ЕВЛОГИЙ Георгиевский (в миру Георгиевский Александр Семенович) (10.4.1868, с. Сомово, Одоевского у., Тульской губ. - 8.8.1946, Париж) - церковный и общественный деятель. Е. родился в семье бедного приходского священника. В 1877-82 учился в Бе-левском духовном училище, а в 1882-88 в Тульской духовной семинарии. В это время он увлекся литературой, библеистикой, вопросами морали, пастырства, помимо официальных занятий изучал труды епископа Феофана Затворника, И.Янышева, духовно-богословские журналы, часто приезжал в Оптину пустынь к знаменитому старцу Амвросию Оптинскому, который благословил его, несмотря на нежелание родных, на обучение в Московской духовной академии. Во время обучения в академии Е. находился под духовным влиянием ее ректора - архимандрита Антония Храповицкого. В 1895 постригся в монашество, в сане иеромонаха стал преподавателем Тульской семинарии. В 1895-97 работал инспектором Владимирской духовной семинарии, затем посвящен в сан архимандрита и назначен ректором Холмской семинарии в Галиции - уездном городе с польско-еврейским населением и сложной религиозной жизнью (частыми православно-униатскими конфликтами). В 1902 назначен епископом Люблинским, викарием Холмско-Варшавской епархии; стал одним из главных инициаторов русского национального и религиозного возрождения в Галиции. После выхода 17.4.1905 указа о свободе совести - ведущий деятель сопротивления католической экспансии на Холмщине, где вероисповедная распря тесно переплеталась с национальной, а экономическое воздействие католиков соседствовало с практикой открытого насилия. Лично ходатайствуя перед императором и обер-прокурором Синода К.Победоносцевым, добился выделения Люблинской и Седлецкой епархий в самостоятельную Холмскую епархию; был назначен ее епископом.
Во время революционных событий 1905 Е. противодействовал еврейским погромам в своей епархии, оставаясь одновременно последовательным сторонником русских национальных традиций; разрабатывал проект выделения Холмщины в самостоятельную губернию, который не нашел поддержки у С.Витте, но безусловно приветствовался П.Столыпиным. В 1907 избирался православным населением Холмщины членом 2-й и 3-й Государственной думы, примыкал к фракции националистов, выступая как против смертной казни, так и против террора, захлестнувшего империю, а также за радикальную земельную реформу на Холмщине, направленную против малоземелья и жестокой эксплуатации местных крестьян польскими магнатами. В 1912 стал архиепископом Холмским. В 1914 назначен архиепископом Волынским. С объявлением 1-й мировой войны личным приказом императора назначен управляющим церковными делами на оккупированных территориях. После Февральской революции и отречения императора Е. подвергался травле как "черносотенец" и "старорежимник" со стороны т.н. "социал-диаконов" и "социал-псаломщиков" низшего холмского духовенства. Тем не менее созванный епархиальный съезд Холмщины высказал полную поддержку своему архиерею.
Летом 1917 принял участие в работе открывшегося в Москве Всероссийского Предсо-борного присутствия (в числе семи архиереев по выбору). 16 августа после литургии состоялось открытие Церковного Собора (в храме Христа Спасителя). Е. был избран председателем отдела "Богослужения, проповедничества и церковного искусства"; непосредственно он занимался выработкой богослужебного устава. Однако его проект реформ в этой области не получил одобрения председателя Соборного президиума митрополита Тихона (Белавина), который хотел сближения церкви со старообрядцами, не допускавшими никаких изменений в этой области. 5.11.1917 состоялось избрание патриарха. Накануне Е. совершал службу в Новоиерусалимском монастыре под Москвой, где молились члены Собора. 13 ноября по благословению патриарха Тихона он совершил заупокойную службу по убитым большевиками юнкерам. После интронизации патриарха в числе прочих был выбран в члены Патриаршего Синода.
После окончания сессии Собора Е. отправился в Киев и принял участие в борьбе за "единую и неделимую Русскую Церковь" против украинских автокефалистов. После занятия Киева Петлюрой он вместе с митрополитом Антонием был арестован в Киево-Печерской Лавре и в сопровождении католического патера депортирован в униатский базиликанский монастырь в городе Баучаг, в который затем были перепровождены и другие арестованные православные клирики и архиереи. После поражения украинских сепаратистов Е. и митрополит Антоний были вновь арестованы уже польской властью и отправлены во Львов; определены на поселение к известнейшему униатскому деятелю митрополиту Андрею Шептицкому, который не только радушно принял русских архиереев, но и приложил немало усилий для их освобождения. По его совету и при его участии они составили и передали через французского агента во Львове петицию премьер-министру Франции Ж.Клемансо с просьбой о своем освобождении. Получив свободу, они были через Буковину и Константинополь переправлены в августе 1919 к генералу Деникину в Екатеринодар.
После непродолжительного пребывания в разных городах Юга России Е., ввиду развернувшегося наступления большевиков, эмигрировал на корабле "Иртыш" в Константинополь, затем переехал в Белград и, наконец, обосновывался в городе Сермские Карловцы; испросил согласия сербского патриарха на переезд сюда Высшего церковного управления (ВЦУ) во главе с митрополитом Антонием. В 1920 ВЦУ назначило Е. управляющим всеми западноевропейскими русскими церквами на правах епархиального архиерея (решение утверждено патриархом Тихоном). Е. занялся организацией церковной жизни во вверенных ему приходах, принял участие в экуменической Женевской конференции, организованной американской епископальной церковью. В мае 1921 на объединительном съезде русских монархистов в Рейхенгалле (Германия) он вошел в Высший монархический совет, а позднее был избран заместителем председателя совета. Осенью 1921 Е. принял участие в работе Всезагранич-ного Церковного Собора в Карловцах, на котором, несмотря на монархические воззрения, выступил сторонником полного отделения эмигрантской церкви от политических воззваний и отказался подписать промонархическое воззвание Собора. 17.1.1922 указом патриарха Тихона возведен в сан митрополита, а 22 мая получил патриарший указ о расформировании ВЦУ ввиду его политических деклараций и подчинении всех зарубежных приходов Е. под временную юрисдикцию патриарха при поручении представить соображения о порядке управления названными церквами. В 1923 с согласия Е. был принят новый устав Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ), передававший основные полномочия по управлению зарубежной церкви Собору и архиерейскому Синоду РПЦЗ. Тем не менее в 1924 Е. заявил, что признает за Собором лишь "моральное", а не судебно-административное право в отношении себя. Он также оповестил о непризнании "Карловацкого учреждения" законной канонической властью над своей епархией. Данные действия были восприняты большинством русских архиереев за границей как раскол Зарубежной церкви. В 1927 они прервали общение с Е. и временно запретили ему совершать священнослужение. Это решение он также отказался признать, В том же году Е. и его духовенство приняло требование митрополита Сергия (Страгородского) дать подписку о "лояльности" советской власти, правда с оговоркой, что термин "лояльность" означает аполитичность. Это вызвало массу протестов со стороны видных деятелей российской эмиграции, в том числе и барона Врангеля, и одновременно привлекло к Е. целый ряд левых и либерально мыслящих эмигрантских философов.
Несмотря на обещание "лояльности", в 1930 Е. принял участие в Лондоне (по приглашению архиепископа Кентерберийского) в молениях о страждущей Русской церкви и 11 июля этого года был уволен митрополитом Сергием от управления Русской церковью в Западной Европе. Будучи "запрещенным" как Москвой, так и "карловцами", Е. обратился за помощью в Константинополь, перешел под юрисдикцию Вселенского патриарха. Даже после личного примирения с митрополитом Антонием в 1934 и непосредственного участия в попытках объединить русскую церковную диаспору сербского патриарха Варнавы Е. и созванное им епархиальное собрание западноевропейской епархии отказалось подписать в 1935 компромиссное решение о церковном единстве.
С начала 2-й мировой войны и оккупации Европы немецкие власти делали попытки переподчинить приходы Е. "правому" архиерейскому Синоду РПЦЗ. Во время оккупации Парижа Е., возмущаясь геноцидом евреев, в своих проповедях говорил на общехристианские темы веры и благочестия. Отечественную войну Е. переживал как "всенародный подвиг спасения Родины". Патриотические настроения привели его к мысли о возвращении в юрисдикцию Московской патриархии. Осенью 1945 он написал ходатайство о воссоединении с Московским патриархатом и 11.9.1945 получил соответствующий Указ патриарха Алексия (Симан-ского). Одновременно он дважды обращался в Константинополь с просьбой о разрешении вернуться в юрисдикцию Московской патриархии; ответа из Константинополя не последовало, и поэтому он до конца жизни оставался и именовался экзархом Вселенского патриарха. В то же время и Московский патриархат считал его своим экзархом. "Уклон" Е. к Москве вызвал упорное сопротивление его паствы, не разделявшей отношение своего иерарха к "советской церкви". В последние месяцы жизни Е. также испытывал разочарование от реальных контактов с представителями Московской патриархии.
Е. был похоронен на кладбище Сент-Же-невьев-де-Буа под Парижем. В его отпевании и похоронах принимали участие представители всех ветвей русского православия за границей, а также представители Московской патриархии. После смерти Е. некоторые его приходы перешли под юрисдикцию Москвы, основная же часть остается в подчинении Константинополя. В настоящее время это - небольшое русское викариатство Константинопольского патриарха с центром в Париже.
В историю русского православного зарубежья Е. вошел как "собиратель" либерально-философского направления русской церковной мысли. Под его юрисдикцией находились практически все деятели т.н. "русского религиозного возрождения": о.Сергий Булгаков, Н.Бердяев, С.Франк, Н.Лосский, Г.Федотов, А.Карташев, Г.Флоровский, В.Зеньковский, П.Струве и др., которым импонировала аполитичность и "либерализм" митрополита. Он являлся создателем Парижского Богословского института, первого высшего духовного заведения русской эмиграции, профессорами которого являлись самые известные ученые, философы и богословы зарубежья. При его непосредственном участии было организовано т.н. "Христианское движение", объединившее русскую религиозную молодежь, находившуюся под духовным влиянием и пользующуюся материальной поддержкой Всемирного христианского союза молодых людей (поэтому движение не было принято православными традиционалистами, видевшими в нем влияние "жидо-масонов"). Из движения вышло знаменитое братство "Православное дело", созданное известнейшей русской монахиней и поэтессой, матерью Марией (Скобцовой), погибшей в гитлеровских лагерях. Е. - основатель новых храмов и приходов во Франции (в том числе знаменитого Сергиевского Подворья), в Германии, Чехословакии, Бельгии, Италии, Норвегии и Швейцарии. Он также известен активной экуменической деятельностью, в частности, участием в Женевской конференции христианских вероисповеданий (1920), Ламбетской (1930), Лозанской (1927), Эдинбургской (1937), а также ряда др. экуменических конференций, положивших начало созданию Всемирного совета церквей.
Соч.: Путь моей жизни. Париж, 1947.
Р.Южаков
ЕВРЕИНОВ Борис Алексеевич (24.11.1888, с. Борщень, Суджанского у., Курской губ. - 29.10.1933, Прага) - историк, общественный деятель. Из дворян. Брат В.Евреинова. В 1907 окончил 3-ю петербургскую классическую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Специализировался по русской истории в семинаре А.Полиевктова, по истории славян - у Н.Ястребова, по всеобщей истории - у Э.Гримма. Получив в 1911 выпускное свидетельство, поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардейский кирасирский полк, был произведен в прапорщики и уволен в запас. Государственные экзамены в университете сдал весной 1913, получил диплом 1-й степени за сочинение "Преобразовательный план М.М.Сперанского 1809 г.". Осенью 1913 избран мировым судьей 4-го Льговского судебного округа Курской губернии. С марта по октябрь 1917 - уездный комиссар Временного правительства в Курской губернии. Член кадетской партии. После октябрьского переворота был вынужден оставить родовое имение и уехать в Киев; с июня 1918 по февраль 1919 - секретарь ученого комитета министерства исповеданий Украинской державы. Весной 1919 вступил в ряды Добровольческой армии, служил корнетом в 17-м гусарском Черниговском полку. В феврале 1920 тяжело ранен под Ростовом и эвакуирован вместе с госпиталем в Салоники (Греция). Непродолжительное время жил в Югославии, затем переехал в Варшаву, где последовательно занимал должности начальника канцелярии управления интернированных русских войск в Польше, председателя культурно-просветительной комиссии, управляющего делами Русского комитета в Варшаве, управляющего делами и члена правления Русского попечительного комитета в Польше.
Весной 1923 переселился в Прагу. Состоял товарищем председателя Пражской республи-канско-демократической группы - одной из ряда аналогичных кадетских групп, организованных П.Милюковым в противовес правому крылу партии. Правда, по свидетельству С.Пушкарева, Е. "был далек от партийно-политического сектанства и готов был служить делу сохранения и развития русской науки и русской национальной культуры рука об руку с людьми иных направлений и убеждений". Согласно А.Кизеветтеру, Е. был зачислен в члены Русской учебной коллегии в Праге по 3-й категории (в разряд оставленных для подготовки к профессорскому званию). В 1927 успешно выдержал магистерские экзамены на кафедре русской истории при Русской академической группе в Чехословакии, в 1928 получил звание приват-доцента. Один из основателей образованного в апреле 1925 Русского исторического общества (РИО) в Праге и его секретарь. В июне 1927 выступил с докладом "Реформа высших губернских учреждений в России в царствование Александра I" на Варшавской конференции историков Европы и славянского мира. С 1929 член Славянского института в Праге, одновременно являлся секретарем Русской академической группы в Чехословакии, членом Совета и ученой комиссии Русского заграничного исторического архива. Участвовал в работе 5-го съезда Русских академических организаций в Софии в 1930, выступил с докладом "Война за освобождение балканских славян (1877-78) и чешское общество". Входил в Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии. По инициативе Е. в Праге в 1932 было создано Русское музыкальное общество. Входил в состав редакционного комитета по подготовке пражского сборника, посвященного 70-летнему юбилею Милюкова, в котором поместил статью "Русский администратор новейшей школы (Записка псковского губернатора Б.Обухова и ответ на нее)"; составил библиографию печатных трудов Милюкова. В 1931 предпринял поездку в южную Чехию для работы в частных архивах в Трежбони, Чешском Крумло-ве и Индржиховом Гродце. Результаты поисков отражены в статьях Е., посвященных неизвестным эпизодам из истории дипломатических связей России (Александр I в гостях у князя Швар-ценберга // Центр. Европа, 1932, № 4; Два документа эпохи наполеоновских войн // Там же, 1932, № 11; Свидание Николая I с австрийским императором в Мниховом Градище в 1833 // Там же, 1933, № 6). Одной из главных областей исторического интереса Е. была личность М.Бакунина. На основе изучения материалов Пражского полицейского архива и других архивохранилищ Праги вырос цикл статей Е., повествующих о пражском этапе в жизни Бакунина, о его увлечении идеей создания всеславянской федерации ("Исповедь" М.А.Бакунина // Зап. РИО в Праге, 1930, т. 2; М.А.Бакунин и австрийские власти в 1849-1851 // Науч. тр. Рус. народ, ун-та (РНУ) в Праге, 1 93 1, т. IV; Бакунин и Палацкий // Центр. Европа, 1.931, № 6; Последний этап славянской деятельности Бакунина // Науч. тр. РНУ, 1 933, т. V; Бакунин и славянский съезд 1848 года в Праге // Зап. Рус. науч. ин-та в Белграде, 1936, вып. 1 3). Статья Е. "Борьба Москвы с восточными инородцами в бассейне Волги и Камы" (Зап. РИО в Праге, 1927, кн. 1) направлена против утверждений евразийцев о мирном характере русской колонизации в Поволжье в XVI-XVII вв. Е. известен также как автор некоторых литературных произведений, опубликованных в зарубежных эмигрантских изданиях в 20-е - начале 30-х.
Милюков так оценивал деятельность Е.: "В Б.А.Евреинове мы потеряли молодую силу, которая обещала, если бы обстоятельства сложились более благоприятно, развернуться в первоклассного исследователя".
Лит.: Пушкарев С.Г. Борис Алексеевич Евреинов. Биографич. очерк; Лапшин И. Музыкальная деятельность Б.А.Евреинова; Бем А. Б.А.Евреинов - писатель // Зап. РИО в Праге, 1937, кн. 3; Соловьев А.В. Борис Алексеевич Евреинов // RSU, 1935. sv. V-VII; Мейснер Д. Памяти Б.А.Евреинова // ПН, 1933, 4 нояб.; Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.
Арх.: ГАРФ, ф. 5891.
Л.Демина
ЕВРЕИНОВ Владимир Алексеевич (17.8.1887, Курск - 3.12.1967, Париж) - агроном. Из семьи помещика. Брат Б.Евреинова. В 1913 окончил физико-математический факультет Петербургского университета. В течение последующих четырех лет Е. состоял на службе в Курском уездном и губернском земстве, исполнял обязанности мирового судьи, предводителя дворянства губернии. После событий октября 1917 решил посвятить себя научной работе. В 1919 защитил диссертацию на соискание степени магистра естественных наук. С 1920 в эмиграции.
Около трех лет Е. прожил в Югославии, где преподавал естествознание и географию в 1-й русско-сербской гимназии Белграда. Одновременно он - помощник особоуполномоченного заграничной организации Всероссийского союза городов. В 1923 Е. переехал в Прагу. По приглашению преподавательского состава Русского института сельскохозяйственной кооперации он читал курс лекций по плодоводству. Согласился Е. и с предложением министерства земледелия Чехословакии о назначении ученым помологом Хлумецкого питомника. Его выступления на заседаниях научных обществ в Хлумце и Мельнике, Брно и Праге, в русских и чешских учебных заведениях всегда собирали огромную аудиторию. В Карловом университете Е. защитил докторскую диссертацию, получив диплом "rerum naturalium". В 1926 Е. издал учебное пособие по плодоводству, ягодоводству и огородничеству, которое специалисты оценивали как настольную книгу.
В 1928 Е. выехал во Францию, где получил пост директора имения "Сомашез", которое принадлежало сенатору Руару, создателю и владельцу фруктовых садов и питомников на юго-западе Франции. Уже через несколько лет им.е получило репутацию показательного, а работами Е. заинтересовались профессора Высшей национальной агрономической школы Шале и Ри-вальс, к нему обращались за консультациями агрономы, студенты, сотрудники научных центров - "L/Horticulture de la Haute Garonne", "L(Histore Naturelle de Toulouse". Результаты наблюдений и экспериментов исследователь излагал на страницах специализированной печати - журнала "Хозяин" и др. Его статьи переводились на французский, немецкий, чешский языки.
С 1946 Е. возобновил педагогическую деятельность, возглавив кафедру Агрономической школы (института) в Тулузе. В начале 60-х он был избран почетным профессором этого учебного заведения, туда же ученый передал свою уникальную библиотеку. Продолжал Е. и исследовательскую работу. Со 2-й половины 40-х он в качестве технического директора Тулузских пепиньер создавал в им.и "Флямбель" опытные поля, питомники, новые коллекции фруктовых культур.
Французская общественность высоко оценила заслуги Е. Он неоднократно награждался Обществом садоводов Франции, а 17.11.1965 сельскохозяйственная Академия на своем открытом заседании присудила ему именную медаль и премию "Ксавье Бернар". Коллеги характеризовали Е. как человека, исключительно преданного делу, "которому столько обязаны фруктовые насаждения не только юго-запада, но и многих других районов Франции". Похоронен Е. на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
В.Телицын
ЕВРЕИНОВ Николай Николаевич (13.2.1879, Москва - 7.9.1953, Париж) - режиссер, драматург, историк и теоретик театра. Из дворянской семьи. Отец Е. - видный инженер и чиновник министерства путей сообщения, мать - из обрусевшего французского рода. Детство Е. прошло в Екатеринославе, Дерпте, Пскове и др. городах, где работал" отец; окончил гимназию в Москве. Первые любительские театральные опыты Е. относятся к годам обучения в Петербургском училище правоведения (1892-1901), окончив которое, Е. поступил на службу в министерство путей сообщения и одновременно в Петербургскую консерваторию в класс композиции Н.Римского-Корсакова. В 1906 редактор левой газеты "Новый путь". Писал пьесы, которые ставились в провинции и столицах, позднее вошли в 1-й том его драматических сочинений (1908). Свой собственный драматургический стиль и почерк Е. обрел постепенно с включением в режиссерскую работу. Организатор (1907-8) и главный режиссер (1911-12) Старинного театра, ставившего перед собой задачу реконструкции театральных систем прошлого (средневековья, испанского театра). В 1908 был приглашен В.Комиссаржевской режиссером в ее театр, где поставил "Франческу да Римини" Д'Аннунцио, "Ваньку Ключника" Ф.Сологуба, "Царевну" ("Саломею") О.Уайльда. Запрет последней постановки церковными властями привел к фактическому банкротству театра. Весной 1909 вместе с Ф.Комиссаржевским организовал "Веселый театр для пожилых детей", где впервые была поставлена его арлекинада "Веселая Смерть", а также пьесы К.Пруткова. Необычайный успех Е. в жанре театральной миниатюры и пародии привел к приглашению его главным режиссером в театр "Кривое Зеркало" (1910), где он проработал вплоть до революции. За эти годы Е. осуществил постановку около 100 миниатюр и пьес, в том числе им написанных: "В кулисах души", "Ревизор", режиссерская буффонада в 5-ти "построениях одного отрывка", "Школа этуалей", "Кухня смеха", "Четвертая стена" и др. Пользовался популярностью в кругах художественной интеллигенции как пародист и театральный насмешник, один из непременных участников петербургского артистического подвала "Бродячая собака" и его преемника - "Привала комедиантов", где выступал с "интимными песенками", частушками, "музыкальными гримасами" - импровизациями на фортепиано и др. инструментах.
В 1908-11 преподавал на драматических курсах Риглер-Воронковой. Работал над статьями и книгами "Введение в монодраму" (1909), "Крепостные актеры" (1911), "Нагота на сцене" (1911), "Бердслей" (1912), "Театр как таковой" (1912), "Театр для себя" (в 3-х частях, 1915-17), в которых разработал понятие "театральность" - по его мнению, это природой заложенный инстинкт преображения, присущий биологически едва ли не всему живому от птиц и рыб до человека. Создатель оригинальной драматургической теории, Е. разработал также принцип "монодрамы", в которой отношение персонажа к окружающему миру должно стать точкой зрения каждого из публики: зритель должен настолько вжиться в душевный мир действующего лица пьесы, что он как бы превращается в этого персонажа. Теории Е. и дискуссии вокруг них во многом обогатили практику нового театра XX в. Е. был одной из ключевых фигур русского художественного авангарда: дружил с футуристами (Д.Бурлюк, В.Маяковский, В.Хлебников), в 1910 оформил их выставку, участвовал в диспутах о настоящем и будущем искусства. Е. рисовали И.Репин, М.Добужинский, Ю.Анненков, Маяковский, С.Сорин и др.
Осенью 1917 уехал на юг, работал в Киеве, Сухуми, Тифлисе. Вернувшись в Петроград осенью 1920, возглавил постановку одного из наиболее масштабных массовых празднеств революции - "Взятие Зимнего дворца". Читал лекции по истории и теории театра, работал в театре "Вольная комедия", ставил спектакли в московском "Кривом Джимми". Особый успех имела его пьеса "Самое Главное" (20.2.1921, "Вольная комедия"), впоследствии она шла в большинстве стран Европы и Америки. В послереволюционное время написал книги "Оригинал о Портретистах", "Происхождение драмы" (обе - 1922), "Азазел и Дионис", "Распутин", "Театр у животных" (все- 1924). В 1925, вовремя гастролей "Кривого Зеркала" в Варшаве, уехал через Польшу в Париж, не собираясь тогда еще остаться за границей. 1926 провел в США, где консультировал постановку своих пьес "Самое Главное" - на сцене "Guild-Theatre" и "Корабль Праведных" - в "living Place Jewish Art Theatre" (Нью-Йорк), читал доклады о театре.
С января 1927 постоянно проживал в Париже, где продолжал плодотворно работать как драматург, режиссер, сценарист. В 1929-30 поставил "Снегурочку", "Сказку о царе Салта-не", "Руслана и Людмилу" для парижской "Русской оперы" М.Кузнецовой. Участвовал в организации и подготовке программ недолговечных эмигрантских театров миниатюр, в том числе "Летучей мыши" (франц. программы 1928, 1937), "Бродячих комедиантов" (1934). В 1937 завершил работу над фундаментальным эстетическим трактатом "Откровение искусства" (первонач. назв. "Искусство как сверхмастерство", неопубл.). В 1934-35 работал в Сорбонне с группами студентов над реконструкцией спектаклей средневекового театра. В 1935 поставил "Царя Салтана" и "Горе от ума" в Пражском Национальном театре. Успех "Самого Главного", переведенного более чем на 15 языков, как и отдельные постановки других его пьес: "Театр Вечной Войны" (1927), "Корабль Праведных" (опубл. в 1935), "Радио-поцелуй или Робот Любви" (1925, неопубл.), "Любовь под микроскопом" (1931, неопубл.) - способствовали материальному благополучию Е. В то же время ему откровенно не везло в киномире - большинство созданных по его сценариям и при его участии фильмов по техническим причинам не стали событием ("Плодородие", 1928; "Только не в губке", 1931). Не пользовались особой популярностью и книги Е. по философии театра - сборники дореволюционных статей и отрывков из книг, переведенные на английский, французский, испанский и итальянский языки.
В годы 2-й мировой войны Е. сотрудничал с рядом русскоязычных парижских театров, писал мемуары о годах, проведенных в "Кривом Зеркале" ("В школе остроумия" - не опубл.), создал либретто балета "Шота Руставели". Его исторический очерк "Караимы" помог представителям немногочисленной группы этого народа в Париже избежать депортации в нацистские лагеря смерти. Послевоенные годы Е. проводил в написании "Истории русского театра" (1948), редактировании старых пьес: "Шаги Немезиды" (1939, опубл. в 1956 - о сталинском терроре), "Чему нет имени" (1937, опубл. в 1963) и создании новых - "Граждане второго сорта" (1950). В 1945 выступал с циклом передач по французскому радио о выдающихся деятелях русской культуры, с которыми ему приходилось общаться - М.Горьком, К.Станиславском, Н.Римском-Корсакове, В.Маяковском, А.Таирове, М.Зощенко и др. Одна из последних работ Е.-режиссера - постановка ревю из его одноактных пьес на французском языке - в Казино-Монпарнас ("Инфернальная Комедия", 1948). Последнее публичное выступление Е. состоялось на вечере, посвященном Московскому Художественному театру 7.1 1.1948. Перед смертью он успел закончить книгу об эмигрантском театре в Париже ("Памятник мимолетному", 1953) и русскую версию "Истории русского театра" (1955). Похоронен на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. На доме в Париже, где жил Е., в 1979 установлена мемориальная доска.
Соч.: Le theatre en Russie avant 1946. Paris, 1946; Histoire du theatre russe. Paris, 1947; Нас было четверо // Возрождение, 1952, № 21-23.
Лит.: Philippe M. Presentation de N.Evreinoff. Paris, 1959; Кашина-Евреинова А. Н.Н.Евреинов в мировом театре XX века, Париж, 1964; Hilderbrand О. Fralsaren Harleken: Theater och verkleghet Nikolai Evreinovs dramatik. Uppsala, 1978; lolub S. Evreinov: The Theatre of Paradox and Transformation. Ann Arbor (Mich.), 1984; Белов Е.Н. О судьбе литературного наследства Н.Н.Ев-реинова // Сов. архивы, 1991, № 4; Бабенко В. Арлекин и Пьеро. Екатеринбург, 1992.
Арх.: ГАРФ, ф. 5881, on. 2, д. 328; РГАЛИ, ф. 982.
А. Томашевский
ЕГОРОВА Любовь Николаевна (Александровна) [по 1-му мужу Мамонтова, по 2-му - Трубецкая] (27.7.1880, Петербург- 18.8.1972, Париж) - танцовщица, педагог. По метрике - "незаконнорожденная царскосельской купчихи". Закончила Петербургское театральное училище в 1898. Выпускавший педагог Э.Чекетти показал ее вместе с одноклассниками Ю.Седо-вой, М.Обуховым, М.Фокиным в pas de quatre, поставив короткий балет "Урок танцев в гостинице". Задача была одна - продемонстрировать в ролях сестер, хозяек гостиницы, танцевальные возможности выпускниц, состязающихся в виртуозном танце. Е. и Седова заслужили одобрение и публики, и прессы; обеим было предсказано будущее балерин. Однако путь к званию и репертуару балерины оказался для Е. длинным и весьма непростым. Оказавшись в кордебалете Мариинского театра на положении "корифейки", Е. с полной самоотдачей занималась танцами и с радостью бралась за любую партию. С репертуаром же ей часто не везло, и то, что предлагали, далеко не всегда было выигрышно, как, например, ее первая балеринская партия - Илька в "Очарованном лесе" Р.Дриго в постановке Л.Иванова, которую она получила в 1901.
Дарование Е. было тихим, мягким, лиричным. Миловидное лицо, ладная женственная фигурка, красивой формы ноги с огромным подъемом - все в ней было изящно и гармонично, все располагало к умиротворению, созерцательному покою. Ее танец и игра были неброски, напора и чрезмерности лишены. Одно движение мягко переходило в другое, образуя спокойно льющуюся мелодию. Эта кан-тиленность танца была одним из высших достижений русской исполнительской школы XIX в., но в тот момент предпочтение отдавалось виртуозному танцу. Итальянские гастролерши устанавливали здесь рекорды, и многие русские балерины за ними тянулись, Е. же оставалась верна самой себе и своему таланту, и затаенный лиризм окрашивал ее танец множеством разнообразных оттенков. Е. совершенствовала свое танцевальное мастерство не за границей, как было принято в то время, а у русских педагогов Е.Вазем, М.Горшенковой, А.Иогансона. Но и веяния дунканизма не прошли мимо нее, обернувшись для танцовщицы еще большей раскрепощенностью, естественностью движений корпуса и рук. Она мечтала о новой хореографии, однако одноклассник Фокин - будущий реформатор балетного театра - долго не видел в ней свою героиню. Приходилось исполнять традиционное: Голубую георгину в одноименном балете М.Петипа (1905), Мирту в "Жизели" А.Адана (1907), принцессу Флорину в "Спящей красавице" П.Чайковского (1909). Критики, не находя в ней ни экстатического темперамента, ни броских исполнительских красок, часто недооценивали выступления Е. Некоторые балеты - например, "Раймонда" А.Глазунова (1910) - доставались ей "с чужого плеча" раз в год. Но репертуар Е. тем не менее пополнялся: на 2-м десятилетии своей службы она исполняла такие несхожие роли как Медора, Царь-девица, Китри, Пахита, Аспиччия. В 1911 состоялся дебют в партии Авроры ("Спящая красавица"), в 1913 - в партиях Одетты-Одиллии ("Лебединое озеро" Чайковского). Е. выигрывала там, где ей удавалось высветить лирические интонации. Ее Одетта была трогательной и в меру тревожной, Аврора - мягкой, словно светящейся изнутри. В 1914 Е. удостоили звания балерины. В этом выразилось скорее признание ее нужности в труппе, чем дань таланту. А талант у Е. был, но пришелся, очевидно, не ко времени. Сдержанные краски, естественность и простота оказались выигрышны в Жизели (1914). Эта роль была давно желанной и выстраданной. Героиня Е. привлекала психологической правдой чувств и затаенным, не показным,' драматизмом. Рецензент сравнивал ее Жизель с павловской и отмечал: "Игра г-жи Егоровой, может быть, не так ярка, но она более натуральна, без пафоса, проще".
Е. получила пенсию в 1916, но продолжала выступать. Прощальный бенефис состоялся 22.1.1917 - давали "Лебединое озеро". Отъезд после революции многих ведущих исполнителей за рубеж обеднил труппу. В 1918 было решено пригласить на ряд гастролей в Мариин-ском театре Е. Обещали "Жизель", "Баядерку", "Талисман". Но Е., находившаяся в Финляндии, в Россию не вернулась. Она отбыла во Францию (1917) и с тех пор на родине ни разу не была.
В Париже Е. вступила в дягилевскую антрепризу (1921-23). На лондонской премьере "Спящей красавицы" (1921) исполнила фею Канареек, а позднее - и роль Авроры в очередь с В.Трефиловой и О.Спесивцевой. Выйдя замуж за князя Н.Трубецкого, оставила сцену. В 1923 открыла в Париже школу танцев. В 1937 создала там же труппу "Балеты молодости" во главе с Ж.Ведтом. В ней дебютировали многие ее ученики, в том числе Ж.Скибин. У нее учились также другие талантливые исполнители - С.Шварц, Ж.Шарра, Ю.Алгаров, Э.Пагава. Короткое время преподавала в Лондоне и поставила "Свадьбу Авроры" для Королевского Датского балета. Но Париж оставался местом ее постоянного жительства и работы, второй родиной. Е. преподавала до глубокой старости, приобщая западных артистов к великой школе русского балета. Сохранились кинокадры, запечатлевшие балерину уже в весьма преклонном возрасте во время урока. Показ и замечания Е. интересны тем, что дают некоторое представление об эстетике танца ее времени. Кроме того, даже эти несовершенные кадры зафиксировали живость педагога и заботу ее о выразительном и естественном танце. Современные исследователи видят в Е. исполнительницу, обогнавшую время, предвосхитившую поэтический лиризм танца Г.Улановой.
Лит.: Борисоглебский М. (сост.) Материалы по истории русского балета, т. 2. [Л.], 1939; Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч. 2. Танцовщицы. Л., 1972.
Л. Соколов-Каминский