ти не вселяли надежд на возможность цивилизованного пере
хода российского общества на иной, более высокий уровень.
Классики русской литературы Фонвизин, Грибоедов, Гоголь,
Тургенев писали с натуры, создавая образы типичных предста
вителей правящего сословия. Интерес к знаниям, к образова
нию в дворянской среде прививался вяло. «Приохотить дво
рян к учению и службе» давалось Петру I ценой крутых мер.
Дворянских отпрысков-«нетчиков», не желавших служить, пре
следовали, подвергали наказаниям. С ними порой поступали,
как с беглыми солдатами: секли кнутом, отправляли на катор
гу. При этом самодержец придерживался того мнения, что
«наши люди без принуждения не сделают». В ходе объявляе
мых смотров «недорослей от 10до 30 лет» одним он предписы
вал поступать на учебу, другим в армию или флот, третьим в
канцелярию... Неграмотным запрещалось жениться. Между
тем нужных людей среди своих, кто был бы способен осуще
ствлять масштабные планы, не имелось. Петр I взял за прави
ло восполнять нехватку, приглашая нужных специалистов из-
за границы. Иностранцы, направляясь в Россию «на ловлю
счастья и чинов», порой оказывались востребованными на
столько, что оседали здесь навсегда, обзаводились семьями,
собственностью. Наиболее талантливые и удачливые из них
достигали высокого положения в обществе. Русские само
держцы, пришедшие на смену Петру, унаследовали не только
могучую империю, но и методы управления. Деспотизм, жес
токость проявлялись не только по отношению к низшим со
словиям. В тех же случаях, когда затрагивались достоинства
царствующей особы, невзирая на прежние заслуги и высокий
статус, применялись чудовищные по изощренности меры от
мщения и наказания. Показательно в этом отношении позор
но-кровавое «Лопухинское дело» 1743 года. Трагическими жерт
вами дворцовой интриги стали две женщины, две статс-дамы
Н. Ф. Лопухина и А. Г. Бестужева-Рюмина. Жестокость царст
вующей государыни Елизаветы была вызвана еще и тем, что
она терпеть не могла Лопухину за «превосходящую красоту и
изящество по природному своему великолепию». Елизавета
заменила смертную казнь «сечением кнутом, урезанием языка
и ссыпкой». Приговор при стечении народа был приведен в
исполнение на Васильевском острове Санкт-Петербурга... Опи
сание этой кровавой экзекуции и теперь невозможно читать
без содрогания.
«Принялись за работу заплечные мастера. Лопухина подда
лась обаянию ужаса: твердая до произнесения приговора, она
не в силах была владеть собою, отваживаясь в то же время на
напрасное сопротивление палачам. Один из них, сорвав с ее
71
