не одолеть. Я не ищу смерти, я жизнь люблю. Так
выпусти ты меня, черт побери, из этой конуры, дай
возможность свободно ходить по палубам твоей пре
красной шхуны. Даю слово моряка, никуда я отсюда
не сбегу. Когда бы ты ни явился на «Кадьяк», ты
найдешь меня в целости и сохранности.
И сердце Джорджа Янга дрогнуло.
— Слово моряка? — переспросил он.
— Слово моряка, клянусь Богородицей! — для
пущей убедительности Уильям Водсворт перекрестил
ся и этим окончательно подкупил доброго католика
Джорджа Янга.
— Хорошо, Билл, — сдался Янг, — я верю тебе.
Я скажу охранникам, что разрешил тебе свободно гу
лять по кораблю.
— Только, ради всего святого, Джордж, не гово
ри о нашем с тобой уговоре доктору Шефферу. Он
не моряк, он нас с тобой не поймет.
— Ладно, Билл, не скажу. Но ты уж меня не
подводи.
— Клянусь покойной мамой, никогда! — горячо
отозвался Водсворт.
— Все, Билл, гуляй. Только не торчи по левому
борту, чтобы доктор Шеффер или кто-либо из его
людей тебя не увидел.
— Я не подведу, Джордж, спасибо тебе. — Ка
питан Водсворт завладел рукой Янга и с жаром по
жал ее.
Свобода передвижения по кораблю позволяла осу
ществить планы, ради которых и был задуман весь
этот спектакль. Следующим шагом было установление
добрососедских отношений с охранниками корабля. Их
было четверо. Старший одной из пары, по имени Иван,
был хорошо знаком капитану Водсворту через Тарака
нова. Как-то в Гонолулу они втроем бражничали на
«Ильмене». «С Иваном, — подумал Водсворт, — дого
вориться можно».
Когда, отслужив свою вахту, Иван с молодым на
парником собирался отплыть на берег, Водсворт по
дошел к нему и, используя скудный запас русских
слов, сказал:
— Айван, я хотеть ром. Ты мне приносить, я тебе
