что Вы вздумали иметь при себе фаворита
(ип amant)
и что вы
бор пал на молодого графа Румянцева, но это не беспокоило
меня, потому что я уверена была в Вашем образе мыслей и в Ва
ших нравственных правилах. Пренебрежение к нашим обязан
ностям есть единственное действительное несчастие, которое
может постигнуть нас, и пример, который Вы видите перед сво
ими глазами, может только уверить Вас в этой истине, нет ни
чего более тяжкого и ужасного, как общественное презрение»1.
Не приходится долго гадать, что за «тяжкий и ужасный» пример
стоял перед глазами великой княгини Марии Федоровны.
Николай Румянцев если и слыл фаворитом, то иного свой
ства. Он не стремился доминировать, не требовал к себе особых
знаков внимания. Как никто другой был наделен благородной
сдержанностью, чувством чести. «St. Nicolas» —«Святой Ни
колай» —так его называла Екатерина II. Положение фаворита
его, наоборот, тяготило, и неспособность устоять перед чарами
властительной дамы угнетала. Как бы там ни было, но молодое
время навсегда осталось в их судьбах. Это была странная жизнь,
тревожная и счастливая, со своими опасностями и восторгами.
Когда все это только начиналось, всем им было в пределах двад
цати лет: Павлу Петровичу, Марии Федоровне, Николаю Ру
мянцеву, его брату Сергею, Александру и Алексею Куракиным.
Если поставить рядом портреты молодых людей, написанные
тогда, примерно в одно и то же время, легко предположить, ко
му могли принадлежать симпатии молодой восемнадцатилет
ней иностранной особы...
Беспокойство одолевало и другую женщину. Это была мать
Николая Румянцева. Именно ей, гофмейстерине император
ского двора, великий князь Павел Петрович доверил роль глав
ной наставницы своей будущей супруги. Имя графини Екатери
ны Михайловны Румянцевой значилось в инструкции, загодя
написанной наследником специально для своей Вюртемберг
ской невесты.
«При принцессе будет состоять супруга фельдмаршала Ру
мянцева, дама известная своими достоинствами и честностью,
которая употребит все свое старание, чтобы приобрести дове
рие принцессы. Принцесса может положиться на то, что она
не употребит ее доверия во зло; было бы хорошо, если бы прин
цесса по пути в Россию посоветовалась с нею о некоторых ве
щах. Но я должен, вместе с тем, предупредить принцессу, что
бы она не позволяла с собой никакой фамильярности иначе,
как в те моменты, когда она сама того пожелает; это будет все
1
Шумигорский Е. С.
Императрица Мария Феодоровна (1759—1828):
Ея биография. СПб., 1892. С. 82.
42
