями активно участвовала в решении экономических, торговых и финансовых проблем Русского гос-ва. Она, напр., в немалой мере влияла на определение размера ссудного процента. Особая роль в экономической жизни России принадлежала православным монастырям. Первые монастыри появились в России еще при князе Владимире. В кон. 12 в. их насчитывалось уже 70. К кон. 16 в. в России было не менее 200 монастырей. Среди них Троице-Сергиев, Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Киево-Печерский, Успенский, Трифонов и др. Эти монастыри становились центрами торговли и промышленной жизни того или иного края. Хозяйственно-экономическая деятельность православных монастырей развивалась по следующим направлениям.
      1. Приобретение и использование недвижимости, прежде всего земельной собственности. Концентрация земельных владений в руках монастырей осуществлялась за счет поглощения бывших вотчин, помещичьих и черных земель. Основными способами такого отчуждения оставались пожалования, вклады, обмены и покупка земель. Земельная собственность была главной основой хозяйства монастырей. Западные историки Флетчер (16 в.) и Коллинз (17 в.) с изумлением писали о размерах недвижимости, принадлежавшей монастырям. Рост монастырского землевладения встревожил царские власти. На церковном Соборе 1581 г. было принято решение о безусловном запрещении монастырям приобретать земли. Петр I, взяв под контроль монастырские доходы, ввел жесткий запрет на скупку монастырями земли. И все же в 1905 г. в 50 губерниях Европейской России монастырям принадлежало 739 777 десятин земли, а нек-рые монастыри (Соловецкий, Александро-Невская лавра, Троице-Сергиева лавра и др.) были настоящими латифундистами.
      2. Финансовая деятельность. В руках монастырей за счет доходов из различных источников накапливались крупные денежные средства и наличные капиталы. Часть из них вкладывалась руководством монастырей в промышленные и торговые предприятия, а часть использовалась в банковских (ростовщических) операциях.
      Русский историк В.О. Ключевский, анализируя финансовую деятельность православных монастырей, отмечал, что все сделки "при участии религиозных мотивов в монастырской практике... складывались в такие сложные комбинации, какие едва ли возможны были во внецерковном юридическом обороте" (Ключевский В.О. Соч.:
      В 9 т. М.: Мысль. Т. 2. С. 255). Монастыри, вопреки церковным правилам, отдавали в рост деньги, обильно притекавшие к ним от вкладчиков. Ссужая деньги, они налагали "лихву на лихву" (проценты на проценты). На Стоглавом соборе 1551 г. монастыри были обвинены в "заимодаяниях многолихвенных убогим человекам". В результате, пишет Ключевский, монастыри стали "превращаться из убежищ нищей братии в ссудолихвенные конторы" (там же. С. 258). Во вт. пол. 19 - нач. 20 в. Русская православная церковь в целом, в т. ч. и монастыри, как и сотни лет назад, ссужала под проценты деньги. Вкладами духовенства были заполнены банки и сберегательные кассы.
      3. Торговля и предпринимательская деятельность. Монастыри активно занимались торговлей. Торговля шла продуктами как сельскохозяйственного труда, так и различных промыслов. Первоначально деятельность монастырских хозяйств носила натурально-потребительский характер. Основные отрасли монастырской экономики были ориентированы на удовлетворение собственных потребностей монастырей. Важным направлением монастырской хозяйственной деятельности было земледелие. Сеяли рожь, пшеницу, ячмень, горох и др. культуры. Одновременно монастыри занимались скотоводством, садоводством, огородничеством, рыболовством, бортничеством. а также производством различных промышленных изделий, к-рые шли на рынок. Предпринимательская деятельность монастырей особенно проявлялась в Поволжье. Так, напр., к нач. 18 в. крупнейшие водные угодья Волги сконцентрировались в руках богатейших московских и подмосковных монастырей. Они практически вытеснили из акватории Средней Волги своих светских конкурентов. Лишь указом Петра 1 от 6 янв. 1706 г. рыбные промыслы были секуляризированы.
      Промышленная деятельность монастырей также носила разносторонний характер. Так, напр.. Соловецкий монастырь имел ряд заводов (судостроительный, салотопенный, свечной, гончарный, лесопильный, смолокуренный, кирпичный, кожевенный, механический и литейный), много мастерских. Была у него мельница и молочная ферма, развивалось рыболовство и промысел морского зверя. Соловецкий, Валаамский и др. монастыри использовали такие технические приспособления и агрономические новшества, к-рые не были известны зап. предпринимателям. Одной из наиболее прибыльных отраслей церковного и монастырского предпринимательства было изготовление и продажа церковных свечей. Свечное производство настолько разрослось, что пришлось приобретать воск за границей. Был создан специальный свечной синдикат, капиталы к-рого к 1910г. достигли 40 млн руб.
      Однако опыт хозяйственной деятельности монастырей нельзя идеализировать. Монастырское хозяйство часто велось по старинке и с экономической точки зрения часто было несостоятельным. Один из видных православных деятелей митрополит Евлогий писал в своих воспоминаниях: "Если бы монастырское хозяйство было поставлено рационально, не велось так же, как сто лет тому назад, ресурсы монастырей были бы огромны..."
      Особое место в развитии рыночных отношений в России принадлежит старообрядчеству, возникшему в результате раскола Русской церкви в 17 в. Старообрядчество - сложное социально-неоднородное религиозное явление, возникшее во вт. пол. 17 в., разбившееся впоследствии на ряд течений (поповцы, беспоповцы) и толков (федосеевцы, поморцы и др.). По социальной сущности это была форма социально-политического протеста определенной части крестьянской массы, ремесленников, недовольных крепостничеством, тяготившихся существующими экономическими отношениями, сдерживающими хозяйственную инициативу и предпринимательство. С самого начала старообрядцы-раскольники преследовались Русской православной церковью и царским правительством. Анафемы ("проклятья") на старообрядцев были сняты лишь в 1971 г. Специфическое положение старообрядцев, вызванное преследованиями, выработало у них специфические черты характера, организации религиозно-обусловленных нравственных принципов (аскетизм, вплоть до безбрачия, отказ от мирских привычек - курения, употребления спиртного. от общения с мирским и высокий престиж труда, принцип равенства всех членов при решении организационных вопросов, передача перед смертью не имеющими наследников богатыми старообрядцами своего имущества общине и т.д.). Все это в немалой степени способствовало накоплению в старообрядческих общинах и семьях значительных капиталов. Старообрядцы сыграли большую роль в развитии рыночных, товарно-денежных отношений, промышленности и торговли в России. Как справедливо отмечают исследователи, раскол расчистил путь для продвижения капитализма в России. Главные очаги старообрядчества до 1917г. были сосредоточены в развивающихся промышленных центрах (Москва, Петербург, Урал, Сибирь и др.). Среди московских торговцев и промышленников было много старообрядцев, владевших огромными капиталами, фабриками и заводами. В кон. 19 в. в двух высших купеческих гильдиях, особенно в текстильном деле, составлявшем основу промышленного развития России, было значительное число выходцев из старообрядческих семей. К их числу принадлежали такие крупные предприниматели, как Морозовы, Рябушинские, Гуськовы, Гучковы, Корзинкины, Коноваловы и др. (см. Старообрядчество).
      В настоящее время руководство Русской православной церкви разработало социальную доктрину церкви, где большое внимание уделяется и вопросам экономической жизни. Актуальность этих вопросов для Русской православной церкви состоит еще и в том, что нек-рыми средствами массовой информации российской общественности навязывается идея о том, что православие отстранено от об-ва, не способно принять участие в созидательных общественных процессах, враждебно по отношению к рынку и предпринимательству. Сегодня, когда ломка устоявшегося порядка сочетается с активной экспансией в Россию иностранного миссионерства, возможность православия сохранить свое место в духовной жизни народа в немалой степени будет определяться тем, сможет ли церковь дать собственную оценку новых явлений в об-ве (демократии, предпринимательству, конкуренции, социальному расслоению), свои ответы на острые вопросы.
      Анализ выступлений патриарха Алексия II и др. иерархов Русской православной церкви, а также публикаций православных авторов, содержащихся в периодических изданиях Русской православной церкви ("Журнал Московской Патриархии", "Московский церковный вестник" и др.), позволяет утверждать, что у Русской православной церкви есть достаточно четко выраженная и обоснованная позиция в отношении к рыночной экономике и предпринимательству, своя модель хозяйственной, трудовой этики, опирающаяся на религиозно-философское наследие православия: сочинения Василия Великого, Иоанна Златоуста, Нила Сорского, Иосифа Волоцкого, митрополита Владимира (Богоявленского), С. Булгакова и др. Основные особенности этой модели современные деятели православия видят в следующих положениях.
      1) В православии есть не только богатые трудовые, предпринимательские традиции, но и определенное хозяйственное сознание, своеобразный социально-экономический менталитет, опирающийся на систему православно-христианских духовных ценностей, формирующий духовные стимулы хозяйственной деятельности и нравственные критерии экономического поведения в об-ве. В этом смысле, используя терминологию С.Н. Булгакова, можно говорить об "особых чертах православного экономического человека", о "православной философии хозяйствования".
      2) Христианство не против рыночной экономики, не против частного бизнеса. Оно против того, чтобы бизнес превращался в самоцель, стремился к собственной выгоде и сребролюбию. На первом месте в бизнесе должно стать служение высшим целям человека, христианская любовь, духовные потребности человека, памятование о его высшем предназначении. Православие выступает против бизнеса, к-рый пользуется нечестными средствами и полагает конечной целью лишь сиюминутное обогащение. Церковь поддерживает честное предпринимательство, однако считает, что если частный принцип доведен до предела, то он вступает в противоречие с нравственными законами. Свобода предпринимательской деятельности не должна использоваться во вред другим людям.
      3) Православие выработало собственный эталон хозяйственного рационализма, к-рый является не просто эквивалентом протестантского рационализма, но изначально исходит из иных нравственных критериев: нестрогая прибыльность рыночного обмена, соборность, милосердие и благотворительность. Для православия успех предпринятого дела, величина приносимой им прибыли еще не являются доказательством его нравственной, этической оправданности, богоугодности.
      4) В России в тесной связи с православным пониманием ценностей хозяйственной деятельности сложился своеобразный кодекс трудовой этики, включающий в себя помимо общехристианских такие традиционные практические хозяйственные добродетели, как рационализм, прилежание, усердие, предприимчивость (оборотистость), осмотрительность, верность и точность в деловых отношениях, воздержание и милосердие, к-рые в хозяйственной жизни реализуются в благотворительности.
      Позиция Русской православной церкви по отношению к хозяйственно-экономической деятельности была выражена в обращении Архиерейского собора, состоявшегося в марте - апреле 1993 г. В нем говорится: "Мы обращаемся к предпринимателям - к тем, кто свою энергию, талант и труд обращает на дело возрождения хозяйственного уклада, разрушенного за десятилетия тоталитаризма. Имеется в виду, что путь, на к-рый вы вступили, требует прочного нравственного фундамента, отсутствие коего может привести к греху стяжательства. Не забывайте о делах милосердия и благотворительности, дабы стяжать Божие благословение на свои труды. Мы обращаемся ко всем людям труда. В ваших руках будущее народа, благополучие которого зависит не столько от системы, сколько от личности, ее действия, внутреннего содержания. Не позволяйте более использовать себя для совершения неправедных политических действий. Отстаивая свои правые интересы, заботьтесь при этом не только о материальном достатке, но и о всестороннем благе общества".
      В настоящее время Русская православная церковь стремится включиться по различным каналам в хозяйственно-предпринимательскую деятельность. Не располагая соответствующими экономическими ресурсами, церковь ограничена в своих материальных возможностях проведения социально-экономических программ. Все это заставляет ее искать спонсоров среди государственных и общественных организаций. Ряд приходов вопреки указаниям руководства церкви получает под проценты всевозможные займы в банках и иных финансовых структурах, предоставляя при этом под залог церковное имущество и попадая т. обр. в долговую кабалу. Церковь заинтересована в оформлении прав землевладения храмов и монастырей, вступая при этом в конкуренцию с многочисленными коммерческими и др. структурами. Ряд печатных изданий неоднократно обращали внимание на нек-рые стороны этой деятельности, не соответствующие высокой духовной миссии церкви.
      Э.Г. Филимонов
     
      ПРАВОСОЗНАНИЕ И ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА. - Правосознание является разновидностью общественного сознания, к-рое составляют взгляды, идеи, убеждения относительно социального бытия. Правосознание немыслимо без самого права (законодательства и его реализации), к-рое оно так или иначе отражает. Но и без правосознания нет права, поскольку оно выступает своего рода духовной (нравственной, мировоззренческой и т.д.) основой законодательства, влияет на правореализующую практику. Являясь внеинституциональным образованием, правосознание охватывает традиции (см. Традиции), ценности и установки правовой или, напротив, антиправовой деятельности и поведения членов об-ва.
      Правосознание непосредственно соприкасается с правовой культурой. Между П. и п. к. отсутствует резкая грань: отсутствие должного уровня правовой культуры порождает негативное, ущербное правосознание, равно как и наоборот: высокая правовая культура влечет за собой позитивное правосознание. Правовая культура включает в себя, по крайней мере, три основных компонента: правовые знания (правовые принципы, их выражение в законодательстве и практике его реализации на основе требований законности), признание авторитета права и необходимости его уважения, последовательной реализации права (прежде всего прав человека и гражданина), критическая оценка режима правопорядка, существующего в том или ином об-ве (см. Права и свободы человека). Благодаря правовой культуре и через нее правосознание обретает действенное начало, реализует себя в поведении людей. Правовая культура демонстрирует, выражает вовне различное отношение людей к праву. Это может быть поддержка или, наоборот, неприятие, критика правовых установлений, режима правопорядка в целом. Подобное различие обусловливается рядом причин, коренящихся как в качестве самого права, вернее его законодательной базы, так и в уровне развития общей культуры населения. Чем более полно и адекватно в праве находят отражение идеи и ценности, господствующие в об-ве, с тем большим одобрением воспринимают его люди. Состояние правовой культуры населения во многом зависит от уровня правовой культуры законодателей, глубины понимания ими жизненно значимых интересов людей, их взглядов и устремлений, а также профессионализма, умения "схватить" и точно выразить в правовых требованиях то главное, существенное, что характеризует эти интересы, взгляды и устремления. В отмеченном смысле подобные требования суть понятия, в к-рых в концентрированном виде формулируются представления людей о том, какими должны быть законы с их точки зрения, исходя из свойственных им представлений о справедливости (см. Социальная справедливость), добре и зле, совести, разумности и эффективности обустройства их частной и общественной жизни.
      Поэтому сомнительным представляется ставшее ныне модным в отдельных кругах российского истеблишмента утверждение: "жить надо по законам, а не по понятиям". Его безоговорочное признание фактически будет означать, во-первых, отрыв понятий, содержащихся в нравственных правилах и иных неправовых нормах человеческого общежития, от понятий, юридически закрепленных и в силу этого обладающих обязательной силой для соответствующих субъектов права. Тем самым, во-вторых, будет утрачен один из важных ориентиров совершенствования и развития законодательства, к-рый состоит в том, чтобы правовые установления не противоречили, а соответствовали правилам и традициям, выработанным народами России в ходе их культурного развития и являющимся достижением этого развития. Наконец, в-третьих, такое признание опасно тем, что способно превратить правореализацию в поле битвы соответствующих государственных органов за соблюдение и исполнение закона членами об-ва. Ведь последние станут относиться к правовым требованиям как к выражениям не своих собственных дум и чаяний, а некой чужой воли, навязанной им свыше.
      Правосознанию, как таковому, противостоят неуважение права, пренебрежительное отношение к нормативно-правовым предписаниям, к-рые обычно выражаются в игнорировании правовых предписаний, пассивности и даже агрессивности в отношении к закону, подзаконным актам. С не исполняемостью правовых актов, с их нарушениями, преступностью ведут борьбу соответствующие силы об-ва, люди, осознавшие необходимость, разумность, целесообразность реализации правового законодательства и требований законности в целях обеспечения нормальных условий жизни, эффективного функционирования гражданского об-ва и правового гос-ва.
      В победе позитивного правосознания над правонарушениями и преступностью существенную роль призвано сыграть правовое гос-во, к-рое является важной, необходимой формой организации жизнедеятельности развивающегося гражданского об-ва. Правовое гос-во характеризуется прежде всего тем, что само подчинено закону, основанному на принципах культуры, охране и обеспечении прав и свобод человека и гражданина, соблюдении всех демократических устоев: суверенитета, разделения властей и федерализма.
      В развитии правосознания на основе правовой культуры значительную роль играют и подданные гос-ва, члены об-ва. Если гражданин бездумно подчиняется "общегосударственному", не реализует свою духовную сущность в качестве субъекта культуры, то гос-во ограничено в возможностях развития и совершенствования правосознания, вынуждено все чаще прибегать к правовому принуждению. Государственная система тем устойчивее, чем выше уровень, зрелость П. и п. к. населения. Неоправдано мнение, будто независимость личности по отношению к праву и законодательству означает противопоставление частного общественно-политическому. Невозможно обустроить личную жизнь, одновременно не заботясь об общественном благополучии, цивилизованных формах совместного бытия, развития демократии, укреплении гос-ва, формировании гражданского об-ва, обеспечивающих практическую реализацию прав личности, индивидуальную свободу.
      Необходимо преодолевать крайние представления о гос-ве, согласно к-рым оно выступает либо как сила, противостоящая людям, либо как единственное средство организации человеческого общежития. Во-первых, гос-во отнюдь не всегда действует против интересов людей, оно прибегает к средствам принуждения лишь по отношению к отдельным индивидам, нарушающим правовые установления. Во-вторых, оно, как правило, способствует законодательными средствами регулированию общественных отношений, упорядочению и организации общественной жизнедеятельности. В-третьих, это вовсе не единственное средство организации об-ва. Возьмем, к примеру, экономическую жизнь. Регулирование отношений в этой сфере гос-вом должно быть ограничено разумными рамками и конечно же не осуществляться методами экономического администрирования. Гос-во призвано устанавливать лишь общие принципы экономической деятельности и выступать в качестве третейского судьи в случае конфликта интересов различных хозяйственных субъектов. Оно обязано не указывать, как им следует действовать в тех или иных ситуациях, а пресекать действия, к-рые противоречат установленным законом принципам хозяйственной деятельности и наносят ущерб др. субъектам экономических отношений.
      Аналогичным образом правовая регламентация не должна вмешиваться в любую иную частную деятельность, за исключением тех редких случаев, когда такое вмешательство законом допускается.
      В.С. Соловьев отмечал, что свободное развитие личности есть существенное условие ее совершенствования. Поэтому "право позволяет людям быть злыми, не вмешивается в их свободный выбор между добром и злом, оно только в интересах общего блага препятствует злому человеку стать злодеем, опасным для существования общества". В современной России количество "злодеев", опасных "для существования общества", значительно увеличилось. Ликвидация дела юридического просвещения населения, беззаконие, вседозволенность и произвол чиновничества, коррупция, повсеместное нарушение конституционных прав и свобод граждан даже самими государственными органами, разгул преступности, в том числе и организованной, достигли ныне критической отметки, грозят превратиться в обыденность нашей жизни. В этих условиях растет правовое невежество значительной части населения. Иначе говоря, налицо кризис правовой культуры.
      Этому способствовал и тот факт. что в период т. наз. "перестройки" была провозглашена формула: "Разрешено все. что не запрещено законом", перефразирующая известную формулу А. Камю: "Все позволено, но не все разрешено". Обе эти формулы представляются ошибочными, потому что, во-первых, отнюдь не все разрешено и позволено за пределами запрещенного законом, во-вторых, разрешено и позволено лишь то, что соответствует правовой культуре, цивилизованным ценностям, морали, справедливости, свободе личности и об-ва. Куда более мудрой является формула, выдвинутая еще Дж. Ст. Миллем: "Людям должно быть позволено делать все, что угодно, до тех пор, пока это не причинит зла другим людям или не ограничивает их права".
      В формировании и развитии П. и п. к. важная роль принадлежит юридической науке. Однако в последние годы, начиная с перестроечного периода, отечественная юридическая наука, к сожалению, не обогатилась сколько-нибудь значимыми достижениями. Фактически почти полное отсутствие фундаментальных правоведческих исследований восполняется либо прикладными, частными разработками, к-рые. как правило, сводятся лишь к простому комментированию далеко не совершенного законодательства, либо упрощенными обобщениями образцов правоприменительной практики, нуждающейся в существенном улучшении. Ситуация застоя в правоведении, естественно, пагубно сказывается на П. и п. к. в целом.
      Перестройки, реформы не могут быть вечными. Рано или поздно страна возвратится к нормальной, стабильной, основанной на требованиях права жизнедеятельности об-ва, гос-ва, каждой личности. И уже сейчас следует серьезно позаботиться о возрождении права, законности и правопорядка, повышении уровня I]. и ц. к. всего народа.
      Д.А. Керимов
     
      ПРАКТИЦИЗМ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ. - Практицизм - важнейшая категория любой культуры, характеризующаяся как высокой значимостью материальных благ и обустройства повседневной жизни, ориентацией на пользу, так и уровнем рациональности, целенаправленности, последовательности деятельности ("практическая рациональность", по классификации М. Вебера). Одним из самых распространенных суждений о русской хозяйственной культуре является приписывание ей отсутствия или слабости утилитарных установок. Здесь мы сталкиваемся с двумя крайними суждениями: с одной стороны, восхищение русской культурой как чисто "духовной" и созерцательной, ориентированной исключительно на "мир горний", "презирающей" утилитаризм и практицизм, а с другой - ее жесткая критика за отсутствие сильных практических установок, ориентации на обогащение и обустройство бытия. Н.А. Бердяев видел в отношении П. в р.к. ту же раздвоенность, что и в отношении др. ценностей. С одной стороны, он констатирует отсутствие практицизма и рационализма, буржуазности: "Россия - самая небуржуазная страна в мире; в ней нет того крепкого мещанства, которое так отталкивает и отвращает русских на Западе. [...] В русском народе поистине есть свобода духа, к-рая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. Россия - страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным буржуазными нормами. [...] Русский человек с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни" (Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. С. 19). Но в то же время Россия погружена в косный традиционный быт, озабочена материальными благами и стяжательством: "Россия [...] страна крепкого быта и тяжелой плоти. Россия - страна купцов, погруженных в тяжелую плоть, стяжателей, консервативных до неподвижности, страна чиновников, никогда не переступающих пределов замкнутого и мертвого бюрократического царства, страна крестьян, ничего не желающих, кроме земли, [...] страна духовенства, погруженного в материальный быт" (там же. С. 21).
      Таким образом, в русской культуре, как и во всякой другой, присутствуют как практицизм и рациональные установки на богатение и бытовое обустройство, так и отрицание и осуждение этих установок. Важно установить соотношение этих ориентации, их место в структуре культуры. их историческую динамику и перспективы развития.
      Ярким образцом практических ориентации в русской средневековой культуре является свод правил "Домострой" (16 в.), где даются подробные инструкции по ведению домашнего хозяйства, обустройству быта, сбережению продуктов и одежды, воспитанию детей, налаживанию взаимоотношений с домашними и соседями и т. п. В "Домострое" четко формулируется идеал патриархального хозяйства: оно должно быть натуральным, максимально самодостаточным: "А у доброго человека и у доброй жены хозяйственной, у смышленых и разумных слуг годового всякого припасу [...]. Для любого рукоделья и у мужа и у жены всякое бы орудие в порядке на подворье было: и плотницкое, и портновское, и кузнечное, и сапожное; и у жены для всякого ее рукоделья и домашнего обихода всегда бы порядок был свой, и хранилось бы все то бережно, где что нужно" ("Домострой". М., 1994. С. 172, 184), Характерно, что практические хозяйственные поучения в "Домострое" связаны с духовными и нравственными наставлениями о том, как праведно жить, как молиться Богу, почитать своих близких, царя и князя, духовенство, как помогать нуждающимся и т.п. Праведный образ жизни, истинная вера, соблюдение традиций рассматриваются как залог благополучия и достатка: "Благословенным трудом и средствами праведными жить подобает всякому человеку. И, видя добрые ваши дела и милосердие и любовь сердечную ко всем и таковую праведность, обратит на вас Бог свои милости и преумножит урожай плодам и всякое изобилие" (там же. С. 168). Практицизм "Домостроя", отражающего хозяйственные ориентации средневековья, представляет собой практицизм потребительской экономики.
      Судьба "Домостроя", занятое им в русской культуре место также характеризует роль и место в ней практических ориентации. С одной стороны, он превратился в синоним заскорузлого скопидомства, бытовой рутины, помноженной на жестокое единовластие главы семьи, и вызывал всеобщее осуждение. С другой стороны, исследователи почвеннических ориентации видели и видят в "Домострое" памятник народной мудрости, "истинно христианскую философию", к-рая учит, "как соделать человека довольным при существующих у него средствах. Западная наука о богатстве также не может бедняка сделать богатым; русская вовсе не берется за эту задачу; но делает более, уча довольствоваться тем, что есть, и вкореняя убеждение, что богатство не есть цель, а средство. Таким образом она мирит человека с его положением и успокаивает его дух".
      Практические, утилитарные ориентации в русской культуре были связаны с личностным началом. Практицизм, помноженный на личную хозяйственную инициативу, являлся в России, как и везде, предпосылкой становления предпринимательства. Большинство знаменитых купеческих династий 19 в. имело крестьянские корни. Таковы были Абрикосовы, Гучковы, Губонины, Солдатенковы и мн. др. известные фамилии. Повседневный практицизм разбогатевших крестьян, мелких торговцев, ремесленников лежал в основе формирования значительной части русского предпринимательского класса и являлся важным элементом его мировоззрения.
      Причиной осуждения практицизма и рациональности в русской культуре является то, что в основе последней лежат ценности соборности-солидарности, часто подкрепляемые духовными (религиозными, идеологическими) ценностями высшего порядка (идеологией служения или "Москвы - третьего Рима" в дореволюционной России, идеями борьбы за коммунизм в советский период и т.д.), и эти ценности по своей сути противоречат практицизму и рациональности. Действительно, нельзя быть одновременно самоотверженным героем и борцом за высокую идею и осторожным обывателем. "Страшнее Врангеля обывательский быт!" - гневно восклицает В. Маяковский. Презрение борца и героя к мещанину ярко выражено в "Песне о Соколе" и "Песне о Буревестнике" М. Горького.
      Практицизм противоречит ценностям православия и вообще большинства религий (кроме протестантизма и иудаизма) (см. Протестантизм в России, Иудаизм в России), поскольку они ориентируют верующего на глубокое духовное проникновение в основы Учения и на высшее Знание, на уход от мирских забот или по крайней мере на минимизацию интереса к ним. Практицизм же, напротив, сосредоточивается на "мелочах" обыденной жизни, для него не существует трансцендентных, запредельных ценностей. Противоречит практицизму поддерживаемый православием идеал опрощения, согласно к-рому мирские блага, богатство и знатность, комфортная, обустроенная жизнь ничего не значат в сравнении с духовным совершенством. Напротив, бедность, убожество повседневной жизни могут свидетельствовать о высоте духа, не скованного материальными интересами. Конечно, вне монастырей идеал опрощения редко исповедовался как прямой образец. Однако в массовом сознании надолго закрепилось представление о том. что практическая устроенность бытия не составляет большого достоинства личности, что богатство духа и нравственность выше мирского практицизма. Особенно показателен русско-православный идеал "странника" - человека, к-рый не связан никакими мирскими, повседневными делами и обязательствами, дух к-рого не обременен преходящими, суетными заботами хозяина, а устремлен в бесконечность поиска Царства Божия (см. Православие).
      Критика практицизма особенно ярко звучала у русских революционеров - от народников 19 в. до большевиков, боровшихся не только с частным предпринимательством, но и стремившихся перестроить повседневную культуру. Погруженность в бытовые проблемы, стремление к повышению благосостояния казались чем-то противоречащим высоким духовным и социальным идеалам, узкоэгоистическим. постыдным, что и является одной из причин неразвитости бытовой культуры в России советского периода.
      В то же время практическая житейская сметка и умение добиться достатка, честно разбогатеть всегда уважались в России. как и в любой другой стране. Ценился хозяин, умеющий наладить имение, энергичный купец, расширяющий свое дело честным путем, крепкий крестьянин, создающий материальную основу жизни. Оценки индивидуализма и утилитаризма в их крайних, уродливых и преступных проявлениях были негативными, как и в любой другой культуре, однако принципиального неприятия нормальной предпринимательской активности не было. Напротив, стремление выработать конструктивное отношение к практицизму и индивидуализму отчетливо проявилось в русской литературе 19 в. - образы Штольца у Гончарова, Привалова у Мамина-Сибиряка или Лопахина из чеховского "Вишневого сада". Художественная литература и публицистика свидетельствуют о том, что Россия жила как бы ожиданием хозяина, трезвого, практичного человека, способного организовать экономический, материальный мир, заставить его продуктивно работать с выгодой для себя и окружающих. И русская классика дает немало образов хозяина - Костанжогло и Муразов у Гоголя во втором томе "Мертвых душ", идеальный предприниматель Осетров в "Китай-городе" П.Боборыкина и герой войны 1812г. Николай Ростов в эпилоге "Войны и мира" тоже предстает как образцовый хозяин. Об-во испытывало естественное уважение к инициативе, деловой сметке и справедливой расчетливости, восхищение отлаженным хозяйственным механизмом и приносимым им изобилием.
      Однако ценности практицизма и личной инициативы в России не были самодостаточными и доминирующими, как, напр., в прошедшей Реформацию западной культуре. Они взаимодействовали с другими культурными ценностями, ограничивались и структурировались ими. На развитие ценностей практицизма в русской культуре повлияли в первую очередь государственное начало и ценности государственности и государственного служения, развитое коллективное начало и связанные с ним ценности уравнительности, а также специфика религиозного сознания и православной морали.
      В советский период истории практицизм оказался под сильным идейным давлением, исказившим его облик и обусловившим формирование двух его типов, имеющих разный нравственный статус. Первый тип был связан с развитием централизованного планового хозяйства, необходимостью подготовки адекватной рабочей силы и управленческого аппарата для крупной индустрии. В период нэпа началось развитие советского менеджмента и маркетинга. Под лозунгом "учиться торговать" готовились кадры, способные эффективно зарабатывать прибыль не для себя, а для гос-ва. Возник культ рациональных решений, технической мощи, производительных, материальных сил, но лишь в связи с решением идеологической задачи построения материально-технической базы социализма. В нач. 20-х гг. большой вклад в развитие советского управленческого практицизма внес А.К. Гастев (1882-1941) и возглавляемый им Центральный институт труда (ЦИТ). В своих работах он обосновывал необходимость формирования новой культуры, нового человека, обладающего необходимыми для индустриального производства качествами - рационализмом, практичностью, энергией. В этот период формируется особое романтичное отношение к машинам и технике вообще, безграничная вера в возможности науки и рациональной "научной" организации об-ва по типу фабрики или машины, где все узлы взаимосвязаны и функционируют согласованно и закономерно. За образец принимается американская культура, воспринимаемая как особо рациональная, динамичная и технократичная. Энергичный изобретатель и организатор из народа, практичный самоучка превращается в образец для нового социалистического хозяина и противопоставляется нерешительному и безынициативному, "витающему в облаках", хотя и образованному русскому интеллигенту. Второй тип практицизма в советский период представляет собой индивидуальные, частные прагматические установки на обустройство быта и на потребление, рост благосостояния и комфорта, к-рые противоречили официальному коллективистскому и альтруистическому идеалу и поэтому приобрели периферийный и полумаргинальный статус и подверглись культурной репрессии. "Героические" установки идеологизированной культуры социалистического периода ориентировали "сначала строить домны, а домики потом". Ее следствием было невнимание к бытовой, повседневной жизни людей, а в конечном счете слабость не только повседневной, но и срединной культуры. Даже после преодоления трудностей, связанных с послереволюционной разрухой и страшными военными потерями, повседневная жизнь человека и ее обустройство всегда были на втором месте после решения "общенародных" задач. Отсюда дефицит, очереди, многомесячное ожидание товаров "по записи". Скудость рынка потребительских товаров, большие затраты времени и труда на элементарное обустройство быта, когда проблемой было буквально все - от приобретения стирального порошка до ремонта квартиры, - заставляли уделять потреблению слишком много внимания. Вопреки официальным идеологическим установкам сформировался повышенный интерес к потребительству и потребительский индивидуализм, к-рый был минимально связан с конструктивной хозяйственной активностью и инициативой, но замыкал личность на удовлетворении потребностей.
      Перестройка культуры в постсоветский период шла в направлении освобождения индивидуальных прагматических мотиваций, снятия ограничивающих их альтруистических ценностей. Резко активизировались получившие нравственную легитимизацию и подстегнутые демонстрационным эффектом потребительские ориентации, а конструктивный, созидательный практицизм хозяина и производителя зачастую вытесняется авантюризмом стремящихся к быстрому обогащению финансовых спекулянтов.
      Высокоразвитый практицизм является одной из важнейших культурных предпосылок социально-экономического развития об-ва, однако мировой опыт свидетельствует о том, что она реализуется лишь тогда, когда выходит за рамки потребительства и приобретает творческий, производительный характер. М. Вебер в известной работе "Протестантская этика и дух капитализма" показал, что для прорыва на новый уровень развития, для становления нового социально-экономического строя, каким был, напр., капитализм по сравнению с традиционным потребительским хозяйством, одного, даже высокоразвитого, практицизма недостаточно - он должен быть соединен с высокой этической идеей.
      Н.Н. Зарубина
     
      ПРИРОДА И ОБЩЕСТВО два слагаемых биосферы Земли, каждое из к-рых отличается большой степенью независимости своей внутренней жизни. Поэтому природа до недавнего времени рассматривалась не иначе как фон развития любой цивилизации. Появление в 20 в. общей теории систем, к-рая в строгом понимании является не столько теорией, сколько новым мировоззрением, привело к фундаментальному пересмотру прежних представлений. В соответствии с этими представлениями Вселенная рассматривается как система, состоящая из элементов, каждый из к-рых в свою очередь является сложной системой. Биосфера Земли - система, состоящая из трех элементов - неживой, живой природы и об-ва. Биосфера Земли не сложный механизм, как думали прежде, но организм. Живая природа - биологический организм, об-во - социальный. Общая теория систем предписывает путь исследования не от части к целому, как это было принято в науке до 20 в., но от целого к части, главное для нее - изучение взаимодействия частей, обеспечивающее существование целого.
      Новый подход к изучению эволюции об-ва - от целого к части - позволил увидеть не только приспособление к относительно неизменным природным условиям, но и периодические радикальные взаимосвязанные между собой изменения в природе и об-ве. Исследования в этом направлении, предпринятые в рамках новой научной дисциплины - социоестественной истории, убедили, что социально-экологические кризисы являются моментами выбора нового пути эволюции, мутациями - скачкообразными изменениями "генетических кодов" цивилизаций, процессами кардинальной трансформации в представлениях больших групп людей о мире и о себе. Приспособление этноса к относительно неизменным природным условиям формирует т. наз. национальный характер на индивидуальном уровне. Во время социально-экологических кризисов происходят изменения в том. что психологи называют коллективным бессознательным (см. Архетип). Выяснилось также, что "пусковыми механизмами" социально-экологических кризисов вовсе не обязательно являются изменения в природе, но в любом из многогранных аспектов жизни людей.
      Природные рубежи - горы, пустыни. моря, великие реки - в древности и в средневековье одни племена и народы отделяли друг от друга, а другие, находящиеся в пределах природных границ - в одном вмещающем ландшафте, живом биологическом организме, -объединяли. Дореволюционная Россия разместилась во вмещающем ландшафте огромных размеров, к-рый имел четко выраженные естественные рубежи: на севере - Ледовитый океан, на востоке - Тихий океан, на юге - Черное море, Кавказские горы. Каспий, пустыни и горы Центральной Азии, наконец, великая река Амур. Лишь на западе у России были не столь четкие рубежи, за исключением Карпат и Балтии. Люди, населяющие вмещающий ландшафт, обречены на совместную жизнь. Вопрос лишь во времени: когда и как в "котле" этнической "варки" создастся этнос. Во вмещающем ландшафте России, размеры к-рого огромны, а народы многочисленны и разнообразны, как единый организм мог возникнуть не этнос, но суперэтнос с единым хозяйственным пространством, единым языком общения, едиными представлениями людей о мире и о себе.
      Впервые основные народы российского суперэтноса были объединены в гос-ве Золотая Орда. Это гос-во в 13-14 вв. было самым большим по территории, численности населения, самым богатым в Европе и Центральной Азии. Богатство и могущество во многом проистекали из роли Золотой Орды как моста в материальном и духовном обмене Запада и Востока: через это гос-во проходила большая часть Великого шелкового пути, а обслуживание транспортных коммуникаций стало одной из главных функций гос-ва.
      В географическом центре гос-ва - в зоне степей вдоль двух транспортных артерий Запад - Восток (Великий шелковый путь) и Север - Юг (Русь - Ближний Восток) - в перв. пол. 14 в. возникло более 110 городов - мест концентрации экономической и культурной жизни империи - база развития цивилизации. Жители степных городов были представителями всех народов империи, но элитой об-ва были тюрки (татары). Культурная ориентация горожан была направлена на взаимодействие с арабскими странами, Ираном и Китаем. Хозяйственным основанием благополучия было экстенсивное животноводство, финансово-экономическим - обслуживание торговых путей Запад - Восток и Север - Юг.
      Экстенсивное животноводство в центральной - степной - части гос-ва привело к замене лесостепей на степи, лесов - на лесостепи (скот в буквальном смысле съел леса) и в конце концов обусловило экологический кризис, спровоцированный жестокой двадцатилетней засухой. С падением Юаньской (монгольской) династии в Китае в 1367 г. перестал функционировать Великий шелковый путь - источник финансового благополучия империи. Два эти обстоятельства обусловили комплексный социально-экологический кризис - кризис одновременно и природы, и об-ва, в своей политической ипостаси известный как Великая замятия (смута) 1360-1380 гг. Кризис вызвал массовую миграцию городского и сельского населения степи на север - в Литву и Русь и на юг - в Египет. Нашествие Тимура в конце века буквально стерло степные города с лица земли. Т. обр., первая попытка формирования суперэтноса под эгидой тюркского (татарского) этноса и создания городской цивилизации в южнорусских степях не выдержала испытания социально-экологического кризиса.
      В период расцвета и естественного умирания Золотой Орды начались процессы демографического роста, культурной и экономической консолидации русского этноса. В 14-15 вв. население Северо-Восточной Руси, по-видимому, удвоилось, составив подавляющее большинство населения вмещающего ландшафта. После степной "замятии" географический центр новой "сборки" суперэтноса (из тех же самых элементов-этносов вмещающего ландшафта) сместился на север: из степей и лесостепей в леса. Роль системообразующего этноса перешла к русскому народу.
      Возрастающее вследствие демографических волн население осуществляло тотальное наступление на леса. В Северо-Восточной Руси к кон. 15 в. все леса, к-рые можно было без нарушения экологического равновесия превратить в поля, были распаханы. Дальнейшая распашка лесов приводила к превращению обширных территорий бывших лесов, включая ранее освоенные, в озера и болота, непригодные для жизни. В перв. пол. 16 в. население стало покидать земли, освоенные в предыдущие два столетия, и к середине века вернулось на старопахотные земли опольев, переполнив их. Возникла острейшая проблема аграрной перенаселенности, экологический кризис перерос в социально-экологический, к-рый требовал пересмотра сложившейся системы ценностей, представлений людей о мире и о себе. В идеологии решался вопрос о взаимоотношениях личности и гос-ва (гос-во для народа или народ для гос-ва), в экономике главной стала проблема собственности на природные ресурсы (на землю). В "сухом остатке" вариантов преодоления социально-экологического кризиса и выбора нового пути развития имелись две возможности. Одна - технологическая революция (переход от экстенсивного земледелия к интенсивному), что в качестве предпосылок требовало расширения инициативы и собственности на землю простых тружеников, возвышения значимости личности. Другая - массовая миграция людей на новые земли, что требовало создания мощного гос-ва - гаранта успешного завоевания новых земель. Такое гос-во могло быть сильным лишь при концентрации в своих руках природных ресурсов и утверждении приоритета гос-ва над личностью. Кон. 15 в. знаменовался массовыми тяжбами крестьян за землю. Однако первый государь всея Руси Иван III положил конец тяжбам, объявив Судебником 1497 г. всю землю собственностью гос-ва. С 1505 г. тяжбы крестьян за землю прекратились, но фактически она стала государственной во время царствования Ивана IV.
      Таким образом, в 16 в. в процессе преодоления второго по счету социально-экологического кризиса на территории вмещающего ландшафта российского суперэтноса был определен новый путь эволюции российской цивилизации. При "выборе" были "учтены" ошибки предыдущего развития, и новая "сборка" дала устойчивую общественную систему, выдержавшую испытание четырех столетий. Территория Российского гос-ва увеличилась со времени первого великого государя Ивана III в десятки раз, не только заняв природный вмещающий ландшафт, но и перевалив через его границы. Отличия Российского гос-ва от Золотой Орды коротко можно свести к следующим основным. Золотая Орда представляла собой конфедеративное гос-во с высокой степенью самостоятельности внутренней (гражданской) жизни регионов. С самого начала России конфедерация как форма правления была исключена. Уничтожена относительная политическая свобода Новгорода, Пскова, удельных княжеств. Страна делилась на уезды, затем на губернии. Лишь с завоеванием Центральной Азии во вт. пол. 19 в. там сохранялись нек-рые элементы местного самоуправления. Российское унитарное управление практиковало массовые депортации отдельных социальных слоев (опричнина), жителей отдельных регионов (к примеру, из Новгорода Великого в Поволжье), "выдавливания" аборигенов с исторически принадлежавших им земель и депортаций народов. В области идеологии политика наибольшего благоприятствования для культовых отправлений представителей любых конфессий в Золотой Орде (не случайно половина всех российских православных монастырей была создана в период ига) сменилась политикой разрушения мечетей (до Екатерины Великой) и др. молитвенных домов. Государственная защита в Золотой Орде любого подданного империи от преследований по идеологическим (конфессиональным) мотивам была изменена на политику дискриминации всех нехристиан. Вместо сохранявшейся в Золотой Орде своеобразной демократии степного об-ва, где национальная и конфессиональная принадлежность не являлась препятствием для занятия высоких государственных должностей, в Российской империи занятие высших государственных должностей ставилось в прямую зависимость от происхождения и конфессии. На служебную карьеру могли рассчитывать православные русские, затем - христиане Европы. Для др. народов (инородцев) территориальная мобильность, возможность получения образования в государственных учебных заведениях и службы гос-ву открывалась, как правило, с переходом (прежде всего, мусульман или иудеев) в православие.
      В 20 в. российский суперэтнос находился в состоянии перманентного социального кризиса, но общественно-политическая система, сформировавшаяся в процессе преодоления социально-экологического кризиса 16 в., продолжала демонстрировать свою жизнеспособность. Если бы не последние десятилетия 20 в., можно было констатировать, что в российском вмещающем ландшафте специфика гос-ва, на к-рую в конечном счете согласно об-во, заключается в необходимости руководства из одного центра, концентрации в этом центре всех сил и средств, унитарности, унификации, ограничении в ряде случаев гражданских свобод как условия выживания специфической российской общественной системы. Однако в последней четверти 20 в. Земля вошла в состояние глобального социально-экологического кризиса, к-рый во многом присущ России. Осознав деструктивность идеологии, политики и экономики тоталитарного режима, российский суперэтнос начал мучительный поиск нового пути эволюции, что связано с кардинальными сдвигами в практически невидимой области - "коллективным бессознательным" суперэтноса.
      Э.С. Кульпин
     
      ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИЙ ФАКТОР И ТИП РОССИЙСКОГО СОЦИУМА. - Исследования, проводимые на материале 18 столетия, и глубокие экскурсы в 15-17 и 19 вв. выявили громадную роль в развитии великорусского социума природно-климатического и шире - географического фактора. Больше того, оказалось возможным раскрыть конкретно-исторический механизм влияния этого фактора на характер и темпы развития об-ва в целом.
      При общем для Восточной Европы умеренно континентальном характере климата нюансы его проявления имеют решающее влияние на итоги земледельческой деятельности населения Европейской России. Прежде всего это губительное влияние весенних и осенних заморозков, резко снижающих урожайность и нередко ведущих к пересевам на громадных площадях. Кроме того, не менее опасен и переменчивый характер летнего сезона. Ведь лето у нас (особенно в средней полосе) то холодно-дождливое (и тогда все плохо растет), то жаркое и засушливое (что почти всегда ведет к неурожаю). А в более южных районах всегда присутствует угроза засухи или недостаточной влажности (за исключением, пожалуй, лишь западной части Предкавказья). Иначе говоря, в Нечерноземье России почти не бывает "благодатной" погоды западноевропейского типа, ведущей к непременному урожаю. Да и по количеству осадков наши регионы резко уступают западу Европы, где в год их сумма достигает в среднем 500- 1000 мм (иногда и до 2100 мм). На территории Европейской России среднегодовое количество осадков колеблется от 550-750 мм (в Центральном Нечерноземье) до 350-400 мм (в южном Приволжье). К тому же в весенне-летнюю пору дожди чаще всего приходятся на период уборки хлебов. Кроме того, там, где осадков все же больше, в большинстве своем почвы малоплодородные, а там, где их остро не хватает, - богатейшие черноземы.
      Главной же особенностью аграрного производства на территории исторического ядра Российского гос-ва является обычно долгий т. наз. беспашный период. Еще в 17 столетии в государственной документации зафиксирован его конкретный срок: семь месяцев в году, а в южных районах - 6 месяцев. Таков он и поныне. Следовательно, на протяжении многих веков русский крестьянин имел для проведения земледельческих работ (с учетом запрета на работы по воскресным дням) примерно 130 суток. К тому же из них ок. 30 суток уходило на сенокос. В итоге однотягловый крестьянин (то есть имеющий семью из 4 человек) располагал для всех видов работ (кроме обмолота снопов) временем ок. 100 рабочих дней. Это означает, что на десятину (га) обычного крестьянского надела пашни на все виды обработки поля (включая боронование) однотягловый земледелец имел примерно лишь 22-23 рабочих дня (а если он был на барщине, то почти вдвое меньше). Для сравнения заметим, что в таких странах Запада, как Англия и Франция, "беспашный" период составлял всего лишь 2 месяца (декабрь - январь), а остальные 10 месяцев земледелец мог использовать на те или иные работы. Отсюда следует, что возможность интенсификации земледелия и сам размер обрабатываемой пашни могли быть и были на Западе неизмеримо большими, чем в России. Свобода маневра на полях Западной Европы была неизмеримо больше (в частности, периоды перепарки могли быть больше даже при 4-6-кратной пахоте, а это вело к чистоте от сорняков, достижению почти идеальной рыхлости почвы и т.п. В России даже в крупном феодальном хозяйстве рабочий период был вдвое меньше и вследствие этого уровень агрикультуры - намного ниже (а отсюда и колоссальная разница в урожайности). Следовательно, о возможностях Запада в России не могли мечтать даже крупные землевладельцы. Крестьянин же, выполняя лишь минимальные требования агрикультуры, мог обработать в расчете на тягло крайне незначительный надел: лишь ок. 2,5 дес. в двух полях. Если же он хотел хоть как-то его увеличить, то делал это исключительно за счет сна и отдыха и за счет использования труда детей и стариков. Вторая возможность расширения мизерной пашни (что, видимо, бывало чаще) могла быть реализована лишь за счет резкого снижения норм агрикультуры (вплоть до простого разброса семян по непаханому полю). А это вело к низкой урожайности, выпаханности почв и постоянной угрозе голода, к-рый в России, к сожалению, был частым гостем.
      Столь трагическая ситуация усугублялась тягчайшими условиями развития скотоводства. Главным из них был необычайно длительный (до 7 месяцев) период стойлового содержания скота, что требовало очень больших запасов кормов. А ведь заготовка сена буквально втискивалась в напряженный и сжатый по времени цикл полевых работ, и поэтому она была крайне ограничена по времени (20-30 суток). В среднем однотягловый крестьянин в 18 в. мог заготовить ок. 300 пудов сена (вместо 600 с лишним пудов по нормативам 18- 19 вв.). В итоге рабочая лошадь получала не 160 пудов сена, а ок. 70 пудов, корова- не 108 пудов, а всего лишь ок. 50 пудов (а чаще - наравне с овцой: по 37-38 пудов на весь период стойлового содержания). Ввиду этого основным кормом крестьянского и даже помещичьего скота была солома, которой, однако, тоже не хватало. Отсюда горький парадокс российского Нечерноземья: обширные пространства, луга, перелески, а корма для скота практически очень мало. Поэтому и скота у крестьян было мало, что резко ограничивало их в пищевых ресурсах скотоводства, не говоря уже о возможностях сбыта этой продукции. Подобная ущербность долгое время отчасти сглаживалась товарным характером южнорусского и малоросского скотоводства. Однако в 19 в. в связи с экспансией земледелия на Юг положение дел со скотоводством вновь стало весьма тяжелым. Разумеется, исключением были "семьянистые" богатые дворы, но роль их не была существенной в масштабах страны.
      Вечным проклятием русских полей было отсутствие необходимого количества удобрений. Вместо систематического удобрения парового поля "раз в три года" срок этот возрастал до 6-9 лет ("Добрая земля назем раз путем приимет - до 9 лет помнит"). Нередки же были паузы и в 12, ив 15, и даже в 20 лет.
      Важнейшим следствием этих обстоятельств явилась широкая и постоянная практика использования архаичных приемов экстенсивного земледелия переложного и залежного типа. Пожалуй, лишь в 19 в. в России практиковалось применение классического трехполья паровой системы земледелия, что привело к т. наз. кризису трехполья. Весь предшествующий период господствовала некая комбинация трехполья с периодическим забрасыванием пашни в перелог или залежь. Правда, наряду с этим наблюдается и многообразие и даже гибкость крестьянского опыта, тонкий учет тех или иных местных особенностей. В Нечерноземье важнейшим постоянным резервом крестьянского хозяйства были лесные, кратковременно используемые росчисти, лядины, нивы и т.п., призванные восполнять худые урожаи регулярных пашен. Это был наиболее реальный путь компенсации ущербной роли "навозного" скотоводства.
      В масштабе страны такого рода механизмы хозяйствования, продиктованные природой, привели к формированию и функционированию об-ва с минимальным объемом совокупного прибавочного продукта. В середине 19 в. зерновой баланс имел плачевный вид. Реальный ежегодный сбор зерна в стране в среднем за 10 лет (это 50-е гг.) достигал 141 млн четвертей, а расчетная продовольственная потребность оценивалась в 138 млн четвертей, т. е. излишек в этом случае был всего 3 млн четвертей.
      Во вт. пол. 19 в. появились позитивные, хотя и незначительные сдвиги. С 70-х по 90-е гг. в Нечерноземье сбор хлебов на душу сельского населения вырос с 16 до 18 пудов, а с учетом картофеля (в пересчете на зерно) до 20,4 пуда. В целом по Европейской России душевой сбор в расчете на все население вырос с 19 до 21,5 пуда. Т. е. даже в этот период он не дотягивал до нормы в 24 пуда. А ведь у страны были еще и потребности экспорта, винокурения, трансформации зерновой продукции в фонды развития промышленности и т.п. Поэтому внутренний рынок и экспорт зерна росли в существенной мере за счет все той же экономии потребления. Подчеркнем, что при этом себестоимость производства продукции полеводства была выше рыночной цены (напр., в 18 в. вдвое-втрое выше цен на рынке).
      Все вышеприведенные обстоятельства влекли за собой не только огромные затраты труда и нервное напряжение, но и влияли на весь быт земледельца, к-рый был пронизан стремлением к крайней экономии ресурсов и времени, что отчетливо отражает характер великорусского жилища, одежды, пищи, психологии сельского жителя и т.д. Это был постоянный на протяжении веков "мобилизационно-кризисный" режим выживания об-ва, дополняемый политическим режимом "крепостнического патернализма" со стороны гос-ва и господствующего класса.
      Сугубо экстенсивный характер земледелия страны, низкая урожайность, постоянно угрожавшая деградацией и гибелью, создавали в этом регионе Европы условия для существования лишь сравнительно примитивного земледельческого об-ва, в к-ром весь прирост населения вновь и вновь поглощался сферой землепашества.
      Больше того, исключительно экстенсивный характер земледелия страны и невозможность при тогдашнем уровне российской цивилизации развивать интенсивный тип земледельческого производства вели не только к постоянному поглощению людских ресурсов сферой землепашества, но с неизбежной постоянностью выдвигали проблему освоения новых территорий для увеличения валового продукта земледелия. Нужда об-ва в хлебе постоянно стимулировала этот процесс. К тому же основная территория России в тот период не выдерживала чрезмерного увеличения плотности населения. Пути миграции русских были исторически определены: это Юг, Юго-Восток и Восток Евразийского континента, куда волны переселенцев двигались из века в век, плавно обходя, а иногда и вторгаясь на территории иных этносов.
      Вместе с тем неумолимые, прежде всего геополитические, факторы, диктуя потребность более или менее гармоничного развития социума, порождали своего рода компенсационные механизмы. Крайняя слабость индивидуального крестьянского хозяйства в условиях Восточно-Европейской равнины была компенсирована громадной ролью общины на протяжении почти всей тысячелетней истории русской государственности. Крестьянское хозяйство как производительная ячейка, даже будучи "семейно-трудовым монолитом" (В.П. и Л.В. Даниловы), так и не смогло порвать с общиной, оказывавшей этому хозяйству важную производственную помощь в критические моменты его жизнедеятельности. Ограниченный объем совокупного прибавочного продукта в конечном счете создавал основу лишь для развития об-ва со слабо выраженным процессом общественного разделения труда. Однако задача выживания и развития данного социума обусловила необходимость оптимизации объема совокупного прибавочного продукта. Но на пути этой "оптимизации", а иначе говоря, необходимости резкого усиления эксплуатации крестьян стояла та же крестьянская община - оплот локальной сплоченности и средство сопротивления эксплуатации.
      Неизбежность существования общины, обусловленная ее производственно-социальными функциями, в конечном счете вызвала к жизни наиболее грубые и жестокие политические механизмы изъятия прибавочного продукта в максимально возможном объеме. Отсюда исторически обусловлено и появление крепостничества как наиболее реальной для этого региона Европы формы функционирования феодальной собственности на землю. Режим крепостничества сумел нейтрализовать общину как основу крестьянского сопротивления. Период 15-16 вв. был временем весьма непростого становления режима крепостного права как явления, порожденного не только ситуативными моментами (хозяйственное разорение, борьба за рабочие руки и т.п.), но и фундаментальными, непреходящими для феодального социума факторами (такими, как природно-климатические условия, минимальный объем совокупного прибавочного продукта, неизбежность существования общины). В свою очередь, режим крепостничества в России стал возможным лишь при развитии наиболее деспотичной формы государственной власти - российского самодержавия, имеющего глубокие исторические корни. В итоге такого рода "оптимизации" объема совокупного прибавочного продукта режим крепостничества, в свою очередь, породил и компенсационные (патерналистского типа) механизмы выживания, к-рые тесно переплетались и даже сливались с общинными механизмами выживания.
      Характерной особенностью российской государственности помимо жестокого политического режима власти является необычайно сильное развитие ее хозяйственно-экономической функции. Потребность в деспотической власти исторически лишь на ранних этапах была обусловлена политически (борьба с монголо-татарским игом, внешняя опасность, задачи объединения русских княжеств и т.п.). В дальнейшем этот режим существеннейшим образом был обоснован экономически. Ведь помимо функций изъятия прибавочного продукта и усиления эксплуатации земледельца "государственная машина" была вынуждена форсировать и процесс общественного разделения труда, и прежде всего процесс отделения промышленности от земледелия, ибо традиционные естественно-исторические черты средневекового российского об-ва - это исключительно земледельческий характер данного социума, отсутствие аграрного перенаселения, слабое развитие ремесленного и промышленного производства, постоянная нехватка рабочих рук в земледелии экстенсивного типа и их острое отсутствие в области потенциального промышленного развития.
      Отсюда необычайная активность Русского гос-ва в области создания т. наз. всеобщих условий производства. Это и строительство пограничных крепостей-городов, грандиозных оборонительных сооружений в виде засечных полос, строительство и организация крупных металлургических производств, огромных каналов, сухопутных трактов, возведение заводов, фабрик, верфей, портовых сооружений. Без принудительного труда сотен тысяч государственных и помещичьих крестьян, без постоянных своего рода "депортаций" в те или иные районы страны мастеров-металлургов, оружейников, каменщиков, купцов и т.п., наконец, без особого обширного государственного сектора экономики совершить все это было бы просто невозможно. Следует подчеркнуть, что в условиях России, и в частности с учетом исторически сложившейся ее огромной территории, функционирование многих отраслей экономики без важнейшей роли государственного сектора, элиминировавшего безжалостные механизмы стоимостных отношений, было невозможно на всем протяжении российской истории.
      Исторически реализация всех этих функций феноменальна сама по себе, ибо минимальный объем совокупного прибавочного продукта объективно создавал крайне неблагоприятные условия для формирования т. наз. надстройки над элементами базисного характера. Господствующий класс и неподатное сословие в целом на протяжении всего 18 столетия составляли не более 6-7% от населения страны (к 1861 г. - ок. 12%). Основная часть этой группы являлась своего рода несущей конструкцией всей структуры самоорганизации об-ва, к-рая неизбежно носила упрощенный характер. И не случайно, что в силу этой упрощенности из функций самоорганизации об-ва в нач. 18 в. и в более ранние эпохи резче всего помимо организационно-экономической проявляли себя военная, карательно-охранительная и религиозная функции. При этом во многом государственные рычаги управления уходили в толщу многочисленных структур общинного самоуправления города и деревни. Вместе с тем управленческая функция общины еще более усиливала ее как фактор господства общинных традиций в землепользовании, что в конечном счете необычайно сильно тормозило развитие частнособственнических тенденций в феодальном землевладении. Этот сложный и длительный процесс становления и укрепления феодальной земельной собственности так и не довел (вплоть до 1917г.) статус земельного владения дворянина до уровня полноправной частной собственности. Решающую роль в этом сыграли неистребимые традиции общинного землепользования, влияние системы "государственного феодализма", как, впрочем, и всей истории русского народа.
      Вместе с тем ведущая роль гос-ва в промышленном развитии страны способствовала гигантскому скачку в развитии производительных сил, хотя заимствование "западных технологий" архаическим социумом дало вместе с тем и чудовищный социальный эффект в лице массы рабочих, навсегда прикрепленных к фабрикам и заводам (т. наз. вечно отданные), что способствовало сползанию об-ва к рабству.
      В то же время как бы параллельное, чисто эволюционное развитие процесса отделения промышленности от земледелия в российских природно-климатических условиях имело в течение столетии лишь слабые ростки т. наз. неадекватных форм капитала с присущим им относительно высоким уровнем оплаты труда, сочетающимся с господством поденной и краткосрочной форм найма и ничтожной возможностью капиталистического накопления. В период 17 - нач. 18 в. и позже роль неадекватных форм капитала была весьма существенна. В силу этих обстоятельств в России в целом уровень промышленной прибыли на протяжении длительного исторического периода уступал по своим размерам торговой прибыли. А удачливые предприниматели-промышленники были, как правило, прежде всего купцами. И только резкая активизация оптовой торговли благодаря строительству каналов и ликвидации монополии города на ремесленное и промышленное производство кардинально расширила и удешевила рынок труда. Последнее привело к развитию уже вполне адекватных форм капитала в виде мануфактурного производства. Когда же во вт. пол. 19 в. капитализм в России стал быстро (по сравнению с прошлым) развиваться при активнейшем содействии гос-ва, мелкое производство так и не получило широких масштабов развития; в стране очень рано и весьма стремительно стало развиваться, в силу высокой стоимости всей инфраструктуры народного хозяйства, прежде всего крупное производство (на нач. 20 в. составлявшее более 70% предприятий), почти тотчас охваченное процессами монополизации. Думается, что природно-географический фактор, и в первую очередь необъятное пространство России, сыграл в данной ситуации далеко не последнюю роль.
      И в новейший период своей истории, в период роста механизации и химизации сельского хозяйства, внедрения достижений генной инженерии, Россия в области аграрного производства (при том, что существенно повысили свою роль аграрные технологии) остается в крайне невыгодной ситуации именно из-за краткости рабочего периода на полях. В силу той же причины российский крестьянин лишен и свободы маневра, компенсировать к-рую может только мощная концентрация техники и рабочей силы, что, однако, с необходимостью будет приводить к удорожанию продукции. В благополучной ситуации производительность на полях России должна была бы в несколько раз превышать производительность на полях зап. стран.
      В силу различия природно-географических условий на протяжении прошедших тысячи лет одно и то же для Запада и Вост. Европы количество труда всегда удовлетворяло не одно и то же количество "естественных потребностей индивида". В Вост. Европе на протяжении тысячелетий совокупность этих самых необходимых потребностей индивида была в несколько раз больше, чем на западе Европы, а условия для их удовлетворения гораздо сложнее и хуже. Стало быть, объем совокупного прибавочного продукта об-ва в Вост. Европе был всегда значительно меньше, а условия для его создания существенно труднее, чем в основных западноевропейских социумах. Это объективная закономерность, отменить к-рую человечество пока не в силах.
      Л.В. Милов
     
      ПРОТЕСТАНТИЗМ В РОССИИ одно из трех наряду с католицизмом (см. Католицизм) и православием (см. Русская православная церковь) главных направлений христианства. Возникнув в перв. четв. 16 в. в процессе широкого антикатолического движения Реформации в Германии и Швейцарии, протестантизм быстро распространился по мн. странам Зап. Европы. Он знаменовал собой новый поворот в развитии европейской (в основе своей христианской) цивилизации, выступая идеологическим обоснованием слома феодализма и формирования буржуазного об-ва. Россию, как страну православную, это антикатолическое движение, естественно, не затронуло, однако первые иностранцы-лютеране появились в Москве и Великом Новгороде еще при жизни М. Лютера (начало его проповеди- 1517 г., умер в 1546г.). Демонстрируя высокую степень приспособляемости к иным национальным, политическим, социальным и экономическим условиям, отличным от тех, в к-рых он возник и развился на Западе, П. в Р. постепенно превратился из вероисповедания незначительного числа иностранцев, оказавшихся по своим делам в России, в вероисповедание сначала небольшой, но со временем все более заметной части собственно россиян. В числе социально-экономических и духовных предпосылок постепенного укоренения П. в Р. можно назвать вызревание здесь товарно-денежных отношений - предвестника и фундамента буржуазного об-ва - и духовный опыт различных антицерковных движений, оппозиционных господствующему православию "ересей" (стригольников, антитринитариев-"жидовствующих", нестяжателей, позднее - Матвея Башкина, Феодосия Косого, Дмитрия Тверитинова и др.). В целом появление П. в Р. следует рассматривать в рамках более широкого и значительного явления встречи двух цивилизаций: российской (в основе своей евразийской и православной), еще недавно освободившейся от ордынского доминирования и нуждавшейся в дополнительных импульсах для преодоления двухвековой задержки в развитии, и западноевропейской, совершившей к этому времени в результате сначала Ренессанса, а затем Реформации значительный скачок в своем экономическом, политическом и духовном развитии. Россия принимала приезжавших сюда иностранцев из протестантских стран Европы не как представителей иной веры, а как носителей необходимых ей достижений западноевропейской культуры и экономики: мастеров, специалистов в различных областях знаний, культуры, производства и военного дела, еще не получивших развития в России, как обладателей капиталов и представителей международной торговли.
      Протестантизм проникал в Россию и укоренялся в ней различными путями. Первоначально это были купцы - преимущественно из северогерманских городов, а также из Швеции, Дании, немного позднее - из Англии и Голландии. Ганзейские купцы издавна вели оживленные торговые сношения с Новгородом и имели там подворья. Позднее их торговые связи протянулись и в Москву. Среди них были и последователи Лютера. Еще больше купцов-лютеран стало прибывать в Россию из Швеции. В результате мирного договора между Россией и Швецией в 1524 г. они получили право построить в Новгороде Великом торговый дом и торговать на всей территории Московского гос-ва. В 1553 г. англичане открыли для себя торговый путь в Россию через Белое море. В 1555 г. была образована Англо-Русская торговая компания, членам к-рой московское правительство предоставило право свободного въезда и беспошлинной торговли по всей стране. Вслед за ними этот торговый путь освоили и голландцы (в 1565). Английские и голландские купцы, так же как ранее немецкие и шведские, получили право свободно отправлять англиканские, лютеранские и реформатские богослужения на своих подворьях, в частных домах. Когда после завоевания Москвой Казанского и Астраханского княжеств Волга стала оживленным торговым путем, связавшим Зап. Европу и Московское царство со странами Востока, западные купцы-протестанты открыли свои подворья в поволжских городах: Нижнем Новгороде, Казани и др. Другим источником появления П. в Р. было приглашение на службу специалистов из зап. стран. Великий князь Василий Иванович (1524-1533) специально поручал своим нарочным агентам выискивать в зап. странах мастеров, "умельцев" и "знатцев" и приглашать их на государеву службу. В эти годы в Москву прибыло немало лекарей, аптекарей, торговых людей, художников, мастеров разных ремесел. Это были в основном протестанты из стран Северной Европы. В царствование Ивана IV Грозного было приглашено много медиков, цирюльников. художников, ювелиров, "пушкарников", "искателей злату и серебру" и др. специалистов. К гражданским специалистам вскоре добавились и приглашаемые из-за рубежа военные, к-рые должны были обучать русское войско западному военному искусству. В царствование Федора Иоанновича в русских войсках служили уже 5000 немцев. Большое число немецких ремесленников и техников вызвал в Москву Борис Годунов, оказывавший особое покровительство протестантам, бежавшим в Россию из стран Зап. Европы, спасаясь от религиозных войн. Всячески покровительствовали иностранным специалистам Михаил Федорович (1613-1645) и Алексей Михайлович (1645-1676), приближая их ко двору и определяя на гражданскую и военную службу. В это время в России проживало уже до 18 000 протестантов. Еще более активно политику привлечения в Россию специалистов высокой квалификации, в основном из протестантских стран Европы, проводил Петр I. Он приглашал ученых - физиков, химиков, математиков, корабелов, разведчиков руд, горнозаводчиков, мореходов, военачальников. При нем и его преемниках многие иностранцы-протестанты заняли видные посты в гражданском управлении, в армии, в Академии наук, вошли в состав высшей российской знати. Этот источник появления П. в Р. сыграл более существенную роль в формировании собственно протестантской части ее населения, поскольку многие из числа приглашенных на службу или в качестве мастеров своего дела переходили в русское подданство, частью принимая православие, частью сохраняя свою веру и образуя костяк протестантских общин. Их потомки в разных слоях об-ва вполне обрусевали, сохраняя свои немецкие, шведские и др. фамилии и приверженность протестантизму, гл. обр. лютеранству, а также кальвинизму, становились видными государственными деятелями, дипломатами, военачальниками, придворными чинами, учеными, деятелями русской культуры. К этому источнику следует добавить массовое приглашение Екатериной II немецких крестьян и ремесленников переселиться на постоянное жительство в Россию для освоения ее южных и поволжских земель. После манифестов Екатерины II, даровавших иностранным колонистам значительные льготы, включая свободу вероисповедания и освобождение от военной и гражданской службы, в Самарскую и Таврическую губернии в кон. 18 в. переселились тысячи семей немцев, фризов, голландцев из северогерманских земель, Зап. Пруссии, Нидерландов, Польши. В основном это были лютеране, меннониты, гернгутеры, а также католики. Переселение меннонитов в Россию продолжалось ив 19 в.
      Третьим заметным источником появления протестантов в составе населения России были пленные, к-рые по представлениям того времени составляли едва ли не самую ценную часть добычи. Пленных, владевших к.-л. профессиями, расселяли в Москве и др. российских городах, какую-то часть превращали в крепостных. Особенно много пленных-протестантов было взято во время Ливонской войны (1558- 1582). Иван Грозный специальным указом запретил продавать пленных и предписал отбирать из них тех, кто владеет к.-л. мастерством или искусством. Большое число ливонцев, шведов, шотландцев было поселено в Москве, Владимире, Нижнем Новгороде, Пскове, Новгороде Великом, Твери, Костроме, Угличе, на только что завоеванных казанских и астраханских землях. В Москве они селились в Немецкой слободе вместе с приглашенными на службу иностранцами, многие из них также принимались на государеву службу. Из их же числа были и первые пасторы протестантских общин в Москве. Расселяли пленных, среди к-рых были и протестанты, по русским городам и пограничным полосам и впоследствии - в 17 и 18 вв. При Петре I это были шведы, взятые в плен во время Северной войны. Их поселяли в разных городах Астраханской, Архангельской и Казанской губерний, в Воронеже, в к-ром для шведов-лютеран были построены две кирхи.
      Самым многочисленным пополнением числа протестантов в России были жители присоединенных к ней территорий в результате войн с Ливонией и Швецией. Российское правительство с большой терпимостью относилось к верованиям этого населения. Сдавшимся в июле 1558 г. жителям города Дерпта Иван Грозный гарантировал сохранение их религии с церквами и школами. По Ништадтскому мирному трактату (1721) Швеция уступила России свои права на Лифллндию, Эстляндию с островом Эзель, Ингерманландию и часть Финляндии с Выборгом. Ст. 10 этого трактата оговаривала религиозные права их населения: "В уступленных землях не имеет быть введено принуждение в совести, а напротив того, Евангелическая вера, церкви и училища и что к тому принадлежит, на том основании, на котором при последнем Свейском правительстве были, оставлены и содержаны будут с тем, однако ж, чтобы в них и вера греческого исповедания впредь также свободно и без всякого помешательства могла быть отправлена". В дальнейшем пополнение числа протестантов в центральной и вост. частях Российской империи происходило за счет миграции сюда из присоединенных земель в связи с государственной службой или деловыми интересами представителей прибалтийского дворянства, промышленников и купечества, а также за счет переселения прибалтийских и финских крестьян на свободные земли внутренней России в 19 и нач. 20 в.
      В 19 в. появляется новый источник формирования той части населения России, к-рая исповедует протестантизм. Это протестантские объединения сектантского типа, тоже западного происхождения, такие, как баптизм, евангельское христианство, адвентизм, позднее - пятидесятничество. Общины русских баптистов существуют в России с 60-х гг., евангельских христиан - с 70-х, адвентистов седьмого дня - с нач. 80-х гг. 19 в., пятидесятников - с 10-20-х гг. 20 в. В отличие от общин лютеран, реформатов и меннонитов, имевших отчетливую этническую окрашенность (немцы, скандинавы, прибалты и их потомки), эти течения протестантизма носили подчеркнуто вненациональный или наднациональный характер. Возникая первоначально в среде немецких колонистов, они очень скоро стали пополняться коренными россиянами, в частности из числа молокан и духоборцев, вполне адаптировались к российским условиям, вели службу на русском языке. Впоследствии они стали формироваться целиком или преимущественно из русских и др. россиян. Приверженцы этих протестантских вероисповеданий ныне составляют большую часть последователей протестантизма среди населения России. В последнее время к ним добавились последователи вновь возникающих общин Свидетелей Иеговы, Новоапостольской церкви, пресвитериан, методистов, квакеров. Армии спасения, многочисленных харизматических общин пятидесятнической направленности. Таким образом, будучи первоначально привнесенным с Запада, протестантизм за четыре-четыре с половиной столетия вполне укоренился в нашей стране, имеет значительную по количеству и устойчивую базу приверженцев, а следовательно, превратился в одну из традиционных религий России - российский протестантизм.
      П. в Р. представлен различными направлениями, церквами и деноминациями. Лютеране и реформаты (кальвинисты) появились в России уже в первой половине - середине 16 в. При Иване Грозном в Москве, в Иноземной (Немецкой) слободе, возникли первые две лютеранские и одна реформатская (голландская) общины. Сами лютеране ведут отсчет истории лютеранской церкви в России с 1559 г., когда благодаря появлению первого пастора из числа пленных ливонцев начались регулярные богослужения в общине. В кон. 1575 или нач. 1576 г. в Иноземной слободе была построена первая лютеранская кирха. Первая реформатская церковь была построена в 1616г. (по другим сведениям - в 1629 г.). К кон. 16 в. лютеранские и реформатские общины уже существовали во мн. российских городах, в основном расположенных на торговых путях: в Архангельске, Вологде, Угличе, Нижнем Новгороде, Казани и др. В 17-18 вв. количество лютеран и реформатов в России растет, возрастает их социальный статус. Многие из них занимают видное положение при царском дворе, на разных участках государственной штатской и военной службы, в промышленности, торговле, в сфере науки и культуры. Если в 16 и 17 вв. лютеранство и кальвинизм оставались исповеданиями только иностранцев, то, начиная с эпохи Петра 1, они фактически становятся признанными российскими религиями, хотя и сохраняют название "иностранных исповеданий". В нач. 19 в. численность лютеран в России значительно увеличилась за счет присоединения Финляндии (1809) и Польши (1815). Окончательно Евангелическо-лютеранская церковь была конституирована в России в 1832 г., когда Николай I подписал ее Устав, включенный в Свод законов Российской империи. Он действовал до 1917 г. В 19 в. число лютеран и их общин значительно выросло, расширилась их география, прежде всего за счет переселенцев из-за рубежа, привлечения больших групп иностранных специалистов в районы интенсивного промышленного развития, а также за счет аграрного переселения финских и прибалтийских крестьян в области Европейской России, Сибири и на Кавказ. По переписи 1897 г., лютеране составляли вторую по числу приверженцев конфессию в России. В 1914 г. в России было 194 прихода лютеранской церкви, имевших 145 церковных зданий. С отделением после 1917г. Польши, Финляндии и гос-в Прибалтики число лютеран и реформатов в России значительно сократилось. За годы советской власти в результате преследований церковная жизнь лютеран и реформатов была дезорганизована, связи между общинами нарушены, духовенство в массе своей репрессировано, сами церкви оказались на грани выживания. Возрождение Евангелическо-лютеранской церкви (под названием Немецкая евангелическо-лютеранская церковь) началось в кон. 50-х гг. 20 в. через возникновение отдельных общин в разных городах России, Казахстана, Средней Азии. С 70-х гг. начался процесс возрождения финских лютеранских общин. С нач. 90-х гг. в России действуют Евангелическо-лютеранская церковь (официальное название Евангелическо-лютеранская церковь в России, на Украине, в Казахстане и Средней Азии) и Евангелическо-лютеранская церковь Ингрии на территории России (Ингерманландская евангелическо-лютеранская церковь), а также отдельные эстонские, латышские и шведские лютеранские общины.
      Кальвинисты представлены Союзом евангелическо-реформатских церквей в России, объединяющим несколько общин, а также значительным числом пресвитерианских и методистских церквей, возникших в основном в 90-х гг. 20 в. в результате деятельности американских и корейских миссионеров.
      Меннониты появились в России в кон. 18 в. в результате переселения на земли Малороссии, Таврической губернии и Поволжья больших групп крестьян из Германии, Нидерландов и Польши. Переселение меннонитов в Россию продолжалось и в 19 в., охватив также Оренбургскую губернию. Меннониты селились общинами, соединявшими в себе хозяйственную и конфессиональную функции, не смешиваясь с окружающим населением. В середине 19 в. на базе возникавших в общинах социальных противоречий, различий в трактовке отношения к гос-ву, а также нек-рых догматических расхождений в рядах меннонитов произошел раскол на братских и церковных меннонитов. После 1917 г. часть меннонитов эмигрировала из страны, в годы коллективизации их хозяйственно крепкие общины подверглись раскулачиванию, а с началом Великой Отечественной войны - депортации в глубинные регионы СССР. В 1963 г. часть братских меннонитов вошла в состав Союза евангельских христиан-баптистов. В 80-90-х гг. значительная часть меннонитов выехала в ФРГ. В России оставалось несколько разрозненных меннонитских общин, небольшие группы братских меннонитов, как правило, входят в общины евангельских христиан-баптистов.
      Идеи баптизма привнесли в Россию эмиссары этого направления протестантизма из Германии. Первоначально их влияние было направлено лишь на немецкие колонии на Украине, в Крыму и на Кавказе, но постепенно оно распространилось и на представителей коренного населения, в основном из числа молокан и духоборцев. Первым из россиян принял водное крещение от баптистского проповедника молоканин Н.И. Воронин в Тифлисе в 1867 г. С этой даты ведут отсчет своей истории российские баптисты. Н.И. Воронин образовал на Кавказе и первую русскую баптистскую общину. Одновременно шел процесс распространения баптизма среди местного населения в Херсонской и Одесской губерниях.
      В 70-х гг. 19 в. в С.-Петербурге зарождается движение евангельского христианства. Начало ему положила проповедь англичанина лорда Г. Редстока. Община петербургских евангельских христиан образовалась в 1874 г., ее приверженцами стали в основном представители аристократических кругов (по имени руководителя общины отставного полковника В.А. Пашкова их стали называть "пашковцами"). Общины евангельских христиан постепенно распространились по России, существовали параллельно с баптистскими общинами, то сходясь, то расходясь с ними. Неоднократно предпринимались попытки объединения обоих движений, но противоречия между ними, как правило, брали верх. И те и другие длительное время преследовались царским правительством и Русской православной церковью, и лишь в соответствии с Указом "Об укреплении начал веротерпимости" от 17 апр. 1905 г. и Манифестом Николая II от 17 окт. 1905 г. они получили относительную свободу деятельности. Первые послереволюционные годы были отмечены быстрым ростом и распространением общин баптистов и евангельских христиан, однако в 30-х гг. оба союза - Союз баптистов и Союз евангельских христиан - были фактически разгромлены. Организованная деятельность этого направления протестантизма была возобновлена лишь в 1942 г., когда был создан Временный совет евангельских христиан и баптистов. В окт. 1944 г. состоялся съезд, на к-ром было принято решение об их объединении и создании руководящего органа - Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов. В 1945 г. к нему присоединилась часть пятидесятников, в 1947 г. - евангельские христиане в духе апостолов, в 1963 г. - братские меннониты. В 1960 г. в Союзе евангельских христиан-баптистов произошел раскол на почве несогласия части общин с зависимостью Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов от государственных органов. Отделившиеся общины образовали Совет церквей евангельских христиан-баптистов. После распада СССР в 1991 г. образовался Союз евангельских христиан-баптистов Российской Федерации, являющийся в настоящее время наиболее крупным протестантским объединением в России.
      Адвентизм, как и баптизм, первоначально распространялся среди немецких колонистов Юга России эмиссарами из Германии. В 1886 г. возникла община адвентистов седьмого дня в Крыму. Первая русская община адвентистов седьмого дня была образована Ф. Бабиенко в Ставрополе в 1890 г. Адвентисты подвергались нападкам не только Русской православной церкви и властей, но лютеран и баптистов, поскольку именно в их среде адвентисты находили своих первых последователей. Право свободно исповедовать свою веру они получили только в 1906 г. После революции 1917г. руководители адвентистов заняли лояльную позицию в отношении советской власти, что способствовало росту их общин. В середине 20-х гг. Церковь адвентистов седьмого дня пережила раскол на почве отношения к власти и к службе в армии, в результате к-рого от нее отделилась группа адвентистов-реформистов. В середине 30-х гг. в результате преследования властей Всесоюзный совет общин адвентистов седьмого дня прекратил существование. Он был восстановлен лишь в 1946 г., однако в 1960 г. был снова ликвидирован. Общины адвентистов седьмого дня вели автономную полулегальную деятельность, и только в кон. 70 - нач. 80-х гг. началось возрождение Церкви адвентистов седьмого дня и организационное объединение адвентистских общин. В настоящее время в России действуют Генеральная конференция - Евро-Азиатский дивизион Церкви христиан адвентистов седьмого дня, охватывающая своей юрисдикцией территорию России, стран СНГ и
      Балтии, и входящие в нее два Союза церквей адвентистов седьмого дня: Западно-Российский и Восточно-Российский.
      Пятидесятничество в России представлено несколькими направлениями. Первые американские миссионсры-пятидесятники появились на Северо-Западе страны незадолго до Первой мировой войны. Под их влиянием учение пятидесятников приняла часть общины евангельских христиан в Гельсингфорсе (1911). В 1913г. общины пятидесятников, принявшие название евангельских христиан в духе апостолов, возникли в Выборге и С.-Петербурге, затем в Московской, Новгородской, Вятской, Витебской и Могилевской губерниях, на Кавказе. В 20-х гг. наиболее распространенным направлением пятидесятничества в России и на Украине стали христиане евангельской веры. основателем к-рого был бывший баптист И.Е. Ворона ев. В 30-х гг. Союз христиан евангельской веры был распущен, а его руководители репрессированы. В 20-х гг. на Украине появились общины евангельских христиан пятидесятников-сионистов, получивших небольшое распространение и в России. После присоединения к СССР в 1939-1940 гг. Западных Украины и Белоруссии, Бессарабии и гос-в Прибалтики в стране начало быстро распространяться и стало наиболее многочисленным такое направление пятидесятничества, как христиане веры евангельской. В этот же период появились евангельские христиане святые сионисты ("мурашковцы") и субботствующие пятидесятники. Все направления пятидесятничества подвергались особо суровым преследованиям властей. В 1945 г. часть объединений христиан веры евангельской легализовалась и вошла в Союз евангельских христиан баптистов, в 1947 г. к нему присоединились евангельские христиане в духе апостолов. Часть общин христиан веры евангельской сохранила самостоятельность и стала действовать без регистрации. В 1968 г. часть не присоединившихся к ВСЕХБ общин христиан веры евангельской стала регистрироваться самостоятельно, а в 1989 г. и др. пятидесятники вышли из Союза евангельских христиан баптистов. В 1990 г. был создан Союз христиан веры евангельской Российской Федерации, а в 1991 г. - Объединенный Союз христиан веры евангельской, в к-рый вошли Союзы христиан веры евангельской России, др. стран СНГ и Балтии. Помимо Союза христиан веры евангельской в России действуют незарегистрированная Объединенная церковь христиан веры евангельской (пятидесятников), а также Российский объединенный союз христиан веры евангельской, в к-рый вошли несколько пятидесятнических, харизматических и пресвитерианских церквей. В 90-х гг. 20 в. в России в основном под влиянием западных миссионеров возникло большое число близких пятидесятничеству харизматических церквей, церквей полного Евангелия, церквей Христа и др. церквей, ассоциаций и миссий.
      Из др. протестантских направлений, получивших распространение в России, наиболее крупной и быстро растущей является религиозная организация Свидетелей Иеговы. Постепенно увеличивается число общин Новоапостольской церкви, Армии спасения, мормонов и квакеров.
      Р.А. Лопаткин
     
      ПСИХОЛОГИЯ ГЛУБИННАЯ - это совокупность бессознательных, иррациональных, эффективно-эмоциональных, инстинктивных и интуитивных процессов, побуждений, мотивов, стремлений человека и социума, к-рые скрыты "за поверхностью" сознания и находятся "в глубинах" психики. На этой основе формируется совокупность определенных осознанных и неосознанных психических феноменов как результат психического отражения исторической реальности. П. г. включает в себя тысячелетние и столетние традиции, обычаи, нравы, архетипы, мифы, символы, народное творчество (предания, сказания, былины, пословицы и поговорки, религиозные ритуалы и праздники), менталитет народа, его национальный и социальный характер и мн. др. Они оказывают влияние на общественное сознание каждой новой эпохи, особенно в переломные моменты истории гос-ва.
      При разработке государственной политики соблюдается принцип ментальной, социальной и национальной идентичности, но с учетом требований общецивилизационных законов.
      Социальная идентичность - это соответствие, совпадение принципов построения социального гос-ва, эффективной социальной политики и принимаемых в этих целях решений глубинным представлениям большинства граждан (напр., вековым представлениям о социальной справедливости). Национальная идентичность - это соответствие решений в области национальной политики национальному самосознанию, глубинной психологии этносов и "российского суперэтноса" (Л. Гумилев) как целостности и единства многообразия.
      Социальная и национальная идентичность - это соответствие, совпадение социального, национального самосознания и психологии множества "Я" сложившемуся социальному и национальному характеру народа. При этом важно выделять типы характеров. Социальный характер включает черты, свойственные большинству представителей данной культуры (или нескольких культур) в противовес индивидуальному и национальному характерам, благодаря к-рым люди, принадлежащие той или иной культуре, отличаются друг от друга. Национальный характер имеет, во-первых, свои собственные детерминанты, во-вторых, его ядром является язык, этноистория, культура, глубинная психология.
      Поскольку в России сейчас трансформировались экономический базис, идеи и идеалы, то неизбежны определенные сдвиги в проявлениях социального характера, что отражается и на социально-психологическом состоянии народа. Но при этом проявилась др. тенденция - усиление национального самосознания, национальной психологии, а это требует деликатного подхода к менталитету многочисленных этносов, наций и народов России (см. Менталитет). Содержание П. г. этноса, нации, народа, лежащей в основе их менталитета, не есть неизменная константа. Следует учитывать, во-первых, что П. г., менталитет народа включают в себя динамические черты, изменяющиеся под воздействием функционирующего в данный момент общественного сознания, во-вторых, исторически устойчивые компоненты (напр., общинность, социальная справедливость), оставаясь в своей основе неизменными, могут в разные эпохи выражаться в разных символах и лозунгах.
      Ученые справедливо указывают на следующую закономерность: до тех пор, пока действует сложившаяся веками ментальность, можно сколько угодно отдавать предпочтение зап. или вост. моделям и тратить на них огромные средства, однако такая реализация неизбежно будет осуществляться в рамках существующей ментальности, неподвластной принимаемым Госдумой законам и указам президента. У П. г., у менталитета народа есть собственная жизнь, малосопоставимая с жизнью одного поколения.
      При принятии властных решений следует учитывать в психологии российского народа то, что складывалось веками. А складывалось и хорошее, и плохое, но свое, свои представления о совести, добре, правде, смысле жизни, свои хозяйственные и культурные традиции, свой национальный характер, своя государственность, к-рые осознанно и неосознанно дают о себе знать.
      Поэтому сегодня актуальны исследования П. г., менталитета всех этносов, населяющих Россию, и в целом российского суперэтноса с тем, чтобы наиболее грамотно разрешать социальные, межэтнические, межрелигиозные конфликты, учитывать диалектику федеральных и региональных, государственных и муниципальных интересов, корректировать содержание реформ в центре, а главное - в российской глубинке.
      Серьезным подспорьем здесь могла бы быть разработка психограммы народов России и региональных общностей, т.е. своеобразной "психологической географии", подобно тому как разрабатывается и учитывается экономическая география при выработке экономических решений, политическая география - при выработке политических решений. Это позволит принимать управленческие решения, наиболее адекватно и идентично отражающие интересы республик, краев и областей. В противном случае могут усиливаться сепаратистские настроения или развиваться та же нациопатия. Разумеется, решение данной проблемы - дело весьма непростое.
      В каждом российском этносе, в каждом его поколении - ив современном тоже - появляются те же глубинные черты, к-рые сформировались в нем сотни, даже тысячи лет назад. Известно, что господство язычества - прошлое нашей страны, но все же остались еще языческие традиции. Живы языческие общины (напр., в Поволжье). Изучая "глубину памяти" язычества, можно сделать, по крайней мере, два вывода. Во-первых, в основе объединения всех наций и народностей современной России лежат и архетипы язычества, и они "держат на себе" великий российский суперэтнос как единство этнического многообразия. Во-вторых, многие славянские языческие архетипы вошли в парадигму современного православия, т.е. проявляются в наше время. Напр., архетип "кумира", или архетип "идола", а главное - "Божества". Народное верование в "мать сыру землицу" жило вначале в языческой, а затем в христианской форме. Далее оно трансформировалось в такие образы, как "Мать-Россия", "Родина-Мать". Содержание языческих культов и культов библейских сказалось на формировании монархической власти в России и "культа личности" (почитание богов перешло в почитание "Царя-Батюшки", а затем - вождя, генсека и т.д.) (см. Авторитаризм). Тысячелетие жизни по канонам православия существенно отразилось на национальном характере русских, что характерно и для др. этноконфессиональных общностей.
      В любой религии сконцентрирован и отсеян духовный опыт того или иного народа, группы народов. В религии отражена, зафиксирована и действует П.г. этноса. Молитвы, обряды (службы), проповеди, праздники, в сущности, это - социально-психологические технологии обслуживания духа и души человеческой, продолжение опыта предыдущих тысячелетий в судьбах разных народов.
      Особенность России - ее полиэтничность, при к-рой составляющие ее народы находятся на разных этапах развития. Отсюда своеобразие типа российской государственности с сильной центральной властью, мощной бюрократией и слаборазвитостью гражданского об-ва. И отсюда вытекают особенности социально-психологического состояния современной многонациональной России. Но это не является фатальной заданностью. Возможности для социальной коррекции есть. Лучшие умы России предсказали немало таких подходов, анализируя суть и судьбоносность своего Отечества.
      Данные антропологии, социологии и социальной психологии подтверждают, что у народов России существуют глубинные связи определенных "психологических черт" с наследственностью, с "определенными расовыми признаками". И целостность России - в единении "общих психологических черт ее народов" (Н.С. Трубецкой). Существует закон психической совместимости наций. Он подчеркивает, что, с одной стороны, культура должна воплощать в себе те элементы психологии, к-рые являются общими для всех или большинства личностей, причастных данной культуре, т.е. целостную, органическую совокупность элементов национальной психологии. А с другой - отличия разных национальных культур друг от друга должны быть идентичными различиям национальных психологии их носителей, т.е. отдельных этносов, наций, народов. От понимания или непонимания данной взаимосвязи общего и особенного и проистекает во многом истинный или ложный национализм как на осознанном, так и на бессознательном уровнях.
      В России много разных народов с разной П. г. Но у них много общего: они имеют общее основание (язык, культуру, социальное общение и т.д.), большинство из них тысячи, сотни лет жили вместе, пережив много исторических событий (войн, смут, лихолетий). Пережитое людьми не исчезает, оно оседает в хранилище их бессознательной памяти. Здесь "срабатывает" закономерная связь в цепи: социальный факт - социальное переживание - социально-психологический след. Социально-психологический след пережитого народами России и СССР - это неформальное признание русской культуры, проявление общинности, взаимовыручки, чувства локтя, соборности, мотив сильной государственности. В последнее время данный след трансформируется. И важно понять - почему и в каком направлении.
      Следует признать истину, что у России культурно-исторически сложился и теперь объективно существует социально-генетический субстрат - русский этнос. Исторически и семантически понятия "русский" и "российский" отождествлялись. Единство народов России создано "единым русским народом во всем сложном сочетании его национальностей". Но у них есть "сходство душевного уклада" (И. Ильин). Поэтому современная тенденция к обособлению закономерно (но не фатально) должна смениться другой - интеграционной, под незримым давлением общих интересов российского суперэтноса.
      Российский суперэтнос - это реально существующая общность в условиях множества этносов России. Или иначе - это наличие в каждом из них общих устойчивых черт, взаимопонимания и поддержки, общих принципов бытия в единой стране. Российский суперэтнос - это то, что правомерно назвать "российский народ", "россияне".
      Российский суперэтнос исторически формировался на основе русского этноса как базового, что отражено в названии общего гос-ва: Русь - Россия. Поэтому многие черты П. г. русских усвоили все другие нации, естественно, в разной степени и по-своему: горные народы - по-своему, равнинные - по-своему. Проводимые нами исследования показывают, напр., что между марийцами и русскими больше общих черт, чем отличительных. Известен постулат, ставший афоризмом:
      "В татарине много русского, так же и в русском - много от татарина".
      Современные сепаратистские, националистические проявления опасны для целостности России. Но они могут либо угасать, если в духовно-идеологической, информационной политике будет делаться акцент на общие глубинные ценности наших народов, либо разжигаться, если усиленно будут культивироваться лишь специфические феномены национальной психологии. В последнем случае неизбежно заболевание нациопатией, к-рое может в конечном счете привести ту или иную нацию к надлому или реликту.
      Исследования показывают также, что у группы наших исламских народов набор нек-рых фундаментальных ценностей практически тот же, что и у русских. Так, напр., главные особенности менталитета российских мусульман (эгалитаризм, коллективизм, конформизм, религиозно-общинная корпоративность и др.) имеют те же истоки: исламские и православные об-ва относятся к одному типу глобальных цивилизаций. Думается, что всплеск сепаратистских настроений также укладывается в определенные циклы.
      Весь строй характера даже самого малого народа трудно описать. Поэтому отметим лишь сушностные, устойчивые черты русского характера, вычленив типологические, социально-генетические, культурные качества "характера русского человека". Так, основная особенность русского характера (по оценке философов, историков, социологов, этнографов, психологов, писателей) состоит в противоречивости, загадочности, трудной предсказуемости.
      В этническом характере русских господствует инверсионная логика, когда происходят почти мгновенные переходы от одного полюса к другому, что ведет чаще к твердой социальной установке: каждое явление здесь есть оборотень, т.е. характеризуется способностью быстро повернуться противоположной стороной по закону "маятниковой модели", скажем, из "добра" превратиться во "зло" (резкая смена противоположностей). Ученые прослеживают действие "маятника" в характере русского этноса на протяжении всей его истории и выделяют три "глобальных цикла": 1)"соборности", 2) "умеренного" и "крайнего" авторитаризма, идеала "всеобщего согласия" и 3) "смутного времени", "катастрофы". И все это свершается на основе особенностей русского национального характера. Русский человек несет в себе, казалось бы, несовместимое: то одновременно проявляющееся, то чередующееся крайностями. Русский часто "не знал меры" и "легко попадал в крайности" - вот одна из глубинных, а значит, и устойчивых характеристик менталитета русского этноса.
      Исследования показывают, что, несмотря на явно просматривающееся наличие трансформации нек-рых черт, особенно положительных (доброта, мягкость, чувство собственного достоинства, чувство локтя, чуткость, любовь к страдающим и др.), и усиление ряда негативных (жестокость, склонность к самоуничижению, хулиганство, равнодушие, дерзость, недостаток средней культуры и др.), прежняя парадигма характера русского народа сохраняется. Сохраняется и возможность перехода ряда черт в свою противоположность (напр., вероятность перехода от "смирения и долготерпения" к "жестокости русских бунтов").
      Одним словом, сохраняется архетипическая, ментальная парадигма в характере русского народа, сложившаяся и продолжающая жить на основе его П. г. Вместе с тем новое время привнесло изменения в эту парадигму, к-рые сказались на состоянии и "глубинной" и "поверхностной" психологии. Большинство современных исследователей в качестве доминант социально-психологического состояния современного российского об-ва указывают на наличие экзистенционального вакуума (потери смысла жизни, неуверенности в завтрашнем дне), социального страха (страха за экономическое выживание, за сохранение жизни, страха перед близостью скорой смерти от терроризма. войны и т.п.), открытой и скрытой агрессии, депрессии, апатии, негативной саморефлексии (комплексы "русскости": самоуничижения, долготерпения, "рыночной ущербности", былой "державности", "обломовщины" и т.д.). Психосемантические исследования по представленной выше совокупности противоположных черт выявили, что сегодня у русских доминируют "выносливость к страданию", "жуткая покорность", "искание социальной справедливости", "долготерпение" или "христианское терпение", "отчаянность", "искание Бога", искание правды, совесть, порядочность. "склонность к разгулу и анархии" и потребность в наведении порядка, небрежность и воровской архетип, спад потенциала психической энергии, пассионарности. Вместе с тем все отчетливее просматривается тенденция к возрождению лучших черт в характере русского народа. Или, говоря словами И.Ильина, в России "...совершается незримое возрождение в зримом распаде". Для усиления положительной тенденции требуется, на наш взгляд, разработка программы социально-психологической коррекции и самокоррекции, рефлексии и саморефлексии русского народа по принципу: "Правильно направленные эти черты - бесценное свойство русского человека" (Д.С.Лихачев) (см. также Архетип, Менталитет, Соборность, "Обломовщина").
      В.Д. Попов
     

К титульной странице
Вперед
Назад