Жизнь Румянцева, как принято считать, удалась. Но далась
она ему нелегко. Если судить о тех ипостасях, куда определяла
судьба, его вполне по меркам прошлого и нынешнего времени
можно было бы отнести к фаворитам, олигархам, «ближним
бояринам», «лицам, особо приближенным». Он чиновник, дип
ломат, финансист, сенатор, политик, администратор, помещик,
строитель, меценат, коллекционер, ученый. Казалось бы, по
чему и зачем, обладая безукоризненной родословной, высоким
положением в обществе, наконец, огромным личным богат
ством, обрекать себя на тяжкие труды, подвергать себя риску,
погружаясь в неизведанное? Преодолевая иерархические, карь
ерные ступени, удостоившись всех мыслимых по тем временам
чинов, званий, наград, Румянцев сумел сберечь в себе главное —
собственное достоинство. Природного ума и свойств его нату
ры хватило для того, чтобы превыше всего дорожить именно
этим. И это стало для него главным вознаграждением за его
жизненное служение.
Судьбу, сущность его бытия отнюдь не назовешь безоблач
но счастливыми. И дело не в несостоявшейся семейной жизни.
При всех внешних проявлениях внимания к себе, почета и ува
жения Румянцева сопровождали зависть, злословие, клевета.
Со стороны казалось, что внуку Петра I, сыну фельдмаршала
счастье само шло в руки. «Баловню судьбы» досталось, однако,
немало тревог, обид и разочарований. Ближайший, душевный
друг юности Павел I изгнал Румянцева из Петербурга в трех
летнюю ссылку «куда подальше». Коллега по камер-юнкерству
и дипломатической службе С. Р. Воронцов из Лондона изощ
рялся в клевете и измышлениях, стремясь избавить себя от от
ветственности за упущенную возможность пленить Наполеона
при Березине. Адмирал Чичагов пытался вздорными предпо
ложениями переложить вину на Румянцева... Тот же Чичагов в
свое время поднимал на смех организацию экспедиций рос
сийских мореходов вокруг света, сея неверие в их способности,
предрекая неизбежный провал. Престарелый барон Сивере,
предшественник на посту управления водными коммуникация
ми, когда убедился, насколько программный подход Румянцева
к преобразованиям на транспортных коммуникациях превос
ходит всё, что было недоступно его воображению, набросился
на него с публичными придирками и обвинениями, смехотвор
ными при их непредвзятом рассмотрении. В таможенно-нало
говой политике министра коммерции Румянцева обвиняли в
измене национальным интересам, тогда как его экономиче
ская программа преследовала именно их защиту. Не говоря уже
276
