Кончились походы по донским и кубанским степям.
Добровольцы только за 1-й поход в два с половиной меся
ца прошли тысячу верст. Из 80 дней —44 дня вели бои. Во
2-м походе не меньше.
Непрерывные бои без отдыха, без смены. Оружие дос
тавали с боя. Перевязочных средств не было. Раненые тряс
лись на повозках и втомленииждали развязки каждого боя...
Легла на добровольцев и великая моральная тяжесть. За
ними не стояла Верховная власть, которая взяла бы на себя
всю ответственность за войну, к томуже за войну не против
внешнего врага, а войну междоусобную, где нравственная
ответственность за проливаемую кровь несоизмеримо тя
желее. Эту тяжкую ответственность первопоходники взва
лили на себя первые и в полном духовном одиночестве.
Поистине —тернистый путь, прокладываемый мечом.
В гражданской войне враг со всех сторон. Кто друг, кто
недруг —неизвестно. От родных отрезаны, и тыла нет. Нет
и милости к побежденным. Воздух насыщен злобой и не
навистью...
Беспощадность и террор к офицерам были холодным
расчетом советской власти, а солдатская и матросская воль
ница видела в каждом офицере осколок старого режима,
живое напоминание прошлой войны и молчаливый укор
своей совести. Это надо было растоптать, уничтожить...
В Евпатории в трюме гидрокрейсера «Румыния» пере
везли триста обреченных офицеров.
«Смертника вызывали к люку. Вызванный выходил на
верх и должен был идти через всю палубу на лобное место
мимо матросов, которые наперерыв стаскивали с несчас
тного одежду, сопровождая раздевание остротами, руга
тельствами и побоями. На лобном месте матросы опроки
дывали приведенного на пол, связывали ноги, скручивали
руки и медленно отрезали уши, нос, губы, половой орган,
отрубали руки... И только тогда истекавшего кровью, ис
пускавшего от нечеловеческих страданий далеко разно
сившиеся, душу надрывающие крики русского офицера
отдавали красные палачи волнам Черного моря»...
(Гене
рал АИ.Деникин.
Очерки Русской Смуты. Т. 3- С. 41).
Некоторые офицеры спасались чудом.
