всегда деревня, просуществовавшая столетия. П о к
роят колхозники новые дома, девушки по весне вый
дут на луг плести венки и петь песни...»
Он поймал себя на мысли, что думает сейчас не
о том. Ночью он должен взять «языка». Вот о чем
нужно сейчас думать. Он свернул на тропинку, ве
дущую к землянкам второго батальона.
Юрченко и Жерносекова застал тоже за картой.
Друзья обрадовались встрече:
— Живой, невредимый... Ну давай, давай, про
ходи, рассказывай, — наперебой говорили они.
— Да чего рассказывать, вы и так в курсе. Вас
послушать охота. А то пришел к «старику», а он
мне: если, говорит, завтра в наступление... Сам над
картой колдует. Вы тоже, видать, тут стратегией за- ‘
нимаетесь. Только я, как слепой, ничего не знаю.
— И мы, Боря, ничего не знаем, — обнял друга
Юрченко. — А карта, — он кивнул в сторону сто
ла, — так ведь такова наша служба, чтобы карту
изучать. На то Мы и штаб батальона. Я ее уже на
изусть знаю, а вот настоящего представления о про
тивнике пока не имею...
В словах Ивана Арсенов уловил скрытую горечь,
даже упрек. И снова ему стало стыдно: не мог «язы
ка» взять, принял бой... Через плечо Юрченко Борис
взглянул на карту. Красные и синие кружочки, тре
угольнички, паучки и крестики вытянулись в две
изогнутые линии, напоминающие туго натянутую
тетиву лука. Синяя линия показалась Борису ерши
стой, колючей. От нее веяло холодом. Там пока не
известность. Кое-где синий и красный цвета почти
сливаются. Здесь расстояние между нашим перед
ним краем и противником едва» достигает трехсот
метров.
74
