— А то случилось, что злодеи в стане нашем
затаились. Страшное, богопротивное дело замыслили
и лишь ждут момента, чтоб сатанинские планы свои
осуществить.
Баранов кратко изложил ему все, что услышал от
Лещинского о заговоре и планах мятежников.
— Наплавков?! — взъярился Огородников. — Ве
рил ему! Собственными руками голову оторву!
— Ты не шуми, Матвей, — осадил его Бара
нов, — у меня уж дети спать легли, а ты в горло-
панстве упражняешься. Самосуд устраивать не позво
лю. Мне не глотка, а мозги твои сейчас нужны. Что
делать предлагаешь?
— Завтра же, — почесав в затылке, сказал при
тихший Огородников, — и возьмем всех смутьянов, а
напервой Наплавкова с Поповым.
— А ну как открестятся они от всех обвинений,
заявят, что оговорил их Лещинский по присущей ему
злобе, тогда что?
— Есть средства заставить их всю правду о себе
сказать, — мрачно намекнул Огородников.
— Не то говоришь, не о том думаешь. Я считаю,
терпения надо набраться. Обождать, пока вновь они
не соберутся и документ свой не подпишут. Тут же'
всех, с подписями на изобличающей их бумаге, и
возьмем. Вот когда у нас письменное доказательство
их вины и преступных замыслов на руках будет, уже
не отвертятся.
Огородников с одобрением осклабился и даже риск
нул подмигнуть Баранову.
— Ох и голова у вас, господин правитель!
— Кому-то надо и голову иметь. Пока же вот что
от тебя хочу. Наплавкова не трогай, не спугни. Злобу
свою перед ним не раскрывай. Сюда, в дом ко мне,
приведешь тайно трех стражников, сам выберешь, но
чтоб Наплавков и прочие караульные о том не дога
дывались. Пока не схватим всю банду, они здесь и
дневать и ночевать должны, семейство мое оберегая.
На «Открытие» Наплавкова и тех двух караульных,
что с ним заодно, более не посылай. За сохранность
корабля ты своей головой отвечать будешь и за арсе
нал тоже. Имей наготове с десяток верных людей на
143
