ство Румянцева. «С сильными на земле нет расчета, —писал
канцлер, —есть развязка»1. Мы никогда не узнаем, что твори
лось в душе Румянцева. После совершенного по отношению к
нему императором предательства Румянцев навсегда утратил
интерес к государственной службе. Внешне он избрал линию
поведения человека, покорившегося судьбе. Не стал протесто
вать, объясняться, просить, доказывать. Он решил навсегда уда
литься отдел. «Я не хотел дать Вам преемника и сам поступил на
Ваше место»2, —впоследствии скажет император Румянцеву3.
Император вспомнил о Румянцеве не случайно. События
весны 1814 года сделали Россию вершительницей судеб Фран
ции и всей континентальной Европы. Удержаться в этой роли,
сохранить преобладание, которое было приобретено ценой
стольких жертв, было непросто. Весь последующий ход собы
тий подтвердил это. «Главой царей», «королем королей» Алек
сандра величали недолго. В пору триумфа, когда в русских
войсках зазвучало: «Здравствуй, батюшка Париж! Как-то ты
заплатишь за матушку Москву?» —Александр приходил к мыс
ли, что плодами победы воспользоваться не придется. Талейран
за рассуждениями о международном праве, о «легитимизме»
пытался представить дело так, что в итоге кровопролитных войн
нет победителей и побежденных. В восстановлении конститу
ционного порядка во Франции были одинаково заинтересова
ны все монархические государства Европы.
Всё говорило о том, что наступают другие, весьма трудные
для России времена. Послевоенное урегулирование оказалось
задачей не менее сложной, чем отстранение Наполеона от влас
ти. Намечался конгресс стран антинаполеоновской коалиции, в
ходе которого России предстояло подтвердить свое право ре
шающего голоса на то, каким будет послевоенное устройство
Европы. Необходимо было в политических документах закре
пить результаты длительной войны, в которой Россия понесла
наибольшие жертвы. Уже на этапе подготовки к встрече в Вене
Россию, Австрию, Англию и Францию разделяли существенные
разногласия. Если к этому добавить антипатии к участникам,
репутация которых была немало подмочена прежними поли
тическими компромиссами и авантюрами, ожидать чего-либо
1РГИА. Ф. 1646. Оп. 1.Д. 99.
2Там же.
3О том, как воспринимался Александр в ходе дипломатических кон
тактов и переговоров, имеется немало разноречивых свидетельств. А С. Пуш
кин удостоил дипломата Александра среднего класса в Табели о рангах,
определив его в «коллежского асессора по части иностранных дел». Дру
гие считали, что перед ними был «царь, который изредка очень злобно
бранится, но опаснее всего бывает тогда, когда особенно любезен».
232
