Насчет ломания костей ввернул он так, для ост
растки, зная, что Семен, обладавший удивительной
в его возрасте физической силой, никогда не исполь
зовал ее в поединках с Антипатром на полную мощь.
Здоров как бык был и его покойный отец, а может,
чему-то научился парень и у колошей во время вы
нужденной якутатской неволи.
Когда Баранов уже подходил к дому, к нему вдруг
присоединился вынырнувший из-за угла Лещинский.
Глаза ссыльного поляка воровато бегали по сторонам,
словно он боялся, не видит ли его кто-нибудь рядом
с Барановым.
— Господин правитель, — каким-то не своим го
лосом сказал Лещинский, — дозвольте пройти к вам,
побеседовать надо.
— О чем? — строго поинтересовался Баранов.
— Дозвольте в доме, чтобы никто не помешал.
Дело серьезное.
— Что ж, идем, — сказал Баранов.
По напуганному виду Лещинского было ясно, что
у того действительно заготовлен отнюдь не праздный
разговор.
Сообщение Лещинского о заговоре и намечаемом
бунте поразило Баранова в самое сердце. Он знал,
что и здесь, в Ново-Архангельске, и на Кадьяке, и
на Уналашке всегда были люди, недовольные жест
кими по необходимости методами его правления. Сре
ди служащих компании, кроме честных и добросове
стных тружеников, немало было отбросов человече
ского рода, и как иначе мог бы он держать их в по
виновении, если бы не установил в колониях железную
дисциплину, нарушение которой чревато суровыми
наказаниями.
Жить здесь, в условиях постоянной опасности,
непогоды, периодического голодания, было нелегко
всем, и если уж кто-то имел право на бунт, так это
в первую очередь алеуты. Они страдали больше дру
гих, отрываясь на много месяцев от семей, терпя не
вероятные лишения в тысячемильных промысловых
походах по бурному морю. Смертность среди них была
141
