дил впечатление чисто батальной картины. Несут на но
силках раненого офицера. Лица не видно, но виден Вла
димирский крест. У резерва носилки опускают, и мне ви
ден первый раненый —это был командующий 4-й ротой
лейб-гваридии Преображенского полка штабс-капитан
Кутепов.
Далее 1916 год. Командующий 2-м батальоном преобра-
женцев капитан Кутепов сменил мой батальон на позиции
под Шельвовом у Луцка. Как всегда, строго по форме оде
тый, точный, спокойный и трезво смотрящей на дело. Имен
но трезво, без всякого пафоса, громких фраз и бряцания
оружием. А.П. был слишком хорошим строевым офицером,
для того чтобы рисоваться и стремиться блистать. Я хоро
шо помню наши беседы в блиндаже при свечке на покры
тых соломою нарах. Его критику модных в то время заве
зенных к нам с французского фронта и уже устаревших до
ввоза новшеств и его чисто практический, основанный на
здравом смысле подход к делу.
Затем революция 1917 года, глубоко и во всем проти
воречившая всем взглядам, симпатиям и идеалам А.П. И
этой внушавшей ему всегда столь глубокое отвращение
революции по иронии судьбы суждено было стать пере
ломом в его жизни. Лишь отличный строевой офицер до
революции, после нее он выносится жизнью в первые
ряды борцов против нее. Именно в этой борьбе с револю
цией он нашел свое призвание, и вся его дальнейшая
жизнь проходит под знаком непрестанной, непрерывной
и беспощадной борьбы с ней. В этой напряженности его
борьбы, заражавшей всех, с ним соприкасавшихся, и был
заложен тот ореол, который окружал его имя и который
стихийно выносил его на пост вождя вооруженных сил
русской контрреволюции.
С самых первых дней революции он в числе, увы, не
многих, истинно верных долгу до конца, принимает уча
стие в вооруженной борьбе с ней на улицах Петрограда в
феврале.
Я не буду здесь касаться его блестящей роли в этих со
бытиях, описанных им самим незадолго до его похище
ния. Вернувшись из Петербурга на фронт, он становится
