гибло множество народа, единственно чтоб доставить славу
Суворову? Я не пойду, как император Павел, чтоб схватиться
за Мальтийский орден и сделаться его гроссмейстером. Хочу,
чтоб меня поняли и не тревожились словоизвержением празд
ных людей и газетчиков. Я велел сказать Порте, чтоб не дума
ла о возвращении Молдавии и Валахии. Я должен желать, чтоб
эти княжества вам принадлежали, во-первых, потому, что они
укрепляют вашу границу на левом берегу Дуная, границу есте
ственную, которую вы должны непременно иметь; потому это
приобретение составляет предмет сильного желания импера
тора Александра; а, наконец, —нечего скрывать — это при
обретение сделает вас навсегда врагами Австрии; скажу вам,
что она боится вас столько же, как и меня»1.
* * *
Если кто-либо попытается составить рейтинг выдающихся
персон, чьи имена вписаны в летопись человечества, покори
тель Европы Наполеон I и освободитель Европы Александр I
будут далеко отстоять друг от друга. Как ни пытайся, их роль
не уравновесить на весах истории. Имена Наполеона 1и Алек
сандра I разделяет пропасть. Казалось бы, расставленные ими
исторические вехи должны были бы расположить их где-то
рядом. Их соединило время. Они воевали, враждовали, сотруд
ничали, дружили, противостояли и снова воевали друг с дру
гом. Их дуэль растянулась на десятилетие. Ее исход оказался
не в пользу Наполеона. Император французов был лишен тро
на, рухнуло всё, что с таким упорством он выстраивал. Не со
стоялась и его личная жизнь, обречена была на погибель его
династия.
И судьбе победителя Наполеона Александра I тоже не по
завидуешь. Он не сумел оставить долгую и прочную память о
себе ни в собственном народе, ни в международном сообщест
ве. Царствование Александра при его жизни пытались под
нять до высот Петра I, Екатерины. Курившие самодержцу фи
миам пытались именовать его «Великим». В конечном счете в
историю дома Романовых он вписан как «Благословенный».
И это при том, что Александру удалось, находясь во главе коа
лиции государств, одолеть Наполеона, а предводимые им рус
ские войска оккупировали Париж. «Изжигаемый» собственной
совестью, гонимый самим собой, преследуемый тенью убито
го по его вине отца, он остаток жизни до своей кончины в воз
расте 47 лет провел в глубоких муках, часами стоя на коленях
1РГИА. Ф. 1646. Оп. Т.Д. 99.
246
