лугам матросов. Почти на всех из них повязки около пояса бы
ли из европейских материй. Из мужчин некоторые одеты бы
ли в оборванные матросские фуфайки, полученные ими с
американских и английских судов. Приезжали они в обыкно
венных своих одинаковых кану, или лодках, кои были столь
часто, а нередко и хорошо, описаны в разных путешествиях.
Вечером и ночью ветры были самые тихие переменные, а
часто и штили. Опасаясь сильных порывов ветра с гор, мы не
смели нести много парусов и едва подавались вперед. Погода
стояла ясная: по берегу были видны во многих местах во всю
ночь огни, по которым мы заметили, что течение никакого
действия над нами не имело. На рассвете же 20-го числа мы
поставили все паруса и, пользуясь направлением маловетрий
и легких ветерков, кои прерывали иногда совершенную тиши
ну, в 10 часов утра поровнялись с заливом Карекекуа254, к кото
рому и спустились; с помощью маловетрия и буксира вошли
мы в оный в 3-м часу пополудни и стали на место, которое за
нимал Ванкувер.
Когда мы находились милях в 4 от залива, приехало к нам
множество лодок, и почти на каждой из них были женщины,
привезенные для гнусного торга. На одной из лодок приехал
высокого роста, сильный по виду сандвичанин, который, всту-
пя с моего позволения на шлюп*, без дальних околичностей
сел, развернул с полдюжины тряпиц и вынул из них несколь
ко бумаг, содержащих в себе одобрения, данные ему от на
чальников разных бывших здесь военных и торговых судов.
Почти все они представляют его как сведущего лоцмана для
здешнего залива, как искусного пловца и водолаза и как про
ворного и хитрого плута, который никогда ничего не кра
дет, доколе не уверится хорошо в успехе, почему и советуют
его остерегаться. Первые два искусства он скоро показал
нам на опыте: сперва нырял несколько раз под шлюп с одной
стороны на другую, а потом указывал место для положения
якорей точно то, которое Ванкувер похваляет и куда мы шли
* Мы не всех их пускали на шлюп, а по выбору: кто казался знатнее или
держал какую-нибудь бумагу в руках.
[633
]
