составляющая бесценного опыта, быть может, еще более зна
чительного, чем посмертная слава других его современников.
Румянцев —один из немногих представителей русской знати,
кто лучше и глубже понимал интересы России, нежели те, ко
му принадлежала реальная власть. Насколько это позволяли
обстоятельства, Румянцев делал все возможное, чтобы про
двигать политику в целесообразное для Отечества русло. Не
разделяя взглядов и установок власти, он не следовал примеру
некоторых. Не стал диссидентом. Не ушел в оппозицию. Не
замкнулся в себе, приняв обет молчания. Проявляя гибкость,
Румянцев старался действовать, в меру сил влиять на события.
Благоприятствовали ему в его служении родовитое имя, заслу
ги предков, близость к престолу, наконец, личная привязан
ность к нему одного из членов правящего семейства.
Современникам так и не дано было до конца понять и оце
нить смысл государственного служения Румянцева. В подав
ляющей части российского общества он долгое время слыл
пораженцем, человеком «преданным и проданным» Наполео
ну. Так это или не так, знали лишь единицы, прежде всего
Александр I. До конца дней император исправно навещал
канцлера в отставке, проводил у него в гостях в особняке на
Английской набережной много времени. Однако подлинную
правду о событиях 1808—1812 годов и роли министра иностран
ных дел Румянцева император не посчитал нужным открыть
обществу.
Пути постижения собственных истоков были запутанны
ми, толкование открывающихся фактов и событий россий
ской действительности —противоречивым. Всякое прикосно
вение к прошлому с объективных позиций в некоторых кругах
национальной элиты воспринималось болезненно, едва ли не
в штыки, предпочитая опираться на порой весьма далекие от
исторической правды сказания, легенды, мифы. «В 1734 году
Правительствующий Сенат не разрешил новорожденной Ака
демии Наук издание наших древних летописей, подозрительно
смотря на населявших ее немцев»1. В последующие десятиле
тия академия постепенно стала допускать к печати историче
ские документы, в собственной редакции и «заменяя подлин
ные слова другими». Делалось это исходя из патриотических
соображений, руководствуясь «неподдельным пылом возбуж
денного, да еще поощряемого панегиризма»2. Подобный под
ход соответствующим образом ориентировал других собирате
лей, исследователей, формируя отношение к 'историческим
1Сборник материалов для истории Румянцевского музея. Вып. 1. С. 38.
2Там же. С. 39.
279
