являя через то готовность нашу переговорить с ним; но он,
вместо того чтоб тотчас к нам подойти, сам убрал паруса и
не пошел к нам.
Я знаю правило англичан: они тотчас бы подошли под са
мую корму. Поступок сего судна заставил меня сомневаться,
английское ли оно; видев, что оно к нам не подходит, мы
поставили прежние паруса и пошли своим курсом; тогда и
оно пошло за нами и поставило все паруса. Такие его
движения заставили меня думать, что это судно принадле
жит американским инсургентам208, которые нападают на все
суда без разбора, ибо я полагал, что оно боится на нас на
пасть, доколе хорошо не высмотрит, как мы сильны.
Желая поскорее с ним разделаться, я велел приготовить
шлюп к бою, и когда все было готово, то в половине де
сятого часа мы опять убрали все паруса и привели к ветру,
чтоб с ним сблизиться; но оно в ту же минуту сделало те же
движения и не хотело к нам подойти. Такие робкие его по
ступки более меня удостоверили, что это не английское во
енное судно.
После опять мы пошли своим путем, и оно за нами; таким
образом шли мы всю ночь; на рассвете же 13-го числа подняло
оно английский флаг, а мы свой. В сию ночь (в широте 11°)
мы потеряли пассатный ветер, который кончился жестоким
порывом от юго-востока с дождем и громом. Потом ветры ду
ли порывами от разных румбов с юго-восточной стороны,
коими пользуясь, мы подавались очень хорошо к югу. Чужое
судно за нами шло; наконец, в 11 часов выпалило под ветер
из пушки; приготовя шлюп к сражению, легли мы в дрейф, и
часа через полтора оно подошло к нам. Тогда мы узнали, что
это английский военный шлюп «Блюссом»; идет из Портсму
та в Сан-Сальвадор. Капитан оного, Гикей, старинный мой
знакомый, служил со мною на фрегате «Фисгард» два года,
где он был первым лейтенантом. Узнав обо мне от прислан
ного к нам от него офицера, он тотчас сам ко мне приехал и
объяснил причину, почему ночью не хотел к нам прибли
зиться: он нас также считал испанскими инсургентами, как и
[472
]
