тив чужестранным кораблям подходить к берегам ее владе
ний при Северо-Восточном океане на расстояние ближе ста
миль итальянских, присвоило себе такое пространство вод,
на которое никакой народ никогда не простирал своих тре
бований, и что сим запрещением нарушается искони при
знанное основательным и справедливым правило «свобода
всем плавать и производить рыбную ловлю в открытых мо
рях и что отнятие сей свободы есть народное оскорбление».
Истину сию сочинитель подкрепляет примерами из исто
рии, ссылаясь на Венецию и Англию; впрочем, никто ее и
опровергать не станет во всех общих случаях, не допускаю
щих никакого изъятия. Сто миль, конечно, слишком уже
большое расстояние, стеснительное для мореплавания и не
соответствующее «свободе производить рыбную ловлю в от
крытых морях». Только не в отношении к берегам, о коих
здесь речь идет, и вот почему: Россия не позволяет ино
странным кораблям подходить ближе ста миль к берегам ее в
таком море, по которому нет другого прохода, как только к
ее владениям, а она не хочет там принимать гостей; следова
тельно, иностранный корабль должен идти туда или для тай
ной торговли с российскими областями, или для рыбных
промыслов. Само собою разумеется, что первая подвергает
корабль конфискации, а последняя должна быть только од
ним подлогом для производства первой; ибо ни один
беспристрастный человек с здравым рассудком и знакомый с
мореплаванием не станет утверждать, чтоб европейский ко
рабль нашел выгоду в рыбном промысле на Северо-Восточ
ном океане, когда возбранен ему вход в гавани наших владе
ний. Какую рыбу может он там ловить в открытом море?
Никакой: рыбы очень много, но ее иначе нельзя ловить, как
при берегах и в устьях рек. Китовые промыслы также ни ма
лейшей пользы не могут принести кораблю, не имеющему
права к берегам приставать, ибо нет мест, где жир перетап
ливать, а не перетопленный жир кусками, долго лежавший в
корабле, теряет всю свою цену, и такой промысел не запла[ 766]
