откуда-то из-под Ленинграда. Оно датировано шест
надцатым сентября 1941 года. «Идут сильные бои,—
писал Василий Яковлевич, — адреса пока нет, часто
меняем место расположения. Жди писем».
Но писем больше не пришло.
12
июня 1945 года
Комсомольский райвоенкомат сообщил Софье Алек
сеевне, что ее муж пропал без вести в 1941 году.
Мне не раз и раньше приходилось беседовать
с людьми,
у
которых кто-то из близких до сих пор
числются в без вести пропавших. Более двадцати
лет прошло с тех пор, как закончилась война, а че
ловек все еще мучается надеждой: вдруг да жив
где-то солдат. На войне ведь всякое бывает. Никто
не видел, как он погиб.
Но время идет, солдат не возвращается, а на
дежда все живет, терзает человека, как затянув
шаяся болезнь. Это она заставляет всматриваться в
каждого, прохожего, прислушиваться к каждому
звуку шагов за дверями, вскакивать по ночам, ког
да ветер вдруг предательски хлопнет ставнем.
И всегда одно и то ж е : а вдруг...
Такие надежды терзали и Юлию Васильевну Ше
стакову вплоть до октября шестьдесят шестого года,
до того самого дня, когда УчаЛинский военкомат со
общил ей об оштинской находке.
'Выросли, вышли на самостоятельную дорогу
дочки Егора Яковлевича. Младшая — Маша — и не
помнит отца. Когда он уходил, ей был всего год от
роду.
Юлия Васильевна провожала мужа спокойно.
Он уходил на обычные учения на месяц. Не знали
тогда супруги Шестаковы, что те прощальные мину
ты за околицей станут последними в их короткой
совместной жизни. В воздухе, правда, уже пахло
2 Т. Спивак
33
